Шекспир Вильям - Буря

bsp; Да еще и не плашмя!

  

  

  

  

  Гонзало

  Вы легки на подъем. Вы готовы были бы луну вытащить из орбиты, вздумай она не меняться недель пять!

  

  

   Появляется Ариэль, невидимкой.

  

  

  

  Торжественная музыка.

  

  

  

  

  Себастьян

  Верно; а потом отправились бы на охоту за птицами.

  

  

  

  

  Антонио

  Ну, добрейший синьор, не сердитесь.

  

  

  

  

  Гонзало

  Я нисколько не сержусь, ручаюсь вам: я бы не рисковал так непростительно своим благоразумием. Вы лучше убаюкайте меня своим смехом: меня что-то клонит ко сну.

  

  

  

  

  Антонио

  Укладывайтесь спать и слушайте нас.

  

  Все засыпают, кроме Алонзо, Себастьяна и Антонио.

  

  

  

  

  Алонзо

  

  

  Как! Все уж спят? О, если бы и мне

  

  

  Сомкнуть глаза и отдохнуть от мыслей!

  

  

  Мне дремлется.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

   Прошу, не отвергайте

  

  

  Услуг печальных сна. Мой государь,

  

  

  Сон в горе - редкий гость; когда ж приходит,

  

  

  Он утешение несет.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

  

  

  Мы оба

  

  

  Вас будем охранять, пока вы спите.

  

  

  

  

  Алонзо

  

  

  Благодарю. Ко сну так странно клонит.

  

  

  

   (Засыпает.)

  

  

  

   Ариэль исчезает.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  Какой на всех напал вдруг странный сон!

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  Такой здесь, верно, климат.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

  

  

  Отчего же

  

  

  На нас он не влияет? Спать нисколько

  

  

  Я не хочу.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

   Я тоже. Дух мой бодр.

  

  

  Они свалились, точно сговорившись,

  

  

  Как будто громом их пришибло. Слушай:

  

  

  Вот хорошо бы... Тсс! Ни слова больше.

  

  

  И всё ж в твоем лице читаю я

  

  

  Твою судьбу. Да, случай за тебя.

  

  

  Мое воображение уж видит

  

  

  Твое чело в венце.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

  

  Как! Ты не спишь?

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  Но я ведь говорю. Ты слышишь?

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

  

  

   Слышу.

  

  

  И ты, конечно, говоришь во сне.

  

  

  Ты бредишь. Что такое ты сказал?

  

  

  Вот странный сон - с открытыми глазами.

  

  

  Ты движешься, стоишь и говоришь,

  

  

  И всё - во сне?

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

  

   Нет, это ты даешь

  

  

  Своей фортуне спать иль умереть,

  

  

  Хоть сам не спишь.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

   Храпишь ты очень внятно;

  

  

  Есть в этом храпе смысл.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

  

  

   Серьезен я,

  

  

  Как никогда, - так будь и ты серьезен.

  

  

  Пойми меня - и возрастешь ты втрое.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  Ну вот, я - как стоячая вода.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  Тебе я дам теченье.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

  

  Лишь отливам

  

  

  Наследственная лень меня учила.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  Когда б ты знал, как любишь ты мечту,

  

  

  Смеясь над ней! Ее с себя срывая,

  

  

  В нее врастаешь. Но людей отлива

  

  

  Выкидывает на берег подчас

  

  

  Их собственная лень или боязнь.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  Но объяснись. Твои глаза, твой вид

  

  

  Скрывают что-то: мысль, что в тяжких муках

  

  

  На свет родится.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

  

   Слушайте. Хотя

  

  

  Синьор с короткой памятью (такой же,

  

  

  Как та, что он оставит по себе),

  

  

  На уверенья щедрый, короля

  

  

  Почти уверил в том, что спасся принц, -

  

  

  Ему, конечно, так же трудно было

  

  

  Спастись, как трудно плавать тем сейчас,

  

  

  Которые здесь спят.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

  

  Да, нет надежды,

  

  

  Что спасся он.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

  

   Такое "нет надежды"

  

  

  Несет тебе великие надежды,

  

  

  Такие, что не может так высоко

  

  

  И честолюбье заглянуть без страха.

  

  

  Предположив, что Фердинанд погиб...

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  Да, он погиб.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

  

  ...скажи - кто остается

  

  

  Наследником престола?

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

  

   Кларибель.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  Туниса королева, что живет

  

  

  За тридевять земель и (разве солнце,

  

  

  А не медлитель - лунный человек {9} -

  

  

  Доставит почту) не получит вести,

  

  

  Пока младенец бороды не сбреет.

  

  

  Из-за нее мы гибли; но кой-кто

  

  

  Остался, чтобы дело совершить.

  

  

  Всё, что прошло, ему прологом было.

  

  

  Что будет, то у нас в руках.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

  

  

  Ты шутишь!

  

  

  Но правда, что Туниса королева -

  

  

  Наследница Неаполя, и правда,

  

  

  Что до него ей всё же путь немалый.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  И каждый фут кричит: "Как Кларибель

  

  

  Меня измерит, чтоб попасть в Неаполь?"

  

  

  Пускай живет в Тунисе. Ты ж проснись.

  

  

  Когда бы их сейчас постигла смерть,

  

  

  Была бы смерть не хуже сна такого.

  

  

  Поверь, что для Неаполя найдется

  

  

  Король не хуже вон того, что спит.

  

  

  Найдутся и болтливые синьоры

  

  

  Не хуже, чем Гонзало: я сумею

  

  

  Болтать сорокой. Если б только ты

  

  

  Моей проникся мыслью, что б их сон

  

  

  Тебе принес! Меня ты понимаешь?

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  Да, кажется.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

  

  Ну, как ты отнесешься

  

  

  К своей фортуне?

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

   Помню: ты лишил

  

  

  Престола брата своего.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

  

  

   А разве

  

  

  Не больше мне к лицу мои одежды,

  

  

  Чем раньше? Слуги брата были мне

  

  

  Товарищи, теперь они - мне слуги.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  Но совесть...

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

  

  Где она? Будь то мозоль,

  

  

  Ее я в туфлю спрятал бы. Признаться,

  

  

  В моей груди нет божества такого.

  

  

  О, я бы двадцать совестей, стоящих

  

  

  Меж мною и Миланом, растопил бы,

  

  

  Чтоб не мешали. Вот лежит твой брат,

  

  

  Не лучше той земли, где он лежит...

  

  

  Будь он лишь тем, на что сейчас похож:

  

  

  Покойником! Три дюйма этой стали -

  

  

  И уложу его я навсегда;

  

  

  А ты отправишь старца на покой -

  

  

  Ходячую мораль, чтоб не мешал он

  

  

  Теченью дел. За остальных ручаюсь:

  

  

  Проглотят всё, как кошки молоко,

  

  

  И будут нам покорны.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

  

   Друг мой, ты

  

  

  Примером будешь мне: как ты - Милан,

  

  

  Я получу Неаполь. Вынь свой меч:

  

  

  Один удар - свободен ты от дани,

  

  

  И короля любовь - твоя.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  

  

  

   Мечи

  

  

  Мы вынем разом. Как подам я знак,

  

  

  Ты поражай Гонзало.

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  

  

  

  Стой, два слова!

  

  

  

  Разговаривают в стороне.

  

  

   Появляется Ариэль, невидимкой.

  

  

  

  

  Ариэль

  

  

  Властитель мой провидел, что грозит

  

  

  Опасность другу, и прислал меня

  

  

  Спасти им жизнь, - иль план его погибнет.

  

  

  

  (Поет над ухом Гонзало)

  

  

  

  Спите вы, сомкнувши взор,

  

  

  

  Но не дремлет заговор.

  

  

  

   Пробудитесь!

  

  

  

  Если жизнь вам дорога,

  

  

  

  Берегитесь вы врага

  

  

  

   И проснитесь!

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  Скорей! Давай...

  

  

  

  Гонзало (просыпаясь)

  

  

  О ангелы! Спасите короля!

  

  

  

   Все просыпаются.

  

  

  

  

  Алонзо

  

  

  Что здесь? Проснитесь! - Наголо мечи?

  

  

  Что смотрите так страшно?

  

  

  

  

  Гонзало

  

  

  

  

  

  

  Что случилось?

  

  

  

  

  Себастьян

  

  

  Пока мы здесь покой ваш охраняли,

  

  

  Мы услыхали вдруг ужасный рев

  

  

  Быка иль льва скорей; он разбудил вас

  

  

  И устрашил меня.

  

  

  

  

  Алонзо

  

  

  

  

   Я не слыхал.

  

  

  

  

  Антонио

  

  

  Шум был такой, что испугать бы мог

  

  

  Чудовище, землетрясенье вызвать:

  

  

  Рев стада львов...

  

  

  

  

  Алонзо

  

  

  

  

  

  А ты, Гонзало, слышал?

  

  

  

  

  Гонзало

  

  

  По чести, государь, я слышал только

  

  

  Какое-то жужжанье; от него

  

  

  Проснулся я и разбудил вас криком.

  

  

  Вдруг вижу их с мечами наголо.

  

  

  Но шум здесь был. Быть надо наготове;

  

  

  Уйдем отсюда; обнажим мечи.

  

  

  

  

  Алонзо

  

  

  Пойдем. Нам надо поиски начать.

  

  

  Где бедный сын мой?

  

  

  

  

  Гонзало

  

  

  

  

  

  Только б спасся он

  

  

  От злых зверей! Он, верно, здесь.

  

  

  

  

  Алонзо

  

  

  

  

  

  

  

  Идем.

  

  

  

   Ариэль (в сторону)

  

  

  Всё Ариэль расскажет властелину.

  

  

  Иди ж, король, смелей на помощь сыну.

  

  

  

   Все уходят.

  

  

  

  

  СЦЕНА 2

  

  

  

  ДРУГАЯ ЧАСТЬ ОСТРОВА.

  

  

   Входит Калибан с вязанкой дров.

  

  

  

   Слышен гром.

  

  

  

  

  Калибан

  

  

  Пусть вредные пары, что солнце тянет

  

  

  Из топей, из трясин, болот, болезнью

  

  

  Замучат Просперо! Хоть слышат духи,

  

  

  Я не могу не проклинать его.

  

  

  Но мучить и щипать меня, и в грязь

  

  

  Толкать, и в темноте водить не станут

  

  

  Они, пока он не прикажет им.

  

  

  За пустяки - они все на меня!

  

  

  То, как мартышки, дразнятся, болтают,

  

  

  Потом кусаются; то, как ежи,

  

  

  Мне на пути босые ноги колют;

  

  

  То, как ехидны, мне всё тело жалят

  

  

  И так шипят двойными языками,

  

  

  Что я с ума схожу.

  

  

  

   Входит Тринкуло.

  

  

  

  

  

  О! Вот опять!

  

  

  Вот дух! Меня за то пришел он мучить,

  

  

  Что медленно дрова ношу. Свалюсь

  

  

  Ничком: вдруг он меня и не приметит.

  

  

  

  (Ложится на землю.)

  

  

  

  

  Тринкуло

  Ни тебе дерева, ни кустарника, чтобы укрыться от непогоды. А новая буря собирается: ишь как ветер распевает! Вон та самая черная туча, огромная тучища, совсем как бочка, того и гляди выльет всю свою жидкость. Что, если опять гром загремит? Мне и голову приклонить некуда! А уж если эта туча лопнет, то польет как из ведра. Это что такое? Человек или рыба? Мертвое или живое? Рыба. Пахнет рыбой. Так и несет старой, тухлой рыбой. Так, вроде не очень свежей трески. Странная рыба! Вот бы показать эту рыбу в Англии, - был я там как-то, - хоть нарисованную показать, и то не осталось бы ни одного ротозея, что бы не дал за это серебряной монетки. Там бы это чудовище из меня человека сделало! Всякая диковина там может состояние составить. Тамошние люди гроша не дадут, чтобы помочь безногому нищему, а десять заплатят, чтобы поглазеть на мертвого индейца. А ноги у него - как у человека, и плавники - вроде рук. Да он еще теплый, честью клянусь! Нет, я маху дал. Беру назад свои слова. Какая же это рыба? Это здешний житель, туземец, которого только что громом убило.

  

  

  

  

  Гром.

  Ого! Опять буря начинается! Ничего другого не остается делать - залезу под его дерюгу: иного убежища здесь нет. Странных товарищей по постели дает человеку несчастье. Запрячусь сюда, пока буря не выльет своих помоев до дна.

  

  Входит Стефано, распевая, с бутылкой вина в руках.

  

  

  

  

  Стефано

  

  

   Не хочу я в море, в море!

  

  

   Здесь, на суше, я помру!

  П