Шекспир Вильям - Король Генрих Iv (Часть вторая)

23;та расходовъ превышаетъ наши средства, мы составляемъ другой планъ уже меньшихъ размѣровъ или совсѣмъ отказываемся отъ постройки. Съ большею еще осмотрительностью должны мы поступать въ такомъ громадномъ предпр³ят³и, какъ разрушен³е государства и возведен³е на его мѣсто другого. Мы должны тщательно изслѣдовать почву, начертать точнѣйш³й планъ, должны быть увѣрены, что строимъ на прочномъ основан³и должны пользоваться совѣтами людей опытныхъ и знать собственныя средства, то-есть, знать, могутъ-ли они имѣть дѣйствительную силу противъ силъ противниковъ. Иначе окажется, что мы сильны только на бумагѣ, и что у насъ, вмѣсто живыхъ людей, только ихъ подоб³я и имена. Мы очутились-бы въ положен³и того, кто задался мыслью воздвигнуть здан³е, но, увидавъ, что для окончан³я начатаго недостаетъ средствъ, вдругъ бросаетъ на половинѣ свою дорого стоющую затѣю и отдаетъ свое сооружен³е во власть обильно льющимся изъ облаковъ слезамъ и буйному неистовству суровой зимы.

   Гэстингсъ. Предположимъ, какъ ни блистательны наши надежды на подкрѣплен³я, что онѣ должны свестись къ нулю; предположимъ, что кромѣ тѣхъ людей, которые у насъ уже имѣются, намъ нечего болѣе ожидать ни одного человѣка, я все-таки нахожу, что наше войско достаточно сильно, чтобы потягаться съ силами короля.

   Лордъ Бардольфъ. Какъ? Неужто у короля подъ руками не болѣе двадцати пяти тысячъ человѣкъ.

   Гэстингсъ. Не смущайтесь, милордъ даже и въ томъ случаѣ, если-бы у короля было много больше войска, чѣмъ возможно предполагать. Извѣстно, что ему, дабы удовлетворить самымъ настоятельнымъ потребностямъ, необходимо раздѣлить войско на три части. Одну треть надо послать противъ Франц³и, другую противъ Глендаура, и только третья имѣетъ возможность идти противъ насъ, а казна его между тѣмъ издаетъ звукъ нищенской пустоты.

   Арх³епископъ. Онъ собираетъ свои разсѣянныя войска, чтобы подавить насъ численностью своихъ солдатъ. Не слѣдуетъ смотрѣть на это безпечно.

   Гэстингсъ. Если онъ оставитъ свой тылъ безъ прикрыт³я, французы и Уэльссцы станутъ хватать его за пятки; поэтому намъ нечего бояться.

   Лордъ Бардольфъ. Онъ, по всѣмъ вѣроят³ямъ, направить лучш³я свои силы противъ насъ.

   Гэстингсъ. Онъ противъ насъ направилъ Джона Ланкастрскаго и Уэстморленда, а самъ съ принцемъ Генрихомъ идетъ противъ Глендаура. Кого назначитъ онъ главнокомандующимъ надъ войскомъ, идущимъ противъ французовъ, добиться я не могъ.

   Арх³епископъ. Итакъ, впередъ! Объяснимъ всенародно причину, побудившую насъ взяться за оруж³е. Народъ чувствуетъ тошноту отъ собственнаго своего выбора. Неустойчиво, непрочно здан³е того, кто строитъ его на сочувств³и толпы. О, безсмысленный народъ, какими громкими возгласами препровождалъ ты къ небесамъ имя Болинброка, пока онъ еще не былъ тѣмъ, чѣмъ по твоей-же волѣ сдѣлался впослѣдств³и! А теперь, когда твое желан³е исполнено, ты стараешься изрыгнуть изъ себя прежняго своего любимца. Точно такъ-же ты, гнусная собака, изрыгнула когда то изъ отвратительной своей утробы царственнаго Ричарда. Теперь въ тебѣ явилась алчба къ умершему, котораго ты изъ себя извергла, и вотъ ты съ рычан³емъ требуешь, чтобы тебѣ вернули его опять. Можно-ли въ наше время положиться хоть на кого-нибудь? Всѣ, кто, при жизни Ричарда, желалъ его смерти, влюбились теперь въ его могилу. Ты, бросавш³й пылью въ его помазанную голову, когда онъ, вздыхая, уныло слѣдовалъ за вызывавшимъ всеобщ³й восторгъ Болинброкомъ, теперь кричишь: - "О земля, верни намъ того короля, а себѣ возьми этого!" О, люди, цѣнить вы умѣете только то, чего уже нѣтъ: былое и будущее кажутся вамъ несравненно привлекательнѣе настоящаго.

   Маубрэ. Что-же, мы соберемъ войска и немедленно выступимъ въ походъ?

   Гэстингсъ. Мы всѣ рабы минуты, а минута побуждаетъ насъ немедленно приступить къ дѣлу (Уходятъ).

  

  

   Куикли. Что-же, добрѣйш³й господинъ Коготь, будетъ моя просьба исполнена?

   Коготь. Будетъ.

   Куикли. А гдѣ же вашъ помощникъ?.. Человѣкъ онъ, вѣдь, сильный, не правда ли?.. устоитъ противъ кого угодно?

   Коготь (Слугѣ). Эй ты! Гдѣ Силокъ?

   Куикли. Ахъ, Боже мой! господинъ Силокъ, гдѣ вы?

   Силокъ (Входя). Здѣсь, здѣсь.

   Коготь. Силокъ, намъ надо арестовать сэра Джона Фольстэфа.

   Куикли. Да, добрѣйш³й господинъ Силокъ, я подала жалобу и на него, и на всѣхъ.

   Силокъ. Это обойдется не дешево, и кому-нибудь изъ насъ, пожалуй, будетъ стоить жизни, потому что буянъ, вѣрно, пустить въ ходъ оруж³е.

   Куикли. Непремѣнно пуститъ... Берегитесь его! Онъ мнѣ въ собственномъ моемъ домѣ нанесъ жестокую рану самымъ скотскимъ образомъ. Когда его оруж³е наружу, онъ уже не разсуждаетъ о томъ, что дѣлаетъ:- словно чортъ, лѣзетъ онъ съ нимъ впередъ безъ разбора и не щадитъ тогда ни мужчинъ, ни женщинъ, ни дѣтей.

   Коготь. Мнѣ бы только схватить его, а тамъ оруж³я его я не побоюсь.

   Куикли. Ну, и я не побоюсь, если буду стоять около васъ

   Коготь. Попадись онъ мнѣ только, а изъ лапъ моихъ ему уже не уйти.

   Куикли. Если онъ уѣдетъ, мнѣ совсѣмъ капутъ:- счетъ его у меня такъ длиненъ, что ему просто конца нѣтъ. Добрѣйш³й господинъ Коготь, держите его хорошенько, а вы, добрый господинъ Силокъ, не упустите его... Онъ,- съ позволен³я вашего сказать,- пошелъ вотъ тутъ на уголъ сѣдло покупать; потомъ думалъ идти обѣдать въ харчевню "Леопардова Голова", что въ Ломбардской улицѣ, а оттуда къ мистэру Смусу, что шелковыми товарами торгуетъ. Умоляю васъ,- разъ мое прошен³е уже принято, назначено къ исполнен³ю и всѣмъ такъ хорошо извѣстно, - заставьте его расплатиться по счетамъ. Сто марокъ - деньги не маловажныя для одинокой женщины! Къ тому-же я ждала, ждала, ждала, а онъ такъ меня водилъ, водилъ и водилъ со дня на день, что даже стыдно подумать. Въ его поступкахъ ни искорки нѣтъ чести;- поступать такъ можно не съ женщиной, а съ ослицей, съ какою-нибудь вьючною тварью, обязанною переносить как³я угодно обиды отъ перваго попавшагося негодяя. Вотъ онъ идетъ, а съ нимъ отъявленный этотъ мошенникъ Бардольфъ, съ красно-багровымъ носомъ. Дѣлайте же свое дѣло, господинъ Коготь... и вы, господинъ Силокъ, тоже!.. Да, окажите мнѣ, окажите и окажите эту услугу!

  

  

   Фольстэфъ. Это что такое? Околѣла у кого-нибудь кобыла, что-ли? Что случилось?

   Коготь. Сэръ Джонъ, согласно прошен³ю мистрисъ Куикли, я васъ арестую.

   Фольстэфъ. Прочь отъ меня, холопы! Обнажи мечъ, Бардольфъ, и сними голову у этой сволочи; а эту шлюху на псарню!

   Куикли. Кого? Меня на псарню?! Нѣтъ, скорѣе я тебя туда спроважу!.. На псарню, меня! Попробуй только, ублюдокъ ты этак³й! Караулъ! Рѣжутъ! Грабятъ! Хочетъ снести голову у почтенныхъ людей, когда они своему Богу и государю служатъ! Ахъ, смертоуб³йца! Да, ты кровожадный мошенникъ, палачъ мужчинъ, палачъ женщинъ!

   Фольстэфъ. Спровадь ихъ, Бардольфъ.

   Коготь. Эй, помогите задержать ихъ!

   Куикли. Помогите, добрые люди!.. А, ты не хочешь идти честью, не хочешь?.. Такъ погоди-жь ты, мошенникъ! Погоди, душегубъ!

   Фольстэфъ. Прочь, судомойка! Потаскушка! Мразь! Прочь, или я надъ тобою то сдѣлаю, чего ты не ожидаешь.

  

  

   Судья. Что здѣсь за шумъ? Прошу не нарушать общественной тишины.

   Куикли. Ахъ, высокочтимый лордъ-судья. Будьте добры ко мнѣ хоть вы! Умоляю васъ, заступитесь за меня!

   Судья. Такъ это вы здѣсь буяните, сэръ Джонъ? Хоть постыдились бы своего положен³я. Время-ли, мѣсто-ли безчинствовать? До того-ли, когда у васъ есть важное дѣло, и когда вамъ слѣдовало бы быть уже на полпути къ ²орку?.. Оставьте его; чего вы къ нему липните?

   Куикли. Ахъ, добрѣйш³й лордъ-судья, не во гнѣвъ вашей милости,- я бѣдная вдова изъ Истчипа... Его хотятъ схватить по моему прошен³ю.

   Судья. Должно-быть, изъ-за пустяковъ? Какъ великъ долгъ?

   Куикли. Нѣтъ, его долгъ не пустяки, а гораздо больше... Дѣло идетъ обо всемъ моемъ состоян³и. Онъ меня всю объѣлъ и съ домомъ, и со всѣмъ остальнымъ... Онъ все мое благосостоян³е упряталъ въ свою ненасытную утробу! Но погоди, ты мнѣ хоть часть всего поглощеннаго да вернешь, иначе я навалюсь на тебя и по цѣлымъ ночамъ стану душитьтебя не хуже, чѣмъ домовой.

   Фольстэфъ. А мнѣ такъ кажется, что скорѣе я навалюсь на домового, если только мѣстность дозволитъ на него взобраться.

   Судья. Что это значитъ, сэръ Джонъ? Стыдитесь - развѣ человѣкъ благовоспитанный въ состоян³и переносить такую бурю восклицан³й? Не стыдно-ли вамъ вынуждать бѣдную женщниу прибѣгать къ такимъ мѣрамъ, чтобы вернутъ свое добро?

   Фольстэфъ. Сколько я тебѣ долженъ? Говори!

   Куикли. Какъ, сколько? И деньгами ты мнѣ, и своею особою долженъ, и обязанъ въ этомъ сознаться, если ты честный человѣкъ!..Помнишь ты мнѣ на стаканѣ съ золочеными фигурами поклялся... Это было у меня на дому, въ дельфиновой комнатѣ... ты сидѣлъ у круглаго стола около камина, гдѣ пылалъ уголь... и это какъ разъ въ среду послѣ Духова дня... въ тотъ самый день, когда принцъ тебѣ голову раскроилъ за то, что ты его отца сравнилъ съ какимъ-то уиндзорскимъ пѣвчимъ... да, и пока я промывала тебѣ раны, ты поклялся, что женишься на мнѣ и сдѣлаешь изъ меня миледи, свою супругу. Ты и отъ этого, пожалуй, отпираться станешь... такъ помни, что какъ разъ въ эту минуту вошла сосѣдка Кичь, жена мясника, и назвала меня кумушкой Куикли. Она приходила попросить взаймы уксусу, такъ какъ готовила въ это время кушанье изъ раковъ, а ты на это еще попросилъ отвѣдать этого кушанья, а она еще сказала, что ѣсть раки, при свѣжей ранѣ, вредно. Когда-же она ушла, ты сказалъ мнѣ, чтобы я держалась подальше отъ мелкаго люда, на томъ будто бы основан³и, что меня скоро будутъ дамой звать? А потомъ развѣ ты не поцѣловалъ меня, говоря, чтобы я пошла и принесла тебѣ тридцать шиллинговъ? Ну, а теперь, когда я требую, чтобы ты въ этомъ на священной книгѣ поклялся, попробуй отпереться.

   Фольстэфъ. Милордъ, она жалкая помѣшанная... Она на весь городъ кричитъ, будто ея старш³й сынъ похожъ на васъ. Она когда-то была не въ дурномъ положен³и, но теперь у нея отъ бѣдности мысли помутились. Что-жъ касается до этихъ глупыхъ чиновниковъ, то прошу васъ начать противъ нихъ дѣло.

   Судья. Полноте, сэръ Джонъ. Я знаю вашу манеру извращать истину. Ни вашъ самоувѣренный видъ, ни ваше до наглости обильное словоизвержен³е не заставятъ меня отступить ни на шагъ отъ строгаго безпристраст³я; вы, какъ мнѣ кажется, употребили во зло снисходительную довѣрчивость этой женщины, заставили ее, какъ угодно, служить вашимъ надобностямъ и кошелькомъ своимъ, и своею особой

   Куикли. Совершенная правда, милордъ.

   Судья. Ты помолчи, а вы расплатитесь съ нею и исправьте тотъ вредъ, который ей нанесли; одно вы можете исполнить посредствомъ денегъ, другое - немедленнымъ покаян³емъ.

   Фольстэфъ. Милордъ, я не могу оставить безъ возражен³й такихъ выговоровъ. Вы честную откровенность называете наглымъ словоизвержен³емъ: значитъ, по вашему стоитъ человѣку вѣжливо раскланяться, чтобы быть честнымъ человѣкомъ. Такъ нѣтъ-же, милордъ! нисколько не забывая того уважен³я, котораго вы можете требовать, я все-таки не стану говорить съ вами, какъ проситель. Одно, о чемъ я васъ прошу, это избавить меня поскорѣе отъ стражей, такъ какъ меня зоветъ королевская служба.

   Судья. Вы говорите такъ, какъ будто въ правѣ поступать беззаконно: удовлетворите-же требован³я этой женщины и докажите этимъ, что характеръ вашъ достоинъ вашего положен³я.

   Фольстэфъ. Иди сюда, хозяйка! (Отводитъ въ сторону мистрисъ Куикли).

  

  

   Судья. Итакъ, что новаго, мистэръ Гауръ?

   Гауръ (подавая судьѣ бумагу). Милордъ, король и принцъ Герри Уэльсск³й должны скоро прибыть. Остальное вы узнаете изъ этой бумаги.

   Фольстэфъ. Какъ честный джентльмэнъ.

   Куикли. Вы то же и прежде говорили.

   Фольстэфъ. Клянусь честью джентльмэна! - и полно толковать объ этомъ.

   Куикли. А я клянусь небесной землей, по которой ступаю, что мнѣ придется заложитъ и серебро, и занавѣски въ столовой.

   Фольстэфъ. А на что тебѣ и то, и другое? Для того, чтобы пить, только и нужны, что стеклянные стаканы, и как³я-нибудь веселеньк³я картинки въ родѣ истор³и блуднаго сына иди нѣмецкой охоты, изображенныхъ на обояхъ, право, гораздо лучше тряпокъ, висящихъ надъ постелями, да загаженныхъ мухами занавѣсокъ на окнахъ... Ну, если можешь, достань хоть десять фунтовъ... Ей Богу, если-бы не твой характеръ, во всей Англ³и не нашлось-бы такой славной бабенки, какъ ты... Пойди, умойся и возьми свою просьбу назадъ. Право, тебѣ не сдлѣдовало-бы сердиться на меня. Развѣ ты меня не знаешь? Ну, полно! я знаю, друг³е вооружили тебя противъ меня.

   Куикли. Пожалуйста, сэръ Джонъ, возьми хоть двадцать ноблей. Я тебѣ вѣрно говорю, что иначе мнѣ придется серебро заложить.

   Фольстэфъ. Ну, такъ нечего объ этомъ больше толковать; я извернусь иначе, а ты весь вѣкъ дурой останешься.

   Куикли. Хорошо, я достану денегъ, если-бы даже пришлось для этого послѣднее платье заложить. Надѣюсь, вы придете ужинать... Расплатитесь вы потомъ со мною разомъ, не правда-ли?

   Фольстэфъ. Умереть на мѣстѣ, если не-такъ (Бардольфу)... Ступай за ней, ступай и не упускай ея изъ виду.

   Куикли. Хотите, я приглашу къ ужину Долли Тиршитъ?

   Фольстэфъ. Ну, полно толковать!.. А Долли пусть придетъ.

  

  

   Судья. До меня дошли пр³ятныя вѣсти.

   Фольстэфъ. Как³я-же, любезнѣйш³й лордъ?

   Судья (Гауру). Гдѣ ночевалъ сегодня король?

   Гауръ. Въ Безинстокѣ, милордъ.

   Фольстэфъ. Надѣюсь, милордъ, что все благополучно? Как³я-же вѣсти дошли до васъ?

   Судья. Онъ возвращается. А всѣ войска съ нимъ?

   Гауръ. Нѣтъ, милордъ, полторы тысячи пѣхоты и пятьсотъ всадниковъ отправляются на подмогу принцу ланкастрскому противъ Норсомберленда и арх³епископа.

   Фольстэфъ. Скажите, благородный лордъ, король возвращается?

   Судья. Вы скоро получите отъ меня письменное увѣдомлен³е. Идемте со мною, мистеръ Гауръ.

   Фольстэфъ. Милордъ...

   Судья. Что такое?

   Фольстэфъ. Мистеръ Гауръ, могу я пригласить васъ поужинать со мною?

   Гауръ. Я въ распоряжен³и милорда-судьи; но все-таки благодарю васъ, сэръ Джонъ.

   Судья. Вы, сэръ Джонъ, слишкомъ долго болтаетесь здѣсь, тогда какъ должны-бы вербовать рекрутовъ въ графствахъ, лежащихъ на вашемъ пути.

   Фольстэфъ. Хотите поужинать со мною, мистэръ Гауръ?

   Судья. Какой дуракъ научилъ васъ такому обращен³ю, сэръ Джонъ?

   Фольстэфъ. Мистэръ Гауръ, если обращен³е мое неподходящее, значитъ, научилъ меня ему дуракъ. Такое правило въ фехтован³и: ударъ за ударъ... око за око, знаете?..

   Судья. Нѣтъ, развѣ одинъ только Господь образумитъ такого сумасброда (Уходятъ).

  

  

   Принцъ Генрихъ. Какъ передъ Богомъ, я страшно усталъ.

   Пойнцъ. Неужто могло дойти до этого? Я думалъ, что усталость не имѣетъ власти надъ такими высокорожденными особами, какъ ваше высочество.

   Принцъ Генрихъ. Хоть это и можетъ умалить мое достоинство, а я все-таки долженъ сознаться, что усталость совсѣмъ меня одолѣла. Можетъ быть, желан³е выпить простого пива тоже недостойно меня?

   Пойнцъ. По настоящему, принцъ долженъ быть воспитанъ настолько хорошо, чтобы не знать, что на свѣтѣ существуетъ такая бурда.

   Принцъ Генрихъ. Въ такомъ случаѣ, у меня совсѣмъ не царственный вкусъ, потому что въ настоящее время я этой бурды выпилъ-бы съ величайшимъ наслажден³емъ. Впрочемъ, разсужден³я о такихъ низкихъ предметахъ совсѣмъ идутъ въ разрѣзъ съ моимъ велич³емъ... Они приличны мнѣ настолько-же мало, какъ, напримѣръ, то, что я знаю твое имя, стану завтра узнавать твое лицо, знаю, сколько у тебя паръ шелковыхъ чулокъ и то, что тѣ, которые теперь на тебѣ, если не въ настоящую минуту, то когда-то были персиковаго цвѣта, храню въ своей памяти подробную опись твоихъ рубашекъ, зная при этомъ, которая изъ нихъ предназначается для торжественныхъ случаевъ, а которая для ежедневнаго употреблен³я... но на этотъ счетъ сторожъ при игорномъ домѣ еще богаче свѣдѣн³ями, чѣмъ я. Должно быть, у тебя такъ мало рубашекъ, что тебѣ ни одной изъ нихъ и заложить нельзя. Я вывожу это изъ того, что ты пересталъ ходить въ игорный домъ и тѣмъ лишаешь себя любимаго развлечен³я: - вѣроятно, твои Нидерланды изведи все твое голландское полотно. Какъ знать, однако, попадутъ-ли въ царство небесное тѣ ребята, которые орутъ теперь, спеленутые въ твои обноски. Однако, повивальныя бабки увѣряютъ, что сами ребята виновны въ своемъ рожден³и такъ-же мало, какъ неповинны они и въ томъ, что родъ человѣческ³й размножается, а семьи увеличиваются съ такою непомѣрною быстротой.

   Пойнцъ. Какъ ничтожны и пошлы кажутся ваши слова, если поставить ихъ рядомъ съ вашими подвигами. Скажите мнѣ, мног³е-ли молодые принцы умѣютъ вести так³я рѣчи, особенно если отцы ихъ больны такъ сильно, какъ въ настоящее время боленъ вашъ батюшка?

   Принцъ Генрихъ. Сказать тебѣ кое-что, Пойнцъ?

   Пойнцъ. Пожалуй, говорите, но только что-нибудь хорошее.

   Принцъ Генрихъ. Для такого ограниченнаго ума, какъ твой, что бы я ни сказалъ, все будетъ достаточно хорошо.

   Пойнцъ. Ничего, говорите. Отъ васъ я готовъ переносить все на свѣтѣ.

   Принцъ Генрихъ. Такъ слушай: теперь, когда отецъ боленъ, мнѣ не слѣдуетъ казаться печальнымъ; тѣмъ не менѣе тебѣ, котораго, за неимѣн³емъ лучшаго, мнѣ угодно называть другомъ, я могу признаться, что я огорченъ и даже огорченъ очень сильно.

   Пойнцъ. Неужто васъ дѣйствительно можетъ огорчить болѣзнь отца?

   Принцъ Генрихъ.Честное слово, ты, кажется, воображаешь, будто я по закоренѣлости и развращенности на столько-же въ рукахъ дьявола, какъ ты или Фольстэфъ. Но поживемъ - увидимъ... Какъ-бы то ни было, а я все-таки повторяю тебѣ, что сердце мое обливается кровью при мысли о болѣзни отца; въ дурномъ-же такомъ обществѣ, какъ твое, у меня есть причины удерживаться отъ слишкомъ явныхъ проявлен³й скорби.

   Пойнцъ. Как³я-же причины?

   Пгинцъ Генрихъ. Чтобы ты подумалъ обо мнѣ, если-бы увидалъ меня плачущимъ?

   Пойнцъ. Я бы подумалъ, что вотъ истинно царственный лицемѣръ.

   Принцъ Генрихъ. И тоже подумали-бы всѣ. Ты человѣкъ, предрасположенный думать такъ-же, какъ всѣ друг³е; никогда человѣческая мысль не была такъ способна ходить избитыми путями, какъ твоя. Да, дѣйствительно, въ глазахъ общественнаго мнѣн³я я былъ-бы только лицемѣромъ... Что однако, привело твою высокомудрую мысль къ такому заключен³ю.

   Пойнцъ. А то, что вы человѣкъ распущенный и состоите въ такой тѣсной дружбѣ съ Фольстэфомъ.

   Принцъ Генрихъ. И съ тобой.

   Пойнцъ. Клянусь небомъ, я пользуюсь хорошей славой и могу обоими ушами слушать-то, что обо мнѣ говорится. Самое дурное, что могутъ сказать, развѣ то, что я младш³й сынъ въ семействѣ и что я парень, ловко умѣющ³й владѣть руками; каюсь,- и то, и другое так³я несчаст³я, которыхъ я исправить не могу. Смотрите, смотрите, вотъ идетъ Бардольфъ.

  

  

   Принцъ Генрихъ. А съ нимъ и пажъ, котораго я приставилъ къ Фольстэфу. Онъ былъ совсѣмъ еще христ³анскимъ ребенкомъ, когда поступалъ къ нему; посмотримъ, не сдѣлалъ-ли изъ него жирный бездѣльникъ настоящей обезьяны.

   Бардольфъ. Да хранитъ Господь вашу милость.

   Принцъ Генрихъ. И вашу тоже, благороднѣйш³й Бардольфъ.

   Бардольфъ (Пажу). Ну, ты, добродѣтельный оселъ, застѣнчивый дуракъ, чего ты такъ краснѣешь? И почему краснѣешь именно теперь? Что ты за дѣвственный воинъ такой? Развѣ раскупорить бутыль пива въ четыре пинты уже такое важное дѣло?

   Пажъ. Онъ, милордъ, только-что звалъ меня, черезъ красный ставень харчевни, такъ что я сначала не могъ разглядѣть въ окно ни одной части его лица... Наконецъ, удалось, однако, высмотрѣть его глаза: казалось, будто онъ сдѣлалъ двѣ дыры въ новой юпкѣ харчевницы и выглядываетъ изъ нихъ.

   Принцъ Генрихъ. Однако, этотъ мальчуганъ сдѣлалъ больш³е успѣхи.

   Бардо³ьфъ. Ахъ, ты потаскушкинъ сынъ, вонъ! Вонъ, двуног³й заяцъ!

   Пажъ. Прочь отъ меня самъ, страшный сонъ Алѳеи.

   Принцъ Генрихъ. Объясни-ка намъ, что-же это за страшный сонъ такой?

   Пажъ. Извольте, милордъ. Однажды Алѳеѣ приснилось, будто она родила пылающую головню; вотъ я и прозвалъ его сномъ Алѳеи.

   Принцъ Генрихъ.Такое объяснен³е стоитъ кроны; вотъ тебѣ, пажъ; бери! (Даетъ ему денегъ).

   Пойнцъ. Жаль, если-бы такая милая распуколька сдѣлалась жертвой червей. Вотъ тебѣ шесть пенсовъ; да послужатъ они тебѣ охраной отъ порчи.

   Бардольфъ. Висѣлицѣ будетъ нанесено сильное оскорблен³е, если вы не велите его повѣсить.

   Принцъ Генрихъ. Какъ поживаетъ твой начальникъ, Бардольфъ?

   Бардольфъ. Ничего, хорошо, ваша свѣтлость. Онъ слышалъ, что вы возвращаетесь въ Лондонъ и прислалъ вамъ письмо. Вотъ оно.

   Пойнцъ. И доставлено съ достодолжнымъ почтен³емъ. Какъ-же здоровье твоего начальника - бабье лѣто?

   Бардольфъ. Тѣломъ онъ здоровъ, сэръ.

   Пойнцъ. Хотя безсмертная часть его и нуждалась-бы во врачѣ, но онъ отъ этого не унываетъ: болѣть-то болѣетъ, а все-таки не умираетъ.

   Принцъ Генрихъ. Я позволяю этому наросту обходиться со мною такъ-же по пр³ятельски, какъ своей собакѣ, и онъ злоупотребляетъ этимъ преимуществомъ. Смотрите, какъ онъ пишетъ ко мнѣ.

   Пойнцъ (Читаетъ). "Джонъ Фольстэфъ, рыцарь..." Такъ! ни одного удобнаго случая не пропуститъ, чтобы не повеличаться своимъ зван³емъ. Точь-въ-точь, какъ тѣ родственники короля, которые безъ того пальца не уколютъ, чтобы не сказать: "Вотъ течетъ царская кровь". Если-же кто нибудь, притворяясь, будто не понимаетъ, спроситъ: "Какъ такъ?" его ожидаетъ такой же неизмѣнный отвѣтъ, какъ поклонъ просящаго денегъ взаймы: - "Я бѣдный родственникъ короля, сэръ".

   Принцъ Генрихъ. Да, для того, чтобы породниться съ нами, они готовы произвести свою родословную отъ ²афета. Читай, однако, письмо.

   Пойнцъ. "Сэръ Джонъ Фольстэфъ, рыцарь, королевскому сыну и ближайшему наслѣднику своего отца, принцу Герри Уэльсскому, поклонъ!.." Э, да это точно форменная бумага...

   Принцъ Генрихъ. Полно!..

   Пойнцъ. "Хочу по краткости быть подобнымъ благородному римлянину". Вѣроятно, онъ подразумѣваетъ краткость дыхан³я, происходящую отъ одышки. "Ввѣряю себя твоей благосклонности, а тебя благосклонности небесъ, имѣю честь кланяться. Не будь слишкомъ близокъ съ Пойнцомъ, потому что онъ до того злоупотребляетъ твоими милостями, что всюду громко увѣряетъ, будто ты женишься на его сестрѣ, Нэлли. Если можешь, то въ свободныя минуты постарайся раскаяться въ грѣхахъ, а затѣмъ, прощай. Остаюсь твой или не твой (это - смотря по твоимъ поступкамъ относительно меня) Джэкъ Фольстэфъ, для моихъ пр³ятелей, Джонъ - для братьевъ и сестеръ и сэръ Джонъ для всей остальной Европы". Милордъ, я обмакну это письмо въ хересъ и заставлю Фольстэфа съѣсть его.

   Принцъ Генрихъ. Ты этимъ заставишь его проглотить десятка два его-же собственныхъ словъ. Но неужто ты, Нэдъ, дѣйствительно, такъ поступаешь относительно меня? неужто увѣряешь, будто я женюсь на твоей сестрѣ?

   Пойнцъ. Дай Богъ бѣдняжкѣ сестрѣ моей менѣе печальную участь! Но я никогда ничего подобнаго не говорилъ.

   Принцъ Генрихъ. Однако, мы, какъ дураки, даромъ убиваемъ здѣсь время, а души мудрецовъ, парящ³я на небесахъ, смѣются надъ нами (Бардольфу). Твой начальникъ здѣсь, въ Лондонѣ?

   Бардольфъ. Точно такъ, ваша свѣтлость.

   Принцъ Генрихъ. Гдѣ-же онъ ужинаетъ? Неужто старый боровъ все кормится изъ прежняго корыта?

   Бардольфъ. Да, по-прежнему въ Истчипѣ, ваша свѣтлость.

   Принцъ Генрихъ. Въ какой компан³и?

   Пажъ. Все съ прежними прихожанами того-же храма.

   Принцъ Генрихъ. А женщины на ужинѣ будутъ?

   Пажъ. Ни одной, милордъ, кромѣ старухи Куикли и мистрисъ Долли Тиршитъ.

   Принцъ Генрихъ. Это еще что за шкура?

   Пажъ. Очень приличная дама, милордъ; родственница хозяйки.

   Принцъ Генрихъ. Такая-же родственница, какъ приходская кобыла деревенскому быку... Нэдъ, не накрыть-ли намъ ихъ за ужиномъ?

   Пойнцъ. Я ваша тѣнь, милордъ, и всюду послѣдую за вами.

   Принцъ Генрихъ. Слушайте вы: - и ты, пажъ, и ты, Бардольфъ!- Ни слова вашему господину о томъ, что я вернулся въ Лондонъ. Вотъ вамъ за молчан³е.

   Бардольфъ. Съ этой минуты, принцъ, я нѣмъ, какъ рыба.

   Пажъ. Я тоже сумѣю удержать языкъ за зубами.

   Принцъ Генрихъ. Хорошо, ступайте (Пажь и Бардольфъ уходятъ). Эта Долли Тиршитъ, должно-быть, какая-нибудь проѣзжая дорога.

   Пойнцъ. О, навѣрно, такая-же накатанная, какъ изъ Сэнтъ-Эльбэнса въ Лондонъ.

   Принцъ Генрихъ. Какъ-бы намъ, не показываясь самимъ, увидать Фольстэфа въ настоящемъ его свѣтѣ?

   Пойнцъ. Очень легко: стоитъ только надѣть кожаные передники и куртки, а затѣмъ прислуживать за ужиномъ вмѣсто слугъ.

   Принцъ Генрихъ. Какъ!- изъ бога обратиться вдругъ въ быка? Паден³е не малое! Однако, оно было съ самимъ Юпитеромъ. Изъ принца превратиться въ лакея... Превращен³е тоже не особенное лестное... Однако, такъ будетъ со мною. Ради такой цѣли, можно, куда ни шло, и шута разъиграть... Идемъ, Нэдъ (Уходятъ).

  

  

   Норсомберлендъ. Прошу и тебя, любящая жена, и тебя, милая дочь, не вмѣшиваться въ мои непр³ятныя дѣла. Не придавайте вашимъ лицамъ такого-же печальнаго выражен³я, какъ печальны переживаемыя времена, и не тревожьте этимъ памяти нашего Пэрси.

   Леди Норсомберлендъ. Я уже сказала все, что нужно, я больше ничего говорить не стану. Дѣлай что хочешь; пусть руководитъ тобою собственный твой разумъ.

   Норсомберлендъ. Къ несчаст³ю, дорогая жена, я далъ честное слово и долженъ своимъ отъѣздомъ оправдать возлагаемыя на меня надежды.

   Леди Пэрси. Однако, я все-таки заклинаю васъ именемъ неба, не ходите на эту ужасную войну. Было время, отецъ, когда вы нарушили данное слово, хотя связаны были имъ сильнѣе, чѣмъ теперь. Родной сынъ вашъ Пэрси и дорогой моему сердцу Герри устремлялъ къ сѣверу молящ³е взоры, чтобы увидать, не идетъ-ли его отецъ съ обѣщаннымъ подкрѣплен³емъ, и устремлялъ напрасно. Кто тогда убѣдить васъ остаться дома? Двоимъ людямъ грозила тогда потеря чести: - вамъ и вашему сыну. Что касается вашей, пусть милость небесъ придастъ ей прежн³й блескъ; его-же безоблачная честь яркимъ солнцемъ с³яла на вѣчно заволакиваемыхъ туманами небесахъ Англ³и. Этотъ ярко разливаемый ею свѣтъ возбуждалъ въ англ³йскомъ рыцарствѣ жажду высокихъ подвиговъ. Мой Герри былъ тѣмъ зеркаломъ, въ которое глядѣлось все благородное юношество. Одни только безног³е не подражали его походкѣ. Его всегдашняя рѣзкая рѣчь, бывшая природнымъ его недостаткомъ, и та сдѣлалась у доблестныхъ воиновъ обыкновенною манерою говорить. Даже тѣ, кому свойственно было говорить тихо и плавно, старались избавиться отъ этого достоинства, какъ отъ недостатка, чтобы и въ этомъ походить на Пэрси. Итакъ, все:- и рѣчь его, и походка, и образъ жизни, и развлечен³я, которыя онъ предпочиталъ другимъ, взгляды его на военное дѣло, даже свойственныя ему причуды,- все дѣлалось и зеркаломъ, и отражен³емъ, образцомъ, которому слѣдовали, книгой, по которой поучались. Этого изумительнаго человѣка, это чудо среди людей, не имѣвшее себѣ подобнаго,- такъ какъ вы не съумѣли сотворить другого, подобнаго ему,- вы любили, а между тѣмъ безъ сострадан³я отдали на растерзан³е гнусному и враждебному ему божеству войны, заставивъ его, несравненнаго, одиноко бороться противъ цѣлыхъ полчищъ, такъ какъ въ его рядахъ не было ничего, кромѣ имени Горячаго. Да, вы бросили его на произволъ судьбы!.. О, никогда, никогда не оскорбляйте его духа возмутительною несправедливостью! Не будьте прямымъ и честнымъ относительно другихъ, не держите слова, даннаго другимъ, когда вы не сдержали этого слова относительно Пэрси! Предоставьте маршала и арх³епископа ихъ судьбѣ; они достаточно сильны и безъ васъ. Если-бы у моего Герри было хоть на половину столько людей, сколько у нихъ, я, вися на шеѣ мужа, слушала-бы теперь отъ него разсказы о гибели Монмоуса.

   Норсомберлендъ. Укроти свое сердце, дорогая дочь! Заставляя меня снова оплакивать старыя ошибки, ты въ конецъ лишаешь меня всякаго соображен³я, всякаго мужества. Нѣтъ, я во чтобы то ни стало обязанъ отправиться туда и сойтись лицомъ къ лицу съ опасностями, или-же опасности найдутъ меня въ иномъ мѣстѣ и не настолько хорошо приготовленнымъ къ отпору, какъ теперь.

   Леди Норсомберлендъ. Бѣги въ Шотланд³ю; жди тамъ, чтобы и простолюдины хоть-бы слегка доказали свою силу.

   Леди Пэрси. Если они не только съумѣютъ устоять противъ натиска королевскихъ войскъ, но даже одержатъ надъ ними верхъ, тогда присоединитесь къ нимъ, чтобы еще болѣе подкрѣпить ихъ силы, но именемъ нашей взаимной привязанности молю, пусть мятежники сперва подвергнутся испытан³ю одни, безъ васъ. Вашъ сынъ поступилъ такъ-же, какъ и они; вы допустили его дѣйствовать, какъ онъ хотѣлъ, и вотъ поэтому я теперь вдова. Какъ-бы ни была продолжительна моя жизнь, у меня все-таки будетъ слишкомъ мало слезъ, чтобы, оплакивая ими незабвеннаго моего супруга и изливая въ нихъ свое горе, это безутѣшное горе могло достигнуть небесъ.

   Норсомберлендъ. Ну, полно, полно! Пойдемъ со мною. Состоян³е души моей похоже на морской приливъ:- достигнетъ онъ крайняго своего предѣла, остановится на минуту, какъ-бы въ нерѣшимости, а затѣмъ спокойно пускается въ обратный путь. Я, разумѣется, поспѣшилъ-бы присоединиться къ арх³епископу, но меня удерживаютъ тысячи разумныхъ причинъ. Лучше теперь-же отправлюсь въ Шотланд³ю и выжду тамъ время, когда оно и успѣхъ сдѣлаютъ возможнымъ мое возвращен³е (Уходятъ).

  

  

   1-й прислужникъ. Чортъ знаетъ, что ты такое принесъ! Печеныя яблоки! Развѣ не знаешь, олухъ, что сэръ Джонъ терпѣть не можетъ печеныхъ яблокъ?

   2-й прислужникъ. И то правда. Помню, принцъ какъ-то поставилъ передъ нимъ блюдо съ печеными яблоками, говоря: "теперь ихъ здѣсь цѣлыхъ шесть; пять на столѣ и одно за столомъ"... Потомъ, снимая шляпу, добавилъ: "Имѣю честь раскланяться съ шестью круглыми, желтыми и сморщенными рыцарями"... Эти слова поразили сэра Джона въ самое сердце, но онъ забылъ про нихъ.

   1-й прислужникъ. Ну, если такъ, ставь ихъ на столъ, только закрой блюдо... Да не можешь-ли ты гдѣ-нибудь отыскать Спика съ его инструментомъ: мистрисъ Тиршитъ желаетъ послушать музыку... Только поскорѣе... Въ комнатѣ, гдѣ они ужинали, слишкомъ жарко, и они сейчасъ переберутся сюда.

   2-й прислужникъ. А принцъ и мистэръ Пойнцъ сейчасъ тоже будутъ здѣсь. Оба они надѣнутъ наши куртки и фартуки; только сэръ Джонъ не долженъ этого знать. Бардольфъ нарочно приходилъ, чтобъ увѣдомить объ этомъ.

   1-й прислужникъ. Божусь Богомъ, штука чудесная... Смѣху-то, смѣху-то сколько будетъ!

   2-й прислужникъ. Пойду, поищу Сника (Уходитъ).

  

  

   Куикли. Ну, душечка моя, кажется, теперь у васъ самая лучшая температура: пульсъ бьется такъ необыкновенно, что сердце лучшаго и желать не можетъ, а цвѣтъ лица у васъ, честное слово, такъ-же красенъ, какъ свѣжая роза... Вы, должно-быть, выпили слишкомъ много канар³йскаго вина... Вино это очень забористо... Не успѣешь еще спросить: "Что это со мною?" какъ уже весь ароматъ его у васъ въ крови... Какъ вы себя чувствуете?

   Долли. Лучше, чѣмъ давеча... гм... гм...

   Куикли. Тѣмъ, лучше. Здоровье и хорошее расположен³е духа дороже золота. А вотъ и сэръ Джонъ.

  

  

   Фольстэфъ (Напевая). "Когда Артуръ явился ко двору"... Эй, опорожните горшокъ! (Прислужникъ уходитъ). "Онъ былъ король достойный"... Какъ себя чувствуетъ мистрисъ Долль?

   Куикли. Не совсѣмъ хорошо... Ее, знаете, немного стошнило.

   Фольстэфъ. Это въ ихъ зван³и всегда такъ... Чуть съ ними пошутишь, сейчасъ тошнота.

   Долли. Ахъ, ты сквернословъ!.. Другого утѣшен³я у тебя для меня не нашлось?

   Фольстэфъ. Знаю я, как³я утѣшен³я ты любишь... Вотъ погоди... Теперь я, благодаря тебѣ, еще въ изнеможен³и нахожусь.

   Долди. Благодаря не мнѣ, а выпитому вину... Не я, а обжорство и пьянство доводятъ до болѣзни и до изнеможен³я.

   Фольстэфъ. Вздоръ! повара порождаютъ обжорство, а ты и тебѣ подобныя порождаютъ болѣзни. Мы отъ васъ так³е подарочки получаемъ, так³е подарочки, что скверно подумать. Согласись, моя невинность,что я говорю сущую правду.

   Долли. Как³е подарки! Вы сами у насъ и цѣпочки,и друг³я вещи обираете.

   Фольстэфъ (Напѣвая). "Жемчугъ, цѣпи и часы"... Да, иной разъ приходится переть впередъ съ гордо поднятымъ копьемъ... Сдѣлаешь проломъ... а тамъ глядишь, у самого такая рана, что прямо иди къ лекарю.

   Долли. Чтобы тебѣ повѣшеннымъ быть, грязному жирному борову!

   Куикли. Что! Опять за старую привычку! Какъ только встрѣтитесь, такъ давай сейчасъ ругаться... Оба вы, по правдѣ сказать, так³е-же противные, какъ пересушенное жаркое... Чего вамъ дѣлить? Что есть у одного, того нѣтъ у другой и Обратно, а вмѣстѣ обоимъ хорошо. Вы-же этого никакъ сообразить не можете... (Долли). Одинъ поневолѣ долженъ уступать другому, а такъ-какъ ты самъ сосудъ слабѣйш³й, да еще внутри пустой, то и должна выносить на себѣ...

   Долли. Да развѣ слабый и пустой сосудъ вынесетъ на себѣ этакую необъятную бочку?... Въ немъ, вѣдь, цѣлый грузъ Бордосскаго вмѣщается... а съ такимъ грузомъ самому большому кораблю только въ пору справиться... Впрочемъ, будетъ намъ ссориться! Станемъ попрежнему друзьями, сэръ Джекъ! Ты на войну отправляешься, и увижусь-ли я еще когда съ тобою, нѣтъ-ли?- этого никто не знаетъ.

  

  

   1-ый прислужникъ. Сэръ, васъ тамъ внизу какой-то прапоръ Пистоль спрашиваетъ. Переговорить ему надо съ вами.

   Долли. Ахъ, онъ, задорный самохвалъ. Пусть на висѣлицу идетъ, а не сюда!.. Другого такого сквернослова во всей Англ³и не сыщется. Не пускайте его!

   Куикли. Если онъ сквернословъ, не пускайте его... У меня, вѣдь, есть сосѣди, съ которыми я должна жить въ ладу, потому сквернослововъ мнѣ не надо... Я, слава Богу, пользуюсь и добрымъ именемъ, и доброй славой между самыми почтенными людьми... Заприте двери!... Говорю, сквернослововъ мнѣ не надо; не для того я столько лѣтъ на свѣтѣ жила, чтобы вдругъ начать со сквернословами знаться!... Заприте-же дверь, только, пожалуйста, хорошенько!

   Фольстэфъ. Слушай, однако, хозяйка...

   Куикли. Пожалуйста, не горячитесь, сэръ Джонъ: пускать сквернослововъ къ себѣ въ заведен³е я не намѣрена.

   Фольстэфъ. Развѣ ты не слышишь? Меня спрашиваетъ мой прапорщикъ.

   Куикли. Не говорите мнѣ вздора, сэръ Джонъ. Ноги вашего прапорщика-сквернослова у меня въ домѣ не будетъ... Намедни я была у нашего депутата, мистэра Тизика, и онъ вдругъ говоритъ мнѣ... Да, когда-бишь это было?- въ прошедшую среду... никакъ не позже... "Мистрисъ Куикли", говоритъ онъ мнѣ при нашемъ еще пасторѣ, мистэрѣ Домбъ... онъ тоже тутъ былъ... "Сосѣдка Куикли", говоритъ мнѣ депутатъ:- "Пускайте къ себѣ только людей благовоспитанныхъ, потому-что", говоритъ онъ: - "ваше заведен³е дурной славой пользуется"... Я, конечно, понимаю насчетъ чего онъ это говорилъ... а онъ говоритъ:-"Сами вы женщина честная, женщина достойная уважен³я, такъ разбирайте гостей, которыхъ принимаете; не пускайте къ себѣ сквернослововъ и заб³якъ"... и вотъ, я рѣшила такихъ больше не принимать... Ахъ, послушали-бы вы, что онъ еще говорилъ!... Просто наслажден³е!... Потому заб³якъ и сквернослововъ къ себѣ я болѣе пускать не стану.

   Фольстэфъ. Онъ совсѣмъ не заб³яка, а самый безвредный мелк³й шутишка... Ты можешь ласкать его, какъ собаченку... онъ даже и курицы не обидитъ, если она вздумаетъ растопырить перья и сопротивляться ему (Прислужнику). Зови его сюда (Прислужникъ уходитъ).

   Куикли. Вы говорите, онъ плутишка... Это ничего... Не запру я заведен³я ни для честнаго человѣка, ни для плута, но, честное слово, со мной всяк³й разъ дурно дѣлается, когда я только услышу про заб³яку... Смотрите, господа, какъ я вся дрожу...