Шекспир Вильям - Цимбелин

ажетъ ихъ противникамъ, что британск³й народъ тоже ни въ чемъ не отстаетъ отъ м³ра (Входитъ ²ахимъ).

   Филар³й. Смотрите, вотъ ²ахимъ.

   Постумъ. Уже не мчали ли васъ по сушѣ быстроног³е олени, а на морѣ, должно-быть, попутные вѣтры своими поцѣлуями вздували ваши паруса, что вы возвратились такъ скоро?

   Филар³й. Добро пожаловать, ²ахимъ.

   Постумъ. Или, быть можетъ, краткость полученнаго отвѣта такъ ускорила ваше возвращен³е?

   ²ахимъ. Я рѣдко видалъ такихъ красивыхъ женщинъ, какъ ваша жена.

   Постумъ. А болѣе вѣрной своему долгу, вѣроятно, никогда не видали? Если-же нѣтъ, пусть ея красота выставляется y окна для приманки предательскихъ сердецъ и сама сдѣлается предательницей!

   ²ахимъ. Вотъ къ вамъ письма.

   Постумъ. Надѣюсь, содержан³е ихъ пр³ятное?

   ²ахимъ. Очень можетъ быть.

   Филар³й. Въ то время, когда вы находились при британскомъ дворѣ, Кай Люц³й тоже былъ тамъ?

   ²ахимъ. Его ожидали, но онъ еще не прибылъ.

   Постумъ. До сихъ поръ все прекрасно. Скажите, этотъ камень такъ-же блеститъ, какъ прежде? или онъ, можетъ-быть, горитъ настолько тускло,что вы не захотите носить его?

   ²ахимъ Въ случаѣ проигрыша, я долженъ золотомъ оплатить его стоимость... Я готовъ пуститься еще въ вдвое болѣе далек³й путь, чтобы провести другую такую-же чудную быстро промчавшуюся ночь, какая выпала мнѣ на долю въ Британ³и. Я выигралъ перстень.

   Постyмъ. Нѣтъ, камень этотъ слишкомъ твердъ; но могли вы его выиграть.

   ²ахимъ. Съ такою сговорчивою женщиною, какъ ваша жена, это оказалось совсѣмъ не труднымъ.

   Постумъ. Не обращайте вашъ проигрышъ въ шутку; помните, что мы уже не можемъ оставаться друзьями.

   ²ахимъ. Напротивъ, очень можемъ, если вы исполните наше услов³е. Соглашаюсь, что нашъ споръ могъ бы идти далѣе, если-бы я менѣе коротко узналъ вашу жену, но я заявляю, что выигралъ закладъ: и честь вашей жены поэтому, и перстень теперь мой. Я нисколько не виноватъ ни передъ вашею женою, ни передъ вами, такъ-какъ дѣйствовалъ съ вашего соизволен³я и съ ея добровольнаго соглас³я.

   Постумъ. Докажитѣ, что дѣлили ложе моей жены, и тогда и рука эта, и перстень ваши. Если-же не докажете, ваше дерзкое мнѣн³е о чести моей жены заставитъ меня прибѣгнуть къ оруж³ю. Побѣда останется или за вашимъ, или за моимъ мечемъ, или оба они останутся безъ хозяевъ; пустъ тогда ихъ подберетъ прохож³й.

   ²ахимъ. Почти до очевидности ясныя доказательства, которыя я представлю вамъ, конечно, убѣдят васъ. Если нужно, я готовъ подтвердить свои показан³я подъ присягой, но я не сомнѣваюсь, что вы меня отъ этого избавите, когда увидите всю безполезность такого требован³я.

   Постумъ. Говорите.

   ²ахимъ. Прежде всего вотъ описан³е ея спальни. Сознаюсь, что я въ ней не спалъ, но заявляю, что провелъ въ ней время такъ пр³ятно, что нисколько не жалѣю объ отсутств³и сна. Комната обтянута шелковыми коврами съ серебряными узорами. На одномъ изображена гордая Клеопатра, отправляющаяся на встрѣчу къ своему римлянину; на другомъ Киднъ, выходящ³й изъ береговъ отъ избытка судовъ или гордости. Все это изображено такъ искусно и такъ богато, что мастерство исполнен³я споритъ съ цѣнностью матер³аловъ. Я былъ изумленъ отчетливостью, законченностью работы... Все казалось словно живымъ.

   Постумъ. Да, правда! но вы могли слышать объ этомъ здѣсь или отъ меня, или отъ кого-нибудь другаго.

   ²ахимъ. Вамъ для полнаго убѣжден³я нужны друг³я подробности?

   Постумъ. Непремѣнно; иначе ваша честь будетъ опозорена.

   ²ахимъ. Каминъ находится на южной сторонѣ комнаты. На доскѣ его стоитъ изображен³е цѣломудренной Д³аны во время купан³я. Изображен³е богини такъ живо, что, кажется, она готова заговорить. Ваятель этого нѣмаго произведен³я явился творцомъ, превзошедшимъ самую природу. Онъ далъ жизнь Д³анѣ, не далъ ей только дыхан³я и движен³я.

   Постумъ. Вы и это могли узнать изъ разсказовъ. О чудной Д³анѣ было такъ много разговоровъ.

   ²ахимъ. На потолкѣ изображены выпуклые золотые купидоны, а на рѣшоткѣ камина, - совсѣмъ было забылъ упомянуть, - еще два серебряныхъ купидона съ завязанными глазами стоять каждый на одной ногѣ, слегка опираясь на опущенные факелы.

   Постумъ. Всѣ ваши подробности нисколько еще не пятнаютъ ея чести. Допустимъ, что вы видѣли все это, и я отдаю должную справедливость вашей памяти. Однако, описан³е того, что находится въ ея спальнѣ, еще не даетъ вамъ права на выигрышъ заклада.

   ²ахимъ. Такъ блѣднѣйте-же, если можете (Достаетъ браслетъ, снятый съ Имоджены). Вамъ стоитъ только попристальнѣе вглядѣться въ эту вещицу... Ну, давайте теперь назадъ; я этотъ браслетъ присовокуплю къ вашему брилл³анту и оставлю оба ихъ y себя.

   Постумъ. О, Юпитеръ! Дайте взглянуть, тотъ-ли это, что я подарилъ ей?

   ²ахимъ. Тотъ самый, другъ мой, и я ей за него очень благодаренъ. Она сняла его съ руки, - я какъ теперь это вижу - а затѣмъ, протягивая его мнѣ съ такимъ милымъ движен³емъ, отъ котораго подарокъ становился вдвое цѣннѣе, сказала: - "Возьми его; я имъ когда-то дорожила".

   Постумъ. Можетъ быть, она отдала его вамъ, чтобы вручить мнѣ.

   ²ахимъ. Пишетъ она вамъ это? Пишетъ?

   Постумъ. Нѣтъ, нѣтъ, ни слова! Все правда! Берите и его (Отдаетъ ему перстень). Это Василискъ, убивающ³й меня своимъ взглядомъ! Значитъ надо убѣдиться, что нечего искать добродѣтели тамъ, гдѣ есть красота, правды - тамъ, гдѣ все только на показъ, любви, - гдѣ есть другой мужчина, и что y женщинъ такъ-же мало привязанности къ тѣмъ, кого они въ ней увѣряютъ, какъ мало въ нихъ самихъ добродѣтели, то-есть, даже ни на волосъ! О, какое безмѣрное вѣроломство!

   Филар³й. Успокойся, другъ! Возьми пока свой перстень назадъ; ты еще его не проигралъ. Можетъ быть, она потеряла браслетъ или подкупленная прислужница украла его!

   Постумъ. Правда! Правда! Я предполагаю, что онъ именно такъ завладѣлъ браслетомъ... Возвратите мнѣ перстень! Опишите мнѣ какую-нибудь примѣту на ея тѣлѣ, потому что браслетъ былъ украденъ.

   ²ахимъ. Клянусь Юпитеромъ, онъ достался мнѣ прямо съ ея руки.

   Постумъ. Слышите? - онъ клянется, клянется Юпитеромъ!.. Значитъ, все сказанное имъ правда! Если такъ, оставьте перстень y себя!.. Да, это правда! Я убѣжденъ, что браслетъ не могъ быть украденъ... Прислужницы ея связаны клятвой, и женщины онѣ честныя... Развѣ онѣ рѣшились бы украсть его... И для кого? для чужестранца! Нѣтъ, она отдалась ему и вотъ доказательство ея позора... Дорого-же обошлось ей имя непотребной женщины! Бери-же свою мзду, и всѣ демоны ада пусть дѣлятъ васъ между собою!

   Филар³й. Погоди, другъ! Всѣхъ этихъ доказательствъ еще недостаточно для человѣка, убѣжденнаго въ...

   Постумъ. Будетъ объ этомъ! Онъ обладалъ ею!

   ²ахимъ. Хотите еще доказательствъ? У нея подъ грудью, подъ чудной грудью, къ которой такъ и хочется прикоснуться, есть небольшое родимое пятно, которое какъ-будто гордится своимъ завиднымъ положен³емъ. Я цѣловалъ это пятнышко, и этотъ поцѣлуй. снова возбудилъ во мнѣ жажду наслажден³я, хотя я и былъ уже сытъ вполнѣ. Помните это родимое пятнышко?

   Постумъ. Да, оно свидѣтельствуетъ о другомъ пятнѣ и при томъ такомъ громадномъ, что для него одного весь адъ будетъ тѣсенъ.

   ²ахимъ. Желаете слушать далѣе?

   Постумъ. Избавьте меня отъ своей ариѳметики; не перечисляйте, сколько разъ она мнѣ измѣнила! Одинъ разъ или милл³онъ - все равно.

   ²ахимъ. Клянусь...

   Постумъ. Не надо клятвъ! Если вы поклянетесь, что ничего не было, вы солжете. Я убью васъ, если вы отречетесь отъ того, что приставили мнѣ рога.

   ²ахимъ. Я ни отъ чего не отрекаюсь.

   Постумъ. О, если бы она была здѣсь и я могъ разорвать на клочья ея тѣло! Я вернусь въ Британ³ю и исполню это тамъ, при всемъ дворѣ, при ея отцѣ, я что-нибудь да сдѣлаю! (Уходитъ).

   Филар³й. Онъ совсѣмъ выведенъ изъ терпѣн³я и не въ силахъ управлять собою. Вы выиграли. Пойдемте за нимъ, чтобы его изступлен³е не обратилось противъ него-же самого.

   ²ахимъ. Отъ всего сердца (Уходятъ).

  

  

   Постумъ. Неужто люди не могутъ являться на свѣтъ безъ того, чтобы женщины не брали на себя половины труда? Всѣ мы незаконнорожденные, и тотъ почтенный человѣкъ, котораго я называлъ отцомъ, находился гдѣ-то въ отсутств³и, когда меня чеканили. Вѣроятно, какой-нибудь фальшивый монетчикъ наложилъ на меня свое клеймо; тѣмъ не менѣе моя мать слыла Д³аною своего времени, какъ моя жена считается теперь чудомъ своего. О мщен³е, мщен³е! Сколько разъ она старалась сдерживать мои законныя желан³я и молила меня о воздержан³и, дѣлая это съ такою краснѣющей скромностью, что самъ старикъ Сатурнъ разогрѣлся бы, глядя на нее. Я-же считалъ ее цѣломудреннѣе снѣга, котораго еще не озаряли солнечные лучи... О, весь сонмъ дьяволовъ! - вотъ этотъ желтолицый ²ахимъ въ какой-нибудь часъ времени... вѣдь, такъ?.. или можетъ-быть скорѣе... съ первой-же минуты?.. Можетъ быть, онъ даже ничего не говорилъ, а ему, какъ до отвала сытому кабану германской породы, стоило только хрюкнуть "го!" чтобы взлѣзть на нее, не встрѣтивъ даже ожидаемаго сопротивлен³я... Хотѣлось-бы мнѣ отыскать въ себѣ самомъ то, что ко мнѣ перешло отъ женщины, такъ какъ въ мужчинѣ всѣ порочныя наклонности, - я это утверждаю, - непремѣнно унаслѣдованы отъ женщины. Возьмемъ, напримѣръ, ложь: - она пр³обрѣтена отъ женщины; льстивость - тоже отъ нея; вѣроломство - отъ нея-же; любостраст³е и похотливыя мысли - отъ нея; мстительность - отъ нея. Честолюб³е, алчность, причудливость, мелочное чванство, презрительность, злоязыч³е, непостоянство, всѣ пороки, извѣстные м³ру или даже только одному аду, всѣ частью или цѣликомъ, нѣтъ, цѣликомъ унаслѣдованы отъ женщины, потому что онѣ непостоянны даже въ порокахъ. Онѣ безпрестанно переходятъ отъ одного порока, которому предавались за минуту передъ тѣмъ, къ другому на томъ только основан³и, что другой на полминуты новѣе... Я буду писать противъ нихъ, ненавидѣть ихъ, проклинать!.. Или нѣтъ! истинной ненависти благоразумнѣе всего желать имъ поступать по своему, исполнять каждую свою прихоть; сами дьяволы не отыщутъ для нихъ болѣе утонченной пытки (Уходитъ).

  

  

   Цимбелинъ. Говорите же теперь, чего желаетъ отъ насъ Августъ-Цезарь?

   Люц³й. Когда Юл³й Цезарь, воспоминан³е о которомъ еще живо въ глазахъ людей и будетъ вѣчно жить y нихъ въ ушахъ и на языкахъ, впервые появился въ Британ³и и покорилъ ее, твой дядя Кассибеланъ, прославленный похвалами Цезаря не менѣе, чѣмъ собственными доблестными дѣян³ями, обязался за себя и за своихъ будущихъ преемниковъ выплачивать Риму ежегодную дань въ три тысячи фунтовъ; но ты за послѣднее время уклонялся отъ исполнен³я этого обязательства.

   Королева. И чтобы разомъ положить конецъ будущимъ удивлен³ямъ, узнай теперь-же, что такъ будетъ и далѣе.

   Клотэнъ. Много еще народится разныхъ цезарей, прежде чѣмъ появится другой такой-же, какъ Юл³й. Британ³я сама по себѣ цѣлый особый м³ръ, и мы не намѣрены платить за то, что природа дала намъ носы.

   Королева. Все, что сила обстоятельствъ помогла Риму отобрать y насъ, теперь таже сила поможетъ намъ вернутъ назадъ. О, повелитель мой, вспомни о твоихъ предкахъ-короляхъ и о природныхъ средствахъ обороны твоего острова, словно паркъ Нептуна, окруженнаго частоколомъ, неприступными скалами, ревущими волнами и песчаными отмелями, которыя не только не допустятъ, чтобы по нимъ плавали непр³ятельск³я суда, но всосутъ эти суда до крайнихъ оконечностей высочайшихъ мачтъ. Правда, Цезарь сдѣлалъ здѣсь нѣкоторыя завоеван³я, но не могъ хвастаться, какъ въ иныхъ мѣстахъ, будто онъ "пришелъ, увидѣлъ, побѣдилъ!" Онъ дважды былъ разбитъ, пораженъ впервые во всю жизнь и отброшенъ отъ нашихъ береговъ. А корабли его, жалк³я игрушки для нашихъ бурныхъ морей, растерянно метались по волнамъ и, словно яичныя скорлупы, разбивались о наши скалы. Обрадованный этимъ нашъ славный Кассибеланъ, по волѣ насмѣшливой судьбы чуть-чуть было незавладѣвш³й мечемъ Цезаря, освѣтилъ потѣшными огнями городъ Лудъ переполнилъ мужествомъ сердца британцевъ.

   Клотэнъ. Что долго толковать? Сказано, не будетъ больше дани и не будетъ. Теперь наше государство посильнѣе, чѣмъ было въ ту пору. Къ тому-же, какъ я уже сказалъ, теперь нѣтъ уже такого Цезаря, какъ тогда. У другихъ, можетъ быть, и будутъ так³е-же горбатые носы, какъ y того, но такихъ мощныхъ рукъ не имѣть никому.

   Цимбелинъ. Сынъ, дай договорить своей матери.

   Клотэнъ. У многихъ изъ насъ и теперь кулаки так³е-же здоровые, какъ y Кассибелана! Не говорю, чтобы самъ я былъ изъ числа такихъ, но руки есть и y меня. Съ насъ требуютъ дани! Какъ? За что будемъ мы платить дань? Вотъ если-бы Цезарь могъ закрыть отъ насъ солнце бѣлымъ одѣяломъ или спрятать мѣсяцъ себѣ въ карманъ, мы стали-бы платить дань за освѣщен³е, а теперь за что? Нечего и говорить ни о какой дани. Нѣтъ, ужъ за это извините.

   Цимбелинъ. Вы должны знать, что ранѣе, чѣмъ дерзк³е римляне вынудили насъ платить имъ дань, мы были свободны. Честолюб³е Цезаря, раздувавшееся до того, что почти наполнило собою весь м³ръ, вопреки всякой справедливости наложило на насъ это ярмо, стряхнуть которое должно быть первою заботою каждаго воинственнаго народа, а къ такимъ народамъ мы причисляемъ и себя. Вслѣдств³е этого, мы говоримъ теперь Цезарю: - Нашъ предокъ Мулмуц³й установилъ y насъ законы. Мечъ Цезаря изувѣчилъ эти законы слишкомъ сильно, и мы считаемъ доблестнымъ для насъ дѣломъ возстановить эти законы и освободиться отъ чужеземнаго ига, хотя Римъ и разгнѣвается на насъ за это. Мулмуц³й, даровавш³й намъ законы, первый изъ британцевъ надѣлъ на чело золотой вѣнецъ и принялъ титулъ короля.

   Люц³й. Мнѣ очень прискорбно, Цимбелинъ, что я вынужденъ провозгласить Августа Цезаря, того Цезаря, въ услугахъ y котораго больше королей, чемъ y тебя слугъ и домочадцевъ, твоимъ врагомъ. Узнай-же отъ меня, что я отъ имени цезаря объявляю тебѣ войну и истреблен³е; знай, что гнѣвъ его будетъ безпощаденъ. Послѣ этого вызова, мнѣ лично за себя остается только тебя поблагодарить.

   Цимбелинъ. Будь нашимъ гостемъ, Кай. Твой Цезарь посвятилъ меня въ рыцари и я большую часть молодости прослужилъ подъ его начальствомъ. Отъ него получилъ я честь, а теперь онъ-же хочетъ отнять ее y меня силой и вынуждаетъ отстаивать ее до послѣдней крайности. Мнѣ за вѣрное извѣстно, что Панонны и Далматы возстали за свою свободу. Если-бы британцы не послѣдовали ихъ примѣру, они оказались-бы трусами, а Цезарь такими ихъ не найдетъ.

   Люц³й. Узнаемъ по опыту, что будетъ.

   Клотэнъ. Ты отъ его величества слышалъ, что ты y него желанный гость. Повеселись y насъ день или два, а то, пожалуй, и долѣе. Если потомъ ты явишься сюда съ другими намѣрен³ями, ты все-таки найдешь насъ на нашемъ островѣ, опоясанномъ соленою водою. Если тебѣ удастся выгнать насъ отсюда, островъ твой. Если-же васъ постигнетъ неудача, вы только послужите угощен³емъ для нашихъ воронъ. Вотъ и все.

   Люц³й. Такъ, принцъ.

   Цимбелинъ. Мнѣ извѣстны намѣрен³я Цезаря, а ему теперь мои. Затѣмъ, добро пожаловать, какъ дорогой гость (Всѣ уходятъ.)

  

  

   Пизан³й. Въ прелюбодѣян³и?.. Что такое? Зачѣмъ не пишетъ онъ, кто то чудовище, которое смѣетъ ее обвинять. О, Леонатъ, о, дорогой мой господинъ. какой странный ядъ попалъ тебѣ въ ухо?!. Кто тотъ гнусный итальянецъ, способный лить отраву съ языка и подливать ее руками, которому удалось овладѣть твоимъ слишкомъ довѣрчивымъ слухомъ?.. Она-то не вѣрна? Нѣтъ, она терпитъ теперь наказан³е именно за вѣрность. Она, скорѣе, подобно богинѣ, чѣмъ женщинѣ, выноситъ так³я нападен³я, которыя способны сломить любую добродѣтель. О, господинъ мои, ты и душою теперь настолько-же ниже ея, насколько прежде былъ ниже по положен³ю!.. Какъ! Именемъ моей привязанности и тѣхъ клятвъ въ вѣрности тебѣ и въ повиновен³и, благодаря которымъ я нахожусь въ твоей власти, ты требуешь, чтобы я предательски ее убилъ?.. Мнѣ убить ее, пролить ея кровь!.. Если это называется доброй услугой, пусть меня лучше никогда не считаютъ услужливымъ!.. Какимъ-же человѣкомъ долженъ я казаться, если меня считаютъ настолько безчеловѣчнымъ, что я способенъ на такое дѣло (Читаетъ письмо). "Убей ее: письмо къ ней дастъ тебѣ возможность исполнитъ это по ея же приказан³ю"... О, проклятая бумага! Ты черна, какъ тѣ чернила, которыми ты исписана! Безчувственный лоскутокъ, какъ можешь ты принимать участ³е въ такомъ дѣлѣ и все-таки сохранять свою дѣвственную бѣлизну?.. Вотъ идетъ она (Входитъ Имоджена). Притворюсь, будто ничего не знаю объ отданныхъ мнѣ приказан³яхъ.

   Имоджена. Что скажешь, Пизан³й?

   Пизан³й. Миледи, вотъ къ вамъ письмо отъ моего господина.

   Имоджена. Отъ кого? Если отъ твоего господина, значитъ, и отъ моего? Да, отъ Леоната? Всяк³й астрономъ могъ-бы гордиться своею ученостью, если-бы такъ-же хорошо зналъ звѣзды, какъ я знаю мужа. Для такого астронома будущее было-бы открытой книгой. О, милостивые боги,сдѣлайте такъ, чтобы все, что тутъ написано, говорило о любви, о томъ, что мой возлюбленный здоровъ и доволенъ всѣмъ, кромѣ только нашей разлуки... Нѣтъ, она-то пусть огорчаетъ его! Иныя огорчен³я служатъ цѣлебными средствами. Это одно изъ нихъ, потому что оно укрѣпляетъ любовь. Да, пусть онъ будетъ доволенъ всѣмъ, кромѣ нашей разлуки... Итакъ, съ твоего позволен³я, добрый воскъ... Благословенье вамъ, пчелы, за то, что вы доставляете вещество, сохраняющее тайну. Влюбленные и люди связанные обязательствомъ, предъявленнымъ ко взыскан³ю, смотрятъ на васъ неодинаково. Если однимъ изъ-за васъ грозитъ тюремное заключен³е, за то вы-же и сохраняете тайну юнаго купидона!.. О, боги, молю y васъ добрыхъ вѣстей (Читаетъ). "Ни жесток³й приговоръ, ни гнѣвъ твоего отца въ томъ случаѣ, если-бы меня захватили въ его владѣн³яхъ, меня не устрашатъ, и я готовъ на все, если ты, безцѣнная моя, позволивъ взглянуть на тебя, возвратишь мнѣ этимъ жизнь. Узнай-же, что я въ Камбр³и, а именно въ Мильфордской гавани, а затѣмъ поступи такъ, какъ посовѣтуетъ тебѣ любовь. Твое счаст³е - вотъ самая горячая забота того, кто остается вѣренъ своимъ обѣтамъ и чья любовь ростетъ съ каждымъ днемъ, то-есть, Леоната Постума"... О, скорѣе коня, крылатаго коня!.. Слышишь, Пизан³й, онъ въ Мильфордской гавани?.. Прочти, а потомъ скажи, какъ далеко это отсюда? Если человѣкъ можетъ по ничтожному дѣлу дотащиться туда въ недѣлю, почему мнѣ не домчаться туда въ одинъ день? Скажи, вѣрный мой Пизан³й, вѣдь и ты, какъ я, сгораешь отъ нетерпѣн³я увидать твоего господина?.. Вѣдь сгораешь, - не будемъ, однако, преувеличивать, - если и сгораешь, то не такъ, какъ я... Да, разумѣется, не такъ, какъ я, потому что, видишь-ли, мое желан³е обнять его превосходитъ все на свѣтѣ. Говори-же, говори скорѣе и громче, - повѣренные въ любви должны-бы наполнять каждую скважину слуха до его притуплен³я, - какъ далеко отсюда до желаннаго Мильфорда? Скажи также по дорогѣ, какъ на долю Уэльса выпало такое счаст³е обладать этою гаванью?.. Но прежде всего, какъ намъ украдкою уйти отсюда и чѣмъ объяснитъ наше отсутств³е за то время, которое намъ потребуется на дорогу туда и обратно? Однако, прежде всего, какъ намъ уйти? Зачѣмъ отыскивать оправдан³я, ранѣе чѣмъ совершенъ самый поступокъ?.. Объ этомъ успѣемъ поговорить и послѣ... Но теперь, прошу тебя, скажи, сколько десятковъ миль въ день можемъ мы проѣхать верхомъ?

   Пизан³й. Миль двадцать между восходомъ и закатомъ солнца. Для васъ, миледи, этого будетъ достаточио, даже слишкомъ много.

   Имоджена. Что такое? Да, вѣдь, и человѣкъ, отправляющ³йся на смертную казнь, не сталъ-бы тащиться такъ медленно! я слыхала о скачкахъ, гдѣ лошади мчались несравненно скорѣе, чѣмъ песчинки въ часахъ... но это пустяки!.. Ступай, скажи моей прислужницѣ, чтобы она притворилась больною и объявила, что она уѣзжаетъ къ отцу, а затѣмъ добудь мнѣ скорѣе дорожное платье, не слишкомъ, однако, богатое, но по цѣнѣ доступное для родственницы дворянина-землевладѣльца.

   Пизан³й. Миледи, вамъ бы слѣдовало хорошенько разсудить.

   Имоджена. Нѣтъ, другъ, - я могу глядѣть только впередъ. Всюду и направо, и налѣво, и сзади меня - все для мена подернуто такимъ туманомъ, что сквозь него я ничего не вижу... Ступай-же! прошу тебя, и исполни то, что я приказала, а затемъ болѣе ни слова... Для меня только одна дорога и открыта - въ Мидьфордъ (Уходятъ).

  

  

   Бэлар³й. День такой прекрасный, что, право, стыдно оставаться подъ кровомъ, особенно если потолокъ такой низк³й, какъ y насъ. Нагнитесь-же, дѣти; эти ворота научатъ васъ, какъ надо поклоняться небесамъ; вы преклоните головы какъ бы для утренней молитвы. Ворота y царей земныхъ такъ высоки, что даже великанъ пройдетъ въ нихъ, не склоняя головы, не снимая безбожной чалмы и не посылая привѣта утреннему солнцу. Добраго утра тебѣ, милостивое небо! Мы хоть и живемъ въ пещерѣ, а въ душѣ y насъ болѣе благодарности, чѣмъ y людей, стоящихъ высоко.

   Гвидер³й. Привѣтъ вамъ, небеса.

   Арвирагъ. И мой привѣтъ вамъ тоже.

   Бэлар³й. Теперь отправляйтесь въ горы, на охоту: - вотъ на ту вершину. Ноги y васъ молодыя, а я пойду искать счаст³я на долинѣ. Когда вы, глядя на меня съ высоты, найдете, что я не больше вороненка, поймите, что мѣсто, на которомъ мы стоимъ, увеличиваетъ насъ или уменьшаетъ. Припомните при этомъ мои разсказы о дворахъ, о короляхъ и о военныхъ хитростяхъ, гдѣ службою считаются не дѣйствительно оказанныя услуги, а только то, что принято называть услугами. Такой взглядъ научаетъ извлекать пользу изъ всего, что мы видимъ, и нерѣдко въ утѣшен³е намъ оказывается, что жесткокрылый жукъ болѣе обезпеченъ, чѣмъ ширококрылый орелъ. Повѣрьте, что вести такую жизнь, какую ведемъ мы, лучше, чѣмъ добиваться одного унижен³я; что мы богаче, чѣмъ тѣ, кто ничего не дѣлаетъ, протягиваетъ руку только за подачками; и нашею жизнью можно гордиться болѣе, чѣмъ шелковыми одеждами, за которыя деньги еще не уплачены. Передъ такими шапку снимаетъ только тотъ, кто поставляетъ эти наряды, пока счетъ еще не сведенъ окончательно. Такая жизнь не стоитъ нашей.

   Гвидер³й. Ты говоришь такъ по опыту, но мы, бѣдные безкрылые птенцы, вѣчно летающ³е только въ виду родного гнѣзда, мы не знаемъ даже, какой воздухъ вѣетъ вдали отъ родного крова. Можетъ такая жизнь самая счастливая, если счаст³е въ полномъ покоѣ; можетъ-быть, она сладка для тебя, знавшаго горечь жизни, и подходитъ къ твоему преклонному возрасту, утратившему подвижность. Но для насъ она келья невѣдѣн³я, путешеств³е въ постели; она для насъ тюрьма, какъ для неисправныхъ должниковъ, боящихся выйти изъ дому, чтобы не попасться на глаза заимодавцу.

   Арвирагъ. Что станемъ мы разсказывать другимъ, когда и мы состаримся такъ-же, какъ теперь ты? Чѣмъ станемъ въ нашей тѣсной пещерѣ коротать пасмурные и холодные зимн³е дни, когда за порогомъ будетъ завывать и злиться декабрьск³й вѣтеръ? Мы до чихъ поръ ровно еще ничего не видали: мы совсѣмъ животныя; при ловлѣ добычи - хитры, какъ лисицы, а изъ-за пищи - воинственны, какъ волки. Вся наша храбрость состоитъ въ томъ, чтобы гоняться за тѣмъ, что отъ насъ бѣжитъ. Нашу клѣтку мы, словно пойманныя птицы, превращаемъ въ клиросъ, чтобы свободно воспѣвать нашу неволю.

   Бэлар³й. Что вы говорите! Если-бы вы только знали, испытавъ на себѣ, сколько лихоимства въ городахъ, сколько козней при дворѣ, съ которымъ разстаться такъ-же трудно, какъ и оставаться при немъ. Путь на эту вершину такъ труденъ, что паден³е почти неизбѣжно, и при томъ такъ скользокъ, что одинъ страхъ поскользнуться почти такъ-же мучителенъ, какъ и самое паден³е. Или если-бы вы знали тяготы войны, гдѣ всѣ старан³я направлены на то, чтобы, какъ будто во имя славы и чести, выискивать однѣ опасности, а на самомъ дѣлѣ находить во время этихъ поисковъ только смерть, такъ-же часто сопровождаемую позорной эпитаф³ею, какъ и хвалебнымъ словомъ. На войнѣ человѣкъ не только находитъ порицан³я за то, что поступалъ хорошо, но, - что еще хуже, - ему-же приходится любезно раскланиваться за несправедливые отзывы. О, юноши, эту печальную повѣсть свѣтъ можетъ прочесть на мнѣ: тѣло мое все испещрено рубцами отъ римскихъ мечей, и по громкой славѣ я былъ чуть-ли не первымъ. Цимбелинъ меня любилъ, и всяк³й разъ, когда рѣчь заходила о храбрѣйшихъ воинахъ, мое имя произносилось тотчасъ-же. Въ то время я былъ деревомъ, вѣтви котораго гнулись подъ тяжестью плодовъ, но вотъ настала ночь когда не то буря, не то разбой, - назовите, какъ хотите.! обила не только всѣ мои плоды, но даже и листья, оставивъ меня совсѣмъ оголеннымъ передъ непогодою.

   Гвидер³й. Счаст³е перемѣнчиво.

   Бэлар³й. Какъ я уже говорилъ вамъ не разъ, никакой вины я за собою не зналъ, но двое мерзавцевъ съумѣли оклеветать меня. Цимбелинъ повѣрилъ ихъ лживымъ клятвамъ, будто я вступилъ въ тайный союзъ съ римлянами. За этимъ послѣдовало мое изгнан³е, и вотъ уже двадцать лѣтъ, какъ этотъ утесъ и это безлюд³е для меня весь м³ръ. Здѣсь я пользуюсь благородною свободою и за эти годы воздалъ небесамъ болѣе благодарственныхъ хвален³й, чѣмъ во всю предыдущую мою жизнь... Однако, ступайте скорѣе въ горы, подобные разговоры не дѣло охотниковъ. Кто первый убьет дичину, тот и будетъ царемъ праздника; двое другихъ станутъ ему прислуживать, и намъ нечего будетъ бояться отравы, которую нерѣдко подносятъ въ хоромахъ сильнымъ м³ра. Я встрѣчусь съ вами въ долинѣ (Гвидер³й и Арвирагъ уходятъ). Какъ трудно подавлять вспышки природы. Эти юноши совсѣмъ не знаютъ, что они сыновья короля, да и Цимбелинъ не подозрѣваетъ, что они еще живы. Они воображаютъ, будто они мои сыновья, но, хотя я и воспиталъ ихъ въ величайшей простотѣ, вотъ въ этой пещерѣ, гдѣ имъ трудно стоять во весь ростъ и приходится гнуться, они мысленно стремятся подъ высок³я кровли дворцовъ, и въ нихъ даже при самыхъ простыхъ, при самыхъ обыденныхъ случаяхъ является что-то величавое, царственное, чего нѣтъ въ другихъ. О, Юпитеръ! когда я, сидя на своей одноногой скамьѣ, разсказываю про былые свои подвиги, какъ воодушевляется Полидоръ, наслѣдникъ Цимбелина и британской. короны, котораго отецъ когда то назвалъ Гвидер³емъ, онъ какъ будто всею душою сливается съ моимъ разсказомъ. Когда я говорю: - "Вотъ такъ упалъ на землю мой противникъ, а я вотъ такъ ногой наступилъ ему на шею", царственная кровь бросается ему въ лицо, на лбу выступаютъ капли пота, молодыя мышцы его напрягаются, и онъ начинаетъ тѣлодвижен³ями изображать мой разсказъ. Младш³й его брать Кадвалъ, называвш³йся нѣкогда Арвирагомъ, тоже оживляется при этихъ разсказахъ, выказывая при этомъ много своего собственнаго огня и пониман³я... А! вотъ звѣрь поднятъ. Цимбелинъ, небо и моя совѣсть знаютъ, какъ ты несправедливо изгналъ меня; за это я похитилъ обоихъ твоихъ сыновей, когда одному было три, а другому всего два года! Этимъ я хотѣлъ отнять y тебя наслѣдниковъ, какъ ты отнялъ y меня мои земли. Кормилицу свою Еврифилу они считали своею матерью и до сихъ поръ каждый день ходятъ молиться на ея могилу, а меня, Бэлар³я, зовущагося теперь Морганомъ, считаютъ своимъ отцомъ... Да, звѣрь поднятъ (Уходитъ).

  

  

   Имоджена. Когда мы сошли съ коней, ты сказалъ мнѣ, что тутъ рукой подать до Мильфорда. Вѣроятно, мать не горѣла такимъ нетерпѣн³емъ увидать меня впервые, какимъ сгораю теперь я увидать его... Пизан³й, скажи, гдѣ-же Постумъ? Что y тебя на умѣ? Почему смотришь ты на меня такъ дико? Что вырвало y тебя изъ груди этотъ тяжк³й вздохъ? Если-бы срисовать тебя въ этомъ видѣ, ты могъ-бы послужить олицетворен³емъ душевной пытки. Не смотри-же такъ мрачно, или я, право, сойду съума!.. Что случилось? Зачѣмъ ты съ такимъ мрачнымъ видомъ подаешь мнѣ эту бумагу? Если въ письмѣ вѣсти свѣтлыя, улыбнись, если сумрачныя, не измѣняй выражен³я лица... Это почеркъ мужа... должно-быть, въ Итал³и, гдѣ умѣютъ составлять всяк³я проклятыя зелья, его чѣмъ-нибудь опоили, околдовали, и онъ поэтому попалъ въ бѣду... Отвѣчай-же, Пизан³й! Твои слова, быть-можетъ, смягчатъ силу удара, который должно нанести мнѣ это письмо и который можетъ оказаться для меня роковымъ.

   Пизан³й. Прочтите сами, и тогда вы увидите, что въ м³рѣ нѣтъ человѣка, къ кому судьба отнеслась бы такъ безпощадно, какъ ко мнѣ.

   Имоджена (Читаетъ). "Твоя госпожа, Пизан³й, опозорила мое ложе: y меня так³я доказательства, что отъ нихъ сердце обливается кровью. Я говорю не на основан³и ничтожныхъ предположен³й; доказательства такъ-же сильны, какъ сильно мое горе, и такъ-же вѣрны, какъ, надѣюсь, будетъ ожидаемое мною мщен³е. Въ этомъ вся надежда моя на тебя, Пизан³й! Мстителемъ за меня долженъ явиться ты, если ты не хочешь явиться клятвопреступникомъ. Пусть она умретъ отъ собственной твоей руки, и ты найдешь возможность исполнить это въ Мильфордской гавани, куда я зову ее письмомъ. Если ты не умертвишь ея и не дашь мнѣ ясныхъ доказательствъ, что дѣло совершено, я буду считать тебя пособникомъ ея безчест³я и такимъ-же вѣроломнымъ, какъ она".

   Пизан³й. Зачѣмъ мнѣ обнажать мечъ? Это письмо и такъ уже перерѣзало ей горло. Развѣ жало клеветы не острѣе всякихъ мечей и языкъ не ядовитѣе всѣхъ змѣй, кишащихъ на берегахъ Нила? Развѣ ея дыхан³е, мчащееся на крыльяхъ вѣтра, не проникаетъ въ каждый уголокъ м³ра и не пятнаетъ облыжно и королей, и королевъ, и сановниковъ, и дѣвушекъ и женщинъ? Вѣдь ехидный ядъ клеветы проникаетъ даже въ могилы и обнаруживаетъ ихъ тайны. Что скажете вы принцесса?

   Имоджена. Я-то, я-то невѣрна его ложу?! Что-же значить быть невѣрной? Лежать безъ сна и думать только о немъ? Отъ боя до боя часовъ обливаться слезами, а если законъ природы одержитъ верхъ надъ горемъ и дастъ заснуть, пробуждаться въ испугѣ, потому-что пригрезился о немъ зловѣщ³й сонъ, и вскакивать отъ собственнаго крика. Это-ли значитъ быть невѣрной его ложу? Это-ли? - отвѣчай!

   Пизан³й. Увы, добрѣйшая принцесса!

   Имоджена. Я-то не вѣрна! Взываю къ твоей совѣсти, ²ахимъ. Ты обвинялъ его въ непостоянствѣ, и я тогда сочла тебя чуть не извергомъ. Теперь я лучшаго о тебѣ мнѣн³я. Легко можетъ статься, что какая-нибудь размалеванная итальянка прельстила его, а я, несчастная покинутая жена, превратилась для него въ старомодное платье, настолько еще богатое, что его жаль прямо повѣсить на стѣну, поэтому его надо распороть... Итакъ, въ куски меня, въ куски!.. О, клятвы мужчинъ, вы гибель для женщинъ! Твоя измѣна, Постумъ, заставляетъ думать, будто все кажущееся на видъ хорошимъ - одно только лицемѣр³е, будто оно не есть прирожденное свойство, а только нацѣплено на себя, чтобы на эту удочку приманивать насъ.

   Пизан³й. Послушайте меня, добрѣйшая принцесса...

   Имоджена. Послѣ вѣроломства Энея, всѣ на самомъ дѣлѣ честные, искренные мужчины его времени считались вѣроломными. Слезы Синона заставили признать притворными много святыхъ слезъ и зачастую отворачиваться отъ дѣйствительно сильнаго горя. Такъ и ты, Постумъ, своею закваской запятнаешь многихъ чистыхъ людей; мног³е истинно честные и благородные будутъ по твоей винѣ считаться лгунами и клятвопреступниками... Ну, другъ, будь честенъ хоть ты, исполни то, что приказываетъ тебѣ твой господинъ, а когда ты его увидишь, засвидѣтельствуй, насколько я была послушна его волѣ. Смотри, я сама обнажила твой мечъ, возьми и вонзи мнѣ его въ сердце, въ это ни въ чемъ не виновное жилище моей любви. Не бойся! - въ этомъ сердцѣ, кромѣ горя, не осталось ничего! Твоего господина, составлявшаго все его богатство, тамъ болѣе нѣтъ. Исполни-же приказан³е, нанеси ударъ. Можетъ-быть, при иныхъ, болѣе благопр³ятныхъ обстоятельствахъ, ты способенъ быть очень храбрымъ человѣкомъ, но теперь ты кажешься мнѣ совсѣмъ трусомъ.

   Пизан³й. Прочь отъ меня, гнусное оруж³е! Я не наложу тобою проклят³я на свою руку! (Бросаетъ мечъ).

   Имоджена. Что ты дѣлаешь? Я должна умереть, а если моя смерть послѣдуетъ не отъ твоей руки, ты не исполнишь воли своего господина. Небеса считаютъ самоуб³йство такимъ непрощаемымъ грѣхомъ, что оно устрашаетъ мою слабую руку; но вотъ тебѣ мое сердце!.. Однако, я чувствую, что на немъ что-то лежитъ. Постой, постой, не нужно мнѣ никакихъ латъ!.. Сердце мое покорно, какъ твои ножны... Что это? - письма честнаго Леоната... Сколько въ нихъ лицемѣр³я!.. Прочь, прочь отъ меня, губители моей вѣры! Вы болѣе не будете служить щитомъ для моего сердца... Итакъ, лживымъ жрецамъ, какъ видно, не трудно обманывать глупыхъ вѣрующихъ. Однако, хотя тѣ, кому измѣняютъ, иногда глубоко страдаютъ отъ измѣны, но самимъ измѣнникам порою приходится терпѣть еще болѣе жестокую пытку. А ты, Постумъ, заставивш³й меня ослушаться моего царственнаго отца, отказывать царственнымъ искателямъ моей руки, ты впослѣдств³и увидишь, что любовь моя была не чѣмъ-то обыденнымъ, но встрѣчающимся въ жизни очень рѣдко, и горько мнѣ подумать, какъ тяжело будетъ тебѣ, когда разочаровавшись въ той, кѣмъ ты увлекаешься теперь, ты вспомнишь обо мнѣ... Умоляю тебя, Пизан³й, скорѣе! Ягненокъ самъ торопитъ руку мясника и спрашиваетъ: - "гдѣ-же твой ножъ?.." Ты слишкомъ долго не исполняешь приказан³я господина, тогда какъ я сама прошу тебя о смерти.

   Пизан³й. Добрѣйшая госпожа моя, съ тѣхъ поръ, какъ мнѣ отдано это приказан³е, я не сомкнулъ глазъ ни на единый мигъ.

   Имоджена. Исполни его и ложись спать.

   Пизан³й. Скорѣе вырву себѣ глаза и ослѣпну.

   Имоджена. Зачѣмъ-же приступилъ ты къ исполнен³ю? Зачѣмъ ложными предлогами обманывалъ меня на протяжен³и столькихъ миль? Зачѣмъ мы здѣсь? Зачѣмъ утруждалъ ты понапрасну и меня, и себя, и нашихъ коней? Зачѣмъ подготовилъ благопр³ятный случай и вызвалъ моимъ исчезновен³емъ тревогу при дворѣ, куда мнѣ даже немыслимо вернуться? Зачѣмъ зашелъ ты такъ далеко? Не для того-ли чтобы ослабить тетиву, когда звѣрь, въ котораго ты цѣлилъ передъ тобою?

   Пизан³й. Я хотѣлъ выиграть время, чтобы какъ-нибудь избавиться отъ ненавистнаго поручен³я, и вотъ что придумалъ. Добрѣйшая принцесса, выслушайте меня терпѣливо.

   Имоджена. Говори, труди свой языкъ, сколько хочешь, я уже слышала, что я непотребная женщина, а послѣ этого ничто не можетъ нанести мнѣ болѣе тяжкой раны, чѣмъ эта незаслуженная клевета; ничто и не залечитъ раны... Говори-же.

   Пизан³й. Изъ вашихъ словъ я понялъ, что ко двору вы болѣе не вернетесь.

   Имоджена. Вполнѣ понятно, когда ты заманилъ меня сюда, чтобы убить.

   Пизан³й. Нѣтъ, никогда, никогда! Но если окажется, что y меня и сообразительности столько-же, сколько честности, мое намѣрен³е непремѣнно окончится добромъ. Я вполнѣ убѣжденъ, что мой господинъ введенъ былъ въ обманъ; иначѣ и быть не можетъ. Какой-нибудь злодѣй, дошедш³й до совершенства въ своемъ искусствѣ, нанесъ обоимъ вамъ эту жестокую обиду.

   Имоджена. Какая-нибудь римская прелестница?

   Пизан³й. Жизнью готовъ покляться, что нѣтъ.. Я только увѣдомлю его, что вы умерли, и согласно его приказан³ю пошлю ему какое-нибудь кровавое доказательство вашей смерти, а ваше исчезновен³е изъ дворца только подтвердить мое извѣст³е.

   Имоджена. А я-то, другъ мой, что я-то стану дѣлать все это время, гдѣ жить и чѣмъ? Кто же будетъ поддерживать мое существован³е, когда мужъ сочтетъ меня умершей?

   Пизан³й. Если вамъ угодно возвратиться ко двору...

   Имоджена. Ни къ двору, ни къ отцу, чтобы не видать болѣе преслѣдован³й этого грубаго высокорожденнаго и безсмысленнаго ничтожества, этого несноснаго Клотэна, который мнѣ своею назойливою любовью противнѣй всякой осады.

   Пизан³й. Если вы не желаете вернуться къ двору, вамъ и въ Британ³и оставаться не слѣдуетъ.

   Имоджена. Гдѣ же мнѣ поселиться? Впрочемъ, солнцѣ свѣтитъ не для одной Британ³и, а дни и ночи бываютъ развъ только въ ней одной? Наша Британ³я принадлежитъ ко всему м³ру, хотя она и не составляетъ съ нимъ одного неразрывнаго цѣлаго: - она гнѣздо лебедей среди громаднаго пруда. Подумай самъ, живутъ-же люди и въ другихъ мѣстахъ помимо Британ³и.

   Пизан³й. Я очень радъ, что вы помышляете о жизни въ другихъ странахъ. Римск³й посолъ Люц³й будетъ завтра въ Мильфордской гавани. Если-бы вы могли настолько затемнить передъ нимъ свое намѣрен³е, насколько темно ваше теперешнее положен³е, помрачено ваше счаст³е; если-бы вы могли скрыть отъ него то, что обнаруживать теперь опасно, вы могли бы вмѣстѣ съ нимъ отправиться въ путь, правда, таинственный, но который приведетъ васъ къ желанной цѣли. Вамъ, быть можетъ, удастся приблизиться къ супругу, хотя, положимъ, не настолько, чтобы слѣдить за каждымъ его движен³емъ, но общественная молва будетъ все-таки доставлять вамъ извѣст³я о его поступкахъ.

   Имоджена. О, какъ-же это сдѣлать? Говори скорѣе! Я готова на все, если-бы вслѣдств³е этого моей стыдливости грозила даже опасность, но, разумѣется, не смерть.

   Пизан³й. Если такъ, хорошо! Вотъ въ чемъ дѣло: - вы должны забыть, что вы женщина, и повиновен³емъ замѣнить привычку повелѣвать, а робость и нѣжность, этихъ прислужницъ всѣхъ женщинъ или, вѣрнѣе, самую сущность женственной прелести, замѣнить неустрашимою отвагой. Вы должны быть бойкой на языкъ, скорою въ отвѣтахъ, даже дерзкою и сварливою, какъ ласточка, какъ это ни прискорбно, но разъ другого средства нѣтъ, - вамъ придется разстаться съ драгоцѣннымъ румянцемъ вашихъ щекъ, предоставивъ ихъ грубымъ и жаднымъ поцѣлуямъ Титана, а также и съ изящными, хитро придуманными нарядами, въ которыхъ вы были такъ прекрасны, что, глядя на васъ, сама великая Юнона выходила изъ себя отъ зависти.

   Имоджена. Договаривай скорѣе. Я догадываюсь, къ чему клонится твоя рѣчь, и уже чувствую себя почти мужчиной.

   Пизан³й. Прежде всего вамъ слѣдуетъ по внѣшности сдѣлаться похожею на мужчину. Предусматривая это, я уже заранѣе изготовилъ и привезъ сюда въ дорожномъ мѣшкѣ все, что вамъ необходимо: - камзолъ, шляпу, штаны и прочее. Затѣмъ, опять если это вамъ угодно, - переодѣвшись и принявъ видъ бойкаго юноши, что вамъ при вашей молодости будетъ не трудно, явитесь къ Люц³ю и попросите, чтобы онъ взялъ васъ въ услужен³е. Разскажите, какими способностями вы одарены, и нѣтъ никакого сомнѣн³я, что онъ, выслушавъ васъ, если только y него въ головѣ есть уши для музыки, немедленно и съ радост³ю исполнитъ ваше желан³е. Онъ человѣкъ вполнѣ почтенный и къ тому-же замѣчательно благочестивый. Что-же касается средствъ для существован³я на чужбинѣ, они y меня для васъ есть и вы никогда не будете чувствовать въ нихъ недостатка ни первое время, ни впослѣдств³и.

   Имоджена. Ты единственное утѣшен³е, оставленное мнѣ богами. Прошу тебя, идемъ, Многое еще надо обсудить, но мы все уладимъ такъ скоро, какъ только дозволитъ время. Я уже свыклась съ мыслью о предстоящемъ мнѣ подвигѣ и исполню его съ царственною отвагой. Идемъ-же, прошу тебя

   Пизан³й. Извольте, принцесса. Но прощан³е не должно быть продолжительно. Если при дворѣ замѣтятъ мое отсутств³е, могутъ заподозрить, что я содѣйствовалъ вашему побѣгу. Вотъ ящичекъ, добрѣйшая принцесса. Его дала мнѣ королева. То, что заключается въ немъ - очень драгоцѣнно Возьмите его. Если вы почувствуете себя дурно на сушѣ или на морѣ, самаго ничтожнаго пр³ема будетъ достаточно, чтобы уничтожить болѣзнь. Теперь въ тѣни этихъ деревьевъ переодѣньтесь мужчиною, и да ведутъ васъ боги къ возможно лучшему исходу.

   Имоджена. Аминь. Благодарю тебя (Уходятъ).

  

---