Шекспир Вильям - Цимбелин

     Его начертано. Исчезните-же всѣ -

         И больше никогда не поднимайте крика -

         На праведный мой судъ; не вызывайте этимъ -

         Вы гнѣва моего, безжалостнаго гнѣва -

         Теперь лѣти, орелъ, въ кристальный мой чертогъ! (Улетаетъ).

   Сицил³й. Онъ съ громомъ, съ молн³ей спустился къ намъ на землю; -

         Его небесное дыханье пахло сѣрой. -

         Орелъ его летѣлъ такъ быстро и такъ грозно, -

         Какъ будто сокрушить намѣревался насъ, -

         Но, поднимаясь, онъ сулилъ юдоли нашей -

         Рядъ лучшихъ дней, поля благословивъ земныя. -

         И чистила такъ клювъ свой царственная птица, -

         Какъ будто говоря: "Хозяинъ мой доволенъ".

   Всѣ. Благодаримъ тебя, Юпитеръ!

   Сицил³й. Онъ вернулся -

         Въ заоблачный дворецъ, ступилъ подъ свой лазурный -

         И лучезарный сводъ. Исполнимъ повелѣнье -

         Его; отъ этого зависитъ наше счастье (Исчезаютъ).

   Постумъ (просыпаясь). Сонъ, ты былъ моимъ прародителемъ; ты разомъ далъ мнѣ и отца, и мать, и двухъ братьевъ. Но какая злая насмѣшка! Едва успѣвъ народиться, они уже скрылясь, исчезли отсюда, а я очнулся отъ сладкаго забытья. Всѣ горемычныя создан³я, какъ и я, расчитывающ³я на милость свыше, просыпаются и не находятъ ничего... Однако, я самъ не знаю, что говорю. На многихъ, даже не помышляющихъ о счаст³и и недостойныхъ расчитывать на него, сыплются всевозможныя блага, какъ и на меня, во время того золотого сна, и они сами не знаютъ, за что имъ такое благополуч³е... Какими-же феями посѣщается это мѣсто?.. Вотъ книжка... Какой великолѣпный переплетъ! О, лишь бы, наперекоръ современному обычаю и нашимъ царедворцамъ, пышная обложка не оставляла далеко за собою внутренняго ея содержан³я! Пусть сдержиъ она тѣ обѣщан³я, как³я даетъ. (Читаетъ). "Когда львенокъ, не знавш³й самъ, кто онъ, найдетъ то, чего не искалъ, его внезапно охватить струей ласковаго воздуха, а когда вѣтви вѣковаго кедра, которыя всѣ много лѣтъ считали погибшими, зазеленѣютъ снова на старомъ стволѣ, окончатся и бѣдств³я Постума. Британ³я будетъ снова счастлива и пышно расцвѣтетъ среди изобил³я и мира"... Чтоже это такое? Тоже сонъ или вздоръ, срывающ³йся съ языка y сумасшедшаго безъ участ³я его мозга? То это или другое, или ровно ничего? Во всякомъ случаѣ это схоже съ моей жизнью и потому я сберегу это (Входитъ тюремщикъ),

   Тюремщикъ. Ну, пр³ятель, готовъ ты къ смерти?

   Постумъ. Даже переготовъ. Чѣмъ скорѣй, тѣмъ лучше.

   Тюрремщикъ. Рѣчь, вѣдь, идетъ о висѣлицѣ. Значить, для нея ты только поспѣлъ, а не переспѣлъ.

   Постумъ. Если я окажусь такимъ блюдомъ, на которое стоитъ поглазѣть, я самъ расплачусь за себя.

   Тюремщикъ. Тяжелая это будетъ для тебя расплата пр³ятель. Одно только утѣшительно, что тебѣ болѣе не придется сводить итоговъ подъ счетами. Ты даже не увидишь трактирныхъ счетовъ, которые вслѣдъ за полученнымъ удовольств³емъ дѣлаютъ иногда печальными минуты ухода. Входите вы въ харчевню; вамъ чуть не дѣлается дурно оттого, что вы голодны, а когда уходите, вамъ становится досадно, что вы слишкомъ много истратили и слишкомъ много получили. И въ кошелькѣ, и въ мозгу пустота: въ мозгу потому, что въ немъ - тяжесть вслѣдств³е вашего легкомысл³я, а кошелекъ слишкомъ легокъ потому, что въ немъ ничего не осталось. О, съ нынѣшняго дня вы будете защищены отъ подобныхъ непр³ятностей. Милосерд³е веревки, стоющей всего одинъ пенни, прекращаетъ навѣкъ всѣ подобныя невзгоды. Лучшаго счетчика, чѣмъ она, нѣтъ. Она освобождаетъ и отъ прошедшаго, и отъ настоящаго, и отъ будущаго. Для нея, сударь, ваша шея - разомъ и перо, и счетная книга, и деньги. Расплатитесь, съ тѣмъ и конецъ.

   Постумъ. Повѣрь, смерть для меня радостнѣе, чѣмъ для тебя жизнь.

   Тюремщикъ. Оно, конечно, такъ: кто спитъ, тотъ не чувствуетъ зубной боли. Но я все-таки думаю, что тотъ, кому предстоитъ уснуть такимъ сномъ, какъ тебѣ, да притомъ когда его въ постель укладываетъ палачъ, охотно-бы помѣнялся участью съ этимъ прислужникомъ. Не знаешь, вѣдъ, какою дорогою придется идти потомъ.

   Постумъ. Отлично знаю, любезный.

   Тюремщикъ. Значить y твоей смерти глаза лѣзутъ вонъ изъ черепа. Никогда я не видывалъ, чтобы ее представляли такою. Ты или идешь по указан³ямъ кого-нибудь, кто выдаетъ себя знатокомъ въ этомъ дѣлѣ, или самъ идешь наудачу, ровно ничего не зная изъ того, что ждетъ тебя впереди. А о томъ, чѣмъ кончится все странств³е, я полагаю, ты уже никому не разскажешь.

   Постумъ. Вотъ что я скажу тебѣ, пр³ятель: чтобы отыскать дорогу, по которой мнѣ предстоитъ идти, глаза найдутся y всѣхъ, кромѣ, развѣ, тѣхъ, кто, не желая ими пользоваться, зажмурившись, идетъ впередъ.

   Тюремщикъ. Вотъ чепуха! Какой же человѣкъ, имѣющ³й глаза, захочетъ идти впередъ, зажмурившись. Правда висѣлица заставитъ ихъ зажмуриться безъ всякихъ разговоровъ (Входитъ гонецъ).

   Гонецъ. Сними съ него оковы и веди его къ королю.

   Постумъ. Спасибо тебѣ за добрую вѣсть. Меня требуютъ, вѣроятно, за тѣмъ, чтобы даровать мнѣ свободу?

   Тюремщикъ. Не можетъ этого быть! Пусть меня повѣсятъ, если не такъ.

   Постумъ. Ты тогда окажешься свободнѣе, чѣмъ теперь. Мертвые не то, что тюремщики: никак³е болты и засовы для нихъ не существуютъ (Уходитъ вмѣстѣ съ гонцомъ).

   Тюремщикъ. Кажется, даже тотъ, кто, женившись на висѣлицѣ, народилъ съ нею не одну юную висѣлицу, не стремился къ ней такъ жадно, какъ этотъ. Однако, хоть онъ и римлянинъ, но, говоря по совѣсти, не мало на свѣтѣ еще худшихъ бездѣльниковъ, которые дорожатъ жизнью болѣе, чѣмъ онъ, и умираютъ только поневолѣ. Такъ-же умеръ-бы и я, если-бы оказался однимъ изъ нихъ. Хотѣлось бы мнѣ, чтобы объ этомъ всѣ были одного мнѣн³я и притомъ хорошаго. Плохо пришлось бы тогда тюремщикамъ и висѣлицамъ. Конечно, я говорю противъ выгодъ теперешняго моего положен³я, но и въ томъ, чего я желаю, была-бы тоже нѣкоторая доля выгоды (Уходитъ).

  

  

   Цимбелинъ. Вы, по волѣ боговъ, сдѣлались спасителями моего престола. Станьте же около меня. Какъ мнѣ глубоко жаль, что не могли отыскать того бѣдно одѣтаго воина, который такъ мужественно сражался рядомъ съ вами, чья лохмотья стыдили позолоченныя латы и чья обнаженная грудь такъ неустрашимо шла противъ несокрушимыхъ щитовъ. Если наша благодарность можетъ составить чье-нибудь счаст³е, счастливъ тотъ, кто его отыщетъ.

   Бэлар³й. Никогда я не видывалъ такого благороднаго изступлен³я y такого жалкаго бѣдняка, которому, казались, свойственнѣе запуганные взгляды нищаго, чѣмъ так³е подвиги.

   Цимбелинъ. И никакихъ извѣст³й о немъ?

   Пизан³й. Его искали и среди живыхъ, и среди мертвыхъ, но нигдѣ ни малѣйшаго слѣда.

   Цимбелинъ. Къ моему великому сожалѣн³ю, онъ заслуженную отъ насъ благодарность оставляетъ въ наслѣдство намъ, а мы присоединяемъ ее къ той, какую заслужили вы, печень, сердце и мозгъ Британ³и. Я сознаю, что она жива только благодаря вамъ. Теперь самое время спросить, кто вы и откуда? Говорите-же.

   Бэлар³й. Государь, родились мы въ Камбр³и и происхожден³я благороднаго. Хвалиться чѣмъ-нибудь еще было-бы и неправдиво, и нескромно. Добавлю только, что люди мы честные.

   Цимбелинъ. Преклоните колѣна, а теперь встаньте, боевые наши рыцари. Вы будете состоять при нашей особѣ, и я надѣлю васъ почестями, соотвѣтствующими вашему сану. (Входитъ Корнел³й въ сопровождѣн³и придворныхъ дамъ). Отчего y васъ так³я сумрачныя лица? Плохо-же привѣтствуете вы нашу побѣду. По виду васъ можно скорѣе принять за римлянъ, чѣмъ за британскихъ придворныхъ.

   Корнел³й. Да здравствуетъ велик³й нашъ король! Но, государь, я долженъ омрачить твою радость печальнымъ извѣст³емъ: королева скончалась.

   Цимбелинъ. Врачу такой докладъ менѣе приличенъ, чѣмъ кому-либо другому. Но я все-таки знаю, что лекарства могутъ только продлить жизнь, но отъ смерти не избавлены и самые врачи. Какъ умерла она?

   Корнед³й. Ужасно! Какъ жила она послѣднее время въ изступлен³и, такъ и умерла. Она была жестока ко всему м³ру и кончила жестокостью къ себѣ. Если вы соблаговолите выслушать, я передамъ вамъ, государь, въ чемъ она призналась. Если я въ чемъ-нибудь ошибусь, эти дамы могутъ исправить мою ошибку. Онѣ, обливаясь слезами, присутствовали при ея кончинѣ.

   Цимбелинъ. Прошу тебя, говори.

   Корнел³й. Прежде всего она призналась, что никогда васъ не любила, что любила она велич³е, которое вы ей доставили, но не васъ самихъ; что вышла она замужъ за вашъ королевск³й санъ, была женою вашего престола, а васъ ненавидѣла.

   Цимбелинъ. Про то знала она одна. Не выскажи она этого на смертномъ одрѣ, я не повѣрилъ-бы собственнымъ ея устамъ. Далѣе?

   Корнел³й. Призналась она также, что ваша дочь, о которой она, повидимому, заботилась такъ нѣжно, на самомъ дѣлѣ была ей не милѣе скорп³она и королева непремѣнно-бы ее отравила, если-бы та не скрылась.

   Цимбелинъ. О, коварный демонъ! Кто разгадаетъ сердце женщины? Есть что-нибудь еще?

   Корнел³й. Есть, и притомъ самое худшее. Призналась, она, что y нея былъ для васъ приготовленъ смертельный ядъ; если-бы вы его приняли, онъ безпощадно подтачивалъ-бы вашу жизнь, дѣйствуя медленно, но ежеминутно. Она во время вашей болѣзни надѣялась заботами, слезами и ласками завладѣть вами окончательно, а достигнувъ этого и улучивъ удобную минуту, убѣдить васъ провозгласить ея сына наслѣдникомъ британскаго престола. Когда-же странное исчезновен³е сына разстроило всѣ ея планы, она впала въ изступленное отчаян³е и на зло, какъ богамъ, такъ и людямъ, безстыдно открыла свои замыслы и жалѣла только о томъ, что задуманное ею злодѣян³е не осуществилось. Отъ этого-то отчаян³я она и умерла.

   Цимбелинъ. И вы все это слышали?

   Дамы. Слышали, государь.

   Цимбелинъ. Не виноваты въ этомъ ни глаза мои, потому, что она была прекрасна; ни уши, слушавш³я ея льстивыя рѣчи; ни сердце, считавшее ее такою, какою она казалась. Могъ-ли я ей не довѣрять? Но ты, о дочь моя, испытавъ то, что ты испытала, можешь смѣло укорять меня въ безум³и. О, небеса, если-бы явилась возможность все это исправитъ! (Входятъ Люц³й, ²ахимъ, Кудесникъ и друг³е римляне, окруженные стражей. За ними Постумъ и Имоджена). Ты, Кай, не дань пришелъ теперь получать. Британцы избавились отъ нея силою оруж³я, хотя это обошлось не дешево. Они потеряли много храбрыхъ воиновъ. Родственники убитыхъ, увѣряя, будто ихъ души успокоятся только тогда, когда съ плѣнными поступлено будетъ самымъ немилосерднымъ образомъ, требуютъ вашей казни, и мы дали на это свое соглас³е. Подумай-же о своемъ положен³и.

   Люц³й. Подумай и ты, государь, о превратностяхъ войны. Побѣда совершенно случайно оказалась на вашей сторонѣ. Если бы она осталась за нами, мы, когда кровь уже остыла, не грозили бы нашимъ плѣнникамъ сѣкирой. Но если такова уже воля боговъ, чтобы нашимъ выкупомъ была смерть, пусть она приходитъ. Римлянинъ съумѣетъ умереть, какъ подобаетъ римлянину. Августъ живъ, чтобы держать это въ памяти. Вотъ все, что касается лично меня. Прошу только объ одномъ: позволь мнѣ выкупить юнаго моего слугу, британца родомъ. Едва-ли кто когда-либо имѣлъ настолько скромнаго, усерднаго, трудолюбиваго, такого ласковаго во всѣхъ случаяхъ жизни, такого преданнаго, вѣрнаго, такого женственно заботливаго слугу, какъ этотъ. Принимая во вниман³е высок³я качества его души, я смѣю надѣяться, государь, что ты мнѣ не откажешь въ моей просьбѣ. Хотя онъ и служилъ римлянину, но не сдѣлалъ ни малѣйшаго зла ни одному британцу. Спаси его, государь, а другихъ можетъ и не щадить.

   Цимбелинъ. Его лицо мнѣ знакомо... Я, конечно, гдѣ-то видалъ его ранѣе... Юноша, ты однимъ взглядомъ вкрался мнѣ въ душу. Не знаю, ни почему, ни зачѣмъ я это говорю, но все-таки живи, дитя, и не благодари за это своего господина. Да, живи и проси y Цимбелина чего хочешь. Если исполнен³е твоей просьбы окажется въ моей власти и можетъ быть тебѣ пр³ятно, я согласенъ на все, когда-бы ты даже потребовалъ освобожден³я кого-нибудь изъ благороднѣйшихъ военноплѣнныхъ.

   Имоджена. Благодарю, ваше величество.

   Люц³й. Я не прошу тебя ходатайствовать за мою жизнь. Я знаю, что ты сдѣлаешь это и безъ моей просьбы.

   Имоджена. Увы, нѣтъ! Мнѣ предстоитъ другое дѣло: я вижу нѣчто такое, что мнѣ болѣе горько, чѣмъ самая смерть. Жизнь-же твоя, добрый мой господинъ, должна ходатайствовать сама за себя.

   Люц³й. Этотъ юноша пренебрегаетъ мною; онъ отворачивается отъ меня, покидаетъ меня на произволъ судьбы. Непродолжительны радости тѣхъ, кто возлагаетъ свои упован³я на увѣрен³я дѣвушекъ и юношей. Почему стоитъ онъ въ такомъ недоумѣн³и?

   Цимбелинъ. Чего-же ты желаешь, дитя? Ты нравишься мнѣ все болѣе и болѣе. Обдумай-же хорошенько, о чемъ тебѣ слѣдуетъ меня попросить. Знакомъ тебѣ тотъ, на кого ты смотришь? Говори: - Ты хочешь, чтобы я даровалъ ему жизнь? Родственникъ онъ тебѣ? Другъ?

   Имоджена. Онъ римлянинъ и настолько-же мало мнѣ родственникъ, какъ и я вамъ. Нѣтъ, такъ какъ я родился вашимъ подданнымъ, вы мнѣ ближе.

   Цимбелинъ. Что-же ты смотришь на него такъ пристально?

   Имоджена. Государь, я могу сказать это вамъ только съ глаза на глазъ, если вамъ угодно будетъ меня выслушать.

   Цимбелинъ. Выслушаю охотно и со всѣмъ вниман³емъ, на какое только способенъ. Какъ твое имя?

   Имоджена. Фидэл³й, государь.

   Цимбелинъ. Отнынѣ, милый мальчикъ, ты будешь моимъ пажомъ, а я твоимъ господиномъ. Отойдемъ въ сторону, и говори не стѣсняясь.

  

  

   Бэлар³й. Что за странность? Воскресъ этотъ юноша изъ мертвыхъ?

   Арвирагъ. Двѣ песчинки не могутъ быть такъ похожи одна на другую, какъ этотъ на того нѣжнолицаго и милаго юношу, что умеръ y насъ и котораго тоже звали Фидэл³емъ. Какъ ты думаешь?

   Гвидер³й. Умерш³й ожилъ.

   Бэлар³й. Замолчите. Посмотримъ, что будетъ далѣе. Онъ насъ не узнаетъ, но подождемъ. Бываютъ странныя сходства. Будь это дѣйствительно онъ, я убѣжденъ, что онъ непремѣнно заговорилъ-бы съ нами.

   Гвидер³й. Мы, однако, видѣли его мертвымъ.

   Бэлар³й. Тише. Полождемъ, что будетъ далѣе.

   Пизан³й (про себя). Это моя госпожа. Когда она жива, пусть будетъ, что будетъ (Цимбелинъ и Имоджена возвращаются).

   Цимбелинъ. Стань около насъ и самъ громко задавай ему вопросы (²ахиму). Плѣнникъ, подойди и отвѣчай этому ребенку, говори всю правду безъ утайки, иначе, клянусь своимъ вѣнцомъ, велич³емъ и честью своего сана, жесточайш³я пытки съумѣютъ распознать, что въ твоихъ словахъ правда и что ложь. Спрашивай-же его.

   Имоджена. Мнѣ хотѣлось-бы узнать, отъ кого получилъ онъ этотъ перстень?

   Постумъ (про себя). Ему какое дѣло?

   Цимбелинъ. Отвѣчай: - какъ попалъ къ тебѣ тотъ брилл³антъ, что y тебя на пальцѣ?

   ²ахимъ. Ты грозишь мнѣ пыткой, если я не открою того, чего ты требуешь; но берегись, какъ-бы открыт³е тайны не обратилось въ пытку для тебя самого.

   Циыбелинъ. Какъ! Для меня?

   ²ахимъ. Я радъ, что вы заставляете меня открыть тайну, которая страшно тяготитъ мою душу. Я добылъ этотъ перстень при помощи обмана. Брилл³антъ этотъ принадлежалъ Леонату, тому самому Леонату, котораго ты изгналъ, межъ темъ какъ, - а это должно терзать тебя еще болѣе, чѣмъ меня, - благороднѣе человѣка нѣтъ никого между небомъ и землею. Прикажешь продолжать, государь?

   Цимбелинъ. Да, я хочу знать все, что относится къ этому дѣлу.

   ²ахимъ. Твоя дочь, это чудо совершенства, при воспоминан³и о которомъ сердце мое обливается кровью и мой смущенный преступный духъ совсѣмъ изнемогаетъ... Прости, государь! Мнѣ дурно...

   Цимбелинъ. Моя дочь? При чемъ-же тутъ она?.. Соберись съ силами. Я скорѣе-бы согласился, чтобы ты жилъ пока это угодно природѣ, чѣмъ умеръ ранѣе, чѣмъ я узнаю все. Оправься-же и говори.

   ²ахимъ. Нѣсколько времени тому назадъ, - о, будь проклятъ ударивш³й тогда часъ! - я находился въ Римѣ... будь такъ-же проклятъ домъ, гдѣ это произошло!.. Шли приготовлен³я къ пиршеству... О, какъ было-бы хорошо, если-бы всѣ кушанья или, по крайней мѣрѣ, тѣ, что предназначались мнѣ, были отравлены... Добрый и хорош³й Постумъ... Что я говорю? Онъ былъ слишкомъ хорошъ, чтобы вращаться въ средѣ людей дурныхъ, такъ-какъ былъ самымъ лучшимъ среди самихъ лучшихъ!.. Сидѣлъ онъ грустный, задумчивый... Слыша, какъ мы восхваляемъ своихъ итальянскихъ возлюбленныхъ... Да, мы такъ прославляли ихъ за красоту, что самое напыщенное хвастовство становилось блѣднымъ сравнительно съ нашими напыщенными похвалами; за стройность, увѣряя при этомъ, будто так³е чудные образцы, какъ станъ Венеры или строгой Минервы, подобныхъ которымъ природа не въ силахъ ничего создать, ничто въ сравнен³и съ станомъ тѣхъ, кого мы восхваляли; наконецъ, за ихъ душевныя качества, находя въ нихъ такой запасъ этихъ качествъ, что онѣ способны увлекать мужчинъ и помимо красоты, этой вѣчной удочки, на которую ловятся мужья.

   Цимбелинъ. Я какъ на горячихъ угольяхъ! Къ дѣлу-же, къ дѣлу!

   ²ахимъ. Я и такъ дойду до него слишкомъ скоро. Или ты, можетъ быть, желаешь узнать свое горе еще скорѣе?.. Постумъ, какъ подобаетъ всякому благородному влюбленному, притомъ влюбленному въ царственную подругу и сдержанному какъ сама добродѣтель, выступилъ противъ насъ и, нисколько не пороча тѣхъ, кого мы восхваляли, сталъ такими красками и такими вдохновенными словами описывать превосходство своей супруги, что изъ начертаннаго имъ образа мы скоро поняли, что мы сами или олухи, или что мы восторгаемся судомойками.

   Цимбелинъ. Будетъ, будетъ! Къ дѣлу!

   ²ахимъ. Вотъ мы и дошли до него. Когда-же рѣчь коснулась цѣломудр³я твоей дочери, онъ сталъ говорить такъ, что можно было подумать, будто Д³ану посѣщаютъ страстныя сновидѣн³я, и только одна Имоджена вполнѣ чиста и холода. Слыша это, я, негодяй, усомнился въ его словахъ и предложилъ закладъ, ставя свое золото противъ вотъ этого перстня, находившагося тогда y него на пальцѣ. Я утверждалъ, что вкушу блаженство на ея брачномъ ложѣ, что цѣною ея паден³я и своего собственнаго выиграю закладъ. Онъ, какъ истинный рыцарь, такъ-же твердо вѣря въ ея цѣломудр³е, какъ и послѣдств³и убѣдился въ немъ по опыту, принялъ закладъ, не колеблясь ни минуты. Онъ такъ-же увѣренно прозакладывалъ бы карбункулъ изъ колесницы Феба и могъ бы смѣло это сдѣлать даже въ томъ случаѣ, если бы карбункулу была такая-же цѣна, какъ и всей колесницѣ. Съ этою цѣлью я тотчасъ-же отправился въ Британ³ю. Ты, государь, можетъ быть, припомнишь мой пр³ѣздъ къ твоему двору, гдѣ твоя цѣломудренная дочь вполнѣ выяснила мнѣ всю разницу между истинною любовью и сластолюб³емъ. Лишенный такимъ образомъ надежды, но не желан³я выиграть закладъ, мой хитрый итальянск³й мозгъ подсказалъ мнѣ величайшую гнусность, которая, однако, какъ нельзя лучше могла привести меня къ цѣли. Ну, коротко... моя хитрость удалась вполнѣ, и я скоро вернулся въ Римъ съ цѣлымъ запасомъ лживыхъ уликъ, вполнѣ достаточныхъ для того, чтобы свести съ ума благороднаго Леоната. Разрушая его вѣру въ жену разными свидѣтельствами и будто-бы несомнѣнными доказательствами, какъ то: - описан³емъ картияъ, ковровъ, потомъ вотъ этимъ браслетомъ, добытымъ мною съ такою бѣсовскою ловкостью; наконецъ, описан³емъ сокровенной родинки на ея тѣлѣ... я такъ сильно поколебалъ его вѣру, что онъ не могъ не придти къ убѣжден³ю, что жеа его расторгла узы цѣломудр³я и сдѣлала это для меня... Затѣмъ... Однако, я вижу его самого...

   Постумъ (выступая впередъ). Да, его, итальянск³й дьяволъ! О, какой-же я легковѣрный глупецъ! Какое чудовище, уб³йца, воръ!.. Давайте мнѣ всѣ кдички, какими позорятъ злодѣевъ прошедшихъ, настоящихъ и будущихъ!.. О, дайте мнѣ веревку, ножъ или ядъ! Отправьте меня къ какому-нибудь праведному, но неумолимому судьѣ! Посылай, государь, за опытнѣйшиыи палачами, чтобы они подвергли меня самымъ утонченнымъ пыткамъ, потому что я такое чудовище, отвратительнѣе котораго нѣтъ на свѣтѣ. Я тотъ самый Постумъ, который убилъ твою дочь. Нѣтъ, я, мерзавецъ, лгу! Не я самъ убилъ ее: это сдѣлалъ другой мерзавецъ, который, однако, много лучше меня, святотатственнаго вора!.. Она была храмомъ добродѣтели! Нѣтъ, она была самою добродѣтелью! Плюйте мнѣ въ лицо! бросайте въ меня каменьями и грязью! травите уличными собаками! Пусть отнынѣ каждому негодяю кличка будетъ: - "Леонатъ Постумъ!" и все-таки, какъ-бы ни былъ гнусенъ этотъ негодяй, онъ окажется лучше иеня! О, Имоджена, царица моя, жизнь моя, жена моя! О, Имоджена, Имоджена, Имоджена!

   Имоджена. Успокойся! Послушай, послушай!

   Постумъ. Мое горе, кажется, хотятъ обратить въ шутку? Не допущу я этого! Прочь отъ меня, дерзк³й пажъ! (Наноситъ ей ударъ; она падаетъ безъ чувствъ).

   Пизан³й. О, помогите, помогите моей и вашей госпожѣ! Да, Постумъ, ранѣе ты жены своей не убивалъ, а убилъ ее только теперь! Помогите-же, помогите! О, высокочтнмая моя госпожа!

   Цимбелинъ. Что это такое? Мнѣ кажется, будто все вокругъ меня кружится!...

   Пизан³й. Приди въ себя, безцѣнная госпожа!

   Цимбелинъ. Если это такъ, боги очевидно хотятъ прц помощи людей убить меня смертельною радостью!

   Пизан³й. Какъ вы себя чувствуете, добрѣйшая госпожа?

   Имоджена. Прочь съ глазъ моихъ! Ты далъ мяѣ яду!.. Вонъ отсюда, опасный человѣкъ! Не смѣй дышатъ тамъ, гдѣ есть царственныя лица.

   Цимбелинъ. Это голосъ Имоджены.

   Пизан³й. Да забросаютъ меня боги пылающею сѣрой, если я зналъ, что въ ящикѣ, который я тебѣ далъ, находился ядъ! Я думалъ, что въ немъ цѣлебное средство, и получиль его отъ королевы.

   Цимбелинъ. Еще новая неожиданность!

   Имоджена. Это цѣлебное средство отравило меня.

   Корнел³й. О, боги, я забылъ еще объ одномъ предсмертномъ признан³и королевы, которое должно вполнѣ оправдать этого человѣка. Она говорила: - "Если Пизан³й передалъ ей мое снадобье, считая его цѣлебнымъ средствомъ, я угостила ее такъ, какъ угощають крысъ".

   Цимбелинъ. Что это значитъ, Корнел³й?

   Корнел³й. Государъ, королева подъ предлогомъ любознательности часто требовала, чтобы я составлялъ для нея разные яды, говоря, что будетъ дѣлать опыты съ этими ядами надъ кошками, надъ собаками и надъ другими, ничего стоющими животными. Я-же, боясь, какъ бы y нея не было преступныхъ цѣлей, приготовилъ такое снадобье, которое будучи проглочено, заставитъ человѣка совсѣмъ принять видъ умершаго, но только на короткое время; онъ скоро оживетъ и всѣ жизненныя отправлен³я будутъ снова совершаться вт немъ, какъ слѣдуегъ. Вн, вѣрео, приняли этого снадобья принцесса?

   Имоджена. Разумѣется, приняла; меня поэтому и сочли умершей.

   Бэлар³й. Вотъ, дѣти, откуда произошла наша ошибка.

   Гвидер³й. Это Фидэл³й. Теперь нѣтъ болѣе никакого сомнѣн³я.

   Имоджена. Зачѣмъ оттолкнулъ ты отъ себя законвую свою жену? Вообрази теперь, будто ты стоишь на скалѣ; оттолкни и свергни меня съ нея (Обнимаетъ его).

   Постумъ. Нѣтъ, жизнь моя, виси здѣсь, какъ плодъ на деревѣ, пока не умрет само дерево.

   Цимбелинъ. Что-же это такое? Ты, мое дитя, плоть отъ плоти моей, заставляешь меня только глупо глядѣть на все происходящее и не скажешь мнѣ ни слова?

   Имоджена (становясь на колѣни). Благослови, государь!

   Бэлар³й. Я не осуждаю васъ, что вы оба полюбили этого юношу; y васъ были уважительныя причины.

   Цимбелинъ. Пусть мои льющ³яся слезы превратятся для тебя въ святую воду. Ты слышала, Имоджена, мачиха твоя умерла.

   Имоджена. Мнѣ ее душевно жаль, государь.

   Цимбелинъ. Не стоитъ жалѣть; она была нехорошая. Мы главнымъ образомъ обязаны ей тѣмъ, что вынуждены быля встрѣтиться прп такихъ странныхъ обстоятелвствахъ. Сынъ ея тоже исчезъ, и мы не знаемъ ни какъ, ни куда.

   Пизан³й. Теперь, государь, когда страхъ мой миновалъ, я скажу всю правду. Узнавъ, что госпожи моей во дворцѣ больше нѣтъ, принцъ Клотэнъ пришелъ ко мнѣ съ обнаженнымъ мечемъ. Съ яѣной y рта онъ грозилъ убить меня тутъ-же на мѣстѣ, если я не сообщу ему, куда она скрылась. Въ это время при мнѣ находшгось письмо отъ моего господнна, написанное съ цѣлью ввести въ заблужден³е другое лщо. Содержан³е письма побудило принца отправиться отыскивать пропавп³ую принцессу въ горы, что находятся по близости Мильфорда. Затѣмъ, кипя гнѣвомъ и переодѣвшясь въ платье моего гослодина, которое онъ заставилъ меня ему выдать, онъ поснѣшно поскакалъ въ путь, питая самыя преступныя намѣрен³я относительно чести моей госпожи, то-есть, клянясь изнасиловать ее во чтобы-то ни стало. Какая судьба постигла его далѣе, не знаю.

   Гвидер³й. Я докончу твой разсказъ. Я убилъ Клотэна въ тѣхъ самыхъ горахъ.

   Цимбелинъ. О, боги! Не хотѣлосъ-бы мнѣ, чтобы мои уста за твои доблестиыя дѣян³я произнесли тебѣ строг³й приговоръ. Умоляю тебя, мужественный юноша, отрекись отъ своихъ словъ.

   Гвидер³й. Я сдѣлалъ то, что сказалъ.

   Цимбелинъ. Но онъ вѣдь былъ принцъ.

   Гвидер³й. И притомъ дерзк³й до крайности. Когда онъ оскорблялъ меяя, въ немъ не было ничего, что дѣлало бы его хоть сколько-нибудь похожимъ на принца. Онъ выводилъ меня изъ себя такими словами, что я возмутился-бы и противъ моря, если-бы оно вздумало такъ на меня ревѣть. Я отрубилъ ему голову и очень счастливъ, что его теперь здѣсь нѣтъ; вслѣдств³е этого онъ не можетъ разсказать про меня того-же, что разсказываю про него я.

   Цимбелинъ. Мнѣ очень тебя жаль! Тебя осудилъ собственный твой языкъ, и ты долженъ подвергнуться карѣ закона. Тебя ждетъ смерть.

   Имоджена. А я думала, что обезглавленный человѣкъ мой мужъ.

   Цимбелинъ. Свяжите преступника и уведите его съ нашихъ гдазъ.

   Бэлар³й. Повремени, государь! Онъ много лучше того кого убилъ, и родомъ не уступаетъ тебѣ самому. Къ томуже ты обязанъ ему такой услугой, какой не оказалъ-бы тебѣ цѣлый рой Клотэновъ. Не прикасайтесь къ его рукамъ; онѣ созданы не для оковъ.

   Цимбелинъ. Зачѣмъ, престарѣлый воинъ, хочешь ты умалить цѣну своей заслуги? Зачѣмъ вызываешь нашъ гнѣвъ, не получивъ еще награды? Какъ можетъ онъ родомъ быть не хуже насъ?

   Арвирагъ. Въ этомъ онъ зашелъ слишкомъ далеко.

   Цимбелинъ. За то и умретъ.

   Бэлар³й. Мы умремъ всѣ трое, но я прежде докажу, что про двоихъ изъ насъ можно сказать тоже, что я сказалъ про первато. Дѣти, приходится заводить рѣчь объ обстоятельствѣ. крайне опасномъ для меня, но которое васъ приведетъ къ величайшему благополуч³ю.

   Арвирагъ. Опасность, грозящая тебѣ, угрожаетъ и намъ.

   Гвидер³й. У насъ все должно быть общее: - и опасность, и счаст³е.

   Бэлар³й. Ну, нечего дѣлать! Былъ y тебя, государь,подданный, котораго звали Бэлар³емъ?

   Цимбелинъ. Да, былъ; но онъ изгнанъ за измѣну.

   Бэлар³й. Теперь онъ такихъ-же лѣтъ, какъ я. Да, онъ дѣйствительно изгнанникъ, но въ чемъ состояла его измѣна, не знаю до сихъ поръ.

   Цимбелинъ. Схватить его! Его не спасетъ и цѣлый м³ръ.

   Белар³й. Не горячись, государь. Заплати мнѣ прежде за то, что я вскормилъ твоихъ сыновей, а потомъ бери себѣ все то, что я получу отъ тебя.

   Цимбелинъ. За то, что ты вскормилъ моихъ сыновей

   Бэлар³й. Можетъ-быть, я въ самомъ дѣлѣ говорю слишкомъ грубо, даже дерзко. Но вотъ я преклонилъ колѣно и не встану до тѣхъ поръ, пока не возведу сыновей моихъ на подобающую имъ высоту, Затѣмъ можешь, какъ угодно,карать ихъ стараго отца. Государь, два эти юноши, называющ³е меня отцомъ и думающ³е, будто я дѣйствительно имъ отецъ, не мои сыновья, а твои.

   Цимбелинъ. Мои? Какъ это можетъ быть?

   Бэлар³й. Такъ-же, какъ самъ ты сынъ своего отца. Теперь я называюсь Морганомъ, но я самый тотъ Бэлар³й, котораго ты отправилъ когда-то въ изгнан³е. Твое желан³е покарать меня было единственнымъ моимъ преступлен³емъ, и мое наказан³е было моею измѣною. Виноватъ я только въ томъ, что пострадалъ безъ всякой вины. Прекрасныхъ этихъ юношей, - они и душою такъ-же прекрасны, какъ наружностью, - я воспитывалъ много лѣтъ, и научилъ ихъ всему, чему могъ, а какъ я былъ воспитанъ, ты знаешь самъ. Послѣ моего изгнан³я, чтобы удобнѣе завладѣть твоими дѣтьми, я женился на ихъ кормилицѣ Еврифилѣ. Она-то ихъ и похитила. Склонилъ ее на это я, потому что еще ранѣе былъ наказанъ за то, что сдѣлалъ потомъ. Преслѣдован³е за преданность натолкнуло меня на измѣну. Чѣмъ болѣе горевалъ ты о ихъ утратѣ, тѣмъ сильнѣе росло во мнѣ убѣжден³е, что мой проступокъ достигъ цѣли. Но вотъ теперь, государь, я возвращаю ихъ тебѣ снова, возвращаю единственныхъ двухъ товарищей, как³е были y меня въ м³рѣ. Да снизойдетъ на нихъ росою благополуч³я благословен³е осѣняющихъ насъ небесъ! Они достойны с³ять на этихъ небесахъ яркими звѣздами.

   Цимбелинъ. Ты говоришь, а самъ плачешь горько. Услуга, которую вы всѣ трое оказали мнѣ, еще невѣроятнѣе твоего разсказа. Я потерялъ-было дѣтей моихъ. Если это дѣйствительно они, лучшихъ сыновей мнѣ и желать нельзя.

   Бэлар³й. Еще всего два-три слова. Этотъ юноша доблестнѣйш³й изъ принцевъ и названный мною Полидоромъ, твой Гвидер³й, а этотъ, - мой Кадвалъ, - Арвирагъ, младш³й твой царственный сынъ. Онъ, государь, былъ закутанъ въ великолѣпное одѣяло, вытканное самою королевою, ихъ матерью. Для большаго удостовѣрен³я я могу предоставить это одѣяло какъ доказательство.

   Цимбелинъ. У Гвидер³я на шеѣ было родимое пятно въ видѣ кровавой звѣздочки. Пятно это было замѣчательною отмѣтиной.

   Бэлар³й. Оно существуетъ и до сихъ поръ какъ будто для того, чтобы тебѣ легче было признать его.

   Цимвелинъ. Чтоже это такое? Я - словно мать, разомъ родившаяся тройней! Дѣти мои, такъ странно вырванныя изъ своей среды, возвращаются въ нее снова... Но ты, бѣдная моя Имоджена, лишаешься черезъ это царственнаго вѣнца.

   Имоджена. За то, государь, я пр³обрѣтаю два новые м³ра. Милые мои братья, вотъ какъ пришлось намъ встрѣтиться. Однако, видите, въ моихъ словахъ было болѣе правды чѣмъ въ вашихъ. Вы называли меня братомъ, тогда какъ я была вашею сестрою; я-же называла васъ братьями, какъ оказалось и на самомъ дѣлѣ.

   Цимбелинъ. Развѣ вы когда-нибудь встрѣчались и ранѣе?

   Арвивагъ. Какъ-же, государь, встрѣчались.

   Гвидер³й. Мы полюбили ее съ перваго взгляда и любили до тѣхъ поръ, пока не сочли умершей.

   Корнел³й. Послѣ того, какъ она приняла снадобье, данное королевой!

   Цимбелинъ. О, мудрое чутье природы! Когда-же узнаю я все, какъ слѣдуетъ? Съ этимъ спѣшнымъ изложен³емъ связано такъ много обстоятельствъ, требующихъ болѣе подробныхъ разъяснен³й, чѣмъ твой теперешн³й разсказъ... Гдѣ жила ты это время? Какъ попала на службу къ римскому нашему плѣннику? Какъ разсталась съ братьями и какъ встрѣтилась съ ними ранѣе? Зачѣмъ бѣжала ты отъ двора и куда? Эти вопросы, - какъ не знаю еще сколько другихъ, - задать мнѣ тебѣ необходимо... Мнѣ хотѣлось-бы разъяснить всѣ эти побочныя обстоятельства, все это странное сцѣплен³е случайностей; но теперь не время и не мѣсто для дальнѣйшихъ разспросовъ. Смотрите, Постумъ бросилъ якорь близъ Имоджены, а она, словно безвредная молн³я, съ восторгомъ глядя на него, на братьевъ, на меня, ея короля и повелителя, озаряетъ насъ всѣхъ своимъ с³ян³емъ. Всѣ мы отвѣчаемъ ей тѣмъ-же. Идемте, и пусть храмы наполнятся дымомъ отъ нашихъ жертвъ. (Бэлар³ю). Отнынѣ ты мой брать и останешься имъ навсегда.

   Имоджена. А мнѣ - отцомъ. Твоей помощи обязана я тѣмъ, что дожила до такой счастливой минуты.

   Цимбелинъ. Всѣ мы довольны и счастливы, кромѣ плѣнныхъ узниковъ. Пусть радуются и они; пусть примутъ участ³е въ нашемъ ликован³и.

   Имоджена. Теперь, добрый господинъ, я готова къ твоимъ услугамъ.

   Люц³й. Будь счастлива.

   Цимбелинъ. Какъ было бы хорошо, если-бы исчезнувш³й воинъ, сражавш³йся такъ доблестно, тоже находился здѣсь и далъ королю возможность отблагодарить его достойным образомъ.

   Постумъ. Государь, я самый тотъ воинъ, который въ бѣдной одеждѣ сражался рядомъ съ троими этими храбрецами. На то, чтобы облечься въ такую одежду, y меня была тогда собственная цѣль. Что это былъ именно я, можетъ подтвердить ²ахимъ. Я повергъ тебя на землю, ²ахимъ, и могъ бы тутъ-же покончить съ тобою.

   ²ахимъ (преклоняя колѣно). Вотъ я опять повергаюсь передъ тобою въ прахъ, но на этотъ разъ преклонить передъ тобою колѣна заставляетъ меня удрученная совѣсть, межъ тѣмъ какъ тогда ихъ согнула твоя непобѣдимая сила. Прошу тебя, лиши меня жизни, которою я обязанъ тебѣ не впервые, а такъ-же возьми назадъ свой перстень. Вотъ и браслетъ цѣломудреннѣйшей изъ принцессъ, когда-либо клявшейся въ вѣрности любимому человѣку.

   Постумъ. Не преклоняй передо мною колѣнъ. Я милосерд³емъ выказываю свое торжество надъ тобою; моя месть - прощен³е. Живи и поступай съ другими честнѣе, чѣмъ со мною.

   Цимбелинъ. Приговоръ вполнѣ благородный: онъ учитъ насъ великодуш³ю. Прощаю всѣхъ.

   Арвирагъ. Ты помогалъ намъ, какъ бы думая, что ты намъ брать, и я очень счастливъ, что ты намъ въ самомъ дѣлѣ братъ.

   Постумъ. Вашъ покорнѣйш³й слуга, принцы. Доблестный военачальникъ Рима, позови своего кудесника. Во время сна, я видѣлъ призраки моихъ родныхъ и Юпитера, слетѣвшаго на землю на своемъ орлѣ. Проснувшись, я нашелъ на груди вотъ эти таблички, содержан³е которыхъ до того темно, что я ничего не понялъ. Пусть кудесникъ истолкуетъ ихъ и тѣмъ покажетъ свое знан³е.

   Люц³й. Филармонъ!

   Кудесникъ. Я здѣсь.

   Люц³й. Прочти и растолкуй.

   Кудесникъ (читаетъ). "Когда львенокъ, не знавш³й самъ, кто онъ, найдетъ то, чего не искалъ, его внезапно охватитъ струей ласковаго воздуха, а когда вѣтви вѣкового кедра, которыя всѣ много лѣтъ считали погибшими, зазеленеютъ снова на старомъ стволѣ, окончатся и бѣдств³я Постума, Британ³я снова будетъ счастлива и пышно разцвѣтетъ среди изобил³я и мира". Львенокъ - это вы, Леонатъ; на это прямо указываетъ составъ вашего имени: Leo-natus, то-есть, рожденный львомъ (Цимбелину). Струя ласковаго воздуха - это твоя добродѣтельная дочь. Нѣжный воздухъ по-римски, вѣдь mollis aer, а molis aer, сливаясь въ mulier, по моему толкован³ю, означаетъ вѣрнѣйшую изъ женъ, которая, въ подтвержден³е словъ оракула, сейчасъ обняла тебя, какъ ласковѣйш³й воздухъ, тогда какъ ты не ждалъ ея и не искалъ.

   Цимбелинъ. Похоже на правду!

   Кудесннкъ. Вѣковой кедръ, Цимбелинъ, - ты самъ, а зеленѣющ³я вѣтви - сыновья твои, похищенные Бэлар³емъ. Много лѣтъ считались они умершими, но теперь ожили и присоединились къ царственному кедру, отпрыски котораго сулятъ Британ³и миръ и довольство!

   Цимбелинъ. Превосходно! Начнемъ-же съ мира. Хотя побѣда, Люц³й, и осталась за нами, мы добровольно покоряемся цесарю римской импер³и и обязуемся платить ему обычную дань. Мы отказались выплачивать ее по наущен³ю злой нашей королевы, а ее вмѣстѣ съ сыномъ жестоко покарало теперь правосуд³е небесъ.

   Кудесникъ. Созвуч³я этого мира настраиваются небесными перстами. Видѣн³е, объясненное мною Люц³ю почти въ самомъ началѣ этой еще не вполнѣ остывшей борьбы, теперь выяснилось окончательно. Римск³й орелъ, такъ пышно летѣвш³й съ юга на западъ и, все уменьшаясь, исчезнувш³й наконецъ въ лучахъ солнца, предвѣщалъ, что нашъ вѣнценосный Цезарь снова соединится узами дружбы съ лучезарнымъ Цимбелиномъ, такъ ярко с³яющимъ на западѣ.

   Цимбелинъ. Восхвалимте-же боговъ, и пусть благовонный дымъ, клубящ³йся съ нашихъ жертвенниковъ, поднимется до ихъ ноздрей. Обрадуемъ всѣхъ нашихъ подданныхъ извѣст³емъ, что миръ заключенъ. Идемте; пусть римск³я и британск³я знамена развѣваются рядомъ. Такъ войдемъ мы въ Лудъ и тамъ, скрѣпя этотъ миръ въ храмѣ великаго Юпитера, ознаменуемъ его новыми торжествами. Идемте; никогда война не оканчивалась ранѣе, чѣмъ окровавленныя руки не были омыты такимъ миромъ.

  

  

   Стр. 1. Цимбелинъ появился въ печати впервые въ 1623 году въ издан³и in-folio. Большинство изслѣдователей относитъ теперь время его создан³я къ послѣднему пер³оду драматическаго творчества Шекспира, когда создались "Буря" и "Зимняя сказка." Тѣмъ не менѣе споровъ о времени создан³я этой пьесы прежде было не мало. Мэлонъ категорически говорилъ: "Цимбелинъ", я думаю, написанъ въ 1605 году". По мнѣн³ю Тика драма была написана въ 1615 году за годъ до смерти поэта. Кольеръ относилъ создан³е "Цимбелина" къ 1610-1611 году. Канвою для Цимбелина послужила хроника Голиншеда и девятая новелла второго дня "Декамерона" Бокачч³о. "Цимбелинъ", по Голиншеду, считается однимъ изъ преемниковъ короля Лира и принадлежитъ къ династ³и языческихъ правителей Британ³и.

   Стр. 4. Тенанц³й - отецъ Цимбелина и племянникъ Кассибелана.

   Стр. 11. Первоначально были указаны, кромѣ француза, еще нѣмецъ и испанецъ. Это нѣмыя роли, и потому онѣ могли безъ ущерба для хода пьесы быть исключены и въ перечислен³и лицъ, участвующихъ въ этой сценѣ. Шекспиръ, безъ сомнѣн³я, имѣлъ въ виду только указать, что безумное пари Постума состоялось въ средѣ стекавшихся въ Римъ иностранцевъ.

   Стр. 13. Постумъ говоритъ,что онъ "не любовникъ, а только почитатель" Имоджены, чтобы еще больше возвысить значен³е своей похвалы Имод