Розанов Василий Васильевич - Семейный вопрос в России. Том I

нства брака. А так как грех этот - недоказуем и может быть известным самим только супругам, то развод должен иметь "субъективную постановку", т. е. должен быть предоставлен ничем не стесняемой воле супругов... Далее идти уже некуда.

   _______________________

   * В доброе старое время христиане каждую неделю причащались. Менее ли они чувствовали "значение таинств", чем г. Сильченков, который в качестве преподавателя семинарии, верно, говеет раз в год, по регламенту. В. Р-в.

   _______________________

   Напомним же, однако, нашему автору*, что сила Божия в немощи совершается (2 Кор. XII, 9); что благодать Божия не бегает, - как он думает, - греха, ибо она - не слабее греха, что для борьбы со грехом она и подается. Напомним и это выразительное свидетельство Апостола: идеже умножися грех, преизбыточествова благодать... (Римл. V, 20).

   ______________________

   * Далее - центр интересности всей брошюры. Брак - загрязнен, вот моя мысль, и загрязнение идет от управителей его. Прямо этого не видно, ибо они-то обычно проповедуют о "грехах" и "немощах". Но в овечье лицо вглядитесь внимательней, и вы узрите черты волка. Конечно, не интересуясь нисколько судьбой семьи (см. выше), автор против развода не в ее интересах пишет и не в интересах детей (о которых даже не упоминает), но почувствовав себя оскорбленным за то, что "фундамент под семинарией колеблется". Для укрепления этого фундамента, "нашей власти над сочетавшимися", ему надо отвергнуть развод. И вот он начинает вздыхать: "Все мы грешны", "и я", "и святые", "Иреней, и св. Ефрем, и Иоанн Лествичник". Он подкрадывается. Он наконец подкрался. Разбитая жизнь; изможденная жена - приходит к "милостивцу". Он вздыхает: "Все мы грешны. Муж избил? убил?" - Почти убил. - "Муж распутен, говоришь, и сделал тебя судомойкой около любовницы-барыни? Ты унижена и опозорена? Так был опозорен и унижен наш Господь и указал нам крестный путь терпения. Перетерпи. Благодать совершенного нами над тобою таинства переборает и очищает всякий грех. Стерпи, люби мужа, покоряйся ему, не оставляй его, иначе на веревке назад к нему приведем - и ожидай награды за гробом". Так и сложился уклад христианской семьи, "крестной" семьи, "распятой" семьи. Между тем как распинатели ее любят и не отказываются от сухоньких квартирок, дров казенных и всяких "угодьицев"; и кажется, эти грехи себе "прощают". Только если жена не стерпит и сбежит, сойдет со креста, вдруг картина меняется: "Ату ее! полиция!! по этапу!!! Нарушила св. таинство брака, "и вот это нарушение уже благодать не покрывает, и грех неповиновения, восстания - единственный, который не отпускается ни в веке сем, ни в будущем". В. Р-в.

   ______________________

   Вот что должно было бы иметь в виду и чем должно было бы руководиться при суждении о действиях во всех вообще таинствах Божественной благодати. А при суждении, в частности, о таинстве брака должно было бы, сверх того, помнить строгое и ясное слово Спасителя: еже Бог сонета*, человек да не разлучает (Мф. XIX, 6).

   ______________________

   * Да где? в чем? Ведь почти физиологичны здесь слова о браке: "Разве вы не читали у древних: Сотворивший - вначалемужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца и матерь свою и прилепится к жене, и будут два в плоть едину; что Бог сочетал - человек да не разлучает". Здесь говорится о "неразлучении" плотском и плотей, отрицается separation de corps; но раз уже оно произошло, супруги вместе не живут, тогда "еже Бог сочетал - разлучилося". И брака вовсе нет, если за него не принимать паспорт. Но Бог вовсе нигде не сказал: "Еже два - в один паспорт: да не пишутся паспорта отдельно на двух". Между тем ведь в этом и состоит все дело теперь; и брак считается сущим - не по житию, не по любви, не по нравственности, но по едино-паспортности. Какой подлог, и искажение, и разрушение основной Божией заповеди, основного закона бытия человеческого! В. Р-в.

   ______________________

   И самое грубое прелюбодеяние еще не прекращает действия таинства и не изгоняет благодати*, и Спаситель сказал только то, что такое прелюбодеяние есть дозволительный повод к разводу, совершить который может, однако, один только Бог, а не человек. Это значит, что одна только Церковь, чрез которую сочетавает и разлучает Бог супружества на земле, может прекратить** действие таинства брака и лишить порочный семейный союз той благодати, которую она же ему от Бога сообщила... А до этого действия Церкви возможно полное восстановление святости и чистоты брачного союза и после тягчайшего, совершенного в нем преступления*** - и это будет лишь свидетельством всемогущества благодати****, всегда немощная врачующей и оскудевающая восполняющей, - преизбыточествующей там, где умножается грех*****...

   ______________________

   * Вот, вот, вот! Этого-то слова я и поджидал. Поймал молодца, который, держа в руке разврат, - опустил его в супружество, в семью - и все заразил, и всех заразил, в то же время объявляя и рекомендуясь: "Я охранитель святости брачного союза". Это у него не случайная обмолвка: на этом держится все вообще европейское учение о семье, все законы о браке, страшная вражда к разводу. В. Р-в.

   ** Духовная консистория прекращает, после известного знаменитого бракоразводного процесса. Но заяц перебежал с одной дорожки на соседнюю и слил: консистория, церковь, Бог. "Бог искони бе", а консисториям нет и двухсот лет жизни. В. Р-в.

   *** Вот, вот! Истязания и убийства жен уже здесь формулировано. "Как бы муж жену ни истязал, мы ему прощаем, и она поэтому обязана терпеть". Все историческое бесчеловечие европейской семьи получило наконец себе автора и хозяина, и его имя каждый может теперь назвать. К. Сильченков, ввязавшись в спор, оказал неоценимую услугу делу. Ибо читатель заметит, что так, как он, бесчеловечно - о семье никто из участников спора (см. выше письма) не говорил. В. Р-в.

   **** Боже, Боже: побои, ругань, разврат в семье - "свидетельства всемогущества благодати". И этот разврат слова, цинизм религиозный, эта Хамовская мысль - на страницах "Веры и Разума", богословско-философского журнала, поместившего статью на первом месте книжки. В. Р-в.

   ***** Чем вонючее помойная яма, тем в известном отношении она являет более "святости". Как понятно заражение всей Европы, если распутать узлы всей этой диалектики. Сгноили нравственно Европу ее "духовные" учители. И в то же время они кричат об ее "грехах" и "нераскаянности". В. Р-в.

   ______________________

  

   Но довольно*. И сказанного, думаем, достаточно, чтобы читатель согласился с нами, что г. Розанов - типичный представитель отмеченного нами направления, и оценил достоинство самого направления ("Вера и Разум", 1900),

   К. Сильченков

   ______________________

   * Действительно "довольно". В. Р-в.

   ______________________

  

   Немало в современной жизни встречается явлений, которые невольно заставляют смотреть пессимистично на современное общество. К числу таких явлений нельзя не отнести, между прочим, появление литературной лжебратии о Христе. За последние пятнадцать лет, в течение которых поднялись религиозные интересы нашего общества, в нашей газетной и журнальной светской литературе создалось особое направление, представляющее своеобразную смесь показного благочестия с проповедью широкой свободы страстей, преклонения пред христианством и - снисходительно небрежного отношения к нему, подчинения вере и - совершенно свободного и своевольного толкования ее. Эта литературная лжебратия о Христе немало причиняет вреда церкви Христовой, распространяя в обществе ложные и превратные понятия.

   Излюбленным предметом рассуждений ее за последнее время, между прочим, сделался вопрос о браке. Как бы этот вопрос различными представителями этого направления различно ни толковался, но вывод всегда получался один и тот же: нужно развод сделать более легким. Против этого вывода нельзя, конечно, возражать категорически*, но что говорится ради его, в большинстве случаев заслуживает полного опровержения.

   ______________________

   * Первое, кажется, в богословской литературе хотя бы какое-нибудь согласие "подумать о разводе". В. Р-в.

   ______________________

   Такую задачу взял на себя г. К. Сильченков, поместивший в журнале "Вера и Разум" статью под заглавием: "Из современных газетных толков о христианском браке". Эта статья им написана собственно против статьи В. Розанова, помещенной на страницах "Нового Времени" и озаглавленной "Непорочное счастье"*. Г. Сильченков возражает г. Розанову по двум пунктам: во-первых, против его взгляда на нравственную основу брака, во-вторых, против его догматических воззрений на брак как таинство.

   ______________________

   * Автор так зол, что перевирает заглавие статьи, верно приведенное у г. К. Сильченкова. В. Р-в.

   ______________________

   Быть может, многие из наших читателей читали статью г. Розанова и знают, что нравственной основой брака г. Розанов считает страсть. Он так говорит в своей вышеупомянутой статье от имени последней: "Я здесь (т. е. в браке) образую все - и я господствую. Семья есть мой дом, и именно сотканный мною. Без меня ни закон, ни разум семьи не создаст. Вот почему, когда я рушу семью, я рушу свое создание, рву свой покров, изделие внутренностей моих...........

   И если я ухожу, не объясняя никому причин, из семьи, знайте, что я именно ухожу из семьи уже порочной, и с надеждой и усилием на месте ее соткать другую и именно непорочную семью; неправильно родив, я усиливаюсь к новым родам, оплакав труп неудавшегося младенца". По поводу этого утверждения г. Розанова г. Сильченков вполне справедливо приводит слова Мартенсена, протестантского богослова. "Здесь, - говорит последний, - очевидно, желают поставить закон плоти или членов на место закона духа. Многохвальная истина в страсти весьма часто здесь есть лишь простое бесстыдство, которое не краснеет пред законами нравственности. Плотская похотливость, очевидно, отрицает здесь то, что брак есть учреждение, стоящее выше отдельных личностей, что личности дают обязательства не только друг перед другом, но пред высшим авторитетом, именно Богом, что цель брака не есть исключительно то, что выставляется именно здесь; что личности должны быть счастливы и взаимно приятны друг другу, но что, кроме того, отнюдь не последнею целию этого учреждения является то, чтобы личности через посредство брака были воспитываемы ко взаимному возрастанию в добродетелях, вследствие чего христианство также говорит о кресте, который Бог положил на это состояние жизни".

   Не отрицая физической стороны в браке, г. Сильченков к приведенным словам Мартенсена добавляет еще то, что всякая страсть эгоистична по самому своему существу и, как таковая, никогда ничего не созидает и не может созидать, но только разрушает. В частности, именуемая громким именем "любви", страсть брака с этой точки зрения представляется более разрушительной, чем всякая иная страсть. Так, гордый человек всегда горд, скупой неизменно верен своей любви к приобретению; напротив, страстный человек, какою бы пылкою страстию он ни пылал, "едва лишь утолит сердечный глад мгновенным обладаньем, уже скучает и томится"... и ищет нового предмета страсти. Таким образом, если самая страсть и остается неизменной, то все-таки в отношении своих предметов она крайне непостоянна.

   Не страсть, а разумное чувство, говорит г. Сильченков, составляет основу брака. Как христианство, так и здравый рассудок одинаково отрицают и осуждают страсти. Христианство желает видеть человека непорабощенным и ослепленным страстию, но свободным от нее и разумным, - в этом его идеал.

   Что касается догматических воззрений г. Розанова на брак как таинство, то с этой точки зрения наибольший интерес представляет его учение о длительности таинств. Напомним нашим читателям это учение.

   "Входит ли длительность первою и главною чертою в таинство? - спрашивает г. Розанов и отвечает: - Не входит. Совершенно нельзя определить, и не вытекает решительно ни из какой черты таинства непременная его продолжительность. Сколько времени длится в человеке действие принятых Св. Даров? Неизвестно. До первого греха. Грех и Тело Христово - несовместимы, и согрешивший уже вышел из-под благодатного таинства. Сколько времени длится действие Св. Крещения? В Вольтере оно кончилось, когда он сел за "Pucelle", когда писал "Кандида"...

   Эти общие посылки о таинствах нужны г. Розанову для вывода, что таинство брака длится до первого греха. А так как под грехом следует разуметь грех, и в какой угодно форме - злобы, презрения, неуважения, мысленной неверности, то, очевидно, и длительность брака как таинства чрезвычайно мало гарантирована. Между тем и святость таинства брака "не должна быть, - по воззрениям г. Розанова, - нарушаема, и единственным спасением ее в случае указанного нарушения ее каким-либо из указанных грехов должен быть развод. Если, - грозит нам г. Розанов, - мы не откроем выхода из брака в такого рода случаях через развод, то наша семья умрет, как умерла она в католических странах, полторы тысячи лет проборовшись с внутренним самоотравлением".

   Г. Сильченков по поводу этого учения совершенно справедливо отмечает "крайнюю развязность г. Розанова в суждениях". "Г. Розанову, - пишет г. Сильченков, - отлично, например, известно, когда действие таинства крещения прекратилось для Вольтера: "В Вольтере оно кончилось, когда он сел за "Pucelle", когда писал "Кандида". Но известно ли нашему автору, столь далеко проникающему в область тайн Божественных, значение таинства крещения по учению церкви? Должно сильно в этом сомневаться". В таинстве крещения человек, по учению церкви, очищается от всех грехов: и первородного и личных, содеянных до крещения, и рождается в новую жизнь. Что же хочет сказать г. Розанов? То ли, что Вольтер, севши за свои ужасные романы, вновь стал виновным в первородном грехе?.. Но это нелепо. Или - что он умер духовно? Но вот что говорится в Послании восточных патриархов о православной вере: "Как при естественном рождении каждый из нас получает от природы определенный вид, образ, остающийся с нами навсегда, так точно и при духовном нашем рождении таинство крещения налагает на каждого неизгладимую печать, которая остается на крестившемся всегда, хотя бы он после крещения наделал тысячу грехов или даже отвергся самой веры". Учение г. Розанова, замечает еще г. Сильченков, уничтожает всякое значение таинств, так как последние длятся только до первого греха, а без греха человек не может прожить и самого небольшого срока времени.

   Нельзя не пожелать, чтобы почаще на страницах духовных журналов появлялась такая сильная отповедь превратным понятиям, посеваемым в обществе литературными лжебратиями о Христе, однако нельзя и не пожалеть о малораспространенности нашей духовной журналистики в светском обществе. Статью г. Розанова "Непорочное счастье", помещенную на страницах "Нового Времени", прочтут тысячи людей, а статью г. Сильченкова, помещенную на страницах духовного журнала "Вера и Разум", едва ли из этих тысяч прочтут сотни. Вот наглядное доказательство той слабости голоса духовной журналистики, на которую мы указывали в прошлогодних годичных обозрениях*

   ("Странник", 1900 г.).

   _______________________

   * Поразительную сторону составляет и здесь то, что ни о детях, ни о самих супругах, ни всем круге родства нет ни слова. "Брак есть наше участие и наша власть и нами внесенный сюда крест терпения - во умерщвление страстей" - так можно формулировать положительную, "апологетическую" и догматическую, часть бого-словствования о браке; а "аняш-наше, анти-крест, антн-терпение, т. е. самое супружество и чадо-творение, есть отрицание брака и разрушение нравственности" - так можно формулировать отрицательную или полемическую часть этого же богословия. В. Р-в.

   _______________________

  

   В полуфилософском, полубогословском журнале "Вера и Разум", издающемся в Харькове, появилась статья г. К. Сильченкова: "Из современных газетных толков о христианском браке, по поводу статьи В. Розанова в "Новом Времени", вышедшая потом и отдельною брошюрою. На статью эту сделаны ссылки в журналах "Вера и Церковь" и в "Страннике", и действительно ее построение серьезно и заслуживает быть рассмотренным. Нам она не показалась убедительною, но возразить мы считаем долгом уже для того, чтобы многочисленные из духовных читателей, т. е. очень чутких к вопросу о разводе, не приняли нас молча отказавшимися от соображений, на которые мы опирались в статье: "О непорочной семье и ее главном условии", после критики ее г. Сильченковым.

   В одном месте он говорит: "В таинстве крещения человек, по учению церкви, очищается от всех грехов: и первородного, и личных". Конечно, это учение г. Сильченкова, но не учение церкви, потому что снятие первородного греха совершено крестною смертью Спасителя, как это и поется в пасхальной песни: "смертию смерть поправ", т. е. Своею смертию на кресте уже Спаситель попрал нашу смерть, и мы теперь умираем физически, но не умираем духовно. Какой же смысл смерти Спасителя, если первородный грех все еще с человека не снят, и даже для чего же совершилось Его воплощение? "Той бысть язвен за грехи наши и мучен бысть за беззакония наши; наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы исцелехом", - читаем мы у пр. Исайи - как мессианское пророчество и у евангелиста Иоанна - как исполнение пророчества. Совершенно ясно отсюда, что после Спасителя и Его "язв" и "муки" мы уже вне "беззакония", "наказания" и "греха" и имеем все это не как первородное, но только как личное, частное и особенное. Есть "мой грех", грех этого "определенного поступка, мысли, слова", но "общечеловеческого врожденного или первородного греха" нет - он уже понесен и унесен на Себе "вторым (обратным) Адамом", "Агнцем, закланным от сложения мира".

   Таким образом, рождающиеся от христианских родителей дети текут не "от зараженного грехом источника" (обычное ошибочное представление), но от совершенно чистого; и в таинстве крещения младенец принимается в веру (чтение при этом Символа веры), принимается как ученик в догматическое сложение церкви, но от несуществующего первородного греха вовсе не очищается. Утверждать это значило бы забывать всю, если позволительно так выразиться, логику сути христианства как грехоискупления. За что же тогда умер Спаситель? и для чего Он пришел? И при чем приведенные выше молитвы церковные и определенные слова евангелиста?

   Углубимся далее в его возражения - и там мы найдем тоже несколько "машинальное" богословствование, без оглядки назад.

   Я утверждал, что в браке человек не совершенно пассивен, как в других таинствах, а активен. Цитировав мою мысль, г. Сильченков говорит, что "сама по себе эта формула еще не заключает, конечно, в себе ничего не согласного с учением церкви". Радуюсь это слышать и был в этом уверен, когда писал статью. Но далее автор чрезвычайно туманно объясняет, что "благодать не только не может иметь значение пассивное, но и более того: ей несомненно свойственно преимущественное и, следовательно, более активное значение, чем самому человеку, потому что во всяком совместном действии более активная деятельность принадлежит стороне сильнейшей, а не слабейшей. Многими свидетельствами Св. Писания можно подтвердить эту мысль, но мы ограничимся одним выразительнейшим. "Бог, - говорит апостол Павел, - производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению". Вот именно. И текст доказывает не его, а мою мысль, что в браке сам человек, или, точнее, чета человеческая, в образе первозданной, "хотением и действием" "двух в плоть единую", т. е. самой вещью брака, между ними совершающегося, повинуются "произведенному в них Богом". Супруги суть носители даров Божиих к размножению, благословленных еще до грехопадения (Быт., 1 и 2), и без этих даров нет и не начинается самый брак, супружество, семья. Нет дела брака без дачи этих даров; а когда они уже даны (Богом) - брака не может не быть, и он есть во всех случаях и при всяких обстоятельствах богоблагодатное чадородие, кое не отвергнуто Богом и передано Бытописателем даже в таком чрезвычайном случае, как чадородие дочерей Лотовых (центральная мысль главы Бытия, об этом повествующей: "Нам уже не от кого понести детей по закону всей земли: войдем же", и т. д., слова сестры сестре). Как распоряжение государя не поправляется его министром, так и ветхозаветное "раститеся, множитеся" до скончания мира никогда никем на законном основании не могло быть поправлено, отменено или изменено и может быть только тавтологически повторено. Вернемся собственно к благодатности силы чадородия. Церковь, как и порознь каждый священник, с полнотою благословляющих слов напрасно ожидали бы чету человеческую, если бы не "влечение жены к мужу" (Бытие, 4) и не "оставление мужем отца и матери ради жены" (Бытие, 2), что, кстати, я и разумел единственно, говоря о страсти как образующем начале брака. Смягчаю свое выражение, если оно не было осторожно, но факт есть все-таки факт и состоит в благословенном Богом взаимном влечении, сближении и соединении полов, без чего ничего в браке не началось, нет существа брака, или, как говорят юристы: "Нет состава преступления", так я повторю: "Нет состава брака". На учение мое о склонении полов г. Сильченков сильно напал, но тут он забыл точный и непререкаемый смысл слов Спасителя, Матф. 19: "Мужчину и женщину сотворил человека Бог; посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что уже не два, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, человек да не разлучает". Кажется, ясно, о чем здесь говорится.

   Но наиболее неправильное и в бытовом и в историческом отношении вредное мнение, поддерживаемое и, может быть, впервые точно формулированное г. Сильченковым, - это его учение только о формальном и почти словесно-формальном характере таинств. Таинства, по нему, не суть существенности, ессенциальности, - если можно так выразиться, - а одни только формы, в которых какое бы содержание ни лежало или ни было вложено человеком, оно таинства не затрагивает, не портит и не разрушает. Если вспомнить которого-то из Борджиев, давшего яд в причастии, то мы найдем аналогию этому искусному и опасному богословскому учению. Вне тумана рассуждений оно, конечно, значит: "Греши сколько хочешь - все равно таинство действует, и ты спасен". Думается, что по деревням и весям русским эта надежда, которая так похожа на легкомыслие и так толкает на легкомыслие поступков, - произвела немало безобразнейших сцен, событий и, наконец, прямо преступлений. Обратимся к браку. Мысль моей статьи и, пожалуй, моих статей - брак согласный, любящий, чистый; жизни "душа в душу" при единстве тел, и если есть грех, слишком возможный здесь, - то, как я оговорился в своей статье, непременно грех открытый, без обмана, с непременным условием сознания в нем друг другу и чистым прощением и забвением греха, проступка, легкомыслия, однако прощением свободным, а не насильным и принужденным. Это, сказал я, входит в эссенцию таинства, ибо, где есть оно - там Бог, а где Бога нет - не длится и не продолжается таинство, как особенно в случае, если между мужем и женой неукротимая злоба, ожесточение, даже простирающееся до посягновения на жизнь друг друга. Когда дело дошло до такого состояния духа "четы человеческой", то, если можете и решитесь, уже лучше ведите ее на торговую казнь, но ради же Бога не кощунствуйте и не настаивайте, что среди этих расквашенных носов, заготовляемого мышьяку, царапанья, кусанья, ругани, побоев - обычная картина "православной семейки" - есть и действует благодать, сообщенная в таинстве. Что действует, то видно, а здесь не видно и, значит, - не действует. Нет, это отношение к таинствам как только к формальному требо-исполнению со стороны священника и требо-слушанию пассивного слушателя и породило, создало, культивировало русскую да и вообще европейскую "семейку", и напрасно автор думает, что он благочестив, когда пишет: "Напомним же, однако, нашему автору, что сила Божия в немощи совершается (2 Кор. XII, 9); что благодать Божия не бегает, - как он думает, - греха, ибо она не слабее греха, что для борьбы с грехом она и подается. Напомним и это выразительное свидетельство апостола: иде же множится грех, пре-избыточествова благодать (Римл. V, 20)".

   Нет, уж увольте. Вам написать это нетрудно и по "Симфонии" подыскать тексты, а вы загляните в отравленную семью, вы послушайте разговоры за ночь, взгляните на мать, избитую на глазах детей - да что избитую! Студенческое воспоминание в богоспасаемой Москве, как сейчас помню, -в Денежном переулке. У хозяина дом и флигеля. Жена и много детей. Жена -щепка испитая, в могилу смотрит. Все это я мельком видал, студент был, и ни до чего мне не было дела, а разгадка "краше в гроб положенной" (этакая ведь сложилась поговорка: значит, - века и миллионы наблюдений) женщины сказалась в длинной сплетне кухарки: "И - родимый! У него что ни прислуга, то жена и барыня, а барыня в прислугах. Вместе и измываются; он ее бьет, да и кухарка миловидная - бьет-не бьет, а толкнет, и та смолчать должна. И сколько он этих хайлов переменил!"

   Хозяин был огромный и красный, и уж, думаю, кулачище... Может, и до сих пор жив; не знаю, жива ли жена. Но мы с г. Сильченковым не договорили: что же тут "преизбыточествовала благодать"?

   Нет, дорогие мои, нравы русские от вас идут и вашего "смиренномудрия". Ох, тяжело это "смиренномудрие", и кто-то снимет крест этот с России...

  

   Удрученный ношей крестной,

  

   пел Тютчев. Уж именно!

  

   Край родной долготерпенья,

  

   умилялся он же. Нет, уж позвольте, я как студент тогда и сейчас как писатель прямо проклинаю это долготерпение, ибо штука-то ведь в чем: ну, я терплю - и хвала мне. И каждый вправе и даже должен лично и за себя терпеть. Но когда я перед этою "испитой женщиной" встану и, приглаживая ее реденькие волосы и восхищаясь ее терпением, запою ей "славу":

  

   Край родной долготерпенья,

  

   то ведь такому "певцу" можно в глаза плюнуть. Нет, тут ни стихов, ни текстов не нужно. Тут нужно сделать простое, доброе дело. Дело фактически я сделать бессилен, как и тогда той доброй и безмолвной ("безответной" -тоже поговорка) женщине, но как писатель я, слава Богу, смог выразиться, Бог научил высказать мысль, что когда в семье любви нет, уважения нет, милосердия нет, то нет в ней и святого и вообще ничего нет. Квартира с враждующими жильцами, к которой если применять термин "таинство", то какой же и текст подобрать для такового таинства кроме: "Бог вражда есть". Но в нашем Евангелии написано: "Бог есть любовь", и вот это понятие Божества и есть канон семьи, на коем она должна держаться и им ограничиваться. А на началах вражды, которая на светском языке переделалась в народную мудрость: "Ничего - стерпится, слюбится", на этих началах семья еще не умерла, но явно умирает.

   Как общее введение к статье, он пишет: "Известно ведь, что как только поднимается в нашей светской печати этот вопрос о разводе, он не иначе рассматривается и решается, как в смысле самого широкого его допущения. В рассуждениях на эту тему газеты бывают преисполнены столь удивительной любви и снисхождения к страдающему от современных ненормальных условий брака, - разумеется отсутствие развода, - человечеству, что самое евангельское учение о разводе является в сопоставлении с их любвеобильными рассуждениями чрезвычайно жестоким и мрачным. Быть может, большее спокойствие и отсутствие увлечения дали бы иным публицистам (ссылка на Лескова) возможность понять всю чрезмерность этой претензии - превзойти в любви Евангелие, - быть может, они тогда и допустили бы, что не иным чем, как любовию к грешному человечеству вызван был у Божественного Учителя чистейшей и святой любви и Его строгий приговор о разводе" (стр. 2 брошюры).

   Это все "вообще"... Но, г. Сильченков, что вы конкретно и определенно скажете о расквашенном носе, нарядных кухарочках и красном кулаке моего хозяина в Денежном переулке? Да, мы - "светские писатели" - развращаем нравы, ходим по улицам, заглядываем в дома, слушаем разговоры, когда вы сидите в чистых квартирках и ожидаете, когда вас позовут на "требу", крестины, похороны и свадьбу, что все вы только в этот парадный час и блюдете. Но вы живете, и нам нужно жить. Автор сам (стр. 1) пишет о "внесении теперь в наши высшие государственные учреждения законопроекта о разводе", и вот с этими учреждениями, на руках которых полуразрушенная семья, детоубийство и проституция, - разговор будет гораздо труднее, чем со "светскими писателями". Пощадите, милостивцы, воспеваемый вами

  

   Край родной долготерпенья,

  

   и в особенности когда вы сами так нетерпеливы к малейшему слову критики, вас и вашего.

   "Нов. Вр.", 1900 г.

  

   Любезнейший В. В.!

   Как долго всегда я задерживаю ваши оттиски. Простите. Получивши, сряду же прочитал и хотел отвечать вам, но прихворнул, и дело затянулось.

   Что в крещения снимается с человека не только его личный грех, но и первородный, это действительно есть учение нашей догматики.

   Насколько оно отвечает действительности, в это никто не углублялся.

   Что страсть есть основа брака, в этой истине не уступайте своим противникам ни единой пяди позиции. Ведь у них "язык болтает, а голова не понимает". Прочитал я и февральскую статью в "Богословском Вестнике", написанную тоже отчасти в ответ вам: "Христианский брак". Суть дела та же, что и у Сильченкова, только попространнее. "В христианстве все страсти греховны", - пишет автор, оспаривая вас. Но каким же образом брак свят, если производители* его греховны? Ведь это то же, как если бы мы сказали, что керосин и деготь, взятые в отдельности, не пригодны для пищи, а, быв смешаны, составляют из себя превосходное кушанье.

   ______________________

   * Вот прекрасное и полное и достаточное определение: страсть есть производитель, творитель "двух - в плоть единую... так что уже не два - но один человек... еже Бог сочета - человек да не разлучает". Слова эти, о влечении сказанные, выкрадены "лжесловесниками, сожженными в совести своей" (слова ап. Павла), и пришпилены к своим "словесам". Но пора выкраденное вернуть на место. В. Р-в.

   ______________________

   Половая страсть, или потребность, или влечение не есть греховная немощь, или слабость человеческой природы, как учат наши богословы, а положительная, формальная сила, образующий агент в области чадородия или размножения рода человеческого, подобно тому как ум есть формальная деятельная сила в области познания истины. И если нельзя говорить о разумной страсти, то точно так же нельзя говорить и о "разумном чувстве". Но можно и должно говорить о разумном пользовании как страстью, так и чувством. И если нет холодного огня или деревянного камня, то ничто не мешает существовать в природе и льду, и огню, и дереву, и камню. Каждое на своем месте, и каждое в свое время. И если нет разумной страсти, то ничто не мешает существовать рядом и разуму, и страсти, все равно, как ничто не мешает существовать рядом и разуму, и чувству.

   "Новое Время" за 11 июля получил, но фельетона вашего еще не читал. Все похрапываю.

   Желаю вам доброго успеха. Благослови вас Господь. "Ответ г. Сильченкову" возвращаю. Преданный вам, протоиерей А. Устьинский. 20 июля 1900 г.

   2

   Дорогой В. В.! Сейчас окончил* чтение вашей книги: "В мире неясного и нерешенного" - и глубоко умилен содержанием ее. После Евангелия, поучающего о жизни в духе любви и в духе истины (которая у всякого своя), вашей книге, повествующей о религиозной жизни духом и телом, должно принадлежать первое место. Среди биллиона существующих книг, трактующих о религиозной и нравственной жизни, - ваша книга сильнее всех может подействовать на душу людей и влиять на исправление нравов, расшатанных учениями материалистов.

   ______________________

   * В "Богословском Вестнике" (Москва) только что появилась ужасная рецензия проф. Заозерского на мою книгу: "В мире неясного и нерешенного", начинающаяся предисловием: "Не с радостным чувством мы принимаемся за настоящий труд. Напротив, нами овладевает желание начать этот разбор таким заявлением: о, если бы никогда не появлялось книг, подобных настоящей, и нам не приходилось писать таких рецензий, как настоящая! Единственное светлое и отрадное, что одушевляет нас в этом тяжелом морально труде, это - луч надежды, что, быть может, наша рецензия предупредит появление книг, подобных настоящей, и главное, может быть, самого г. Розанова настолько тронет, что он, пришед в себе, - навсегда откажется составлять подобные книги". Удрученный рецензией, я вынул письмо г. С. Б-а, человека 58 лет, верного слуги отечества нашего (любящий свое дело чиновник Лесного ведомства), отца десятерых детей и деда прекрасного (от старшей дочери) внука, и, перечитав, - утешился, по крайней мере относительно вреда своей книги. В очах других людей - она полезна. Пусть же работает свою полезную работу, а кому она вредит - пусть ее и не читают. Но письмо это, хотя оно и вне темы данной книги (кроме конца), -позволяю себе целиком напечатать как лучший ответ проф. Заозерскому. Читатель же да простит мне излишество занятой бумаги и отнятого у него внимания. Только конец письма (страницы две) - чрезвычайно важен для теории страстей - криминального пункта в разглагольствованиях г. К. Сильченкова. В. Р-в.

   ______________________

   Какое счастие России, что в ней появляются такие апостолы-писатели, как вы, дорогой Василий Васильевич! Надо обладать большим дарованием, сердечною чистотою и великою силою убежденности в своей идее, чтобы в наше время, когда жизнь людская идет по наклонности к разложению, выступить с таким смелым "посланием" к русскому обществу, приглашая его упорядочить брак и семью в христианском духе, но непременно в миропонимании брака и семьи иудея, эллина и И. Христа. Честь же вам и хвала за этот смелый подвиг. Мирянам и богословам вы сказали много горькой и неприятной правды, во многом вы их изобличили. И пусть их посчитаются с своею совестью. Во всяком случае ваш сильный, но сердечный и искренний крик о причинах упадка семьи и, следовательно, общественной жизни весьма и весьма благовременен.

   Какими жалкими оказались ваши полемисты, а в особенности - "Мирянин", Шарапов и Аксаков. Бог им судья! Другие из них собирались лично поговорить с вами на тему, но едва ли бы вы услыхали что-либо путное от них. Зато протоиерей Александр У-ский (пошли ему Господь долгих лет жизни) заслуживает высокой благодарности от русских сердец, боящихся еще Бога, за поддержку ваших идей "о религии в браке". Его рассказ о двух женах, о которых преподобный Макарий имел видение, страшно мне понравился, и его я многим читаю. Вот истинные две праведницы, но жаль, - мы не знаем даже их имен. Это -прообразы христианок будущего.

   В рассуждениях Л.Н. Толстого о христианском учении, о жизни и о таинствах, принятых церковью, есть некоторая доля истины, но истины мучительной для сознания христианина. Истина Толстого во всяком случае так малозначительна, что она может уместиться на острие иглы. Придерживаясь ее на практике, будет холодно человеку, потому что она не обвеяна теплотою мистического настроения. Напротив, благовествуемое вами учение о семейной и общественной религиозной жизни, в сочетании верований и надежд иудея, эллина и христианина, по моему глубокому убеждению, - должно явить человечеству "новый небесный Иерусалим на земле". Вот здесь полная "Истина", и я в нее верю, исповедую и жду, по вашим глаголам. Толстой, только по упрямству, не хочет сознаться (далеко уже зашел, чтобы отступать от своей веры, но утверждать, что он уже не отступит, - рано еще, пока жив), как человечество обеднело бы духом, если бы оно приняло его учение о жизни "с единым хлебом", но без религиозной радости плоти, а с одною сытостью ее. Я думаю, раз люди видят перед собою небо, усеянное звездами и солнцами, и не могут отделаться от мысли о "вечности", то они не могут довольствоваться одною сытостью: надоест земной хлеб и возжаждут небесного, но его под рукою не окажется, ибо посеянный раньше пророками небесный хлеб потоптан ногами свиней. Всякий бо чувствует, что наше начало исходит с небес и из вечности.

   Речь эту я веду отчасти по поводу последнего ответа Толстого Св. Синоду. Все мне лезет в голову вопрос: что бы ответил Толстой, если бы ему сказали:

   "Так как вы все таинства херите, церковные молитвы считаете "нашептыванием", то не все ли вам равно, как с вашим трупом будет поступлено, когда помрете? Можно ли его выбросить на улицу?"

   Я думаю, он ужаснулся бы подобной перспективы... "Венец творения"... и пожалуйте на улицу, разлагайтесь здесь, без вздохов, без взоров на небо окружающих труп живых. Какое заблуждение великого ума - определить человека только как "вещь", которую (после смерти человека) надо убрать, чтобы не мешала живым. Уже при жизни Толстой удостоился всесветной известности, великого почитания за (дар Божий) талант. Но ему всего мало: капризный старик и притом гордец, хотя и говорит о блаженности кротких...

   Во всяком случае, последняя история, проделанная с Толстым, грустное явление для истинно просвещенного христианина. Обе стороны спустились с "на-горних" высот... до грызни.

   Чтение вашей книги навело меня на некоторые мысли, которыми я желаю поделиться с вами. Мы с вами, как люди, верующие в Творца "видимых и невидимых", с радостью читаем Библию и восторгаемся глаголами ее. Но, простите, я иначе, чем вы, объясняю себе тексты кн. Бытия о грехопадении и первородном грехе*.

   ______________________

   * Отсюда начинается чрезвычайное глубокое рассуждение, которому я сочувствую всею душою. В. Р-в.

   ______________________

   Начало мира останется вечно тайной для человечества. Но человеку нудно жить, не решив так или иначе этих вопросов: надо же чем-нибудь успокоить свой тревожный ум. Создаются, поэтому, разные космогонические теории образования миров, у каждого по-своему (Моисей и Лаплас). Нам с вами нравится кн. Бытия, как сердечно говорящая о начале мира. Это личное наше дело - что нам больше может нравиться. Как пал первый человек, ослушавшись повеления Бога - не вкушать плодов с древа "познания добра и зла", - и какое ему положено наказание за нарушение заповеди ("смертию умрешь"); об этом ясно говорят тексты Моисеева творения. Но принять тексты в буквальном значении слов невозможно, ибо это было бы равносильно восстанию против Творца за то, что он как бы не предвидел возможности грехопадения человека. Такое допущение являлось бы абсурдом и клеветою на Бога. Значит, тексты Бытия являются теорией о начале сотворения мира. Эти тексты я понимаю так. Если бы люди руководились в жизни одним инстинктом, как живут и все прочие твари земные, то они были бы, подобно последним, не виновны перед Богом ни в чем, были бы безгрешны; но раз они, по благости Бога, превознесены выше всякой твари, наделены речью и допущены к владычеству целой планетою, и главное - наделены способностью рассуждения: "кто мы, и зачем, и все ли хорошо вокруг?", -должны же нести и ответственность за свои поступки и за чистоту и святость своих мыслей, коль скоро те и другие не в гармонии с инстинктом. Все то, что человек делает не по инстинкту и даже против протестующей в душе его искры Божией - совести, - есть грех. "Коли ты, Адам, можешь переделывать природу своего тела, природу окружающих тварей, не прислушиваясь в то же время ни к голосу инстинкта, ни к голосу совести, а все делаешь по своему желанию, а не по Моим заповедям, ясно выраженным в делах, - которые ты, Адам, видишь перед своими глазами, - и в тебе самом заложенным Мною (самочувствие и совесть), то ты грешишь против Моих заповедей. А за грехи Я полагаю тебе, Адам, болезни и даже сознание момента, когда к тебе явится смерть, что будет для тебя мучительно. Исполняющий же мои заповеди не будет знать или сознавать смерти, как и вся прочая живущая тварь не сознает ее. Творишь, Адам, уподобляясь богу (лукавое слово змия Еве), многое от себя и по своему желанию, а потому, "познав доброе, отвечай и за злое".

   Так я толкую тексты кн. Бытия о грехопадении первого человека и каждого из нас до сего дня.

   Вы полагаете, что "грех пал в тело". В рассуждении вашей темы - такой вывод отчасти поднимает завесу, скрывающую тайну грехопадения, но не всю тайну. Нельзя безусловно согласиться, что "пробуждение полового чувства и вместе стыда к наготе своей у безгрешных 7-леток" может быть признано началом "грехопадения". Все это одни догадки, и довольно остроумные для уяснения темы*. Мне собственно неприлично браться за решение вопроса - в чем состоит грехопадение первого человека, - как малосведущему в источниках этого вопроса. Но в сердце своем я чувствую, что всякое уклонение человека от естественных и умопостигаемых законов "Творца видимых и невидимых" - является грехом, является вкушением "древа познания добра и зла", запрещенным Адаму с Евой и всем нам. Человечество, однако, так присосалось к этому древу, так им жирно упиталось, что совершенно притупило в себе чувства инстинкта и совесть - эту искру Божию, и уже думает (со слов райского змия) о себе, что оно именно и есть бог и что, поэтому, "ему все позволено". Бог вложил в тело и душу человека частицу Самого себя с явною целью, чтобы она на весах свободной воли поступков и мысли человека перевешивала или тяготела в сторону "праведности и святости". Наконец, мне думается, что "свободная воля" и "злая воля" (объедение людей райским древом) неспроста трактуются людьми. Не "все позволено человеку", а только то, что может быть единогласно одобрено лучшими людьми иудея, эллина и христианина, словом, - Библиею, Сократом и Иисусом Христом. Одобренное ими - безгрешно, а не одобренное - грешно, изошло от лукавого змия.

   ______________________

   * Вы стремились в теме дать объяснение текста Библии в букве его. С. Б-х.

   ______________________

   Ношу в сердце такое понимание мысли о грехопадении. Первородный грех на рождающемся отрицаю: ничего еще не сделав грешного, и логически не должен и не может считаться грешным, как нельзя сказать 2x2=5. Этот грех действительно померещился тем, которые способны допустить, что "мир наш наполнен только дьяволами".

   Говорят, нельзя теперь быть вселенскому собору, чтобы сговориться о религии, о таинствах и о церковных обрядах. Пожалуй, говорят правду. Человечество слишком невежественно в настоящее время*, чересчур объелось древом познания добра, чтобы можно было подвинуть всю эту черноземную массу в сторону истинного света и "нового радостного, небесного Иерусалима" на земле. Но пройдет еще 1-2 века, и люди пойдут на уступки в деталях своих религий и чаяний будущего: ибо все человечество, как один человек, сознает в себе совесть и искру Божию, которые к чему-либо единому всех обязывают. Это так очевидно!

   ______________________

   * Удерживается всеми "йота", не имеющая отношения к сущности, что я и считаю невежеством, плодящим разъединение между человечеством. С. Б-х.

   ______________________

   А пока что будет, я вместе с вами, дорогой Василий Васильевич, мечтаю о грядущем безгрешном существовании людей. В такой надежде живу и хочется жить: ибо тоже с вами думаю, что "и эллин и иудей и/адрезаны, но не зарезаны"*. Семья и общественная жизнь, возрожденные на почве вашего "послания", непременно обновят мир и явят безгрешное человечество. Буди, буди!..

   ______________________