Ржевский Алексей Андреевич - Подложный Смердий - Книги

А. А. Ржевский

Подложный Смердий

Трагедия --------------------------------------

Русская литература. Век XVIII. Трагедия

М., "Художественная литература", 1991

Подготовка текста К. Ю. Лаппо-Данилевский

OCR Бычков М. Н. mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------

Действующие лица:

Смердий, царь персидский.

Федима, жена Смердиева, дочь Отанова.

Отан, вельможа персидский.

Дарий, сын персидского наместника Истаспа.

Патизив, волхв, наместник Смердиев.

Аспафин |

} персидские вельможи.

Идарн |

Несколько вельмож персидских, друзей Отановых.

Приксасп, наперсник Смердиев.

Мармия, наперсница царицына.

Начальник евнухов.

Евнух с письмом.

Евнухи.

Начальники персидские.

Народ.

Действие в персидском городе Сузах, во Смердиевом доме,

в проходной зале, между покоев царевых и царицыных.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ I

Федима и Пармия По поднятии завесы театр представляет убранную храмину, на правой стороне видна несколько вдавшаяся вовнутрь софа, на коей сидит Федима в глубоком

унынии и задумчивости, подле нее стоит Пармия и по некотором молчании

перерывает безмолвие.

Пармия

Доколе будешь ты, царица, унывать?

Скучать, печалиться, в тоску себя вдавать?

Какое чувствуешь ты в сердце огорченье?

И кая люта скорбь чинит тебе мученье?

Не ищешь ты себе веселья никогда;

В уединении бываешь завсегда.

Федима

Оно единое лишь дух мой облегчает.

Пармия

Оно единое тебя лишь отягчает;

Оно всегда тебя в задумчивость ведет

И мысли грустные душе твоей дает.

Ты удовольствия того лишь не имела,

Что зрети своего родителя не смела,

Но днесь не видишь ты препятства в том себе,

Позволено уже ему ходить к тебе.

Так что еще тебя, царица, сокрушает?

Лишь собственный твой нрав тебя отягощает.

Сама стараешься себя ты убивать

И чувствиям своим отрады не давать.

Вокруг тебя везде игры, забавы, смехи,

А ты всегда бежишь веселья и утехи.

Федима

Они приятны нам в счастливы времена,

А в грустные часы суть тяжки бремена.

Пармия

Царицей будучи в могуществе и славе,

Чего недостает к Федиминой забаве?

Федима

Чем сердце бы могла Федима усладить.

Пармия

Но коя мысль тебя стремится так вредить?

Отанова ты дщерь; супруг твой на престоле,

И смертных ты судьбу в своей имеешь воле;

Коликим можешь тьмам людей повелевать,

Их участь учредить и счастье им давать.

Лишь дерзкое одно возможет вображенье

Мечтанием твое превысить утешенье.

Федима

Ты мнишь, что счастие со властью спряжено,

Но редко у царей в сердцах живет оно!

Пармия

Достигнувши сея высокой смертных части,

Ты зришь исполнения к себе супруга страсти,

Федима Смердию равно с душой мила!

Федима

Ах, если б я ему приятна не была!

Пармия

Какую речь теперь язык мне твой вещает!

Иль красота другой покой твой возмущает,

Супруга твоего в любовь к себе склоня?

Но должно ль побеждать совместницу стеня?

Отчаянье и плач любви не отвращает.

Тот беден, кто любовь слезами возвращает;

Старайся ты своих совмествиц превзойтить

И тем его любовь и нежность возвратить,

А плачем никогда нельзя любви умножить!

Федима

Ты мыслишь, чтобы дух могла во мне тревожить

Другая, в Смердии любовь воспламени.

Я вижу, что еще не знаешь ты меня!

Когда бы в нем любовь иная вспламенила,

Я сердце бы его охотно уступила,

Она достойнее любви его была.

Пармия

Кого ты в Персии достойнее нашла

Себя любви царя и быти на престоле?

Федима

Пармия! Лестью я всего гнушаюсь боле;

Сей вредный смертным яд всечасно презрен мной;

Чего достойна я, известно мне самой;

Другая бы ему давала утешенье,

А я ему чиню едино огорченье;

Любима страстно им, утехи не сыщу

И тем его тягчу, и тем сама грущу.

ЯВЛЕНИЕ 2

Федима, Пармия и евнух

Евнух

(подавая письмо)

Незнаемым сие мне персом вручено,

Царица, чтоб к тебе самой дошло оно.

Федима

(принимая письмо)

Конечно, помощи какой несчастный просит!

ЯВЛЕНИЕ 3

Федима и Пармия

Федима

(распечатывая письмо)

Отраду то одно мне в горести приносит,

Что ныне я могу просящим помогать

И от погибели несчастных собрегать.

(Распечатав письмо.)

Что вижу я!.. Черты руки его!

(Потом читает письмо.)

Пармия

Смутился

Весь взор, царица, твой... Чем дух твой огорчился?

Федима

(прочтя письмо, встает)

Чем рок еще меня стремится наказать!

Я помощь думала просящу показать!

Но чем могу помочь! Стенаньем и тоскою,

Мучением моим и горьких слез рекою!

Его несчастие подобно моему.

Подобно не могу я и помочь ему.

Пармия

Ты все имеешь то в своей, царица, власти!

Федима

Вот новая печаль! Вот новые напасти!

О боги! Сколько я мученья нанесла,

Но все мне сноснее доныне жизнь была!

Ко умножению жестокия печали

Остаток моего терпенья вы скончали!

(Бросается на софу.)

Пармия

Всесильны небеса! Что должно вобразить!

Какой удар тебя стремится поразить?

Храня ты жизнь свою для прославленья рода,

Для мужния любви, для счастия народа,

Для бедных помощи, для старости отца,

Для радости друзей, для скиптра, для венца,

Какою всех сразить стремишься ты напастью?

Ты жизнию должна своей народну счастью.

Федима

Могу ли быть уже полезна я кому,

Коль не могу помочь несчастью своему!

Пармия

Но что, царица, ты несчастьем почитаешь?

И что тебя мятет?

Федима

Пармия, ты не знаешь;

Внимай мою печаль и скорбь души моей!

Навеки вкоренен несчастный Дарий в ней,

Вовеки буду я любовью сей несчастна,

Его душа любви равно моей подвластна.

Пармия

Се сын персидского наместника!

Федима

Так! Он

Из сердца моего влечет сей тяжкий стон!

Им чувствованьи я любовные узнала,

И им несчастлива Федима вечно стала!

Пармия

О боги!

Федима

(встав с софы)

Но, увы! Нас рок с ним разлучил

И вечным грудь мою мученьем отягчил.

Пармия

Но коим сталося то пагубным ударом?

Федима

Друг к другу равной мы любви пылали жаром,

Отану наша страсть известна вся была,

В утехах наша жизнь счастливая текла,

К нам радости в сердца приятные вливались,

И в чувствиях они сладчайших забывались.

Отан моей любви охотно дозволял,

Истаспов сын меня невестою считал,

И в те часы, когда, не зная мы печали,

Всеместно радости приятные встречали,

Внезапу нас указ Камвизов огорчил

И Дария из Суз в Египет отлучил.

Он ехал от меня, рвалася я, прощалась,

Вздыхала, но вперед надеждой утешалась.

Вдруг Смердий принял трон, Камвиз живот скончал,

Незапно взор его Федиму повстречал,

Любовь в нем страсть зажгла, он мною вспламенился.

Мой век, счастливый век, на горесть пременился.

Он брак мне предлагал, противилася я,

Но воля в том слаба была тогда моя.

Я всячески прервать любовь его старалась,

Что я люблю уже другого, открывалась,

Однако страсть его все чувствия зажгла,

Я отвратить ее ничем не возмогла.

Вдаваяся тогда упорливому нраву,

Употреблял свою и власть он и державу,

Отану гибелью и Дарию грозил

И тем мою к нему несклонность разразил.

Я думала, рвалась, что делать мне, не знала

И страхом, наконец, я убежденна стала.

Чтобы их жизни мне дражайшие спасти,

Склонилася себя на жертву принести.

Пармия

Колико смертным бед рок в жизни приключает!

Дав счастье внешнее, сердца в них отягчает.

Федима

Несчастный Дарий мой не ведает еще,

Что он Федимою прельщается вотще,

Еще надеждою в любви приятной дышит...

Сие письмо его, читай, что он в нем пишет.

Пармия

(приняв письмо, читает)

"Узнай любовника письмо ты своего

И верным почитай поднесь к себе его,

Ни понесенье нужд, ни радость, ни печали

Из памяти моей тебя не отлучали,

Всечасно я мечтал твой образ пред собой,

А ныне скоро льщусь увидеться с тобой.

В Египте все дела мне долг велит оставить

И поспешать мое отечество избавить.

Коль не прервет моих намерений беда,

Так в Сузах я с тобой останусь навсегда".

Федима

О небо! Новых бед ты мне не приключи

И сердца моего сильней не отягчи!

Пармия

Но для чего тебя приезд сей устрашает?

Федима

Отнюдь Федиме он утех не предвещает,

Пришествие сюда ужасно мне его.

Я мысля ведаю супруга своего.

Ревнуя, Дария, как смерть, он ненавидит.

Что будет, ежели он здесь его увидит?

Пармия

Царица, твой супруг сюда к тебе идет!

ЯВЛЕНИЕ 4

Федима, Пармия и Смердий

Смердий

Всечасно страсть моя меня к тебе ведет,

В отсутствии твоем спокойства я не вижу,

И где не зрю тебя, там все я ненавижу.

Любовию мое все сердце вспламеня,

Ты удаляешься повсюду от меня.

Но ты смущаешься... Что зрак мне твой вещает?

Ты плачешь... Кая скорбь тебя отягощает?

Молчишь... Иль хочешь мне досаду приключить?

Федима

Молчу, чтоб, государь, тебя не отягчить,

Не тщися моего познати возмущенья.

Узнав, не будешь ты имети утешенья!

Смердий

Ты только лишь меня стремишься огорчать.

Супругу и царю ты так ли отвечать

Должна; какое в грудь ты мне вонзаешь жало

Всечасно. Угождать тебе мне надлежало.

Федима

Спокойствие твое и долг я свой любя,

Прошу, позволь теперь сокрыться от тебя!

ЯВЛЕНИЕ 5

Смердий

Какую новость мне поступок сей вещает!

Се к Дарию любовь еще ее смущает.

О враг мой, коего хотя не знаю я,

Но сколько стеснена тобой душа моя.

ЯВЛЕНИЕ 6

Смердий и Патизив

Смердий

Любезный Патизив! Скорбь дух мой разрывает,

Федима Дария еще не забывает.

Патизив

Того ли, государь, того ль я ожидал,

Чтобы ты в слабостях единых утопал

И, разум погрузи в единой гнусной страсти,

Не чувствовал совсем утех монаршей власти.

Я с нею в брак тебе советовал вступить,

Чтоб только дружбу тем Отанову купить,

Но ты мой вымысел низверг, отдавшись страсти,

И вместо дружбы той влечешь себя к напасти.

Смердий

Отану все свои я милости явлю,

Но Дария сего, конечно, умерщвлю.

Патизив

Или за Дария ты мщения не чаешь?

Смердий

Бояться мщенья мне! Опомнись, что вещаешь!

Перед рабами царь толико есть велик,

Как перед тварями небесных сонмов лик.

То царь в своей стране, что боги во вселенной,

И власти нет границ ему определенной.

Я Дария казню по власти, данной мне.

Кто смеет мстить за то в подвластной мне стране?

Патизив

Как сам ты о себе теперь так гордо мыслишь!

А мыслей о себе народных ты не числишь.

Ты думаешь, что царь есть бог рабам в сей век,

Те думают, что царь такой же человек.

Ты думаешь, народ царю рожден в угоду,

Те думают, что царь к спокойству дан народу.

И при различии понятий таковых

Ты должен, государь, всегда беречься их!

Чтоб воле их своей принудить покоряться,

Ты должен, государь, пред ними притворяться,

И, следуя всегда стремлениям одним,

Ты должен вид иный давать делам своим,

Чтобы народ на них взирал без огорченья

И чтобы своего не знал он отягченья.

Не страхом мудрый царь могущ в стране своей,

Величит власть свою обманом он людей,

А твой суровый нрав беду тебе готовит,

И весь почти народ уже тебя злословит,

Вещает: "Персия спокойства лишена;

Конечно, небеса прогневала она!"

Вельможи меж собой съезжаются всеместно

И некий умысел скрывают безызвестно,

Имеют тайный съезд, имеют тайну речь;

Не должно, государь, сего нам пренебречь.

В народные сердца коль злоба вкоренится,

От искры сей пожар всегда воспламенится.

Смердий

Сначала должно нам опасность отвратить,

Их умыслы пресечь и дерзость прекратить.

Монарху надлежит всегда о том стараться,

Чтобы себя народ принудить устрашаться.

Чтоб так он на царя, как на творца, взирал

И грому завсегда из рук монарших ждал;

Не только говорить отважно покушался,

Но чтобы о царе и мыслить устрашался.

Необходимо нам, чтоб дерзость утолить,

Противных надлежит реками кровь пролить.

Патизив

Нет, должно, государь, узнать народны нравы

И вывесть из того ко обузданью правы.

Народы робкие потребно устрашать,

А дерзких милостьми лишь можно укрощать.

Персидские сердца, когда ожесточатся,

То казней никаких уже не устрашатся.

О дерзких сих сердцах известен целый свет,

Что с страхом завсегда отвага в