Украинка Леся - Голубая роза, Страница 5 - Книги

Вы молчите, но я знаю ваши мысли. Мы оба одинаково, виноваты, никто в мире не виноват! О, вы герои! Вы всегда готовы метать громы из своего уютного гнезда на тех, кому судьба не дала никакого приюта! Вы меня предостерегали? Почему же вы не сняли с меня сумасшествия? Разве упреки помогают?

(С иронией.)

О, вы участливый, добрый приятель! Отчего же вы меня не убьете? Боитесь цвета крови. Белое убийство легче, меньше храбрости требует!

(Гневно повысив голос.)

Уходите лучше от меня, не становитесь между нами, - несчастье заразительно! Идите, идите в свой рай, не разыгрывайте роли архангела-карателя! Благодарите бога за то, что вам даны все земные блага, просите бога, чтобы не лишил вас своей милости и впредь! Идите, идите, супруга ждет вас! Идите.

Милевский

Вы гоните меня? Простите, я никак не ожидал, что вы так примете...

Любовь

(резко махнув рукой)

Ах, все равно! Можете считать меня помешанной и на том успокоиться!

(Отворачивается.)

Милевский

Прощайте... До свиданья!.. Может быть, со временем застану вас в лучшем настроении.

(Быстро уходит.)

Выход 10

Олимпиада Ивановна вбегает из боковой двери, бросается к Любе.

Олимпиада Ивановна

Любочка, дитя мое, что с тобой?! Что он тебе говорил?..

Любовь

(рыдает у нее на плече)

Ах, тетя, как люди подлы, низки! Им ведь все равно, хотя бы я и пропала... Мораль проповедывают... Еще после такого известия!

Олимпиада Ивановна

Какого, Любочка, какого известия?

Любовь

Он болен, он погибнет по моей вине...

Олимпиада Ивановна

Кто? Кто?..

Любовь

Ах, Орест!

Олимпиада Ивановна

Да это, может быть, неправда!..

Любовь

Нет, правда. Этот нарочно пришел посмотреть, как я выдержу роль.

Спазматически плачет. За окном голос: "Вам письмо!" Кто-то бросает письмо сквозь окно в комнату так, что оно падает на пол.

Олимпиада Ивановна

Полно! Не плачь!.. Да стоит ли этот Милевский! Чтоб он пропал! Всегда-то он врет. Успокойся. Вон письмо тебе.

Любовь

Письмо?

(Поспешно подымает, смотрит на конверт, быстро распечатывает.)

Олимпиада Ивановна

От кого это?.. Неужели?..

Любовь

Нет, это от Крицкого.

(Читает про себя.)

Олимпиада Ивановна

Что там он тебе пишет?

Любовь

А!.. Как всегда, какие-то недомолвки...

(Читает, потом вдруг смеется.)

И этот туда же, с упреками! Обманули, видите ли, его надежды! А кто просил надеяться? Ведь я ему писала: поставьте надо мной крест! Чего ж ему еще надо?

(Рвет письмо и бросает на пол.)

Олимпиада Ивановна

(берет ее за талию)

Любочка, ты бы пошла отдохнула, у тебя ведь голова болит.

Любовь

Вы боитесь?

Олимпиада Ивановна

Бог с тобой, милая! Я только вижу, что они тебя расстроили, нервы твои разбили. Поди, друг мой. Вот уж и лекарства пора принимать, и купаться пора идти; я уже все приготовила.

Любовь

(апатично)

Ну, хорошо...

(Уходит в правую дверь, в свою комнату.)

Олимпиада Ивановна вздыхает и качает головой, направляется к выходу.

Выход 11

Г-жа Груич появляется из средней двери.

Г-жа Груич

Здесь живет?..

(Видит Олимпиаду Ивановну и не оканчивает фразы. В продолжение некоторого времени обе женщины молча смотрят друг на друга.)

Олимпиада Ивановна

Марья Захарьевна, вы здесь?.. Пришли сюда...

Г-жа Груич

Мне надо видеть Любовь Александровну. Дома она?

Олимпиада Ивановна

(понизив голос)

Пожалуйста, не теперь, она теперь не может к вам выйти.

Г-жа Груич

(громко)

Мне необходимо видеть ее. Я не уйду отсюда, пока не увижу ее.

Олимпиада Ивановна

Ради бога.

Выход 12

Справа появляется Любовь, бледная, с опущенными глазами.

Олимпиада Ивановна

Люба, зачем ты?.. Марья Захарьевна, извините!.. Я вас прошу!..

Любовь

Чего вы, тетя Липа? Если Марья Захарьевна пришла к нам в гости, то мы должны...

Г-жа Груич

Я пришла к вам не в гости, Любовь Александровна!

Любовь

Тем более. Что я должна сделать для вас?

Олимпиада Ивановна

Люба!

Г-жа Груич

Я бы желала без свидетелей.

Любовь

Тетя Липа, уйдите, сделайте это для меня. (Прикасается к ее плечу, как бы удаляя.) Я должна. Иначе нельзя.

Олимпиада Ивановна

Она ее измучит!..

(Уходит.)

Любовь подходит ближе к г-же Груич, но руки друг другу они не подают.

Г-жа Груич

Я пришла просить вас...

Любовь

Чтобы я уехала отсюда? Будьте покойны, я это сделаю.

Г-жа Груич

Нет, вы не угадали. Мой сын прислал меня просить вас, чтобы вы пришли к нему.

Любовь

Идти к нему? Нет, это невозможно. Я решила, что мы не увидимся... (изменившимся голосом) никогда.

Г-жа Груич

Никогда? Вы решили? А подумали вы, чего стоит ваше решение Оресту?

Любовь

Я думала, много думала. Мне казалось, что иного выхода нет, и мне никто не указывал иного выхода. Мне казалось, что мой выезд не очень его опечалил.

Г-жа Груич

Откуда вы это знали? Разве он вам об этом писал?

Любовь

Именно, он мне не писал ничего... Зачем же я пойду к нему теперь?

Г-жа Груич

Чтобы утешить его, наконец, если хотите, чтобы развлечь его просто.

Любовь

Утешить его я не могу, а служить развлечением не хочу.

Г-жа Груич

Ах, какой холодный, гордый тон! Свести человека с ума, лишить его здоровья, а потом еще изображать из себя оскорбленную королеву!

Любовь

Марья Захарьевна! Вы не знаете, чего мне стоит этот тон. Вы не имеете права так говорить со мной!

Г-жа Груич

Права? А какое же вы имели право сводить с ума моего сына, отнимать у меня мое дитя?

Любовь

Я никого не сводила с ума, сама только сходила.

Г-жа Груич

Я не знаю, кто был более помешан, вы ли во время болезни, или Орест после вашего выезда.

Любовь

Виновата ли я в этом? Я даже ничего не знала, не знаю и теперь. Скажите...

Г-жа Груич

Виноваты ли вы? Вы еще можете спрашивать? Вы все знали заранее и все-таки играли в какую-то безумную игру, ставили на карту жизнь и счастье Ореста! Вы отравляли его каждый день, каждый час и потом бросили его отравленным, на моих руках, а сами ушли, довольно просто решили дело! Вы еще смеете спрашивать, виноваты ли вы?

Любовь

Почему же я одна виновата? Зачем искать какой-то вины? Разве от этого легче? Сам Орест говорил...

Г-жа Груич

Что мне до этого? Что мне до вашей философии? Мое дитя гибнет, сгорает, я чувствую, что он тает день ото дня! (Плачет.) О мое дитя, сын мой несчастный!

Любовь

Ради бога, скажите, что с ним? Я ведь ничего не знаю. Я готова сойти с ума от всего этого. Что же с ним такое? Господи!

Г-жа Груич

Ах, что с ним! Его сердце грозит разорваться, сам он без сил, без движенья, он страдает так ужасно... О, если бы у вас было сердце, если бы вы не были камнем!..

Любовь

Но чем же я могу помочь? Чтобы только спасти его - я на все готова.

Г-жа Груич

Идите к нему.

Любовь

Но вы сами говорили, что я для него яд.

Г-жа Груич

Да, яд, отрава! Я знаю это и все-таки требую, чтобы вы шли к нему. Ведь я же ему впрыскиваю морфий, когда он страдает, даю строфант, чтобы спасти его сердце хоть на минуту. Собственными руками, насильно готова я вести вас к нему. У меня уже нет сил, нет воли, я все для него делаю, что он желает, знаю, что в этом его погибель. Он говорил, чтобы я без вас не приходила. Идите же к нему, идите, умоляю вас!

Любовь

(качает головой отрицательно)

Я могу его этим убить... Я дала слово... он не хотел... не могу...

Г-жа Груич

Я вас ненавижу, я бы вас убила, но я все для вас сделаю, только идите, идите к нему!

(Падает перед ней на колени.)

Любовь хочет поднять ее.

Г-жа Груич

Идите, если у вас есть сердце! Он умирает.

Любовь

Что вы?! Ну, я не знаю... я пойду... я не могу... я с ума сойду!.. Я иду, сейчас иду!

(Одной рукой хватается за голову, другой старается поднять г-жу Груич.)

Выход 13

Те же и Олимпиада Ивановна справа.

Олимпиада Ивановна

(г-же Груич)

Где у вас совесть? Где у вас сердце? Разве вы не видите, что вы с ней делаете?

Г-жа Груич

(встает, опомнившись)

Я только хочу, чтобы она дала обещание прийти.

Олимпиада Ивановна

Идите отсюда, или я закричу на помощь!

Любовь

Я прийду, прийду.

Г-жа Груич

Мы живем в гостинице "Россия", - помните! (Уходит.)

Олимпиада Ивановна запирает дверь на крючок. Любовь опускается на пол; сидя, она одной рукой упирается в пол, другой трет себе лоб, покачиваясь машинально.

Олимпиада Ивановна

Люба!.. Ты плачешь?.. Что с тобой?

Любовь

(убитым голосом)

Я не плачу, я не могу плакать... Что же мне делать, что делать?

Занавес

Действие пятое

Тот же курорт. Большая веранда с видом на прибережные горы. На веранде, ближе к стене дома, сидят Орест, в больших креслах на колесах, около него столик с лекарствами, книгами и газетами.

Выход 1

Орест - один, потом Острожин.

Орест бледный, больной; выражает нетерпение в лице и в движениях; то берет со стола книгу или газету, то бросает иногда на пол, пробует подняться в креслах, чтобы посмотреть на улицу, но не может и бессильно опускается. Все это продолжается не более одной-двух минут.

Острожин входит на веранду, он еще более суетлив, чем прежде, движения еще более угловаты. Орест делает движение досады при его появлении, но Острожин этого не замечает, подбегает и трясет Оресту руку.

Острожин

Ах, Орест Михайлович! Представьте себе - насилу нашел вас!

Орест

Извините, вы слишком больно жмете.

Острожин

Ах, я забыл!.. Простите! Тогда, на пристани, мы как-то разминулись, я даже не знал, где вы остановились. Так это было досадно! Но вот случайно встретил вашу матушку и от нее узнал.

Орест

Где вы встретили мою мать?

Острожин

Да вот на той улице, которая идет мимо церкви. Она отыскивала какую-то знакомую и попала на мою дачу. Счастливый случай! Иначе я рисковал остаться здесь без всякого общества; а для нас, людей столичных, это просто смерть!

Орест

Неужели у вас не бывает потребности уйти от всякого общества?

Острожин

Бывает, бывает, но только на минуту, а потом... нет, опять тянет! Мы отравлены, мы не можем жить без гашиша.

Орест

(рассеянно)

Без гашиша?

Острожин

Да, да, я называю гашишем этот "обмен мыслей" так называемый, этот калейдоскоп впечатлений, идей, борьбу ума и чувства, которые называются интеллигентной жизнью. Я приехал сюда лечиться от него, но мне уже без него тяжело...

Орест

(так же рассеянно)

Тогда что ж, - возвращайтесь...

Острожин

Нет, нельзя, надо хоть немного поправить машину. Мы, журналисты, в полном смысле слова - машины. Труд нечеловеческий, движение невероятное, и между тем, один винт сломался и все пропало!..

Орест

Если пропало, так уж не поправишь.

Острожин

Как вы можете так спокойно? Ведь это значит сдать себя в архив!

Орест

В архив, так в архив.

Острожин

Хорошо вам так говорить, когда вы "именинник сезона".

Орест

Я?

Острожин

Конечно! Ваша пьеса...

Орест

Я уже об ней забыл.

Острожин

Как? У нас ее недавно ставили, и, для летнего сезона, успех был неслыханный! Да что я, впрочем, вы, конечно, сами знаете...

Орест

Откуда я могу знать?

Острожин

Ну, оставьте, не разыгрывайте невинности! Рецензию Литеры, небось, читали?

Орест

Какой Литеры?

Острожин

Ах ты, господи! Да что вы меня морочите? В нашей газете! Неужели не читали?

Орест

Нет, что-то не случалось.

Острожин

Орест Михайлович, не искушайте судьбы, она не любит невнимания со стороны своих фаворитов.

Орест

Я никак не принадлежу к числу ее фаворитов.

Острожин

Это уж просто грешно так говорить! Так молоды, в такой небольшой срок завоевали себе такое положение в литературе!..

Орест

А вы думаете, что этого уже вполне достаточно, чтобы считать себя фаворитом судьбы?

Острожин

Помилуйте! Мало ли таких, которые всю жизнь зубами напрасно щелкают, а вы сразу этакий кусок урвали!

Орест

Не завидуйте - больше не урву.

Острожин

Я - завидую? Нет, серьезно, или вы шутите со мной, или просто виновато переутомление... Вам пророчат блестящую будущность. Вот послушайте, в наше время не часто услышите такой хвалебный тон. (Вынимает из кармана газету, сложенную в несколько раз, и разворачивает ее. Орест тем временем старается подняться на локтях и посмотреть на улицу. Острожин читает): "На днях наш молодой драматург..."

Орест

Извините, приступ невралгии... Не могу, простите!..

Острожин

(встает)

Что с вами? Не могу ли я помочь вам?

Орест

Нет, нет... так пройдет. Только... я должен остаться один... острый припадок...

Острожин

Так я зайду потом. А газету вам оставить?

Орест

(делает утвердительный жест головой и подает Острожину руку)

Извините... До свидания!..

Острожин

До свидания. Эх, мы - инвалиды цивилизации!

(Уходит.)

Выход 2

Орест и г-жа Груич входит на веранду.

Орест

Ты - одна!..

(С глухим стоном закрывает лицо руками.)

Г-жа Груич

Успокойся...

Орест

(прерывает ее с горечью)

Это вечное "успокойся"! Отнимут счастье, жизнь, а потом: "успокойся!" Скоро успокоюсь, будь уверена!

Г-жа Груич

Нет, Орест, она прийдет, она обещала прийти.

Орест

Прийдет?! Когда? Почему не пришла с тобой? Ведь я говорил: не приходи без нее! А теперь... Ах, нет, она не прийдет, не прийдет... Отчего же ты ее не привела?

Г-жа Груич

Она не могла сейчас прийти, она была не так одета.

Орест

Не верю! Разве она могла думать о костюмах теперь? Нет, я знаю, она не хотела прийти, и я этого стою! О, будь проклята минута, когда я согласился, чтобы она ехала одна, будь проклят тот час, когда я послушался тебя. Я не пошел тогда за ней, теперь она не хочет идти ко мне! Что же, мама, ты должна радоваться этому! Теперь все кончено. Она не хочет меня видеть.

Г-жа Груич

Она не могла сейчас идти.

Орест

Почему?

Г-жа Груич

Она не совсем здорова.

Орест

Что ты говоришь?.. Она опять...

(Вдруг разражается рыданиями.)

Г-жа Груич

Орест, бог с тобой! Нет, нет, вовсе нет, просто так, голова болит, легкое нездоровье.

Орест

Она бы пришла, если бы так было. Не говори. Ах, зачем я тебя послал? Ты наговорила ей... я уж знаю! И как я мог не подумать о том, что ведь ты ее ненавидишь?.. Что ты ей говорила?

Г-жа Груич

То, о чем ты просил: чтобы она пришла.

Орест

(смотрит пристально на г-жу Груич)

То, о чем я просил? И не упрекала ее, не проклинала?

Г-жа Груич опускает глаза.

Да, да, не говори, я знаю. И откуда у тебя эта дикая ненависть, эта бесчеловечность? Тебе все мало! Убить хочется! Что она тебе сделала?

Г-жа Груич

Что она мне сделала, Орест? Она отняла у меня...

Орест

Довольно!.. "Отняла у меня", "у меня", вот в чем дело! "Мой сын Орест, моя собственность, кто смеет его трогать!" Ну, что ж, вот теперь твоя собственность прикована, прибита крепко, теперь ее никто не тронет, будь покойна.

Г-жа Груич

Орест, пощади!

(Закрывает лицо руками.)

Орест

Ах, довольно, довольно! Ну, прости меня, я не знаю сам, что говорю, я-не могу видеть твоих слез!

(Стонет.)

Г-жа Груич

(подходит к Оресту, обнимает, прижимает к своей груди его голову)

Да, оставим это, дитя мое! Ничего, ничего... может быть, все устроится к лучшему, успокойся только, мой бедный, дорогой мальчик!

(Садится около него на стул.)

Орест

Мамочка, дай мне морфию.

Г-жа Груич

Как можно, дитя мое, так часто?

Орест

Но ведь я страдаю!

Г-жа Груич

Нет, подожди, вот она сейчас прийдет.

(Идет к перилам и смотрит в пространство.)

Орест

Мама, подвинь меня к перилам, я хочу смотреть на дорогу, отсюда ничего не видно.

Г-жа Груич подкатывает его к перилам.

Орест

Где мой бинокль? Мама, дай мне бинокль. (Г-жа Груич подает Оресту бинокль, он смотрит.) Кажется... она... идет! Идет! (Бросает бинокль.) Мама, уйди отсюда, она сейчас будет здесь!

Г-жа Груич

Орест, позволь мне остаться, я боюсь за тебя, я буду тихо стоять, я не буду вмешиваться!

Орест

(решительно, нервно)

Нет, нет, оставь меня одного!

Г-жа Груич направляется к выходу, но останавливается. Орест хватается за грудь.

Г-жа Груич

Орест, я тебе приготовлю строфант.

(Берет пузырек.)

Выход 3

Те же и Любовь, появляется в дверях. Орест при виде ее делает отчаянный жест матери. Г-жа Груич ставит строфант обратно на столик и направляется к двери.

Г-жа Груич

(уходя, Любе)

Помните, что он болен.

(Уходит.)

Любовь ничего не отвечает, смотрит на Ореста; ведет себя во время всей сцены очень неровно, то с проблесками полного и ясного сознания, то с приступами состояния отуманенности. Орест старается встать навстречу Любе, но не может.

Любовь

(все еще стоя у двери)

Боже мой!

(Закрывает лицо руками.)

Орест

Люба, ты пришла... подойди ближе.

Любовь

(подходит)

Что... с вами?

Орест

"С вами"? Люба, я и так наказан, пожалей меня, не терзай!

Любовь

Я не терзаю. Я не должна была приходить. (Шатается, на лице выражение муки, но без слез.) Но я не могла. Меня упрекали.

Орест

Кто? Моя мать оскорбила тебя? Ты не хотела идти ко мне? Что же мне делать, чтобы ты простила меня? Люба, дорогая! Я жизнью готов искупить ту минуту, когда я будто бы по своему желанию расстался с тобою. Я этого никогда не хотел. Меня убедили, что так будет лучше для тебя, что это временно, что это необходимо для твоего покоя. Люба, неужели ты не веришь?

Любовь

(отворачивается)

Орест, я не могу смотреть на тебя, такой ты несчастный... Зачем я пришла сюда? Она права, что я для тебя отрава. Но напрасно она готовит строфант против меня, я уйду, не буду отравлять...

(Делает шаг к выходу, но останавливается.)

Орест

(хватает Любу за руку)

Нет, ради бога! Что это за фатум? Опять моя мать между нами? Люба, забудь о ней, не думай, я тысячу раз отрекаюсь от ее слов! Ты - отрава?! Кто мог это сказать? Ты - мое спасение! Ведь только ты одна можешь спасти меня. Моя болезнь, мое горе вдруг исчезнут, только скажи мне слово, одно слово!..

Любовь

(старается успокоиться, потом освобождает свою руку, говорит, сдерживая слезы и нервную дрожь)

Орест, нет, поздно уже. Все было кончено, так надо было... Когда-то мы были друзьями, пожалеем же теперь друг друга...

Орест

Да, пожалеем друг друга! Пожалей же ты меня! За что я гибну напрасно? Я ничего не взял от жизни. Я так не сдамся. Я счастья хочу!

Любовь

Счастья? Счастья, ты говоришь? Как же ты не видишь того, что мы сгорели, оба сгорели!.. Где же тут счастье, когда жизни уж нет? Зачем это все, к чему? Все равно уже ничто, ничто не поможет. (Становится на колени и прижимается к рукам Ореста.) Орест, Орест, друг мой! Бедный, несчастный мой друг! За что мы гибнем, за что я тебя погубила?

Орест

Люба, Люба, ты меня с ума сведешь!

Любовь

(встает)

Да, правда... Ах, прощай!..

(Хочет уйти.)

Орест

(опять удерживает Любу)

Нет, нет, не слушай меня! Это слезы на меня так действуют - я тогда сам себя не сознаю!

Любовь

(печально и строго)

Я не плачу.

Орест

И нечего плакать, счастье мое! Ты пришла, мы опять вместе, и я люблю тебя по-прежнему, нет, больше прежнего! Ничто не погибло, все вернется, как было прежде!

Любовь

Ты все веришь в чудеса...

Орест

Верь и ты в них! Люба, молодость чудеса творит: я буду опять здоров, я это чувствую - и ты не бойся ничего! Счастье было тогда так велико, взволновало тебя, нервы твои не выдержали, я сам тогда себя не помнил! Твою болезнь больше создало напуганное воображение, чем она в самом деле была. Подумай только, подумай, стоит ли ломать свою жизнь из-за какого-то легкого нервного расстройства?

Любовь

Легкого, ты говоришь?..

Орест

Да не стоит и говорить об этом, право. Мы будем жить спокойно, тихо, и все будет хорошо. Я не допущу никого тревожить тебя! Я буду беречь тебя так, что даже ветру не дам на тебя дохнуть! Ведь ты мое единственное счастье, ты для меня все! Подумай, могу ли я жить без тебя? Сама реши, можем ли мы разойтись, можешь ли ты сама отречься от меня и от нашего счастья? Зачем же погибать, когда можно жить и жить счастливо? Я не верю, будто все пропало. Ты тоже не веришь, только говоришь так, правда? Я знаю, да. Вся жизнь впереди. Когда я буду счастлив, я опять воскресну душой, я знаю, чувствую, что мой огонь опять загорится с новой силой, и ты увидишь, какие лавры я положу к твоим ногам! И все тогда будет твое - сам я и моя слава! Что это будет за жизнь! Подумай, Люба!

Любовь

(жестом приказывает ему молчать)

Довольно! Ты отуманиваешь меня. Жить так трудно и страшно... я не хочу жить. Не всякий имеет право жить... Ты говоришь - думать. Ах, думать!..

(Проводит рукой по лбу.)

Орест

Это ведь так просто, стоит только забыть...

Любовь

(садится на ручку кресел, склоняет голову на спинку, над головой Ореста, одной рукой обнимает его. Говорит тихим, упавшим голосом, как бы в полусне)

Подожди, Орест, остановись, дорогой, помоги мне думать, у меня мыслей нет... Мне кажется, что все это раз уже было... Мне снилось, что я была счастлива, очень счастлива, я, была с тобой и рассказывала тебе свою жизнь, а потом проснулась и вижу... нет, я не знаю, может быть, это теперь сон?.. Ах, это так тяжело... я хочу хорошенько вспомнить, как это было... Я думаю, что это опять будет так... (тревожно) что тогда, Орест?

(Вздрагивает и обнимает Ореста крепче.)

Орест

(тихо, но со страстью)

Все равно, что бы ни случилось, мы не расстанемся; не думай ни о чем.

Любовь

Да, не надо, я буду потом думать... теперь я устала... Тише... тише... вот так.

(Закрывает глаза и затихает.)

Орест

(целует руки, плечи, лицо Любы, не замечая, что она почти без сознания)

Не думай ни о чем, не надо, я люблю тебя и всегда буду любить! Пусть я погибну, все равно, пусть сердце разорвется - от счастья, не от горя! С тобой я на все готов! Ты будешь моей женой и будешь жить, как другие, - лучше, лучше других! Ты расцветешь роскошной алой розой, ты будешь счастлива, счастлива, счастлива!

Любовь

(вдруг подымает голову)

Счастлива, а... а сумасшествие?

Орест

(вздрагивает, но тотчас же оправляется)

Все равно я буду подражать в нем тебе и все-таки буду счастлив, потому что я так хочу.

Любовь

(в экстазе)

Да, да! Довольно горя! К чему жертвы? Расстаться, отречься от счастья для того, чтобы сохранить себя для долгой, холодной жизни? Да ведь это хуже смерти! Пусть я могу быть счастлива только один час - все равно! Пусть будет один час! Я рада, что мы должны погибнуть, теперь уже не надо думать, не надо отрекаться. Я жить хочу в последний раз, - мы еще не жили, не жили³ Я люблю тебя! О, как я тебя люблю! (Крепко прижимается к Оресту.) Бери меня - я твоя, только тебя люблю и не боюсь ничего. Ах!.. Я так люблю тебя, только тебя. Больше никого нет в целом мире, мы одни - и я твоя, вся твоя, вся... Ты мало любишь - ты должен, должен... умереть, а я должна тебя любить, потому что я твоя! (Изменившимся тоном, торопливо, резко.) Встань, Орест!

(Встает сама.)

Орест

(пробует встать, но не может)

О!

Любовь

(подходит к Оресту, наклоняется к его лицу. Тревожно)

Орест, посмотри мне в глаза.

Орест вздрагивает и закрывается руками.

Любовь

(хватает Ореста за руки)

Начинается? Тебе страшно?.. Не бойся! Я знаю, я страшна, но ничего... Ах, что со мной было? Я все забыла, но теперь я опять все вспомнила. Только не надо бояться, не надо плакать, я все поправлю, пока могу.

(Идет к столику, наливает строфант из пузырька в рюмку.)

Орест

Что ты делаешь?..

Любовь

Так надо! (Пьет.) Не бойся, теперь не будет ни сумасшествия, ни тусклой, холодной жизни.

(Идет к Оресту.)

Орест

(делает усилие и быстрой, неестественной походкой идет к Любови, которая шатается)