Шекспир Вильям - Ромео и Джульетта

p; 

  

   С-а Капулетти. О чемъ совѣщаетесь? Могу я вамъ помочь?

   Джульетта. Нѣтъ, синьора; все необходимое для завтрашняго торжества уже выбрано. Будьте добры, удержите кормилицу на нынѣшнюю ночь при себѣ. Мнѣ хочется остаться одной. Къ тому-же я понимаю, что и у васъ, и у всѣхъ при такомъ неожиданномъ событ³и хлопотъ полны руки.

   С-а Капулетти. Покойной ночи, если такъ. Лягъ и усни; тебѣ необходимо отдохнуть (Уходитъ вмѣстѣ съ кормилицей).

   Джульетта. Прощайте. Одинъ Богъ вѣдаетъ, когда мы увидимся опять. Какой-то неодолимый страхъ разливаетъ холодъ по моимъ жиламъ и леденитъ теплоту жизни. Не вернуть-ли ихъ сюда, чтобы онѣ помогли мнѣ?.. кормилица!.. Но что-же ей дѣлать здѣсь?.. Страшное дѣло я должна совершить наединѣ съ собою... Вотъ стклянка... Что, если средство совсѣмъ не подѣйствуетъ? - Насильно повѣнчаютъ съ графомъ? Нѣтъ, нѣтъ! вотъ что этому помѣшаетъ. Лягу и опорожню стклянку. (Кладетъ кинжалъ на столъ). Кто знаетъ? - можетъ быть, монахъ далъ мнѣ ядъ, чтобы въ самомъ дѣлѣ умертвитъ меня? Вѣдь и это можетъ случиться...Монахъ этотъ повѣнчалъ меня съ Ромео, а теперь онъ, - чего добраго, - во избѣжан³е огласки и непр³ятностей, могущихъ постигнуть его за содѣйств³е первому моему браку, только хочетъ совсѣмъ отъ меня избавиться?.. Но нѣтъ, едва-ли это такъ. Онъ слылъ до сихъ поръ такимъ праведнымъ человѣкомъ, и я не хочу останавливаться на такой черной мысли... Однако, что-же будетъ, если я проснусь въ склепѣ ранѣе, чѣмъ Ромео придетъ освободить меня?... Минуту придется пережить ужасную. Не задохнусь-ли я въ этомъ склепѣ, до страстной пасти котораго не можетъ проникнуть ни одна струя свѣжаго воздуха, ранѣе, чѣмъ явится избавитель - Ромео?.. Если-же я останусь жива, - а это весьма правдоподобно, - не поразятъ-ли меня на смерть мракъ и ужасъ, царящ³е въ этомъ склепѣ, гдѣ въ течен³е сотенъ лѣтъ поч³ють кости моихъ предковъ, и гдѣ въ своемъ саванѣ тлѣетъ такъ еще недавно похороненный трупъ Тибальдо. Говорятъ, будто въ извѣстные часы души умершихъ выходятъ изъ могилъ... О, Боже, Боже! развѣ невозможно, что меня ранѣе времени разбудятъ или тлѣн³я, или возгласы, подобные стонамъ мандрагоры, сводящ³е съ ума, даже убивающ³е каждаго, кто ихъ слышитъ... Что, если я проснусь окруженная всѣми этими отвратительными ужасами и въ безум³и начну играть костями моихъ предковъ или сорву саванъ съ недавно умершаго Тибальдо? Что, если я, словно молотомъ, размозжу себѣ голову этими костями?.. Вотъ... вотъ, мнѣ чудится, будто призракъ Тибальдо преслѣдуетъ Ромео и насквозь прокалываетъ ему грудь остр³емъ своей шпаги!.. Остановись, Тибальдо, остановись! Ромео! Ромео! Ромео! я выпиваю это ради тебя! (Выпивъ зелье, бросается на постель).

  

   С-а Капулетти. Возьми ключи, кормилица, и принеси еще побольше пряностей.

   Кормилица. Въ пирожную требуютъ финиковъ и айвы.

                                             (Входить Капулетти).

   Капулетти. Ну, живѣй, живѣй! Тормошитесь, хлопочите! Вторые пѣтухи уже пропѣли; колоколъ, призывающ³й тушить огни, прозвонилъ. Теперь уже навѣрное будетъ часа три. Загляни въ кухню, добрая моя Анджелика; не жалѣй ничего.

   Кормилица. Да полно вамъ тормошиться самимъ-то, курощупъ вы этак³й! Лягте лучше въ постель, не то, честное слово, вы завтра будете больны, оттого, что не уснули во всю ночь.

   Капулетти. Пустяки! Сколько разъ случалось не смыкать глазъ во всю ночь и не по такимъ основательнымъ причинамъ; однако, я никогда отъ этого боленъ не бывалъ.

   С-а Капулетти. Мало-ли какъ ты куралесилъ въ молодости; но то было время, а теперь другое. Ты думаешь, что я допущу это и теперь? Ложись спать (Уходитъ вмѣстѣ съ Кормилицей).

   Капулетти. Все ревность, до сихъ поръ все ревность (Увидавъ слугъ, несущихъ вертелы, дрова и корзины). Что ты несешь?

   1-й Слуга. Какъ видите, несу въ кухню припасы, а как³е? - и самъ не знаю.

   Капулетти. Ну, неси, неси скорѣе! (Первый слуга уходитъ). А ты добудь дровъ посуше этихъ. Спроси у Пьетро; онъ тебѣ укажетъ, гдѣ они лежатъ.

   2-й слуга. Я самъ не полѣно, синьоръ: съумѣю отыскать и безъ такого чурбана, какъ Пьетро (Уходитъ).

   Капулетти. Молодецъ! за словомъ въ карманъ не лѣзетъ... Я признаю тебя королемъ чурбановъ... Однако, уже начинаетъ свѣтать. Скоро явится графъ съ музыкантами... я ему говорилъ, чтобы непремѣнно была музыка, а онъ мнѣ обѣщалъ, что такъ и будетъ (За сценой слышны приближающ³еся звуки музыкальныхъ инструментовъ). Онъ уже близко! Кормилица! Жена! Эй, кормилица, живѣй-же! (Входитъ кормилица). Ступай, разбуди Джульетту и одѣнь ее поскорѣе... A я пока пойду поболтаю съ Парисомъ. только живѣй, живѣй! Женихъ уже здѣсь... Говорю, ступай скорѣе! (Уходятъ).

  

   Кормилица. Синьора!.. Джульетта!.. Ты, честное слово, нее еще спишь? Проснись, моя овечка, проснись, милая моя синьорина! Какой стыдъ спать такъ долго... Ахъ, лѣнивица, лѣнивица! Проснись-же, радость моя, проснись! Сегодня, вѣдь, твоя свадьба... Ни слова въ отвѣтъ... Ты на этотъ разъ, кажется, хочешь заблаговременно выспаться за всю будущую недѣлю, такъ-какъ я готова всю жизнь свою прозакладывать, что мужъ тебѣ много спать не дастъ ни въ эту ночь, ни во всѣ слѣдующ³я... Прости мнѣ, Господи! какъ она сладко спитъ! Жаль будить ей, а все-таки слѣдуетъ... Слушай, синьорина, синьорина, синьорина! Проснись! Графъ застанетъ тебя въ постели и, честное слово, испугаетъ тебя... Думаешь, не будетъ этого? (Откидываетъ занавѣски). Спитъ одѣтая! совсѣмъ одѣтая!.. Что-же эхо значитъ?.. Однако, разбудить необходимо... Синьора! Синьора! О, ужасъ! Помогите! она, умерла! - О, зачѣмъ родилась я на бѣлый свѣтъ! Дайте глотокъ водки!.. Синьоръ, синьора, идите сюда! (Входитъ синьора Капулетти).

   С-а Капулетти. Что ты такъ кричишь?

   Кормилица. О, какой злополучный день!

   С-А Капулетти. Что такое? скажи толкомъ.

   Кормилица. Смотрите, смотрите! О, злополучный день!

   С-а Капулетти. Боже! Велик³й Боже!.. Дитя мое! жизнь моя, оживи снова! Взгляни на меня! или я тутъ-же умру вмѣстѣ съ тобою! Помогите, помогите! Зовите на помощь! (Входитъ Капулетти).

   Капулетти. Стыдитесь! Женихъ уже давно здѣсь, a вы все еще не готовы.

   Кормилица. Она умерла! Скончалась! О, какой жесток³й день!

   С-а Капулетти. Да, правда, жесток³й! Умерла! Умерла! Умерла!

   Капулетти. Что такое? Дайте взглянуть... Она похолодѣла, жилы не бьются, сочленен³я окоченѣли. Дыхан³е давно уже разсталось съ ея устами. Смерть, смерть загубила ее, какъ жесток³й морозъ губятъ полевой цвѣтокъ. Проклятый часъ! несчастный я старикъ!

   Кормилица. О, плачевный день!

   С-а Капулетти. Какое тяжелое горе!

   Капулетти. Смерть, отнявшая ее у меня, чтобы вызвать стоны изъ моей груди, связываетъ мнѣ языкъ и не даетъ говорить.

  

  

   Лоренцо. Готова невѣста отправиться въ церковь?

   Капулетти. Да, готова, чтобы никогда оттуда не вернуться. Да, мой сынъ, въ ночь наканунѣ твоей свадьбы злобный призракъ смерти завладѣлъ ложемъ твоей невѣсты; вотъ, смотри, лежитъ она, словно цвѣтокъ, подкошенный, растлѣнный этимъ призракомъ! Чудовище это теперь - зять мой и наслѣдникъ! Оно взяло дочь мою себѣ въ жены. Я умру и все оставлю ему, когда жизни нѣтъ - все достанется смерти.

   Парисъ. Съ какимъ нетерпѣн³емъ ожидалъ я наступлен³я этого радостнаго утра и дождался вотъ какого зрѣлища!

   С-а Капулетти. Несчастный, отвратительный, ненавистный, проклятый день! Никогда время на своемъ безконечномъ пути не встрѣчало такой ужасной минуты. На радость, на утѣшен³е у меня было только одно живое существо, дорогая, бѣдная моя дѣвочка, и вотъ жестокая смерть отняла ее у меня, у моей любви!

   Кормилица. О горе! о проклятый, проклятый, трижды проклятый день! О плачевный день! Самый бѣдственный день! Никогда, никогда не видывала я такого ненавистнаго дня! Вотъ такъ день, безпощадный, проклятый! Никогда ни я, ни кто другой не видывалъ такого чернаго, такого отвратительнаго, такого омерзительнаго дня!

   Парисъ. Я обманутъ, разведенъ съ женою, осмѣянъ, оплеванъ, убитъ! Да, я обманутъ тобою, омерзительнѣйшая смерть, совершенно уничтоженъ тобою, жестокая, неумолимая, опрокинувшая всѣ мои надежды! О, любовь, о жизнь, гдѣ-же вы теперь? Любить умершую все-равно, что не жить!

   Капулетти. И я тоже измученъ, истерзанъ, проклятъ, сокрушенъ, пораженъ на смерть! О, злополучное время! Зачѣмъ явилось ты убить, убить готовившееся торжество?.. О дочь моя, дорогая дочь! - нѣтъ, не дочь, а самая жизнь моя!.. Ты умерла!.. Увы, ты умерла, а вмѣстѣ съ тобою придется похоронить всѣ радости!

   Лоренцо. Тише! Стыдитесь! Истинное горе не врачуется отчаян³емъ. Милая эта дѣвушка принадлежала не вамъ однимъ, но и небесамъ. Небо взяло ее теперь всецѣло, и тѣмъ лучше для нея. Ту часть ея, которая принадлежала вамъ, вы не могли уберечь отъ смерти, но небо сохранитъ лучшую ея часть, чтобы дать ей жизнь вѣчную. Возвеличить ее - было вашею главною заботой; въ этомъ вы видѣли верхъ ея благополуч³я, а теперь вы скорбите о томъ, что она возвеличена выше облаковъ и достигла небесъ. Видя, какъ вы любили дочь, невольно думаешь, что вы любили ее нехорошею любовью... Вы сходите съума оттого, что хорошо ей. Счастлива не та, которая долго состояла въ супружествѣ, а та, которая умерла юною супругою. И такъ, осушите ваши слезы. Усыпьте красивую покойницу вѣтками розмарина и, согласно обычаю, одѣвъ ее въ самые пышные наряды, отнесите ее въ церковь. Хотя слезы и свойственны природѣ человѣка, но въ разумѣ видъ ихъ вызываетъ только насмѣшливую улыбку.

   Капулетти. Все, что было нами приготовлено для веселаго торжества, мѣняетъ теперь свое назначен³е; вмѣсто брачнаго пира, оно послужитъ для унылыхъ поминокъ. Звуки музыки, вмѣсто радостнаго, настроятся на печальный ладъ. Вмѣсто веселой свадьбы, на лицо имѣются мрачныя похороны; вмѣстѣ съ этимъ наши торжественныя пѣснопѣн³я обратятся въ гимны скорби; наши цвѣты, которыми готовились осыпать новобрачную, послужатъ для иной цѣли: ими осыплютъ покойницу. Все смѣнится совершенно противуположнымъ.

   Лорнецо. Вы, синьоръ, отправьтесь къ себѣ; супруга ваша пусть тоже послѣдуетъ за вами. Уйдите и вы, Парисъ. Приготовьтесь всѣ проводить въ могилу этотъ прекрасный трупъ. Небеса, - не знаю, за как³я прегрѣшен³я, - обрушились на васъ своею карою; не раздражайте-же ихъ еще сильнѣе ропотомъ противъ ихъ святой воли. (Капулетти, синьора Капулетти, Парисъ и Лоренцо уходятъ).

   1-й музыкантъ. Видно и намъ придется убрать свои дудки и убираться.

   Кормилица. Ахъ, честные, добрые друзья мои, уберите ихъ и уходите. Сами видите, какая здѣсь приключилась бѣда. (Уходитъ).

   1-й музыкантъ. Что и говорить! Такой бѣды ничѣмъ не поправишь.

  

  

   Пьетро. Эй, музыканты, музыканты, скорѣй: - "Веселись, душа, ликуй!" Слышите? - "Веселись душа!" Если вы хотите, чтобъ я живъ остался, сыграйте: - "Веселись душа!"

   1-й музыкантъ. Почему-же именно: - "Веселись?"

   Пьетро. А потому, что моя душа сама играетъ: - "Сердце ноетъ отъ тоски". О, ради моего утѣшен³я, сыграйте какую-нибудь веселую похоронную пѣсню.

   2-й музыкантъ. Ну, этого не будетъ. До музыки-ли теперь?

   Пьетро. Значитъ, не станете?

   Музыканты. Не станемъ.

   Пьетро. Такъ дождетесь вы отъ меня...

   1-й музыкантъ. Чего?

   Пьетро. Конечно, не денегъ, но такой штуки, что вы у меня не только заиграете, но и запляшете, фигляры вы этак³е.

   1-й музыкантъ. А ты важная птица, что-ли? Всего-то лакеишка служанки.

   Пьетро. Хоть я и лакеишка, а все-таки съумѣю такъ треснуть тебя кинжаломъ по башкѣ, что ты у меня взвоешь. Не стану я терпѣть всякихъ издѣвокъ отъ всякихъ проходимцевъ, а пропишу вамъ на спинѣ такихъ "ре", такихъ "фа", что вы... Понимаете?

   1-й музыкантъ. Понимаю. Ты хочешь сдѣлать изъ насъ ноты.

   2-й музыкантъ. Спрячь кинжалъ въ ножны и обнажи свое остроум³е.

   Пьетро. А, ты этого хочешь? Изволь! Остроты мои будутъ такъ-же колки, какъ стальное остр³е моего кинжала. Отвѣчайте-же мнѣ, если вы мужчины:

                       Если горе тяжкое и муки

                       Голову и сердце намъ гнетутъ,

                       Музыки серебряные звуки...

   Почему "серебряные", да, почему "музыки звуки серебряные"? Посмотримъ, что ты отвѣтишь, Симонъ Бычачья Жила.

   1-й музыкантъ. Должно быть, потому, что серебро издаетъ пр³ятный звукъ.

   Пьетро. Не дурно. А ты, Гугъ-Трехструнная-Скрипица, что скажешь?

   2-й музыкантъ. Потому, должно быть, что деньги cepeбряныя, а музыканты играютъ за деньги.

   Пьетро. И это недурно. А ты что отвѣтишь, Джемсъ-Скрипичная душка?

   3-й музыкантъ. Право; не знаю, что сказать.

   Пьетро. Ахъ, прости, что я тебя такъ назвалъ; а забылъ, что ты пѣвецъ. Я отвѣчу за тебя: - звукъ музыки потому названъ серебрянымъ, что такимъ плохимъ музыкантамъ, какъ вы, рѣдко приходится слышать звонъ золота.

             (Поетъ).       Музыки серебряные звуки

                       Намъ бальзамъ цѣленья въ душу льютъ.

                                                 (Уходитъ, напѣвая).

   1-й музыкантъ. Плутъ, а какой язвительный.

   2-й музыкантъ. Не миновать ему висѣлицы. Выйдемъ и подождемъ похороннаго шеств³я. Насъ потомъ накормятъ обѣдомъ. (Уходятъ).

  

  

   Ромео. Если вѣрить чарующей правдѣ сновидѣн³й, сегодняшн³й сонъ предвѣщаетъ мнѣ много хорошихъ извѣст³й. Властительница моей души именно сидитъ на своемъ престолѣ, и я съ самаго утра чувствую, какъ меня охватываетъ такая необъяснимая радость, что я не слышу подъ ногами земли. Мнѣ снилось, что она, моя жена, явилась ко мнѣ и нашла меня мертвымъ. (Странный сонъ, дающ³й мертвому возможность мыслить!) Она своими поцѣлуями вдохнула снова жизнь въ мои уста; я ожилъ и сдѣлался властелиномъ м³ра. О Боже, какъ могуча должна быть въ дѣйствительности сила любви, если самая тѣнь ея такъ богата радостями (Входитъ Бальдассарэ). А, вотъ извѣст³я изъ Вероны. Что скажешь, Бальдассарэ? Привезъ мнѣ письмо отъ Фра-Лоренцо? Что жена? Здоровъ-ли отецъ?.. Еще разъ спрашиваю, что моя Джульетта? Не можетъ быть никакой бѣды, если у нея все благополучно.

   Бальдассарэ. Если такъ, никакой бѣды и нѣтъ; тѣло ея благополучно покоится въ гробницѣ Капулетти, а безсмертная часть ея витаетъ среди ангеловъ. Я видѣлъ, какъ ее отнесли подъ своды родового склепа, и поспѣшилъ сюда, на почтовыхъ, чтобы сообщить это вамъ. Простите, синьоръ, что я привезъ вамъ такое печальное извѣст³е, но вы сами-же возложили на меня обязанность извѣщать васъ немедленно обо всемъ, что-бы тамъ ни случилось.

   Ромео. Неужто все это вѣрно? Если такъ, звѣзды, бросаю вамъ вызовъ!.. Слушай: - ты знаешь, гдѣ я живу. Достань бумаги и чернилъ, да приготовь почтовыхъ лошадей. Я уѣду отсюда сегодня-же вечеромъ.

   Бальдассарэ. Синьоръ, умоляю васъ, успокойтесь! Вы такъ страшно блѣдны, взоры ваши блуждаютъ такъ дико, что я боюсь какого-нибудь несчаст³я.

   Ромео. Вздоръ! Тебѣ такъ показалось. Ступай и исполни то, что я приказалъ. А письма отъ Фра-Лоренцо ты не привезъ?

   Бальдассарэ. Нѣтъ, синьоръ, не привезъ.

   Ромео. Ничего, все-равно... Ступай, позаботься о почтовыхъ лошадяхъ; я скоро вернусь домой (Бальдассарэ уходитъ). Сегодня-же ночью, Джульетта, я буду лежать рядомъ съ тобою. Обдумаемъ теперь средство. О, зловредныя мыши, какъ быстро зарождаетесь вы въ головѣ у людей, доведенныхъ до отчаян³я! Мнѣ тотчасъ-же припомнилось, что вотъ въ томъ домѣ живетъ торговецъ зел³ями; я еще недавно видѣлъ, какъ онъ, мрачно нахмуривъ лобъ, разбиралъ травы, чтобы изготовлять изъ нихъ и цѣлебныя, и смертоносныя зелья. Онъ такъ худъ, что, кажется, горькая бѣдность изсушила его тѣло до самыхъ костей. Въ его жалкой лавченкѣ висятъ черепаха, чучела алигатора и разныхъ странныхъ и безобразныхъ рыбъ. На полкахъ - нищенск³й складъ пустыхъ коробокъ, зеленыхъ глиняныхъ горшковъ, стклянокъ, гнилыхъ сѣмянъ, обрывковъ бичевокъ и засохшихъ розовыхъ лепешекъ. Все это далеко не тѣсно разставлено на показъ, при видѣ такой нищеты, я подумалъ: - Если-бы кому-нибудь понадобился ядъ, хотя торговля ядами и запрещена въ Мантуѣ подъ страхомъ смертной казни, въ этой лавченкѣ проживаетъ нищ³й мерзавецъ, который готовъ продать все, что угодно. Эта мысль ранѣе мелькнула въ головѣ, чѣмъ явилась необходимость въ ядѣ, и вотъ измученный нуждою человѣкъ доставитъ мнѣ что нужно. Его лавченка, помнится, въ томъ домѣ; но сегодня праздникъ, поэтому она заперта. Эй, слушай, торговецъ! (Торговецъ входитъ).

   Торговецъ. Кто зоветъ такъ громко?

   Ромео. Подойди ближе. Я вижу - ты бѣднякъ. Вотъ тебѣ сорокъ червонцевъ, только добудь мнѣ драхму такого яда, который дѣйствовалъ-бы вѣрно, быстро и, разливаясь по жиламъ, причинилъ-бы смерть человѣку, утомленному жизнью; который заставилъ-бы дыхан³е этого человѣка такъ-же быстро вырваться изъ его груди, какъ выгоняетъ порохъ ядро изъ грозныхъ нѣдръ пушки.

   Торговецъ. Есть у меня так³я смертоносныя зелья, но по законамъ Мантуи отпускать ихъ запрещено подъ страхомъ смертной казни.

   Ромео. Ты нагъ и убогъ, а боишься смерти. Твои впалыя щеки изобличаютъ голодъ; нужда и ея гнетъ ясно сказываются въ твоихъ глазахъ; обиды и нищета повисли на твоей спинѣ; м³ръ тебѣ не другъ, не другъ тебѣ и м³рской законъ; нѣтъ такого закона, который помогъ-бы тебѣ разбогатѣть. Чтобы избавиться отъ нищеты, преступи законъ и возьми червонцы.

   Торговецъ. Нищета побуждаетъ меня къ этому, а не злая воля.

   Ромео. Я обращаюсь къ твоей нищетѣ, а не къ волѣ.

   Торговецъ. Растворите это въ какой угодно жидкости и выпейте. Если-бы въ васъ было даже столько силъ, какъ въ двадцати человѣкахъ, мое средство мигомъ отправитъ васъ на тотъ свѣтъ.

   Ромео. Вотъ тебѣ деньги. Онѣ губительнѣе вл³яютъ на человѣческую душу, совершаютъ въ гнусномъ этомъ м³ръ болѣе уб³йствъ, чѣмъ тѣ жалк³я снадобья, которыя вамъ запрещено продавать. Не ты мнѣ, а я продалъ тебѣ настоящ³й ядъ. Прощай; откормись и снова нагуляй себѣ тѣло. Ну, цѣлебное средство, а не ядъ, идемъ со мною къ гробу Джульеты, я приму тебя тамъ (Уходятъ).

  

  

   Джовани. Святой инокъ францисканецъ! Братъ, гдѣ ты. (Лоренцо входитъ).

   Лоренцо. Это, кажется, голосъ Фра-Джовани... Ты уже вернулся изъ Мантуи? Милости просимъ. Что-же сказалъ Ромео? Если-же отвѣтилъ мнѣ письменно, давай скорѣе письмо.

   Джовани. Я отправился отыскивать босоногаго брата нашего ордена, который долженъ былъ сопутствовать мнѣ. Назначенный мнѣ въ спутники францисканецъ обходилъ больныхъ; когда мы собрались выйти изъ одного дома, стража, подозрѣвая, что въ домѣ гнѣздится зараза, не пустила насъ, заперла насъ тамъ, такъ-что я даже и не былъ въ Мантуѣ.

   Лоренцо. Съ кѣмъ-же отправилъ ты мое письмо къ Ромео?

   Джовани. Ни съ кѣмъ. Вотъ оно тебѣ обратно. Всѣ до того боялись заразы, что никто не только не взялся доставить его въ Мантую, но даже передать тебѣ.

   Лоренцо. Какая страшная бѣда! Клянусь всѣмъ нашимъ орденомъ, письмо было не пустое, а крайне важное и нужное послан³е. Эта злополучная задержка можетъ повести къ большимъ несчаст³ямъ. Братъ Джовани, добудь желѣзный ломъ и сейчасъ-же принеси его сюда.

   Джовани. С³ю минуту принесу (Уходитъ).

   Лоренцо. Надо теперь идти въ склепъ одному. Черезъ три часа красавица Джульетта проснется и просто проклянетъ меня, что Ромео не былъ извѣщенъ во время. Напишу опять въ Мантую, а Джульетту до прибыт³я Ромео спрячу у себя въ кельѣ. Бѣдный живой трупъ, лежащ³й въ гробницѣ мертвеца! (Уходитъ).

  

  

   Парисъ. Подай мнѣ факелъ, пажъ, а самъ отойди къ сторонѣ и жди меня. Или нѣтъ! лучше загаси факелъ; я не хочу, чтобы меня видѣли. Поди подъ тѣ тисовыя деревья, лягъ подъ ними и прильни ухомъ къ землѣ. Заступъ могильщика столько разъ копалъ и разрыхлялъ эту землю, что ты, - кто-бы ни переступилъ за ограду кладбища, - непремѣнно услышитъ шаги... Если тебѣ послышится, что кто-нибудь идетъ, свисни, чтобы меня предупредить. Подай мнѣ цвѣты и сдѣлай такъ, какъ я сказалъ. Ступай.

   Пажъ. Хотя и страшно одному оставаться ночью на кладбищѣ, но дѣлать нечего, приходится повиноваться.

   Парисъ. Нѣжный цвѣтокъ, твое брачное ложе, которому балдахиномъ служатъ только пыльные камни, я осыплю цвѣтами и буду по ночамъ словно росою окроплять ихъ душистою водою или, рыдая, орошать слезами. Каждую ночь, дорогая усопшая, я буду приходить сюда, чтобы забрасывать тебя цвѣтами и плакать.

  

  

   Пажъ даетъ мнѣ знать, что кто-то идетъ. Чья шаги дерзаютъ осквернять священную землю кладбища, бродя по ней во мракѣ ночи, прерывать совершаемый мною печальный обрядъ и принести покойницѣ дань преданной любви?.. Кто-то идетъ съ факеломъ... Ночь, окутай меня на мгновен³е своимъ покровомъ (Скрывается. Входятъ Ромео и Бальтазарэ, несущ³й факелъ, заступъ и ломъ)

   Ромео. Дай мнѣ ломъ и заступъ... Да, вотъ письмо; пораньше завтра утромъ передай его моему отцу. Дай мнѣ и факелъ. Затѣмъ, вотъ тебѣ строжайшее мое приказан³е. Если жизнь тебѣ дорога, что бы ты здѣсь ни увидалъ и ни услыхалъ, вмѣшиваться не смѣй, а стой спокойно въ сторонѣ. Войти въ опочивальню смерти я намѣренъ частью для того, чтобы еще разъ увидать лицо моей жены, но, - главное, - затѣмъ, чтобы снять съ ея мертваго пальца драгоцѣнное кольцо, необходимое мнѣ для очень важнаго дѣла. Теперь ступай домой. Но если ты, подозрѣвая недоброе, осмѣлишься опять сюда вернуться, чтобы подсмотрѣть, что я намѣренъ дѣлать далѣе, я разорву, расчленю тебя на части и куски твои разбросаю по этому всепоглощающему кладбищу... Намѣрен³е мое такъ-же мрачно, какъ эта ночь; оно такъ-же непреклонно, ужасно и неумолимо, какъ голодный тигръ или разъяренное море.

   Бальдассарэ. Ухожу, синьоръ; не буду вамъ мѣшать.

   Ромео. Этимъ ты мнѣ докажешь свою преданность. Возьми вотъ это. Желаю тебѣ въ жизни всякихъ благополуч³й, а затѣмъ, милый мой, прощай.

   Бальдассарэ. Что онъ ни говори, а я все-таки спрячусь гдѣ-нибудь здѣсь. У него так³е страшные глаза и его намѣрен³я мнѣ подозрительны (Пажъ уходитъ).

   Ромко. Ужасная пасть, утроба смерти, обожравшаяся до отвала всѣмъ, что есть самаго драгоцѣннаго на землѣ, я силою взломаю твои гнилыя челюсти. Онѣ раскроются, (Начинаетъ взламывать дверь въ склепъ), но за то я предоставлю тебѣ новую пищу.

   Парисъ. Это онъ, тотъ самый надменный изгнанникъ Монтекки, который убилъ двоюроднаго брата моей безцѣнной невѣсты, а это горе, какъ предполагаютъ, свело в могилу такое прелестное создан³е. Явился онъ сюда навѣрное съ гнуснымъ намѣрен³емъ надругаться надъ трупами враговъ. Не допущу его до этого (Выступаетъ впередъ). Прекрати святотатственное дѣло, гнусный Монтекки. Развѣ мщен³е можетъ идти далѣе смерти? Осужденный на изгнан³е злодѣй, я задержу тебя! Повинуйся и иди за мною: ты долженъ умереть.

   Ромео. Дѣйствительно, долженъ: за этимъ я и пришелъ сюда. Милый юноша, иди своею дорогою и не раздражай человѣка, доведеннаго до отчаян³я. Уходи и оставь меня одного. Вспомни обо всѣхъ умершихъ за послѣднее время и лежащихъ здѣсь; пустъ это послужитъ тебѣ предостережен³емъ. Умоляю тебя, юноша, не доводи меня до ожесточен³я, не взваливай еще новаго грѣха на мою душу; именемъ самого неба молю тебя - уйди, и этою мольбою я доказываю, что ты мнѣ дороже меня самого, такъ-какъ пришелъ я сюда, вооружившись только противъ самого-же себя. Не оставайся здѣсь; уйди. Живи, а потомъ разсказывай, что сострадан³е обезумѣвшаго человѣка принудило тебя убѣжать.

   Парисъ. Я отношусь съ презрѣн³емъ къ твоимъ заклинан³ямъ и задерживаю тебя, какъ преступника.

   Ромео. Ты вызываешь меня на ссору? Хорошо! берегись, мальчишка! (Дерутся).

   Пажъ Париса. Господи, они дерутся! Побѣгу за стражей... (Убѣгаетъ).

   Парисъ. Боже мой! Я раненъ на смерть (Падаетъ). Если въ тебѣ есть хоть искра жалости, открой могилу и положи меня рядомъ съ Джульеттой (Умираетъ).

   Ромео. Изволь, готовъ... Дай, однако, прежде разсмотрѣть твое лицо. Родственникъ Меркуц³о, благородный графъ Парисъ! Что говорилъ мнѣ пажъ, когда мы скакали по дорогѣ, между тѣмъ какъ мой удрученный духъ ничего не слушалъ? Бадьдассарэ, кажется, говорилъ, что Парисъ долженъ былъ жениться на Джульеттѣ. Говорилъ онъ это, или мнѣ только пригрезилось? или, наконецъ, мнѣ подъ вл³ян³емъ безум³я только пригрезилось, будто онъ говорилъ что-то про Джульетту?.. О, дай мнѣ руку, ты, чье имя, какъ и мое, превратности судьбы занесли на свои скрижали. Я перенесу тебя въ склепъ... Нѣтъ, не въ склепъ, а въ лучезарный чертогъ, такъ-какъ красота даже мертвой Джульетты превращаетъ могильный склепъ въ с³яющ³й огнями и предназначенный для пиршества дворецъ (Вноситъ трупъ Париса въ склепъ). Ты, мертвецъ, похороненный покойникомъ, лежи здѣсь. Иногда люди за минуту передъ смертью бываютъ необыкновенно веселы; наблюдавш³е такое явлен³е называютъ его предсмертною молн³ей. Но, какъ можетъ это быть названо молн³ей? О, жена моя, о моя любовь! смерть уже впила въ себя сладк³й медъ твоего дыхан³я, но еще не наложила своей печати на твою красоту. Ты еще не побѣждена въ конецъ; румяное пламя жизни еще чудится на твоихъ щекахъ, на губахъ твоихъ, и смерть еще не водрузила здѣсь своего блѣднаго знамени... А ты, Тибальдо, лежащ³й тутъ-же въ своемъ окровавленномъ саванѣ, скажи, какую еще большую услугу могу я оказать тебѣ, готовясь тою-же рукой, которая надвое твою жизнь разсѣкла, лишить жизни и твоего врага? Прости меня, братъ! О, дорогая Джульетта, зачѣмъ ты до сихъ поръ такъ прекрасна? Неужто придется предположитъ, что безплотный призракъ смерти влюбился въ тебя и что это отвратительное чудовище для того сберегаетъ твою красоту, чтобы здѣсь, во мракѣ, сладострастно воспользоваться тобою?.. Боясь этого, я останусь съ тобою навсегда, никогда не выйду изъ этого чертога темной ночи. Здѣсь, здѣсь останусь я съ тобою и сдѣлаюсь добычею твоихъ прислужниковъ-червей. Здѣсь избираю я мѣсто для своего вѣковѣчнаго успокоен³я; здѣсь стряхну съ себя иго враждебныхъ звѣздъ и эту бренную, измученную жизнью оболочку. Глаза мои, взгляните на нее въ послѣдн³й разъ! Руки мои, сожмите ее въ послѣднемъ объят³и, а вы, уста, служащ³я дверями для дыхан³я, скрѣпите безгрѣшнымъ поцѣлуемъ безсрочный договоръ съ безпощадною смертью. Скорѣй ко мнѣ, неумолимый проводникъ! Скорѣе сюда, ненасытный руководитель! Ты, отчаянный кормч³й, приходи скорѣе и направь на подводный камень мою ладью. Пусть она разобьется въ прахъ! Пью за тебя, моя любовь! (Выпиваетъ ядъ). Продавецъ зелья, ты сказалъ правду: твой ядъ дѣйствуетъ быстро, и я умираю съ послѣднимъ поцѣлуемъ (Умираетъ).

  

   Лоренцо. Святой Францискъ, будь моимъ заступникомъ; сколько разъ старыя ноги мои въ темнотѣ спотыкались сегодня о могилы... Кто здѣсь?

   Бальдассарэ. Хорошо васъ знающ³й другъ.

   Лоренцо. Да будетъ надъ тобой благословен³е Бож³е! Скажи мнѣ, добрый мой другъ, что это за факелъ, безполезно разливающ³й свой свѣтъ для червей и для безглазыхъ череповъ? Если я не ошибаюсь, онъ горитъ въ гробницѣ Капулетти.

   Бальдассарэ. Такъ оно и есть. Тамъ находится мой господинъ; вы очень его любите.

   Лоренцо. Кто-же онъ такой?

   Бальдассарэ. Ромео.

   Лоренцо. Давно онъ здѣсь?

   Бальдассарэ. Будетъ съ полчаса.

   Лоренцо. Идемъ со мною къ склепу.

   Бальдассарэ. Не смѣю, святой отецъ. Мой господинъ думаетъ, что я ушелъ. Онъ угрожалъ смертью, если я дерзну остаться и подсматривать за нимъ.

   Лоренцо. Если такъ, оставайся; я пойду одинъ. Мною овладѣваетъ страхъ; боюсь, не случилось-бы какого-нибудь страшнаго несчаст³я.

   Бальдассарэ. Когда я задремалъ подъ тисовымъ деревомъ, мнѣ пригрезилось, будто мой господинъ дерется на шпагахъ съ какимъ-то другимъ синьоромъ, котораго мой господинъ и убилъ.

   Лоренцо (Подходя къ склепу, зоветъ). Ромео!.. О, ужасъ! чьею это кровью обагренъ каменный порогъ усыпальницы? Какъ попали эти обнаженныя и окровавленныя шпаги въ жилище покоя... Владѣльцевъ ихъ не видно (Входитъ въ склепъ). Ромео!.. Онъ блѣденъ, какъ мертвецъ... А это кто-же еще?.. Парисъ! и онъ тоже?.. весь въ крови!.. О, какой жесток³й часъ виновенъ въ такомъ страшномъ несчаст³и? (Свѣтъ отъ фонаря озаряетъ Джульетту). Она шевельнулась.

                                             (Джульетта просыпается).

   Джульетта. Ты здѣсь, милосердый мой отецъ; но гдѣ-же мужъ?.. я хорошо помню, гдѣ я должна была проснуться, и я именно тамъ... Но гдѣ-же мой Ромео? (За сценой голоса).

   Лоренцо. Я слышу какой-то шумъ... Дочь моя, уйдемъ скорѣе изъ этого гнѣзда смерти, заразъ и неестественнаго сна. Высшая сила, которой мы не смѣемъ противиться, разрушила всѣ наши намѣрен³я. Уйдемъ, уйдемъ скорѣе. Голова мертваго твоего мужа лежитъ у тебя на груди... Здѣсь и Парисъ; онъ тоже убитъ. Идемъ, я пристрою тебя въ обитель благочестивыхъ монахинь; не теряй времени на вопросы, потому что стража приближается. Идемъ-же; дорогая Джульетта, идемъ скорѣе (Шумъ за сценой усиливается). Я не смѣю оставаться здѣсь долѣе. (Уходитъ).

   Джульетта. Ступай, ступай отсюда, а я не уйду... Что здѣсь такое? Рука моего возлюбленнаго крѣпко сжимаетъ стклянку? Понимаю, ядъ былъ причиной его безвременной кончины. Безжалостный, онъ выпилъ все и не оставилъ ни одной милосердной капли, которая помогла бы мнѣ послѣдовать за нимъ. Но я, ненаглядный, буду цѣловать тебя въ губы; можетъ быть, на нихъ еще сохранились остатки яда и это благодатное средство поможетъ мнѣ умереть (Цѣлуетъ его). Твои губы еще теплы!

   1-й стражъ (За сценой). Мальчикъ, ступай впередъ; указывай, куда идти.

   Джульетта. Сюда идутъ... Надо покончить скорѣе. (Выхватываетъ кинжалъ Ромео). О, благословенный кинжалъ, вотъ твои ножны (Закалывается). Ржавѣй въ нихъ, а мнѣ дай умереть (Падаетъ на трупъ Ромео и умираетъ. За пажомъ Париса входятъ стражи).

   Пажъ. Вотъ здѣсь, гдѣ горитъ факелъ.

   1-й стражъ. Земля обагрена кровью; обыскать все кладбище. Пусть нѣкоторые изъ васъ отправятся на поиски, и кто-бы вамъ ни попался, задерживайте всѣхъ (Нѣсколько человѣкъ стражей уходитъ). Какое плачевное зрѣлище! Вотъ лежитъ убитый графъ, а здѣсь истекаетъ кровью недавно умершая Джульетта, тогда какъ ее похоронили здѣсь еще два дня тому назадъ. Пусть кто-нибудь отправится доложить обо всемъ герцогу; другой пусть бѣжитъ къ Капулетти, трет³й разбудитъ Монтекки, а остальные пусть отправятся на поиски (Уходитъ еще нѣсколько человѣкъ). Мы нашли мѣсто, гдѣ скопилось столько ужасовъ, но причинъ, вызвавшихъ всѣ эти невиданные ужасы, мы безъ разъяснен³й понять не можемъ.

  

  

   2-й стражъ. Вотъ пажъ Ромео. Мы нашли его на кладбищѣ.

   1-й стражъ. Не выпускать его до прибыт³я герцога (Нѣсколько стражей вводятъ Фра-Лоренцо).

   3-й стражъ. Мы захватили монаха; онъ дрожитъ, вздыхаетъ и плачетъ. Очевидно, онъ хотѣлъ уйти съ кладбища; при немъ находились ломъ и заступъ.

   1-й стражъ. Это очень подозрительно; задержать и его.

  

   Герцогъ. Какое новое несчаст³е, происшедшее въ такой ранн³й часъ, нарушаетъ нашъ утренн³й покой? (Входятъ Капулетти, синьора Капулетти и друг³е).

   Капулетти. Что случилось? Почему раздаются всюду крики?

   С-а Капулетти. Въ народѣ на улицѣ кто кричитъ "Ромео", кто "Джульетта", а кто "Парисъ". Вся толпа съ громкими криками бѣжитъ къ нашему склепу.

   Герцогъ. Какой ужасъ вызвалъ и смятен³е, и оглушающ³е насъ крики?

   1-й стражъ. Государь, въ склепѣ лежитъ убитый графъ Парисъ, Ромео тоже умерш³й, а еще ранѣе умершая Джульетта теперь не успѣла еще остыть.

   Герцогъ. Разыскать, развѣдать, какъ произошелъ весь этотъ рядъ гнусныхъ уб³йствъ.

   1-й стражъ. Государь, здѣсь находятся задержанные нами монахъ и пажъ Ромео. При нихъ найдены оруд³я, посредствомъ которыхъ взломаны были двери склепа.

   Капулетти. О ужасъ! Смотри, жена, какъ наша дочь обливается кровью. Этотъ кинжалъ изъ своихъ пустыхъ ноженъ, еще висящихъ на поясѣ Монтекки, по какой-то непонятной случайности попалъ въ грудь Джульетты.

   С-а Капулетти. О, горе мнѣ! Такое зрѣлище смерти, словно колоколъ, призываетъ въ могилу мои преклонные годы.

  

  

   Герцогъ. Идите сюда, Монтекки. Какъ ни рано вы поднялись, а вашъ сынъ улегся еще ранѣе.

   Монтекки. Увы, государь! Нынѣшнею ночью скончалась моя жена. Причиной ея смерти послужила тоска по изгнанномъ сынѣ. Какое-же новое горе ожидаетъ меня еще на старости лѣтъ?

   Герцогъ. Взгляни, и ты увидишь самъ.

   Монтекки. Ахъ ты неучъ! Развѣ прилично юношѣ опережать въ могилу отца?

   Герцогъ. Наложи, печать молчан³я на свои уста и воздержись отъ оскорбительныхъ выражен³й хоть-бы до того времени, когда для насъ выяснятся всѣ эти непонятныя событ³я, ихъ источникъ, начало и происхожден³е. Тогда я самъ буду вождемъ вашей скорби и, если нужно, провожу ее до самой ея смерти. А теперь воздержись, заставь терпѣн³е поработить огорчен³е. Пусть задержанныя подозрительныя лица подойдутъ сюда.

   Лоренцо. Не смотря на мою дряхлость, первыя и самыя сильныя подозрѣн³я въ страшныхъ уб³йствахъ падаютъ на меня, потому что противъ меня говорятъ и время, и мѣсто, гдѣ я былъ задержанъ, и вотъ я передъ вами, государь, готовый и обвинять, и защищать себя, готовый, если надо, произнести обвинительный или оправдательный приговоръ.

   Герцогъ. Такъ говори скорѣе, что тебѣ извѣстно объ этомъ дѣлѣ.

   Лоренцо. Я буду кратокъ, потому, что у меня не хватитъ силъ на длинный и тяжелый разсказъ. Умерш³й теперь Ромео былъ мужемъ Джульетты, а она, тоже умершая, вѣрною женою его. Я самъ повѣнчалъ ихъ. День ихъ брака былъ днемъ безвременной смерти Тибальдо, вслѣдств³е которой новобрачный изгнанъ былъ изъ Вероны. О немъ-то, а не о Тибальдо горевала и плакала Джульетта. Вы, Капулетти, чтобы разогнать удручавшую ее тоску, обѣщали ея руку Парису и хотѣли насильно выдать ее замужъ за графа. Тогда она пришла ко мнѣ и съ дико блуждавшими взглядами стала умолять придумать какое-нибудь средство, которое помѣшало-бы состояться второму ея браку, грозя иначе заколоться у меня-же въ кельѣ. Тогда я далъ ей усыпляющее средство, съ которымъ познакомила меня наука, и оно подѣйствовало именно такъ, какъ я желалъ. Джульетту всѣ сочли мертвой. Въ то-же вре