Шекспир Вильям - Ромео и Джульетта

  

  

   Эскалъ, герцогъ Веронск³й.

   Парисъ, молодой дворянинъ, родственникъ герцога.

   Монтекки       |

                   } главы враждующихъ между собой домовъ.

   Капулетти      |

   Дядя Капулетти, старикъ

   Ромео, сынъ Монтекки

   Меркуц³о, родственникъ герцога и другъ Ромео.

   Бенвол³о, племянникъ Монтекки и тоже другъ Ромео.

   Тибальдо, племянникъ синьоры Капулетти.

   Фра-Лоренцо, монахъ францисканецъ.

   Фра-Джовани, монахъ того-же ордена.

   Бадьдассарэ, пажъ Ромео.

   Сансонэ,       |

   Грегор³о,       } слуги Капулетти.

   Пьетро,       |

   Абрамо, слуга Монтекки.

   Торговецъ зел³ями.

   Три музыканта.

   Хоръ.

   Мальчикъ.

   Пажъ Париса.

   Офицеръ.

   Синьора Монтекки.

   Синьора Капулетти.

   Джульетта, ея дочь.

   Кормилица Джульетты.

   Веронск³е граждане; нѣсколько родственниковъ и родственницъ обоихъ враждующихъ домовъ, стража, часовые, маски, свита.

   Дѣйств³е большею частью происходить въ Веронѣ. Одна сцена (²-го дѣйств³я) въ Мантуѣ.

  

  

   Въ красивой Веронѣ, гдѣ происходитъ дѣйств³е, два одинаково знатныхъ дома давно враждовали между собою. Закоренѣлая вражда вспыхнула съ новою силою и должна повести къ ожесточеннымъ столкновен³ямъ; руки веронцевъ обагрятся кровью своихъ согражданъ. Изъ роковыхъ нѣдръ обѣихъ враждующихъ семей, подъ вл³ян³емъ враждебныхъ одна другой планетъ, вышла юная чета влюбленныхъ, горькой и плачевной любви которыхъ суждено свести въ могилу многолѣтн³я распри ея родителей. Ужасающ³я подробности этой обреченной на смерть любви, которой суждено пасть жертвою упорной взаимной ненависти обѣихъ семей, только тогда пришедшихъ къ примирен³ю, когда уже не стало ихъ дѣтей, будутъ въ течен³и двухъ часовъ изображены на нашей сценѣ. Если вы удостоите насъ терпѣливаго вниман³я, мы силою усерд³я постараемся загладить недостаточность нашихъ дарован³й.

  

  

   Сансонэ. Честное слово, Грегор³о, не позволю я имъ казать намъ носы.

   Грегор³о. Не так³е мы люди, чтобы это стерпѣть.

   Сансонэ. А если они меня растормошатъ, я сейчасъ - мечъ на голо.

   Грегор³о. Смотри, чтобы тебѣ рано или поздно не свернули за это шеи.

   Сансонэ. Когда меня растормошатъ, я скоръ на удары.

   Грегор³о. Но вотъ бѣда! растормошить-то тебя не скоро.

   Сансонэ. Каждая собака изъ дома Монтекки способна меня растормошить.

   Грегор³о. Растормошиться значитъ придти въ движен³е; истинно-же храбрый человѣкъ стоекъ, то-есть твердо стоитъ на мѣстѣ. Слѣдовательно, если тебя растормошатъ, ты придешь въ движен³е только для того, чтобы убѣжать.

   Сансонэ. Каждая собака изъ этого дома заставитъ меня стоять твердо. Какъ только увижу кого-нибудь изъ этого дома, - парня или дѣвку, это все-равно, - сейчасъ упрусь о стѣну и ни съ мѣста!

   Грегор³о. Вотъ и видно, что ты человѣкъ слабый; о стѣны опираются только люди слабые.

   Сансонэ. Правда. Женщины существа слабыя, поэтому ихъ всегда припираютъ къ стѣнѣ. Вотъ и я, когда дѣло дойдетъ до вооруженной схватки, всѣхъ мужчинъ изъ дома Монтекки оттѣсню отъ стѣны, а всѣхъ женщинъ, напротивъ, къ ней припру.

   Грегор³о. Враждуютъ между собою господа, а мы только ихъ слуги.

   Сансонэ. Все равно, я буду неумолимъ, какъ тиранъ. Переколочу мужчинъ, примусь за женщинъ и за дѣвокъ. Всѣмъ имъ быть безъ головы или...

   Грегор³о. Это кому, дѣвкамъ-то?

   Сансонэ. Ну, да безъ головы иди безъ чего другаго; понимай, какъ хочешь.

   Грегор³о. Поймутъ тѣ, кому придется почувствовать.

   Сансонэ. О, я до тѣхъ поръ буду заставлять ихъ чувствовать, пока самъ въ силахъ буду стоять крѣпко... Ты, вѣдь, знаешь - я порядочный кусокъ мяса.

   Грегор³о. Хорошо, что не рыба. Будь ты рыбой, никто не стадъ-бы тебя ѣсть. Вотъ идутъ люди изъ дома Монтекки. Обнажай свое оруд³е. (Входятъ Абрамо и друг³е слуги Монтекки).

   Сансонэ. Мой мечъ обнаженъ. Ты затѣй ссору, а я стану у тебя за спиной.

   Грегор³о. Чтобы удрать и тѣмъ показать спину?

   Сансонэ. За меня не бойся.

   Грегор³о. За тебя-то?.. Очень нужно!

   Сансонэ. Или пусть лучше они затѣютъ ссору; тогда право будетъ на нашей сторонѣ.

   Грегор³о. Проходя мимо нихъ, я нахмурюсь и окину ихъ грознымъ взглядомъ. Понимай они это, какъ знаютъ.

   Сансонэ. Если хватитъ смѣлости понять. Я, глядя на нихъ, закушу большой палецъ. Позоръ, если они молча перенесутъ такое оскорблен³е.

   Абрамо. Вы на насъ закусили палецъ, синьоръ?

   Сансонэ. Да, закусилъ.

   Аврамо. Я спрашиваю, вы на насъ его закусили?

   Сансоеэ (Тихо товарищу). Останется-ли право за нами, если я отвѣчу "да"?

   Грегор³о. Нѣтъ.

   Сансонэ (Громко). Нѣтъ, синьоръ, не на васъ, но я все-таки его закусываю.

   Грегор³о. Вы, кажется, хотите затѣять ссору, синьоръ?

   Абрамо. И не думаю, синьоръ.

   Грегор³о. Если-же вы этого желаете, синьоръ, я къ вашимъ услугамъ. Нашъ господинъ ничѣмъ не хуже вашего.

   Абрамо. Но и не лучше.

   Сансонэ. Быть по вашему, синьоръ.

  

  

   Грегор³о (Тихо товарищу). Утверждай, что лучше. Сюда идетъ родственникъ синьоры Монтекки.

   Сансонэ. Впрочемъ, нѣтъ, синьоръ. Нашъ много лучше.

   Абрдмо. Это ложь.

   Сансонэ. Обнажайте мечи, если вы мужчины. (Всѣ приготовляются къ бою). Грегор³о, не забудь прибѣгнуть къ своему прославленному удару. (Начинается бой, подходитъ Бенвол³о и тоже обнажаетъ шпагу).

   Бенвол³о. Разойдитесь, жалк³е глупцы! Вложите мечи въ ножны. Вы сами не знаете, что дѣлаете. (Своею шпагою заставляетъ слугъ опустить мечи; входитъ Тибальдо).

   Тибальдо. Какъ! и ты, обнажилъ шпагу! Охота связываться съ бездушною сволочью! Повернись ко мнѣ, Бенвол³о, и взгляни въ глаза своей смерти.

   Бенвол³о. Я только хотѣлъ возстановить миръ. Спрячь свою шпагу въ ножны или, какъ я, употреби ее въ дѣло, чтобы разогнать этотъ людъ.

   Тибальдо. Какъ! У тебя въ рукѣ обнаженная шпага, ты говоришь о мирѣ? Я ненавижу это слово, какъ ненавижу весь родъ Монтекки, а въ томъ числѣ и тебя. Ну, защищайся, трусъ! (Сражаются. Вбѣгаетъ нѣсколько сторонниковъ обоихъ домовъ и принимаютъ участ³е въ бою; затѣмъ появляются горожане, вооруженные палками).

   Горожане. Пускай въ ходъ палки, копья, бердыши! бейте, колотите, рубите! Долой всѣхъ Монтекки! Долой всѣхъ Капулетти! (Входятъ Капулетти въ спальней одеждѣ и синьора Капулетти).

   Капулетти. Что здѣсь за шумъ?.. Эй, кто нибудь! Подайте мнѣ мой большой мечъ.

   С-а Капулетти. Нѣтъ, зачѣмъ мечъ... Нуженъ костыль; и его достаточно.

   Капулетти. Подать мнѣ мечъ, говорю я! Сюда идетъ Монттекки и еще издали съ вызывающимъ видомъ машетъ обнаженнымъ мечемъ.

  

  

   Монтекки. А, ты здѣсь, гнусный Капулетти! (Женѣ) Не удерживай меня, пусти!

   С-а Монтекки. Ты не сдѣлаешь ни шагу къ своему врагу! (Входитъ герцогъ со свитою).

   Герцогъ. Вы, мятежные подданные, враги мира, братоуб³йствомъ оскверняющ³е свои мечи, кажется, совсѣмъ не хотите подчиняться моимъ приказан³ямъ. А! Кто вы, люди или скоты, гасящ³е пламя своей губительной злобы пурпурными струями, изливающимися изъ собственныхъ-же вашихъ жилъ? Но я заставлю васъ повиноваться, хотя бы даже пришлось прибѣгнуть къ пыткамъ! Пусть ваши обагренныя кровью руки сейчасъ-же бросятъ оруж³е, опозорившее себя такимъ множествомъ преступлен³й, а затѣмъ выслушайте полный негодован³я приговоръ своего государя. Три междоусобицы, поднятыя изъ-за пустого слова, уже успѣли нарушить тишину и спокойств³е нашихъ улицъ, a кто въ этомъ виноватъ? Ты, старикъ Капулетти, и ты, Монтекки. Три раза старѣйш³е обыватели Вероны, сбросивъ съ себя строг³я, приличныя ихъ возрасту одежды, вынуждены были своими старыми руками хвататься за столь-же старые, изъѣденные ржавчиной бердыши, чтобы предоставить себя къ услугамъ разъѣдающей вражды своей парт³и. Если вы еще когда-нибудь дерзнете своими распрями нарушить тишину нашихъ улицъ, вамъ придется жестоко поплатиться за такое нарушен³е. На этотъ разъ пусть всѣ разойдутся. Вы, Капулетти, теперь-же отправитесь со мною, а вы, Монтекки, чтобы узнать нашъ приговоръ по настоящему дѣлу, явитесь послѣ полудня въ старый замокъ Виллафранка,гдѣ обыкновенно собирается нашъ верховный судъ. Еще разъ - подъ угрозой смертной казни, - пусть всѣ разойдутся. (Уходить; за нимъ всѣ остальные, кромѣ Монтекки, синьоры Монтекки и Бенвол³о).

   Монтекки. Кто-же снова поднялъ старый споръ? Отвѣчай, племянникъ. Ты присутствовалъ при самомъ началѣ дѣла.

   Бенвол³о. Когда я пришелъ, слуги вашего противника и ваши уже успѣли бѣшено схватиться между собою. Чтобы разнять ихъ, я обнажилъ шпагу, а тутъ, тоже обнаживъ шпагу, подоспѣлъ пылк³й Тибальдо и сталъ бросать мнѣ въ упоръ самые дерзк³е угрозы и вызовы, въ то-же время махая надъ головою своею шпагою, разсѣкавшею воздухъ и свистомъ какъ-бы обличавшею свое безсил³е. Пока мы отражали удары и наносили ихъ сами, успѣли явиться сторонники обѣихъ парт³й и тоже приняли участ³е въ схваткѣ. Это продолжалось до тѣхъ поръ, пока не явился герцогъ и не рознялъ сражавшихся.

   С-а Монтекки. Гдѣ-же, однако, Ромео? Я очень рада, что онъ не участвовалъ въ этой сумятицѣ.

   Бенвол³о. Мнѣ не спалось, синьора, и за часъ передъ тѣмъ, какъ восходящему солнцу выглянуть въ позлащенное окно востока, я вышелъ изъ дому и направился въ кленовую рощу, зеленѣющую на западной сторонѣ города. Несмотря на ранн³й часъ, я въ рощѣ увидалъ вашего сына. Я было направился къ нему, но онъ, завидѣвъ меня,тотчасъ-же скрылся въ лѣсной чащѣ. Судя о его ощущен³яхъ по моимъ собственнымъ, - а ощущен³я эти никогда такъ сильно не захватываютъ человѣка, какъ въ тѣ минуты, когда онъ одинъ, - я за нимъ не пошелъ, умышленно не сталъ преслѣдоватъ человѣка, который, очевидно, тоже умышленно меня избѣгалъ.

   Монтекки. Да, его уже не разъ видали тамъ раннимъ утромъ. Онъ своими слезами усугублялъ холодную влагу утренней росы и своими тяжкими вздохами къ скопившимся уже облакамъ прибавлялъ новыя. Но едва все оживляющее солнце начнетъ на самомъ дальнемъ востокѣ откидывать тѣнистыя завѣсы у ложа Авроры, онъ, избѣгая веселаго дневнаго свѣта, утомленный, измученный, возвращается домой, запирается въ спальнѣ на ключъ и, опустивъ оконныя завѣсы, устраиваетъ у себя искусственный мракъ. Это мрачное настроен³е добромъ не кончится, если дружеск³й совѣть не устранитъ его причинъ.

   Бенвол³о. Извѣстны вамъ, благородный мой дядя, эти причины?

   Монтекки. Нѣтъ, до сихъ поръ неизвѣстны. Я ничего не могъ отъ него добиться.

   Бенвол³о. Однако, вы все-таки добивались?

   Монтекки. И лично, и при содѣйств³и многихъ друзей, но у его страстей единственный далеко неблагоразумный совѣтчикъ - онъ самъ. Онъ такъ скрытенъ, такъ непроницаемъ! Да, онъ такъ-же далекъ отъ мысли открыть кому-бы то ни было свою удрученную душу, какъ распуколка цвѣтка, подточенная жаднымъ червемъ, далека отъ возможности раскрыться и красоваться на солнцѣ своими прелестными лепестками. Если-бы мы могли только узнать причину его огорчен³й, мы съ такимъ-же усерд³емъ приступили-бы к его исцѣлен³ю, съ какимъ стараемся теперь развѣдать эти причины. (Вдали показывается Ромео).

   Бенвол³о. Вотъ онъ идетъ. Прошу васъ, удалитесь. Я разузнаю эти причины, или назовите меня лгуномъ.

   Монтекки. Да поможетъ тебѣ Богъ добиться отъ Ромео полной исповѣди. (Женѣ) Пойдемъ. (Уходятъ).

   Бенвол³о. Добраго утра, Ромео.

   Ромео. Развѣ такъ еще рано?

   Бенвол³о. Только-что пробило девять.

   Ромео. Какъ медленно тянется время, когда у человѣка тяжело на душѣ. Съ тобою, кажется, разговаривалъ мой отецъ. Почему ушелъ онъ отсюда такъ торопливо?

   Бенвол³о. Да, онъ. Что-же, однако, это за душевная тяжесть, благодаря которой тебѣ кажется, что время тянется безконечно медленно?

   Ромео. Неимѣн³е того, что заставило-бы его идти скорѣе.

   Бенвол³о. Ты влюбленъ?

   Ромео. Изнываю.

   Бенвол³о. Отъ любви?

   Ромео. Нѣтъ, отъ того равнодуш³я, съ какимъ относится ко мнѣ та, кого я люблю.

   Бенвол³о. Какъ жаль, что любовь только на словахъ нѣжна, а на дѣлѣ самовластна и жестока.

   Ромео. Какъ жаль, что слѣпая любовь даже и безъ глазъ находитъ путь къ тому, что ее влечетъ... Гдѣ мы обѣдаемъ сегодня?... Ахъ, да! Что здѣсь былъ за шумъ?... Впрочемъ, нѣтъ, не разсказывай; я самъ слышалъ все... Да, здѣсь на каждомъ шагу имѣешь дѣло съ враждою, ненавистью, а еще чаще съ любовью. Всюду - полная вражды любовь и любовь, полая вражды!... О, любовь, ты нѣчто, созданное изъ ничего, ты тяжеловѣсная вѣтренность! ты степенная суетность! безобразный хаосъ красивыхъ на видъ образовъ! свинцовый пухъ, лучезарный дымъ, холодный огонь, больное здоровье, вѣчно бодрствующ³й сонъ! Въ тебѣ все противуположно тому, что есть на самомъ дѣлѣ! Такую-то любовь чувствую я, хотя и былъ-бы радъ ея не чувствовать. Тебѣ не смѣшно?

   Бенвол³о. Нѣтъ, я скорѣе готовъ заплакать.

   Ромео. О чемъ?

   Бенвол³о. О томъ, что у тебя такъ горько на твоей доброй душѣ.

   Ромео. Привязанность постоянно заставляетъ дѣлать одну неизмѣнную ошибку; она усиливаетъ чужое горе. Тоска и такъ уже, словно камень, давитъ мнѣ сердце, а ты своимъ огорчен³емъ хочешь еще увеличить эту тяжесть. Да, твое участ³е прибавляетъ новую скорбь къ моимъ безмѣрнымъ скорбямъ. Любовь - угаръ, порождаемый дымомъ вздоховъ. Если она очищена отъ дыма, она представляется глазамъ влюбленныхъ ярко с³яющимъ пламенемъ; подавляемая, она превращается въ море слезъ... Что-же еще она такое? - Самое разумное безум³е, горькая желчь и медовая сладость... До свидан³я, другъ.

   Бенвол³о. Я тоже пойду съ тобою. Ты очень меня огорчишь, если уйдешь одинъ и оставишь меня.

   Ромео. Зачѣмъ? Я потерялъ самого себя... Меня здѣсь уже нѣтъ... Тотъ, кто стоить передъ тобою, не Ромео... Ромео совсѣмъ въ другомъ мѣстѣ.

   Бенвол³о. Скажи серьезно, ты влюбленъ и въ кого?

   Ромео. Серьезно-ли? Значитъ ты хочешь слезъ и стоновъ?

   Бенвол³о. Нѣтъ, зачѣмъ слезы и стоны. А только безъ шутокъ.

   Ромео. Я въ данномъ случаѣ такъ-же мало способенъ шутить, какъ и больной, пишущ³й свое завѣщан³е. Да, серьезно, я люблю женщину.

   Бенвол³о. Значитъ, сказавъ наугадъ, что ты влюбленъ, я какъ разъ попалъ въ цѣль?

   Ромео. Ты отличный стрѣлокъ... Къ сказанному я еще добавлю, что она поразительно хороша собою.

   Бенвол³о. Чѣмъ поразительнѣе цѣль, тѣмъ легче въ нее попасть.

   Ромео. На этотъ разъ ты промахнулся. Стрѣламъ Купидона не ранить ея сердца. У нея нравъ Д³аны и она вооружена такимъ испытаннымъ цѣломудр³емъ, что ей не страшенъ лукъ крылатаго божка. Любовныхъ увѣрен³й слышать она не хочетъ, старается укрываться отъ восторженныхъ взглядовъ и вполнѣ равнодушна къ золоту, которымъ легко подкупить даже праведницу. Она богата красотою, и жаль, что ея богатство умретъ вмѣстѣ съ нею.

   Бенвол³о. Она вѣрно дала обѣтъ вѣчнаго цѣломудр³я?

   Ромео. Дала, и это для м³ра сущее раззорен³е потому что свято соблюдая обѣтъ, она лишаетъ этотъ м³ръ своего потомства. Она слишкомъ прекрасна, слишкомъ разумно прекрасна, и она добьется вѣчнаго блаженства тѣмъ, что доведетъ меня до отчаян³я. Она поклялась не любить никогда, и эта клятва убиваетъ меня, въ то-же время оставляя меня въ живыхъ, какъ ты это видишь изъ того, что я съ тобою разговариваю.

   Бенвол³о. Прими мой дружеск³й совѣтъ: перестань о ней думать.

   Ромео. Да, сказать это легко; но какъ исполнить?

   Бенвол³о. Давъ волю глазамъ. Смотри на другихъ красавицъ.

   Ромео. Сравнен³е ея съ другими заставитъ меня еще живѣе вспоминать о ея совершенствѣ. Счастливыя черныя маски, прикрывающ³я лица женщинъ, заставляютъ насъ предполагать, что за ними скрывается красота. Человѣкъ, пораженный слѣпотою, никогда не забудетъ того сокровища, которое онъ утратилъ вмѣстѣ съ зрѣн³емъ. Покажи мнѣ самую красивую женщину; чѣмъ будетъ для меня ея красота, какъ не напоминан³емъ, что есть другая, далеко превосходящая ее красотою... Прощай; тебѣ не научить меня забвен³ю.

   Бенвол³о. Нѣтъ, научу, во что-бы мнѣ это ни обошлось.

  

  

   Капулетти. Монтекки связанъ такимъ-же обязательствомъ, и подъ угрозой одинаковой кары. Казалось-бы, что такимъ старикамъ, какъ мы оба, не трудно жить въ мирѣ.

   Парисъ. Вы пользуетесь одинаковымъ положен³емъ, одинаковымъ почетомъ, и весьма прискорбно, что вы столько лѣтъ враждуете между собою. Но теперь, синьоръ, что отвѣтите вы на мое предложен³е?

   Капулетти. Повторю то же, что отвѣтилъ тогда. Моя дочь въ свѣтѣ совсѣмъ еще чужая; ей нѣтъ полныхъ четырнадцати лѣтъ. Пусть еще два раза поблекнетъ пышная красота лѣта, и только тогда мы найдемъ ее достаточно зрѣлой для замужества.

   Парисъ. Иныя и помоложе, а все-же благополучно дѣлались матерями.

   Капулетти. Эти слишкомъ рано вышедш³я замужъ матери очень скоро увядаютъ. Земля поглотила всѣхъ моихъ первенцевъ, всѣ мои ранн³я надежды; въ живыхъ осталась одна Джульетта, много обѣщающая наслѣдница моихъ земель... Однако, любезный Парисъ, я не запрещаю вамъ ухаживать за нею, добиваться ея любви; мое соглас³е въ сильной степени зависитъ отъ того, что скажетъ она; если вы съумѣете вызвать въ ней взаимную любовь, я выбору ея противиться не стану. Сегодня вечеромъ у меня пиръ; гостей пригласилъ я много, - все такихъ, которые мнѣ по сердцу. Приходите и вы. Число дорогихъ гостей увеличится тогда однимъ изъ самыхъ мнѣ любезныхъ. Сегодня въ моемъ скромномъ жилищѣ вы увидите столько звѣздъ, хотя и ходящихъ по землѣ, но способныхъ затмить своимъ блескомъ свѣтила небесныя. Появлен³е наряднаго апрѣля, являющагося взамѣнъ хромающей старухи-зимы, всегда вызываетъ восторгъ въ кипящей жизнью молодости; приготовьтесь-же ощутить такой-же восторгъ у меня сегодня въ домѣ при видѣ роскошнаго букета едва распускающихся цвѣтовъ въ женскомъ образѣ. Присмотритесь ко всѣмъ, прислушайтесь ко всѣмъ и изберите ту, которая соединяетъ въ себѣ наибольшее количество всякихъ совершенствъ. Въ числѣ другихъ будетъ и моя дочь, хотя, конечно, не одною изъ первыхъ, но и не изъ послѣднихъ. Идемте со мною. (Шуту). А ты, бездѣльникъ, обѣгай всю нашу красавицу Верону, разъищи всѣхъ, чьи имена значатся въ этомъ спискѣ, и скажи имъ, что мой домъ радушно открытъ для нихъ сегодня. (Отдаетъ шуту бумагу и уходитъ вмѣстѣ съ Парисомъ).

   Шутъ. Разъищи всѣхъ, чьи имена значатся въ этомъ спискѣ! Легко сказать! Мало-ли что значится? Значится, напримѣръ, что башмачникъ долженъ знать свой аршинъ, портной колодку, рыбакъ кисти, живописецъ сѣти. Мнѣ говорятъ: - "разъищи всѣхъ, чьи имена внесены въ этотъ списокъ", а почемъ я знаю, как³я имена вздумалось занести сюда составлявшимъ списокъ? Надо обратиться къ грамотнымъ людямъ. А вотъ кстати... (Входятъ Бенвол³о и Ромео).

   Бенвол³о. Полно! Одинъ жаръ подавляется другимъ жаромъ; одно страдан³е тоскою новаго страдан³я. Если кружится голова, начни вертѣть въ противуположную сторону, и головокружен³е пройдетъ. Новое горе исцѣляетъ отъ стараго. Отрави свой взоръ новымъ ядомъ, и старый ядъ утратитъ свое губительное свойство.

   Ромео. Въ такомъ случаѣ листъ придорожника, должно быть, отличное средство.

   Бенвол³о. Въ какомъ случаѣ?

   Ромео. Когда переломлена нога.

   Бенвол³о. Съ ума ты сошелъ, Ромео?

   Ромео. Нѣтъ, не сошелъ, но связанъ крѣпче, чѣмъ связываютъ съумасшедшихъ, посаженъ въ тюрьму, гдѣ меня морятъ голодомъ, сѣкутъ, истязаютъ (Подходитъ шутъ). Добраго вечера, любезный.

   Шутъ. То-же и вамъ... Синьоръ, будьте добры, скажите, умѣете вы читать?

   Ромео. Прочесть въ книгѣ судебъ, что я обреченъ на страдан³я, могу.

   Шутъ. Вы, можетъ быть, прочли это, не зная грамоты... Но, будьте добры, вы съумѣете прочесть все, что-бы ни было написано?

   Ромео. Да, если буквы и языкъ мнѣ знакомы.

   Шутъ. Опять-таки не отвѣтъ. Счастливо оставаться (Собирается уходитъ).

   Ромео. Стой, пр³ятель! Я тебѣ прочту (Читаетъ). "Пригласить синьора Мартино съ супругою и съ дочерьми; графа Ансэльмо съ его красавицами-сестрами; вдову синьора Витрув³о; синьора Плаченц³о съ его прелестною племянницею; Меркуц³о и его брата Валентина; моего дядю Капулетти съ супругою и съ дочерьми; хорошенькую мою племянницу Розалину; Лив³ю; синьора Валецц³о съ двоюроднымъ братомъ его Тибальдо; Люч³о и остроумную Елену" (Возвращаетъ списокъ). Собран³е блестящее. Гдѣ оно состоится?

   Шутъ. Что?

   Ромео. Я спрашиваю, гдѣ состоится ужинъ?

   Шутъ. У насъ.

   Ромео. У кого-же это "у васъ"?

   Шутъ. У моего господина.

   Ромео. Съ этого вопроса мнѣ бы и слѣдовало начать.

   Шутъ. Я вамъ и безъ всякихъ вопросовъ разскажу. Мой господинъ - прославленный и богатѣйш³й синьоръ Капулетти; если вы не принадлежите къ роду Монтекки, имѣю честь пригласить васъ на пиръ и распить бутылочку-другую. Желаю вамъ всякихъ радостей. (Уходитъ).

   Бенвол³о. На этомъ обычномъ празднествѣ Капулетти въ числѣ другихъ красавицъ Вероны будетъ присутствовать и ужинать та самая прелестная Розалина, въ которую ты влюбленъ. Отправимся на этотъ пиръ и мы. Окинь безпристрастнымъ окомъ и друг³я лица, которыя укажу тебѣ я, сравни ихъ съ Розалиной, и ты увидишь, что твой бѣлая голубка только ворона.

   Ромео. Пусть мои слезы превратятся въ огонь, если я на святыню моихъ глазъ дерзну взнести такую клевету! Пусть эти глаза, утопавш³е такъ часто, но все сохранивш³е жизни, совсѣмъ утонуть въ жгучихъ слезахъ, какъ сгораютъ въ огнѣ казнимые клеветники. Да есть-ли въ м³рѣ женщина красивѣе той, кого я люблю! Всевидящее солнце никогда не видывало ничего подобнаго съ самаго сотворен³я м³ра.

   Бенвол³о. Полно! Ты только потому считаешь ее такою ослѣпительною красавицею, что она одна у тебя передъ глазами, и у нея не было иного противника, кромѣ ея самой. Взвѣсь на своихъ кристальныхъ вѣсахъ красоту Розалины и красоту другихъ женскихъ лицъ, которыя въ полномъ ихъ блескѣ я укажу тебѣ на пиру, я она сразу утратитъ весь блескъ, ослѣплявш³й тебя до сихъ поръ.

   Ромео. Хорошо, я пойду съ тобою, но не затѣмъ, чтобы увидать то, что ты хочешь мнѣ показать, но чтобъ упиться лицезрѣн³емъ очаровательной Розалины. (Уходятъ).

  

   С-а Капулетти. Гдѣ-же дочь, кормилица? Позови ее.

   Кормилица. Звала! и это такъ-же вѣрно, какъ-то, что я въ двѣнадцать лѣтъ была дѣвственницей. (Зоветъ). Гдѣ-же ты, моя овечка, божья моя коровка, если не грѣхъ такъ говорить?.. Гдѣ-же эта дѣвчонка? Гдѣ ты, Джульетта? (Входитъ Джульетта).

   Джульетта. Кто меня зоветъ?

   Кормилица. Вотъ кто - матушка зоветъ.

   Джульетта. Я здѣсь, синьора. Что вамъ угодно?

   С-а Капулетти. Кормилица, уйди пока отсюда; намъ необходимо переговорить наединѣ. Или нѣтъ! - вернись, кормилица, я сообразила, что и тебѣ слѣдуетъ присутствовать при нашемъ совѣщан³и. Ты знаешь, наша дочь входитъ въ возрастъ.

   Кормилица. Мнѣ-ли не знать ея лѣтъ? Я могу сказать ихъ вамъ часъ въ часъ.

   С-а Капулетти. Ей скоро сравняется четырнадцать.

   Кормилица. Да, скоро, но готова прозакладывать четырнадцать своихъ зубовъ, - хотя, на бѣду, ихъ во рту у меня осталось всего четыре, - полныхъ четырнадцати ей еще нѣтъ. Сколько осталось до Св. Петра - въ веригахъ?

   С-а Капулетти. Съ чѣмъ-то двѣ недѣли.

   Кормилица. Ну, съ чѣмъ-то или ровно - все-равно. Сколько-бы дней въ году ни было, а въ ночь подъ этотъ день ей исполнится ровно четырнадцать. Она и моя Сусанна,- упокой, Господи, всѣ христ³анск³я души! - были ровесницы. Моя Сусанна теперь передъ престоломъ Всевышняго... Я, должно-быть, оказалась недостойною такого сокровища!.. Но, какъ-бы то ни было, Джульеттѣ въ ночь на l-е августа исполнится ровно четырнадцать... да, равно, даю въ этомъ честное слово... Я все отлично помню. Со дня землетрясен³я прошло ровно одиннадцать лѣтъ, а я въ этотъ день какъ разъ отняла ее отъ груди, и межь всѣми днями, сколько-бы ихъ ни было въ году, никогда не забуду, что отняла ее отъ груди именно въ этотъ день... Какъ теперь помню, натерла я груди полынью и сидѣла прислонясь спиною къ голубятнѣ, а вы и вашъ супругъ находились тогда въ Мантуѣ... О, память у меня здоровая!.. Ну, вотъ, какъ я уже говорила, натерла я груди полынью, а когда дочурка-то ваша почувствовала горечь, посмотрѣли бы вы, какъ она разозлилась на горьк³й сосокъ... словно ополоумѣла!.. Вдругъ чувствую - голубятня-то дрожитъ... Клянусь Богомъ, - нечего и говорить, что я давай Богъ ноги и дала тягу!.. Да, этому какъ разъ одиннадцать лѣтъ... Она не только уже умѣла ходить безъ чужой опоры, но даже бѣгала и туда, и сюда. Какъ разъ наканунѣ она упала и у нея вотъ какая шишка вскочила на лбу!.. Мой мужъ, - упокой, Господь, его душу! - шутникъ бытъ. Помогъ онъ малюткѣ встать да и говоритъ: - "Вотъ ты теперь все ничкомъ падаешь, а станешь поумнѣе, такъ небось все больше будешь падать навзничь? Такъ, вѣдь, Джуджу?" A она-то, плутовка, - что-бы вы думали? - плакать перестала, остановилась и говоритъ: - "Да". Посмотрите, шутка это, вѣдь, а какъ вышло справедливо! Проживи я еще хоть тысячу лѣтъ и тогда не забуду, какъ мужъ сказалъ: - "Такъ, вѣдь, Джуджу?" - а она-то остановились и въ простотѣ сердечной говоритъ - "Да".

   С-а Капулетти. Будетъ объ этомъ, кормилица; перестань.

   Кормилица. Сейчасъ, синьора! но меня каждый разъ смѣхъ разбираетъ, какъ только я вспомню, что она, глупенькая, перестала плакать да и говоритъ: - "Да"... Однако, клянусь чѣмъ хотите, ушиблась она здорово; шишка-та на лбу вскочила съ доброе куриное яйцо. Крику-то, крику-то было!.. Вдругъ мужъ говоритъ: - "Ты теперь ничкомъ падаешь, а выростешь - станешь больше падать навзничь. Такъ, вѣдь, Джуджу?" - а она перестала плакать да и говоритъ: - "Да".

   Джульетта. Перестань, кормилица, прошу тебя.

   Кормилица. Кончила, кончила, синьора! Будьте покойны... Да не обойдетъ тебя Создатель своими радостями... Мало-ли дѣтей я выкормила, но куколки лучше тебя не было ни одной. Дожить-бы мнѣ только до твоей свадьбы; больше мнѣ ничего не нужно.

   С-а Капулетти. Вотъ о свадьбѣ-то я и хотѣла говорить. Скажи мнѣ, Джульетта, есть у тебя желан³е выйти замужъ?

   Джульетта. О такой чести я до сихъ поръ даже и не думала.

   Кормилица. "О такой чести!"... Каково? A? Не будь я сама твоею единственною кормилицею, право, я бы сказала, что ты всосала мудрость съ молокомъ.

   С-а Капулетти. Совѣтую тебѣ объ этомъ подумать. Даже здѣсь, въ Веронѣ, къ тому-же въ высшемъ кругу мног³я твои ровесницы, иныя даже моложе тебя, а уже матери. Если не ошибаюсь, я сама сдѣлалась матерью ранѣе того возраста, котораго достигла ты, а ты, дорогая моя, даже еще не замужемъ... Ну, въ двухъ словахъ: - знатный Парисъ проситъ твоей руки.

   Кормилица. Вотъ это, милочка моя, такъ мужчина... Еще такого мужчины не сыщешь, хоть обойди весь м³ръ... Другаго такого даже изъ воска не вылѣпишь.

   С-а Капулетти. Среди всего цвѣтника веронской молодежи лучш³й цвѣтокъ - онъ.

   Кормилица. Цвѣтокъ, истинный цвѣтокъ!

   С-а Капулетти. Что ты на это скажешь? Можешь ты полюбить его? Сегодня вечеромъ у насъ пиръ. Вглядись хорошенько въ Париса, въ его черты, отмѣченныя печатью красоты. Вглядись, сколько гармон³и въ этихъ чертахъ, какъ онѣ соотвѣтствуютъ одна другой, и если тебѣ въ этой великолѣпной страницѣ что нибудь покажется неяснымъ, ищи объяснен³я въ его краснорѣчивыхъ глазахъ. Этой драгоцѣнной книги любви, чтобы достигнуть полнаго совершенства не достаетъ только достойнаго футляра. Хорошая рыба живетъ только въ самыхъ глубокихъ мѣстахъ, и внѣшняя красота становится еще цѣннѣе, когда она идетъ объ руку съ красотою душевною. Какъ-бы драгоцѣнна ни была книга, ея золотое содержан³е получаетъ двойную стоимость, если и застежки у нея золотыя. Итакъ, выйдя за него замужъ, ты пр³обрѣтешь все, что имѣетъ онъ, не утративъ ничего изъ того что имѣешь сама.

   Кормилица. Ей-то утратить? - Нѣтъ, жены отъ мужей бываютъ не съ убылью, а съ прибылью.

   С-а Капулетти. Скажи, можешь-ли ты отвѣчать на любовь Париса?

   Джульетта. Посмотрю, можетъ-ли зрѣн³е пробудить любовь; но во всякомъ случаѣ дальше тѣхъ поощрен³й, которыя мнѣ дозволяетъ ваше желан³е, я не пойду (Входитъ слуга).

   Слуга. Синьора, гости начинаютъ собираться. Ужинъ готовъ. Освѣдомляются, гдѣ синьорина... въ кухнѣ-же проклинаютъ кормилицу. Прикажете подавать ужинъ? - все готово. Умоляю васъ, синьора, приходите скорѣе.

   С-а Капулетти. Хорошо, сейчасъ (Слуга уходитъ). Идемъ, Джульетта, твой отецъ насъ ждетъ.

   Кормилица. Ступай, моя радость. Да пошлетъ тебѣ Богъ, въ добавокъ къ блаженнымъ днямъ, столько-же блаженныхъ ночей (Уходятъ).

  

   Ромео. Слѣдуетъ-ли при входѣ произнесть какую-нибудь оправдывающую насъ рѣчь или можно войти безъ всякихъ извинен³й?

   Бенвол³о. Многословныя рѣчи вышли теперь изъ употреблен³я; онѣ такъ-же устарѣли, какъ грубо раскрашенные купидоны, съ завязанными шарфомъ глазами, съ колчанами, полными стрѣлъ, своимъ безобразнымъ видомъ заставляющ³е молодыхъ женщинъ убѣгать отъ нихъ, какъ отъ пугалъ. Не нужно никакихъ прологовъ, за отсутств³емъ подсказчика, произносимыхъ по запискамъ и возвѣщающихъ о нашемъ прибыт³и. Пусть насъ принимаютъ за кого угодно. Мы потанцуемъ, а затѣмъ удалимся.

   Ромео. Дайте мнѣ факелъ. Я мраченъ, поэтому хочу свѣтить другимъ.

   Меркуц³о. Нѣтъ, добрѣйш³й мой Ромео, мы хотимъ, чтобы и ты потанцовалъ.

   Ромео. Ну, этого отъ меня не ждите! Всѣ вы въ бальныхъ башмакахъ съ тонкими подошвами; вамъ легко, a y меня на душѣ свинецъ, едва дозволяющ³й мнѣ передвигаться съ мѣста на мѣсто.

   Меркуц³о. Все оттого, что ты влюбленъ. Возьми у купидона на прокатъ его крылья, и ты полетишь еще легче нашего.

   Ромео. Нѣтъ, стрѣлы купидона изранили меня такъ тяжело, что мнѣ не вспорхнуть даже и при помощи легкихъ его крыльевъ. Я окованъ и въ такомъ видѣ не въ силахъ вознестись надъ своею скорбью. Я склоняюсь ницъ подъ тяжестью давящей меня любви.

   Меркуц³о. Встрепенись, и ты самъ одолѣешь такого нѣжнаго ребенка, какъ купидонъ.

   Ромео. Это купидонъ-то нѣжный ребенокъ? Нѣтъ, онъ грубъ, свирѣпъ и могучъ. Онъ, словно терновникъ, царапаетъ и колетъ.

   Меркуц³о. Если любовь обходится съ тобою грубо, и ты будь съ нею грубъ. Если она царапается, и ты царапай ее своими шипами... Она укротится разомъ (Слугамъ). Подайте мнѣ черное лицо, чтобы надѣть его на бѣлое (Надѣваетъ маску). Если чей-нибудь любопытный взглядъ заподозритъ мое безобраз³е, мнѣ, съ этимъ лицомъ на лицѣ, такое любопытство не страшно; не мнѣ самому придется краснѣть за свое безобраз³е, а только моимъ густымъ бровямъ.

   Бенвол³о. Пора; постучимся и войдемъ, а только войдемъ, сейчасъ-же заставимъ работать ноги.

   Ромео. Дайте мнѣ свѣтильникъ. Пусть тѣ, у кого легко на сердцѣ, скользятъ ногами по тростниковымъ цыновкамъ, а я, ограничиваясь степенною ролью, буду свѣтить и смотрѣть. Моя грусть явилась-бы чернымъ пятномъ среди общаго веселья. Мнѣ-же не до веселья; я совсѣмъ разбитъ.

   Меркуц³о. Э, ночью всѣ кошки сѣры, какъ выразилось одно должностное лицо. А если ты въ самомъ дѣлѣ обратился въ разбитую клячу, мы, - извини за выражен³е, - все-таки вытащимъ тебя изъ тины или изъ любви, въ которой ты увязъ по уши. Идемте, мы только даромъ сжигаемъ здѣсь дневной свѣтъ.

   Ромео. Что-то не понимаю.

   Меркуц³о. Этимъ, синьоръ, я желаю сказать, что долѣе терять время такъ-же безполезно, какъ зажигать свѣтильники при дневномъ свѣтѣ. Отдай справедливость нашему доброму намѣрен³ю; въ немъ впятеро больше смысла, чѣмъ у всѣхъ насъ пятерыхъ въ головѣ.

   Ромео. Мы на этотъ пиръ отправляемся съ умными намѣрен³ями, а все-таки, отправляясь туда, поступаемъ глупо.

   Меркуц³о. Можно спросить, почему?

   Ромео. Я видѣлъ сонъ.

   Меркуц³о. И я видѣлъ.

   Ромео. Что-же ты видѣлъ?

   Меркуц³о. А то, что разсказывающ³е свои сны часто лгутъ.

   Ромео. Лжетъ только тотъ, кто отрицаетъ дѣйствительность видѣннаго.

   Меркуц³о. Эхъ, милый другъ! вижу я, что тебя посѣтила царица Мебъ. Она повивальная бабка фей. Вся-то она не больше маленькаго агатоваго камня на указательномъ пальцѣ судьи. Колесницу ея везутъ два крошечныхъ атома, и она безпрепятственно разгуливаетъ по ногамъ спящихъ. Спицы этой колесницы сдѣланы изъ длинныхъ ножекъ пауковъ-косцовъ, верхъ изъ крыла кузнечика, возжи изъ тончайшей паутины, а сбруя соткана изъ луннаго свѣта; кнутовищемъ служить косточка сверчка, а самымъ кнутикомъ полоска тончайшей плевы. Возницей у нея крошечный сѣрый комаръ не болѣе крошечнаго круглаго червя, вынимаемаго иголкой изъ-подъ ногтя лѣнивой служанки. Кузовъ изъ пустой орѣховой скорлупы обточенъ замѣчательной столярныхъ дѣлъ мастерицей - бѣлкой или старымъ червемъ, съ незапамятныхъ временъ исполняющими у фей должность каретниковъ. Въ такой колесницѣ разъѣзжаетъ она каждую ночь. Проѣдетъ она по мозгу влюбленнаго, и ему снится любовь; проѣдетъ по колѣнямъ придворнаго и ему снится, будто онъ отвѣшиваетъ поклоны; дотронется до пальцевъ законника, и ему снятся незаконные доходы; проѣдетъ по губамъ молодой женщины, и ей снятся поцѣлуи. Женщинъ сердитая Мебъ часто награждаетъ прыщами и нарывами за то, что онѣ подкрашиваютъ губы разными снадобьями и отъ этого у нихъ не свѣжо дыхан³е. Иногда она галопомъ промчится по носу ис