Шекспир Вильям - Отэлло

илое, ласковое обращен³е!

   Яго. Слишкомъ ласковое.

   Отэлло. Оно, конечно, такъ... Но какъ жаль, какъ безумно жаль! Да, Яго, безумно, безумно жаль!

   Яго. Если вы такъ мягкосердечно относитесь къ ея измѣнѣ, дайте ей полное разрѣшен³е грѣшить еще хуже. Если васъ самихъ отъ этого не коробитъ, то ужь другимъ-то до этого нѣтъ ровно никакого дѣла.

   Отэлло. Я изрублю ее въ куски! Сдѣлать рогоносцемъ меня!

   Яго. Не похвально.

   Отэлло. Измѣнить мнѣ для моего-же подчиненнаго.

   Яго. Это еще того непохвальнѣе.

   Отэлло. Добудь мнѣ яду, Яго; къ нынѣшней-же ночи добудь! Я не хочу съ ней объясняться; боюсь, какъ-бы ея красота, ея чудное тѣло снова не обезоружили моего гнѣва. Слышишь, приготовь къ сегодняшней-же ночи.

   Яго. Зачѣмъ ядъ? Гораздо проще задушить ее на постели, на той самой постели, которую она осквернила.

   Отэлло. Очень хорошо! Такая расправа мнѣ по вкусу.

   Яго. Что-же касается Касс³о, расправу съ нимъ я беру на себя. Въ полночь вы объ этомъ кое-что услышите (За сценой трубы).

   Отэлло. Превосходно!.. Что это за трубы?

   Яго. Вѣроятно, извѣст³я изъ Венец³и. А, это Лодовико съ поручен³емъ отъ дожа; смотрите, онъ идетъ сюда, а съ нимъ и ваша жена.

  

  

   Лодовико. Милость небесъ да будетъ надъ вами, доблестный генералъ.

   Отэлло. Добро пожаловать. Говорю вамъ это ото всего сердца.

   Лодовико. Дожъ и сенаторы Венец³и шлютъ вамъ свой привѣтъ (Передаетъ мавру свитокъ).

   Отэлло. Почтительно цѣлую оруд³е ихъ воли (Вскрываетъ свитокъ и читаетъ).

   Дездемона. Что новаго, любезный кузенъ Лодовико?

   Яго. Очень радъ видѣть васъ, синьоръ... Примите нашъ привѣть на почвѣ Кипра.

   Лодовико. Благодарю. Какъ поживаетъ лейтенантъ Касс³о?

   Яго. Ничего, живъ еще.

   Дездемона. Но между имъ и моимъ мужемъ вышла непр³ятность... Постарайся ихъ помирить.

   Отэлло. Едва-ли это возможно.

   Дездемона. Что вы сказали, синьоръ?

   Отэлло (Читаетъ). "Не преминете исполнить это, какъ только"...

   Лодовико. Его слова относились не къ тебѣ... Онъ углубленъ въ чтен³е полученнаго предписан³я... И такъ между твоимъ мужемъ и Касс³о вышло несоглас³е?

   Дездемона. И очень прискорбное. Я такъ люблю Касс³о, что готова сдѣлать все на свѣтѣ, чтобы примирить съ нимъ мужа.

   Отэлло. Громъ и молн³я!

   Дездемона. Синьоръ?

   Отэддо. Въ своемъ-ли ты умѣ?

   Дездемона. За что онъ сердится?

   Лодовико. Можетъ быть, его раздражаетъ содержан³е послан³я. Насколько мнѣ извѣстно, твоего мужа снова отзываютъ въ Венец³ю, а управлен³е островомъ приказываютъ передать Касс³о.

   Дездемона. О, какъ я рада.

   Отэлло. Въ самомъ дѣлѣ, рада?

   Дездемояа. Отъ всей души.

   Отэлло. А я радъ видѣть, что ты не въ своемъ умѣ.

   Дездемона. Что съ тобою, мой другъ?

   Отэлло. Дьяволъ! (Ударяетъ ее).

   Дездемона. Чѣмъ я это заслужила?

   Лодовико. Синьоръ, въ Венец³и этому никто-бы не повѣрилъ, если-бы я даже подъ присягой показывалъ, что былъ этому очевидцемъ. Это уже слишкомъ. Просите у нея прощен³я. Смотрите, она плачетъ.

   Отэлло. О дьяволъ! Дьяволъ! Если-бы земля могла забеременить отъ женскихъ слезъ, изъ каждой слезы этой твари народился-бы крокодилъ. Прочь съ моихъ глазъ!

   Дездемона. Ухожу, чтобы не гнѣвить васъ еще болѣе (Идетъ).

   Лодовико. Какая она уступчивая. Умоляю, воротите ее.

   Отэлло. Синьора!

   Дездемона. Что угодно моему повелителю?

   Отэлло. Что вамъ отъ нея угодно, синьоръ?

   Лодовико. Мнѣ отъ нея, синьоръ?

   Отэлло. Да вамъ. Не вы-ли желали, чтобы я вернулъ ее? Пусть ее себѣ возвращается, вертится, выворачивается, извращается, мнѣ-то какое дѣло? Пусть себѣ ходитъ передомъ, задомъ, бокомъ, вертится какъ ей угодно. Синьоръ, пусть она плачетъ, плачетъ сколько хочетъ!.. Она, какъ вы говорите, уступчива, очень уступчива, уступчива даже до излишества! - ну, такъ пусть продолжаетъ плакать. Что-же касается другого, синьоръ, - о, какъ она рисуется своимъ горемъ, ловко притворяется огорченной! - меня отзываютъ въ Венец³ю... Что-же ты нейдешь? Вонъ! Я скоро пр³йду къ тебѣ самъ... Я, синьоръ, послѣдую приказан³ю сената и скоро вернусь въ Венец³ю. Что-же нейдешь? Сказано - вонъ! (Дездемона уходитъ). Мѣсто мое займетъ Касс³о, но сегодня, умоляю васъ, синьоръ, отужинать вечеромъ у меня. Вы для меня всегда желанный гость... на Кипрѣ. О, козлы и обезьяны! (Уходитъ).

   Лодовико. И это говоритъ тотъ самый мавръ, котораго нашъ сенатъ считаетъ верхомъ совершенства? это тотъ человѣкъ, на котораго страсти будто-бы не могли оказывать никакого вл³ян³я, чьи высок³я доблести защищены отъ всякихъ ранъ, отъ стрѣлъ судьбы и отъ всякихъ ударовъ случая!

   Яго. Онъ очень измѣнился.

   Лодовико. Въ порядкѣ-ли у него голова? Не помѣшался-ли онъ немного?

   Яго. Онъ есть то, что вы видите; не мнѣ о немъ судить. Мнѣ только остается скорбѣть, если онъ теперь не то, чѣмъ-бы могъ быть.

   Лодовико. Какъ можно бить жену?

   Яго. Конечно, это не особенно хорошо... Я боюсь, какъ-бы за этимъ ударомъ не послѣдовало другихъ, болѣе тяжелыхъ.

   Лодовико. Развѣ это взошло у него въ обыкновен³е? Или, можетъ быть, полученное предписан³е возмутило его и заставило такъ непростительно забыться?

   Яго. Увы, увы! Неприлично было-бы передавать другимъ все, что я видѣлъ и въ чемъ убѣдился. Его поступки настолько ясно покажутъ, въ чемъ дѣло, что избавятъ меня отъ необходимости говорить. Наблюдайте за нимъ, и вы увидите, какъ онъ поступаетъ.

   Лодовико. Мнѣ глубоко жаль, что я такъ сильно въ немъ ошибался (Уходятъ).

  

  

   Отэлло. И ты никогда ничего не видала?

   Эмил³я. И не слыхала, и не подозрѣвала.

   Отэлло. Но ты видала, что она и Касс³о бывали вмѣстѣ?

   Эмил³я. Въ этихъ встрѣчахъ никогда ничего предосудительнаго не было; я постоянно слышала каждое произносимое ими слово.

   Отэлло. Никогда они не перешептывались?

   Эмил³я. Никогда, синьоръ.

   Отэлло. Никогда не отсылали они тебя зачѣмъ-нибудь?

   Эмил³я. Ни разу.

   Отэддо. Напримѣръ, за вѣеромъ, за перчатками, за маской или за чѣмъ-нибудь такимъ?

   Эмил³я. Ни разу, синьоръ.

   Отэлло. Странно.

   Эмил³я. Синьоръ, я собственною душою готова ручаться, что она честна н непорочна. Если вы думаете иначе, выкиньте эту мысль изъ головы; она заставляетъ заблуждаться ваше сердце. Если какой-нибудь негодяй внушилъ вамъ недовѣр³е къ синьорѣ, пусть его постигнеть такая-же кара, какая выпала на долю зм³я. Если даже она недостаточно честна, цѣломудренна и вѣрна вамъ, на свѣтѣ нѣтъ ни одного счастливаго мужа. Рядомъ съ нею самая чистая женщина черна, какъ клевета.

   Отэлло. Прикажи ей пр³йдти сюда (Эмил³я уходитъ). За словомъ она въ карманъ не лѣзетъ, но надо быть крайне неопытною сводней, чтобы не съумѣть наговорить того, что наговорила она. Сама эта тонкая развращенная тварь представляетъ изъ себя запертое на ключъ хранилище всякихъ гнусныхъ тайнъ, а между тѣмъ она становится на колѣни и молится; я самъ видалъ это не разъ.

  

  

   Дездемона. Что угодно моему повелителю?

   Отэлло. Подойди ко мнѣ, моя голубушка.

   Дездемона. Что вамъ угодно?

   Отэлло. Дай мнѣ взглянуть тебѣ въ глаза. Смотри на меня прямо.

   Дездемона. Что за страшная прихоть!

   Отэлло. А ты ступай по своимъ дѣламъ! Желающихъ увеличить народонаселен³е оставь наединѣ и затвори за собою дверь. Если-бы кому-нибудь вздумалось войти, начни кашлять или проговори: гмъ, гмъ. Принимайся за свое ремесло сторожа, а теперь уходи отсюда поскорѣе (Эмил³я уходитъ).

   Дездемона (Падая на колѣни). На колѣняхъ молю тебя, объясни свои слова! Я по твоему голосу понимаю, что ты страшно раздраженъ, но самыхъ словъ не понимаю.

   Отэлло. Говори, что ты такое?

   Дездемона. Твоя жена, мой властелинъ; вѣрная и честная твоя жена.

   Отэлло. Поклянись, что ты честна и вѣрна, загуби тѣмъ свою душу! Не то, принявъ тебя за жительницу небесъ, демоны, пожалуй, побоятся схватить тебя. Такъ будь-же проклятой вдвойнѣ. Клянись, что ты честна.

   Дездемона. Вѣрно, небо и видитъ это, и знаетъ.

   Отэлло. Небо видитъ и знаетъ, что ты такъ-же лжива, какъ самъ адъ.

   Дездемона. Передъ кѣмъ же, синьоръ, передъ кѣмъ?

   Отэлло. Ахъ, Дездемона, прочь, прочь отъ меня! Прочь!

   Дездемона. О, какой мучительный день! О чемъ ты плачешь? Властелинъ мой, неужто я виновница твоихъ слезъ? Если ты подозрѣваешь, что тебя отзываютъ отсюда по проискамъ моего отца, я-то въ этомъ нисколько не виновата. Если ты утратилъ его привязанность, то и я ее потеряла.

   Отэлло. Если-бы небо, желая испытать меня при помощи несчаст³й, послало на мою непокрытую голову цѣлый ливень всякихъ страдан³й и унижен³й, если-бы оно по самыя губы погрузило меня въ нищету или отдало въ неволю какъ меня самого, такъ и послѣдн³я мои надежды, я въ какомъ-нибудь уголкѣ души отыскалъ-бы хоть каплю терпѣн³я и покорности судьбѣ. Но допускать, чтобы я служилъ мишенью для позора, который постоянно указывалъ-бы на меня своимъ медленно движущимся пальцемъ, я не могу!.. Или нѣтъ, могъ-бы, даже очень-бы могъ, если-бы у меня не отняли того хранилища, куда я собралъ всѣ драгоцѣнности своего сердца, которыми я непремѣнно долженъ владѣть и безъ которыхъ немыслима сама жизнь; если бы не лишили меня того источника, изъ котораго черпало свое начало самое существован³е мое и безъ струй котораго оно должно изсохнуть. О, быть лишеннымъ всего этого или сохранить все это въ видѣ загрязненнаго и пересохшаго водоема, гдѣ только кишатъ и размножаются отвратительныя жабы! О, при одной такой мысли краска сбѣгаетъ съ лица терпѣн³я, и этотъ херувимъ съ розовыми губами становится мрачнѣе самого ада.

   Дездемона. Надѣюсь, что мой повелитель не пересталъ вѣрить въ мою непорочность?

   Отэлло. Разумѣется, вѣрю въ нее столько-же, какъ въ непорочность лѣтнихъ мухъ, которыя, едва народившись въ мясныхъ лавкахъ, принимаются тотчасъ-же класть яички. О, ты, чудно красивый цвѣтокъ, издающ³й такое сладкое благоухан³е, какъ было-бы хорошо, если-бы ты никогда не родилась на свѣтѣ.

   Дездемона. Какое-же прегрѣшен³е совершила я, сама того не зная?

   Отэлло. О, неужто снѣжно бѣлыя страницы этой прелестной тетради для того были созданы, чтобы на нихъ заносились разныя мерзости? Въ чемъ ты грѣшна? Въ чемъ грѣшна?.. Ахъ, распутная тварь, мои щеки обратились-бы въ горнъ и стыдъ обратился-бы въ пепелъ, если-бы я назвалъ по имени твои дѣян³я. Отъ этихъ дѣян³й небо затыкаетъ носъ, а луна застилаетъ свой свѣтлый ликъ. Любострастный вѣтеръ, цѣлующ³й все, что ему попадается на пути, убѣгаетъ въ самыя глубок³я нѣдра земли, что-бы только не слышать о гнусныхъ твоихъ прегрѣшен³яхъ. Еще спрашиваешь, въ чемъ ты виновата, безстыдная тварь!

   Дездемона. Само небо видитъ, что ты меня жестоко оскорбляешь.

   Отэлло. А развѣ ты не распутная?

   Дездемона. Нѣтъ, не будь я христ³анкой, если я говорю неправду! если охранять себя чистой отъ всякихъ незаконныхъ связей не называется быть распутной, то я не распутная!

   Отэлло. Ты не распутная?

   Дездемона. О, нѣтъ! Клянусь въ этомъ спасен³емъ своей души!

   Отэлло. Не можетъ быть.

   Дездемона. О, небо, прости ему его обиды.

   Отэлло. Если такъ, я долженъ просить прощен³я. Я принялъ тебя за публичную венец³анскую женщину, вышедшую замужъ за Отэлло... Эй, ты, синьора, исполняющая должность, противуположную обязанностямъ Св. Петра и охраняющая ворота ада, эй, иди скорѣй сюда! (Входитъ Эмил³я). Мы кончили; вотъ тебѣ деньги за трудъ. Сдѣлай одолжен³е, запри за мною дверь и никому ни полслова (Уходитъ).

   Эмил³я. Боже мой, что могло придти ему въ голову? Какъ чувствуете вы себя, добрѣйшая синьора?

   Дездемона. Право, я какъ-бы въ полуснѣ.

   Эмил³я. Что такое съ синьоромъ?

   Дездемона. Съ какимъ?

   Э³мил³я. Съ моимъ синьоромъ?

   Дездемона. А кто твой синьоръ?

   Эмил³я. Кто-же, какъ не вашъ мужъ.

   Дездемона. У меня такого нѣтъ. Не говори со мною, Эмил³я. Плакать я не могу, поэтому у меня нѣтъ для тебя отвѣтовъ. Отвѣчать я могла-бы только слезами. Прошу тебя, покрой сегодня мою постель моими брачными покрывалами. Не забудь этого и позови сюда своего мужа.

   Эмил³я. Господи, сколько перемѣнъ! (Уходитъ).

   Дездемона. Простительно-ли такъ обращаться со мною? Простительно-ли? Что-же я такое сдѣлала? Чѣмъ могла подать поводъ къ такому ужасному подозрѣн³ю?

  

  

   Яго. Что угодно вамъ, синьора? Что съ вами?

   Дездемона. Право, не знаю, что сказать. Обучающ³е малыхъ дѣтей не прибѣгаютъ ни къ усиленной строгости, ни къ слишкомъ труднымъ урокамъ. Такъ бы слѣдовало поступать и ему, журитъ меня умѣренно, потому что я безпомощный ребенокъ... Со мною надо быть ласковымъ.

   Яго. Въ чемъ-же дѣло, синьора?

   Эмил³я. Ахъ, Яго, синьоръ Отэлло назвалъ ее распутною тварью. Онъ взводилъ на нее так³я позорящ³я небылицы и въ такихъ оскорбительныхъ выражен³яхъ, что ни одна честная душа не можетъ перенести этого равнодушно.

   Дездемона. Яго, неужто я заслужила такое назван³е?

   Яго. Какое, синьора?

   Дездемона. Да вотъ, что сейчасъ повторила твоя жена. Неужто я такая?

   Эмил³я. Ты, вѣдь, слышалъ, что онъ назвалъ ее распутной тварью. Грубый нищ³й даже въ пьяномъ видѣ не обзоветъ такъ своей сожительницы.

   Яго. За что-же?

   Дездемона. Не знаю; я убѣждена, что ничѣмъ не заслужила такого оскорблен³я

   Яго. Перестаньте, не плачьте!.. О, какой ужасный день.

   Эмил³я. Она отказала столькимъ знатнымъ женихамъ, отреклась отъ отца, отъ родины, отъ друзей, а для чего? - чтобы ее обзывали потаскушкой? Тутъ поневолѣ заплачешь.

   Дездемона. Должно быть такова моя несчастная судьба.

   Яго. Съ его стороны это совсѣмъ позорно. Что на него такое нашло?

   Дездемона. То знаетъ одинъ Богъ.

   Эмил³я. Удавите меня, если какой-нибудь адск³й злодѣй, какой-нибудь дѣловитый и вкрадчивый мерзавецъ, какой-нибудь хитрый и лукавый плутъ, въ надеждѣ на вознагражден³е, не взвелъ на нее гнусной клеветы. Хочу быть повѣшенной, если не такъ!

   Яго. Фи! развѣ гдѣ-нибудь найдется такой человѣкъ? Это невозможно!

   Дездемона. Если-бы нашелся, да простить его Богъ.

   Эмил³я. Нѣтъ, не прощен³е неба слѣдуетъ на него звать. Пусть онъ окончить жизнь на висѣлицѣ, и пусть адъ источитъ его кости. За что-же иначе взводилъ на нее мужъ так³е ужасы? Какого посѣтителя принимаетъ она тайно? Кого? Когда? Гдѣ улики? Гдѣ правдолюдоб³е? Мавра ввелъ въ заблужден³е какой-нибудь бездѣльникъ, бездѣльникъ завѣдомый, какой-нибудь гнусный извергъ!.. О, небо, неужто ты можешь выносить такихъ клеветниковъ, не вложивъ бича въ руку каждаго человѣка, чтобы всяк³й хлесталъ его по голому тѣлу, гоняя его по всему свѣту съ востока на западъ?!

   Яго. Не кричи на весь домъ.

   Эмил³я. Не твое дѣло! Вотъ такого-же рода мерзавецъ выворотивъ твой умъ наизнанку, нажужжалъ тебѣ въ уши, будто между мною и мавромъ были преступныя отношен³я.

   Яго. Ты дура! Замолчи!

   Дездемона. Ахъ, Яго, къ чему-бы мнѣ прибѣгнуть, что-бы вернуть любовь мужа? Добрый другъ, ступай къ нему... Клянусь небеснымъ свѣтомъ, я сама не понимаю, за что я утратила любовь Отэлло. Вотъ я на колѣняхъ заявляю: - если я когда-либо на словахъ, въ мысляхъ или на дѣлѣ оказалась виноватою передъ его любовью; если моему слуху, моему зрѣн³ю или инымъ чувствамъ доставлялъ наслажден³е кто-нибудь другой, а не онъ; если я не любила его искренно и несмотря на то, что теперь онъ отъ меня отвернулся, не продолжаю любить его всѣми силами души, пусть на меня падетъ гнѣвъ небесъ! Несправедливость можетъ сдѣлать многое; она можетъ свести меня въ могилу, но никогда не искоренить любви изъ моего сердца. Я не въ состоян³и произнести то слово, какимъ онъ меня обозвалъ; мнѣ отвратительно самое слово, и я ни за как³я блага въ м³рѣ не согласилась-бы совершить проступокъ, который сдѣлалъ бы такое назван³е заслуженнымъ.

   Яго. Умоляю васъ, успокойтесь. Все это только временное озлоблен³е. Его выводятъ изъ себя непр³ятности по службѣ, а онъ вымещаетъ свою досаду на васъ.

   Дездемона. Ахъ, если-бы только это!

   Яго. Только и есть; увѣряю васъ (За сценой трубятъ). Слышите? Трубы зовутъ къ ужину. Въ немъ примутъ участ³е и благородные венец³анск³е послы. Ступайте-же и перестаньте плакать. Все уладится (Дездемона и Эмил³я удаляются. Входитъ Родриго). Какъ поживаешь, Родриго?

   Родриго. Я нахожу, что ты поступаешь со мною не честно.

   Яго. Это почему?

   Родриго. Каждый день, Яго, ты отдѣлываешься отъ меня только новыми обѣщан³ями. Теперь я совершенно ясно понимаю, что дѣло мое не только не подвигается впередъ, но, напротивъ, я все болѣе и болѣе теряю надежду на успѣхъ. Честное слово долѣе выносить это я не намѣренъ. Не знаю такъ-же, слѣдуетъ-ли простить тебѣ то, что ты заставлялъ меня терпѣть, а я по глупости терпѣлъ.

   Яго. Выслушай меня, Родриго.

   Родриго. Нѣтъ, я и такъ наслушался достаточно. Твои слова идутъ совершенно въ разрѣзъ съ твоими поступками.

   Яго. Твои упреки крайне несправедливы.

   Родриго. Нѣтъ, справедливы вполнѣ. Всѣ мои средства къ существован³ю истощены. Половины тѣхъ драгоцѣнностей, которыя ты перебралъ у меня, чтобы вручить ихъ Дездемонѣ, было-бы достаточно, чтобы соблазнить любую женщину, даже давшую обѣтъ безбрач³я. Ты говорилъ, что Дездемона принимаетъ подарки, подавалъ мнѣ надежду, что жена мавра скоро вознаградитъ меня за нихъ извѣстнымъ образомъ, а я до сихъ поръ ровно ничего отъ нея не вижу.

   Яго. Хорошо, продолжай! Очень хорошо.

   Родриго. "Хорошо, продолжай!" Въ томъ-то и бѣда, что продолжать-то я уже не могу... а затѣмъ я нахожу, что это не только не хорошо, но даже очень скверно. Я начинаю подозрѣвать, что ты изъ меня разыгрываешь дурака.

   Яго. Прекрасно.

   Родриго. Совсѣмъ не прекрасно. Я намѣренъ обратиться къ самой Дездемонѣ. Если она согласится возвратить мнѣ мои подарки, Богъ съ нею; откажусь отъ своихъ намѣрен³й, раскаюсь въ своихъ дерзкихъ замыслахъ. Если-же она откажется возвратить, я предъявлю искъ къ тебѣ; будь въ этомъ увѣренъ.

   Яго. Ты высказалъ все?

   Родриго. Все, и поступлю такъ, какъ сказалъ.

   Яго. Я вижу, что въ тебѣ есть огонекъ, и на этомъ основан³и съ настоящей минуты начинаю быть о тебѣ несравненно лучшаго мнѣн³я, чѣмъ прежде. Дай мнѣ руку, Родриго: ты дѣйствительно имѣешь право быть мною не совсѣмъ довольнымъ, но я все-таки заявляю тебѣ, что во всемъ этомъ дѣлѣ поступалъ самымъ честнымъ образомъ.

   Родриго. Этого что-то незамѣтно.

   Яго. Согласенъ съ тобою, что незамѣтно, и твоя подозрительность не лишена ни ума, ни сообразительности; и если въ тебѣ дѣйствительно есть то, что я имѣю полное основан³е въ тебѣ предполагать и что теперь необходнмѣе, чѣмъ когда-либо, то-есть, рѣшимость, отвага и мужество, выкажи все это нынѣшнею-же ночью, а на слѣдующую ты будешь обладать Дездемоною. Если нѣтъ, убей меня, предательски заманивъ въ западню и, чтобы лишить меня жизни, позволяю тебѣ придумать самыя мучительныя пытки.

   Родриго. Въ чемъ-же дѣло? Согласенъ, если оно разумно и удобоисполнимо.

   Яго. Изъ Венец³и прибыли послы съ приказан³емъ, чтобы Касс³о занялъ мѣсто Отэлло.

   Родриго. Правда-ли эти?.. Но, если такъ, Отэлло и Дездемона опять вернутся въ Венец³ю.

   Яго. Нѣтъ, онъ думаетъ отправиться въ Мавритан³ю и увезти съ собою красавицу Дездемону, если какое-нибудь неожиданное обстоятельство, какъ, напримѣръ, устранен³е Касс³о не задержитъ его здѣсь.

   Родриго. Что подразумѣваешь ты подъ словомъ "устранен³е"?

   Яго. А то, что, размозживъ голову Касс³о, ты сдѣлаешь его неспособнымъ занять мѣсто Отэлло.

   Родриго. И ты хочешь, чтобы исполнилъ это я?

   Яго. Да, если у тебя хватитъ смѣлости оказать себѣ услугу и отомстить за себя. Онъ ужинаетъ сегодня у одной дѣвчонки, и я обѣщалъ зайти за нимъ, что и думаю исполнить. Онъ ничего еще не знаетъ о благополуч³и, выпадающемъ ему на долю. Если подкараулишь его на обратномъ пути, я постараюсь устроить такъ, чтобы это произошло между полуночью и первымъ часомъ, тебѣ легко будетъ напасть на него въ расплохъ и покончить съ нимъ, такъ какъ я буду подъ рукою, на готовѣ тебѣ помочь. Полно изумляться и пойдемъ со мною. Дорогою я самымъ убѣдительнымъ образомъ докажу тебѣ необходимость отъ него избавиться, и ты самъ придешь къ заключен³ю, что убить его твоя прямая обязанность. Теперь какъ разъ время для ужина, и ночь наступаетъ быстро. За дѣло-же!

   Родриго. Нѣтъ, безъ дальнѣйшихъ и самыхъ убѣдительныхъ доводовъ я не рѣшусь.

   Яго. Ты ихъ получишь, сколько угодно.

  

  

   Лодовико. Прошу васъ, синьоръ, не утруждайте себя дальнѣйшими проводами.

   Отэлло. Нѣтъ, я все-таки провожу васъ. Движен³е мнѣ полезно.

   Лодовико. Покойной ночи, дорогая Дездемона. Благодарю за ласковый пр³емъ.

   Дездемона. Я такъ рада видѣть тебя здѣсь.

   Отэлло. Угодно вамъ идти, синьоръ?.. Да, Дездемона!

   Дездемона. Что угодно вамъ, синьоръ?

   Отэлло. Ложись сейчасъ-же въ постель. Я скоро вернусь. Отпусти прислугу: Слышишь?

   Дездемона. Все будетъ исполнено (Отэлло, Лодовико и свита уходятъ).

   Эмил³я. Ну, какъ и что? Онъ какъ будто сталъ посмирнѣе.

   Дездемона. Сказалъ, что скоро вернется. Велѣлъ мнѣ лечь въ постель и отпустить тебя.

   Эмил³я. Даже и меня отпустить?

   Дездемона. Да, велѣлъ... Поэтому, Эмил³я, подай мнѣ платье для ночи и прощай. Не надо ничего дѣлать ему наперекоръ.

   Эмил³я. Ахъ, какъ было-бы хорошо, если-бы вы никогда не видали его.

   Дездемона. Я-бы этого не сказала. Любовь дѣлаетъ меня до того пристрастной къ нему, что даже его суровость, его рѣзкость, его гнѣвъ, - разстегни, пожалуйста, вотъ тутъ, - имѣютъ для меня невыразимую прелесть.

   Эмил³я. Я приготовила вамъ постель, какъ вы приказали.

   Дездемона. Хорошо... Просто стыдно подумать, до чего мы бываемъ иногда глупы! - Прошу тебя, если я умру ранѣе тебя, похорони меня въ одномъ изъ этихъ покрововъ.

   Эмил³я. Полноте, полноте говорить объ этомъ.

   Дездемона. У моей матери жила прислужница. Звали эту дѣвушку Барбарой. Она была влюблена, а тотъ, кого она любила, - человѣкъ онъ былъ причудливый, - разлюбилъ и бросилъ ее. Она знала пѣсню про иву, пѣсню старинную, но въ которой разсказывалась какъ-будто ея собственная судьба, и она пѣла ее постоянно. Весь вечеръ сегодня эта пѣсня не выходитъ у меня изъ головы, и я съ трудомъ удерживаюсь отъ желан³я склонить голову на бокъ, какъ бывало склоняла Барбара, и запѣть, какъ пѣвала она... Пожалуйста поскорѣе.

   Эмил³я. Принесть вамъ ночное платье сюда?

   Дездемона. Нѣтъ, послѣ. Расплети мнѣ волосы... А Лодовико, не правда-ли, человѣкъ премилый?

   Эмил³я. Да, и при томъ очень красивый.

   Дездемона. Онъ очень хорошо говоритъ.

   Эмил³я. Я знаю въ Венец³и одну синьору, которая готова была-бы охтравиться въ Палестину босикомъ, чтобы хоть разъ поцѣловаться съ нимъ.

   Дездемона (Поетъ).

                   Бѣдняжка въ тѣни сикоморы сидѣла...

                   О, ива, ты, ива, зеленая ива...

                   Сидѣла она и, вздыхая, все пѣла: -

                       О, ива, ты, ива!

                   Прижавъ къ сердцу руку, страданья полна,

                   Головку къ колѣнямъ склоняла она,

                   И пѣла все иву, зеленую иву!

  

   Пожалуйста, прими это (Поетъ).

  

                   Журчали ручьи; слезъ ея жгуч³й пламень

                   Растрогалъ-бы даже безчувственный камень,

                   А пѣла она все про иву, про иву...

  

   Ради Бога, поскорѣе; онъ можетъ сейчасъ вернуться (Поетъ),

  

                   Изъ ивы сплетутъ, - такъ рѣшилъ злобный рокъ, -

                   Изъ ивы сплетутъ мнѣ дѣвич³й вѣнокъ...

                       О, ива, ты, ива...

  

   Нѣтъ, кажется слѣдуетъ не то... Слышишь, кто-то стучится...

   Эмил³я. Нѣтъ никого. Это вѣтеръ.

   Дездемона (Поетъ).

                   Хулить-ли его, что, сомнѣнью покорный,

                   Любовь мою назвалъ онъ лживой, притворной...

                   О, ива, ты, ива, зеленая ива!..

                   Сказалъ: "коль мои всѣ погибли мечты,

                   Другому во вѣкъ не отдашься и ты"!

                       О, ива, ты, ива...

   Хорошо... теперь ступай, покойной ночи... Какъ чешутся глаза. Это, говорятъ, къ слезамъ...

   Эмил³я. Всѣ примѣты - одинъ вздоръ.

   Дездемона. Я такъ слыхала... О эти мужчины, мужчины! Эмил³я скажи мнѣ по совѣсти, думаешь-ли ты, что на свѣтѣ есть женщины, способныя такъ грубо измѣнить своимъ мужьямъ.

   Эмил³я. Разумѣется, есть; это не подлежитъ сомнѣн³ю.

   Дездемона. Если-бы тебѣ сулили за это весь м³ръ, могла-бы ты поступить такъ?

   Эмил³я. А сами вы развѣ не поступили-бы такъ-же?

   Дездемона. Вотъ, какъ при свѣтѣ небесномъ, никогда!

   Эмил³я. При свѣтѣ небесномъ я-бы тоже такъ не поступила, а подождала-бы ночи. Вѣдь это можно сдѣлать и въ потьмахъ.

   Дездемона. Неужто, ради всего м³ра, ты могла-бы такъ поступить?

   Эмил³я. М³ръ слишкомъ огроменъ. Такой цѣны никто не предложитъ за маленьк³й грѣшокъ.

   Дездемона. Мнѣ кажется, что ты-бы не согласилась.

   Эмил³я. А мнѣ кажется на оборотъ. Я согласилась-бы пасть, но съ тѣмъ, чтобы стать опять потомъ на ноги. Конечно, я не отдалась-бы за как³е-нибудь пустяки, какъ колечько, нѣсколько локтей какой-нибудь даже самой дорогой ткани, какъ платья, юбки, шляпы и всяк³е друг³е наряды... Но въ м³рѣ есть вещи, которыя хоть кого соблазнятъ. Какая женщина отказалась-бы приставить мужу рожки, если-бы она могла этимъ сдѣлать его вѣнценосцемъ? Даже чистилище меня-бы не устрашило.

   Дездемона. Нѣтъ, накажи меня Богъ, если я говорю неправду. Суди мнѣ весь м³ръ, я и тогда не соглашусь.

   Эмил³я. Да вѣдь такая провинность считается провинностью, но только въ м³рѣ. Если вы за трудъ получите весь м³ръ, то и провинность будетъ существовать только въ собственномъ вашемъ м³рѣ, и вамъ ничего не будетъ стоить возвеличить ее до степени заслуги.

   Дездемона. Мнѣ, право, не вѣрится, чтобы на свѣтѣ были так³я женщины.

   Эмил³я. О, ихъ цѣлыя дюжины! Куда дюжины? - несравненно больше. Ихъ столько, что ими можно заселить весь тотъ м³ръ, который служилъ ставкою. Но мнѣ кажется, что мужья сами виноваты, если ихъ жены сбиваются съ пути. Они пренебрегаютъ исполнен³емъ своихъ супружескихъ обязанностей, бросаютъ принадлежащ³я намъ сокровища къ чужимъ колѣнямъ, стѣсняютъ, - въ припадкахъ несносной ревности, - нашу свободу, даже иной разъ бьютъ женъ, урѣзываютъ наши обычные расходы... Ну, и въ насъ есть желчь, и, какъ мы ни кротки, но все-таки не прочь иной разъ отомстить. Пусть мужья знаютъ, что у ихъ женъ и разумъ, и чувства так³е-же, какъ и у нихъ. Онѣ, какъ и ихъ мужья, видятъ, обоняютъ, ихъ вкусъ умѣетъ отличать сладкое отъ кислаго. Почему они сплошь да рядомъ измѣняютъ намъ? - это доставляетъ имъ наслажден³е; по крайней мѣрѣ, я такъ думаю. Подстрекаетъ-ли ихъ страстность? - тоже думаю, что такъ. Слабость-ли человѣческой природы увлекаетъ ихъ? - это вѣрно тоже. Между тѣмъ, развѣ страстность, жажда наслажден³я и слабость человѣческой природы свойственны однимъ мужчинамъ, а женщинамъ нѣтъ? Такъ пусть они относятся къ намъ, какъ слѣдуетъ, или пусть знаютъ, что мы въ долгу не останемся, и наши проступки вызываются только ихъ проступками противъ насъ.

   Дездемона. Прощай, спокойной ночи. О, небо, научи меня не платить зломъ за зло, но даже изъ самаго зла извлекать одно хорошее (Уходитъ).

  

  

   Яго. Стой здѣсь за угломъ; онъ сейчасъ придетъ. Вынь шпагу изъ ноженъ и уложи его на мѣстѣ. Смѣлѣй, смѣлѣй, не бойся ничего; я буду подъ рукою. Этотъ шагъ долженъ или спасти насъ, или погубить; помни объ этомъ и тверже укрѣпись въ своемъ намѣрен³и.

   Родриго. Стой ко мнѣ поближе; я могу и промахнуться.

   Яго. Говорю, что буду подъ рукой... Смѣлѣй!.. На мѣсто! (Отходитъ на недалекое разстоян³е).

   Родриго. Мнѣ это далеко не нравится, хотя причины, заставляющ³я его поступать такъ, крайне убѣдительны... Однимъ только человѣкомъ станетъ на свѣтѣ менѣе... Ну, впередъ, моя шпага! - Ему не жить (Становится на указанное мѣсто и обнажаетъ шпагу).

   Яго. Я до того разбередилъ этотъ недозрѣвш³й вередъ, что въ немъ явилось раздражен³е. Теперь пусть хоть онъ убьетъ Касс³о или Касс³о его, мнѣ все равно: и то, и другое послужитъ мнѣ только на пользу. Если Родриго останется живъ, онъ потребуетъ отъ меня возвращен³я всего золота, всѣхъ драгоцѣнностей, выманенныхъ мною у него, будто-бы для Дездемоны, а этого не должно быть. Если останется живъ Касс³о, онъ зас³яеть такою красотою, рядомъ съ которою я буду казатьея еще безобразнѣе. Потомъ, мавръ, пожалуй, выдастъ меня ему, а въ этомъ я предвижу большую опасность. И Касс³о долженъ тоже умереть!.. но вотъ онъ, кажется, идетъ.

  

  

   Родриго. Это онъ. Я узнаю его походку. Умри, негодяй! (Бросается на него).

   Касс³о. Твой ударъ могъ-бы обойтись мнѣ очень дорого; но ты не зналъ, что на мнѣ такая надежная кольчуга. Посмотримъ, какова-то твоя? (Обнажаетъ мечъ и ранитъ Родриго; тотъ падаетъ).

   Родриго. Я убитъ! (Яго изъ-за угла бросается на Касс³о, ранитъ его сзади въ ногу и убѣгаетъ),

   Касс³о. Я изувѣченъ навсегда! Помогите, помогите! Здѣсь уб³йцы! Уб³йцы! (Падаетъ).

  

  

   Отэлло. Это голосъ Касс³о: Яго сдержалъ слово.

   Родриго. О, гнусный злодѣй!

   Отэлло. Совершенно вѣрно.

   Касс³о. Помогите!.. Принесите огня! Позовите врача!

   Отэлло. Такъ и есть; это онъ... Молодецъ ты, смѣлый, честный и справедливый Яго, такъ горячо принявш³й къ сердцу всѣ обиды, нанесенныя другу. Ты напоминаешь о моемъ долгѣ. О, красавица моя, твой любовникъ убитъ, и приближается минута собственной твоей смерти. Да, негодная, спѣшу къ тебѣ, спѣшу! Меня не умилостивятъ твои чарующ³я прелести; обаян³е твоихъ глазъ утратило надо мною всю свою силу. Твое ложе, запятнанное сладостраст³емъ, обагрится твоею сладострастною кровью (Уходитъ).

  

  

   Касс³о. Эй, эй, кто-нибудь! Какъ на бѣду - ни одного дозора, ни одного прохожаго. Уб³йцы, уб³йцы!

   Грац³ано. Тутъ что-нибудь неладное. Эти крики наводятъ ужасъ.

   Касс³о. Помогите!