Шекспир Вильям - Гамлет

е, онъ замедляетъ развязку въ силу своей добродѣтели. Замѣтьте, какъ во время безум³я опъ внимательно слѣдитъ за тѣмъ, чтобы не выдать себя и чтобы распознать истину, затаившуюся въ сердцахъ виновныхъ. Онъ посвящаетъ этому трудному изслѣдован³ю всѣ силы своего ума, а такъ какъ его умъ очень проницателенъ, то онъ находитъ почти вѣрное средство, чтобы смутить Клавд³я и Королеву.

   "Но почему же Гамлетъ не дѣйствуетъ, когда во время представлен³я актеровъ Клавд³й выдаетъ себя? Почему, когда преступлен³е уже явно, онъ не наказываетъ виновныхъ тотчасъ же? Надо вспомнить какая отвѣтственность тяготѣетъ надъ его головой и как³я угрызен³я послѣдовали бы за такимъ поступкомъ, еслибъ онъ ошибся! Гамлетъ испытываетъ именно такое точно чувство, какъ присяжные, которые готовятся произнести смертный приговоръ, основываясь на простыхъ подозрѣн³яхъ. Если въ этомъ случаѣ всѣ люди колеблются, если самые строг³е и самые твердые боятся нанести ударъ невинному, - что же долженъ испытывать юный принцъ, берущ³й на себя выполнить. приговоръ, произнесенный имъ самимъ, - и вдобавокъ не надъ чужимъ постороннимъ человѣкомъ, а надъ братомъ своего отца, надъ мужемъ своей матери?

   "Въ третьемъ дѣйств³и, когда, еще полный гнѣва, который вызвало въ немъ странное смятен³е дяди передъ актерами, онъ застаетъ его одного, погруженнаго въ молитву, и когда онъ могъ бы убить его, онъ не говоритъ намъ въ своемъ монологѣ истинной причины, остановившей его руку. Если онъ еще колеблется - то потому, что его великодушное сердце возмущается кровопролит³емъ, уб³йствомъ. Если надо было унизить преступника строгими словами, краснорѣч³емъ и горечью упрековъ, - то эта роль была бы ему болѣе подъ-стать. Онъ, который не съумѣлъ наказать своего дядю, позже наказываетъ свою мать въ патетической сценѣ, гдѣ рисуетъ всѣ добродѣтели своего отца и преступность Клавд³я; правда, онъ не возьметъ въ руки кинжала, какъ онъ самъ признается, но онъ растерзаетъ сердце Королевы. Онъ мститъ какъ можетъ, не доходя до рѣшительнаго дѣйств³я.

   "Слабость его поведен³я зависитъ отъ упомянутыхъ выше причинъ; чѣмъ ближе подступаетъ моментъ, тѣмъ больше колеблется его рѣшимость. Онъ желалъ бы, чтобъ событ³я пришли къ развязкѣ сами собой, безъ его участ³я, и это такъ и случается. Въ то время, какъ онъ колеблется, противъ него ведутъ заговоръ; онъ далъ своимъ врагамъ время оправиться, и вмѣсто того, чтобы угрожать, онъ самъ очутился въ опасности. Онъ отдается на произволъ судьбы, предоставляетъ року разрѣшить вопросъ; и рокъ его разрѣшаетъ. Дѣйствительно, въ послѣдней сценѣ все возбуждаетъ наше удивлен³е, все неожиданно отъ начала до конца. Королева выпиваетъ ядъ, не ей предназначенный; Лаертъ пораженъ шпагой, которую онъ отравилъ въ разсчетѣ убить ею своего противника; наконецъ Король, разставивш³й козни, самъ погибаетъ жертвой своего коварства. Гамлетъ также гибнетъ. Развѣ это не единственная развязка, подходящая къ его характеру? Смерть избавляетъ его отъ всѣхъ сомнѣн³й. Еслибъ онъ пережилъ свою мать и своего дядю, онъ непремѣнно лишилъ бы себя жизни. Лучше, что онъ умеръ и что смерть его усилила еще болѣе весь трагическ³й ужасъ положен³я, запятнавъ однимъ лишнимъ преступлен³емъ память Клавд³я.

   "Сложный характеръ Гамлета какъ будто принадлежитъ современной жизни. Это мечтатель нашего времени, заброшенный поэтомъ въ героическ³й вѣкъ, гдѣ только рѣшительное дѣйств³е имѣетъ цѣну и гдѣ онъ остается ниже своей роли, потому что не умѣетъ дѣйствовать. Онъ одаренъ всею чувствительностью романтиковъ. Найдется ли что нибудь меланхоличнѣе въ произведен³яхъ писателей XVIII и XIX вѣка, нежели сцена съ могильщиками и знаменитое восклицан³е: "Увы! бѣдный ²орикъ!" Здѣсь-то настоящ³й источникъ нѣмецкой и англ³йской мечтательности. Гамлетъ, по словамъ Гервинуса, открылъ плотину сантиментальному потоку, затопившему насъ въ концѣ истекшаго столѣт³я".

   "Нигдѣ романтизмъ, а слѣдовательно и трагед³и Шекспира, не произвелъ такого дѣйств³я, какъ въ Герман³и. Англичанъ предохранилъ отъ неудобствъ меланхол³и ихъ практическ³й духъ; но нѣмцы были въ какомъ-то чаду; они повторяли вмѣстѣ съ поэтомъ: "земля - тюрьма", и предавались безпричинной тоскѣ уединеннаго размышлен³я, презрѣн³ю къ дѣятельности, безъ которой не могутъ жить ни отдѣльные люди, ни народы. Нѣтъ ничего опаснѣе для нац³и такой нравственной вялости. Вотъ почему романтическая школа плохо служила интересамъ германскаго отечества; подъ ея вл³ян³емъ нѣмцы предпочитали химеры поэз³и мужественной борьбѣ дѣятельной жизни. Давно уже за-рейнск³е политики начали бороться противъ этой тенденц³и; до нихъ это уже дѣлалъ Гёте, насмѣхаясь надъ подражателями Вертера; выясняя пустоту сантиментальной литературы, эти политики превосходно успѣли излечить своихъ соотечественниковъ отъ недуга бездѣйств³я". (Shakespeare. Ses oeuvres et ses critiques. Par A. Mozières. Ouvrage couronnê par l'Acadêmie franèaise. 3 êd. P. 1882).

  

  

   О характерѣ Полон³я приводимъ мнѣн³е д-ра Джонсона:

   "Полон³й - человѣкъ вскормленный при дворѣ, опытный въ дѣлахъ, съ большимъ запасомъ наблюден³й, увѣренный въ своемъ искусствѣ, гордый своимъ краснорѣч³емъ, склонный къ слабоум³ю. Его манера ораторствовать очень талантливо изображена съ цѣлью осмѣять манеру того времени не говорить ничего просто и ясно, а начинать съ длиннѣйшихъ вступлен³й и выражаться какъ можно запутаннѣе. Эта сторона характера Полон³я случайная, все остальное естественно. Это человѣкъ положительный и самоувѣренный, ибо онъ увѣренъ, что разсудокъ его твердъ и не подозрѣваетъ, что онъ уже начинаетъ слабѣть. Полон³й отличается твердостью принциповъ и совершенно теряется, когда ему приходится примѣнять ихъ въ частности; онъ свѣдущъ во взглядахъ на прошлое и ничего не можетъ предусмотрѣть. Въ тѣхъ случаяхъ, когда онъ полагается на свою память и можетъ выжатъ что нибудь подходящее изъ своей сокровищницы свѣдѣн³й, онъ произноситъ вѣск³я сентенц³и и даетъ полезные совѣты; но какъ умъ въ разслабленномъ состоян³и не можетъ быть долго занятымъ и озабоченнымъ, то Полон³й подвергается часто неожиданностямъ: когда способности вдругъ оставляютъ его, онъ теряетъ порядокъ и нить своихъ собственныхъ мыслей, запутывается въ нихъ до тѣхъ поръ, пока память не подскажетъ ему основного принципа и пока онъ снова не попадетъ на прежнюю дорогу. Идея о слабоум³и, овладѣвшемъ его разсудкомъ, объясняетъ всѣ странности характера Полон³я".

   Клавд³й, король датск³й.

   Гертруда, супруга его.

   Гамлетъ, сынъ ея, отъ перваго брака съ братомъ Клавд³я.

   Полон³й, знатный чиновникъ при Дворѣ.

   Лаертъ, сынъ его.

   Офел³я, дочь его.

   Горац³о, другъ и соученикъ Гамлета.

   Волтимандъ       |

   Корнел³й           |

   Розенкранцъ      } придворные.

   Гильденштернъ      |

   Осрикъ           |

   Марцелло       |

   Бернардо       } офицеры гвард³и.

   Франциско       |

   Рейнольдо, служитель Полон³я.

   Фортинбрасъ, принцъ Норвежск³й.

   Тѣнь отца Гамлетова.

   Придворные и придворныя, оф³щеры, солдаты, актеры.

   Послы иорвежск³е, могплыдики, народъ.

  

  

  

  

  

   Берн. Кто здѣсь?

   Фран.           Стой! Отвѣчай мнѣ: кто идетъ?

   Берн. Да здравствуетъ король!

   Фран. Бернардо?

   Берн.           Я.

   Фран. Какъ ты пришелъ исправно къ смѣнѣ.

   Берн. Полночь било. Ступай и спать, ложись.

   Фран. За то спасибо. Холодъ рѣзк³й.

   Я нездоровъ.

   Берн.           Спокойно-ль все?

   Фран. И мышь не пробѣжала!

   Берн.                 Хорошо. Ночь добрая!

   Когда увидишь Горац³о, Марцелло,

   Моихъ товарищей, поторопи ихъ.

   Фран. Вотъ, кажется, они. Стой! Кто идетъ?

   Гор. Друзья отечества.

   Марц.                 И подданные короля.

   Фран. Ну, добра ночь!

   Марц.                 Послушай-ка, товарищъ!

   А кто смѣнилъ тебя?

   Фран.                 Бернардо.

   Добра ночь!

   Марц. Эй, другъ Бернардо!

   Берн.                     Отвѣчай:

   Горац³о?

   Гор. Я за него.

   Берн. Добро пожаловать, Горац³о, Марцелло!

   Гор.. Ну, что: являлся ли опять онъ въ эту ночь?

   Берн. Я не видалъ здѣсь ничего.

   Марц. Горац³о не вѣритъ; говоритъ, что все мечта,

   Не вѣритъ ничему, что говорилъ я

   Объ этомъ странномъ привидѣньи.

   Вотъ для чего я пригласилъ его сюда;

   Пусть онъ, когда опять мертвецъ придетъ,

   Увидитъ самъ и говоритъ съ нимъ.

   Гор. Вздоръ! онъ не придетъ!

   Берн.                 Сядемъ, и опять я разскажу,

   Чтобы ты понялъ хорошенько и повѣрилъ,

   Что мы не бредимъ - видѣли два раза!

   Гор. Пожалуй, сядемъ - разскажи, Бернардо.

   Берн. Въ послѣднюю изъ этихъ ночь,

   Когда вонъ та звѣзда, что тамъ восходитъ,

   Стояла здѣсь, гдѣ и теперь, на этой части неба,

   Я и Марцелло - полночь било...

   Марц. Тише, посмотри - вотъ онъ...

   Берн. Онъ самъ - король покойный нашъ!

   Марц. Ты ученый, Горац³о - поговори съ нимъ!

   Берн. Смотри - ну, не похожъ ли онъ? Вглядись!

   Гор. Да, я дрожу отъ удивлен³я и страха!

   Берн. Поговори съ нимъ!

   Марц.                 Говори, Горац³о!

   Гор. Кто-бъ ни былъ ты, пришлецъ ночей,

   Ты, въ гордой, величавой той осанкѣ,

   Какою отличался нашъ король покойный,

   Ты, приходящ³й къ намъ - тебя я заклинаю - говори!

   Марц. Онъ оскорбился!

   Берн.                 Онъ уходитъ - посмотри!

   Гор. Стой, говори, я заклинаю - стой и говори!

   Марц. Онъ ушелъ - онъ не хотѣлъ намъ отвѣчать!

   Берн. Что съ тобой, Горац³о. Дрожишь ты, блѣденъ?

   Что выдумка ли привидѣнье, илъ мечта?

   Что скажешь ты?

   Гop.           Я не повѣрилъ бы разсказу,

   Когда бы въ собственныхъ моихъ глазахъ

   Онъ не явился!

   Марц.           Но похожъ ли онъ на короля?

   Гop. Какъ на себя походишь ты. Онъ такъ былъ грозенъ,

   Когда въ доспѣхѣ бранномъ, въ битвѣ межъ врагами,

   Водилъ къ побѣдѣ, царства покорялъ!

   Непостижимо!

   Марц.           Вотъ уже вторично,

   Съ такимъ же грознымъ видомъ онъ явился намъ.

   Гор. Что это значитъ - я не постигаю,

   Но - горе предвѣщаетъ намъ мертвецъ!

   Марц. Да, не войну ли предвѣщаетъ онъ?

   Скажи: къ чему вездѣ разставлены полки,

   И пушки льютъ, готовятся запасы,

   И корабли поспѣшно созидаютъ,

   И день и ночь вездѣ работа?

   Гop.                     Слышно,

   Что нашъ король покойный - тѣнь его

   Мы видѣли теперь - вы знать должны

   Всѣ обстоятельства войны послѣдней,

   Когда на гордый вызовъ Фортинбраса,

   Норвежскаго властителя, отвѣтомъ

   Былъ громъ оруж³я, и Фортинбрасъ

   Палъ въ битвѣ. Предварительнымъ условьемъ было,

   Что побѣдитель завладѣетъ царствомъ

   Того, кто будетъ побѣжденъ, и нашъ король

   Послѣ побѣды взялъ Норвег³ю себѣ.

   Теперь, какъ будто смертью короля

   На подвиги и битвы ободренный,

   Сынъ Фортинбраса, юный принцъ норвежск³й,

   Толпу собралъ отважныхъ удальцовъ

   И намъ грозитъ отмщеньемъ и войною.

   Вотъ, говорятъ, причина, почему

   Нашъ нынѣшн³й король готовитъ войско

   И поспѣшаетъ заготовить корабли.

   Берн. Вотъ это, вѣроятно, и причина,

   Зачѣмъ изъ гроба грозный всталъ воитель:

   Онъ предвѣщаетъ битвы и войну.

   Гор. Но зачѣмъ тревожить насъ явленьемъ?

   Когда во славѣ былъ велик³й Римъ

   И Цезарю готовилась кончина,

   Ужасныя видѣнья возмущали м³ръ:

   По городамъ бродили мертвецы,

   Кометы съ пламеннымъ хвостомъ являлись,

   Кровавый капалъ дождь, и тмилось солнце,

   И звѣзды падали съ небесъ. Ужели

   И въ наши дни подобныя явленья

   Насъ возмутятъ и, бѣдств³я предвѣстья,

   Кровавыми дѣлами отзовутся?

   Онъ снова! Онъ идетъ! Пусть уничтожитъ

   Онъ меня - я смѣло стану, я спрошу его!

   Стой, привидѣнье! Если у тебя есть голосъ,

   Когда ты можешь говорить, то говори -

   Скажи:

             Иль страждущей душѣ твоей поможетъ

   Благое дѣло - я готовъ исполнить.

   Скаяжи:

             Иль вѣдаешь отчизны гибель

   И упредить ее стремишься - говори,

   О, говори!

             И если ты сокровища зарылъ

   И бродишь стражемъ ихъ, пока отважный

   Не сыщется и не откроетъ ихъ -

   Скажи, скажи мнѣ, отвѣчай!

                             Марцелло!

   Загороди ему дорогу!

   Марц.                 Стой!

   Гор. Коли его, когда онъ отвѣчать не хочетъ!

   Берн. Стой, стой!

   Гор.           Сюда, сюда!

   Мауц.                     Ушелъ!

   Мы оскорбили царственную тѣнь!

   Его величественный прахъ смутился,

   И что могли мы сдѣлать - невредимъ

   Отъ нашихъ копьевъ и мечей онъ былъ!¹)

  

   ¹) Эта и слѣдующ³я цифры указываютъ на соотвѣтствующ³я замѣчан³я въ концѣ книги, гдѣ указаны пропуски или измѣнен³я оригинала, допущенныя Полевымъ. Мы ихъ возстановляемъ по другимъ переводамъ.

  

   Гор. Да, оскорбили мы его безумствомъ.

   Но вотъ ужъ вѣетъ утренней прохладой

   И небо заалѣло на востокѣ.

   Друзья! на смѣну къ намъ идутъ

   Сюда, и посовѣтуемъ о томъ: не должно-ль

   Намъ все сказать Гамлету? Можетъ быть,

   Онъ съ сыномъ станетъ говорить,

   Ему откроетъ тайну появленья?

   А между тѣмъ - храните тайну!

   Пусть сокровеннымъ между нами будетъ

   Явленье царственнаго мертвеца.

   Марц.                     Согласны.

   Мы тайну сохранимъ, но скажемъ

   Объ ней Гамлету - пусть разсудитъ онъ,

   Что дѣлать и что думать должно намъ.

   Не медлите - я знаю, гдѣ его найдти,

   И разсказать о томъ, что насъ тревожитъ.

  

   Кор. Сколько намъ ни драгоцѣнна память брата,

   Похищеннаго смертью, и прилично-бъ было

   Предаться скорби объ его потерѣ,

   Но благо общее и мудрость ваша

   Заставили насъ поступать иначе

   И скорбь и радость вмѣстѣ съединить.

   Единымъ окомъ проливая слезы,

   Другой къ веселью обратили мы:

   Обрядъ печальный похоронъ едва свершился,

   Какъ мы торжествовали новый бракъ

   Съ женою брата, вашей королевой,

   Возлюбленной теперь супругой нашей,

   И съ нею раздѣляемъ нашу власть

   Надъ Датскою великою землею.

   Вашъ мудрый мы исполнили совѣтъ -

   Примите благодарность нашу и привѣтъ.

   Къ другому обратимся мы предыету.

   Извѣстно вамъ, что смѣлый Фортинбрасъ,

   Не уважая силы нашей, можетъ быть,

   Помысливъ, что кончина брата, короля,

   Даетъ ему права быть дерзкимъ,

   Присдалъ посольство къ намъ, и смѣетъ

   Обратно требовать отца наслѣдство,

   Пр³обрѣтенное войны закономъ. Мы

   Собрали васъ и объявляемъ вамъ

   На дѣло важное рѣшенье наше:

   Писали мы къ норвежскому владыкѣ,

   Младого Фонтинбраса дядѣ, королю,

   И требовали, чтобъ его велѣньемъ были

   Прекращены всѣ замыслы вражды

   И всѣ приготовленья Фортинбраса.

   Васъ избираемъ мы, Корнел³й, Волтимандъ:

   Идите къ старому норвежскому владыкѣ.

   Привѣтств³е ему отъ насъ, и если мы

   Вамъ не даемъ довѣренности нашей

   Окончить дѣло, тѣмъ не меньше будемъ

   Надѣяться на мудрость вашу въ дѣлѣ.

   Идите и поспѣшностью своей

   Намъ докажите вѣрность вашу.

   Корн.                     Смѣемъ

   Увѣрить васъ, что долгъ исполнимъ мы

   Приложимъ все старанье.

   Кор.                 Вѣримъ,

   Идите, и сердечное желан³е успѣха

   Сопровождаетъ васъ въ пути и въ дѣлѣ.

   Къ тебѣ мы обращаемъ рѣчь, Лаертъ.

   Мы слышали, что у тебя есть просьба къ намъ.

   Скажи, чего желаешь ты? Мы поспѣшимъ

   Исполнить, доказать тебѣ желая,

   Что такъ, какъ голова доступна сердцу

   И какъ рука служить готова рту,

   Готовы мы исполнить всѣ желанья

   Полон³ева сына, друга и слуги

   Намъ вѣрнаго.

   Лаертъ.           Позвольте, государь,

   Отправиться во Франц³ю мнѣ снова.

   Я поспѣшилъ сюда, желая доказать

   Усерд³е при вашемъ торжествѣ

   Восшеств³я на отческ³й престолъ;

   Теперь опять туда стремлюсь желаньемъ.

   Кор. Но позволяетъ ли Полон³й, твой родитель?

   Пол. Онъ надоѣлъ мнѣ, государь, и я охотно

   Печать къ его прошенью приложилъ,

   То есть, позволилъ, но безъ вашей воли

   Ему не ѣхать.

   Кор.           Если только воля

   Моя потребна, я охотно позволяю:

   Когда тебѣ угодно, можешь ѣхать,

   Лаертъ. - Къ тебѣ теперь я обращаю рѣчь,

   Мой братъ и мой любезный сынъ, Гамлетъ!

   Гам. (въ сторону) Немного больше брата, меньше сына.

   Кор. Зачѣмъ так³я облака печали на лицѣ?

   Гам. Такъ близко къ солнцу радости - могу ли

   Одѣть себя печали облаками, государь!

   Кор-ва. Оставь печаль, Гамлетъ нашъ добрый. Обрати

   Взоръ дружеск³й на короля. Зачѣмъ

   Ты взоры потупляешь въ землю, будто ищешь

   Во прахѣ твоего покойнаго отца!

   Таковъ нашъ жреб³й, всѣхъ живущихъ - умирать.

   Гам. Да, королева всѣмъ живущимъ умирать -

   Таковъ нашъ жреб³й!

   Кор-ва.                 Если такъ,

   Зачѣмъ же смерть отца тебя печалитъ,

   Какъ будто тѣмъ законъ природы измѣненъ?

   Такъ кажется, смотря на грусть твою.

   Гам. Не кажется, но точно такъ я мыслю.

   Ни черная одежда и ни вздохи,

   Ни слезы и ни грусть, ни скорбь,

   Ничто ни выразитъ души смятенной чувствъ,

   Какими горестно терзаюсь я - простите!

   Кор. Мы видимъ доброе, Гамлетъ, въ твоей печали

   И нѣжное въ любви сыновней сердце,

   Но время есть всему - печали также время,

   И безразсудство, грѣхъ велик³й даже,

   Противъ судьбы роптанье, непокорство,

   Хула противъ природы вѣчнаго закона,

   Когда печаль продолжимъ мы и будемъ

   Вѣкъ плакать объ умершихъ! Отложи

   Печаль свою. Во мнѣ отца ты видишь,

   Наслѣдникъ нашъ и нѣжный сынъ! Увѣрься,

   Что мы любовью замѣнимъ тебѣ потерю.

   Но на желан³е отъѣзда въ чуждый край,

   Для продолжен³я наукъ, мы несогласны;

   Останься съ нами, будь утѣхой намъ,

   Гамлетъ, нашъ добрый братъ и сынъ нашъ добрый!

   Кор-ва. Не тщетны будутъ просьбы матери, надѣюсь,

   Ты согласишься здѣсь, Гамлетъ, остаться?

   Гам. Во всемъ повиноваться вамъ - мой долгъ!

   Кор. Такой отвѣтъ мнѣ сердце веселитъ.

   Будь равенъ намъ, развеселись, утѣшься!

   Твое соглас³е остаться съ вами

   Наполнило мнѣ радостью всѣ чувства,

   И я хочу, чтобы въ весельи сердца,

   При пирѣ нынѣшнимъ, заздравный кубокъ

   Пальбою пушечной сопровождаемъ былъ

   За каждое здоровье! Громко будетъ

   Возвѣщена утѣха наша свѣту,

   И громъ земли подъ небесами грянетъ!

   Пойдемте, королева!                               (Всѣ уходятъ).

   Гам. (одинъ).           Для чего

   Ты не растаешь, ты не распадешься прахомъ,

   О для чего ты крѣпко, тѣло человѣка!

   И еслибы Всесильный намъ не запретилъ

   Самоуб³йства... Боже мой, велик³й Боже!

   Какъ гнусны, безполезны, какъ ничтожны

   Дѣянья человѣка на землѣ!

   Жизнъ! что ты? Садъ, заглохш³й

   Подъ дикими, безплодными травами...

   Едва лишь шесть недѣль прошло, какъ нѣтъ его,

   Его, властителя, героя-полубога

   Предъ этимъ - повелителемъ ничтожнымъ,

   Предъ этимъ - мужемъ матери моей -

   Его, любившаго ее любовью

   Столь пламенною... Небо и земля!

   Могу-ль забыть?.. Она, столь страстная супруга...

   Одинъ лишь мѣсяцъ - я не смѣю мыслить...

   О, женщины! ничтожество вамъ имя!

   Какъ? Мѣсяцъ... Башмаковъ она еще не износила,

   Въ которыхъ шла за гробомъ мужа,

   Какъ бѣдная вдова, въ слезахъ... и вотъ - она,

   Она... О, Боже! звѣрь безъ разума и чувства

   Грустилъ бы болѣе! - она супруга дяди,

   Который такъ походитъ на отца,

   Великаго Гамлета, короля, какъ я на Геркулеса -

   И мѣсяцъ только! Слезъ ея коварныхъ

   Слѣды не высохли - она жена другого!

   Проклятая поспѣшность! Провидѣнье

   Такого брака не могло благословить!

   Быть худу, быть бѣдамъ... Но сокрушайся сердце,

   Когда языкъ мой говорить не смѣетъ!..

  

  

   Гор. Привѣтъ нашъ принцу!

   Гам.                     Радъ васъ видѣть, господа,

   Но, что это? Не ошибаюсь ли? Горац³о?

   Гop.                           Я самъ

   Къ услугамъ вашимъ, принцъ.

   Гам.                     Къ чему тутъ принца!

   Добрый другъ - вотъ имя общее тебѣ и мнѣ.

   Но что-жъ, зачѣмъ вы здѣсь, Горац³о, Марцелло?

   Марц. Принцъ...

   Гам.           Радъ васъ видѣть - этому повѣрьте;

   Но зачѣмъ вы бросили ученье, говорите?

   Гор. Отъ лѣности, мой добрый принцъ.

   Гам.                           Неправда -

   Этого и врагъ твой о тебѣ не скажетъ:

   Я знаю, ты лѣниться не охотникъ, Горац³о.

   Нѣтъ, что нибудь другое васъ влекло сюда...

   Или вы пьянствовать хотите научиться здѣсь?

   Пожалуй, мы научимъ васъ - и скоро!

   Гор. Принцъ! я хотѣлъ отдать послѣдн³й долгъ: пр³ѣхалъ

   На погребенье вашего отца.

   Гам.                 Не смѣйся

   Надо мной, товарищъ - говори: спѣшилъ пр³ѣхать

   На свадьбу вашей матери.

   Гор.                 Да; правда, принцъ,

   Одно послѣ другого не замедлило.

   Гам.