Шекспир Вильям - Эдуард Iii

12) "Йоркширская трагедия"; 13) "Прекрасная Эмма"; 14) "Два знатных родича"; 15) "Рождение Мерлина". Некоторые из названных пьес с большей или меньшей вероятностью приписывались различным авторам; относительно же многих не было найдено никаких данных для определения их авторства.

  Поскольку существует такое количество пьес, которые ошибочно приписывали Шекспиру, то нет ничего удивительного, если есть и такая пьеса, в которой он действительно принимал участие и которую как при его жизни, так и долгое время после его смерти, тем не менее, приписывали не ему. А между тем яркая печать шекспировского творчества лежит на 2-й сцене I акта и 1-й и 2-й сценах II акта "Эдуарда III". Это сцены, заключающие в себе весь эпизод волокитства Эдуарда за графиней Солсбэри. Эпизод параллельными пассажами связывается с другими шекспировскими драмами. Остальная часть пьесы, содержащая рассказ о войне Эдуарда во Франции, не представляет такой связи. Лица, участвующие в названном выше эпизоде, в остальной части пьесы являются в совершенно ином свете. Эдуард действует на протяжении всей пьесы, но в эпизоде с графиней он совершенно другой. Графиня, Людовик и Уорик, отец графини, появляются только в обсуждаемом эпизоде. Стиль пьесы, за исключением этого эпизода, сух и лишен красоты. Если в нем и встречаются поэтические выражения, которые - под пером Шекспира - естественно вызвали бы воспоминание о какой-нибудь другой пьесе, где он высказал аналогичные мысли, то здесь эти аналогии не прослеживаются. Так, например, Одлей говорит:

  

  

  

  

  

  ...жизнь достается

  

  

  Нам случаем, а смерть гоньбой усердной:

  

  

  Чуть начали мы жить, за смертным часом

  

  

  Уж начался наш бег. Сперва мы - почки,

  

  

  Потом - цветы и напоследок - семя;

  

  

  Тогда мы отпадаем и за смертью

  

  

  Идем вослед, как тень идет за телом.

  Если бы эти строки написал Шекспир, мы имели бы право ожидать встретить в них отзвук мыслей о смерти, неоднократно встречающихся в разных местах его пьес. Но этого в них нет. В 1-й сцене V акта мы читаем:

  

  

  И к Богу приближаются цари,

  

  

  Даруя жизнь и безопасность людям.

  Мы напрасно ожидаем здесь услышать отклик слов Порции в ее знаменитой речи о милосердии. Очень характерное место встречается в 5-й сцене IV акта:

  

  

  Внезапный мрак окутал небо, ветры

  

  

  От страха залегли в свои пещеры,

  

  

  Не шелохнутся листья, лес притих,

  

  

  Не слышно птиц и ласково не шепчут

  

  

  Привета берегам ручьи живые.

  Это не шекспировский стиль, во всяком случае не стиль его ранних пьес. Здесь простота речи доходит почти до суровости, и эти лишенные всяких украшений стихи отличаются от стиля Шекспира, как день от ночи.

  В I акте Артуа говорит об Изабелле, дочери Филиппа, короля Франции, матери Эдуарда III:

  

  

  Плодом ее утробы цветоносной

  

  

  Явилась ваша милость, для Европы

  

  

  Желанный вождь французского народа.

  Это место напоминает следушие строки в "Ричарде III" (IV, 4):

  

  

  В утробе дочери их схороню;

  

  

  И в ней они, как феникс, возродятся

  

  

  И явятся на свет вам в утешенье {Перевод А.Радловой.}.

  Сходство бросается в глаза; но не менее велико и различие. В той же самой сцене Уорик говорит:

  

  

  И львиную бы шкуру снял он кстати:

  

  

  Как в поле с настоящим львом столкнется -

  

  

  Тот в клочья разорвет его за дерзость.

  Эти стихи напоминают нам слова Фоконбриджа, сказанные герцогу Австрийскому в "Короле Иоанне" (III, 1):

  

  Тебе ли Ричарда трофей пристал?

  

  Сбрось шкуру льва, скорей надень телячью {Перевод Н. Рыковой.}!

  Разница невелика, но во втором случае в подлиннике употреблено поэтическое lions hide - "львиный покров", в то время как в первом - чисто охотничий термин lions case. Это опять-таки характерно для той суровой простоты второго автора, на которую было обращено внимание раньше. Зато в эпизоде, приписываемом Шекспиру, совершенно другой и несравненно более богатый поэтический язык.

  В части, приписываемой Шекспиру, рифмы постоянно попадаются между белых стихов, другой же автор, по-видимому, еще более привержен системе белых стихов, введенных Марло. Марло часто употребляет рифмы среди белых стихов; этот же автор еле тащится в своем утомленном монотонном движении, не пытаясь осветить свой путь хотя бы случайною рифмой. В то время как в нешекспировской части на каждую сотню стихов, круглым счетом, приходится четыре рифмованные строки, в эпизоде, принадлежащем Шекспиру, мы находим на каждые семь строк одну рифму - пятнадцать рифмованных строк на сотню, то есть число рифмованных стихов в эпизоде в четыре раза больше, чем в остальной драме. Приняв во внимание это крупное различие стихотворного стиля, а также изысканную простоту и умеренность языка второго автора, столь отличные от приверженности Шекспира к поэтическим украшениям, я полагаю, что мы имеем достаточное основание утверждать, что эпизод написан Шекспиром. Точно так же эпизод является единственной не исторической частью всей драмы. Эпизод заимствован у Боккаччо, но Шекспир, вероятно, заимствовал его не прямо, а из "Дворца Удовольствий" Пэйнтера.

  Черты сходства, связывающие труд Шекспира с его другими драмами, не более и не менее многочисленны, чем в других его драмах, но они в данном случае очень характерны. Кроме мест, находящихся в прямой связи с той или иной пьесой, здесь встречается много мест, не находящихся в такой связи, но тем не менее носящих явно шекспировский характер. Мы сразу чувствуем Шекспира, когда после холодной наготы языка первой сцены переходим, например, ко второй сцене I акта, где Уорик говорит: "Да, государь. Тиран ее красу, как майский цвет губительные ветры, развеял, иссушил и обездолил".

  Эти стихи невольно напоминают о Шекспире тем контрастом, который они представляют с бедностью стиля других мест пьесы. Нижеследующее двустишие, имеющее характер каламбура, напоминает нам о многих подобных местах в "Бесплодных усилиях любви" и во "Сне в летнюю ночь":

  

   For sin, though sin, would not be so esteemed:

  

   But rather virtue sin, sin virtue deemed.

  

   (И нет греха в деянии, когда

  

   Его не совершить нам без позора.)

  Но самый яркий пример погони за каламбуром мы встречаем во 2-ой сцене II акта. Эдуард говорит:

  

   The quarrel, that I have, requires no arms,

  

   But this of mine.

  

   (В бою, к которому я рвусь,

  

   Себя своим рукам лишь поручаю.)

  Естественно является мысль о Шекспире также в следующих случаях. Словом "sun" (солнце) оканчиваются девять последовательных стихов (II, 1):

  

  

  Уподоби ее ты лучше солнцу;

  

  

  Скажи: она в три раза ярче солнца,

  

  

  Соперничает качествами с солнцем,

  

  

  Родит благоухания, как солнце,

  

  

  Смягчает стужу зимнюю, как солнце,

  

  

  Пестрит убранство летнее, как солнце,

  

  

  Смотрящих на нее слепит, как солнце, -

  

  

  И, так во всем ее равняя с солнцем,

  

  

  Проси и щедрой быть подобно солнцу,

  

  

  Которое к ничтожной травке так же

  

  

  Благоволит, как и к пахучей розе.

  В 1596 году в "Венецианском купце" (V, 1) встречается такая же игра со словом "ring" (кольцо) у Бассанио и Порции, как здесь со словом "sun". Эта погоня за созвучиями очень характерна для Шекспира первого периода его творчества. Характерно также для Шекспира возвращаться к мыслям, однажды выраженным им в какой-либо из его пьес, - но возвращаться в новой форме или с иным значением. Примеры такого возвращения к мыслям, затронутым в "Эдуарде III", мы находим в некоторых позднейших, уже доподлинно шекспировских пьесах, например, в (II, 1) графиня говорит:

  

  

  За подделку

  

  

  Печати вашей смертью вы казните;

  

  

  Дерзнете ль долг и клятву преступить

  

  

  Вы, царь земной, перед Царем Небесным?

  

  

  Дерзнете ль на металле запрещенном

  

  

  Подобие Его вы отчеканить?

  В "Мере за меру" (II, 4) эта же мысль выражена так:

  

  

  

  

   Одно и то же будет

  

  

  Простить того, кто отнял у природы

  

  

  Жизнь человека, и простить того,

  

  

  Кто в низком сладострастье беззаконно

  

  

  Чеканит, как фальшивую монету,

  

  

  Подобье Божье {Перевод Т.Щепкиной-Куперник.}.

  Далее мы встречаем в "Эдуарде III" следующее место: "Ахилл своим копьем целил те раны, что наносил". Подобное же место есть в "Генрихе VI", часть 2 (V, 1).

  

  

  И взор мой как Ахиллово копье,

  

  

  То хмурясь, то блеснув улыбкой будет

  

  

  Попеременно ранить и целить {Перевод Е. Бируковой}.

  Находим мы такие же совпадения между "Эдуардом III" и "Гамлетом" (11,2).

  Гамлет. Уж если и солнце приживает червей с собачиной, была бы падаль для лобзаний... Есть у вас дочь?

  Полоний. Есть, милорд.

  Гамлет. Не пускайте ее на солнце. Зачать - благодатно, но не для вашей дочери. Не зевайте, приятель {Перевод Б. Пастернака}.

  Шекспир заимствовал образ солнца, целующего падаль, у Лили, который по-видимому перестал писать для сцены еще до Шекспира. Связь между Лили и приведенным местом в "Гамлете" можно найти в "Эдуарде III" (II, 1):

  

  

  Чем жарче день, тем, будто бы целуя,

  

  

  Скорей он разлагает мертвечину;

  В "Эдуарде III" Уорик убеждает графиню Солсбэри твердо стоять против домогательств короля:

  

  

  

  

   ...дурное

  

  

  Деяние особы властной вводит

  

  

  В соблазн других; одень ты обезьяну:

  

  

  От красоты наряда станет только

  

  

  Уродливей она. Я много мог бы

  

  

  Сравнений привести, соизмеряя

  

  

  Величье короля с твоим позором:

  

  

  Так, в кубке золотом отрава гаже,

  

  

  При молнии черней ночная тьма,

  

  

  Гниющие лилеи сорных трав

  

  

  Зловоннее.

  В той же самой форме этот стих встречается в 14-м стихе 94-го сонета:

  

  Кто властен делать зло, в ком есть к нему стремленье

  

  И кто порыв к нему способен заглушить,

  

  Чья воля - сталь, пред кем бессильно искушенье -

  

  Все милости небес тот вправе получить.

  

  Он многоценными дарами обладает,

  

  Не расточая их. Он сам свой властелин

  

  Не слабый раб страстей. Живет и умирает

  

  Лишь для себя цветок - и все ж он перл долин.

  

  Но чуть подкрадется к нему недуг нежданный -

  

  И плевел кажется свежее, чем цветок.

  

  Роняет красота венец свой златотканный,

  

  Чуть прикоснется к ней предательски порок.

  

  И роза пышная и лилия лесная

  

  Красу и аромат теряют, увядая {Перевод Ф. Червинского.}.

  Сравнение этих двух мест едва ли может оставить сомнение относительно того, что они вышли из-под пера одного художника.

  Как уже было сказано, Шекспир часто развивает мысли, уже однажды выраженные им. Правда, в этих случаях он обычно изменяет форму выражения, но иногда, как в настоящем случае, он повторяет ее без перемен или лишь с незначительными изменениями.

  Места, на которые мы указали, за исключением тех, которые имеют связь с "Гамлетом" и "Мерой за меру", относятся к более ранним пьесам. Как установлено раньше, "Эдуард III" занесен в книгопродавческие списки в декабре 1595 года, напечатана же пьеса была в 1596 году Кедбертом Берли. Хотя пьесы нередко пишутся много раньше своего обнародования, однако если у нас нет достаточных оснований, мы не вправе утверждать, что пьеса была написана и представлена задолго до своего обнародования. В настоящем случае нет этих доказательств, а установленные выше черты сходства с сонетами вместе с чертами сходства, которые мы сейчас приведем по отношению к "Лукреции", дают основание признать 1596 год, т.е. дату обнародования, за момент, недалекий от времени написания пьесы. Сходство с "Лукрецией" нельзя не усмотреть в конце эпизода с графиней Солсбэри. Здесь добродетель торжествует в груди Эдуарда над любовью, и автор, только что написавший "Лукрецию", вкладывает в его уста такую речь:

  

  

  Встань, истинная английская леди:

  

  

  Тобой гордиться может остров больше,

  

  

  Чем древний Рим гордился той, чей клад

  

  

  Утраченный стольких стараний вздорных

  

  

  И множества такого перьев стоил.

  В шекспировской части "Эдуарда III" еще нет развития характеров в точном смысле этого слова. Но во всяком случае страстный любовник в эпизоде с графиней, не разбирающий средств для достижения своих желаний, не имеет ничего общего с деревянностью Эдуарда-короля, когда он во главе своего войска сражается во Франции.

  В графине также слишком мало индивидуальности. Она - слишком однотонное воплощение чистоты и обязана значительной долей своей привлекательности только поэтическому ореолу, который придал ей поэт. Людовик просто-напросто манекен, а Уорик - персонаж слишком надуманный. Персонажи исторической части пьесы не вызывают в нас ни малейшего интереса.

  

  

  

  

  

  

  

  

   Роберт Бойль

  

  

  Примечания к тексту "Эдуарда III"

  Роксборо - известный шотландский замок. Перенос его в Англию - одна из географических вольностей автора.

  Нэд - уменьшительное от имени Эдуард.

  Ave, Caesar! - Начало известной фразы обращения римских гладиаторов к императору перед боем: "Ave Caesar, morituri te salutant" - "Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя".

  Юдифь... недостает меча, тогда бы я ей голову подставил. - В Библии (кн. Юдифи) рассказывается о вдове из города Ветинуи - Юдифи, которая вошла в доверие к предводителю войска Олоферну, осадившему этот город, напоила его допьяна и, когда он уснул, отрубила ему голову его же собственным мечом.

  Ахилл - древнегреческий герой, участник Троянской войны на стороне греков.

  Ты превзошла красою Геро, я же сильнее безбородого Леандра... достигну Сеста. - В Сеете, на европейском берегу Геллеспонта (Дарданелльского пролива) жила Геро, жрица Афродиты. Ее возлюбленный Леандр жил в Абидосе, на малоазийском берегу пролива. Каждый вечер, спеша к ней на тайное свидание, он переплывал Геллеспонт и каждое утро таким же образом возвращался обратно, пока однажды, в бурную ночь, не утонул.

  Чем древний Рим гордился той, чей клад утраченный стольких стараний вздорных и множества такого перьев стоил. - Лукреция. Согласно легенде, знатную римлянку Лукрецию обесчестил сын римского царя Тарквиния Гордого. Рассказав о своем позоре мужу, она покончила жизнь самоубийством. Ее смерть стала причиной восстания и падения в Риме царской власти.

  Катилина, Люций Сергий - глава названного по его имени заговора в Риме, 63-62 гг. до н. э. Совершил неудачное покушение на жизнь Цицерона.

  Агамемнон - предводитель греческого войска в Троянской войне.

  Ксеркс - персидский царь, участник греко-персидских войн 490-449 гг. до н. э., собравший для похода на Грецию огромное войско из персов и их союзников. В 480 г. до н.э. покорил Фракию, Македонию, Фермопилы и дошел до Афин.

  Немезида (Немесида) - в древнегреческой мифологии богиня возмездия и кары.

  Беллона - в древнеримской мифологии богиня войны.

  ...как щит Персея, пусть в недругов, глядящих на него, вселяет образы окаменелой смерти. - На щите Персея была помещена голова убитой им Медузы Горгоны, взгляд которой превращал все живое в камень.

  Нестор - царь Пилоса, участник троянского похода, прославился своим долголетием и мудростью.

  ...пеликана. Он клювом раздирает грудь и кровью, из сердца исходящею, питает детенышей. - Существовало поверье, что пеликаны вскармливают птенцов собственной кровью.

  Эсквайр - низший дворянский титул в Англии.

  ...в гесперидских садах плоды диковинные. - В садах титана Атласа росло золотое дерево с золотыми яблоками, которое богиня земли Гея вырастила в подарок Гере в день ее свадьбы с Зевсом. Этот сад охраняли дочери Атласа - Геспериды.