По изд. А. Н. Островский. Собрание сочинений в 10 томах. Под общ. ред. Г. И. Владыкина, А. И. Ревякина, В. А. Филиппова. - М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1960. - Том 5. - Комментарии Н. С. Гродской.
OCR: Piter.
А. Н. Островский
ДМИТРИЙ САМОЗВАНЕЦ И ВАСИЛИЙ ШУЙСКИЙ (1866)
Драматическая хроника в двух частях
I
СЦЕНА ПЕРВАЯ
ЛИЦА:
Князь Василий Иванович Шуйский.
Князь Дмитрий Иванович Шуйский.
Тимофей Осипов, дьяк из приказа.
Федор Конёв, купец московский.
Иван, калачник.
Афоня, юродивый.
Московский, новгородские, псковские купцы; подьячие, попы безместные, странники, мелочные торговцы, разносчики и крестьяне.
Сени в доме Василия Шуйского.
Купцы и подьячие сидят на лавках; простой народ - на полу.
Привел господь! Царевич прирожденный
На дедовских и отческих престолах
И на своих на всех великих царствах
Воссел опять и утвердился...
Чудо
Великое свершилось! Божий промысл
Изменников достойно покарал
И сохранил лепорожденну отрасль
От племени царей благочестивых.
Вот праздник-то! Такого не видала
Москва давно. В нарядах береженых,
С сияющим на лицах торжеством,
Идет народ веселыми стопами
В предшествии хоругвей и икон...
А что народу!
Начни считать - умрешь и не сочтешь:
Идут и едут, и ползут и лезут.
Пора-то вольная, в полях убрались,
Посеяли, а сенокос не вдруг...
И все-то, братцы, рады
И веселы! Веселие такое,
Что об святой, в великий день Христов.
Греха-то что! Греха-то что!
Болтали,
Что в Угличе царевича убили,
И верили тогда; а вот он с нами!
И, значит, Бог его соблюл для нас.
Была молва, и прежде толковали,
Что Дмитрий, Углицкий царевич, жив...
В Москве молва, а в городах подавно...
И чуда нет, и нечему дивиться,
Что сохранил его Господь живого.
Никто тому и не дивится - знают,
Что Господу возможно все: он может
И мертвого из гроба воскресить.
Уж если Бог захочет,
И веришь ли, когда пришли к нам вести
Про смерть царевича, рыданье слезно
По всей Москве пошло; заговорили,
Что легче нам опять царя Ивана
Мучительство, чем вовсе сиротать
Без царского потомства; хоть и жутко
Бывало нам, а все-таки мы знали,
Что он - царева отрасль, не холопья...
И вот опять потомство Мономаха
На грозный стол родительский вступает!
Веселие духовное и радость
Ну, радость не велика
Под клятвой жить! Святителя проклятье
Лежит на нас и чадах. Мы давно ли
Предстателя пред богом, патриарха,
Во время службы, в полном облаченье,
Свели с амвона, рубищем одели,
По улицам позорно волокли?!
И поднял он на нас свою десницу,
И проклял всю Москву и в ней живущих,
И, точно камнем. придавил нам души
Проклятием... Дела и мысли наши,
Утробы все проклятием покрыты;
Молитвы наши к Богу не доходят...
Ты не болтал бы громко при народе,
А то как раз в застенок попадешь.
Ахти, грехи! Ох, Господи помилуй!
Хоть пожевать чего бы, скуки ради.
Вон у него за пазухой отдулось...
Что у тебя: мошна али коврига?
Моя мошна-то по людям пошла,
Ты, видно, тоже
Наг золота не копит!
Краюха есть в запасе, часом с квасом,
А то и так. С утра пошел из дома,
А брюхо - враг - вчерашнего не помнит.
Тащи ее, ломай да нам давай!
Вот дурья-то порода!
В боярские хоромы затесался,
Сидит, как гость; кадык-то свой распустит,
И не уймешь; не мимо говорится:
Ты не гневися!
Мы замолчим: робята, жуйте тише!
Чем так сидеть, давай перебуваться.
Да что вы, в хлев зашли?!
Позвать холопей
Да вытолкать вас в шею за ворота.
Входят калачник и юродивый.
Судьям, дьякам и вам, отцы честные,
Гостям-купцам и прочему народу -
До матери сырой земли поклон.
Убогонький, садись со мной рядком!
А разве скоро,
Не надивлюсь! Боярин, князь Василий
Иванович, людей торговых лучших
Равняет с площадными торгашами;
Идет к нему и умный и безумный,
И скоморох и думный дворянин.
Да ты зачем к боярину-то ходишь?
Ума занять?.. А я своим торгую
По мелочи. Эх, бороды большие,
Вы рады бы простой народ заесть,
Куда тебя носило?
Ни по торгам, ни в лавках не видать...
Полякам да казакам
Житье пришло, Афоня; царь Димитрий
Вперед бояр к руке их допущает.
Бояр казаки чуть не бьют...
Боярин -
Что за диво, что бояре -
Татаровья: царем татарин был!
Что было, то прошло! Теперь Димитрий
Иванович, царевич благоверный
От племени Владимира святого...
Мы тебе, блаженный,
И руки свяжем, да и рот замажем...
Он простенький, с него взыскать нельзя.
(дает серебряную копейку юродивому)
Блаженный, на копеечку! Молися
Охотой шел; да не горазд, сказали...
Воровать не ловок!
Чем воровать, так лучше торговать
Я золотыми, угорскими стану.
Цена теперь хорошая на них:
Нужда пришла царю нести в подарок.
Пользы мало.
Вот накупи ты польских кунтушей,
Так наживешь, товар не залежится!..
Идет молва, что князь Рубец-Масальский,
Петр Федорыч Басманов и другие
Хотят свои боярские кафтаны
Язык-то длинно
Ты распустил, держал бы покороче.
Входят Осипов и дворецкий.
Всё там еще покуда,
В Коломенском стану, у государя.
Да пора бы;
Ты погляди, его боярску милость
Народу сколько ждет - скопились.
Наехали из Новгорода, Пскова
Посадские царевича встречать,
Московские торговцы площадные,
Крестьянишки из ближних деревень,
Попы без мест, дьячишки из приказов,
Убогие и всякие сироты,
И деловой и шлющийся народ.
Не всякий видел очи государя
Димитрия Иваныча, так лестно
У нашего боярина проведать
Про царское здоровье; не слыхать ли
Про милости какие для народа...
Не обессудь! Шум некакий в воротах,
Так побежать... Все как-то не на месте
Душонка-то холопская; все мнится,
Что вот наедет... Обожди часок.
А что-нибудь неладно!
Угрюм старик, нависли брови тучей,
Глаза горят и скачут. Ну, сироты,
Не лучше ль нам сбираться восвояси,
С добра ума, покуда не прогнали?
Прогонит раз, придем к нему в другой.
Тебе нужда, а у него их двадцать,
Да не чета бездельным нашим требам.
Да знамо, знамо, что и говорить! -
Так часом
И не до нас... И отдохнуть захочет
То недосуг, то гневен, ну и в шею,
Да хоть и погневися,
Кому нужда, кого ты испугаешь?
Смирен боярин, яко голубица,
И благости исполнен, претворяет
Свой гнев на милость вскоре, по писаныо:
"Не зайдет солнце в гневе вашем..."
Ну, брат,
Идет боярин, тише!
Входит Василий Шуйский; все кланяются по нескольку раз в землю.
(в раздумье останавливаясь перед Осиновым)
Никто, как Бог! Никто, как Бог!
Боярин!
О здравии твоем позволь проведать!
(оглядывает всех, потом кивает головой к дверям)
Дворецкий из-за него машет рукой.
Я позову, кого мне нужно будет.
(Садится к столу; все уходят, кроме Осипова.)
Коль не в пору, так я и ко двору.
Нет, обожди часок! За прегрешенья
Казнит Господь рабов своих не редко,
Да все не так же! Горе всем живущим!
Смешение языков, песни, грохот,
Пальба, стрельба, бесовское гуденье!
Далеко гул идет по чисту полю,
И мать сыра-земля верст на семь стонет;
Для русского крещеного народа
Точно ефиопы,
Кругом него поляки, да черкасы,
Да казаки донские оттирают
И поглядеть поближе не дают.
Чего бояться! Развяжи язык!
Ну нет, не чернецом он смотрит...
Ошиблись мы с Борисом. Монастырской
Повадки в нем не видно. Речи быстры
И дерзостны, и поступью проворен,
Войнолюбив и смел, очами зорок,
Орудует доспехом чище ляхов
И на коня взлетает, как татарин;
А чернеца не скоро ты обучишь
Вертеть конем ногайским или саблей.
Умом я прост, а душу соблюдаю,
Геенского огня боюсь безмерно!
Скажи, кому мы крестным целованьем
Свою навеки душу эаручили?
Он - вор, не царь, и сходства очень мало
С покойником; не царская осанка,
Вертляв, и говорлив, и безбород,
Обличие и поступь препростые,
Не сановит, да и летами старше.
А кто ж бы он? Ты как мекать изволишь?
Антихрист он или его предтеча.
О Господи помилуй! Эко слово
И верить и не верить
Василий, свет Иваныч,
Не мучь меня! Душа велико дело.
Не знаю, друг, похоже-то похоже,
А заверять не стану: ошибешься,
Да и тебя введешь в обман и грех.
Что он поляк и езовитской веры -
Вот это верно, Бог тебе порукой.
Боярин, ты убил меня! Ну, как же
Еретику служить! Святая церковь
Противиться велит до смерти крестной.
Ты что толкуешь! Умирать за веру!
Тебя ли хватит на такое дело!
В моей душе ты не бывал, боярин.
Ты погоди смеяться,
Вот новый страстотерпец!
В московские угодники задумал?
Не к рылу честь! Таких речей нелепых
Ни говорить, ни слушать непригоже...
Служи Царю по крестной клятве, вправду,
И всякого добра ему желай!
Ты - молодой слуга, себе ты должен
Искать богатства и служилой чести!
Покаешься под старость во грехах;
Ты, боярин,
Меня в тоску вогнал и закручинил,
До слез довел; мне жизнь теперь постыла.
Назавтра въезд, так приходи к пречистой,
Ко всенощной, молиться за царя!
Прости, боярин. Эко дело, право!
Пусти Конёва!
Дворецкий уходит, входит Конёв.
Да что сказать! В миру погибла правда,
Простор врагу. Бесовское мечтанье
ОсИтило проклятую Москву.
Ослеп народ, и смотрит, да не видит!
Царевичем расстригу величают.
Да, почитай что все:
Крестьяне сплошь, торговцы мелочные,
Разносчики и площадная голь
От радости ликуют - даровое
Зачуявши вино. Из нашей братьи,
Торгующих, боярин, двое только
Шатаются! и верят, и не верят...
Церковные строители, любимцы
И ближние святому патриарху,
Ревнители о православной церкви.
Ну, милости прошу. Пускай войдут.
Не бойтеся боярина, идите!
Мы - сироты,
За спасеньем пришли к тебе, боярин.
К святому патриарху
Ходили мы, бывало, за советом
О всех делах, духовных и мирских...
Женить ли сына, дочь ли выдать замуж,
Когда купить, когда продать товары
Повыгодней - за всем к нему ходили.
Пришли за утвержденьем.
Ты вместо патриарха
Отцом нам будь! Наставь и накажи!
Какого же вы, братцы, наказанья
Доподлинный царевич
В Коломенском иль вор и чернокнижник -
Уверь ты их, боярин,
Не верят мне, что вор, расстрига, Гришка,
Богданов сын, Отрепьев, по совету
Дияволю на царстве утвердился.
Побожися!
Вот рука, зачем божиться!
Я целовал икону всенародно
И с лобного сказал, что он - Отрепьев.
Спасибо, князь Василий
Иванович! Не погневись за нашу
Любовь к тебе и дурость! Мы за ласку
Боярскую челом тебе! Напредки
Не оставляй нас, мужиков...
Боярин,
А жить-то как? Приказывай! Что скажешь,
Живите как хотите.
Терпи, поколь потерпится.
Никто, как бог, и кончен разговор.
Мы в Старицу сбираемся, боярин,
В темнице патриарха навестить.
Не будет ли приказу от тебя?
Приказу нет. Поклон земной свезите
(кланяется, касаясь рукой до земли)
И нерушимое благословенье
Сегодня трое, завтра будет больше,
А через месяц вся Москва - моя.
Безвестный царь, бродяга безымянный,
Душой поляк: как девка, малодушен;
Как малолеток, падок на утехи;
Как скоморох, без разума проворен;
Как пьяный дьяк, болтает без умолка.
Он вскормленник прямой панов хвастливых!
Недолго ждать, он прыть свою покажет,
И скоро люд московский, православный,
Бесчиния такого на престоле
Насмотрится, чего во сие не снилось!
Забвения отеческих преданий,
Кощунства иноземцев над святыней,
На грозном троне шутовских забав
Народ не любит. Грозному Ивану
Народ простил распутства, злодеянья,
Мучительства безропотно стерпел -
За сановитость царскую, за строгость
Его лица и поступи, за чинность
И набожность. Москва привыкла видеть,
Как царь ее великий, православный,
На высоте своей недостижимой
Одной святыне молится с народом,
Уставы церкви строгие блюдет,
По праздникам духовно веселится,
А в дни поста, в смиренном одеянье,
С народом вместе каяться идет;
Но скомороха на престоле царском
Терпеть не станет! Рано или поздно
Бродяга, царь московский самовольный,
Поплатится удалой головой.
Потом... потом.. я - царь. Начнется снова
И благолепие, и чинность, и порядок.
По-старому мы царствовать начнем,
По-старому, в день нашего венчанья,
По всей Руси, под колокольный звон,
Польются милости народу щедро;
По-старому грозить полякам будем,
Пугать татар; по-старому... бояться
Изменников!., волжбы и чародейства!
По-старому... боярская крамола!
О Господи!., измены да опалы!
Xa-xa, xa-xa! Тревоги да крамолы!
Бояться их? Рожденному на троне
Тяжка она - корона Мокомаха!
А мне, рабу, холопу Годунова,
Почувствовать себя хоть раз владыкой,
Почувствовать, что между мной и Богом
Ни власти нет, ни силы! О!.. Каких же
Тревог, забот я побоюсь, какими
Крамолами во мне смутится сердце!
Решился я! Отныне каждый помысл
И каждый шаг ведут меня к престолу;
Умом, обманом, даже преступленьем
Добьюсь венца. О Господи! помилуй
Зови народ! Кого, чего им нужно?
Калачника с блаженным на поварне
И накормить, и ночевать оставить,
И рано утром привести ко мне.
Дворецкий отворяет дверь; входят купцы, подьячие, странники и проч.
Ходили. - Все ходили.
А грамоты вам чли? Царевич Дмитрий
И пошлины и подати во льготе
И облегченьи учинить велел.
По милости своей и по совету
Бояр великих. Ну! Вы рады?
Рады -
Благодарим небесного Царя.
Крестьяне, вам, и вам, отцы честные,
И вам, и вам всем будет хорошо!
Ну, вот у вас и денег больше будет,
Мы, боярин,
От радости себя не помним.
То-то ж!
За деньг