| Главная » Книги |
Анненский Иннокентий Федорович - Фамира-кифарэд, Страница 7
Анненский Иннокентий Федорович - Фамира-кифарэдtify">
А турнир,
А очередь... Ты побежден, Фамира?
Фамира
Я не играл. Не думай, чтобы их
Боялся я. Но бесполезны судьи
Меж музою и человеком. О,
Я побежден - ты видишь: нет кифары.
Пусть там они судьбу мою решат,
А струны мне Силен вернет с вердиктом
Или, скорей, со счетом за мое
Силен приходит довольно поспешно. За поясом по-прежнему чаши,
и за спиной снова полный мех, в руках кифара.
Фамира, Нимфа, Силен, притаившийся хор.
Фамира, увидев Силена, невольно вздрагивает.
Силен
Твой инструмент... в сохранности... прими
И сберегай на память.
Фамира
(как-то не сразу берет лиру. Он всматривается в нее.)
О подруга,
Как мы давно не виделись! По мне
Скучала ль ты или Силену пели
Вы, чуткие?
Силен
(ворчливо)
Да, только и заботы,
Должно быть, у Силена, что пугать
Ворон его кифарой знаменитой...
Фамира берет лиру, но рассматривает ее с удивлением, жесты его
странны; он не решается коснуться струн.
Что ж ты глядишь? Подруги не узнал.
Фамира опускает лиру.
(Интимно и приближаясь к Фамире.)
Ах, милый мой царевич... Будто счастье
Все в музыке?.. Когда так гибок стан
И солнце-то над головой кудрявой
Полнеба не прошло. Неужто мир,
Тот дивный мир, что на кифару веет,
И мотыльком кружится, и горит,
И красками играет, и дымится
Над урной водомета, и поет,
И перлами да розами смеется, -
Неужто ж он, Памира, лишь затем
Достоин жить и петь, и нежно веять,
И радовать, что черепахе ты
Медлительной когда-то перервал
Златую нить минут ее - и жилы
Ей заменил телячьими?
Фамира
(который тем временем решился поднять кифару и берет на
ней странно негармоничные по его настроению аккорды)
Я слов
Твоих понять не в силах... Я не знаю,
Что сделалось со мной, Силен... Зачем
Ты черепок мне отдал этот?
Силен
Отдал
Не черепок тебе я - но тебя
Неверная узнать не хочет...
Фамира
(встревоженно)
Слушай -
Иль это уж не пальцы больше, или
Под пальцами не струны? Разбуди
Меня, старик... Игрушек нам не надо...
О, возврати мне сердце, - так не шутят...
Я ничего не помню, что играл.
В начале речи Фамиры сатиры поднимаются: они собрались около
корифея и с любопытством слушают Фамиру, разглядывая его лиру
и следя за его неудачными попытками что-нибудь сыграть.
Иль, может быть, оглох я?
Нимфа, слышишь
Мою игру? Играю я иль нет?
Скажите же мне, люди... Слушай, сатир,
Я знаю - вы искусники. Сыграй
Мне что-нибудь на этой деревяшке.
Силен берет из рук его кифару и играет. Сатиры аплодируют.
Га... Слышишь ты, ты слышишь ли, старик?
Иль музыка под пальцами твоими?
Нет, - это мышь летучая в полночь
Под своды залетела и крылами,
Незрячая, по мшистым стенам бьется.
Вы плещете, козлята? Ха-ха-ха!
Тут даже ритма нет... И это даже
Не бубен - о, теперь я убежден.
Что ты меня дурачишь... Не довольно ль?
Бери свою и мне отдай мою...
Силен продолжает играть медленно и выразительно. Фамира точно
разбирает музыку или припоминает что-то. Он закрыл лицо руками.
Иль отведи дурман от сердца, сатир!
(С жестом мольбы.)
Я погибаю, сжалься!
Музыка прекращается. Вокруг говор. Сатиры приветствуют Силена.
Отчего ж
Слова так ясно слышу я... а струны?..
Где ж музыка, Силен?
Силен
(мягко, но серьезно)
Ты не привык
Еще к изменам, мальчик. Сами боги
Страдают от измены. Только Ночь
И День верны друг другу, да Полярной
Ничто Звезды не сдвинет.
Покорись
Всеобщему закону. После счастья,
Как после дня приходит ночь, а бог
В решениях, как полюс мира, стоек.
Нимфа
(тихо)
К чему же бог его приговорил?
Силен
(так же тихо)
Чтоб музыки не помнил и не слышал.
Нимфа и сатиры звуками и жалобными возгласами выражают охватившее их
сочувствие; Фамира, наоборот, успокаивается и становится неподвижен, как
человек, что-то обдумывающий. Воцаряется минута молчания.
Силен
О, боже мой! Уж будто не живут
Без дудок и без струн на белом свете?
Еще диви бы сатир!.. Танцевать
Тому нельзя без музыки. А этот -
Мудрец - по струнам плачет.
Фамира
Нет, Силен,
Не плачу я. Удар волны был мягок,
И где ж она, волна? Лишь головой
В песок ушел я глубже, да соленый
Остался вкус во рту.
Но тот же сон
Владеет этим сердцем... Просыпаться
Не думаю, старик, я.
Силен
Добрых снов,
Почтеннейший Фамира. Лучше средства
Не выдумать и Зевсу. Но и сон
Отраден нам лишь сладострастьем мысли,
Что это не конец, а только сон,
Что захочу - и нет оцепененья...
Вынь эту мысль из сердца, - что тебе
Останется, коль не свинцовый обод
На голове, иль ядовитый хмель,
Иль колдуна дурачество, чтоб желтой
Не вспоминать могилы? Плохо спишь
Без женщины, Фамира, если молод,
Иль доброго бокала... Хочешь: дам -
Натянемся по холодку винишки,
Судья и подсудимый, а мешок
Пожертвуем Фемиде - неказист,
Да ведь она считается слепою.
Фамира
Оставь, Силен... На сердце без того
Тяжелый хмель. Пускай осядет плесень.
Силен
Ты, Нимфа-мать, таилась так давно
Меж этих бликов лунных и цветов,
Что дашь совет какой-нибудь Фамире -
И моего полезней, верно. О, тебе
Молчания иначе не прощу я...
Вибрации серебряные нам
Одни еще от вас перепадают...
Нимфа
Фамира, сын мой. Музыка идет
В сердца людей - не только по дрожащим
И серебристым струнам. Может быть,
Там, на горах, дыханье бога флейты
Тебе излечит душу.
Хочешь: мы
Пойдем в фиас. Я попрошу искусниц,
Моих сестер. Мы уберем тебя
Вакханкою. О, как пойдет небрида
И виноград тебе, и тиса цвет,
И плюща цвет, когда вовьются в локон!
Ты сон зовешь - безводья слаще нет,
Дитя мое, как в горных перелесках,
Янтарною луною полных. Там
Еще не спят.
Подумай - ты отдашься
Весь чьей-то страстной воле. А потом?
Как знать, потом что будет.
Диониса
Я умолить сумею - спросишь, чем?
Кошачьей лаской, цепкостью змеиной
И трепетом голубки, а возьму
У вышних счастье сына... Но сначала
Пусть будет ночь, и день за ней, и ночь,
И ночь опять со мною... О, не медли!
Корифей
(Нимфе)
Тайной черной ночи длинны,
Тайной розовой медвяны -
Но Фамира твой из глины,
Если он не деревянный...
Материнского призыва
Он не слышит, он не хочет,
Так в лесу дичает живо
Из гнезда упавший кочет.
Один из сатиров, который заслушался Нимфы, начинает сначала робко, потом
сильнее и громче подыгрывать ей на флейте. Речь Нимфы переходит в
мелодекламацию. Флейтисту и Нимфе под конец полюбилась одна фраза, и то
флейта, то голос уступают друг другу, чтобы нежно поддерживать одна в
другом общее желание.
Нимфа
Я разведу тебя с твоей обидой
И утомлю безумием игры -
И будем спать мы под одной небридой,
Как две сестры.
Ты только днем, смотри, себя не выдай:
Сердца горят, и зубы там остры...
А ночью мы свободны под небридой,
Как две сестры.
Пусть небеса расцветятся Иридой,
Или дождем туманят их пары...
Что небо нам? Мы будем под небридой,
Как две сестры.
Фамира
Как две сестры... Не слишком ли уж близко,
И горячо, и тесно? Так не спят,
Чтоб плесенью покрылось сердце - ночи,
И месяцы, и годы...
Этот план
Не подойдет нам, женщина. Ты губы
Замкнула нам минутой счастья, и
Я не скажу ни слова ни с укором,
Ни в похвалу тебе. Но не зови
На мертвую дыханье флейты. Сердцу
Оно нечисто. Кровью налились
На лбу флейтиста жилы, и животным
Его подобны губы - так же их
Одушевить не может слово. Красны
И, пухлые, противны.
Если что
Еще отдать хотел бы я - так тени,
Которые все манят... а куда?..
О, если б их не видеть, как не слышу
Я музыки...
Когда б еще черней
И глубже вырыть яму ночи... Да...
Эфир так беспокоен...
Ты ж, о Нимфа,
Ты красотой и трепетом теней
На этом бледном лике, на цветах
Жалка мне и страшна... Уйди отсюда.
(Пауза, тише.)
Иль ты судьба Фамиры? И тебе
Нет больше места в мире?.. Так что солнце
Зажжется и опять наступит ночь,
А ты со мной все будешь... и придется
Мне полюбить судьбу.
Но ты ведь яд
Через глаза мне в сердце льешь...
Не видеть -
Не слышать - не любить.
А вдруг любовь
Не слышит и не видит?..
Подходит к Нимфе и берет ее за руку, та следует за ним, как
очарованная.
О, последний,
Чуть слышный луч от музыки! В глаза
Мои спустись, там приютишься в сердце,
Безмолвный, безнадежный. И вослед
Я не впущу ни тени.
Нимфа хочет прижаться к нему, хочет что-то сказать, но Фамира
отстраняет ее.
Розы... губы,
Не открывайтесь больше. Мне ни слов,
Ни вас самих от вас не надо... Косы
Пушистые... рука...
(Поднимает и оставляет упасть одну из бледных рук
Нимфы.)
ланиты... слез
Недавние следы...
(Отстраняется, видя, что Нимфа снова делает движение
к нему.)
Прикосновенья
Не надо - нет. Лучей, одних лучей.
Там музыка...
(Убегает.)
Общее изумление. Минуту все молчат. Порыв ветра, за ним другой, третий. Из
лесу летит пыль, и в ней кружатся листья, где-то скрипят ветки. В шуме ветра
можно различить сначала смешанный, потом яснее не то вой, не то стон. Тем
временем луна зашла за облако, и сцена остается освещенною лишь ее
белесоватым отблеском. Между Силеном и Нимфою появляется тень Филаммона.
На шее у него веревка. Лицо сохраняет синий оттенок и сразу без луны кажется
почти черным.
Тень поворачивается к Нимфе, скалит зубы, потом поднимает руку, точно хочет
ослабить на шее веревку; но рука, прозрачная, с черной половиной затекших
пальцев, падает как плеть; он несколько раз повторяет этот жест, приближаясь
к Нимфе - точно ищет ее помощи. Сатиры пугливо сбились в кучу. Ни музыки, ни
восклицаний. Тень издает с досады воющий стон, но тише тех, которые
доносились с ветром. Теперь тихо - ветра нет.
Тень Филаммона, Нимфа, Силен, хор сатиров.
Нимфа
Чьи это шутки?.. Сатиры... Силен?
Силен
(тихо, не сводя глаз с покойника)
Не шутки - нет. К тебе какой-то призрак,
Не знаю кто. А ты не узнаешь?
Нимфа
(тоже чуть слышно)
Боюсь назвать... И ошибиться страшно...
Фамира?
(Приближается к тени - та отодвигается.)
Нет... о нет - не может быть!
Сатир с голубой ленточкой
(с деловым видом подходит к тени, которая делает знаки)
Я, господа, вам помогу... то есть по всей вероятности.
(К призраку.)
Что? не понимают тебя, ночной недовесок, бескрылая птица, "хочу и не могу".
Ну, говори прежде всего: кто ты такой и зачем отбился от стада. Разве это
порядок?
(Оглядывается на сатиров, но никто не смеется.)
Нимфа
Папа-Силен... Он не морочит нас,
Козленок твой? Откуда б научился
Он понимать язык усопших? Этот
Мираж... Он не подстроен?
Силен
Да и впрямь...
Козлятки... вы... того... со скуки. Месяц,
Хоть покажи нам гостя.
Луна на минуту выкатилась из облаков и освещает призрак. Видно, что он
дрожит мелкой дрожью, а теперь, подняв руку к глазам, точно защищается от
света. Всем сразу же становится ясно, что это не маскарад.
Силен
(Нимфе)
Он - старик.
Тень отнимает руку от лица и делает знаки.
Сатир
Нимфа, этот человек - удавленник, и он царь, и он твой муж... был твоим
мужем.
Нимфа теперь не отрываясь смотрит и тем временем одной рукой
срывает с головы хризантемы.
Тень грозит ей. Потом со стоном обводит рукой вокруг себя.
Сатир
Скажи, мать, куда ты дела нашего сына, моего... моего сына?..
Нимфа
(распускает волосы, как в бреду)
Филаммон... да, Филаммон... Как похож
Он на Фамиру... Вот она - расплата.
Сатир
(бесстрастно)
Ты не кормила его, а бросила, и он жил без тебя двадцать лет. И вот
сегодня, шальная, ты налетела вороной и покончила с ним в один день.
Преступница и злодейка! Нет тебе имени, но ты будешь наказана... да, ты
будешь наказана. Собакой надо тебя сделать, похудевшей от желаний, которая
на задворке светлой весенней ночью в толпе женихов не различает тех, которые
когда-то оттягивали ей...
Затрудняется; ему подсказывают: "грудь".
Да, именно - ее грудь...
Знаки изумления и ужаса в хоре. Призрак наступает на Нимфу. Силен держит ее,
почти лишившуюся чувств, потом он дает знак сатирам, и они, окружив
мертвого, поднимают дикую музыку, пляску, но это не может длиться долго.
Мало-помалу стеклянные глаза, где отражаются две беглых луны, на синем лице
расхолаживают напускное веселье. Общее молчание. Никто не знает, что и о чем
&nbs 
| |
| Просмотров: 226 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры