Анненский Иннокентий Федорович - Фамира-кифарэд

Иннокентий Анненский. Фамира-кифарэд


ВАКХИЧЕСКАЯ ДРАМА

MCMVI

--------------------------------------

  ББК 84.PI

   А 68

  Иннокентий Анненский. Избранные произведения. Л., Художественная литература, 1988

  OCR Бычков М.Н. --------------------------------------

  

  

  

  

  

  

   Dis manibusque sacrum {*}

  

  

  

  

  

  

   {*Богам и теням умерших

  

  

  

  

  

  

   предков приношение (лат.).

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  - Ред.}

  Остов сказки, лежащей в основе моей новой драмы "Фамира-кифарэд", таков: сын фракийского царя Филаммона и нимфы Аргиопы Фамира, или Фамирид, прославился своей игрой на кифаре, и его надменность дошла до того, что он вызвал на состязание муз, но был побежден и в наказание лишен глаз и музыкального дара.

  Софокл написал на эту тему трагедию, в которой сам некогда исполнял роль кифарзда, но трагедия не дошла до нас.

  Мое произведение было задумано давно, лет шесть тому назад, но особенно пристально стал я его обдумывать в последние пять месяцев. А. А. Кондратьев сделал мне честь посвятить мне написанную им на ту же тему прелестную сказку, где музы выкалывают Фамире глаза своими шпильками. Он рассказывал мне о своем замысле уже года полтора тому назад, причем я также сообщил ему о мысли моей написать трагического "Фамиру", но почти ничего не сказал ему при этом о характере самой трагедии, так как никогда ранее не говорю никому о планах своих произведений, - во всяком случае, ни со сказкой г. Кондратьева, ни, вероятно, с драмой Софокла мой "Фамира" не имеет ничего общего, кроме мифических имен и вышеупомянутого остова сказки. От классического театра я тоже ушел далеко. Хор покидает сцену, и в одной сцене действующие лица отказываются говорить стихами, по крайней мере некоторые. На это есть, однако, серьезное художественное основание.

ЛИЦА

  Нимфа.

  Старая рабыня.

  Хор менад.

  Фамира-кифарэд.

  Папа-Силен. (pappa = seilnoh)

  Два сатира - один с голубой, другой с розовой ленточкой в волосах.

  Вакхический женский хор непосвященных.

  Хор сатиров.

  Томный сатир.

  Тень Филаммона.

  Гермес. Чуть брезжит рассвет. Прозрачные тени еще лежат, но местами уже зыблются. Вдали нагромождения скал - бурых, черных, красных или заросших лесом. С гор там и сям, точно сползая вниз, осели темные и белые камни, иные причудливой формы. Ближе к авансцене бедный не то дом, не то шатер. Вокруг на примятой траве убогая глиняная утварь, губки, тростниковая корзина с хлебом, кувшины, тазы. Невысокий холм, на скате которого стоит дом Фамиры, постепенно переходит в цветущую лужайку, пятнами алую и золотистую от цветов.

  

  

   Тихо-тихо. Пахнет тмином.

СЦЕНА ПЕРВАЯ

БЛЕДНО-ХОЛОДНАЯ

Расходящийся туман освобождает Нимфу. Она темноволосая и несколько худая. Лицо с блуждающей, точно безысходной улыбкой у нее молодое и розовое, но наклонно быстро бледнеть под влиянием как-то разом потухающих глаз. Треугольник лба между двумя гладкими начесами томительно бел. Движения нервны. На ней широкая одежда цвета морской воды. Фата прозрачно-травянистая и отдает серебром, и пояс, похожий на стебель. Ноги белы и очень малы, но следы широковаты и ступня растоптана.

  

  

  

  

  Нимфа

  

  

  

   (осматривается)

  

   Так говорил Силен.

  

  

  

  

   А вот и камень -

  

   На голову быка похожий.

  

  

  

  

  

  Дом

  

   Из листьев - не гнездо, а дом, и царский.

  

   Я ничего не понимаю. Хлеб?

  

   Неужто хлеб? Так черен он. Кувшины,

  

   И в них вода, прикрытая листами...

  

   И как все это бедно...

  

  

  

  

  

  Погоди -

   (Нагибается, что-то поднимает и внимательно рассматривает,

  

  по-женски серьезно, причем между бровей образуется

  

  

  

  

  складка)

  

   Тут женщина живет... Глядите: шпилька

  

   Потеряна... старухой.

  

  

  

  (Заглядывает в шатер.)

  

  

  

  

   Двое спят

  

   Под этой чахлой сенью. Нет, Силен

  

   Солгал или напутал. Я найду

  

   Не сына здесь, а хмурого доильца

  

   Десятка черных коз, иль зверолов

  

   Лохматый здесь с подругою ночует...

  

   Гей... Отзовитесь, люди, кто-нибудь!

СЦЕНА ВТОРАЯ

  

  

  

   Нимфа и старуха. Откуда-то из глубины дома с вымытым бельем на плече и в руках выходит старая простоволосая и ширококостая женщина в бле- стящих серьгах, но темно и бедно одетая. Увидев чужое лицо, она спешно складывает наземь свою ношу и затем, остановившись в дверях дома, вглядывается в Нимфу, видимо пораженная ее

  

  

  

  небывалой красотой.

  

  

  

  

  Старуха

  

   Не досмотрю. Простите, госпожа.

  

  

  

   (Как бы про себя)

  

   Из царского дворца, должно быть, гостья...

  

  

  

  

  (Громче)

  

   Поблизости и женщин нет таких,

  

   Так розовы да белы расцветают

  

   Цветы, и то в садах, да поливай

  

   Еще их раза по три.

   Нимфа улыбается и делает шаг по направлению к старухе.

  

  

  

  

   Сядь, малютка,

  

   А я тебе умою ноги...

  

  

  

   (Хочет взять таз.)

  

  

  

  

  Нимфа

  

  

   (останавливает ее движением)

  

  

  

  

  

  Нет,

  

   Я не устала, няня... и дорога

  

   Не запылила ног. Благодарю.

  

   Чей это дом, скажи мне. Не Фамиры?

  

  

  

  

  Старуха

  

   Так, госпожа, Фамиры.

  

  

   (Смотрит на нее пытливо.)

  

  

  

  

  Нимфа

  

  

  

  

  

  Где ж он сам?

  

  

  

  

  Старуха

  

   Тебе Фамиру нужно? Он не любит,

  

   Чтобы его тревожили.

  

  

  

  

  Нимфа

  

  

  

  

   Меня

  

   Он будет рад увидеть. Да и гостья

  

   Залетная у вас я...

  

  

  

  

  Старуха

  

  

   (отодвигаясь и с поклоном)

  

  

  

  

   Извини,

  

   Пожалуйста, царевна иль царица,

  

   Глаза мои так слабы.

  

  

  

  

   Может быть,

  

   Я что не так сказала: горный угол

  

   Безлюден наш.

  

  

  

  

  Нимфа

  

  

  

   Да нет же, право, нет.

  

   Но отчего ж с Фамирой ты, старуха?

  

   Его кормила ты?

  

  

  

  

  Старуха

  

  

  

  

  Да, эту грудь

  

   Он обнимал, когда горело сердце

  

   Вкусить отрадной пищи.

  

  

  

  

  Нимфа

  

  

  

  

  

  Ты - раба?

  

  

  

  

  Старуха

  

   Я куплена была... увы! увы!

  

  

  

  

  Нимфа

  

   Ребенок рос без матери, не правда ль?..

  

   Иль, может быть, меж тесаных камней

  

   Вы спрятали ее еще недавно?

  

  

  

  

  Старуха

  

   Ты хочешь знать все это?

  

  

  

  

  Нимфа

  

  

  

   (нетерпеливо)

  

  

  

  

  

  Да, хочу...

  

  

  

  

  Старуха

  

   А что ж сказать прикажешь? Во дворце

  

   Филаммона и слыхом не слыхали

  

   О матери Фамиры мы...

  

  

  

  

   Угрюм

  

   И строг наш царь... И золото он любит,

  

   Но в слитках, а не в косах.

  

  

  

  

  Нимфа

  

  

  

  

  

   Что ж, Фамира -

  

   Единственный?

  

  

  

  

  Старуха

  

  

  

   И неизвестно чей...

  

  

  

  

  Нимфа

  

   Филаммоном, однако ж, был он признан?

  

  

  

  

  Старуха

  

   Как не признать, когда отец и сын

  

   В одно лицо? Да и гаданье было,

  

   Что, точно, он Филаммоном рожден.

  

  

  

  

  Нимфа

  

   Подкинут он - о, ужас! - а давно ли?

  

  

  

  

  Старуха

  

   О, память зол!

  

  

  

  (Закрывает лицо руками.)

  

  

  

   Уж скоро двадцать лет,

  

   Как приняла его я... И была ли

  

   Тогда ему неделя?..

  

  

  

  

   Но кому

  

   Я говорю все это - я не знаю.

  

  

  

  

  Нимфа

  

   Я - нимфа и зовусь Аргиоп_э_...

  

  

  

  

  Старуха

  

  

  

  

  (задрожав)

  

   Ты - нимфа?

  

  

  

   О богиня, ты к Фамире?

  

  

  

  

  Нимфа

  

   О да... и он мне стоил много мук.

  

  

  

  

  Старуха

  

  

   (окончательно сбитая с толку)

  

   Он стоил мук? Фамира... нимфе... мук?..

  

  

  

  

  Нимфа

  

   На ложе - и древесном, как твое...

  

  

  

   Немая сцена.

  Нимфа закрылась фатой, старуха смотрит на нее раскрытыми глазами

  

  

   и что-то шепчет, но про себя.

  

  

  

  

  Старуха

  

   (собравшись с духом, и тихо, с раздышками)

  

   Над бедною рабыней ты глумишься,

  

   Небесная жилица!..

  

  

  

  

   Если б царь

  

   Был точно сын богини, он не рос бы

  

   Оставленным ребенком, и его

  

   Так горячо любить, так безраздельно

  

   Рабыне с кольцами в ушах Фамиру

  

   Вы не давали б, боги.

  

  

  

   Минута молчания.

  

  

  

  

  Нимфа

  

  

  

  (с подавленным вздохом)

  

  

  

  

  

  Так хотел

  

   Великий Зевс, отец мой... что же делать?

  

   Но этот кров так жалок... А дворец

  

   Филаммона?.. Или Фамира изгнан?

  

   И где ж рабы служить ему?.. Постой...

  

   Иль и в лесу царям не стелют ложа

  

   Нежней твоих две белые руки?

  

  

  

  

  Старуха

  

  

  

  

  (поспешно)

  

   Все, все скажу... богиня. Разошелся

  

   Царевич наш с отцом... Ни воевать,

  

   Ни торговать не хочет... Крови, нимфа,

  

   Не только что людской, оленьей крови

  

   Он вида не выносит... И на что ж

  

   Рабы ему?.. Я хлеб пеку Фамире.

  

   Кифаре ж сам он служит: до нее

  

   Дотронуться и я не смей. А женщин

  

   Ты больше здесь не сыщешь, госпожа...

  

  

  

  

  Нимфа

  

   Еще одно... Скажи мне... О, зачем?

  

   Я знаю, что ты скажешь нет. Но звук,

  

   Мне самый звук вопроса сердце тешит.

  

   Он никогда во сне не повторял

  

   "Аргиопэ", не звал меня, старуха?

  

  

  

  

  Старуха

  

   Царь сызмалу бессонный. Сон Фамиры

  

   Я берегу, как воду бережет

  

   Пловец в волнах соленых ключевую,

  

   Но никогда еще в тиши ночей

  

   Сквозь забытье я не слыхала, нимфа,

  

   Чтобы тебя он звал - Аргиопэ.

  

  

  

   (Помолчав.)

  

   Куда уж нам, рабыням, спорить с вами,

  

   Бессмертными...

   (Порывисто, с мольбой и как-то разом вскипевшими слезами.)

  

  

  

  

  Но пожалей старуху.

  

   Я святостью колен тебя молю

  

   И нежностью твоих душистых кос, -

  

   Ты увести отсюда хочешь разве

  

   Мое дитя?

  

  

  

  О нет. Скажи, что нет...

  

   Глаза мои сквозь слезы видят ласку

  

   В уголышках еще закрытых губ,

  

   Но розовых уже...

  

  

  

  

  (Тихо.)

  

  

  

  

  Ты не невеста?

  

  

  

  

  Нимфа

  

   О женщина... Мы платим мукам дань,

  

   Но лгать, как вы, не надо нам. Не лгу я,

  

   Не соблазнять пришла я к вам, а плакать...

   Жестом отпускает кормилицу; та собирает белье и уходит.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

ЕЩЕ БАГРОВЫХ ЛУЧЕЙ

Нимфа садится на камень и закрывается своей прозрачной фатой. Солнце уже поднялось. За сценой слышны звуки бубнов, медных тарелок, вакхические клики. На орхестру справа сбегает хор. Первые такты песни еще за сценой. Менады не видят Нимфу. Она сидит так неподвижно, что ее можно принять за изваяние. Странный контраст на цветущем лугу экстаза, летающих тирсов, низко открытых шей, разметанных кос, бега, свиста, смеха и музыки с неподвижной, точно

  

  

   уснувшей Нимфой на белом камне.

  

  

  

  

   Хор

  

  

  

   Дзынь...

  

  

   Дали милы... А вы домой?

  

  

   Эвий, о милый, ты мой, ты мой...

  

  

   Эвий, о где ж ты? Мольбой ты зван,

  

  

   Эвий, Эвоэ... Эван... Эван...

  

  

  

   Днем ты ничей,

  

  

  

   Синих лучей...

  

  

  

   Будешь ли мой

  

  

  

   Тем горячей

  

  

  

   Ночью немой?

  

  

   Будет ли полог над ложем туман,

  

  

  

   Белый туман?

  

  

  

   Эвий! Эван!

  

  

   Дзынь... Дали милы... Люблю, люблю.

  

  

   Синее пламя твое стерплю...

  

  

  

   Эвий, о Эвий, Эван-Эвой,

  

  

  

   Эвий - Эвой,

  

  

  

   Эвий - ты мой?

  

  

  

   Силы - рулю.

  

  

  

   Розы - стеблю,

  

  

  

   Стрелы для бою,

  

  

  

   Я же с тобою,

  

  

  

   Только с тобою -

  

  

  

   Сплю и не сплю...

  

  

  

  

  Вальс.

  

  

  

  Первая фигура - рядами.

  

  

   Пусть иссушило нам пламя розы,

  

  

   Синие выпило солнце грозды -

  

  

   Розовы будут с зарей стрекозы.

  

  

   Синие в небе зажгутся звезды...

  

  

  

  Вторая фигура - круг.

  В середине круга сцена с тирсами и вуалями; круг движется медленно,

  

  

  

  

  томно.

1

  

  

   Эвий, о бог, разними наш круг,

  

  

  

  

  О Дионис!

  

  

   Видишь, как томно, сомлев, повис

  

  

   Обруч из жарких, из белых рук,

  

  

  

  

  О Дионис!

2

  

  

  

   Хочешь, склонись,

  

  

  

  

  О Дионис,

  

  

  

   К нашим вуалям -

  

  

  

   Мы не ужалим,

  

  

  

  

  О Дионис...

  

  

  

   Нежно-лилейный,

  

  

  

   Только коснись,

  

  

  

   Сладостновейный,

  

  

  

   Затканноцветных,

  

  

  

  

  О Дионис,

  

  

  

   Нежно-ответных

  

  

  

   Воздухов - риз, -

  

  

  

   Мигом совьемся

  

  

  

   Плющем, о боже,

  

  

  

   Я златоцветным,

  

  

  

   Ты облетелым...

  

  

  

   Мигом сольемся,

  

  

  

   Сладостновейный

  

  

  

   Эвий, на ложе -

  

  

  

   Грудью лилейной

  

  

  

   С радостным телом.

3

  

  

   Эвий, о бог, разними наш круг,

  

  

  

  

  О Дионис!

  

  

   Не для тебя ли, сомлев, повис

  

  

   Обруч из жарких, из белых рук?

  

  

  

  

  Эвий, явись...

  

  

  Замедление темпа. Менады готовы лечь.

  

  

   Белые руки все тянут вниз,

  

  

   Белые плечи хотят на луг.

  

  

   Белые груди из жарких риз,

  

  

  

  

  О Дионис!

  

  

  

  (Еле-еле... зевая.)

  

  

   Эвий, о