Верхарн Эмиль - Зори, Страница 2 - Книги

омочь намъ всѣмъ. Этотъ долгъ выше всего. Онъ существовалъ тогда, когда еще не знали словъ - арм³я и приказъ.

ОФИЦЕРЪ. Расходитесь! Расходитесь!

ЭРЕНЬЕНЪ (оглядываетъ огромную толпу, которая слѣдуетъ за нимъ, оглядываетъ солдатъ и направляется къ трупу отца). Я прошу прощен³я у мертваго за то, что похороны его будутъ обагрены кровью.

(Въ это время генералъ, наблюдавш³й эту сцену съ высоты насыпи, идетъ къ офицеру)

ЭРЕНЬЕНЪ (обращаясь къ толпѣ). Я истощилъ всѣ средства и мнѣ остается лишь одно. Вы угадываете его всѣ. Насъ тысяча, а ихъ нѣсколько человѣкъ. (Указываетъ на солдатъ) Нѣкоторые изъ нихъ имѣютъ среди васъ отцовъ и дѣтей. Они наши; они пропустятъ насъ... Пусть женщины станутъ впереди: они не будутъ стрѣлять. (Онъ выходитъ одинъ въ то время, какъ толпа группируется. Къ солдатамъ) Вашъ командиръ приказываетъ вамъ совершить преступлен³е. Не повинуйтесь. Вы имѣете на это право.

Но въ это время генералъ подошелъ къ офицеру и дѣлаетъ ему выговоръ; слышны слова: "неловкость", "безум³е". Генералъ быстро приближается къ Эреньену и кланяется ему.

ГЕНЕРАЛЪ. Жакъ Эреньенъ, вы войдете въ Оппидомань. Правительство васъ принимаетъ.

ЭРЕНЬЕНЪ. Наконецъ-то! Я прекрасно зналъ, что я вамъ нуженъ, я могу вамъ быть полезенъ, проникнувъ къ вамъ. (Указываетъ на толпу) И всѣ они пойдутъ за мной: старцы, дѣти, женщины; они вернутся домой и будутъ полезны. И ты, отецъ мой, ты отдохнешь въ могилѣ, гдѣ почиваютъ два мои ребенка.

Генералъ не мѣшаетъ ему говорить. Ряды размыкаются. Жакъ Эреньенъ и нѣсколько рабочихъ входятъ въ городъ, но только-что они прошли, цѣпь быстро смыкается по командѣ офицера. Тѣло Пьера Эреньена, носильщики, старики, крестьяне, женщины и дѣти оказались отстраненными. Прибывш³е отряды оказываютъ вооруженную помощь. Жакъ Эреньенъ пораженъ. Онъ хочетъ вернуться назадъ. Слышно, какъ онъ кричитъ: "подлость", "предательство", "гнусность"... Но шумъ заглушаетъ его голосъ... Его насильно вталкиваютъ въ городъ. И ревущая толпа окончательно отброшена въ равнину.

АКТЪ ВТОРОЙ.

СЦЕНА ПЕРВАЯ.

Квартира Эреньена. Направо дверь. Мебель обыкновенная. Чугунная печь. Вещи разбросаны, какъ попало. На столѣ - одежда, которую только-что починяли; дѣтск³я игрушки. На стульяхъ навалены груды книгъ. Клара, жена Эреньена, зажигаетъ лампы. Она ждетъ чего-то. Вдругъ съ улицы доносится привѣтственный крикъ. Появляется Эреньенъ. Онъ долго цѣлуетъ жену.

ЭРЕНЬЕНЪ. Мы похоронили отца налѣво отъ дѣтей, подъ тиссовымъ деревомъ, которое раскинулось надъ нашимъ мѣстомъ на кладбищѣ. Тамъ онъ отдохнетъ, какъ въ деревнѣ. Его прахъ смѣшается со стих³йною жизнью травъ и растен³й, которыя онъ такъ любилъ..

КЛАРА. За тобою шп³онили?

(Во время этой сцены Эреньенъ мѣняетъ свое темное платье на домашнее. Отъ всей сцены вѣетъ интимностью)

ЭРЕНЬЕНЪ. Не знаю. Насъ было не очень много. При возвращен³и меня захватила толпа. Мальчишки-газетчики выкрикивали новости объ Авентинѣ. Спорили изъ-за газетъ. Как³е-то люди шли съ факелами и пѣли. Вдоль улицъ и бульваровъ дома полуразрушены или пробиты бомбами. Обломки загораживаютъ тротуаръ. Ни одинъ фонарь не горѣлъ. На Площади Народовъ какой-то каменоломъ выкрикивалъ мое имя. Вотъ и все, что я видѣлъ. Мнѣ позволили перенести трупъ отца въ Оппидомань, Богъ знаетъ, послѣ какихъ хлопотъ,- и я долженъ былъ обѣщать, что его похоронятъ безъ всякаго участ³я народа. Я сдержалъ слово. (Замѣтивъ на своемъ бюро связку банковыхъ билетовъ) Что это такое?

КЛАРА. Тебѣ прислали остатокъ по счету. (Вынимая изъ кармана квитанц³ю) Посмотри: твоя послѣдняя книга вся разошлась.

ЭРЕНЬЕНЪ (читая квитанц³ю). Нужно, чтобы меня изучали и читали въ народѣ. Народъ долженъ жадно внимать моимъ словамъ. (Онъ кладетъ бумагу на столъ и открываетъ окно. Подходя къ Кларѣ) Я думалъ о насъ во время этихъ скромныхъ, интимныхъ похоронъ. Какъ я желалъ чувствовать тебя около себя, когда земля была готова поглотить гробъ! Мое сердце было въ такихъ пыткахъ, такъ полно тайной любви, такъ замкнуто во мнѣ самомъ! Почему я не могъ сжимать твои руки, чтобы передать имъ половину моей печали... (Онъ беретъ ее за руку) Да, да, ты - моя нѣжная и мужественная. Ты знаешь меня. Ты угадываешь. Передъ тобой одной я смѣю, не упрекая самого себя, быть такимъ, каковъ я на самомъ дѣлѣ, не боюсь быть слабымъ человѣкомъ, рѣдко спокойнымъ, съ порывами гордости и любви... И чѣмъ сильнѣе я люблю, тѣмъ болѣе я становлюсь требовательнымъ... А гдѣ ребенокъ?

КЛАРА (указывая на дверь, направо). Въ нашей спальнѣ. Онъ спитъ.

ЭРЕНЬЕНЪ. Сколько разъ я приводилъ въ отчаянье моего отца! Мои прихоти были такими безумными, что онъ билъ меня, и подъ ударами я все-таки продолжалъ кричать, плакать и вопить о своихъ желан³яхъ. И подумать только, что теперь я задушилъ бы своего сына, если бы онъ поступалъ такъ, какъ я. (Недалеко отъ дома разрывается граната. Эреньенъ и Клара бросаются къ окну. Толпа привѣтствуетъ Эреньена) Право, это хорошее время для того, чтобы любить другъ друга. Ничто такъ не соединяетъ, какъ подобная тревога и волнен³я. Мнѣ кажется, что мы живемъ въ первые мѣсяцы нашей любви. Ты мнѣ кажешься еще прекраснѣе. Моя любовь къ тебѣ такъ искренна, такъ горяча, такъ совершенна, какъ никогда.

КЛАРА. Моя душа полна любви и преданности.

ЭРЕНЬЕНЪ. Эти похороны что-то взяли отъ меня... Я не знаю, что - часть моей жизни мое дѣтство?.. Они оторвали меня отъ моей кипучей жизни, которую я расточалъ для всѣхъ, всѣмъ отдавалъ, разсѣивалъ тамъ, далеко отъ тебя, отъ насъ, въ Оппидомани... Я представлялъ себя въ деревнѣ, въ опустошенной странѣ галлюцинирующихъ равнинъ. Я представлялъ себѣ, какъ я бродяжничаю вечеромъ въ заросляхъ или скачу на бѣшеномъ жеребенкѣ по отцовскимъ полямъ. Я вспоминалъ пастуховъ, слугъ, служанокъ... Я припомнилъ дороги въ школу и церковь и все - вплоть до отчетливаго звона приходскаго колокола. Я былъ такъ печаленъ и такъ счастливъ; я горѣлъ нетерпѣньемъ снова увидѣть васъ - тебя и ребенка. (Обнимая Клару) А теперь покажи мнѣ твои глаза, твои прозрачные и кротк³е глаза; они безконечно любятъ меня... и они полны для меня прекраснѣйшаго свѣта. (Наклонивъ лицо къ Кларѣ) Не правда ли, они вѣрные, нѣжные, кротк³е и ясные,- или, быть можетъ, я бывалъ такъ грубъ, что заставлялъ ихъ иногда плакать?

КЛАРА. Когда ты говоришь злыя слова, твои мысли не бываютъ такъ дурны.

ЭРЕНЬЕНЪ. О, я не изъ тѣхъ, кто любитъ покорно. Но ты все-таки любишь меня, хотя и знаешь мою ужасную жизнь, настоящую, которая даетъ мнѣ право существовать на землѣ.

КЛАРА (съ легкимъ упрекомъ). Ты мнѣ такъ часто говоришь объ этомъ!

ЭРЕНЬЕНЪ (властно). И я опять хочу говорить тебѣ объ этомъ. Я хочу грубо утомить тебя этимъ, такъ какъ у меня страсть быть съ тобою искреннимъ до конца. Ты не была бы моей женой, если бы мнѣ пришлось что-нибудь скрыть отъ тебя. Я скорѣе соглашусь видѣть, какъ ты плачешь, но лгать не стану.

КЛАРА. Если бы ты былъ другимъ, я любила бы тебя меньше.

ЭРЕНЬЕНЪ. И потомъ ты хорошо знаешь, что я преувеличиваю... Когда я отвожу тебѣ такое маленькое мѣсто въ моей жизни, я обманываюсь и обманываю тебя.

КЛАРА. Хорошо, оставайся мучителемъ, деспотомъ - все равно! Моя любовь - вотъ вся моя власть надъ тобой и надъ ребенкомъ.

ЭРЕНЬЕНЪ.

Ты мнѣ воистину жена!

Когда въ ³юньск³й вечеръ

Уже давно ты отдала мнѣ душу,

Я клятву далъ себѣ, что никогда

Мои уста

Не поцѣлуютъ устъ иныхъ,

Иныхъ грудей.

Цвѣтокъ тумановъ и озеръ!

Какъ радостно моей рукой

Тебя я вырвалъ изъ моей страны суровой

И въ сердце перенесъ Оппидомани.

Я вижу и люблю въ твоихъ глазахъ открытыхъ

Деревню, озеро и пашню.

Скажи, мы такъ останемся, мы спрячемся, замкнемся?

Уйдемъ въ любовь, она освобождаетъ насъ.

Мы будемъ обожать, прощать другъ друга, жить въ экстазѣ.

И пусть прожорливые дни

Назначенное время поглощаютъ;

Вокругъ витаетъ огненная смерть;

Ночь сѣтью кажется, а вечеръ кажется несчастьемъ;

И чудится, что въ небесахъ безумныхъ

Дробятся и сгораютъ звѣзды,

И падаютъ на насъ горящ³е осколки.

Ребенокъ Эреньена пришелъ поцѣловать отца; Эреньенъ съ нимъ небреженъ и какъ будто забылъ о немъ. - Проходитъ толпа съ ужаснымъ ревомъ. - Эреньенъ спѣшитъ къ окну. Слышны крики: "Биржа горитъ!" "Арсеналъ горитъ!" "Портъ горитъ!" - Зарево освѣщаетъ комнату.

ЭРЕНЬЕНЪ.

Оппидомани ужели настала кончина!

Кровью ужель обагрится вершина

Страшныхъ костровъ, воздвигаемыхъ нынѣ для пытокъ?

Законовъ ея лицемѣрный и тягостный свитокъ

Всѣ злодѣянья, уб³йства пр³ялъ,

Ложь, воровство оправдалъ.

Отяжелѣла она отъ разврата;

Нынѣ прижала она опьянѣвш³я губы

Къ черной грязи, что хранятъ ея сточныя трубы.

Виснутъ у ней на груди преступленья, пороки

Грудь ея жадно сосутъ, какъ волчата.

Нынѣ падутъ арсеналы и доки,

Свѣтлые храмы падутъ.

Освобожденье отъ путъ

М³ръ этотъ встрѣтитъ привѣтомъ:

Пепелъ кровавый, что вѣтромъ вздымаемъ

Къ будущимъ днямъ, къ возрожденному свѣту,

Мы прославляемъ. Сердце лишь Оинидомани -

Сердце грядущихъ временъ

Сгинуть не можетъ въ пучинѣ огня и стенан³й;

Вѣрить нельзя, что уже осужденъ

Нынѣ разбиться о смерть на безвѣстныхъ путяхъ

Рока пучокъ узловатый:

Держитъ его въ разъяренныхъ рукахъ

Оппидомань.

Вѣрить нельзя, что с³яющ³й садъ ея новыхъ временъ

- Двери открыла въ нихъ Оппидомань,-

Будетъ разрушенъ ударами молн³й крылатыхъ,

Грудой безжизненныхъ дѣлъ загражденъ.

Тотъ, кто подумаетъ такъ,

Разума - жалк³й - лишенъ.

Оппидомань!

Всѣ надежды ея и маякъ,

Что всегда побѣждалъ вечера,

Неколебимыми будутъ,

Пока не настанетъ иная пора,

Пока люди пребудутъ

Подобные мнѣ, сохранивш³е кровь,

Чтобы вновь

Вѣру зачать,-

Чтобы алчный и немощный м³ръ стариковъ

Волею новыхъ боговъ

Пересоздать.

КЛАРА. Как³е ужасы и скорби намъ предстоятъ!

ЭРЕНЬЕНЪ. Каковы бы они ни были, я запрещаю тебѣ роптать. Мы живемъ въ грозные дни террора, агон³и и обновлен³я. Невѣдомый становится Владыкой. Однимъ сильнымъ движен³емъ головы люди стряхиваютъ тяжесть вѣковыхъ заблужден³й. Утоп³я отказывается отъ крыльевъ и сходитъ на землю. Сами осаждающ³е сознаютъ это.

КЛАРА. Сегодня утромъ ты получилъ новости отъ непр³ятеля?

ЭРЕНЬЕНЪ. Нѣтъ еще. Но то, что капитанъ Ордэнъ предсказывалъ вчера, придаетъ мнѣ бодрость на мног³е дни. Этотъ капитанъ изъ породы пламенныхъ людей, которые осуществляютъ невозможное... Подумай только! Мы вдвоемъ убьемъ войну на глазахъ низверженныхъ и безсильныхъ начальниковъ. Добьемся примирен³я непр³ятельскихъ солдатъ и нашихъ! Употребимъ всѣ силы своего существа, всю энерг³ю своей вѣры для этой послѣдней цѣли! Какая мечта!

КЛАРА (съ нѣжной ирон³ей). Какая иллюз³я!

ЭРЕНЬЕНЪ. Никогда не нужно отталкивать надежду, если она открываетъ широк³е горизонты. То, что кажется сегодня невѣроятнымъ, станетъ завтра явнымъ и возможнымъ. Ордэнъ свидѣтельствуетъ только объ одномъ: существуетъ глухое возмущенье, глубокое, но подавленное недовольство, тайные заговоры и кружки. Войска не хотятъ войны. Они потеряли терпѣн³е. Дисцишшна въ нихъ нарушена. Идеи справедливости носятся въ воздухѣ. Смутно говорятъ объ единен³и. Искра брошена въ костеръ. Я жду, чтобы порывъ вѣтра зажегъ солому и дрова.

(Эреньенъ слушаетъ враждебный ропотъ на улицѣ. Кто-то звонитъ. Входитъ консулъ Оппидоманьск³й)

КОНСУЛЪ. Жакъ Эреньенъ, я пришелъ къ вамъ отъ имени правительства Оппидомани, которое проситъ васъ исполнить одинъ важный долгъ. Хотя наши взгляды расходятся, но соглас³е между нами становится необходимымъ, разъ дѣло идетъ о спасен³и города. Мнѣ кажется, что я говорю съ будущимъ вождемъ того народа, который мы любимъ по-разному, но оба одинаково горячо.

ЭРЕНЬЕНЪ. Вступлен³е излишне. Я хочу звать, что васъ привело сюда и чего вы ожидаете отъ меня.

(Знакомъ приглашаетъ его сѣсть)

КОНСУЛЪ. Положен³е вашихъ друзей тамъ, на кладбищѣ, самое жалкое. Они не выдержатъ ни одной серьезной аттаки. Вчера правительство пыталось сломить ихъ упорство; но ихъ оказалось такъ много, и они такъ молоды и отважны... Они могутъ принести пользу при защитѣ Оппидомани. Пока они только не покорны; они взволнованы, они устроили стачку - вотъ и все. Можетъ быть, завтра, увидѣвъ ужасные пожары, которые вспыхнули тамъ, они станутъ въ свою очередь поджигателями. Ненависть внушаетъ безум³е, и если бы они стали убивать и грабить - это не былъ бы еще конецъ, но былъ бы полный позоръ.

ЭРЕНЬЕНЪ. Я питаю отвращен³е къ войнѣ. Война же между людьми одной земли ужасаетъ меня болѣе всякой другой. Вы волновали землю и небо, чтобы вызвать ее въ Оппидомани. Вы разводили народную нищету. Вы отказывали народу въ хлѣбѣ, въ правахъ, въ уважен³и; вы мучили его тѣло и душу. Вы извле. кали выгоду изъ его невѣжества такъ же, какъ изъ вашего вѣроломства, ловкости, лживости, цинизма и презрѣн³я. Вы подлы и преступны.

КОНСУЛЪ. Я представлялъ себѣ ваши взгляды болѣе основательными, безпристрастными и возвышенными.

ЭРЕНЬЕНЪ. Я высказываю вамъ свои мысли и свое сужден³е, какъ врагу. Я ненавижу васъ, но вы мнѣ жалки.

КОНСУЛЪ (вставая). Это оскорблен³е.

ЭРЕНЬЕНЪ. Это страсть и искренность.

КОНСУЛЪ. Это прежде всего несправедливость.

ЭРЕНЬЕНЪ. Да что толковать! Я могъ бы безконечно разсказывать вамъ о гнѣвѣ городовъ и ужасномъ состоян³и деревень. Мнѣ вѣрна моя память; она вооружена воспоминан³ями, которыя поражаютъ васъ, какъ коса. Все, что преступнаго сдѣлали вы противъ жизни, она не забыла.

Знала она вашу душу и васъ призываетъ

Жить справедливо, правдиво и честно,

Сильными быть безпорочною силой.

Если забудусь и вамъ окажу я услугу,

Скоро начнете вы снова

Нити свивать вѣроломства.

Вѣрите вы, что коварство священно.

Васъ сторожитъ оно, держитъ, влечетъ

Къ гибели страшной, фатальной.

КОНСУЛЪ. Вы, слѣдовательно, не имѣете никакого довѣр³я?

ЭРЕНЬЕНЪ. Никакого.

КОНСУЛЪ. Тогда я удаляюсь.

(Консулъ поднимается, чтобы идти)

ЭРЕНЬЕНЪ. Я жду...

(Консулъ колеблется, дѣлаетъ два шага и раздумываетъ)

КОНСУЛЪ. Безумно, конечно, придавать нашимъ словамъ больше значен³я, чѣмъ нашимъ поступкамъ. Одна Оппидомань должна занимать насъ.

ЭРЕНЬЕНЪ. Я думалъ только о ней, принимая васъ у себя.

КОНСУЛЪ. Государственный и умный человѣкъ, подобный вамъ, знаетъ лучше всѣхъ, какъ далеко распространено имя и вл³ян³е Оппидомани.

Ея истор³я - истор³я правителей великихъ

И консуловъ. Они подъ небомъ золотымъ и пламенемъ объятымъ,

На почвѣ красной, тамъ, гдѣ кровь пылала,

До крайняго предѣла м³ра,

Своими жестами магнетизировали войско.

Въ тѣ времена страданья наши были плодотворны.

Народъ и предводители его, какъ два соперника,

Побѣды страстно добивались.

И знаютъ тѣ, что окружили насъ и осаждаютъ,

Какое красное, побѣдное волненье возбуждали

Безумныя знамена наши

На ихъ раввинахъ снѣжныхъ.

Прекрасенъ городъ - это знаютъ всѣ;

Огроменъ городъ - въ памяти хранятъ его такимъ

Моря, земля и солнце.

Такъ подвиги и преступленья славу раздѣляютъ.

А вы лишь преступленья видѣть

И указать спѣшите.

ЭРЕНЬЕНЪ.

Прошла ваша слава, покинула нынѣ вершины;

Своимъ знаменитымъ мечомъ она право убила;

Возникла торжественно слава иная -

Могучая, чистая, дѣвство свое сохранивъ,

Она отъ меня происходитъ и голову нынѣ подъемлетъ.

Эта слава создана изъ новой глубокой справедливости, изъ внутренняго героизма, изъ пламеннаго упорства, необходимаго и временнаго насил³я. Она не такъ блестяща, какъ ваша, но она надежнѣе. Ее ждетъ весь м³ръ. Мы съ вами ее ждемъ: вы - со страхомъ, я - съ нетерпѣн³емъ. Мы чувствуемъ, что она неизбѣжна, что она на порогѣ. Вотъ почему вы пришли ко мнѣ. Вотъ почему я имѣю смѣлость обращаться съ вами, какъ съ побѣжденнымъ. Что бы ни дѣлали вы и ваша каста, все зависитъ отъ моего соглас³я или отказа.

КОНСУЛЪ. Вы ошибаетесь...

ЭРЕНЬЕНЪ. Нѣтъ! Вы такъ же, какъ и я, сознаете вашу слабость безъ меня. Въ моихъ рукахъ - вся духовная и сокровенная мощь Оппидомани.

КОНСУЛЪ. Но вы забываете, что значитъ крушен³е государства; всѣ прежн³е интересы, всѣ вѣковыя привычки поддерживаютъ его. И у насъ есть войско.

ЭРЕНЬЕНЪ. Войско? Скорѣе - командиры, потому что солдаты колеблются и протестуютъ. Они готовы присоединиться къ народу. Они - моя надежда и вашъ страхъ. Если бы они повиновались вамъ всѣ, если бы вы не боялись огромнаго народнаго и военнаго возстан³я, вы уже бомбардировали бы Авентинъ. (Молчан³е) Наконецъ, вы приходите просить меня, не правда ли, идти туда, на гору, къ могиламъ, приказать угнетеннымъ сойти къ тѣмъ, кто ихъ поработилъ. О, я отлично вижу опасность и неудобство этой мисс³и!

КОНСУЛЪ. Вы ошибаетесь. Правительство проситъ васъ возвѣстить, что наступаетъ часъ, когда опасность дѣлается такой большой, что превосходитъ всякую вражду. Тотъ, кто вѣритъ въ Оппидомань, долженъ доказать свой героизмъ. Нашему народу открыта возможность еще неслыханнаго возрожден³я.

ЭРЕНЬЕНЪ. Какъ поступятъ съ тѣми, кто сюда вернется?

КОНСУЛЪ. Солдаты снова поступятъ въ арм³ю въ тѣхъ же чинахъ; друг³е вернутся къ семьѣ, домой. Если за время ихъ отсутств³я въ ихъ семьѣ наступила нищета, мы обезпечимъ ихъ. Впрочемъ, обѣщайте, что хотите: вы не нарушите закона. Мы довѣряемъ.

ЭРЕНЬЕНЪ. Вы мнѣ подпишете это?

Консулъ. Это уже сдѣлано. (Онъ протягиваетъ бумагу) Читайте.

(Эреньенъ провѣряетъ и, повидимому, удовлетворенъ)

ЭРЕНЬЕНЪ. Еще одинъ вопросъ. Когда я велъ за собой фермеровъ, стариковъ и городскихъ бродягъ, почему вы ихъ вытолкали за городск³я стѣны къ непр³ятелю?

КОНСУЛЪ. Это была ошибка. Должны были вамъ повиноваться.

ЭРЕНЬЕНЪ. А кто позволилъ похоронить моего отца возлѣ моихъ близкихъ?

КОНСУЛЪ. Я.

ЭРЕНЬЕНЪ. Ступайте и передайте правительству, что я иду на Авентинъ.

Эреньенъ идетъ къ окну и кричитъ народу, который все еще толпится на улицѣ: "Безъ ропота пропустите человѣка, который выйдетъ отъ меня: онъ только-что исполнилъ свой долгъ... Сегодня вечеромъ - на кладбищѣ наверху!"

СЦЕНА ВТОРАЯ.

На Авентинѣ (кладбище на возвышенности). Народъ собрался. Эно - на трибунѣ: это просто могила - повыше другихъ. Козлы изъ ружей поставлены около могильныхъ клумбъ. Между цвѣтами видны кресты, памятники и колоаны. Вооруженные рабоч³е стоятъ на стражѣ на стѣнѣ ограды. Спускается ночь. Зажигаютъ огни.

ЭНО. Въ заключен³е я скажу то же, что говорилъ вчера: въ революц³и нужно истреблять идеи въ лицѣ тѣхъ, кто ихъ олицетворяетъ. Нужно идти впередъ шагъ за шагомъ, безъ лишнихъ словъ, достигая ближайшихъ цѣлей. Пусть каждый хладнокровно выберетъ себѣ человѣка, свою жертву. Никто не смѣетъ успокоиться до тѣхъ поръ, пока три правителя и два консула Оппидомани не умрутъ. Терроръ повлечетъ за собой спасен³е.

ТОЛПА.- Зачѣмъ кричать о томъ, о чемъ нужно молчать?

- Каждый - хозяинъ своего ножа.

- Молчите!

ЭНО. Врагъ поджигаетъ церкви, банки, государственныя учрежден³я. Намъ остается Капитол³й и Правлен³е. Разрушимъ ихъ. Сойдемъ ночью въ Оппидомань, группами.

НѢКТО. Невозможно. Авентинъ окруженъ.

ЭНО. Наконецъ, можно подкупить кого-нибудь.

ТОЛПА.- Для чего эти уб³йства?

- Одинъ начальникъ погибнетъ, явится другой.

- Нужно увлечь массу.

ЭНО. Это - головы, которыя нужно отрѣзать, чтобы убить животное. Когда въ Оппидомани началось волнен³е среди товарищей, кто могъ думать о полумѣрахъ? Восхищались всѣми, кто уничтожалъ имущество и людей. Банки и театры взлетали на воздухъ,- и безъ страха, невозмутимо умирали велик³е уб³йцы старыхъ идей, безумные въ глазахъ судей - герои въ глазахъ народа. Это было время наивныхъ жертвъ, трагическихъ рѣшен³й, быстрыхъ исполнен³й. Презрѣн³е къ жизни царствовало надъ всѣмъ. Теперь все дрябло и слабо: настроен³е умовъ сдѣлалось подобнымъ луку съ ослабѣвшей тетивой. Уклоняются, чего-то ждутъ, разсчитываютъ, разсуждаютъ,- и вы боитесь теперь этой побѣжденной Оппидомани, а вѣдь прежде, когда она была побѣдоносной, вы умѣли выступать противъ нея.

ТОЛПА.- Мы любимъ ее теперь: вѣдь ее осаждаютъ.

- Наши жены и дѣти еще тамъ.

- Наша стачка не кончится.

- Вернемся въ Оппидомань.

ЭНО. Если хочешь чего-нибудь добиться, нужно умѣть желать, несмотря ни на что. Пришелъ часъ послѣдняго отчаян³я. Что значатъ скорбь и вопли матерей, если, благодаря нашимъ мукамъ, завоевана новая жизнь!

НѢКТО (указывая на Эно). У него нѣтъ дѣтей!

ЭНО. Я хотѣлъ бы ихъ имѣть для того, чтобы посвятить Будущему.

НѢКТО. Это фразы: вы отступаете, какъ только начинаютъ дѣйствовать.

ЭНО. Я доказалъ свою готовность во время бунта.

НѢКТО. Вы спрятались, когда убивали народъ.

ЭНО. Если бы у меня была тысяча рукъ толпы, я бы дѣйствовалъ одинъ и презрѣлъ бы васъ...

(Свистки; безпорядокъ; Эно прогоняютъ съ трибуны)

ГРУППА ВЪ ТОЛПѢ.- Вотъ еще одинъ, который не проведетъ насъ.

- Онъ слишкомъ ничтоженъ и трусливъ.

ДРУГАЯ ГРУППА.- Мы ненавидимъ другъ друга съ тѣхъ поръ, какъ узнали другъ друга лучше.

- Мы сразу пожелали всего,- и теперь у насъ нѣтъ желан³й.

- Бездѣйств³е губитъ насъ.

- Вернемся въ Оппидомань.

(Волнен³е стихаетъ. Трибуну занимаетъ Ле-Брэ)

ЛЕ-БРЭ. Эно напрасно погорячился. Онъ обвинилъ васъ въ отсутств³и смѣлости. Развѣ одно наше пребыван³е на этой горѣ не есть уже доказательство героизма? Съ минуты на минуту насъ могутъ аттаковать и убить.

ЭНО. Осторожнѣе: вы испугаете ихъ.

ЛЕ-БРЭ (смотритъ на Эно, пожимаетъ плечами и продолжаетъ). Наша ненависть должна обрушиться на одну Оппидомань: не слѣдуетъ тратить силы на взаимную вражду. Вотъ недѣля, какъ мы живемъ вмѣстѣ, и уже раздоръ, ревность, злоба, нерѣшительность однихъ, безум³е другихъ торжествуютъ надъ нашимъ союзомъ, закрѣпленнымъ Богъ знаетъ какими обязательствами! Къ счастью, есть хорошая новость. Правительство разрѣшило Эреньену придти къ намъ, сюда, на Авентинъ. (Показываетъ бумагу) Я узналъ объ этомъ изъ его письма.

ТОЛПА (со всѣхъ сторонъ). - Эреньенъ разберется во всемъ. Онъ сумѣетъ успокоить нашу тоску.

- Онъ знаетъ, что нужно дѣлать.

- Онъ вернетъ намъ нашу душу.

НЕСОГЛАСНЫЙ. Это тотъ самый, къ которому всегда обращаются?

ДРУГОЙ НЕСОГЛАСНЫЙ. Мы довѣряемся, какъ женщины.

ЛЕ-БРЭ. Такими словами вы искушаете народъ.

НЕСОГЛАСНЫЙ. Мы открываемъ ему глаза. Мы предупреждаемъ его быть осторожнымъ.

ЛЕ-БРЭ. Толпа обожаетъ Эреньено. Она не разбирается въ увлечен³яхъ.

НЕСОГЛАСНЫЙ. Эреньенъ не Богъ. Почему вечеромъ, во время стачки, онъ покинулъ Оппидомань?

ЛЕ-БРЭ. Его отецъ умиралъ.

НЕСОГЛАСНЫЙ. Подъ его исчезновен³емъ скрывалось бѣгство. Вы подкуплены Эреньеномъ!

ЛЕ-БРЭ. Если бы я былъ подкупленъ, вы давно были бы у меня на жалованьѣ. Вы низменная душа: вамъ непонятны чистыя души

(Крики одобрен³я)

НѢКТО. Будемъ ждать Эреньена!

ЮНОША. Я послѣдую за нимъ, но я убью его, если онъ насъ обманывалъ.

ЛЕ-БРЭ. Я ручаюсь за него, какъ ты за себя. Эреньенъ необходимъ намъ. Мы увѣрены въ немъ. Посмотрите туда! (Происходитъ движен³е у входа на кладбище) Онъ идетъ. Онъ одинъ достаточно силенъ, чтобы соединить и спасти насъ.

Толпа собирается на стѣнѣ ограды. Долг³е крики радости. Эреньенъ быстро поднимается на могилу и начинаетъ говорить. Передъ нимъ Эно, на которымъ онъ наблюдаетъ.

ЭРЕНЬЕНЪ. Наконецъ, я среди васъ! Вы и я живемъ лишь наполовину, когда мы - не вмѣстѣ. Въ деревнѣ, гдѣ умиралъ мой отецъ, я узналъ о вашемъ переселен³и на эту гору. Я думалъ о временахъ Рима, о благородствѣ, твердости, мужествѣ и красотѣ высшихъ народовъ. Что бы ни случилось, этотъ блестящ³й и смѣлый поступокъ возвысилъ васъ. Вы доказали вашу товарищескую вѣрность и вашу безупречную храбрость. Нынѣ смирились тѣ, кто отказывалъ вамъ, солдаты, въ надлежащей платѣ, и вамъ, граждане, въ томъ, что вы требовали по справедливости. Средство, которымъ вы воспользовались, оказалось превосходнымъ; но пригодно ли оно теперь? Вооруженное столкновен³е съ Оппидоманью было бы несчастьемъ. До сихъ поръ его можно было избѣжать. До сихъ поръ вы были сплочены въ превосходный союзъ самообороны. Я утверждаю открыто, что вы гордились вашей совмѣстной жизнью, которая создалась, благодаря вашему взаимному ясному и доброму желан³ю. Вы поняли, что будущее зависѣло отъ вашего поведен³я. Это хорошо. (Молчан³е. Всѣ склоняютъ головы) Но удержится ли эта связь среди нищеты и голода, которые начнутъ свирѣпствовать тутъ? (Общее молчан³е. Эно пожимаетъ плечами. Эреньенъ понимаетъ, что сейчасъ былъ споръ. Быстро мѣняя тонъ) Я признаю: вы подвергались страшному риску. Правда, съ высоты этой горы смерти вы властвовали надъ тѣми, кто васъ ненавидитъ. Но вамъ не доставало вашего жилища и очага, вамъ не хватало вашихъ женъ, вашихъ сыновей и дочерей! Правительство держитъ ихъ въ своихъ рукахъ, горя нетерпѣн³емъ ихъ задушить! Ахъ! Передъ вами прошла безконечная вереница черныхъ часовъ, долгая и медленная процесс³я тоски въ вашей душѣ! Къ счастью, все можетъ измѣниться: правительство предлагаетъ вамъ миръ.

ЭНО. Мы никогда не станемъ входить въ сдѣлки съ правительствомъ.

ЭРЕНЬЕНЪ. Если мы откажемся войти въ сдѣлку, будетъ рѣзня. Какъ! Здѣсь собралась кучка смѣльчаковъ, отъ которой зависитъ судьба народа. Неужели мы согласимся умереть, какъ дичь, пойманная въ силки, наканунѣ великой побѣды плебеевъ?

(Крики одобрен³я)

ЭНО. Всѣ предложен³я правительства нужно отвергнуть безъ обсужден³я.

ЭРЕНЬЕНЪ. Всѣ предложен³я нужно обсуждать и принять только часть. Согласенъ, что это средство опасно, но я - человѣкъ, готовый воспользоваться молн³ей...

(Крики одобрен³я)

ЭНО. Вы одурачите насъ.

ЭРЕНЬЕНЪ. Что вы понимаете въ моихъ планахъ въ моихъ надеждахъ и моей жизни? Вы разрушаете, а я созидаю. Кто слушаетъ васъ, тратитъ свои силы на взаимное недовѣр³е, заговоры и терроръ. Ужъ недѣлю вы свирѣпствуете: вы не достигли ничего, кромѣ жалкихъ пререкан³й. Я пришелъ и угадываю вашъ ничтожный замыселъ. Я стыжусь его.

(Крики одобрен³я)

ЭНО. Я не хочу тирана.

(Свистки)

ЭРЕНЬЕНЪ. Вы стали бы имъ, если бы я не помѣшалъ вамъ дѣлать то, что вы дѣлаете.

(Одобрен³я)

ЭНО. Вы свергнете правительство только для того, чтобы занять его мѣсто.

ЭРЕНЬЕНЪ. Его мѣсто! Я могъ его занять, но я пренебрегъ имъ.

(Одобрен³я)

ЭНО. Вы соглашаетесь на самые подозрительные компромиссы, вы торгуете...

ЭРЕНЬЕНЪ. Тише! Молчите! Пусть наши споры не касаются личностей. (Обращаясь непосредственно къ толпѣ) Я ненавижу власть до такой степени, что не подсказываю вамъ услов³й мира. Вы сами ихъ предложите правительству. Говорите.

(Одобрен³я)

НѢКТО. Мы хотимъ, чтобы съ нами обращались, какъ съ людьми. Мы воспользовались этимъ правомъ, устроивъ стачку

ЭРЕНЬЕНЪ. Прекрасно.

ДРУГОЙ НЕИЗВѢСТНЫЙ. Мы хотимъ, чтобы наше имущество было возвращено намъ.

ЭРЕНЬЕНЪ. Это - обѣщано.

ДРУГОЙ НЕИЗВѢСТНЫЙ. Мы хотимъ, чтобы рабочимъ заплатили просроченную заработную плату.

ЭРЕНЬЕНЪ. Правительство обязываетъ.

ДРУГОЙ НЕИЗВѢСТНЫЙ. Мы хотимъ вернуться въ городъ вооруженными.

ЭРЕНЬЕНЪ. Вамъ будетъ это предоставлено. И я прибавлю, что если въ ваше отсутств³е были произведены конфискац³и, ихъ отмѣнятъ. Забудутъ всѣ штрафы. Вы будете судьями тѣхъ, кто судилъ васъ. (Крики одобрен³я) А теперь, когда мы пришли къ соглашен³ю, скажите мнѣ, не чудовищно ли, чтобы люди одной и той же земли стали рѣзать другъ друга? Подумайте: тамъ, въ старыхъ кварталахъ, на улицахъ, охваченныхъ лихорадкою, въ атмосферѣ пороха и пожара, растерянные умы ждутъ послѣдняго убѣжища, въ надеждѣ на великое возрожден³е. Это о нашихъ программахъ все болѣе и болѣе спорятъ, наши рѣчи объясняютъ, нашу душу впитываютъ въ себя. Само войско волнуется нашими мечтами. Все недовольство, вся злоба, всѣ несправедливости, притѣснен³я, рабство заговорили новымъ языкомъ и заставляютъ слушать себя! Наши правители ненавидятъ другъ друга. Въ нихъ нѣтъ больше силы. Они повинуются призраку. (Повсюду сочувственныя восклицан³я) У непр³ятеля - то же несоглас³е, та же слабость. Среди солдатъ появляются непокорные. Возстаютъ противъ жестокости начальниковъ, противъ ужасовъ и безум³я войны. Ненависть выростаетъ въ бурю. Въ крайней скорби, нищетѣ и несказанномъ страхѣ, все стремится къ необходимому человѣческому единен³ю. Стыдятся быть уб³йцами. Скажите: если бы это стих³йное волнен³е могло угаснуть; если бы тѣ, кто осаждаетъ насъ, чувствовали, сколько среди насъ братскихъ сердецъ; если бы, въ силу неожиданнаго соглашен³я, мы осуществили сегодня хотя часть великой мечты человѣчества,- развѣ Оппидомань не была бы тогда достойна прощен³я ея позора, безум³я и поруган³я. Оппидомань сдѣлалась бы тѣмъ мѣстомъ на землѣ, гдѣ совершилось одно изъ рѣдкихъ священныхъ событ³й. Съ этою мыслью нужно слѣдовать за мной, туда, къ вашимъ дѣтямъ.

(Крики одобрен³я)

ТОЛПА.- Одинъ онъ руководитъ событ³ями.

- Безъ него пропало бы наше дѣло.

НѢКТО (обращаясь прямо къ Эреньену). Мы всѣ будемъ повиноваться вамъ, воистину вы - учитель.

Крики одобрен³я. Нѣкоторые поднимаютъ Эреньена на плечи и несутъ его къ городу. Ле-Брэ идетъ за нимъ. Всѣ сходятъ. Слышны торжественные крики.

АКТЪ ТРЕТ²Й.

СЦЕНА ПЕРВАЯ.

Двѣ недѣли спустя.

Квартира Эреньена - та же, что и во второмъ актѣ. Рабоч³й столъ, заваленный бумагами, стоитъ у окна, въ которомъ выбиты стекла. На улицѣ толпа проходитъ, удаляется и вновь возвращается. Группы кричатъ: "Долой измѣнника! - смерть предателю! - смерть! - долой!"

КЛАРА. Вотъ уже двѣ недѣли, какъ это продолжается! Домъ похожъ на корабль, потерпѣвш³й крушен³е. Его застигла буря криковъ и гнѣва. О, это проклятое предпр³ят³е тамъ, наверху, на Авентинѣ! Упасть вдругъ со щита восторговъ въ немилость и ненависть.

(Быстро входитъ Эно)

КЛАРА. Ты... здѣсь!

ЭНО. Да, это - я.

КЛАРА. Что тебѣ нужно?

ЭНО. Такъ ты не знаешь о моей рѣчи на Старомъ Рынкѣ?.. Я ожидалъ лучшаго пр³ема.

КЛАРА (указывая на комнату Эреньена). Какъ... Ты! Его соперникъ и врагъ! (Указываетъ на улицу) Ты, который раздуваешь эти крики и эту бурю!

ЭНО. Теперь, послѣ того, что стало извѣстно Эреньену, онъ, вѣроятно, приметъ меня лучше, чѣмъ ты, мой другъ и моя сестра.

КЛАРА. Я не понимаю.

ЭНО. Ты скоро поймешь. А пока скажи мнѣ, какое было у него настроен³е во время этихъ дней напрасной и жалкой злобы.

КЛАРА. О, не думай, что онъ побѣжденъ! Онъ остался непреклоннымъ; онъ приводитъ къ концу самый смѣлый изъ замысловъ: онъ примиритъ Оппидомань съ непр³ятелемъ.

ЭНО (указывая на улицу). А эти бунтовщики, что горланили у его двери?

КЛАРА. Первое время это было тяжело. Сколько я ни старалась смягчить его гнѣвъ, ухаживать за нимъ, заботиться о немъ больше, чѣмъ когда-либо, онъ снова впадалъ въ ярость, самъ себя раздражалъ, вскакивалъ на окно, грозилъ кулакомъ городу, кричалъ отъ боли, и слезы текли изъ его глазъ. Во всѣхъ своихъ порывахъ онъ оставался ужаснымъ ребенкомъ: вѣдь ты его знаешь.

ЭНО. Ахъ, если бы онъ слушалъ меня, мы никогда не перестали бы понимать другъ друга. Правительство не обмануло бы его. Народъ продолжалъ бы его любить. Но онъ строптивъ" онъ никогда не зналъ, что значитъ настойчиво добиваться. Онъ дѣйствуетъ стремительно и порывисто, какъ вѣтеръ его родины.

КЛАРА. Что же ему было дѣлать?

ЭНО. Продлить возстан³е на Авентинѣ; поддержать его, вмѣсто того, чтобы успокоивать, принять гражданскую войну, обострить нищету, завладѣть банками силою; казенными учрежден³ями - силою; и судьбой - силой же.

КЛАРА. Это было невозможно.

ЭНО. Все было возможно въ состоян³и лихорадки, которой мы были охвачены. Но необходимъ былъ планъ, хладнокровно выработанное рѣшен³е, которому надлежало слѣдовать. Прежде всего нужно было организовать самооборону,- у насъ была стачка тамъ, наверху,- потомъ нападен³е и, наконецъ, кровавую борьбу. Нужно былоло заботиться о дѣйств³яхъ ближайшихъ, опредѣленныхъ, неотложныхъ. Власть была бы убита: правитель и консулы. Мнѣ начинали повиноваться.