Тимковский Николай Иванович - Тьма

   Кир. Бор. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы этому негодяю дали какую-нибудь клячу: пусть ѣдетъ на всѣ четыре стороны. Прощайте: я поѣду за докторомъ. (Волчаниновъ протягиваетъ ему руку; Кириллъ Борисовичъ киваетъ головой, повертывается къ нему спиной и уходитъ).

   Сборщиковъ. Хе-хе! Не удостоились руки глубоко почитаемаго мною?

   Волчаниновъ (хочетъ сказать что-то съ угрожающимъ жестомъ, но сдерживается и уходитъ).

   Сборщиковъ (ходитъ, весь подергиваясь отъ злости). Мы вамъ покажемъ зубы!.. (Юл³я торопливо входитъ).

  

  

   Юл³я (взволнованная и озабоченная). Кириллъ Борисовичъ уѣхалъ?

   Сборщиковъ. Сейчасъ только вышли-съ. Да вы его догоните: ножки-то молодыя. (Юл³я торопливо уходитъ вдогонку за Кирилломъ Борисовичемъ).

  

  

   Сборщиковъ (подходитъ къ двери и тихонько стучитъ въ нее). Ваше превосходительство! (Стучитъ). Ваше превосходительство!

   Ольга (появляется въ дверяхъ).

   Сборщиковъ. Прощайте-съ! Письмецо-то, письмецо-то... Дочкѣ-то хотѣли написать.

   Ольга. Теперь никакихъ писемъ не нужно. Я вамъ отдамъ другое. (Торопливо отпираетъ ящикъ стола; руки у нея дрожатъ, ключъ не попадаетъ въ замочную скважину). Снимите съ меня эту петлю... Вотъ тутъ я написала... Мнѣ не даютъ говорить, зажимаютъ ротъ...

   Сборщиковъ. Скорѣй, а то войдутъ-съ!

   Ольга (какъ въ лихорадкѣ). Да, да, скорѣй!.. Руки дрожатъ... Сейчасъ. (Отпираетъ ящикъ и достаетъ оттуда тетрадь). Вотъ... Тутъ все, все, безъ утайки... Скажите отъ меня вашей дочери...

   Сборщиковъ (протягиваетъ руку къ тетради; съ нетерпѣн³емъ). Пожалуйте скорѣе, а то войдутъ!

   Ольга (хочетъ отдать ему тетрадъ, но вздрагиваетъ точно отъ внезапной мысли.) Постойте... что я дѣлаю?

   Сборщиковъ. Давайте! Э, Боже мой!

   Ольга. Мысли помутились...

   Сборщиковъ. Я слышу шаги... Давайте скорѣй! (Выхватываетъ тетрадъ у Ольги). Ну, вотъ теперь... Вотъ спасибо! Утѣшили вы меня!.. Золотое сердце, ангельская душа! Утѣшили! Пускай же вамъ это зачтется! (Прячетъ тетрадь въ карманъ, идетъ, останавливается въ нерѣшительности и смотритъ на Ольгу съ чѣмъ-то въ родѣ участ³я, хочетъ что-то сказать, но подавляетъ движен³е). Спасибо! (Уходитъ).

   Ольга (смотритъ съ выражен³емъ тяжелаго недоумѣнья въ лицѣ, потомъ, пошатываясь, доходитъ до кресла и безсильная падаетъ на него).

  

  

  

   Пел. Ник. Много, много, Олюшка, видѣла я на бѣломъ свѣтѣ всякаго горя: насмотрѣлась я на людск³я слезы, и жалко мнѣ стало человѣка. На муку родится онъ, и нѣтъ конца его мучен³ямъ... Стонетъ онъ, томится во тьмѣ, печалью и воздыхан³емъ исполнена душа его... Но есть, Олюшка, Господь на небѣ, и не потухла Божья искра въ сердцѣ человѣка: озарится тьма свѣтомъ, и плачущ³е утѣшатся...

   Ольга. Тетя, я знала, что ты вернешься ко мнѣ.

   Пел. Ник. Я все о тебѣ, Олюшка, думала. Ныла у меня спина отъ земныхъ поклоновъ, одеревенѣли ноги отъ стоян³й,- а не было мнѣ утѣшен³я. Каждую ночь ты мнѣ снилась, все сердце мое исполосовалось за тебя... Что ты чувствуешь-то, Олюшка? Ликъ-то у тебя какой изможденный! Истиранила ты себя!

   Ольга. Такъ нужно. Мы должны каждый свой шагъ отстрадать, чтобы искупить нашу постыдную и злую жизнь... всю неправду ея, всѣ обиды, измѣны... всѣ наши вольные и невольные грѣхи. Я отреклась ото лжи, я пошла на все ради правды... Такъ нужно... да. А только страшно мнѣ, тетя...

   Пел. Ник. Что страшно-то, Олюшка?

   Ольга. Я боюсь, что онъ возненавидитъ меня... Ты видѣла, какое у него лицо?

   Пел. Ник. Полно, голубка моя, полно! Не тревожь себя!

   Ольга (сама съ собой). Я сдѣлала это, чтобы тьма озарилась свѣтомъ... Я душу готова отдать за его спасен³е.

   Пел. Ник. Олюшка, родная моя, зорька моя, дай ты себѣ вздохнуть полегче, смилуйся надъ собой!

   Ольга. Зачѣмъ ты жалѣешь меня? Говори мнѣ о грѣхахъ моихъ, о мукахъ,- не щади меня!..

   Пел. Ник. Полно, полно... Перенесла ты сверхъ силъ человѣческихъ... Измаялась твоя кроткая душа... (Гладитъ ее по волосамъ). Вотъ буду сидѣть подлѣ тебя да гладить твою больную головку... Ишь, вѣдь, как³е у тебя волосы-то мягк³е...

   Ольга. Моя Вѣрочка такъ же гладила меня по волосамъ... Она, навѣрное, жалѣетъ свою маму. Она вѣдь ничего еще не понимаетъ: видитъ только, что мама ея - грустная...

   Пел. Ник. (желая остановитъ ее). Олюшка, Олюшка!..

   Ольга. Ахъ, если бы она сейчасъ была со мной! Я взяла бы ее на руки... прижала бы къ себѣ... крѣпко, крѣпко... и все ходила бы съ ней по комнатѣ... все ходила бы... (Слезы перехватываютъ у нея голосъ).

   Пел. Ник. (сама едва удерживаясь отъ слезъ). Полно, голубка, полно!

   Ольга. Нѣтъ, хорошо, что она умерла, а то была бы такая же несчастная, какъ ея мать.

   Пел. Ник. Да не томи ты себя!.. Давай, помолимся вмѣстѣ: Богъ дастъ тебѣ силу.

   Ольга. Не могу молиться...

   Пел. Ник. Легла бы ты въ постельку, уснула... Не хочешь?..

   Ольга. Отодвинь свѣчку: глазамъ больно.

   Пел. Ник. (отодвинувъ свѣчку). И куда это Юленька пропала? Вѣдь ночь на дворѣ... Темень какая! Неужто въ такую погоду гуляетъ? Вѣтеръ, дождь... Господи, помилуй! (Увидя, что Ольга лежитъ съ закрытыми глазами). Олюшка, ты бы заснула: чай, поздно ужъ? (Поправляетъ у Ольги подушку). Вотъ такъ... Ну, Господь съ тобой... Засни. А я пойду, помолюсь... Нѣтъ у насъ иной помощи, иной надежды, кромѣ Бога. (Уходитъ. Пауза. Ольга лежитъ съ закрытыми глазами. За стѣной вѣтеръ; дождь ударяетъ въ стекла).

   Ольга. Господи, спаси насъ... Господи, дай намъ силу!.. Господи!.. (Шепчетъ молитву).

  

  

   Ольга (заслышавъ шаги его, приподнимается и съ ужасомъ смотритъ на него, потомъ садится на диванъ и, дрожа всѣмъ тѣломъ, протягиваетъ руки какъ бы для защиты отъ нападен³я).

   Ольга. Знаю, зачѣмъ идешь... Ты хочешь убить меня?

   Волчаниновъ (пораженный, отступаетъ). Убить?! Тебя? И ты могла подумать? Такъ вотъ ужъ до чего дошло! (Закрываетъ лицо руками)!..

   Ольга. Да что жъ это я?.. Развѣ это возможно?.. Зачѣмъ мнѣ так³я страшныя мысли приходятъ въ голову?! (Подходитъ къ Волчанинову, отнимаетъ отъ лица его руки). Ну, теперь,- видишь, все прошло. Видишь, я не боюсь тебя...

   Волчаниновъ. O, это слишкомъ, Ольга, слишкомъ! Все, что угодно,- всяк³я казни,- только не это!

   Ольга. Полно... Ну, посмотри на меня.

   Волчаниновъ. Я чуть не помѣшался отъ горя, видя, какъ ты уходишь отъ меня все дальше и дальше. O, это одиночество!.. Лучше не жить!

   Ольга. Я видѣла твою тоску, мучилась твоей мукой... Я вся изстрадалась за тебя!

   Волчаниновъ (съ горечью). Да, я доставилъ тебѣ много горя... Ну, да что говорить объ этомъ: теперь за все сразу расплачусь каторгой...

   Ольга. Мы вмѣстѣ пойдемъ!

   Волчаниновъ (съ горечью). А ты за какую вину? Полно!

   Ольга. Моя вина больше твоей! Не я ли первая желала смерти мужа? Не я ли натолкнула тебя на грѣхъ? Я испортила тебѣ жизнь!.. изъ-за меня вся эта ложь, и кровь, и ожесточен³е!.. Я не хочу пощады!

   Волчаниновъ (съ горъ кой усмѣшкой). Полно, Ольга: ты просто жаждешь страдан³й, какъ будто ихъ и безъ того мало! Я одинъ въ отвѣтѣ, одинъ и пойду.

   Ольга. Мы вмѣстѣ пойдемъ... Мы обвѣнчаемся съ тобой.

   Волчаниновъ. Опять жертва?

   Ольга. Нѣтъ, нѣтъ!.. Съ тѣхъ поръ, какъ я полюбила тебя первой любовью, я навсегда отдалась тебѣ душой и никогда не покину тебя. Я буду любить тебя для того, чтобы вмѣстѣ страдать, вмѣстѣ нести крестъ, вмѣстѣ исполнить всякую правду!

   Волчаниновъ (прежнимъ тономъ). Ольга, о чемъ говорить? Жизнь кончена.

   Ольга. O, нѣтъ! Передо мной свѣтится новая жизнь, и любовь великая, и радость... Сбудется это - говорю тебѣ: сбудется!.. Вѣруй! (Волчаниновъ качаетъ головой съ горькой усмѣшкой и хочетъ возразитъ). Мы искупимъ грѣхъ свой, и Богъ возвратитъ намъ жизнь... И тогда тьма озарится свѣтомъ! Вѣришь ли ты въ это, какъ я вѣрую?

   Волчаниновъ (съ горькой усмѣшкой). "Искупимъ грѣхъ"... Не грѣхъ это, Ольга, а несчаст³е наше.

   Ольга (съ тоской). Антонъ!

   Волчаниновъ. Счастлива ты, что такъ вѣруешь въ свой свѣтъ. А я пойду на казнь только потому, что жизнь не удалась... Если бы ты любила меня, какъ я тебя люблю, и боролась вмѣстѣ со мной за жизнь, мы обошлись бы безъ этихъ страдан³й, а теперь мы топимъ другъ друга и вмѣстѣ идемъ ко дну... Но такъ ли все это, такъ ли? Не безумствуемъ ли мы съ тобой? Можетъ быть, у насъ просто упадокъ духа, которымъ поспѣшатъ воспользоваться добрые люди? Что увидятъ, что поймутъ они изъ нашего чистосердечнаго признан³я? Они увидятъ только кровь, которую я пролилъ, но не увидятъ той крови, которую высасывалъ изъ насъ по каплѣ твой деспотъ.

   Ольга (съ тоской и страхомъ). Опять, опять?!

   Волчаниновъ. Они будутъ судить меня, какъ злодѣя,- а развѣ сами они... (Смотритъ на нее, и лицо его нервно подергивается; упавшимъ голосомъ). Не бойся... не мучайся: я пойду! Если ты осудила меня, я не возьму на себя труда оправдываться передъ другими... Такъ, значитъ... на казнь?.. Да?

   Ольга (восторженно). Мы все вынесемъ, всѣ испытан³я, всѣ муки,- только бы не было у насъ этой язвы въ сердцѣ. Ты видишь: я оживаю, я дышу свободно... И тебѣ будетъ легче... И ты, мой близк³й, родной... и ты вздохнешь свободно!.. (Плачетъ). Въ первый разъ въ жизни плачу отъ радости!

   Волчаниновъ (съ волнен³емъ смотритъ на нее). Гм... Такъ ты вѣришь, что копать руду на каторгѣ разумнѣе, благороднѣе, чѣмъ... Неужели каторжный крестъ святѣе, нужнѣе всякаго другого? Неужели вы съ теткой правы, и иного исхода для насъ не существуетъ?.. Нѣтъ, это просто малодуш³е, больная совѣсть, запуганная мысль!.. Ты летишь слѣпо на огонь, который притягиваетъ тебя и пожретъ насъ обоихъ безслѣдно. Подумай, Ольга, подумай хорошенько! Не оттого ли мы так³е жалк³е, что намъ съ младенчества наполняли душу страхомъ, заразили унын³емъ, сомнѣн³ями, пр³учили насъ безпрестанно рыться въ своей совѣсти и каждый шагъ свой считать за грѣхъ?.. Слишкомъ рано убили въ насъ силы!- вотъ, отчего мы теперь трусливо отступаемъ передъ борьбой, вотъ отчего я теряюсь и все хочу оправдаться передъ самимъ собою и только, какъ собака, зализываю свою рану... Вотъ отчего я сдаюсь!..

  

  

   Юл³я. Вамъ надо бѣжать отсюда... Все открылось!.. Васъ арестуютъ.

   Волчаниновъ. Что такое? Откуда вы?

   Юл³я. Отъ Кирилла Борисовича... Я къ нему ѣздила. (Переводитъ духъ). Все открылось: кто-то выдалъ васъ.

   Волчаниновъ. Кто могъ выдать?

   Юл³я. Не знаю... Братецъ мой возлюбленный? Тетка? Не знаю,- но васъ каждую минуту могутъ арестовать!

   Волчаниновъ. Я хочу знать: кто?

   Юл³я. Ахъ, Боже мой, да я думаю, здѣсь всѣ подкуплены. Тутъ цѣлый заговоръ. Сборщиковъ для этого и жилъ у Кирилла Борисовича, пока его не прогнали... Всѣ мои родные противъ васъ... всѣ, всѣ! Васъ все лѣто выслѣживали...

   Волчаниновъ. Вотъ какъ? предателей толпа?

   Юл³я. Да чего же вы стоите? Вамъ надо бѣжать. Кириллъ Борисовичъ былъ у прокурора... За вами каждую минуту могутъ пр³ѣхать. Нельзя терять времени... Я велѣла ямщику подождать.

   Волчаниновъ. Такъ это Кириллъ постарался?

   Юл³я. Нѣтъ, онъ самъ не знаетъ, кто... У прокурора есть чьи-то показан³я... Да собирайтесь же скорѣе! Ольга!

   Ольга. Пусть дѣлаютъ съ нами, что хотятъ!..

   Юл³я. Что?! Да ты въ умѣ? (Волчанинову). А вы? Или тоже хотите отдаться имъ въ руки?

   Волчаниновъ (стиснувъ зубы). Они устраиваютъ на меня травлю, выслѣживаютъ, подкупаютъ. Тутъ цѣлая свора... Такъ нѣтъ же!

   Ольга (съ тоскливой мольбой). Антонъ!

   Волчаниновъ. Опять вспыхнула во мнѣ злоба! Всѣ эти обидчики, грабители, предатели, всѣ эти фарисеи спокойно совершаютъ свои злодѣйства - отцы продаютъ дочерей, мужья истязуютъ женъ, палачи тѣшатся надъ жертвами - и никто не называетъ ихъ преступниками, уб³йцами, а на меня всѣ они накинутся съ ожесточен³емъ?

   Ольга (хочетъ остановить ею). Умоляю тебя!

   Волчаниновъ. O, какъ я ненавижу ихъ всѣхъ!- этихъ судей, которые будутъ карать меня во имя справедливости и пылать благороднымъ негодован³емъ, эту публику, которая будетъ ужасаться моему безчеловѣч³ю, этихъ газетчиковъ, которые постараются разукрасить мои муки романтическими подробностями...

   Ольга (хочетъ остановитъ его). Умоляю!..

   Волчаниновъ (не слушая). Всѣхъ этихъ почтенныхъ обывателей, которые будутъ злорадствовать по моему адресу, всѣхъ этихъ любителей зрѣлищъ, которые будутъ любоваться судорогами моей души, какъ театральнымъ представлен³емъ!.. И передъ этими людьми мы будемъ каяться? Такъ нѣтъ же!

   Юл³я. Да собирайтесь же скорѣй! Нельзя терять ни минуты. Лошади ждутъ... Ольга!

   Волчаниновъ. Да, да. Взять съ собой только самое необходимое... (Судорожно роется въ конторкѣ). Еще можно бороться, можно спастись.

   Юл³я. Только бы добраться до станц³и, а тамъ придумаете, куда скрыться...

   Дарья (входитъ). Ямщикъ спрашиваетъ: ждать ли ему?

   Волчаниновъ. Что такое?

   Юл³я (Дарьѣ). Вели ему подождать: сейчасъ ѣдутъ. (Дарья уходитъ). Ольга, да одѣвайся же! Гдѣ твое пальто? (Поспѣшно уходитъ).

   Ольга. Антонъ, ты губишь свою душу.

   Волчаниновъ (разбираясь въ конторкѣ). Деньги, паспортъ... Впрочемъ, паспортъ не годится... (Ольгѣ). Что? Нѣтъ, мы еще поборемся. А, револьверъ!.. Возьмемъ на всяк³й случай. (Кладетъ его въ карманъ). Еще что взять?

   Ольга (подходитъ къ нему). Мы не можемъ бѣжать! (Волчаниновъ продолжаетъ рыться въ конторкѣ). Мы не должны бѣжать!

   Волчаниновъ. Ольга, я не покорюсь, я не позволю тащить себя на арканѣ!

   Ольга. Антонъ, придетъ время,- и мы умремъ, и память обо всемъ исчезнетъ. Но за неправду нашу взыщется съ насъ,- говорю тебѣ: взыщется!..

   Юл³я (входитъ съ одеждой Ольги). Скорѣй, скорѣй! Мнѣ кажется, къ намъ ѣдутъ!.. (Подавая Ольгѣ пальто). Одѣвайся же!

   Ольга (отстраняетъ Юл³ю). Пусти!.. (Подходитъ къ Волчанинову и говоритъ тономъ страстнаго убѣжден³я) Антонъ, отъ Бога не убѣжишь.

   Волчаниновъ. Я бѣгу отъ предателей, которыхъ ненавижу!

   Ольга. Такъ знай же: тебя выдала я!

   Волчаниновъ. (перестаетъ рыться въ конторкѣ и замираетъ въ неподвижной позѣ; потомъ медленно поворачивается къ Ольгѣ. Юл³я ошеломлена; пальто падаетъ изъ ея рукъ).

   Волчаниновъ. Ты!?

   Ольга. Да, я! Я поклялась спасти твою душу!

   Юл³я (сдавленнымъ голосомъ). Безумная!

   Ольга. Пускай позорятъ и проклинаютъ насъ люди, но пусть погибнетъ неправда!

   Юл³я (Волчанинову). Оставьте эту безумную: бѣгите одни!

   Волчаниновъ. Такъ ты предала меня? Ты? Вотъ это мой смертный приговоръ... Вотъ это... (Говоритъ что-то самъ съ собой).

   Юл³я. Спасайтесь же, говорятъ вамъ! Спасайтесь. пока не поздно! Бѣгите!

   Волчаниновъ (самъ съ собой). Куда бѣжать?.. Зачѣмъ бѣжать?.. Вездѣ предательство...

   Ольга. Пускай обрушатся на насъ всѣ пытки, всѣ унижен³я,- но пусть погибнетъ неправда!

   Волчаниновъ. А! Ну, такъ пусть же и я погибну! (Вынимаетъ изъ кармана револьверъ и стрѣляется).

   Юл³я (съ крикомъ бросается къ нему).

   Пел. Ник. (вбѣгаетъ и съ ужасомъ останавливается) Господи, смилуйся надъ нами!

   Ольга (полусознательно въ экстазѣ). Пусть... погибнетъ... неправда... (Шатается. Пелагея Никифоровна поддерживаетъ ее).