Тимковский Николай Иванович - Тьма, Страница 2 - Книги

;дъ идетъ! (Пробѣгаетъ въ среднюю дверь; тотчасъ вслѣдъ за ней входитъ Тохтамышевъ).

14. Тохтамышевъ.

Ольга (выпускаетъ руку Волчанинова и поспѣшно отходитъ отъ него).

Тохтамышевъ (обводитъ присутствующихъ подозрительнымъ взглядомъ). Кто это пробѣжалъ? Сестра твоя?

Ольга (молчитъ).

Тохтамышевъ (Волчанинову). А я думалъ, что вы здѣсь съ пр³ятелемъ своимъ...

Волчаниновъ. Романъ Борисовичъ...

Тохтамышевъ. Что прикажете?

Волчаниновъ. Перестанемъ хитрить другъ съ другомъ.

Тохтамышевъ. Какъ вы изволили выразиться?

Ольга. Выслушайте меня... Выслушайте терпѣливо...

Тохтамышевъ (садится). Но увѣрена ли ты, другъ мой, что для г. Волчанинова это будетъ столь же интересно, какъ для насъ съ тобой?

Волчаниновъ. Зачѣмъ эти фразы? Вамъ хорошо извѣстно, что вы женились на дѣвушкѣ, которую я любилъ.

Тохтамышевъ. Вотъ какъ! А я, представьте, и не подозрѣвалъ этого.

Волчаниновъ (съ сдержаннымъ негодован³емъ). Не подозрѣвали?

Ольга (мужу съ тоской). Зачѣмъ вы такъ говорите?.. Умоляю васъ,- оставьте этотъ тонъ! Мы хотимъ правды... Обманъ невыносимъ для насъ... Вы спрашивали меня, кого я люблю? Вы хотѣли поймать меня въ ловушку; я знаю это, я поняла... Пускай,- все равно! Теперь говорю вамъ прямо: вотъ, кого люблю! (Указываетъ на Волчанинова) и всегда любила...

Тохтамышевъ. Не вѣрю... Надо быть слишкомъ безчестной женщиной, чтобы такъ обманывать мужа; а ты вѣдь у меня - святая: ты сказала бы объ этомъ прежде, чѣмъ выдти за меня. Не вѣрю, мой другъ, не вѣрю.

Волчаниновъ. Ну, а вы спросили ее тогда, т. е. прежде чѣмъ жениться на ней: любитъ ли она васъ? Нѣтъ,- вы не поинтересовались этимъ. Вы покупали себѣ вещь, которая вамъ понравилась...

Тохтамышевъ. Позвольте, любезнѣйш³й...

Волчаниновъ. Вы прикинулись тогда рыцаремъ благородства, какимъ-то нѣжнымъ отцомъ, участливымъ, великодушнымъ... Вы обманули ее!

Тохтамышевъ. Постойте, постойте!.. Я ужъ и сообразить не могу. Это выходитъ черезчуръ оригинально... Жена чуть не съ гордостью объявляетъ мужу, что она всегда обманывала его, а ея возлюбленный читаетъ тому же мужу нотац³и!

Ольга. Но выслушайте же!

Тохтамышевъ. Превосходно... Ха... ха!.. Значитъ, так³я вещи, какъ семейный долгъ, честь мужа, честь семьи всегда были для тебя только пустыми звуками? Ты вышла за меня для того только, чтобы пр³обрѣсти обезпеченное положен³е, пристроить родныхъ, а потомъ и самой устроиться съ своимъ другомъ? Вотъ это называется: "торжество добродѣтели"! Ха, ха, ха! Значитъ, ты всю жизнь лгала?

Волчаниновъ. Трудно не лгать тамъ, гдѣ не выносятъ правды, гдѣ ненавидятъ ее, казнятъ за нее!..

Ольга (останавливаетъ жестомъ Волчанинова и обращается къ мужу). Богъ свидѣтель, что я говорю вамъ правду! Выходя за васъ, я дала себѣ клятву быть вѣрной женой, подавить въ себѣ любовь къ другому...

Тохтамышевъ. Ну-съ? Что же дальше?

Ольга. Я до послѣдняго времени боролась съ собой. Сколько разъ я просила вашего участ³я, дружеской поддержки, откровенно признавалась вамъ въ своихъ слабостяхъ; вы все это ставили мнѣ въ счетъ - и ничего не простили! Вы никогда не хотѣли видѣть во мнѣ человѣка...

Тохтамышевъ. Ну-съ? Я жду, чѣмъ кончится это оригинальное объяснен³е?

Ольга. O, я не хочу ни обвинять васъ, ни оправдывать себя! Я хочу подойти къ вамъ съ открытою душой, сказать вамъ, что я выбилась изъ силъ, что я не могу больше жить такъ... Я прошу у васъ сострадан³я, потому что я сама истерзала себя до послѣдней степени, и жизнь мнѣ сдѣлалась въ тягость...

Тохтамышевъ. Значитъ, чтобы облегчить тебѣ жизнь, я долженъ соединить любящ³я сердца?

Волчаниновъ. Вы находите возможнымъ глумиться?

Тохтамышевъ. Послушайте вы, пришлецъ, гость незваный, что это съ вашей стороны: наглость - или... По какому праву вы находитесь сейчасъ здѣсь, въ моемъ домѣ, осмѣливаетесь разговаривать со мной и такъ развязно признаваться мнѣ въ своей низости? Это что-то до такой степени безпринципное и разнузданное...

Ольга. Ради Бога... прошу!.. Мы не этого хотѣли...

Волчаниновъ (съ горечью ей). Видно, не ко всякому можно подходить съ открытой душой!

Ольга (мужу). Поймите меня, - умоляю! Мой ужасъ въ томъ, что я называюсь вашей женой, живу на ваши средства, а душой я не ваша, я - чужая! Я могу спрятать свою любовь ото всѣхъ, какъ краденую вещь, но разлюбить не могу. Можетъ быть, это низко, преступно,- но въ моей ли власти избѣгнуть такой измѣны, выбиться изъ этой лжи, которая портитъ всѣхъ, ожесточаетъ, развращаетъ? Неужели я обречена носить всю жизнь эту маску, подъ которой я задыхаюсь, вѣчно молчать, когда мнѣ хочется крикнуть всѣмъ, что я не такая, какою меня считаютъ, что моя семейная жизнь это - одна ложь... Не смотрите на меня такъ: я говорю вамъ правду, правду!

Тохтамышевъ (послѣ паузы). Я очень благодаренъ тебѣ, моя милая, за то, что ты мнѣ открыла свои сокровенныя чувства: теперь, по крайней мѣрѣ, я знаю, кто твой избранникъ. (Смотритъ на Волчанинова). Славный мужчина... такой бравый!

Волчаниновъ (едва сдерживаетъ свой гнѣвъ).

Тохтамышевъ. Понимаю, душа моя, какъ ты должна была страдать...

Волчаниновъ. Вы можете поступать, какъ вамъ угодно, но не смѣйте глумиться надъ человѣкомъ (указываетъ на Ольгу), у котораго сердце истекаетъ кровью!

Тохтамышевъ (едва сдерживая ярость, Волчанинову). Ну-съ! Теперь вы выслушайте меня, мой милый... (Обрываетъ себя и оборачивается къ женѣ). Выйди отсюда. (Ольга медлитъ). Извольте выдти! (Ольга уходитъ).

Тохтамышевъ (подходитъ къ Волчанинову). Слышите вы... господинъ избранникъ... Уѣзжайте въ 24 часа восвояси! Поняли? (Грозя пальцемъ передъ лицомъ Волчанинова). Въ 24 часа,- слышите? Ну!

Волчаниновъ (дѣлаетъ гнѣвное движен³е, но сдерживается). Предупреждаю васъ: это можетъ дурно кончиться.

Тохтамышевъ. Вы слышали, что я вамъ сказалъ?

Волчаниновъ. Дайте Ольгѣ свободу,- иначе...

Тохтамышевъ. Какая Ольга? какая Ольга? Какъ вы смѣете?

Волчаниновъ. Я не позволю вамъ мучить ее,- предупреждаю!

Тохтамышевъ. Вы? Ха-ха-ха!

Волчаниновъ. Не смѣйтесь, ваше превосходительство: я нимало не расположенъ шутить. Дайте Ольгѣ свободу: такъ будетъ лучше для всѣхъ.

Тохтамышевъ. Долго ли вы будете испытывать мое терпѣн³е?

Волчаниновъ. Подумайте о томъ, что я вамъ сказалъ! Даю вамъ честное слово, что это не фразы. Мнѣ не до фразъ. Тутъ для меня вопросъ жизни.

Тохтамышевъ. Уйдете ли вы наконецъ?

Волчаниновъ. Говорю вамъ: рѣшайте этотъ вопросъ, пока еще не поздно, пока еще можно рѣшить его мирнымъ путемъ. Не доводите людей до того, когда они становятся не властны надъ собой... Развязывайте скорѣй петлю, которая можетъ задушить насъ всѣхъ... Она уже душитъ, душитъ, понимаете?

Тохтамышевъ. Идите вонъ!

Волчаниновъ. Подумайте о томъ, что вы дѣлаете!.. Тутъ сила, которая можетъ исковеркать насъ всѣхъ... Я готовъ умолять васъ, какъ только умѣю: пожалѣйте хоть разъ въ жизни жену свою! Вѣдь она дожила до того, что стала желать себѣ смерти... Пожалѣйте ее, пожалѣйте всѣхъ насъ... прекратите эту пытку, дайте Ольгѣ свободу! (Тохтамышевъ звонитъ). Это - единственное средство рѣшить вопросъ.

Тохтамышевъ. Нѣтъ, я знаю еще средство. (Входить Илья). Выведи этого господина отсюда.

Волчаниновъ (дѣлаетъ гнѣвное движен³е, но подавляетъ его и быстро уходитъ).

ЗАНАВѢСЪ.

ДѢЙСТВ²Е ВТОРОЕ.

Декорац³я 1-го акта. Поздн³й вечеръ. На сценѣ темно. Входитъ Тохтамышевъ со свѣчкой, за нимъ Кириллъ Борисовичъ. Оба выпивш³я; Кириллъ Борисовичъ - слегка, Тохтамышевъ порядочно.

1. Тохтамышевъ, Кириллъ Борисовичъ.

Кир. Бор. Полно!.. Оставь!.. Терпѣть не могу семейныхъ сценъ.

Тохтамышевъ. Она прячется отъ меня! (Кричитъ). Ольга!

Кир. Бор. Говорилъ тебѣ: не пей много вина, особенно рому: онъ слишкомъ ударяетъ въ голову... (Входитъ Юл³я).

2. Юл³я.

Тохтамышевъ. Гдѣ Ольга?

Юл³я. Она у меня въ комнатѣ.

Тохтамышевъ. Вы прячете ее отъ меня?

Юл³я. Вамъ всегда что-нибудь мерещится.

Тохтамышевъ. Пошлите ее сюда.

Юл³я. У нея голова болитъ.

Тохтамышевъ. Лжетъ!.. извивается!.. Вы всѣ лжете!

Кир. Бор. Романъ!

Юл³я (Тохтамышсву). Съ вами нельзя разговаривать. (Хочетъ уйти).

Кир. Бор. Побудьте съ нами, божественная: вѣдь дамское общество смягчаетъ нравы... A propos, вы знаете, что Романъ, уѣзжая въ деревню, поручаетъ васъ моимъ нѣжнымъ попечен³ямъ

Юл³я. Я въ нихъ совершенно не нуждаюсь.

Кир. Бор. Зачѣмъ вы такъ дичитесь меня? "Вѣдь я вамъ нѣсколько сродни"!

Юл³я. Извините: мнѣ некогда разговаривать, да и поздно ужъ. (Хочетъ уйти).

Кир. Бор. (слѣдуя за ней). Отчего вы никогда не поцѣлуете меня... по-родственному,- а?

Юл³я. Я не люблю родственныхъ поцѣлуевъ. (Идетъ).

Кир. Бор. (удерживая ее). А вотъ я задержу васъ... по-родственному!

Юл³я. Подите вы! (Вырывается и уходитъ).

Кир. Бор. Божественный звѣрокъ! Она положительно возбуждаетъ меня. Была прежде какой-то чернавкой - и вдругъ... Есть въ ней что-то дѣйствующее на воображен³е; самая небрежность ея костюма, прически, заключаетъ въ себѣ что-то такое... вкусное... O чемъ думаетъ, чѣмъ интересуется этотъ черноволосый сфинксъ? (Смотритъ на часы). Однако, въ самомъ дѣлѣ, поздно. Прощай.

Тохтамышевъ (ударяя кулакомъ по столу). Гнусныя создан³я эти женщины! Поставь передъ ними какого-нибудь молодого, здоровеннаго дѣтину,- хоть бы онъ былъ пошлъ, вульгаренъ,- онѣ предпочтутъ его самымъ достойнымъ людямъ!

Кир. Бор. Э, э, другъ мой сладк³й, теперь я понимаю, что тебя гонитъ осенью въ деревенскую глушь. Вчера еще и помину не было о Лужкахъ,- и вдругъ... Значитъ, опять приревновалъ жену? Право, ты скоро свихнешься на этомъ. Какъ это тебѣ, милѣйш³й, не надоѣстъ? Жена твоя слишкомъ благочестива для того, чтобы измѣнять законному мужу...

Тохтамышевъ. Ты полагаешь?

Кир. Бор. А если бы съ ея стороны что и было, то я на твоемъ мѣстѣ смотрѣлъ бы на это сквозь пальцы.

Тохтамышевъ. Да?

Кир. Бор. Чудакъ! Неужели ты до сихъ поръ влюбленъ въ свою жену? Страстную любовь къ чужой женѣ я еще понимаю, но къ своей собственной...

Тохтамышевъ. Ну, довольно, Кириллъ.

Кир. Бор. Извини меня, mon cher, но въ этомъ есть что-то противоестественное. Вѣдь за десять лѣтъ самая идеальная жена можетъ надоѣсть до тошноты. Интересно, что бы ты сказалъ обо мнѣ, если бы, напримѣръ, я въ продолжен³е цѣлаго года не перемѣнилъ носового платка?

Тохтамышевъ. Избавь меня отъ своего цинизма... Когда ты, наконецъ, бросишь свою распущенную жизнь?

Кир. Бор. А ты давно ли ее бросилъ?

Тохтамышевъ. Надо же, наконецъ, имѣть хоть как³е-нибудь принципы!

Кир. Бор. У меня, милый мой, одинъ принципъ: "живи и жить давай другимъ". Не мѣшало бы и тебѣ позаимствоваться кое-чѣмъ изъ него, а то ты ужъ слишкомъ не даешь жить другимъ.

Тохтамышевъ (подозрительно). Кому это "другимъ"?

Кир. Бор. Да хоть бы женѣ своей, которую ты готовъ, кажется, на цѣпь посадить. Воображаю, какъ весело будетъ ей сидѣть съ тобой въ твоей берлогѣ.

Тохтамышевъ. А, значитъ, ужъ и тебѣ успѣли нажаловаться на деспота-мужа?

Кир. Бор. Никто мнѣ не жаловался, а что ты деспотъ, это не подлежитъ сомнѣн³ю. Для тебя: "если не моя, то не живи, не дыши".

Тохтамышевъ (ударяя кулакомъ по столу). Да,- "не дыши"! Я сентиментальничать съ ней не намѣренъ... Или живи по-моему, или совсѣмъ не живи!.. Своевол³я не потерплю!

Кир. Бор. А я тебѣ, другъ мой сладк³й, вотъ что скажу... Впрочемъ, оставимъ этотъ диспутъ: я знаю, ты возражен³й не допускаешь. Еще, пожалуй, поссоримся на прощанье... Лучше я пожелаю тебѣ счастливаго пути (прощается съ братомъ) и всякаго благополуч³я, а главное: чтобы желчь у тебя не разливалась. Прощай. (Идетъ. Тохтамышевъ провожаетъ его со свѣчкой). Завтра провожать не пр³ѣду: такъ рано встаютъ только пѣтухи... да ревнивые мужья. (Оба уходятъ).

Юл³я (входитъ со свѣчкой, оглядываетъ комнату, запираетъ среднюю и правую двери и говоритъ въ лѣвую). Ушли... Скорѣй! (Входитъ Ольга въ кофтѣ, надѣвая на-ходу шляпу).

3. Ольга, Юл³я.

Юл³я. Иди скорѣе! Онъ ждетъ тебя тамъ... у балкона. Вещи твои я ужъ вынесла въ садъ... Ступай, ступай,- а то вѣдь тетенька слѣдитъ за тобой.

Ольга. Юл³я! (Порывисто обнимаетъ ее). Чѣмъ я заплачу тебѣ за все?..

Юл³я (отстраняя Ольгу). Ну, что еще за нѣжности? Иди скорѣй, пока тетка тамъ молится!

Ольга. Вѣдь ты рискуешь для меня...

Юл³я. Для тебя? Ха-ха! Чѣмъ это?

Ольга. Своимъ добрымъ именемъ, Юля!

Юл³я. "Добрымъ именемъ"? Возьми его себѣ, если хочешь... Ну, хорошо, хорошо. Послѣ разочтемся. Ступай скорѣй, а то кто-нибудь притащится, помѣшаетъ. Иди, иди! (Подталкиваетъ ее).

Ольга (понуривъ голову, нерѣшительно идетъ къ лѣвой двери, ближайшей къ публикѣ, съ видомъ человѣка, который что-то забылъ и никакъ не можетъ припомнить).

Пел. Ник. (выходитъ изъ сосѣдней двери и перерѣзываетъ Ольгѣ путь).

Юл³я (Ольгѣ). Дождалась?

4. Пелагея Никифоровна.

Пел. Ник. Олюшка, куда ты?

Ольга (застигнутая врасплохъ, останавливается и молчитъ).

Юл³я. Не мѣшай ей!

Пел. Ник. Юл³я, стыда въ тебѣ нѣтъ! Ты думаешь, я не знаю, кого ты привела въ садъ, чьи свиданья устраивала? Уйди ты съ глазъ долой! Бѣсъ въ тебѣ сидитъ!:

Юл³я. А въ тебѣ - цѣлая богадѣльня!

Пел. Ник. Олюшка, не обманывай меня: куда ты собралась?

Ольга. Обманомъ я жила, обманомъ и ухожу.

Юл³я. Долго вы будете разговаривать?

Пел. Ник. (Юл³и). Пошла ты прочь, безбожница!.. Ольга, я не пущу тебя.

Юл³я. Успокойтесь, тетенька: ваша Ольга не уйдетъ. Для нея довольно, чтобы расквакались лягушки, въ родѣ тебя,- и она струситъ... Мнѣ жаль того, кто любитъ эту чувствительную размазню. Если бы меня такъ любили, я бы не стала разговаривать съ тетеньками! (Уходитъ).

Ольга. Пусти меня!

Пел. Ник. Ольга, такъ бѣгаютъ воры!

Ольга. Нѣтъ, такъ бѣгаютъ изъ тюрьмы.

Пел. Ник. Всѣхъ бросить, всѣхъ обмануть?.. Нѣтъ^ этого не сдѣлаетъ моя Ольга!

Ольга. Когда нельзя уйти открыто, уходятъ тайкомъ.

Пел. Ник. Куда? Къ кому?

Ольга. Къ тому, котораго люблю.

Пел. Ник. Не любовь это, а порабощен³е, обманъ лукавой плоти, темница для души...

Ольга (съ тоской). Замолчи!

Пел. Ник. Такъ будь же проклята эта любовь, рабствующая грѣху! Она, какъ колесо, завертитъ тебя, изломаетъ!

Ольга. Уйди ты отъ меня!

Пел. Ник. Плоть свою жалѣешь? А не содрогаешься отъ того, что потеряла Бога? Я ужъ не вижу Его въ твоихъ глазахъ. Темно тамъ, темно!

Ольга. Молчи! Я не хочу тебя слушать! (Идетъ).

Пел. Ник. Вернешься, Ольга: тебя замучаетъ совѣсть!

Ольга. Онъ ждетъ меня... Прощай! (Идетъ).

Пел. Ник. Остановись, Ольга!.. Олюшка! Олюшка!..

Ольга. Прощай!

Пел. Ник. (властно). Такъ слушай же, что я тебѣ скажу... слушай меня, потому что я за тебя отвѣтчица передъ Богомъ и передъ матерью твоей покойной. (Ольга въ волнен³и останавливается). Вспомни, какъ она тебя учила вѣрить, терпѣть, прощать, какъ на смертномъ одрѣ говорила: "Оля, помни Бога!" А теперь ты ищешь сладкой жизни и служишь беззакон³ю... Ольга, больно и страшно мнѣ видѣть, какъ зло осиливаетъ тебя. Я знаю, ты идешь - а у тебя все стонетъ внутри! Не вынесетъ этого твоя душа: тоска съѣстъ ее, ржавчиной источитъ!

Ольга (въ безсил³и опускается на стулъ и закрываетъ лицо руками. Пауза).

Пел. Ник. (кладетъ ей руку на голову). Тяжко тебѣ, Олюшка!

Ольга. Тяжко...

Пел. Ник. Изнемогаешь, падаешь? Опять вставай, опять неси крестъ свой.

Ольга. Зачѣмъ? Кому нужны мои муки?

Пел. Ник. Тебѣ самой, Олюшка, нужны; всѣмъ намъ нужны.

Ольга. Такъ и умереть, не видавши счастья? Такъ и не знать, зачѣмъ жила, изъ-за чего билась?

Пел. Ник. Ты душу свою сбережешь и возвеличишь ее передъ Богомъ. Вѣруй, вѣруй!

Ольга. Не стало вѣры во мнѣ... Злоба во мнѣ!

Пел. Ник. Олюшка, много терпѣн³я дано тебѣ отъ Бога, да видно расшаталось оно! Скорбитъ душа моя, видя твое блуждан³е. Вѣдь ты мнѣ, Олюшка, дороже всѣхъ на свѣтѣ, ближе близкаго, роднѣй родного...

Ольга (плачетъ и тихо стонетъ).

Пел. Ник. Молю тебя, дитя мое родное, желанное: не противься мучителю своему! Сердце кровью изойдетъ,- терпи!

Ольга (съ тоской). Что ты со мной дѣлаешь?!.

Пел. Ник. Олюшка, родная моя, горькая моя!

Ольга. Ты не поймешь, чего мнѣ стоило цѣлые годы таить въ себѣ чувство, зажимать себѣ ротъ, когда хотѣлось говорить слова любви, когда они душили меня и рвались изъ сердца... Пожалѣй меня!

Пел. Ник. Олюшка! Зачѣмъ же сама-то ты не хочешь пожалѣть себя, свою золотую душу? Зачѣмъ сама хочешь отдать ее на поруган³е?

Ольга. Да безжалостная ты,- чего ты отъ меня требуешь? Я досыта настрадалась,- дайте же мнѣ, дайте же хоть немного отдышаться!

Пел. Ник. Олюшка!.. Олюшка!

Ольга. Тебѣ любо слушать мои стоны, смотрѣть, какъ я изнываю отъ тоски. Ты - каменная! Ты - ненавистная! (Вся трясется отъ рыдан³й).

Пел. Ник. Господи, смягчи ея сердце! (Гладитъ Ольгу по головѣ). Олюшка, радость моя, горе мое, страдалица моя! Вѣдь я знаю тебя лучше, чѣмъ ты сама: вѣдь я съ младенчества твоего гляжу тебѣ въ душу и вижу, чего она алчетъ, о чемъ тоскуетъ: свѣту она молитъ, свѣту она проситъ, Олюшка, и всякаго оправдан³я. А ты хочешь идти во тьму... Какъ же мнѣ не упрашивать тебя, не кричать тебѣ: "вернись, Олюшка, вернись,- тамъ и стыдъ, и скорбь, и души растлѣн³е!"

Ольга (задыхаясь отъ слезъ). Оставь же, оставь... Я не уйду... Не надо жизни!.. Ничего не надо! Ничего...

Юл³я (входитъ; при видѣ Олыи останавливается и затѣмъ быстро уходитъ въ дверь, ведущую въ садъ; Ольга и Пел. Ник. не видятъ ея).

Пел. Ник. Олюшка, родная моя, голубка моя возлюбленная, дѣлай Божье дѣло,- и всюду будетъ съ тобою жизнь. Вездѣ солнце свѣтитъ, и небо открыто глазамъ человѣка. Вездѣ есть люди, алчущ³е и жаждущ³е, скорбящ³е и озлобленные: имъ отдай душу свою, и любовь свою, и заботу свою, и перестанетъ тебя мучить горькая суета жизни! (Сл123;ва входитъ Юл³я; за ней Волчаниновъ въ шляпѣ; онъ держитъ на рукѣ пальто, которое бросаетъ на ручку дивана; шляпу кладетъ на столъ передъ диваномъ).

5. Юл³я, Волчаниновъ.

Юл³я (Волчанинову). Видите: вашу Ольгу тетенька не пускаетъ. (Уходитъ).

Пел. Ник. (подходитъ къ Волчанинову и говоритъ громкимъ укоризненнымъ шопотомъ). Не надо вамъ быть здѣсь! Это вы вливаете отраву въ ея сердце!

Волчаниновъ (Ольгѣ). Что это значитъ?

Ольга (Пел. Ник.). Дай намъ проститься!

Пел. Ник. (Волчанинову). Богомъ прошу: оставьте мою Олюшку!

Ольга. Дай намъ проститься... Мы больше не увидимся съ нимъ.

Пел. Ник. (подходитъ къ Ольгѣ и говоритъ тономъ страстнаго убѣжден³я). Олюшка, кроткая моя, свѣтлая моя, ты побѣдишь соблазнъ, ты исполнишь всякую правду!.. Я вѣрю въ тебя! (Уходитъ).

Ольга. Простимся... Все кончено... Я ѣду съ мужемъ.

Волчаниновъ. Нѣтъ, этого не можетъ быть!

Ольга (порывисто обнимая его). Милый, дорогой... прощай! Мы должны разстаться... Такъ велитъ совѣсть, такъ хочетъ судьба...

Волчаниновъ. Но я-то не хочу этого,- слышишь?

Ольга. Прощай!.. Счастье не для насъ... Надо покориться.

Волчаниновъ. "Покориться?" Какое гнусное слово! Нѣтъ, мы слишкомъ долго покорялись!.. Ольга, ты должна бѣжать со мною... сейчасъ же, с³ю минуту! Это - послѣднее средство. Больше намъ ничего не остается... Ольга!

Ольга (упавшимъ голосомъ). Нѣтъ, я не двинусь съ мѣста, Пусть будетъ, что будетъ... Устала я,- Господи, какъ я устала! Не хочу бороться, не стану... Душа надорвалась...

Волчаниновъ. Ольга, Ольга, что они съ тобой сдѣлали?!

Ольга. Я ѣду туда какъ въ могилу... Тамъ умретъ во мнѣ все, все... Поскорѣй бы только! Да я и не проживу долго...

Волчаниновъ. Нѣтъ, я увезу тебя отъ нихъ. Эта проклятая старуха подтачиваетъ въ тебѣ жизнь!

Ольга. Оставь ее: она - моя совѣсть, мое прибѣжище! O, если бы я могла увѣровать такъ, какъ она!

Волчаниновъ. Молчи. Меня бѣситъ ея возмутительная власть надъ тобой! Какъ смѣетъ она такъ помыкать твоимъ сердцемъ? Она закрѣпостила тебя Тохтамышеву, она же теперь не позволяетъ тебѣ выйти изъ кабалы... Она научила тебя жертвовать своимъ счастьемъ ради низкихъ, дрянныхъ людишекъ... Чего достигла ты этими жертвами? Ольга, да неужели добро состоитъ въ томъ, чтобы гнать съ какой-то ненавистью изъ своей души все живое, все, что можетъ дать человѣку силу, радость, счастье?

Ольга. Не говори мнѣ ничего... не мучай... Зачѣмъ ты терзаешь меня, и безъ того истерзанную?

Волчаниновъ. Не мучить тебя я хотѣлъ бы, а прижать къ сердцу и повторять безъ конца, какъ я люблю тебя, какъ жалѣю, какъ все во мнѣ изболѣло за тебя! Что мѣшаетъ тебѣ бросить мужа и уйти со мной? Совѣсть? Но какъ же она позволяетъ тебѣ жить съ человѣкомъ, который отнимаетъ у тебя возможность жить по-человѣчески? Какъ все твое существо, все, что есть въ тебѣ чистаго и честнаго, не возмущается противъ этого?

Ольга. Господи, какая мука! Все темно и во мнѣ, и кругомъ меня! Я потеряла свой прежн³й путь, я во всемъ сомнѣваюсь... (Вздрагиваетъ и прислушивается).

Волчаниновъ. Ольга, тебѣ нельзя ни минуты оставаться въ этомъ домѣ: здѣсь обезумѣть можно!.. Идемъ отсюда скорѣй! Ты боишься мужа? Онъ не посмѣетъ остановить тебя... Я знаю: этотъ господинъ способенъ на всякое насил³е, но пусть только осмѣлится!.. Идемъ же... Умоляю! Вѣдь стоитъ только выдти изъ этой тюрьмы,- тамъ, за стѣнами ея, тебя ждетъ свобода... Ольга,- двери открыты: рѣшайся! Вѣдь имѣетъ же, наконецъ, человѣкъ право дышать свободно! Вѣдь и ты хочешь дышать полной грудью, вѣдь и у тебя душа рвется на волю!

Ольга (ломая руки въ отчаян³и). Ахъ, если бы онъ умеръ!

Волчаниновъ (вздрогнувъ). Ольга, слово сказано... Оно выдаетъ тебя.

Ольга. Нѣтъ, нѣтъ, это вырвалось у меня, какъ стонъ... Забудь объ этомъ! Мы не всегда вольны въ своихъ мысляхъ: вдругъ проскользнетъ въ душѣ что-то такое ужасное, что потомъ дѣлается и стыдно, и страшно.

(Голосъ Тохтамышева за сценой): Ольга!

Ольга (Волчанинову). Уйди, уйди!..

(Тохтамышевъ стучитъ въ дверь): Ольга!

Ольга. Уйди же! (Волчаниновъ уходитъ налѣво; Ольга отпираетъ; входитъ Тохматышевъ въ халатѣ, со свѣчкой).

6. Тохтамышевъ и Ольга.

Тохтамышевъ. Что за глупая фантаз³я запираться? (Ольга замѣчаетъ шляпу и пальто Волчанинова, бросаетъ шляпу за диванъ и садится на диванъ, стараясь прикрытъ пальто отъ мужа. Тохтамышевъ ставитъ свѣчу на столъ), Зачѣмъ это ты въ кофтѣ? (Садится рядомъ съ Ольгой). Или озябла? Развѣ здѣсь холодно?

Ольга. Нѣтъ.

Тохтамышевъ. Дай сниму... (Хочетъ снятъ съ Ольги кофту).

Ольга (отшатываясь инстинктивно отъ мужа). Не трогайте меня!

Тохтамышевъ. Это еще что?

Ольга. Вы пьяны!

Тохтамышевъ. Брезгуешь? Ха!.. Глупо! Сто разъ глупо. (Встаетъ). Иди спать: завтра рано подниматься. Мы ѣдемъ съ утреннимъ поѣздомъ... Твои сборы закончены?

Ольга. Я не поѣду съ вами.

Тохтамышевъ. Что? Какъ ты изволишь говорить?

Ольга. Я ненавижу васъ!

Тохтамышевъ. Даже ненавидишь? (Со злобой) Хм... Ну, если нѣтъ любви, пусть хоть ненависть будетъ: ты сама этого хочешь.

Ольга. Я не могу жить съ вами, я уйду отъ васъ!

Тохтамышевъ. А я тебя силой верну! Съ женщиной, которая всю жизнь обманывала меня, я не считаю нужнымъ церемониться... Я вѣдь знаю, что ваше лживое отродье цѣнитъ одно только: ласку любовника, для котораго вы готовы на всякую низость.

Ольга (возмущенная). Нѣтъ, жить съ человѣкомъ, какъ вы,- вотъ это дѣйствительно низость!

Тохтамышевъ (запальчиво сквозь зубы). Ты, моя милая, стала поговаривать что-то ужъ черезъ-чуръ дерзко.

Ольга. Если вы считаете меня негодной женщиной, такъ прогоните меня изъ дому. Пускай весь позоръ упадетъ на меня!

Тохтамышевъ. Прогнать тебя для того, чтобы ты устроилась со своимъ избранникомъ? Ха-ха! Умно разсчитано. Однако довольно, моя милая... Поговорили - и довольно. (Беретъ свѣчку и хочетъ идти).

Ольга. Постойте!.. Есть ли въ васъ что-нибудь человѣческое? Какъ можемъ мы жить вмѣстѣ, когда наша жизнь - одно унижен³е? Я не могу, не могу!.. (Бросается передъ мужемъ на колѣни). Отпустите меня, умоляю васъ,- отпустите, хоть ради того только, чтобы не было этой ненависти между нами! Что связываетъ насъ съ тѣхъ поръ, какъ ребенокъ умеръ? Тогда я могла еще жить, а теперь...

Тохтамышевъ. Ты нарочно уморила ребенка, чтобы развязаться со мной? Да?.. Сама уморила... изъ ненависти ко мнѣ? Говори, лукавая!

Ольга (потрясенная до глубины души). Какъ?!.. Я?.. Моего ребенка?.. мою Вѣрочку, радость моей жизни?.. И вы смѣете?!

Тохтамышевъ (въ бѣшенствѣ). Ты! Ты!

Ольга. Лжете вы! (Тохтамышевъ хочетъ остановитъ ее). Виновата не я, а ваша безобразная жизнь!

Тохтамышевъ (въ бѣшенствѣ). Молчи!

Ольга. И я за это ненавижу васъ, имѣю право ненавидѣть!

Тохтамышевъ (въ ярости замахивается на нее подсвѣчникомъ и хочетъ ударитъ). Вотъ я тебя... (Ольга съ крикомъ отшатывается). Тварь! (Уходитъ). (Слѣва входитъ Волчаниновъ, бросается къ своему пальто, вынимаетъ изъ кармана револьверъ. и быстро идетъ за Тохтамышевымъ.

7. Ольга, Волчаниновъ.

Ольга (бросается къ нему и останавливаетъ его).

Волчаниновъ. Онъ больше не будетъ мучить тебя...

Ольга (въ ужасѣ). Антонъ! (Хватаетъ его за руку).

Волчаниновъ. Пусти! Душа горитъ! (Вырывается и идетъ).

Ольга. Безумный! (Загораживаетъ ему дорогу).

Волчаниновъ. Этотъ палачъ... Я не могу больше... (Идетъ).

Ольга. Я буду кричать! (Старается удержатъ его).

Волчаниновъ. Тише!

Ольга. Остановись!.. Не смѣй!

Волчаниновъ. Тебѣ жаль его?.. Ты хочешь предать меня? Ну, кричи!

Ольга (становится въ дверяхъ и не пускаетъ). Опомнись, что ты дѣлаешь?! Антонъ!

Волчаниновъ. Ольга, выбирай между мною и Тохтамышевымъ: если ты жалѣешь его... Ольга! Въ послѣдн³й разъ говорю... (Ольга, шатаясь, отступаетъ отъ дверей. Волчаниновъ уходитъ. Пауза. Ольга мечется, ломая руки, прислушивается, потомъ съ слабымъ крикомъ, похожимъ на стонъ, бросается за Волчаниновымъ).

ЗАНАВѢСЪ.

ДѢЙСТВ²Е ТРЕТЬЕ.

Комната въ полуразрушенной усадьбѣ, нанятой Волчаниновымъ. Старинная, крайне обветшалая мебель. Направо - небольшой письменный столъ, налѣво - конторка, противъ зрителей - открытыя стеклянныя двери, черезъ которыя видны: терраса, деревья парка и дальше - поле. Конецъ лѣта.

1. Ольга, Сборщиковъ.

Сборщиковъ (продолжая разговоръ). Неужто и вы, ваше превосходительство, думаете, что я могъ посягнуть на священную жизнь моего благодѣтеля, который такъ милостиво приблизилъ меня къ себѣ?

Ольга (ошеломленная). Что такое вы говорите? Васъ подозрѣваютъ!?

Сборщиковъ. Ваше превосходительство...

Ольга. Не зовите меня превосходительствомъ...

Сборщиковъ. Ольга Лаврентьевна, золотое сердце, ангельская доброта, вѣдь они меня безъ ножа зарѣзали! Всю-то жизнь судьба меня по затылку стукала... Кто только не понукалъ Сборщиковымъ? Загнали, запугали, засрамили,- такъ и пошло: "Сборщиковъ - негодный человѣкъ", "Сборщиковъ - подозрительный человѣкъ"... А потомъ ужъ Сборщиковъ и въ уб³йцы попалъ. Сборщиковъ негодный,- значитъ, онъ и убилъ...

Ольга. Это ужасно! Это... это... Боже мой!

Сборщиковъ. Золотое ваше сердце, ангельская доброта, вижу, вы не вѣрите этому. Утѣшили вы меня!.. Господи... ахъ!.. Да что я говорю? Развѣ стали-бы вы разговаривать со мной, кабы было у васъ подозрѣн³е? Да вы бы тогда на версту меня не подпустили къ себѣ, не то что... А вы вонъ здоровались со мной, ручку мнѣ подавали... Вѣдь тутъ кровь... Подумать страшно!..

Ольга. Да, страшно, страшно...

Сборщиковъ. И въ этакомъ-то дѣлѣ меня подозрѣваютъ! А вѣдь у меня дочь - невѣста. Ей-то каково? Мнѣ-то каково передъ ней? Вѣдь разславили такъ, что ей теперь житья нѣтъ... Пришелъ я къ ней намедни въ институтъ, взглянула она на меня, да какъ закатится. Затрепыхалась вся, точно птичка... кровавыми слезами плачетъ! А вѣдь она у меня одна! Всю жизнь дрожалъ надъ ней! А теперь... Да что говорить! Легче, кажется, живому въ гробъ лечь!

Ольга. Да... легче...

Сборщиковъ. Какъ вспомню, такъ и заклокочетъ вотъ здѣсь. (Ударяетъ себя въ грудъ). Пусть Богъ накажетъ того злодѣя, за котораго я безвинно страдаю! Мало того, что я послѣ кончины благодѣтеля безъ куска хлѣба остался: нѣтъ, меня еще клеймомъ отмѣтили!

Ольга (блѣдная отъ волнен³я, задыхается и судорожно теребитъ воротникъ платья).

Сборщиковъ. Что вы, что вы-съ? Неужто изъ-за меня-съ? Ольга Лаврентьевна, добросердечная моя, что съ вами?

Ольга. Ничего... Душно передъ грозой. Дышать нечѣмъ.

Сборщиковъ. Я воды принесу... (Хочетъ идти).

Ольга. Нѣтъ, нѣтъ... не ходите!

Сборщиковъ. Надо позвать кого-нибудь...

Ольга. Не нужно! Это сейчасъ пройдетъ... Не смотрите на меня! (Подходитъ къ письменному столу и садится писать письмо). Я напишу вашей дочери... Пусть она не думаетъ, что я подозрѣваю... или...

2. Юл³я (въ холстинковомъ платьѣ).

Юл³я (просовывается въ дверь). Юр³й Савельичъ, вашъ стаканъ простылъ.

Сборщиковъ. С³ю минуточку!..

Юл³я (взглянувъ на разстроенное лицо сестры, входитъ; Сборщикову настойчиво). Ступайте чай пить.

Сборщиковъ (видимо не желая уходить). Я вотъ тутъ... Мнѣ бы съ ея превосходительствомъ...

Юл³я. Ступайте же, говорятъ вамъ!

Сборщиковъ (принявъ виновный видъ, уходитъ, въ дверяхъ оглядывается на Ольгу).

Юл³я. Зачѣмъ ты связываешься съ этой дрянью, секретничаешь съ нимъ? (Ольга пишетъ. Юл³я тихонько приближается къ ней. Ольга, замѣтивъ это, кладетъ начатое письмо въ ящикъ стола). Что это ты пишешь? Не дневникъ ли свой?

Ольга. Нѣтъ, письмо...

Юл³я. Къ кому? Къ тетенькѣ? (Ольга молчитъ). А по ночамъ что пишешь? Тоже письма? (Ольга, облокотившись на столъ, сжимаетъ голову руками). Ты наложила на себя обѣтъ молчан³я?

Ольга. Голова точно обручемъ сжата. (Встаетъ, подходитъ къ стеклянной двери и смотритъ въ даль.).

Юл³я. Вольно жъ тебѣ вести такую безобразную жизнь: не ѣшь, не спишь... Скоро ты замуруешь себя въ какомъ-нибудь подземельѣ.

Ольга (погруженная въ свои мысли). Юл³я, скажи мнѣ: имѣемъ мы право насильно спасать кого-нибудь?

Юл³я (съ недоброй усмѣшкой). Ты положительно становишься загадочной натурой.

Ольга. Легче самой погибнуть, чѣмъ видѣть, какъ погибаетъ твой близк³й, любимый!

Юл³я. "Любимый" - хм!.. Она еще смѣетъ разсуждать о любви! Любить можемъ только мы, грѣшныя, а вы, праведныя, все куда-то воспаряете. Вы способны бросить любимаго человѣка среди грязи, потому что для васъ всего важнѣе