Каченовский Михаил Трофимович - Параллельные места в Русских летописях

  

  

   Прошло уже болѣе сорока лѣтъ, какъ трудолюбивый Профессоръ (Августъ) Шлецеръ показалъ, съ чего начинать должно, приступая къ сочинен³ю Росс³йской Истор³и. По его мнѣн³ю, надлежитъ прежде всего критически разсмотрѣть лѣтописи; сличишь мног³е списки; исправить погрѣшности, вкравш³яся отъ нерадѣн³я или по невѣжеству переписчиковъ; въ однихъ дополнить недостатки, въ другихъ выключить излишества; добраться до того смысла и до тѣхъ самыхъ словъ, как³я собственно принадлежатъ древнему лѣтописателю. Трудъ сей гораздо важнѣе, нежели какъ мног³е думаютъ, и требуетъ столькожь искусства, сколько прилѣжан³я. Незнающ³е смѣются надъ такою строгою разборчивост³ю и называютъ ее излишнимъ педантствомъ; но безъ нее, безъ сего труда можно ли ожидать достовѣрности отъ нашей Истор³и? Не часто ли историческая истина скрывается въ одномъ словѣ, коего дѣйств³е простирается на отдаленнѣйш³я послѣдств³я, и которое служитъ основан³емъ цѣлой системѣ? Другой трудъ предлежитъ уже не словесной или мѣлкой, но высокой или исторической критикѣ. Исправивши текстъ, добравшись до подлинныхъ словъ лѣтописателя, надобно изслѣдовать, о чемъ онъ повѣствуетъ, какъ современный свидѣтель, и о чемъ по устному предан³ю; гдѣ пишетъ, руководствуясь однимъ здравымъ разумомъ, и гдѣ управляется духомъ и предразсудками своего времени; изъ какихъ источниковъ почерпалъ свои извѣст³я, и достойны ли онѣ вѣроят³я. Донынѣ у насъ мало о томъ заботились.

   Русск³я лѣтпописи начинаются княжен³емъ Рюрика, почти съ половины девятаго вѣка; дѣян³я въ нихъ описываются обстоятельнѣе съ окончан³я одиннадцатаго; и неудивительно! ибо преподобный Несторъ жилъ въ с³е время, и произшеств³я первыхъ двухъ столѣт³я долженъ былъ описывать большею част³ю по предан³ю отъ котораго конечно не можно было ожидать точныхъ подробностей; довольно, что сохранились главныя эпохи.

   С³я историческая критика въ первыхъ двухъ столѣт³яхъ лѣтописей нашихъ, найдетъ много такихъ событ³й, которыя кажется умышленно выписаны изъ книгъ чужестранныхъ и вставлены для наполнен³я пустаго промежутка. Усерднымъ почитателямъ преподобнаго Нестора утѣшительно мыслишь и быть увѣренными, что мног³я прибавлен³я включены уже гораздо послѣ, именно въ то время, когда перешли къ намъ разныя басни Исландскихъ, Богемскихъ, Польскихъ сочинителей, то есть въ шестнадцатомъ вѣкѣ.

   Не касаясь Олегова похода подъ Константинополь, ни приступа его въ лодкахъ на колесахъ подъ сей городъ, ни перваго договора между Греками и Русью, о которыхъ ни однимъ словомъ не упоминаютъ Визант³йск³е историки, обращаю вниман³е читателей на смерть сего Князя, или, какъ нѣкоторые называютъ его, правителя. Въ Радзивиловскомъ и въ прочихъ спискахъ одинакимъ образомъ разсказано о смерти Олега. Узнавши отъ волхвовъ и кудесниковъ, что смерть приключится ему отъ любимаго коня, онъ рѣшился никогда на немъ не ѣздить. Спустя четыре года, вспомнилъ о конѣ своемъ. "И призва {Библ³от. Росс³йск. стр. 83.} старѣйшину конюхомъ, рече: гдѣ есть конь мой, его же бъ поставилъ кормити и блюсти его и не ѣздити на немъ, и не приводити его предъ ся? Онъ же рече: умерлъ есть. Олегъ же посмѣяся и укори кудесника, рекъ: то т³и не право глаголютъ волсви, но вся ложь есть; а конь умерлъ есть, а я живъ. И повелъ осѣдлати конь, да вижу кости его. И пр³йде на мѣсто, идѣже бѣща лежаще кости его голы, и лобъ голъ, и ссѣде съ коня, и посмѣяся рече: отъ сего ли лба смерть было взяти мнѣ? и вступи ногою на лобъ; и выникнувши зм³я изо лба уклюну въ ногу, и въ того разболѣся, и умре." Одинъ только Архангелогородск³й списокъ разнится въ нѣкоторыхъ обстоятельствахъ: тутъ Олегъ возвращаясь изъ Царяграда полемъ, наѣхалъ на голову коня своего, сжалился, хотѣлъ облобызать ее, и получилъ язву отъ зм³я. Кажется патр³отизмъ нашъ не потерпитъ нарекан³я, ежели дозволимъ себѣ повѣствован³е лѣтописей о смерти Олеговой назвать баснею, а особливо когда знаемъ, откуда она выписана. Торфей въ Норвежской истор³и {Torfaei Historia Norvegica. Tom I, p 273.} повѣствуетъ слѣдующее: "Оддуръ (NB возвративш³йся въ Норвег³ю? свое отечество, послѣ трехсотлѣтняго отсутств³я) сказалъ: "посѣтимъ коня моего Фанс³я могилу, гдѣ мы погребли его, погруженнаго въ озерѣ. Пришедши туда онъ сказалъ: теперь уже не будетъ никакой опасности отъ пророчества вѣщуньи, которая страшила меня смерт³ю отъ Факс³я. Озеро высохло и даже слѣдовъ могилы не осталось.. Тамъ лежала голова его? голая и уже согнившая. Не лошадиная ли это голова? спросилъ онъ окружающихъ, увидя ее. Намъ такъ кажется, они отвѣчали. Знайте жь, что это Факс³ева, сказалъ онъ, оборачивая ее копьемъ своимъ и наклоняясь. Тогда выскочила изъ лошадиной головы ящерица, и ужалила его подъ лодышкою; отъ чего все тѣло его вспухло и наполнилось гнояною сукровицею... {Oddur quin, ait, invisimus tumulum, ubi equum Faxium immersum paludi sepelivimus. Quo cum veriisset, nihil jam pericuji, inquit, a vaticinio fatidicae, mihi mortem Faxio interfectore interminatae, restabit. Exaruit inter caetera palus, nec vestigia tumuli supererant. Iacebat nudum, sed valde putve caput equi, quo viso, equi ne eaput agnoscitis? inquit; circumstantes ita videri aiftrmarunt. Imo et hoc Faxii est, aiebat, hasta que dum verfaret, nutabat. Interea lacevta capite equiao erumpens, talo tenus eum pungebat; unde virulenta tabe totum corpus intumuit....}.

   Есть особенная сказка о семъ Оддурѣ или Одде, и она принадлежитъ къ числу самыхъ нелѣпыхъ сказокъ Исландскихъ. Когда именно и какъ перешла она въ Русск³я лѣтописи, рѣшить весьма трудно.

   У всѣхъ народовъ первыя времена быт³я ихъ или скрываются во тамъ неизвѣстности, или помрачены вымыслами. Начало истор³и Швейцарской республики должно бы, кажется, быть въ свѣжей памяти; она возникла не ранѣе четырнадцатаго вѣка. Вильгельмъ Тель, презрѣвш³й повелѣн³е Гризлера, жестокаго правителя кантона Ури, не захотѣлъ покланяться его шапкѣ. Тиранъ приговорилъ Вильгельма къ висѣлицѣ, и объявилъ, что можетъ тогда только получить пощаду, когда стрѣлою сшибетъ яблоко, положенное на головъ его сына. Отецъ былъ столько счастливъ, что пустивши стрѣлу изъ лука, сшибъ яблоко и сынъ его остался невредимымъ. Гризлеръ примѣтилъ другую стрѣлу подъ платьемъ у Вильгельма, и спросилъ, для чего она тутъ спрятана. "Для того, чтобъ убить тебя, еслибъ я поранилъ моего сына" - отвѣчалъ неустрашимый. Признаться должно, что истор³я о яблокъ сама по себѣ очень сомнительна, а еще болѣе потому, что почерпнута изъ того же источника, изъ котораго и басня о смерти нашего Олега, то есть изъ сѣверныхъ сказокъ. По видимому, ею хотѣли украсить колыбель свободы Гельветической.

   Жестокое мщен³е Княгини Ольги на Древлянахъ за смерть супруга ея Игоря описано слишкомъ баснословно. Совѣтъ, данный самою Ольгою посламъ Древлянскимъ въ К³евъ, чтобъ они присланнымъ отъ нее людямъ гордо отвѣчали, будто не хотятъ ни пѣшкомъ идти, ни на коняхъ ѣхать къ терему Княжескому, а желаютъ, чтобъ ихъ понесли туда въ лодкѣ; казнь сихъ пословъ, которые съ лодкою брошены въ яму и засыпаны землею; вызовъ другаго знатнейшаго посольства отъ Древлянъ; несчастный конецъ, постигш³й и сихъ мужей нарочитыхъ, которые по повелѣн³ю Княгини сожжены въ банѣ: все с³е походитъ на правду столько же, какъ и военная хитрость, употребленная Ольгою при взят³и города Коростеня. Державши цѣлой годъ въ осадъ Древлянск³й столичный городъ, и видя упорное сопротивлен³е жителей, Княгиня объявляетъ имъ, что не хочетъ болѣе мстить за смерть своего супруга, го требуетъ малой дани и готова мириться. Все требован³е состояло въ томъ, чтобъ дали ей отъ каждаго двора по три голубя и по три воробья, Древляне съ радост³ю согласились на такое великодушное услов³е. Но голуби и воробьи въ ту же ночь возвратились въ голубятни свои и подъ застрѣхи съ зажженными фитилями, и Коростень, вдругъ со всѣхъ сторонъ объятый пламенемъ, превращенъ въ пепелъ. Гомеровъ конь Троянск³й не устоялъ противъ нападен³я Критики, и уступилъ мѣсто снаряду стѣнобитному. Но лѣтописатели не Поэты; у нихъ истина является въ природной наготѣ своей и не таится подъ покровомъ аллегор³и, и голуби съ воробьями конечно здѣсь не значащъ ни гранатъ, ни каленыхъ ядеръ (предположимъ на часъ, будто въ десятомъ вѣкѣ уже знали употреблен³е гранатъ и каленыхъ ядеръ!). Никонъ чувствовалъ неимовѣрность сего произшеств³я, и кажется неохотно упомянулъ о немъ, вмѣстивши въ четырехъ строчкахъ всю истор³ю о разорен³и Коростеня, хотя она въ другихъ лѣтописяхъ описана гораздо пространнѣе. Что ежели и сей случай заимствованъ изъ повѣстей чужестранныхъ, и употребленъ нашими праотцами для украшен³я отечественныхъ дѣян³й! Не знаю точно, на какой страницѣ, но знаю навѣрное, что Датчанинъ Саксонъ Грамматикъ, живш³й въ концѣ двенадцатаго вѣка, упоминаетъ объ одномъ Датскомъ Королѣ, которой осадивъ другаго Короля въ его столицѣ, взялъ городъ съ помощ³ю птицъ, возвратившихся въ гнѣзда съ зажженныхъ подъ крыльями трутомъ, точно какъ Ольгины воробьи и голуби. Вообще, надобно съ крайнею осторожност³ю читать истор³ю, а особливо неочищенную строгою, разсудительною и ученою критикою.

   Въ печатной Нестеровой лѣтописи, и въ прочихъ спискахъ, въ однихъ пространнѣе, въ другихъ короче, описана хитрость, которую осажденные Печенъгами: Бѣлогородцы удачно употребили для избавлен³я себя отъ сихъ кровожадныхъ непр³ятелей. Велик³й Князь Владим³ръ тогда находился въ дальнемъ походъ противу Чуди. Томимые голодомъ граждане готовы были отворить ворота; одинъ старецъ отвратилъ бѣду странною выдумкою. Положено собрать овсяной муки, отрубей, пшеницы и меду; врыть въ землю двѣ кади, одну съ кисельною цѣжею, другую съ сытою, и назвать ихъ колодезями {Ломоносовъ и Елагинъ написали, что къ симъ кадямъ подведены были скрытныя трубы - чего однакожь не видно по лѣтописямъ.}. На другой день приглашеннымъ въ городъ Печеньгамъ для переговоровъ показаны неистощимые колодези. Жители черпали цѣжу, варили кисель, и разведши съ сытою, потчивали имъ гостей своихъ. Удивленные Печеньги видя такое довольство, и не надѣясь голодомъ принудить жителей къ сдачѣ, отступили.

   Татищевъ, которой подробнѣе всѣхъ разсказалъ о семъ случаѣ, въ примѣчан³яхъ своихъ называетъ оной нѣколико баснотворнымъ, подобно сказан³ю Геродотову о Ѳрасивулѣ, избавившемъ Милетъ отъ облежан³я Ал³атта Лид³йскаго. Правда, что сходство очень близкое; только и розницы, что въ Милетѣ не догадались врыть кадей съ кисельною цѣжею и сытою, а просто вынесли съѣстные свои припасы на площадь и тамъ пировали въ присутств³и чиновника присланнаго отъ Ал³атта. Пол³емъ, Греческ³й писатель, въ книгъ своей о военныхъ хитростяхъ {Книга VI. Глава XLVII.} повторяетъ повѣствован³е Геродотово. Въ наши лѣтописи вѣроятно вкралось оно послѣ Нестора; ученость его едва ли простиралась до столь отдаленной древности. Кто-нибудь изъ Польскихъ или Бохемскихъ писателей, читавш³й Латинск³я книги, подалъ поводъ нашимъ украсить вѣкъ Владим³ровъ достопамятнымъ избавлен³емъ Бѣлгорода отъ Печенѣговъ.

   Древн³е знакомы намъ и по другому случаю; на примѣръ: тотъ же Пол³енъ пишетъ {Книга VII. Глава XLIV.}, что Скиѳск³я жены, въ отсутств³е мужей своихъ, сочетались съ рабами, и с³и рабы вздумали нагло присвоенныя себѣ права защищать силою оруж³я. Одинъ Скиѳъ, опасаясь отчаяннаго сопротивлен³я, присовѣтовалъ товарищамъ своимъ пустишься на слугъ не съ оруж³емъ, а съ плѣтьми. Рабы напуганные оруд³емъ, котораго издавна привыкли бояться, тотасъ обратились въ бѣгство.

   Князь Хилковъ, сочинитель Ядра Росс³йской История, нашелъ въ какихъ-то старыхъ Русскихъ лѣтописцахъ и у Герберштейна на листѣ 75, что "коли Новгородцы черезъ 7 лѣтъ были въ отсутств³и изъ домовъ своихъ съ Великимъ Княземъ Владим³ромъ Святославовичемъ на войнѣ Корсунской, жены ихъ изъ тоскован³я и многаго ждан³я своихъ мужей (сомнѣн³я), такожь де о возвращен³и ихъ думая, что они на войнѣ побиты - холопей своихъ вмѣсто мужей себѣ взяли и съ ними жили. А по взят³и Корсуня, какъ Новогородцы воротились домой, великой колоколъ, которой и доднесь въ соборной церкви въ Новѣгородѣ, съ собою привезше, холопи, которые за себя жены ихъ побрали, пустишь не хотѣли господъ своихъ въ городъ, и схватившись за оруж³е противъ господъ своихъ, отбить ихъ хотѣли. Когда съ ними господа воинскимъ оруж³емъ въ бой вступили, холопи господъ преодолѣли. А какъ по совѣту нѣкотораго старика, оруж³е воинское, сабли, мечи и проч. господа отложивъ, палки и плѣти, чѣмъ ихъ прежде бивали, взявъ, на холопеи напали; тогда холопи обычной своей казни испугавшись, передъ лицемъ господъ своихъ побѣжали, и ушли на мѣсто болотное отъ Углига 10 верстъ, надъ рѣкою Мологою, и тамъ окопавшись сѣли въ осадѣ желая отъ господъ своихъ оборониться; но господа ихъ добывъ, иныхъ повѣсили, иныхъ перечетвертовали и переказнили; а то мѣсто, гдѣ они засѣли, и донынѣ Холоп³й городокъ называется."

   Сличивши одно съ другимъ, всякой догадается, что тутъ Новгородцы поставлены вмѣсто Скиѳовъ, и что походъ Корсунск³й съ великимъ колоколомъ и Холопьимъ городкомъ послужили кому-то изъ писцовъ прикрасами вмѣсто фигуръ риторическихъ. Наши лѣтописи богаты истиною, но также не бѣдны и вымыслами. Хорошо, ежели бъ мы пр³учили себя читать ихъ, критически сравнивать и отдѣлять пшеницу отъ плевелъ; но различныя важныя дѣла и управлен³я донынѣ препятствовали намъ прилѣжно заняться отечественною истор³ею, и потому-то мы ведемъ родъ свой то отъ Финновъ, то отъ Роксоланъ, то отъ Пруссовъ, даже не умѣемъ сказать, чѣмъ разнятся между собою Истор³и Татищева, Ломоносова, Князя Щербатова, Емина, Нехачина и почему при такомъ изобил³и въ Истор³яхъ мы все еще требуемъ новой?