Шекспир Вильям - Тит Андроник

  

   Сатурнинъ, сынъ послѣдняго римскаго императора.

   Басс³анъ, братъ Сатурнина.

   Титъ Андроникъ, благородный римлянинъ.

   Маркъ Андроникъ, братъ Тита.

   Луц³й, Квинтъ, Муц³й - сыновья Тита Андроника.

   Марц³й.

   Юный Луц³й, мальчикъ, сынъ Луц³я.

   Публ³й, сынъ Марка Андроника.

   Эмил³й, благородный римлянинъ

   Аларбъ, Деметр³й, Хиронъ - сыновья Таморы.

   Ааронъ, мавръ.

   Вождь, трибунъ, вѣстникъ, клоунъ; римляне.

   Готы и римляне. Тамора, царица готовъ.

   Лавин³я, дочь Тита Андроника.

   Кормилица и черный ребенокъ.

   Родственники Тита, трибуны, сенаторы, вожди, воины и служители.

  

  

  

   Сатурнинъ. Благородные патриц³и, покровители моего права, вступитесь съ оруж³емъ въ рукахъ за справедливость моего дѣла; а вы, сограждане, мои дорог³е приверженцы, заступитесь вашими мечами за мое наслѣд³е. Я - старш³й сынъ того, кто послѣднимъ носилъ императорск³й вѣнецъ Рима; оживите-же во мнѣ достоинства моего отца и не оскорбляйте мое старшинство несправедливостью.

   Басс³анъ. Римляне, друзья, приверженцы, послѣдователи, если когда-либо Басс³анъ, сынъ цезаря,былъ любезенъ очамъ царственнаго Рима, охраняйте этотъ входъ въ Капитол³й и не потерпите, чтобы безчест³е приблизилось къ императорскому трону, посвященному добродѣтели, справедливости, умѣренности и благородству; сдѣлайте такъ, чтобы заслуги озарились справедливымъ избран³емъ, и вступите, римляне, въ борьбу за свободу вашего выбора.

  

  

   Маркъ. Принцы, съ помощью парт³и и вашихъ друзей, честолюбиво добивающ³еся власти и импер³и, знайте, что римск³й народъ, котораго представителями мы здѣсь являемся, единогласно избралъ въ римск³е императоры Андроника, названнаго П³емъза многочисленныя и велик³я заслуги Риму. Болѣе храбраго и благороднаго человѣка въ стѣнахъ города - нѣтъ. Онъ призванъ сюда сенатомъ съ мѣста трудныхъ войнъ противъ варварскихъ готовъ, послѣ того, какъ онъ, вмѣстѣ съ своими сыновьями, ужасомъ нашихъ враговъ, покорилъ сильный народъ, привыкш³й къ оруж³ю. Прошло десять лѣтъ съ тѣхъ поръ, какъ въ первый разъ онъ взялъ на себя защиту Рима и покаралъ оруж³емъ гордыню нашихъ враговъ; пять разъ возвращался онъ въ Римъ окровавленнымъ, съ своими доблестными сыновьями въ гробахъ, и теперь, наконецъ, обремененный добычей славы, возвращается въ Римъ добрый Андроникъ, славный Титъ, въ разцвѣтѣ своей славы. Умоляемъ васъ честью имени того, котораго теперь вы хотите достойно замѣнить, во имя правъ сената и Капитол³я, которые, какъ вы утверждаете, цѣните и почитаете,- удалитесь, положите оруж³е, распустите вашихъ приверженцевъ и, какъ подобаетъ просителямъ, защищайте ваши права съ миромъ и смирен³емъ.

   Сатурнинъ. Какъ успокаиваетъ мои мысли прекрасная рѣчь трибуна!

   Басс³анъ. Маркъ Андроникъ, я вѣрю твоей прямотѣ и твоей честности, и я такъ люблю и уважаю тебя и твоего благороднаго брата Тита и его сыновей и ту, передъ которой смиряются мои мысли, прекрасную Лавин³ю, богатое украшен³е Рима, что я сейчасъ-же распущу моихъ вѣрныхъ друзей и довѣрю мое дѣло моему счаст³ю и расположен³ю народа, чтобы они были взвѣшены навѣсахъ {Приверженцы Басс³ана уходятъ).

   Сатурнинъ. Друзья, столь ревностно заступивш³еся за мои права, благодарю васъ всѣхъ и распускаю васъ и довѣряю самого себя, мою личность и мое дѣло любви и благорасположен³ю моей страны. (Приверженцы Сатурнина уходятъ). Римъ, будь такъ же справедливъ и благорасположенъ ко мнѣ, какъ я довѣрчивъ и почтителенъ къ тебѣ. Откройте ворота и впустите меня.

   Басс³анъ. Трибуны, и меня также, бѣднаго соискателя!

  

  

  

   Вождь. Римляне, дайте дорогу! Добрый Андроникъ, покровитель добродѣтели, лучш³й воитель Рима, побѣдоносный въ битвахъ, въ которыхъ онъ участвовалъ съ честью и славой, возвратился съ мѣста, очерченнаго его мечемъ, и привелъ къ ярму враговъ Рима.

  

  

   Титъ. Привѣтъ тебѣ, Римъ побѣдоносный, хотя и въ одеждѣ печали! Подобно судну, которое, освободившись отъ своего груза, возвращается съ драгоцѣнной поклажей въ заливъ, гдѣ оно передъ тѣмъ подняло якорь,- такъ и Андроникъ, увѣнчанный лаврами, возвращается привѣтствовать свою страну своими слезами,- слезами истинной радости, что возвратился въ Римъ. О, ты, велик³й защитникъ этого Капитол³я, присутствуй милостиво на предстоящемъ намъ обрядѣ! Римляне, изъ двадцати-пяти доблестныхъ сыновъ, половины того числа, которыхъ имѣлъ царь Пр³амъ,- смотрите на бѣдные остатки живыхъ и мертвыхъ! Тѣхъ, которые остались въ живыхъ, да наградитъ Римъ своей любовью; а тѣхъ, которыхъ я веду къ ихъ послѣднему жилищу,- могилой среди ихъ предковъ. Здѣсь готы позволили мнѣ положить мой мечъ. Титъ, жесток³й, равнодушный къ своимъ, зачѣмъ допускаешь ты, чтобы твои сыновья, еще непогребенные, блуждали по страшному берегу Стикса? Кладите ихъ рядомъ съ ихъ братьями (Склепъ Андрониковъ отворяютъ). Примите тамъ безмолвный привѣтъ, какъ подобаетъ мертвымъ, и спите въ мирѣ, умерщвленные въ войнахъ за родину! О, священное вмѣстилище всѣхъ моихъ радостей, прекрасное жилище добродѣтели и благородства, сколько моихъ сыновей ты уже взяло, съ тѣмъ, чтобы никогда больше не возвратить ихъ мнѣ!

   Луц³й. Дай намъ знатнѣйшаго изъ готскихъ плѣнниковъ, чтобы мы изрубили его члены и на кострѣ принесли въ жертву его тѣло ad manes fratrum, передъ этой земной темницей ихъ костей, такъ чтобъ ихъ тѣни успокоились и чтобы ихъ призраки не тревожили насъ на землѣ.

   Титъ. Отдаю вамъ этого, благороднѣйшаго изъ тѣхъ, которые остались въ живыхъ, старшаго сына этой несчастной царицы.

   Тамора. Остановитесь, римск³е братья! Великодушный побѣдитель, побѣдоносный Титъ, сжалься надъ слезами, проливаемыми мною, слезами матери, обожающей своего сына; и если когда либо твои сыновья были тебѣ дороги, подумай, что и мнѣ мой сынъ также дорогъ. Развѣ недостаточно того, что мы приведены въ Римъ съ тѣмъ, чтобы украсить твой тр³умфъ и возвращен³е, поверженные въ рабство тебѣ и отданные твоему римскому ярму? Должны-ли мои сыновья быть умерщвленными на улицахъ за то, что они доблестно защищали свое отечество? О, если сражаться за властителя и государство ты считаешь священнымъ долгомъ, то это - священный долгъ и для нихъ! Андроникъ, не пятнай твоей могилы кровью. Хочешь уподобиться богамъ? Ты уподобишься имъ будучи милосерднымъ. Сладостное милосерд³е - истинный признакъ благородства! Трижды благородный Титъ, пощади моего перворожденнаго сына!

   Титъ. Воздержись, царица, и прости меня. Вотъ живые братья тѣхъ, которыхъ вы, готы, видѣли мертвыми: для своихъ умерщвленныхъ братьевъ они благочестиво требуютъ жертвы! На это обреченъ твой сынъ, и онъ долженъ умереть, чтобы успокоить рыдающ³я тѣни тѣхъ, которыхъ ужь нѣтъ.

   Луц³й. Выступайте съ нимъ впередъ! Разведите большой огонь, и нашими мечами на самомъ кострѣ будемъ рубить его члены, пока они совершенно не будутъ уничтожены. (Уходятъ съ Аларбомъ: Луц³й, Квинтъ, Марц³й и Муц³й).

   Тамора. О жесток³й, нечестивый обычай!

   Хиронъ. Бывала-ли когда-либо Скиѳ³я хоть наполовину столь варварской?

   Деметр³й. Не сравнивай Скиѳ³ю съ честолюбивымъ Римомъ. Аларбъ успокоится, а мы остаемся въ живыхъ, чтобы трепетать подъ грозными взглядами Тита. И такъ, царица, будь тверже, но и надѣйся также, что тѣ-же самые боги, которые царицу Трои вооружили возможностью жестоко отомстить Ѳрак³йскому тирану въ его шатрѣ, помогутъ и Таморѣ, царицѣ готовъ (когда готы были готами, а Таыора была царицей), отомстить ея врагамъ эти кровавыя оскорблен³я.

  

  

   Луц³й. Взгляни, отецъ и повелитель, какъ мы выполнили нашъ римск³й обычай. Члены Аларба разрублены и его внутренности питаютъ жертвенное пламя, котораго дымъ, точно ѳим³амъ, возносится къ небу. Намъ остается только похоронить нашихъ братьевъ и громомъ трубъ и барабановъ привѣтствовать ихъ въ Римѣ.

   Титъ. Да будетъ такъ! Андроникъ обратится къ ихъ душамъ съ послѣднимъ прощан³емъ.

  

  

   Въ мирѣ и почетѣ покойтесь здѣсь, сыны мои, достойнѣйш³е жители Рима, покойтесь здѣсь безмятежнымъ сномъ, въ полной безопасности отъ всѣхъ м³рскихъ случайностей и несчаст³й! Здѣсь не подстерегаетъ измѣна, здѣсь зависть не раздувается, здѣсь не ростетъ проклятая вражда, здѣсь нѣтъ бурь, нѣтъ шума, здѣсь - одно лишь молчан³е и вѣчный сонъ. Въ мирѣ и почести покойтесь, сыны мои!

  

  

   Лавин³я. Въ мирѣ и почетѣ пусть долг³е годы живетъ доблестный Титъ! Мой благородный повелитель и отецъ, живи въ славѣ! Смотри! На эту могилу для погребен³я моихъ братьевъ я приношу должную дань слезами и преклоняю передъ тобой колѣна, проливая на землю слезы радости, привѣтствуя твое возвращен³е въ Римъ. О, благослови меня теперь твоей побѣдоносной рукой, счаст³ю которой рукоплещутъ лучш³е граждане Рима.

   Титъ. Кротк³й Римъ, сохранивш³й съ такой любовью поддержку моей старости, чтобы радовать мое сердце! Лавин³я, живи, переживи дни твоего отца, и да переживетъ твоя добродѣтель вѣчность славы!

  

  

   Маркъ. Да здравствуетъ нашъ повелитель Титъ, любимѣйш³й мой братъ, столь любезный взорамъ Рима побѣдоносецъ!

   Титъ. Благодарю тебя, дорогой трибунъ, мой благородный братъ Маркъ.

   Маркъ. И васъ также, племянники, мы привѣтствуемъ послѣ столъ успѣшной войны, вы - оставш³еся въ живыхъ, и вы - уснувш³е во славѣ. Доблестные вельможи, ваше счаст³е во всемъ одинаково, вы, которые обнажили за свою родину ваши мечи! Но истинное торжество, доставляемое этимъ погребальнымъ обрядомъ, оно доводитъ до счаст³я Солона! Ибо они торжествуютъ надъ всѣми случайностями на ложѣ чести. Титъ Андроникъ, римск³й народъ, котораго ты всегда былъ вѣрнымъ другомъ, посылаетъ тебѣ черезъ меня, его трибуна и уполномоченнаго, этотъ пал³умъ, бѣлый и ничѣмъ незапятнанный, и назначаетъ тебя въ избираемые на царство, вмѣстѣ съ сыновьями послѣдняго покойнаго императора. Будь же candidate, возложи на себя его и помоги дать главу обезглавленному Риму.

   Титъ. Этому славному тѣлу нужна голова получше той которая дрожитъ отъ старости и слабости. Зачѣмъ надѣвать мнѣ это одѣян³е и смущать васъ? Быть съ возгласами избраннымъ сегодня, а завтра сложить управлен³е, оставляя жизнь, и оставить вамъ всѣмъ новыя заботы? Римъ, я былъ твоимъ воиномъ сорокъ лѣтъ; съ великимъ счаст³емъ управлялъ военной силой моей родины и похоронилъ двадцать одного сына, посвященныхъ въ рыцарство на поляхъ битвы, павшихъ доблестно, съ оруж³емъ въ рукахъ, на службѣ и за права ихъ благородной родины. Дайте мнѣ почетный посохъ на старость, а не скипетръ для управлен³я м³ромъ. Твердо держалъ его тотъ, благородные граждане, который держалъ его послѣднимъ!

   Маркъ. Титъ, требуя себѣ импер³ю, ты ее подучишь.

   Сатурнинъ. Какъ можешь ты говорить это, гордый и честолюбивый трибунъ?

   Титъ. Успокойся, принцъ Сатурнинъ.

   Сатурнинъ. Римляне, отдайте мнѣ мое право. Патриц³и, обнажите ваши мечи и не вкладывайте ихъ въ ножны до тѣхъ поръ, пока Сатурнинъ не будетъ римскимъ императоромъ. Андроникъ, было-бы лучше для тебя быть отправленнымъ въ адъ, чѣмъ красть у меня сердца народа!

   Луц³й. Надменный Сатурнинъ, ты перебиваешь добраго и великодушнаго Тита, желающаго тебѣ добра!

   Титъ. Успкойся, принцъ, я возвращу тебѣ сердца народа, если бы даже мнѣ пришлось отнять ихъ отъ него.

   Басс³анъ. Андроникъ, я не льщу тебѣ, но почитаю тебя и буду почитать тебя до самой смерти моей. Если ты захочешь усилить мою парт³ю твоими друзьями, я буду вѣчно тебя благодарить, а благодарность для людей съ благородной душой есть благородная награда.

   Титъ. Народъ Рима и благородные трибуны! Я прошу у васъ вашихъ голосовъ и ваши права. Хотите-ли вы довѣрить ихъ дружественно Андронику?

   Трибунъ. Ради того, чтобы угодить доброму Андронику и привѣтствовать его счастливое возвращен³е въ Римъ, народъ приметъ того, на котораго онъ укажетъ.

   Титъ. Трибуны, благодарю васъ; моя просьба состоитъ въ томъ, чтобы вы избрали старшаго сына вашего императора, принца Сатурнина, котораго добродѣтели, я надѣюсь, озарятъ Римъ, какъ лучи Титана озарили землю, и приведутъ къ зрѣлости правосуд³е этого государства. И такъ, если вы хотите избрать того, на кого я указываю, вѣнчайте его и восклицайте: "Да здравствуетъ императоръ!" (Трубы).

   Маркъ. По выбору и при одобрен³и всѣхъ сослов³й, патриц³евъ и плебеевъ, мы возводимъ принца Сатурнина въ санъ великаго римскаго императора и восклицаемъ: "Да здравствуетъ нашъ императоръ Сатурнинъ!"

   Сатурнинъ. Титъ Андроникъ, за услугу, которую ты намъ оказалъ при нашемъ избран³и сегодня, я благодарю тебя, какъ ты того достоинъ, и хочу на дѣлѣ доказать мою признательность; и прежде всего, Титъ, чтобы возвеличить твое имя и твой благородный родъ, я намѣренъ сдѣлать Лавин³ю императрицей, повелительницей Рима, повелительницей моего сердца и вѣнчаться съ нею въ священномъ Пантеонѣ. Скажи мнѣ, Андроникъ, нравится-ли тебѣ это предложен³е?

   Титъ. Да, мой достойный повелитель. Этимъ союзомъ я считаю себя въ высокой степени удостоеннымъ вашей свѣтлостью. И здѣсь, на глазахъ всего Рима, я посвящаю Сатурнину, царю и главѣ этого государства, императору безпредѣльнаго м³ра, мой мечъ, мою колесницу и моихъ плѣнниковъ,- дары, достойнѣйш³е императорскаго властелина Рима, Прими, какъ мною должную дань, эти трофеи моей славы, поднесенные къ ногамъ твоимъ.

   Сатурнинъ. Благодарю тебя, благородный Титъ, отецъ моей жизни. Какъ горжусь я тобою и твоими дарами, Римъ подтвердитъ тебѣ, а если я забуду самую послѣднюю изъ твоихъ неоцѣненныхъ заслугъ, то вы, римляне, забудьте вашу вѣрность мнѣ.

   Титъ (обращаясь къ Таморѣ). А теперь, царица, вы - плѣнница императора, того, кто, ради твоего достоинства и сана, поступитъ благородно съ тобой и съ твоими.

   Сатурнинъ. Прелестная царица, повѣрь мнѣ, ты - красота, которую я бы выбралъ, еслибы еще могъ выбирать. Проясни, прекрасная царица, это омраченное чело. Хотя случайности войны совершили въ тебѣ эту перемѣну, ты являешься въ Римъ не для оскорблен³й. Съ тобой вездѣ будутъ обращаться какъ съ царицей. Довѣрься моему слову, не позволяй печали устрашить всѣ твои надежды. Тотъ, который теперь утѣшаетъ тебя, можетъ тебя сдѣлать болѣе, чѣмъ царицей готовъ. Лавин³я, ты не оскорбляешься этимъ?

   Лавин³я. Нѣтъ, мой повелитель; твое истинное благородство ручается мнѣ, что эти слова есть только царственная вѣжливость.

   Сатурнинъ. Благодарю тебя, прекрасная Лавин³я. Римляне, идемъ. Мы безъ выкупа освобождаемъ нашихъ плѣнниковъ. Провозгласите наше избран³е громомъ трубъ и барабановъ.

   Басс³анъ (схватывая Лавин³ю). Благородный Титъ, съ твоего позволен³я, дѣва эта - моя.

   Титъ. Что, принцъ? Ты это серьезно говоришь?

   Басс³анъ. Да, благородный Титъ, и я рѣшилъ оказать себѣ эту справедливость и отстоять мое право.

   Маркъ. "Suum cuique" существуетъ въ нашемъ римскомъ правѣ: этотъ принцъ по праву беретъ, что ему принадлежитъ.

   Луц³й. И онъ хочетъ ее сохранить, и сохранитъ, если Луц³й будетъ живъ.

   Титъ. Измѣнники, прочь! Гдѣ стража императора? Измѣна. государь! Лавин³я похищена.

   Сатурнинъ. Похищена? Кѣмъ?

   Басс³анъ. Тѣмъ, который имѣетъ право отнять свою невѣсту у цѣлаго м³ра (Маркъ и Басс³анъ уходятъ съ Лавин³ей)

   Муц³й. Братья, помогите увести ее отсюда, а я буду стеречь эту дверь съ своимъ мечемъ (Луц³й, Квштъ и Марц³й уходятъ).

   Титъ. Послѣдуй за мной, государь; я скоро возвращу ее.

   Муц³й. Отецъ, ты не пройдешь здѣсь.

   Титъ. Какъ, скверный мальчишка? Ты въ Римѣ заграждаешь мнѣ дорогу?

   Муц³й. Помоги, Луц³й, помоги! (Титъ убиваетъ Муц³я).

  

  

   Луц³й. Отецъ, ты несправедливъ и болѣе, чѣмъ несправедливъ; въ несправедливой ссорѣ ты умертвилъ своего сына.

   Титъ. Ни ты, ни онъ,- вы не сыновья мнѣ; мои сыновья никогда бы меня такъ не обезчестили. Измѣнникъ, возврати Лавин³ю императору!

   Луц³й. Я возвращу ее мертвой; если ты хочешь, но не для того, чтобы быть его женой, ибо она законно обѣщана другому.

   Сатурнинъ. Нѣтъ, Титъ, нѣтъ; императоръ не нуждается въ ней, ни въ ней, ни въ тебѣ, ни въ комъ-либо изъ твоего рода. По легкомысл³ю я готовъ повѣрить тому, кто насмѣхался надо мною, но тебѣ никогда, также какъ и твоимъ измѣнникамъ - сыновьямъ; всѣ вы соединились,чтобъ оскорбить меня. Не нашли вы никого другого, кромѣ Сатурнина, на потѣху себѣ? Какъ хорошо, Андроникъ, всѣ эти дѣйств³я согласуются съ твоими надменнымъ хвастовствомъ, будто я вымолилъ у тебя импер³ю.

   Титъ. О, уродъ! что означаютъ эти слова упрека?

   Сатурнинъ. Но ступай своей дорогой, ступай, отдай эту вѣтренницу тому, который изъ-за нея размахивалъ мечемъ своимъ. Славный зять будетъ у тебя, вполнѣ способный снюхаться съ твоими безчинными сыновьями и бунтовать въ госѵдарствѣ римскомъ.

   Титъ. Слова эти - бритва для моего раненаго сердца.

   Сатурнинъ. А теперь, дорогая Тамора, царица готовъ, ты которая, подобно величественной Фебѣ среди ея нимфъ, затмѣваешь любезнѣйшихъ женщинъ Рима, если тебѣ нравится этотъ мой внезапный выборъ, то послушай, я выбираю тебя Тамора, моей невѣстой и сдѣлаю тебя императрицей Рима. Говори-же, царица готовъ, одобряешь-ли ты мой выборъ? Клянусь здѣсь всѣми римскими богами,- ибо жрецъ и священныя воды такъ близко, и свѣчи горятъ такъ ярко и все готово для Гименея,- я не стану привѣтствовать улицъ Рима, не войду въ свой дворецъ, пока отсюда не уведу моей невѣсты.

   Тамора. И здѣсь, передъ взорами неба, я клянусь Риму, если Сатурнинъ возвеличиваетъ до себя царицу готовъ, то она будетъ служанкой всѣхъ его желан³й, любящей кормилицей, матерью его юности,

   Сатурнинъ. Входи, прекрасная царица, въ Пантеонъ. Патриц³и, сопровождайте вашего благороднаго императора и его прекрасную невѣсту, посланную небомъ принцу Сатурнину, котораго мудрость завоевала ей счаст³е. Тутъ мы совершимъ нашъ обрядъ бракосочетан³я.

  

  

   Титъ. Я не приглашенъ сопровождать эту невѣсту. Титъ, когда ты оставался такъ одинокъ, такъ обезчещенъ, такъ удрученъ несчаст³ями?

  

  

   Марсъ. О, Титъ, посмотри! О, посмотри, что ты сдѣлалъ! Ты въ несправедливомъ спорѣ умертвилъ своего добродѣтельнаго сына!

   Титъ. Нѣтъ, глупый трибунъ, нѣтъ; это не мой сынъ; и ты, и они, соучастники въ дѣлѣ, опозорившемъ весь нашъ родъ,- всѣ вы: и недостойный братъ, и недостойные сыновья!

   Луц³й. Позволь намъ похоронить его, какъ подобаетъ; дай Марц³ю могилу рядомъ съ его братьями.

   Титъ. Прочь. измѣнники! Онъ не будетъ покоиться въ этомъ мѣстѣ. Вотъ уже пятьсотъ лѣтъ, какъ стоитъ этотъ памятникъ, богато мною возобновленный. Здѣсь только воинъ и слуга Рима покоятся въ славѣ, а не убитый позорно въ ссорѣ. Погребите его, гдѣ хотите, но сюда онъ не войдетъ.

   Марц³й. Братъ, это - нечестиво. Дѣла моего племянника Марка говорятъ сами за себя; онъ долженъ быть погребенъ вмѣстѣ съ своими братьями.

   Квинтъ и Марц³й. И онъ будетъ погребенъ здѣсь, или мы сами послѣдуемъ за нимъ.

   Титъ. Будетъ? Какой бездѣльникъ сказалъ это?

   Квинтъ. Этотъ бездѣльникъ готовъ всюду утверждать это, но не здѣсь.

   Титъ. Вы на зло мнѣ хотите похоронить его здѣсь?

   Маркъ. Нѣтъ, благородный Титъ; но мы умоляемъ тебя простить Муц³я и похоронить его.

   Титъ. Маркъ, вѣдь ты-же и сорвалъ съ меня мой шлемъ и вмѣстѣ съ этимъ мальчишкой оскорбилъ мое достоинство. Я васъ всѣхъ считаю моими врагами; не приставайте поэтому ко мнѣ и уходите.

   Марц³й. Онъ не владѣетъ собой; удалимся.

   Квинтъ. Я не уйду, пока кости Муц³я не будутъ погребены.

   Маркъ. Братъ, сама природа умоляетъ тебя этимъ именемъ.

   Квинтъ. Отецъ, природа говорить этимъ именемъ.

   Титъ. Ни слова больше, если не хотите, чтобы со всѣми вами было еще хуже.

   Маркъ. Славный Титъ, составляющ³й болѣе, чѣмъ половину души моей!

   Луц³й. Дорогой отецъ! Душа и плоть всѣхъ насъ!

   Маркъ. Позволь твоему брату Марку похоронить своего благороднаго племянника, здѣсь, въ гнѣздѣ добродѣтели того, который умеръ за честь и Лавин³ю. Ты - римлянинъ, а не варваръ. По доброму совѣту, греки похоронили-же Аякса, который наложилъ на себя руку. И мудрый сынъ Лаэрта такъ убѣдительно говорилъ въ пользу его погребен³я. Не заграждай же и ты входъ въ это мѣсто юному Муц³ю, который былъ твоею радостью.

   Титъ. Встань, Маркъ, встань! Этотъ день - самый ужасный день въ моей жизни. Быть опозореннымъ собственными своими сыновьями въ Римѣ! Ну, хорошо! Хороните его, а потомъ и меня ужь похороните (Муц³я вносятъ въ склепъ).

   Луц³й. Успокой здѣсь свои кости, дорогой Муц³й, вмѣстѣ съ твоими друзьями, до тѣхъ поръ, пока мы уберемъ трофеями твою могилу.

   Всѣ. Никто не долженъ проливать слезъ о благородномъ Муц³ѣ; тотъ живетъ въ славѣ, кто умеръ за дѣло добродѣтели.

   Маркъ. Благородный Титъ, чтобы хоть нѣсколько забыть это ужасное несчаст³е, скажи мнѣ, какимъ образомъ могло случиться, что хитрая царица готовъ такъ внезапно возвеличилась въ Римѣ?

   Титъ. Не знаю, Маркъ, но знаю, что это такъ. Хитростью или нѣтъ,- одни небеса могутъ это сказать. Но развѣ не обязана она многимъ человѣку, который привелъ ее изъ столь далекаго мѣста къ такому высокому положен³ю? Да, и она благородно вознаградитъ его за это.

  

  

   Сатурнинъ. И такъ, Басс³анъ, ты выигралъ игру, да осчастливитъ тебя Богъ въ объят³яхъ твоей любезной супруги!

   Басс³анъ. А тебя - въ объят³яхъ твоей; не говорю ничего больше и ничего меньше не желаю тебѣ; а затѣмъ оставляю тебя.

   Сатурнинъ. Измѣнникъ! если въ Римѣ есть законы, и если у насъ есть власть, то ты и твоя парт³я поплатится за это похищен³е.

   Басс³анъ. Похищен³е,- развѣ взять свою собственность, обѣщанную мнѣ любовь и теперь мою жену? Пусть законъ Рима рѣшитъ это; а въ ожидан³и этого я беру то, что мнѣ принадлежитъ.

   Сатурнинъ. Ну, хорошо; ты - коротокъ съ нами, но, если мы будемъ живы, то и мы будемъ столь же коротки съ тобой.

   Басс³анъ. Государь, за то, что я сдѣлалъ, я долженъ отвѣчать по возможности лучше, и отвѣчу, еслибы даже пришлось рисковать моею жизнью. Однако, я долженъ предупредить твою милость: во имя всѣхъ обязанностей моихъ относительно Рима, этотъ благородный римлянинъ, Титъ, стоящ³й здѣсь, оскорбленъ въ своей чести и въ своемъ достоинствѣ; онъ, желая возвратить тебѣ Лавин³ю, своею собственною рукою убилъ своего младшаго сына, изъ усерд³я къ тебѣ, будучи разъяренъ до бѣшенства сопротивлен³емъ искреннему дару, который онъ дѣлалъ тебѣ. Возврати-же, Сатурнинъ, ему свою милость; во всѣхъ своихъ дѣян³яхъ онъ оказался отцомъ и другомъ Риму и тебѣ.

   Титъ. Принцъ Басс³анъ, не защищай моихъ дѣян³й; вѣдь ты и всѣ эти оскорбили меня. Пусть будетъ Римъ и правдивое небо судьями, какъ я всегда любилъ и почиталъ Сатурнина.

   Тамора. Мой достойный повелитель! Если когда-либо Тамора была любезна твоимъ царскимъ очамъ, позволь мнѣ замолвить слово за всѣхъ безразлично, и по моей просьбѣ, мой дорогой, прости прошлое.

   Сатурнинъ. Какъ! Быть обезчещеннымъ при всѣхъ и подло вынести это оскорблен³е, не отомстивши за него?

   Тамора. Нѣтъ, мой повелитель, да не допустятъ боги Рима, чтобы я была творцомъ такого безчест³я; но я своею честью смѣю отвѣчать за полную невинность благороднаго Тита, ничѣмъ не скрытая ярость котораго вполнѣ обнаруживаетъ его негодован³е. А потому, по моей просьбѣ, взгляни на него дружелюбно; не лишай себя столь благороднаго друга изъ-за пустого подозрѣн³я и не огорчай его благороднаго сердца твоими враждебными взглядами (Тихо къ Сатурнину). Мой повелитель, позволь мнѣ руководить тобой, дай себя умилостивить; скрой свое неудовольств³е и негодован³е. Ты еще такъ недавно вступилъ на престолъ; остерегайся, чтобъ народъ и патриц³и, вслѣдств³е справедливыхъ соображен³й, не приняли сторону Тита и не свергли тебя за неблагодарность, которая въ Римѣ считается самымъ ужаснымъ изъ преступлен³й. Уступи моимъ просьбамъ и остальное предоставь мнѣ одной. Я найду день, когда можно будетъ ихъ всѣхъ перерѣзать и уничтожить весь ихъ родъ и всѣхъ ихъ приверженцевъ, этого жестокаго отца и этихъ его вѣроломныхъ сыновей, которыхъ я умоляла оставить мнѣ жизнь моего возлюбленнаго сына; и они узнаютъ, что значитъ заставить царицу на улицѣ стоять на колѣняхъ и тщетно молить о помилован³и (Вслухъ). Ну, довольно, добрый государь, довольно Андроникъ. Подними этого добраго старика и развесели это сердце, которое умираетъ вслѣдств³е бури твоихъ угрожающихъ бровей.

   Сатурнинъ. Встань, Титъ, встань, моя императрица побѣдила.

   Титъ. Благодарю ваше величество, также какъ и ее, государь. Эти слова и эти взоры вливаютъ новую жизнь въ меня.

   Тамора. Титъ, я сплотилась съ Римомъ; благодаря счаст³ю, я теперь римлянка и обязана быть совѣтницей императору для его блага. Сегодня умираетъ всякая вражда, Андроникъ. Позволь мнѣ гордиться тѣмъ, мой добрый Титъ, что я примирила тебя съ твоими друзьями. За тебя-же, принцъ Басс³анъ, я дала императору слово и обѣщала ему, что на будущее время ты будешь кротче и обходительнѣе. Оставьте велик³й страхъ, патриц³и и ты, Лавин³я. Совѣтую вамъ смиренно, на колѣнахъ, испросить прощен³я императора.

   Луц³й. Мы готовы это сдѣлать и клянемся небу и его величеству, что мы дѣйствовали такъ кротко, какъ только могли, защищая честь нашей сестры и нашу собственную честь.

   Маркъ. И я завѣряю это моею честью.

   Сатурнинъ. Уйдите и не говорите больше; не докучайте намъ.

   Тамора. Нѣтъ, нѣтъ, добрый императоръ; мы всѣ должны быть друзьями. Трибунъ и его племянники просятъ у тебя прощен³я на колѣнахъ. Я не хочу отказа. Мой дорогой, взгляни на нихъ!

   Сатурнинъ. Маркъ, изъ почтен³я къ тебѣ и твоего брата присутствующаго здѣсь, а также по просьбѣ моей возлюбленной Таморы, я прощаю отвратительные поступки этихъ молодыхъ людей. Встаньте. Хотя ты и пренебрегла мною, какъ грубымъ поселяниномъ,- въ ней я нашелъ подругу столь же несомнѣнно, какъ несомнѣнна сама смерть; я поклялся не уходить отъ жреца холостякомъ. Ну, идемъ. Если дворъ нашъ можетъ праздновать двухъ новобрачныхъ, то ты - моя гостья, Лавин³я, также какъ и всѣ твои друзья. Этотъ день, Тамора, будетъ днемъ любви.

   Титъ. Завтра, если будетъ угодно вашему величеству поохотитъся за пантерой и оленемъ, мы скажемъ вашему величеству bon jour звуками рожковъ и лаемъ собакъ.

   Сатурнинъ. Пусть будетъ по твоему, Титъ; благодаримъ тебя (Трубы. Уходятъ).

  

  

   Ааронъ. Теперь Тамора вкарабкалась на самую вершину Олимпа; теперь она внѣ всякихъ ударовъ судьбы, и тронъ - въ безопасности отъ взрывовъ грома и стрѣлъ молн³и; онъ - выше грозныхъ нападен³й близкой зависти. Подобно солнцу, когда оно, привѣтствуя утро и золотя океанъ своими лучами, несется по зод³аку въ своей блестящей колесницѣ и созерцаетъ величайш³я горы,- такова теперь Тамора. За ея мудростью слѣдуютъ всѣ земныя почести, и добродѣтель преклоняется передъ нею и трепещетъ, когда она хмуритъ брови. И такъ, Ааронъ, вооружи свое сердце и расположи свои мысли, чтобы возвыситься вмѣстѣ съ твоей царственной любовницей и возвыситься до нея; долго велъ ты ее въ тр³умфѣ плѣнницей, въ цѣпяхъ любви, прикованной къ чарующимъ глазамъ Аарона, крѣпче, чѣмъ былъ прикованъ Прометей къ скалѣ Кавказа. Долой теперь рабск³я одежды и рабск³я мысли! Я хочу сейчасъ блестѣть въ жемчугахъ и въ золотѣ и служитъ этой новоиспеченной императрицѣ. Я сказалъ служить? Нѣтъ, наслаждаться съ этой царицей, съ этой богиней и этой Семирамидой, съ этой нимфой, съ этой сиреной, которая очаруетъ Римъ Сатурнина и увидитъ гибель и императора, и импер³и... Что это за буря?

  

  

   Деметр³й. Хиронъ, твоей молодости не хватаетъ еще ума, у твоего ума нѣтъ еще достаточной проницательности и опытности, чтобы проскользнуть туда, гдѣ ко мнѣ относятся благосклонно, и, по всему тому, что я знаю, какъ кажется, любятъ меня.

   Хиронъ. Деметр³й, ты во всемъ самонадѣянъ, и тутъ также, стараясь запугать меня твоимъ хвастовствомъ. Не разница, конечно, въ одномъ или двухъ годахъ можетъ меня сдѣлать менѣе пр³ятнымъ, а тебя болѣе счастливымъ. Я способенъ, также какъ и ты, служить моей возлюбленной и заслужить ея милости. Это тебѣ докажетъ мой мечъ, отстаивая мои права на любовь Лавин³и.

   Ааронъ. Палокъ! Палокъ! Эти любовники не хотятъ жить въ мирѣ.

   Деметр³й. Эхъ, ты, мальчишка! изъ-за того, что по своей необдуманности, привѣсили тебѣ сбоку игрушечную рапиру, ты пришелъ въ такое отчаян³е, что вздумалъ угрожать своимъ друзьямъ? Оставь; заткни свою шпажонку въ ножны и подожди, пока лучше научишься владѣть ею.

   Хиронъ. Но, въ ожидан³и этого, съ тѣмъ маленькимъ умѣньемъ, которое у меня есть, я тебѣ покажу, на что я способенъ.

   Деметр³й. Э, да ты видно, мальчишка, сталъ храбрымъ? (Обнажаютъ мечи).

   Ааронъ. Это еще что такое, господа? Такъ близко отъ дворца вы смѣете обнажать мечи и такъ открыто рѣшаете подобную ссору? Мнѣ отлично извѣстна причина всей этой ссоры и я не желалъ-бы, даже за милл³онъ золота, чтобы причина ссоры была извѣстна тѣмъ, кого она больше всего касается, а еще больше не желала-бы ваша мать быть такъ опозоренной при римскомъ дворѣ. Хотя-бы изъ прилич³я, припрячьте ваши мечи.

   Деметр³й. Нѣтъ, до тѣхъ поръ, пока я не погружу мой мечъ въ его грудь и пока не втисну въ его глотку его оскорбительныхъ словъ, сказанныхъ имъ, чтобы меня обезчестить.

   Хиронъ. Къ этому я приготовленъ и вполнѣ рѣшился, косноязычный лжецъ, мечущ³й громъ своимъ языкомъ и не осмѣливающ³йся сдѣлать движен³е своимъ мечемъ.

   Ааронъ. Довольно, говорятъ вамъ! Чортъ возьми, клянусь всѣми богами, которымъ поклоняются готы, эта дурацкая ссора всѣхъ насъ погубитъ. Развѣ вы не знаете, какъ опасно посягать на права принца? Неужели вы думаете, что Лавин³я такъ развратна, а Басс³анъ такъ низокъ, что изъ-за любви къ ней могутъ затѣваться подобныя ссоры, безъ наказан³я, привлечен³я къ отвѣтственности или не вызывая мести? Молодые люди, будьте осторожнѣе! Если императрица узнаетъ причину этой вражды,- ей такая музыка очень не понравится.

   Хиронъ. Мнѣ все равно, узнаетъ-ли это она и весь м³ръ; я знаю только, что люблю Лавин³ю больше всего м³ра.

   Деметр³й. Молокососъ, поучись въ своемъ выборъ быть поскромнѣе и знай, что Лавин³я есть надежда твоего старшаго брата.

   Ааронъ. Съ ума, что-ли вы сошли? Развѣ вы не знаете, до какой степени римляне бѣшены и щекотливы, и не переносятъ соперниковъ въ любви. Объявляю вамъ, что этой выходкой вы накликаете себѣ одну только смерть.

   Хиронъ. Ааронъ, я рискну и на тысячу смертей, лишь бы только овладѣть тою, которую люблю.

   Ааронъ. Овладѣть ею? Какимъ образомъ?

   Деметр³й. Что же ты находишь въ этомъ такого страннаго? Она женщина, слѣдовательно, за нею можно ухаживать; она женщина, слѣдовательно, ею можно обладать; она Лавин³я, слѣдовательно, должна быть любима. Эхъ, любезнѣйш³й, черезъ мельницу протекаетъ больше воды, чѣмъ это извѣстно мельнику, и мы вѣдь знаемъ, что отъ початаго хлѣба не трудно украсть ломтикъ. Хотя Басс³анъ и братъ императора, знамя Вулкана носили люди и получше его.

   Ааронъ. Да, и столь же велик³е, какъ, можетъ быть, и самъ Сатурнинъ.

   Деметр³й. Ну, такъ съ какой стати отчаяваться, когда умѣешь ухаживать нѣжными словами, нѣжными взглядами и со щедростью? Развѣ тебѣ не случалось частенько подстрѣлить серну и унести ее передъ самымъ носомъ лѣсного сторожа?

   Ааронъ. Ну, значитъ, простѣйшимъ способомъ лучше всего пробовать.

   Хиронъ. Ну, да, если подвернется случай.

   Деметр³й. Ааронъ, ты угадалъ.

   Ааронъ. Да вы-то не угадали; въ противномъ случаѣ, вы бы не надоѣдали намъ всѣмъ этимъ шумомъ. Ну, такъ послушайте же теперь. Неужели вы такъ глупы, что изъ-за такого пустяка станете ссориться? Развѣ вы будете недовольны, если оба успѣете?

   Хиронъ. Нисколько.

   Деметр³й. Да и я не буду недоволенъ,- если однимъ изъ нихъ буду я.

   Ааронъ. Ну, такъ, прошу васъ, будьте друзьями и соединитесь ради именно того, изъ-за чего ссоритесь. То чего вы добиваетесь, должно быть достигнуто ловкостью и хитростью; подумайте хорошенько: то, чего нельзя сдѣлать такъ, какъ бы вамъ хотѣлось, должно быть достигнуто, по необходимости, такими средствами, как³я у васъ есть подъ руками. Воспользуйтесь моимъ совѣтомъ: и Лукрец³я не была такъ цѣломудренна, какъ эта Лавин³я, возлюбленная Басс³ана; значитъ, въ этомъ дѣлѣ нуженъ болѣе кратк³й путь, чѣмъ медленное вздыхан³е. И этотъ путь я нашелъ. Принцы, приготовляется торжественная охота; тамъ будетъ множество римскихъ дамъ. Удобныхъ широкихъ мѣстъ въ лѣсу много, встрѣчаются никѣмъ не посѣщаемые уголки, прекрасно приспособленные природой для насил³й и разныхъ другихъ мерзостей. Заманите туда эту нѣжную овечку и добейтесь своего силой, если ничего не подѣлаете словами. Въ этомъ только и есть для васъ спасен³е. Ну, пойдемте, пойдемте: мы обо всемъ этомъ разскажемъ нашей императрицѣ, которой непогрѣшимый ген³й склоняется къ мести и насил³ю; она приведетъ васъ къ тому, чего мы добиваемся; она надѣлитъ нашу ловкость своимъ совѣтомъ, который не допуститъ васъ до того, чтобы вы ссорились, но тѣмъ не менѣе доведетъ васъ до осуществлен³я вашихъ желан³й. Дворъ императора - точно жилище славы; его дворецъ полонъ языковъ, глазъ, ушей. Лѣса - безжалостны, ужасны, глухи и безчувственны. Тамъ, храбрыя дѣти, кричите, бейте и пользуйтесь вашими преимуществами; тамъ удовлетворяйте вашу страсть, скрытые отъ глазъ неба и насытьтесь прелестями Лавин³и.

   Хиросъ. Однако, твой совѣтъ, парень, не изъ трусливыхъ.

   Деметр³й. "Sit fas aut nefas" до тѣхъ поръ, пока не найду источника, у котораго я бы могъ утолить эту жажду, или чары, чтобы укротить эти страсти, per Styga, per manes vehor.

  

  

   Титъ. Охота начата, утро свѣтло и лазурно, поля благоѵхаютъ, деревья зеленѣютъ. Спустимъ здѣсь со своръ собакъ, пусть онѣ лаютъ, чтобы разбудить императора и его любезную супругу и поднять принца. Грянемъ охотничью пѣсню такъ, чтобы весь дворъ огласился эхомъ. Сыны, ваша обязанность, какъ и наша, будетъ внимательно охранять императора. Въ эту ночь мнѣ какъ-то не спалось, но рождающ³йся день вдохнулъ въ меня новую свѣжесть. (Рога трубятъ).