Шекспир Вильям - Mэкбет

, что она обливается слезами и кровью, что каждый день къ прежнимъ ея ранамъ прибавляются новыя... Думаю я также, что нашлось-бы не мало рукъ, готовыхъ схватиться за оруж³е для защиты моихъ правъ, и даже самъ благочестивый король Англ³и предлагаетъ мнѣ тысячи такихъ рукъ!- Но что-же изъ этого? Если-бы мнѣ даже удалось попрать пятою голову тирана или насадить ее на конецъ моего меча, родинѣ отъ этого не только не станетъ легче, но состоян³е ея ранъ еще ухудшится. При новомъ преемникѣ ея короны, она будетъ страдать еще сильнѣе, чѣмъ при теперешнемъ тиранѣ.

   Мэкдофъ. Кто-же этотъ преемникъ?

   Малькольмъ. Я подразумѣваю самого себя. Я знаю, что ко мнѣ привито такое громадное количество всякихъ пороковъ, что стоитъ имъ обнаружиться - и даже самъ черный отъ преступлен³й Мэкбетъ окажется бѣлѣе снѣга, и каждый, сравнивъ его проступки съ моими зловредными дѣян³ями, назоветъ его невиннымъ агнцемъ.

   Мэкдофъ. Даже среди лег³оновъ, населяющихъ нѣдра кромѣшнаго ада, не найдется такого окаяннаго дьявола, который могъ-бы сравняться съ Мэкбетомъ.

   Малькольмъ. Онъ кровожаденъ, сластолюбивъ, алченъ, скрытенъ, фальшивъ, грубъ, золъ, словомъ, въ немъ гнѣздятся всѣ пороки, имѣющ³е назван³е на языкѣ людей. Со всѣмъ этимъ я согласенъ. Но моему сластолюб³ю нѣтъ ни дна, ни границъ. Ваши жены и дочери, какъ почтенныя, такъ и дѣвственныя, не наполнятъ бездонной пропасти моихъ похотливыхъ желан³й, и никак³я преграды, воздвигаемыя моей волѣ, не сдержатъ напора моихъ сластолюбивыхъ страстей. Лучше Мэкбетъ, чѣмъ такой король, какъ я.

   Мэкдофъ. Безмѣрное сластолюб³е - только тиран³я природы. Оно нерѣдко производило преждевременную пустоту на королевскихъ престолахъ и паден³е многихъ королей. Однако, все-таки не бойтесь сдѣлать своимъ достоян³емъ то, что и такъ принадлежитъ вамъ по праву. Вы будете имѣть возможность до пресыщен³я удовлетворять свою излюбленную страсть и все-таки слыть холоднымъ въ глазахъ ослѣпленной толпы. У насъ не мало очегь сговорчивыхъ на этотъ счетъ женщинъ. Сидящ³й въ васъ ястребъ не можетъ поглотить всего, что предложать вашему величеству, какъ только узнаютъ ваши наклонности.

   Малькольмъ. Вмѣстѣ съ безмѣрнымъ сластолюб³емъ въ моей развращенной природѣ таится бездна другихъ пороковъ, а въ числѣ этихъ другихъ такая неутолимая жажда стяжан³я, что я, кажется, въ состоян³и буду перерѣзать всѣхъ тановъ, чтобы только завладѣть ихъ имуществомъ. Мнѣ понадобятся земли одного, драгоцѣнныя вещи другого, дома и усадьбы третьяго, и каждое новое пр³обрѣтен³е будетъ для меня только острою приправою, которая станетъ только усиливать мой ненасытный голодъ. Я буду затѣвать беззаконныя ссоры съ вѣрнѣйшими, преданнѣйшими слугами отечества и буду содѣйствовать ихъ гибели, чтобы только завладѣть ихъ помѣстьями.

   Мэкдофъ. Любостяжан³е вырываетъ болѣе бездонныя пропасти и глубже пускаетъ корни, чѣмъ временное, скоропреходящее и быстро пресыщающееся сладостраст³е. Оно - безпощадный мечъ, низложивш³й многихъ изъ нашихъ королей. Не бойтесь, однако, и его. Шотланд³я настолько богата, что ей не трудно будетъ, - даже тѣмъ, что и такъ уже принадлежитъ вамъ, - вполнѣ насытить вашу алчность къ стяжан³ю. Съ этими недостатками можно еще помириться въ виду добродѣтелей, служащихъ имъ противовѣсомъ.

   Малькольмъ. Въ томъ-то и дѣло, что во мнѣ нѣтъ ни одной добродѣтели, необходимой для вѣнценосца. Ни правосуд³я, ни правдивости, ни воздержан³я, ни строгости, ни милосерд³я, ни постоянства, ни смирен³я, ни набожности, ни терпѣн³я, ни храбрости, ни силы во мнѣ нѣтъ и помина; за то душа моя изобилуетъ всевозможными пороками. Если-бы власть была y меня въ рукахъ, я вылилъ-бы въ адъ сладостное молоко соглас³я, возмутилъ-бы спокойств³е всей вселенной, такъ-что миръ исчезъ-бы съ лица земли.

   Мэкдофъ. Шотланд³я, Шотланд³я!

   Малькольмъ. Скажи, неужто такой человѣкъ, какь я, достоинъ быть правителемъ страны, a я именно таковъ, какимъ описывалъ себя.

   Мэкдофъ. Не только править страной, но и жить-то ты недостоинъ. Несчастная страна, отданная во власть похитителю короны, держащему въ рукахъ кровавый скипетръ, долго-долго не увидать тебѣ снова свѣтлыхъ дней, когда законный наслѣдникъ твоего престола самъ отрекается отъ себя, предаетъ себя проклят³ю и богохульствуетъ надъ своимъ ропщен³емъ... Малькольмъ, твой державный отецъ былъ святѣйшимъ изъ всѣхъ государей; королева, носившая тебя въ чревѣ своемъ, большую часть жизни проводила на колѣняхъ въ молитвахъ и каждый день умирала понемногу... a ты!.. Прощай!.. Пороки твои, въ которыхъ ты уличаешь себя самъ, окончательно изгоняютъ меня изъ Шотланд³и... О, бѣдное мое сердце!-конецъ всѣмъ твоимъ надеждамъ!

   Малькольмъ. Мэкдофъ, твое благородное негодован³е изгладило изъ души моей черныя сомнѣн³я и примирило мысль мою съ твоею правдивостью, съ высокою твоею честностью. Чертовски коварный Мэкбетъ уже не разъ старался подобными-же хитростями завлечь меня въ свои руки; только благоразумная осторожность отъучила меня отъ излишней довѣрчивости. Но теперь пусть одинъ Всевышн³й будетъ посредникомъ между мною и тобою. Руководи мною. Съ этой минуты я отдаюсь тебѣ вполнѣ и совершенно отказываюсь отъ всѣхъ клеветъ, вознесенныхъ мною на себя, такъ какъ пороки, которые я приписываль себѣ, нисколько не присущи моей природѣ. До сихъ поръ я еще не прикасался къ женщинѣ, никогда не измѣнялъ своему слову и даже къ получкѣ того, что принадлежитъ мнѣ по праву, отношусь довольно равнодушно; никогда бы даже демона не продалъ демону. Правду я люблю такъ-же сильно, какъ самую жизнь, и то, что я наговорилъ на себя сегодня - первая моя ложь. То, что я на самомъ дѣлѣ, свое настоящее я, отнынѣ я посвящаю несчастной своей родинѣ и буду служить ей подъ твоимъ руководствомъ. На помощь ей, еще до твоего прибыт³я десять тысячъ храбрѣйшихъ воиновъ, во главѣ которыхъ стоитъ старикъ Сивердъ, были уже вполнѣ готовы двинуться противъ Мэкбета. Теперь мы отправимся вмѣстѣ. Наше дѣло вполнѣ правое и, Богъ дастъ, - успѣхъ будетъ достоинъ его!.. Что-же ты ничего не скажешь?

   Мэкдофъ. Так³я противоположности разомъ примирить не легко; переходъ отъ разочарован³я къ радости слишкомъ внезапенъ.

  

  

   Малькольмъ. Мы еще поговоримъ объ этомъ послѣ.- Скажите, состоится сегодня выходъ короля.

   Врачъ. Состоится непремѣнно. Цѣлая толпа несчастныхъ ожидаетъ его. Противъ ихъ болѣзни все наше искусство безсильно; ее врачуетъ только одно его прикосновен³е. Такую святую вдасть даровало его рукѣ само небо.

   Малькольмъ. Благодарю васъ (Врачъ уходитъ).

   Мэкдофъ. О какой болѣзни говоритъ онъ?

   Малькольмъ. Особаго назван³я y нея нѣтъ; ее просто называютъ "королевскою немощью". Въ этомъ отношен³и онъ просто творитъ чудеса, и я со времени своего пр³ѣзда сюда видалъ ихъ не разъ. Какъ, вслѣдств³е какихъ молитвъ ниспосланъ ему этотъ даръ - извѣстно только ему одному, но людей, одержимыхъ ужаснымъ недугомъ, до того обезображенныхъ нарывами и язвами, что на нихъ страшно смотрѣть, a лечить отказываются всѣ врачи, онъ исцѣляетъ только своимъ прикосновен³емъ, чтен³емъ молитвъ и возложен³емъ на шею больному золотой монеты. Говорятъ, будто цѣлебная эта способность станетъ переходить къ его потомкамъ и прямымъ наслѣдникамъ его престола. Кромѣ этой способности онъ надѣленъ еще многими другими, какъ, напримѣръ, даромъ пророчества, что ясно показываетъ, насколько переполненъ онъ небесной благодати.

  

  

   Мэкдофъ. Кто это приближается сюда еще?

   Малькольмъ. Кто-то изъ соотечественниковъ, но кто именно?- не знаю.

   Мэкдофъ. ²²ривѣтъ тебѣ, любезный нашъ землякъ и братъ, Россэ.

   Малькольмъ. Теперь и я узналъ его. Всеблаг³й и велик³й Боже, уничтожь скорѣе причины, заставляющ³я насъ скитаться на чужбинѣ!

   Россэ. Аминь.

   Мэкдофъ. Скажи, Шотланд³я все въ томъ-же горькомъ положен³и?

   Россэ. Бѣдная родина! она какъ-будто боится узнавать самое себя. Ее приходится называть теперь уже не нашей матерыо, a нашею могилою. Улыбаться теперь въ ней можетъ только тотъ, кто ничего не понимаетъ. Хотя раздирающ³е воздухъ произительные ея крики, стоны и вопли слышатъ всѣ, но они уже никого не поражаютъ, a ея глубокую скорбь и отчаян³е всѣ считаютъ притворствомъ. Похоронный звонъ раздается такъ часто, что никто уже не освѣдомляется, по комъ звонитъ колоколъ. Жизнь хорошихъ людей кь Шотланд³и такъ скоротечна, что она блекнетъ скорѣе, чѣмъ цвѣты на шляпахъ.

   Мэкдофъ. Сообщен³е это, къ несчаст³ю, слишкомъ точно и къ то же время слишкомъ вѣрно.

   Малькольмъ. Скажите, какое горе было самымъ послѣднимъ, самымъ новымъ?

   Россэ. Каждый, кому вздумалось-бы передавать печальное событ³е, совершившееся часъ тому назадъ, былъ-бы ошиканъ слушателями, какъ разсказчикъ старыхъ вѣстей, такъ-какъ прискорбные случаи ежеминутно слѣдують одинъ за другимъ.

   Mэкдофъ. Какъ поживаетъ жена?

   Россэ. Ничего.

   Мэкдофъ. A дѣти?

   Россэ. Тоже ничего.

   Мэедофъ. Тиранъ оставляетъ ихъ въ покоѣ, не преслѣдуеть ихъ?

   Россэ. Когда я разставался съ ними, ничто еще не нарушало ихъ покоя.

   Мэкдофъ. Не будьте такъ скупы на слова; разсказывайте все, какъ есть.

   Россэ.Когда я отравлялся сюда съ вѣстями, давившими меня своею тяжестью, ходили слухи, будто много хорошихъ людей возстало противъ тирана, и судя по тому, что все войско его на ногахъ, я готовъ повѣрить справедливости этихъ слуховъ. Минута освобожден³я, слѣдовательно, настала. Одинъ вашъ взглядъ народилъ-бы вамъ бездну приверженцевъ въ Шотланд³и. Женщины - даже и тѣ ринулись-бы въ бой, чтобы положить конецъ своимъ тревогамъ и страдан³ямъ.

   Малькольмъ. Пусть радуются! Мы отправляемся въ Шотланд³ю. Милостивый король Англ³и посылаетъ съ нами старика Сиверда, во главѣ десяти тысячъ человѣкъ. Другого такого опытнаго и доблестнаго воина не найдется во всемъ христ³анскомъ м³рѣ.

   Россэ. Какъ былъ-бы я счастливъ, если-бы могъ отвѣтить тѣмъ-же на радостную вѣсть, но то, что предстоитъ сообщить мнѣ, лучше было-бы простонать въ пустынѣ, чтобы ничье живое ухо не уловило моихъ словъ.

   Мэкдофъ. Кого-же касается это извѣст³е: - общаго-ли положен³я дѣлъ или оно должно мучительною болью отозваться въ груди только одного лица?

   Россэ. Нѣтъ такого честнаго человѣка, душа котораго отъ него-бы не содрогнулась, хотя оно и касается только васъ.

   Мэкдофъ. Если оно касается меня, зачѣмъ-же его отъ меня скрывать? Говорите скорѣе всю правду.

   Россэ. Да не проклянуть моего языка ваши уши за то, что онъ сообщитъ имъ так³я ужасныя вещи, какихъ онѣ никогда не слыхивали!

   Мэкдофъ. Догадываюсь въ чемъ дѣло.

   Россэ. Тиранъ завладѣлъ вашимъ замкомъ и безчеловѣчно умертвилъ и жену вашу, и дѣтей. Разсказывать подробности этой гнусной расправы - значило-бы прибавить и васъ къ числу убитыхъ.

   Малькольмъ. Милосердое небо!.. Нѣтъ, друтъ мой, не надвигай на брови шляпы и не мѣшай скорби излиться въ словахъ. Переполненное страдан³емъ сердце, перенося страдан³я безмолвно, того и гляди разорвется.

   Мэкдофъ. И дѣти тоже убиты?

   Россэ. Жена, дѣти, слуги, - словомъ, всѣ находивш³еся въ замкѣ.

   Мэкдофъ. И меня не было тамъ!.. Ты говоришь, жена убита?

   Россэ. Я уже отвѣтилъ на этотъ вопросъ.

   Малькольмъ. Утѣшься! Пусть безпощадное мщен³е послужить цѣлебнымъ средствомъ противъ смертельнаго горя.

   Мекдофъ. У него нѣтъ дѣтей!.. О, бѣдныя мои малютки! Вы сказали, всѣ? О, адск³й коршунъ, всѣ? Какъ! Онъ пробрался въ гнѣздо и разомъ заклевалъ всѣхъ:- и мать, и птенцовъ!

   Малькольмъ. Борись съ своимъ горемъ, какъ подобаетъ мужчинѣ.

   Мэкдофъ. Я такъ и сдѣлаю. Но я, вѣдь, человѣкъ и немогу не чувствовать горя, не могу разомъ помириться съ мыслью, что y меня отнято все, что было y меня самаго дорогого. Неужто небо, видѣвшее все это, не захотѣло за нихъ вступиться?!. Несчастный Мэкдофъ, всѣ они убиты за твои г³регрѣшен³я! Не за свои грѣхи сдѣлались они жертвою уб³йства, a за твои, негодный Мэкдофъ! О, милосердый Боже, упокой ихъ души съ миромъ!

   Малькольмъ. Пусть скорбь послужитъ тебѣ оселкомъ, чтобы острѣе отточить на немъ свой мечъ! Не смягчай своего сердца, а, напротивъ, доводи его до изступлен³я!

   Мэкдофъ. О, глазами я могъ-бы уподобиться теперь женщинѣ, a языкомъ самохвалу!.. Нѣтъ, всеблагое небо, положи разомъ конецъ всѣмъ проволочкамъ - дай мнѣ скорѣе сойтись лицомъ къ лицу съ врагомъ Шотланд³и и моимъ собственнымъ! Сведи меня съ нимъ на разстоян³и шпаги и дай помѣриться съ нимъ силами! Если-же онъ и тутъ ускользнетъ отъ меня, прости ему, Господи, и всѣ остальныя его прегрѣшен³я.

   Малькольмъ. Вотъ, наконецъ, слова, достойныя мужа! Идемъ сейчасъ-же къ королю. Войска готовы, и намъ остается только откланяться его величеству. Мэкбетъ вполнѣ дозрѣлъ; его стоитъ только встряхнуть, чтобы онъ упалъ, какъ переспѣлый плодъ, a силы небесныя готовы пустить въ ходъ свои оруд³я. Пользуйся всѣмъ, что можетъ принести тебѣ у³ѣшен³е; безразсвѣтная ночь безконечно длинна (Уходятъ).

  

  

   Врачъ. Я цѣлыя двѣ ночи наблюдалъ вмѣстѣ съ вами и все-таки не замѣтилъ ничего, что подтверждало-бы ваши слова. Когда она въ послѣдн³й разъ дѣлала свой обходъ?

   Дама. Съ тѣхъ поръ, какъ его величество отправился на войну, я не разъ видала, какъ она вставала съ постели, накидывала на себя спальнее платье, отпирала столъ, доставала бумагу, складывала ее, писала что-то, перечитывала написанное, a затѣмъ, запечатавъ его, снова возвращалась къ постели; все это она дѣлала, не переставая спать крѣпкимъ сномъ.

   Врачъ. Великое противорѣч³е природы! Она пользуется благотворнымъ сномъ и, въ тоже время, поступаетъ, какъ не сонная: это служитъ доказательствомъ, что все существо ея сильно потрясено. Помимо того, что она и во снѣ какъ-будто продолжаетъ бодрствовать, ходитъ, пишетъ, говоритъ она чтонибудь?

   Дама. Говорить, но что именно? - я не разскажу ни за что на свѣтѣ.

   Врачъ. Мнѣ-то вы не только можете, но и должны сказать.

   Дама. И вамъ не разскажу, какъ никоыу другому, потому что никто не можетъ подтвердить мои слова (Входитъ Леди Мэкбетъ со свѣчою). Смотрите, смотрите, вотъ она идетъ. Такъ постоянно бродитъ она по ночамъ. Клянусь душою, что она спитъ и теперь. Подойдите поближе и наблюдайте.

   Врaчъ. Гдѣ достала она свѣчу?

   Дама. У себя въ спальнѣ. Тамъ, по ея приказан³ю, постоянно горитъ ночью огонь.

   Врачъ. Вы видите, глаза y нея открыты.

   Дама. Да, но она ничего ими не видить.

   Врачъ. Что она дѣлаетъ? Смотрите, она постоянно третъ одною рукою другую.

   Дама. Это всегда такъ; она постоянно какъ-будто моетъ руки. Я какъ-то видѣла, что она терла ихъ цѣлые четверть часа.

   Леди Мэкбетъ. A пятно все еще есть.

   Врачъ. Слушайте! она что-то говоритъ. Запишу каждое ея слово, чтобы ни одно изъ нихъ не изгладилось изъ моей памяти.

   Леди Мэкбетъ. Исчезни, проклятое пятно!.. Исчезни! Вотъ одно... Вотъ другое... Пора... теперь какъ разъ пора за дѣло... Въ аду мрачно... темно... Стыдись, мой милый, стыдись!.. Развѣ воину прилично трусить? Намъ нечего бояться, что кто-нибудь объ этомъ провѣдаетъ; наша власть такъ сильна, что никто не посмѣетъ призвать насъ къ отвѣту... Но все-таки кто-бы могъ подумать, что въ старикѣ столько крови?

   Врачъ. Слышите вы это?

   Леди Мэкбетъ. У тана Файфскаго была жена... Гдѣ она теперь?.. Неужто мнѣ никогда не вымыть рукъ до чиста?.. Полно, милый! Чтобы этого никогда болѣе не было! Ты своимъ испугомъ, свопмъ волнен³емъ портишь все.

   Врачъ. Понимаю! она узнала то, чего ей совсѣмъ не слѣдовало-бы знать.

   Дама. Нѣтъ, я убѣждена, что она высказала болѣе чѣмъ бы слѣдовало. Одному Богу извѣстно то, что знаетъ она.

   Леди Мэкбетъ. Все этотъ несносный запахъ крови!.. Всѣ благовон³я Арав³и не возвратятъ этой маленькой рукѣ прежней мягкости ея и чистоты!.. О-о-о! О-о-о!

   Врачъ. Какъ она горько стонетъ... Видно, что на сердцѣ y нея очень тяжело.

   Дама. За всѣ почести, воздаваемыя ей, я не согласилась бы, чтобы y меня въ груди билось такое-же удрученное сердце!

   Врачъ. Хорошо, хорошо, хорощо.

   Дама. Молите Бога, чтобы все дѣйствительно было хорошо.

   Врачъ. Противъ ея недуга наука моя безсильна. Однако, я не разъ видалъ людей, ходившихъ во снѣ, но имъ это не помѣшало спокойно умереть въ постели, какъ и остальнымъ людямъ.

   Леди Мэкбетъ. Вымой руки, надѣнъ спальнее платье да не будь такъ блѣденъ. Повторяю тебѣ:- Бэнкуо зарытъ и изъ могилы не выйдетъ.

   Врачъ. Неужто это въ самомъ дѣлѣ такъ?

   Леди Мэкбетъ. Въ постель, скорѣе въ постель... Кто-то стучится въ ворота... Идемъ-же, идемъ, идемъ, идемъ... Дай мнѣ руку.. Что сдѣлано, того уже не воротишь... Въ постель, въ постель, въ постель...

   Врачъ. Она въ саыомъ дѣ³ѣ ляжетъ въ постель?

   Дама. Сейчасъ-же.

   Врачъ. По всей странѣ ходятъ самые тревожные слухи... Противоестественные поступки ведуть къ противоестественнымъ-же тревогамъ. Одержимой гнилой заразой совѣсти необходимо высказаться хоть кому-нибудь, хоть глухой подушкѣ... Ей болѣе нужна небесная, чѣмъ врачебная помощь... Милосердный Боже, прости намъ всѣмъ наши согрѣшен³я! Слѣдуйте за нею! Постарайтесь удалять отъ нея все, что можеть ей повредить, и смотрите за нею хорошенько... A затѣмъ, покойной ночи... Она смутила мою душу и изумила мои глаза... Многое приходигь мнѣ на мысль, чего я не смѣю высказать.

   Дама. Покойной ночи и вамъ (Уходятъ).

  

  

   Ментэтъ. Агл³йск³я войска приближаются. Ихъ ведетъ Малькольмъ, дядя его Сивердъ и храбрый Мэкдофъ. Они пылаютъ мщен³емъ. Обиды, нанесенныя имъ, такъ велики, что способны возмутить и вызвать на безпощадное кровавое возстан³е даже отрекшагося отъ м³ра отшельника.

   Энгосѣ. Мы встрѣтимся съ ними около Бирнэмскаго лѣса. Они идутъ именно этимъ путемъ.

   Кэтнэссъ. Не знаетъ-ли кто-нибудь, находится Дональбенъ при братѣ или нѣтъ?

   Леноксъ. Я знаю навѣрное, милордъ, что нѣтъ. У меня есть списокъ всѣмъ джентльменамъ, находящимся въ англ³йскомъ войскѣ. Сынъ Сиверда тамъ, a также значительное число безбородыхъ юношей, впервые стремящихся доказать, что и они взрослые люди.

   Ментэтъ. A что подѣлываетъ тиранъ?

   Кэтнэссъ. Онъ укрѣплялся въ Дэнзинэнѣ. Одни увѣряють, будто онъ сошелъ съ ума, a ненавидящ³е его менѣе говорятъ, будто онъ сгораетъ геройскимъ изступлен³емъ. Однако, подожительно извѣстно одно, a именно, что онъ уже не въ силахъ затянуть свое значительно разстроенное дѣло въ ремень прежняго порядка.

   Энгосъ. Теперь только чувствуетъ онъ, какъ тайныя его уб³йства липнутъ къ его рукамъ. Ежеминутныя возмущен³я караютъ его за собственное его вѣроломство. Всѣ еще остающ³еся подъ его начальствомъ повинуются только приказан³ямъ, а непреданности вождю. Онъ самъ понимаетъ, что все его велич³е спадаетъ съ него, словно платье, сшитое на исполина и надѣтое воромъ-карликомъ.

   Ментэтъ. Кто-же станетъ порицать его за то, что всѣ его полныя смятен³я чувства содрогаются теперь отъ ужаса при одной только мысли, что они находятся именно въ немъ,.

   Кэтнэссъ. Отправимся-же къ нашему законному властелину и повергнемъ нашу покорность къ его августѣйшимъ стопамъ. Приникнемъ-же съ врачу больной родины и вмѣстѣ съ этимъ прольемъ, радя ея исцѣлен³я, всю нашу кровь до послѣдней капли.

   Леноксъ. Или, по крайней мѣрѣ, столько, чтобы полить царственный цвѣтъ и затопить всѣ сорныя травы. Направимся-же всѣ къ Бирнэмскому лѣсу (Уходятъ церемон³альнымь маршемъ).

  

  

  

  

   Мэкбетъ. Не передавайте мнѣ болѣе никакихъ извѣст³й... Пусть бѣгутъ отъ меня хоть всѣ. Пока Бирнэмск³й лѣсъ не двинется къ Дэизинэну, страхъ не можетъ быть доступенъ моей душѣ...Что значитъ для меня мальчишка Малькольмъ? Развѣ онъ не рожденъ женщиной? Духи, которымъ извѣстны судьбы всѣхъ смертныхъ, вынесли мнѣ такое предсказан³е: "Тебѣ, Мэкбетъ", -сказали они: - "бояться нечего; ни одному человѣку, рожденному женщиной, тебя не побороть..." Измѣняйте-же мнѣ, предатели таны! Передайтесь на сторону эпикурейцевъ англичанъ!.. Никак³я опасен³я не смутятъ моего духа; никогда сердце мое не забьется отъ страха (Входитъ служитель). Чтобы чорть заставилъ почеркѣть твою побѣлевшую, какъ молоко, рожу! Откуда взялся y тебя этотъ глупый видъ перелуганнаго гуся?

   Слуга. Тамъ ихъ цѣлыхъ десять тысячъ.

   Мэкбетъ. Кого? гусей?

   Слуга. Нѣть, воиновъ, государь.

   Мэкбетъ. Ты, трусъ, съ молочнаго цвѣта печенью, нащипли свои щеки, чтобы подъ этимъ искусственнымъ румянцемъ скрыть свой малодушный страхъ!.. Какихъ солдатъ, тряпка ты этакая? Чорть возьми твою душу! Одна твоя помертвѣлая рожа можетъ перепугать на смерть хоть кого! Про какихъ воиновъ говоришь ты, сметанная харя?

   Слуга. Про англ³йское войско, государь.

   Мэкбетъ. Долой съ моихъ гдазъ! Тошно становится, когда подумаешь... Гдѣ же ты пропадаешь, Сэтонъ? Оглохъ ты, что-ли? Предстоящее столкновен³е или окончательно утвердить меня на престолѣ, или свергнетъ меня съ него теперь же. Прожилъ я достаточно. Весну моей жизни изсушило бездожд³е, и листва ея пожелтѣла безвременно; того-же, что краситъ годы старости, - уважен³я, любви, послушан³я, близкихъ, семьи, друзей, - мнѣ нечего ожидать. Вмѣсто всего этого меня ждутъ хотя безмолвныя, но все-таки жесток³я проклят³я, одни только заявлен³я уважен³я на словахъ, но и отъ этого охотно воздержались-бы робк³я сердца, если-бы только смѣли!.. Эй, Сэтонъ!

  

  

   Сэтонъ. Что угодно вашему величеству?

   Мэкбетъ. Что новаго?

   Сэтонъ. Всѣ новѣйш³я извѣст³я, государь, подтверждаютъ преажн³я.

   Мэкбетъ. Я буду сражаться до тѣхъ поръ, пока мое тѣло, изрубленное въ куски, не отпадетъ отъ костей... Подай мнѣ доспѣхи.

   Сэтонъ. Они вамъ еще не нужны.

   Мэкбетъ. Я хочу облечься въ нихъ заблаговременно. Двинуть коняицу впередъ! Пусть она объѣдетъ и очиститъ окрестность!.. A каждаго, кто только пикнетъ о страхѣ, повѣсить тотчасъ же! Подайте-же мнѣ доспѣхи... (Врачу). Какъ чувствуетъ себя моя больная?

   Врачъ. Она, государь, не столько страдаетъ отъ болѣзни, сколько отъ мучительныхъ грезъ и видѣн³й, не дающихъ ей покоя.

   Мэкбетъ. Излечи ее отъ этого скорѣе! Развѣ ты и душу не можешь врачевать такъ же, какъ тѣло, исторгнуть изъ памяти укоренявшееся въ ней горе, изгладить запечатлѣвш³яся въ мозгу тревоги и, при помощи какого-нибудь, дающаго забвен³е снадобья, избавить грудь отъ опаснаго вещества, гнетущаго сердце?

   Врачъ. Въ подобныхъ случаяхъ больному слѣдуетъ врачеватъ себя самому.

   Mэкбетъ. Брось, если такъ, всѣ свои врачебныя снадобья псамъ! Не хочу болѣе ничего о нихъ слышать!.. Помогите мнѣ облечься въ боевые доспѣхн!.. Подать мнѣ жезлъ главнокомандующаго! Сэтонъ, прикажи конницѣ произвести вылазку... Ты, любезный врачъ, конечно, слышалъ, что таны отпадаютъ отъ меня одинъ за другимъ. - Ну, скорѣе!- Если-бы ты, почтенный, могъ изслѣдовать мочу моего королевства, открыть, въ чемъ состоитъ его болѣзнь и, давъ ему чистительнаго, вернуть странѣ прежнее здоровье, я сталъ-бы прославлять тебя такъ, что извѣстность твоя облетѣла-бы весь м³ръ. Вырви зло, говорю я! Нельзя ли хоть ревенемъ, александр³йскимъ листомъ или какимъ-нибудь другимъ слабительнымъ снадобьемъ очистить Шотланд³ю отъ англичанъ? Ты слышалъ о нихъ?

   Врачъ. Да, государь, слышалъ. О приближен³и ихъ, мы узнали изъ воинственныхъ приготовлен³й вашего величества.

   Мэкбетъ. Пусть доспѣхи несутъ за мною. Пока бирнамск³й лѣсъ не двинстся на Дэнзинэнъ, мнѣ не будутъ страшны ни смерть, ни потеря престола (Уходитъ).

   Врачъ. Если-бы мнѣ удалось выбраться изъ Дэнзинэна по добру, по здорову, меня никакою корыстью не заманили-бы сюда опять (Уходитъ).

  

  

  

  

   Малькольмъ. Надѣюсь, друзья мои, что недалекъ уже тотъ день, когда мы снова вернемся къ мирнымъ нашимъ очагамъ.

   Ментэтъ. Мы въ этомъ нисколько не сомнѣваемся, принцъ.

   Сивердъ. Что это за лѣсъ передъ нами?

   Ментэтъ. Онъ называется бирнэмск³й.

   Мальколы³ъ. Пусть каждый воинъ срѣжетъ большую вѣтвь и несетъ ее передъ собою. Мы этимъ окутаемъ мракомъ численность нашего войска и введемъ въ заблужден³е непр³ятельскихъ развѣдчиковъ.

   Воины. Мы это исполнимъ сейчасъ-же.

   Сивердъ. Достовѣрно извѣстно только то, что тиранъ, вполнѣ уповая на свое счаст³е, засѣлъ въ Дэнзинэнѣ я ждетъ, чтобы мы его осадили.

   Малькольмъ. Тамъ сосредоточены послѣдн³я его надежды, такъ какъ всюду, гдѣ только представляется удобный случай, и велик³е, и малые отъ него отпадаютъ. Около него остаются только люди, вынужденные къ этому силою обстоятельствъ, но сердца даже этихъ людей не лежатъ къ своему повелителю.

   Мэкдофъ. Такъ-ли это, покажетъ время, a до тѣхъ поръ благоразум³е велитъ намъ разсчитывать только на наше мужество и на опытность въ военномъ дѣлѣ.

   Сивердъ. Уже приближается то время, когда опытъ вполнѣ достовѣрно покажетъ намъ, въ чемъ наша сила и въ чемъ y насъ изъянъ. Предположен³я рождаютъ однѣ гадательныя надежды, и только однѣ битвы съ непр³ятелемъ имѣютъ рѣшающее значен³е. Поэтому не слѣдуетъ медлить, a скорѣе идти впередъ (Всѣ уходятъ воинственнымъ маршемъ).

  

  

   Мэкбетъ. Выставить знамена и на наружныхъ укрѣплен³яхь замка. Окликъ все тотъ-же:-"Идутъ!" Замокъ укрѣпленъ такъ сильно, что его твердыня съ презрительнымъ смѣхомъ смотритъ на осаждающихъ и выжидаетъ, когда голодъ и болѣзни поглотятъ самонадѣяннаго врага. Если-бы измѣнивш³е намъ не усилили непр³ятельскихъ рядовъ, мы ринулись-бы на нихъ съ неудержимою отвагой и скоро прогнали-бы англичанъ во свояси... Что тамъ за крики?

   Сэтонъ. То вопли женщинъ, государь.

   Мэкбетъ. Я почти совсѣмъ забылъ ощущен³е страха. Было время, когда чувства мои способны были холодѣть отъ каждаго ночного крика, и когда мои волосы, словно живые, становились дыбомъ отъ какого-нибудь страшнаго разсказа. Я пресытился всевозможными ужасами, и самый ужасъ, неразлучный съ моими злодѣйскими мыслями, утратилъ надо мною всякую силу.Чтоозначаетъ этотъ крикъ?

   Сэтонъ. Королева, государь, скончалась.

   Мэкбетъ. Не могла она подождать хоть немного? Всегда было-бы время услыхать такое извѣст³е и позже... Завтра, послѣ завтра, a затѣмъ опять завтра; тихимъ, едва замѣтнымъ шагомъ крадется день за днемъ до самаго послѣдняго слога въ росписяхъ времени, и всѣ наши "вчера" только и дѣлали, что освѣщали передъ безумцами дорогу къ смерти, обращающей въ прахъ все живое. Угасай-же, угасай скорѣе, догорающ³й огарокъ!.. Жизнь не болѣе, какъ блуждающ³й призракъ, жалк³й фигляръ, который въ указанный часъ покрасуется, поломается на подмосткахъ, a когда сойдетъ съ нихъ, о немъ больше нѣтъ и помина; это сказка, разсказанная ид³отомъ; много въ ней треска, много неистовства, но смысла ровно никакого (Входитъ гонецъ). Ты, вѣроятно, явился затѣмъ, чтобы дать своему языку возможность сообщить мнѣ нѣчто; говори-же скорѣе, въ чемъ дѣло?

   Гонецъ. Государь, я долженъ сообщить вамь то, что несомнѣнно видѣлъ своими глазами, но рѣшительно не знаю, какъ это сдѣлать.

   Мэкбетъ. Говори прямо все, какъ есть.

   Гонецъ. Стоя неподалеку отсюда на часахъ, я нечаянно взглянулъ на бирнэмск³й лѣсъ и вдругъ увядалъ, что лѣсъ этотъ двинулся впередъ.

   Мэкбетъ. Лжешь, гнусный рабъ! (Бьетъ его).

   Гонецъ. Подвергните меня какому угодно наказан³ю, если это неправда. Вы сами можете убѣдиться, что онъ дѣйствительно идетъ сюда и находится не далѣе какъ въ трехъ миляхъ.

   Мэкбетъ. Если ты лжешь, я велю повѣсить тебя на первомъ попавшемся деревѣ, и ты будешь висѣть тамъ, пока весь не изсохнешь оть голода. Если-же ты говоришь правду, мнѣ все равно, тогда и ты со мною сдѣлаешь то же самое. Вѣра моя въ мою непобѣдимость начинаетъ колебаться; я замѣчаю, что нечистая сила въ своихъ двусмысленныхъ отвѣтахъ разомъ и лжетъ, и говоритъ правду. Духи сказали мнѣ:- "Не бойся ничего, пока бирнэмск³й лѣсъ не двинется на Дэнзинэнъ".- И вотъ, теперь онъ движется!.. Къ оруж³ю! къ оруж³ю, и впередъ на враговъ! Если этотъ бездѣльникъ говоритъ правду, незачѣмъ ни бѣжать, ни оставаться здѣсь. Свѣтъ солнца начинаетъ мнѣ надоѣдать, и я желалъ-бы, чтобы весь м³ръ рухнулъ въ эту минуту... Бейте въ набатъ! Бушуйте, вѣтры! Безъисходное крушен³е, несись сюда скорѣе! Умремъ, по крайней мѣрѣ, въ доспѣхахъ и съ оруж³емъ въ рукахъ! (Уходшт).

  

  

  

   Малькольмъ. Теперь мы уже недалеко отъ цѣли. Бросьте свои зеленые щиты и покажитесь такими, какими вы есть. Вы, уважаемый дядя, вмѣстѣ съ своимъ сыномъ и дорогимъ моимъ кузеномъ, начните бой, a я и доблестный Мэкдофъ, согласно плану, составленному ранѣе, возьмемъ на себя остальное.

   Сивердъ. Когда такъ, до свидан³я! Лишь-бы встрѣтиться сегодня съ непр³ятельскимъ войскомъ, пусть насъ расхлещатъ какъ угодно, если окажется, что мы не умѣемъ сражаться, какъ настоящ³е герои.

   Мэкдофъ. Пусть гремятъ воинственныя трубы! Пусть гремятъ изо всѣхъ силъ и, давая знать о нашемъ прибыт³и, служатъ предвѣстниками крови и смерти! (Уходятъ. Продолжительные звуки трубъ).

  

  

   Мэкбетъ. Они привязали меня къ столбу. Бѣжать мнѣ невозможно, и я, словно медвѣдь на травлѣ, долженъ держаться во чтобы то ни стало. Гдѣ-же тотъ, кто не рожденъ женщ³шой. Одинъ только онъ мнѣ и страшенъ, кромѣ его - никто.

  

  

   Молодой Сивердъ. Твое имя?

   Мэкбетъ. Оно приведетъ тебя въ ужасъ.

   Молодой Сивердъ. Будь оно страшнѣе всѣхъ именъ ада, я и тогда его не испугаюсь.

   Мэкбетъ. Мнѣ имя "Мэкбетъ".

   Молодой Сивердъ. Самъ дьяволъ не произнесъ-бы клички болѣе мнѣ ненавистной.

   Мэкбетъ. И болѣе страшной.

   Молодой Сивэрдъ. Лжешь, презрѣнный тиранъ! Мой мечъ докажетъ, что я нисколько тебя не боюсь! (Сражаются; молодой Сивсрдь падаетъ).

   Мэкбетъ. Ты, какъ видно, рожденъ женщиной. И мечи, и другое оруж³е въ рукахъ каждаго рожденнаго женщиной мнѣ только смѣшны (Уходитъ. Шумъ сражен³я продолжается).

  

  

   Mэкдофъ. Въ этой сторонѣ громъ битвы сильнѣе... Показывай-же, тиранъ, свое лицо. Если ты падешь не отъ моей руки, души жены и дѣтей не перестанутъ меня преслѣдовать во всю остальную мою жизнь. Не убивать-же мнѣ несчастныхъ и нищихъ керновъ, служащихъ y тирана по найму изъ-за однѣхъ только денегъ. Мнѣ необходимъ одинъ ты, Мэкбетъ; иначе мой мечъ вернется въ ножны безъ малѣйшей зазубрины и не сдѣлаетъ ровно ничего. Ты долженъ быть тамъ, такъ-какъ, судя по ожесточен³ю схватки и по грому оруж³я, въ той сторонѣ, вѣроятно, дерется кто-нибудь изъ самыхъ могущественныхъ лицъ. О, судьба, дай мнѣ повстрѣчаться съ нимъ! Больше я ничего не прошу (Убѣгаетъ).

  

  

   Сивердъ. За мною, принцъ! Сюда!.. Замокъ сдался безъ сопротивлен³я; прежн³е слуги тирана сражаются въ обѣихъ арм³яхъ; благородные таны дерутся на славу. Судьба сражен³я почти рѣшена вь вашу пользу; еще немного, и все будетъ кончено.

   Малькольмъ. Намъ попадаются непр³ятели, которые дерутся объ руку съ нами.

   Сивердъ. Войдите-же въ замокъ, принцъ (Уходятъ. За сценой трубятъ тревогу).

  

  

   Мэкбетъ. Зачѣмъ мнѣ разыгрывать изъ себя римскаго глупца и погибать оть собственнаго меча? Пусть его удары лучше направляются противъ живыхъ людбй, пока такихъ людей я вижу предъ сооою!

  

  

   Мэкдофъ. Стой, адск³й песъ, и обратись ко мнѣ лицомъ!

   Мэкбетъ. Изъ всѣхъ живущихъ я избѣгалъ только тебя одного. Оставь меня! На моей душѣ и безъ того уже достаточно крови.

   Мэкдофъ. У меня нѣтъ для тебя отвѣта; онъ принадлежитъ моему мечу, потому что, кровожадный злодѣй, твоей гнусности не передать никакими словами! (Сражаются).

   Mэкбетъ. Всѣ усил³я твои напрасны! Тебѣ своимъ острымъ мечомъ легче поранить неосязаемый воздухъ, чѣмъ пролить хоть одну каплю моей крови! Пусть твои удары сыплятся на тѣхъ, кого они въ силахъ поранить; но моя жизнь зачарована, и меня не сокрушатъ никак³е удары отъ руки человѣка, рожденнаго женщиной.

   Мэкдофъ. Перестань возлагать надежды на волшебныя чары, и пусть тотъ духъ, которому ты служилъ и служишь до сихъ поръ, повѣдаеть тебѣ, что Мэкдофъ раньше времени былъ исторгнутъ изъ чрева своей матери.

   Мэкбетъ. Да будетъ проклятъ языкъ, сообщающ³й мнѣ это, потому-что онъ разомъ убилъ во мнѣ все, что есть лучшаго въ человѣкѣ! Пустъ никто болѣе не вѣритъ лживымъ бѣсамъ, только издѣвающимся надъ нами своими двусмысленными пророчествами, исполняя ихъ только съ наружной сторояы и въ тоже время нагло обманывая всѣ наши надежды!.. Я не буду съ тобою драться.

   Мэкдофъ. Если такъ, сдавайся, трусъ! и живи на изумлен³е, на посмѣян³е своему времени. Мы будемъ выставлять тебя на показъ, какъ прибиваютъ къ столбамъ изображен³я разныхъ рѣдкихъ уродовъ и чудовищъ, a подъ твоимъ изображен³емъ будетъ красоваться такая надпись:- "здѣсь показывается тиранъ Мэкбэтъ!"

   Мэкбетъ. Нѣтъ, я не сдамся тебѣ, чтобы цѣловать землю передъ юнымъ Малькольмомъ или чтобы служить предметомъ надругательствъ для гнусной черни! Хотя бирнэмск³й лѣсъ и придвинулся къ Дэнзинену, и хотя моимъ противнпкомъ являешься ты, не рожденный отъ женщины, я все-таки дѣлаю отчаянную попытку и прикрываю отъ тебя свое тѣло надежнымъ щитомъ. Рази-же, Мэкдофъ, и да будетъ проклятъ тотъ, кто первый крикнетъ: - "Остановись, довольно!" (Уходитъ, продолжая сражаться; трубы и барабаны гремятъ отступлен³е).

  

  

  

   Малькольмъ. Какъ былъ-бы я счастливъ, когдабы друзья, которыхъ мы не досчитываемся, и теперь находились съ нами, здравыми и невредимыми.

   Сивердъ. Многихъ придется не досчитаться; на войнѣ это дѣло неизбѣжное. Тѣмъ не менѣе, при видѣ тѣхъ, кто остался въ живыхъ, нельзя сказать, чтобы нынѣшн³й день обошелся намъ слишкомъ дорого.

   Mалькольмъ. Среди насъ недостаетъ Мэкдофа и вашего благороднаго сына.

   Россэ (Сиверду). Вашъ сынъ, милордъ, исполнилъ долгъ воина. Онъ дожилъ только до той поры, когда сдѣлался взрослымъ человѣкомъ. Едва успѣвъ доказать своею доблестною стойкостью, что онъ достоинъ такого назван³я, онъ, не отступая ни на шагъ передъ непр³ятелемъ, палъ въ бою, какъ подобаетъ настоящему мужчинѣ и воину.

   Сивердъ. Онъ убитъ?

   Россэ. Да, его уже мертвымъ унесли съ поля битвы. Мѣрой вашей скорби не должны служить его высок³я достоинства, потому что