Шекспир Вильям - Король Иоанн

король и вашъ, и Англ³и, оставш³йся побѣдителемъ въ горячей и ожесточенной сегодняшней битвѣ, приближается! Когда войска отправлялись въ бой, ихъ оруж³е сверкало, какъ серебро, но теперь, при возвращен³и съ боя, оно все позлащено французскою кровью. Ни одно перо на англ³йскихъ шлемахъ не сорвано французскимъ копьемъ. Тѣ-же руки, которыя развернули наши знамена при отправлен³и въ походъ, несутъ ихъ и теперь. Наши здоровенные англичане возвращаются послѣ сражен³я, словно веселая толпа охотниковъ, съ руками, окрашенными кровью сраженныхъ ими непр³ятелей. Отворите-же ворота и впустите въ вашъ городъ побѣдоноснаго короля,

   Гражданинъ. Герольды, мы, съ высоты своихъ башенъ, видѣли весь бой съ самаго его начала и до конца; видѣли, какъ схватились оба войска и какъ они разошлись. Ни одинъ даже самый зорк³й глазъ не могъ-бы рѣшить, за кѣмъ осталась побѣда: за кровь платилось кровью; на каждый ударъ отвѣчали ударомъ; сила сопротивлялась равной силѣ, могущество равному-же могуществу. Оба противника стоятъ одинъ другого, и мы одинаково расположены къ обоимъ. Необходимо, чтобы кто-нибудь изъ нихъ одержалъ верхъ надъ другимъ; пока они находятся въ полномъ равновѣс³и, мы станемъ охранять нашъ городъ отъ обоихъ и для обоихъ.

  

  

   Король ²оаннъ. Неужто, король Франц³и, ты и теперь намѣренъ продолжать расточать свою кровь и сопротявляться потоку нашего права? Смотри, какъ-бы этотъ бурный потокъ, свободному течен³ю котораго ты ставишь преграды, не вышелъ въ ярости изъ своего естественнаго русла и не залилъ твоихъ прибрежныхъ странъ, если ты не дашь серебристымъ водамъ его мирно катиться къ океану.

   Король Филиппъ. Нѣтъ, король Англ³и, въ горячей этой схваткѣ ты не сберегъ ни одной лишней капли крови противъ насъ, французовъ; нѣтъ, y тебя пролито ея даже болѣе, чѣмъ y насъ. Клянусь вотъ этою рукою, управляющею разстилающеюся передъ нами страною, что мы до тѣхъ поръ не положимъ оруж³я, поднятаго нами во имя справедливости, пока не заставимъ подчиниться тебя, противъ котораго мы его подняли, или не увеличимъ числа падшихъ жертвъ нашимъ царственнымъ трупомъ и не украсимъ списка убитыхъ въ эту войну именемъ короля.

   Пригулокъ. О, царственное велич³е, какъ сильно ты разростаешься, когда воспламенится благородная королевская кровь. Теперь смерть снабдитъ сталью мертвыя свои челюсти: вмѣсто клыковъ и зубовъ ей будутъ служить мечи воиновъ; запируетъ она, благодаря распрѣ, возникшей между королями и пойдетъ раздирать на клочья человѣческое мясо. Зачѣмъ-же, короли, стоите вы другъ противъ друга въ какомъ-то изумлен³и? Крикните войскамъ: - впередъ, на бой, на рѣзню! Вернитесь снова на окровавленное поле, о, вы, равные по силѣ, воспламенные умы! Пусть поражен³е одного будетъ источникомъ мира для другого, a до тѣхъ поръ пусть сыплются удары, льется кровь и свирѣпствуетъ смерть!

   Король ²оаннъ. Чьи-же права готовы признать горожане?

   Король Филиппъ. Граждане, отвѣчайте Англ³и, кого признаете вы своимъ королемъ?

   Гражданинъ. Короля Англ³и, когда мы будемъ знать, кто онъ.

   Король Филиппъ. Признайте его въ насъ, поддерживающихъ его права.

   Король ²оаннъ. Нѣтъ, насъ, говорящихъ самихъ за себя, собственной особой пришедшихъ завладѣть вами и провозгласить себя королемъ и Анжера, и вашимъ.

   Гражданинъ. Власть, стоящая выше насъ, отвергаетъ все это; слѣдовательно, пока споръ не будетъ рѣшенъ окончательно, мы остаемся при прежнемъ недоумѣн³и и ни для кого не отворимъ городскихъ воротъ. Такого образа дѣйств³я мы станемъ держаться до тѣхъ поръ, пока полное убѣжден³е не преодолѣетъ нашихъ сомнѣн³й и пока доказательства, представленныя верховною властью, не обратятъ этихъ сомнѣн³й въ ничто.

   Пригулокъ. Государь, клянусь этимъ небомъ, наглые анжерцы не хотятъ васъ знать. Они, спокойно спрятавшись за свои зубчатыя стѣны, разиня ротъ, словно на представлен³е, глазѣютъ на вызванныя вами кровопролитныя стычки. Позвольте, государи, обоимъ вамъ предложить совѣть. Поступите такъ-же, какъ ²ерусалимск³е возмутители, то-есть, превратитесь на время въ союзниковъ и направьте свои соединенные громы противъ этого города. Пусть Франц³я и Англ³я свои оруд³я, заряженныя по самое жерло всякими истребительными снарядами, направятъ противъ Анжера и примутся его громить съ востока и съ запада, пока ихъ чудовищный, всесокрушающ³й громъ не сокрушитъ каменныхъ реберъ этого надменнаго города. Я сталъ-бы тотчасъ стрѣлять по этимъ клячамъ, до тѣхъ поръ, пока камня на камнѣ не останется отъ ихъ стѣнъ и сами онѣ не окажутся ничѣмъ не защищенными, кромѣ обыкновеннаго воздуха. Когда это будетъ достигнуто, разъедините снова свои сливш³яся на время силы; пусть перемѣшавш³яся ваши знамена раздѣлятся, и вы очутитесь челомъ противъ чела, окровавленнымъ остр³емъ къ остр³ю, и тогда счаст³е живо изберетъ въ которой-нибудь изъ сторонъ своего любимца, сдѣлаетъ его героемъ сегодняшняго дня и поцѣлуемъ поздравитъ его съ блестящей побѣдой. Что скажете вы, могущественные государи, на этотъ, быть можетъ, дик³й совѣтъ? Не отдаетъ-ли отъ него немного политикой?

   Король ²оаннъ. Клянусь раскинувшимися подъ нами небесами, совѣтъ мнѣ по вкусу. Согласенъ-ли король Франц³и дѣйствовать заодно съ нами, чтобы сравнять съ землею самонадѣянный Анжеръ, a потомъ снова обратиться одному противъ другого, чтобы рѣшить, кому быть королемъ?

   Пригулокъ. Вѣдь и тебѣ, государь, этотъ заносчивый городишко нанесъ такое-же оскорблен³е, какъ и намъ; поэтому, если въ тебѣ есть хоть искра королевской доблести, направь пасти своихъ оруд³й противъ наглыхъ его стѣнъ. Когда-же мы сроемъ ихъ до основан³я, вызывайте снова другъ друга на бой и въ общей свалкѣ отправляйте противниковъ на небеса или въ адъ.

   Король Филиппъ. Пусть будетъ такъ. Съ какой стороны думаете вы открыть военныя дѣйств³я?

   Король ²оаннъ. Мы станемъ съ запада метать разрушен³е въ самую грудь города.

   Эрцгерцогъ. A я съ сѣвера.

   Король Филиппъ. Мы-же разразимся своими громами съ юга и осыплемъ городъ дождемъ чугунныхъ ядеръ.

   Пригулокъ. (Про себя). Какое мудрое распоряжен³е! Одни съ сѣвера, друг³е съ юга; такимъ образомъ австр³йцы и французы станутъ прямо стрѣлять другъ друту въ ротъ. Подзадорю ихъ еще сильнѣе (Громко). Идемте-же, идемте!

   Гражданинъ. Послушайте насъ, велик³е государи! Повремените минуту, и я укажу вамъ,какъ заключить миръ при помощи прекраснѣйшаго союза. Тогда вы завладѣете этимъ городомъ, не нанеся ни одного удара, ни одной раны. Представьте слѣдующимъ за вами живымъ существамъ лучше спокойно умереть на своихъ постеляхъ, чѣмъ лечь костьми на кровавомъ полѣ.

   Король ²оаннъ. Мы позволяемъ тебѣ говорить и готовы выслушать твои слова,

   Гражданинъ. Взгляните на эту дѣвушку. Она дочь Испан³и и родственница Англ³йскому королю. Обратите вниман³е на года Дофина и этой прелестной дѣвушки. Когда чувство любви ничто иное, какъ сладостное желан³е обладать красотою, гдѣ-же найдете вы красоту, равную красотѣ Бланки? если любовь пожелаетъ добродѣтели, въ комъ-же искать ее какъ не въ той-же инфантинѣ? Если-же любовь честолюбива и требуетъ знатнаго происхожден³я, чья кровь знатнѣе той, что течетъ въ жилахъ испанской принцессы? Насколько она щедро надѣлена совершенствами, настолько-же роскошно одаренъ ими и молодой дофинъ Людовикъ; y него есть всѣ тоже, что и y нея: - красота, добродѣтель и знатность. Если онъ въ чемъ-нибудь уступаетъ ей, то развѣ только въ томъ, что онъ не она, точно такъ-же единственный ея недостатокъ,- если это можно назвать недостаткомъ,- только то, что она не онъ. Дофинъ лишь на половину совершенный человѣкъ; пусть-же такая жена,какъ Бланка, сдѣлаетъ его совершеннымъ вполнѣ; если-же она, какъ и онъ, тоже лишь половина совершенства, пусть онъ пополнитъ то, чего ей недостаетъ. Сл³ян³е двухъ такихъ серебрянныхъ потоковъ послужить украшен³емъ объемлющихъ ихъ береговъ, a берегами ихъ славныхъ этихъ потоковъ можете оказаться вы, доблестные государи, если сочетаются бракомъ обѣ эти царственныя вѣтви. Такой союзъ сильнѣе воздѣйствуетъ на запертыя наши ворота, чѣмъ всѣ ваши оруд³я; онъ быстрѣе, чѣмъ порохъ, заставитъ ихъ растворяться настежь. Безъ него-же знайте, что разъяренное море не такъ глухо, львы не такъ рѣшительны, горы и скалы не такъ недвижимы, ни даже сама смерть не такъ изступленно преслѣдуетъ намѣченную ею жертву, какъ будемъ глухи мы, отстаивая свой городъ.

   Пригулокъ. Наконецъ-то остановился, a то, право, казалось, что онъ того и гляди вытряхнетъ изъ лохмотьевъ дряхлый скелетъ смерти. Языкъ y него за словомъ въ карманъ не лѣзетъ; онъ такъ и плюется смертью, горами, скалами и морями, и о рыкающихъ львахъ толкуетъ, какъ о чемъ-то коротко знакомомъ, словно тринадцатилѣтняя дѣвчонка, болтающая о щенкѣ своей собаченки. Онъ горячностью своей крови, должно быть, обязанъ какому-нибудь пушкарю и поэтому-то y него такъ и сыплятся съ языка пушки, огонь, дымъ и взрывы; его языкъ, кажется, способенъ наносить удары не хуже палочныхъ; онъ совершенно оглушилъ наши уши, и слова его разятъ сильнѣе, чѣмъ удары французскаго кулака. Клянусь Богомъ, съ тѣхъ поръ, какъ я въ первый разъ назвалъ отца моего брата тятей, мнѣ никогда еще не случалось быть такъ сильно отхлестаннымъ словами.

   Элеонора. Сынъ мой, согласись на этотъ бракъ. Дай за нашею родственницею хорошее приданое; этимъ ты укрѣпишь колеблющуюся на головѣ твоей корону, a для сына Констанцы не хватитъ солнечныхъ лучей, чтобы его развивающаяся почка расцвѣла и дала сочный плодъ. Я по глазамъ французовъ вижу, что они готовы сдаться. Смотри, какъ они перешептываются между собою. Дѣйствуй на нихъ нахрапомъ, пока ихъ души, увлеченныя честолюб³емъ, еще способны поддаться льстивымъ предложен³ямъ; иначе ихъ теперешнее настроен³е можетъ растаять каждую минуту; явятся сострадан³е, укоры совѣсти, и тогда расположен³е Франц³и къ Артуру сдѣлается еще сильнѣе.

   Гражданинъ. Почему ихъ величества ничего не отвѣчаютъ на предложен³е города, которому они грозятъ своею карою?

   Король Филиппъ. Король Англ³и, отвѣчай прежде ты, такъ какъ ты первый вступилъ въ переговоры съ городомъ. Что-же ты скажешь?

   Король ²оаннъ. Если дофинъ, царственный твой наслѣдникъ, съ умѣетъ прочесть въ этой книгѣ красоты слово "люблю", приданое Бланки окажется нисколько не менѣе значительно, чѣмъ приданое любой королевской дочери, потому что и Анжу, и прекрасная Турэнь, и Менъ, и Пуатье, словомъ все, за исключен³емъ этого осажденнаго города, чѣмъ мы владѣемъ по сю сторону моря, озолотитъ ея брачное ложе. Эти сокровища послужатъ добавлен³емъ къ тому, что она уже имѣетъ, какъ-то: - титулы, право на почести и друг³е дары, какъ красота, молодость, воспитан³е и проч. Обладая всѣмъ этимъ, она можетъ поспорить съ любой принцессой въ м³рѣ.

   Король Филиппъ. Что скажетъ на это мой сынъ? Вглядись хорошенько въ лицо этой дѣвушки.

   Дофинъ. Это я и дѣлаю, государь. Въ ея глазахъ я открываю изумительное чудо. Въ нихъ я вижу волшебное отражен³е самого себя, a это отражен³е - тѣнь, производимая солнечнымъ с³ян³емъ. Клянусь, никогда не нравился я себѣ такъ сильно, какъ увидавъ свое изображен³е въ льстивомъ зеркалѣ ея небесныхъ глазъ (Тихо разговариваетъ съ Бланкой).

   Пригулокъ. Вздернутый на дыбу льстивымъ зеркаломъ ея глазъ, на висѣлицу складкою нахмуренныхъ ея бровей, четвертованный въ ея сердцѣ, нашъ влюбленный считаетъ себя справедливо наказаннымъ за предательство въ любви. Какъ, однако, жаль, что такой олухъ вздернутъ на дыбу, повѣшенъ, четвертованъ и все это въ такомъ пр³ятномъ мѣстѣ!

   Бланка. Въ данномъ случаѣ, воля дяди - и моя воля. Если вы ему нравитесь, я не стану спорить противъ того, что пришлось ему по сердцу, но, согласно его волѣ, заставлю и свою волю находить это прекраснымъ. Если-же вы желаете, чтобы я выразилась болѣе опредѣленно, я даже съумѣю заставить себя полюбить васъ, и это не будетъ мнѣ трудно. Не стану льстить вамъ, государь, увѣряя, будто все, что я вижу въ васъ, достойно любви, a только скажу, что даже самый строг³й самый предпр³имчивый судья не найдетъ въ васъ ничего достойнаго ненависти или отвращен³я.

   Король ²оаннъ. Что-же отвѣтитъ молодежь? Что скажешь ты, племянница?

   Бланка. Скажу одно, что я всегда и во всемъ буду поступать согласно мудрымъ вашимъ желан³ямъ.

   Король ²оаннъ. A что отвѣтите вы, дофинъ? Можете вы полюбить эту дѣвушку?

   Дофинъ. Спросите лучше, легко-ли мнѣ сдерживать свою любовь? потому что я полюбилъ Бланку беззавѣтно.

   Король ²оаннъ. Если такъ, берите въ придачу къ ней и пять провинц³й: - Волькессенъ, Турэнь, Мэнъ, Пуатье и Анжу; помимо этого еще тридцать тысячъ марокъ англ³йскаго чекана. Король Франц³и Филиппъ, если ты согласенъ, прикажи своему сыну и своей дочери, чтобы они соединили свои руки.

   Король Филиппъ. Мы довольны, какъ нельзя болѣе. Дѣти мои, соедините ваши руки.

   Эрцгерцогъ. Не только руки, но и уста; я отлично помню, что сдѣлалъ это, когда былъ помолвленъ въ первый разъ.

   Король Филиппъ. Отворяйте-же свои ворота, граждане Анжера, и впустите къ себѣ друзей, которыхъ сами-же вы сблизили, a тамъ, въ часовнѣ святой Мар³и, немедленно будетъ совершено торжественное бракосочетан³е жениха и невѣсты. A герцогини Констанцы здѣсь нѣтъ? Конечно, нѣтъ. При ней предстоящ³й бракъ уладился бы не такъ легко и скоро. Гдѣ-же она? Гдѣ ея сынъ? Не знаетъ ли этого кто-нибудь?

   Дофинъ. Она, удрученная горемъ, сидитъ въ палаткѣ вашего величества.

   Король Филиппъ. Можно смѣло поручиться, что нашъ союзъ не облегчитъ ея горя. Братъ мой, король Англ³и, чѣмъ-бы намъ удовлетворить вдовствующую герцогиню? Мы пришли сюда, чтобы отстаивать ея права, a между тѣмъ, одинъ Богъ вѣдаетъ какъ мы сбились съ прежняго пути и пришли только къ собственнымъ выгодамъ.

   Король ²оаннъ. Мы уладимъ все: - признаемъ Артурга герцогомъ Бретонскимъ, дадимъ ему титулъ графа Ричмонда, да и самый этотъ цвѣтущ³й городъ отдадимъ въ его владѣн³е. Надо позвать герцогиню Констанцу. Пусть кто-нибудь по скорѣе отправится къ ней и попроситъ ее присутствовать при нашемъ торжествѣ. Я надѣюсь, что мы, если и не въ полной мѣрѣ, то хоть отчасти удовлетворимъ ея требован³ямъ. Идемте-же скорѣе, - насколько то позволятъ силы,- на неожиданное и не подготовленное торжество (Всѣ, кромѣ Пригулка, уходятъ; граждане удаляются со стѣнъ).

   Пригулокъ. Безумный свѣтъ! безумные короли! безумныя услов³я! ²оаннъ, чтобы положить конецъ требован³ямъ Артура, добровольно соглашается разстаться съ частью своихъ владѣн³й, a Король Франц³и, котораго будто бы заставила вооружиться сама совѣсть, котораго будто бы милосерд³е вывело на поле битвы, какъ вождя Бож³ей рати, вдругъ оставляетъ на произволъ судьбы того, за кого ратовалъ. A изъ-за чего? Изъ-за личной выгоды, изъ-за непобѣдимой этой силы, заставляющей мгновенно измѣнять намѣрен³я, изъ-за лукаваго демона, ежедневно подстрекающаго нарушать данные обѣты, заставляющаго служить ему всѣхъ:- и королей, и нищихъ, и старцевъ, и юношей, и женщинъ, вынуждая бѣдныхъ дѣвушекъ, не имѣющихъ возможности потерять что-либо иное, приносить въ даръ этому божеству, съ ласково улыбающимся лицомъ, послѣднее свое достоян³е - право называться дѣвушками. Да, ты, собственная выгода, ты, корысть, заставляешь весь м³ръ идти по кривому пути. Уравновѣшенный м³ръ двигался по прямому направлен³ю и по ровной почвѣ, пока вдругъ корысть, дрянной, негодный этотъ камень, эта гнусная мелочь, это ничтожество не заставило его уклониться отъ направлен³я, даннаго ему царственною рукою, отъ указаннаго ему движен³я, отъ его пути, отъ его цѣли! Эта-то самая корысть, эта-то мерзавка - побудительница, ходящая кривыми путями, эта сводня, эта сокрушительница обѣтовъ,соблазнила взглядъ короля Франц³и, подстрекнула его измѣнить своимъ клятвамъ, заставила его промѣнять заранѣе обдуманную и уже начатую борьбу на позорный, своекорыстный миръ, заключенный на самыхъ гнусныхъ услов³яхъ. Однако, почему я-то возстаю такъ сильно противъ корысти? Не потому-ли только, что она еще не поглалида меня своею ласковою рукою? Не знаю, хватило-ли бы y меня честности сжать свою руку, если-бы ей, корысти, вздумалось познакомить мою ладонь съ прелестными своими золотыми ангелами? Все дѣло въ томъ, что до сихъ поръ моя ладонь не познакомилась съ искушен³емъ, и я, въ качествѣ бѣдняка, обязанъ ратовать противъ богатства и своекорыст³я. Если-бы я былъ богатъ, единственнымъ порокомъ въ моихъ глазахъ была-бы нищета. Если даже короли нарушаютъ свои обѣты, ради выгоды, будь моимъ божествомъ ты, корысть! Отнынѣ я стану поклоняться одной тебѣ! (Уходитъ).

  

   Констанца. Отправились вѣнчаться! Отправились клясться другъ другу въ вѣчной вѣрности! Предательская кровь, вступая въ союзъ съ предательствомъ, отправляется скрѣплять узы дружбы! Неужто Бланка достается Людовику, а эти провинц³и Бланкѣ?.. Не можетъ быть! Ты вѣрно оговорился, или ослышался? Справься хорошенько съ памятью и повтори мнѣ снова свои слова. Не можетъ этого быть; ты только говоришь, что такъ есть. Я тебѣ не вѣрю, не въ силахъ повѣрить, потому что слова твои пустой звукъ, вылетающ³й изъ груди ничтожнаго человѣка. Подумай самъ, могу-ли я тебѣ повѣрить, когда самъ король далъ мнѣ королевское свое слово? Ты будешь наказанъ за то, что пугаешь меня. Я больна, и этому способна пугаться. Меня гнететъ такая бездна неспрведливостей, что я полна всякихъ страховъ. Потомъ, какъ бояться всего вдовѣ, лишенной мужа? да и вообще женщина какъ будто рождена для чувства страха! Хотя бы ты и сознался теперь, что только пошутилъ, дрожь въ моемъ тѣлѣ не уймется во весь день. Зачѣмъ покачиваешь ты головою? Что хочешь ты этимъ сказать? Зачѣмъ такъ уныло смотришь моего сына? Зачѣмъ прижимаешь руку къ груди? Зачѣмъ словно воды рѣки, выступающей изъ береговъ, на твои глаза навертываются слезы. Должны эти признаки скорби служит подтвержден³емъ твоихъ словъ?.. Повтори-же все, что разсказывалъ... Нѣтъ, всего не повторяй, a только однимъ словомъ отвѣть, правду ты говорилъ или нѣтъ?

   Сольсбюри. Какъ мнѣ извѣстно, слова мои настолько же правдивы, насколько вы должны считать лживыми тѣхъ, кто вынуждаетъ меня сообщать вамъ горькую правду.

   Констанца. О, если ты хочешь научить меня вѣрить этому горю, научи-же и это горе, какъ скорѣе меня убить. Пусть убѣжден³е и жизнь вступаютъ между собою въ смертельный бой, какъ два бѣшеныхъ противника, которыя едва успѣвъ встрѣтиться, уже оба падаютъ и умираютъ. Людовикъ женится на Бланкѣ! О, если такъ, что-же будетъ съ тобою, дитя? Франц³я дружитъ съ Англ³ею! Что-же станетъ со мною, если такъ? Уйди отсюда, мой другъ; самый твой видъ мнѣ непр³ятенъ. Принесенныя тобою извѣст³я сдѣлали для меня невыносимымъ твое присутств³е!

   Сольсбюри. Какъ-же, герцогиня, могъ обидѣть васъ, сообщивъ объ обидѣ, нанесенной вамъ другими?

   Констанца. Самая обида такъ ужасна, что дѣлаетъ ненавистнымъ каждаго, кто скажетъ о ней хоть слово.

   Артуръ. Умоляю тебя, матушка, покорись судьбѣ.

   Констанца. Если бы ты самъ, умоляющ³й меня, былъ настолько противенъ и безобразенъ, что утроба матери стыдилась-бы тебя; если-бы ты весь былъ покрытъ отвратительными прыщами и струпьями; если-бы ты хромалъ, былъ глупъ, горбатъ, черенъ, чудовищно гадокъ, весь испещренъ омерзительными бородавками и другими скверными болячками, мнѣ было бы все равно, и я могла-бы помириться, потому что тогда я тебя бы не любила! Тогда я не считала-бы тебя достойнымъ ни твоего высокаго происхожден³я, ни короны. Но ты прекрасенъ, и при твоемъ рожден³и природа и счаст³е подали другъ другу руку, чтобы возвести тебя на высоту велич³я. Природными своими дарами ты можешь поспорить съ лил³ями и съ едва распускающимися розами. Что-же касается счаст³я, увы! его подкупили, и оно отвернулось отъ тебя, измѣнило; оно пребываетъ теперь въ незаконномъ сожительствѣ съ дядей твоимъ ²оанномъ. Позолоченная рука его до того увлекла короля Франц³и, что вынудила его величество забыть свои клятвенныя обѣщан³я, уважен³е къ своему королевскому сану и превратиться въ сводника. Да, король Франц³и служитъ теперь сводникомъ для успѣховъ короля ²оанна; счаст³е, какъ блудница, пало въ объят³я ²оанна, похитителя англ³йскаго престола! Ну, a ты, пр³ятель, скажи, развѣ король Франц³и не клятвопреступникъ? Осыпь его ядовитѣйшими словами или уйди. Оставь меня наединѣ съ этими гнетущими скорбями,посланными мнѣ на долю жестокою судьбой.

   Сольсбюри. Простите меня, герцогиня, но я не могу вернуться туда безъ васъ.

   Констанца. Можешь и долженъ вернуться; я за тобою не пойду; я научу свои страдан³я гордости, потому что страдан³е должно быть гордо, должно придавать велич³е своей жертвѣ. Пусть короли идутъ сюда ко мнѣ! Пусть они соберутся передъ величьемъ моей скорби, потому что скорбь моя такъ велика, что никто, кромѣ твердой и необъятной земли, не можетъ служить ей опорой (Бросается на землю). Здѣсь возсѣдаетъ мое горе; здѣсь его престолъ; пусть приходятъ короли и преклонятъ передъ нимъ колѣна!

  

   Король Филиппъ. Ты совершенно права, прелестная моя дочь. Благодатный сегодняшн³й день вѣчно будетъ считаться во Франц³и праздникомъ. Для того, чтобы придать болѣе торжественности этому дню, само с³яющее солнце остановилось въ своемъ движен³и и, подобно алхимику, блескомъ своихъ лучезарныхъ глазъ, превращаеть скучную, грязную землю въ чистое золото. День этотъ при ежегодномъ своемъ возвращен³и будетъ праздникомъ.

   Констанца. Днемъ несчаст³я, a не праздникомъ! (Вскакиваетъ съ мѣста). За что такая честь этому дню? Что онъ далъ онъ такого, чтобы память о немъ золотыми буквами вносить въ мѣсяцесловъ въ числѣ святыхъ праздниковъ? Нѣтъ лучше вычеркните его совсѣмъ изъ недѣли, какъ день позора, угнетен³я и клятвопреступлен³я! Или если уже нельзя вычеркнуть его совсѣмъ, пусть роженицы усердно молятъ Бога, чтобы разрѣшиться имъ пришлось не въ этотъ день, такъ-какъ онъ чудовищно обманетъ ихъ надежды. Пусть никакой другой день, кромѣ этого, не грозитъ крушен³емъ мореходамъ; пусть не расторгается ни одна торговая сдѣлка кромѣ тѣхъ, которыя заключены въ этотъ день; пусть всѣ начатое въ этотъ день, ожидаетъ неблагополучный конецъ, да, пусть сама правда въ этотъ день превращается въ безсодержательную ложь!

   Король Филиппъ. Клянусь небомъ, герцогиня, вамъ не за что осыпать проклят³ями совершившееся въ этотъ день. Развѣ я не далъ вамъ королевскаго своего слова?

   Констанца. Вы обманули меня поддѣлкой, имѣющей сходство съ королевскимъ словомъ, которая, будучи не пробованной и невзвѣшенной, оказывается совсѣмъ не имѣющей никакой цѣны. Вы клятвопреетупникъ, да, клятвопреступникъ! Вы съ оруж³емъ въ рукѣ пришли проливать кровь м его врага, a теперь протягиваете этому врагу руку, чтобы съ нимъ породниться! Могуч³я схватки войны остыли; складки на нахмуренномъ ея лбу распрямились; вмѣсто нихъ явили дружба и подкрашенный миръ, и весь этотъ союзъ основанъ на притѣснен³и, которое приходится мнѣ терпѣть. Вооружитесь-же, небеса, вооружитесь противъ царственныхъ клятвопреступниковъ! Вдова съ крикомъ взываетъ къ вамъ: - "Заступите мнѣ мѣсто мужа! Не дайте часамъ безбожнаго этого дня истечь благополучно; и прежде чѣмъ закатится солнце, посѣйте вооруженный раздоръ между обоими вѣроломными королями!" О, услышьте меня, услышьте!

   Эрцгерцогъ. Миръ, герцогиня.

   Констанца. Нѣтъ, война! война! Не хочу я мира! Миръ для меня война! О, Лиможъ! О, ты, австр³ецъ, позорящ³й окровавленную шкуру, висящую y тебя на плечахъ, ты, рабъ, ты негодяй, ты жалк³й трусъ! Ты, малый въ честныхъ дѣлахъ, но крупный въ дѣлахъ гнусныхъ, ты, сильный только тѣмъ, что вѣчно льнешь только къ сильнымъ! Ты, прихвостникъ фортуны, только тогда вступающ³й въ бой, когда знаешь, что эта, прихотливая особа поможетъ тебѣ остаться здравымъ и невредимымъ! Ты, поклонникъ только сильныхъ, тоже клятвопреступникъ! Какъ-же быть такъ пошло, такъ непроходимо глупымъ, чтобы хвастаться, топать ногами и клясться, что готовъ посвятить всего себя моей защитѣ! Рабъ, съ холодной рыбьей кровью, развѣ твоя громовая рѣчь не разражалась противъ моихъ обидчиковъ? Развѣ ты не клялся быть бойцомъ за мои права? развѣ не убѣждалъ меня положиться на твою счастливую звѣзду, на твою преданность, на твою силу? - И кто-же, какъ не ты, передается на сторону моихъ враговъ? a еще носишь львиную шкуру! Сбрось ее, хоть ради стыда, и повѣсь на свои гнусныя плечи - телячью.

   Эрцгерцогъ. О, если-бы мужчина дерзнулъ обратиться ко мнѣ съ такими словами!

   Пригулокъ. Слышали? она совѣтуетъ на эти гнусныя плечи повѣсить телячью шкуру.

   Эрцгерцогъ. Не смѣй, шутъ, повторять ея словъ, или ты поплатишься за это жизнью.

   Пригулокъ. Однако, она все-таки говоритъ: - повѣсь на эти плечи телячью шкуру.

   Король ²оаннъ. Я не люблю подобныхъ шутокъ; ты забываешься.

  

  

   Король Филиппъ. А, вотъ идетъ святѣйш³й папск³й легатъ.

   Пандольфъ. Божье благословен³е на васъ, вѣнчанные намѣстники небесъ! Мое священное послан³е касается тебя, Король ²оаннъ. На меня, Пандольфа, кардинала изъ прекраснаго Милана, святѣйш³й нашъ отецъ, папа Иннокент³й, возложилъ обязанность спросить тебя, зачѣмъ возстаешь ты такъ своевольно противъ церкви, священной нашей матери, и почему силою произвола возбраняешь Стифену Ленгдону, избранному въ арх³епископы Кентэрбр³йск³е, вступить въ управлен³е этою святою епарх³ею? я отъ имени вышеназваннаго отца нашего, папы Иннокент³я, требую отъ тебя отвѣта.

   Король ²оаннъ. Какое земное существо имѣетъ право подвергать допросу свободно дышащую особу помазаннаго короля? Ты-же, кардиналъ, надѣясь заставить меня отвѣчать, прибѣгнувъ къ имени папы, не могъ придумать ничего болѣе ничтожнаго, болѣе безсильнаго, даже болѣе смѣшного. Передай ему этотъ отвѣтъ да еще прибавь отъ имени короля Англ³и, что ни одинъ итальянск³й попъ никогда не получитъ съ нашихъ владѣн³й ни десятиннаго, ни какого либо иного побора; что, подвластные одному только Богу, тамъ, гдѣ мы царствуемъ съ Его соизволен³я, мы не нуждаемся въ поддержкѣ чьей-бы то ни было смертной руки. Такъ и передай ему; я не намѣренъ стѣсняться передъ его самозванною властью!

   Король Филиппъ. Король Англ³и, братъ мой, ты богохульствуешь.

   Король ²оаннъ. Всѣ вы, остальные короли христ³анскаго м³ра, продолжайте позволять грубо руководить вами этому властолюбивому попу; страшитесь попрежнему его проклят³й, отъ которыхъ можно откупиться деньгами; продолжайте цѣною гнуснаго золота, грязи и праха покупать себѣ подложныя отпущен³я торгующаго ими человѣка, такъ какъ отпускаетъ вамъ грѣхи ваши только онъ самъ, а не Богъ. Пусть и ты, и всѣ друг³е, подобно тебѣ поддающ³еся наглому обману беззастѣнчиваго волхва, продолжаютъ подчиняться грубой его власти; пусть откармливаютъ его крупными подачками, я одинъ возстаю противъ папы и считаю моими врагами всѣхъ его друзей!

   Пандольфъ. Когда такъ, я силою даннаго мнѣ полномоч³я проклинаю тебя и отлучаю тебя отъ церкви. Благословенъ будь тотъ мятежникъ, кто стряхнетъ съ себя вѣрноподданничество еретику; и тотъ, кому какими-бы то ни было средствами удастся прекратить богомерзкую его жизнь, не только получить отпущен³е всѣхъ грѣховъ, но даже будетъ возвеличенъ, причисленъ къ лику святыхъ.

   Констанца. О, позвольте-же и мнѣ проклинать его заодно съ Римомъ! Добрый отецъ-кардиналъ, говорите "Аминь" на каждое мое заслуженное проклят³е, потому что никто, кромѣ меня, не съумѣетъ клясть его такъ, какъ онъ того достоинъ.

   Пандольфъ. Герцогиня, мое проклят³е законно; оно основано на данномъ мнѣ полномоч³и.

   Констанца. A мое развѣ незаконно? Если законъ не въ силахъ защищать право, зачѣмъ-бы ему не разрѣшить беззакон³я? Законъ не можетъ вернуть моему сыну его королевства, потому что законъ этотъ находятся въ тѣхъ-же рукахъ, какъ и самое королевство. Когда самъ законъ несправедливъ во всемъ, какъ можетъ онъ запретить мнѣ проклинать?

   Пандольфъ. Король Франц³и, Филиппъ, подъ страхомъ проклят³я приказываю тебѣ выпустить руку этого архи-еретика и, если онъ не согласится подчиниться Риму, направить противъ него свое войско!

   Элеонора. Король Франц³и, ты поблѣднѣлъ. Не отнимай своей руки.

   Констанца. Смотря, дьяволъ, какъ-бы Франц³я не раскаялась и, отнявъ свою руку, не лишила адъ одной души.

   Эрцгерцогъ. Король Филиппъ, исполни волю кардинала.

   Пригулокъ. И накинь телячью шкуру на эти вѣроломныя плечи.

   Эрцгерцогъ. Хорошо, мерзавецъ! Я поневолѣ вынужденъ терпѣть эти обиды, потому что...

   Пригулокъ. Твои штаны стерпятъ ихъ еще лучше.

   Король ²оаннъ. Что-же ты отвѣтишь кардиналу, Филиппъ?

   Констанца. Онъ исполнитъ волю кардинала; отвѣчать ему больше нечего.

   Дофинъ. Сообрази, отецъ: - тебя ожидаетъ или тяжелое проклят³е Рима, или легкая возможность лишиться дружбы короля Англ³и. Изъ двухъ золъ выбирай меньшее.

   Бланка. A это меньшее - проклят³е Рима.

   Констанца. Будь твердъ, Людовикъ! не поддавайся искушен³ю въ образѣ твоей недавней, еще дѣвственной жены.

   Бланка. Говорить это герцогиню Констанцу побуждаетъ не совѣсть, a только желан³е добиться того, что ей нужно..

   Констанца. Если ты допускаешь, что желан³е добиться того, что мнѣ нужно, такъ велико, что оно убиваетъ совѣсть, ты вынуждена будешь придти къ тому заключен³ю, что совѣсть оживетъ снова, когда я перестану добиваться того, что мнѣ нужно. О, если такъ, помогите мнѣ достигнуть необходимаго, и совѣсть моя воспрянетъ снова; мѣшая-же мнѣ, вы окончательно затопчите во мнѣ совѣсть.

   Король ²оаннъ. Король смущенъ и ничего не отвѣчаетъ.

   Констанца. Отшатнись отъ него и отвѣть, какъ слѣдуетъ.

   Эрцгерцогъ. Да, государь, поступите такъ и бросьте сомнѣн³я.

   Пригулокъ. Не бросайте ничего, кромѣ телячьей шкуры на его плечи.

   Король Филиппъ. Я до того смущенъ, что, право, не знаю, что отвѣчать.

   Пандольфъ. Вслѣдств³е неразумнаго отвѣта, ты смутишься еще сильнѣе, когда тебя постигнетъ отлучен³е отъ церкви и ея проклят³е.

   Король Филиппъ. Высокочтимый отецъ, поставьте себя на мое мѣсто и рѣшите, какъ поступили бы вы сами? Царственная эта рука только-что породнилась съ моею. Внутреннее душевное соглас³е привело къ крѣпкому, нерасторжимому союзу, скрѣпленному священнѣйшими обѣтами. Каждое слово, что вмѣстѣ съ дыхан³емъ вырывалось изъ груди, клялось въ ненарушимой дружбѣ, въ вѣрности, въ любви, какъ между нашими государствами, такъ и между обоими государями. Для скрѣплен³я нашего союза рукопожат³емъ мы едва имѣли время вложить эти руки одну въ другую. Мало, очень мало времени,- и это знаетъ самъ Господь, - прошло съ тѣхъ поръ какъ передъ заключен³емъ мирнаго союза мы для рукопожат³я омыли свои руки, окрашенныя безчеловѣчной кистью войны, оставившей на нихъ слѣды непр³ятельской крови, пролитой изъ-за ожесточеннаго спора двухъ раздраженныхъ королей. И вотъ эти руки, только что омытыя отъ крови, сближенныя взаимнымъ расположен³емъ такъ еще недавно, должны отвергнуть дружеское пожат³е и отказаться отъ добраго, искренняго примирен³я. Неужто возможно такъ вѣроломно относиться къ вѣрности, играть ею такъ позорно? Нѣтъ, лукавить такъ постыдно передъ небесами, и, разнявъ обѣ ладони, обратить все дѣло въ дѣтскую игру, было-бы достойно только неразумныхъ ребятъ. Неужто намъ, отрекшись отъ всѣхъ данныхъ клятвъ, на травить цѣлыя кровожадныя полчища на брачное ложе улыбающагося намъ мира и на с³яющемъ челѣ искренней вѣрности снова начертать знаки грознаго раздора? Нѣтъ, святой, уважаемый отецъ, дозвольте, чтобы все приняло другой оборотъ. Пусть осѣняющая васъ благодать придумаетъ, проповѣдуетъ, прикажетъ намъ что-нибудь болѣе милостивее, и тогда мы оба, оставаясь друзьями, охотно покоримся вашему доброму желан³ю.

   Пандольфъ. Все, что не возстаетъ противъ дружбы съ Англ³ей, является образцомъ безобраз³я; оно не порядокъ, a безпорядокъ. Итакъ, къ оруж³ю! Оставайся, какъ прежде, бойцомъ за нашу Церковь, иначе Церковь, наша общая мать, изречетъ тебѣ свое проклят³е, проклят³е матери возмутившемуся противъ нея сыну. Слушай, король Франц³и! тебѣ было-бы лучше держать ехидну за ядовитый языкъ, держать льва за смертоносную его лапу или тигра за зубы, чѣмъ ту руку, которую ты держишь теперь въ своей.

   Король Филиппъ. Отнять свою руку я могу, но измѣнить вѣрности - нѣтъ.

   Пандольфъ. Какъ вижу, ты заставляешь вѣрность становиться врагомъ вѣрности. Ты, словно въ междоусобной войнѣ, противупоставляешь обѣтъ обѣту, a царственный свой языкъ вынуждаешь противорѣчить ему-же самому. Исполни-же прежде всего данную небесамъ клятву быть неизмѣннымъ защитникомъ нашей Церкви. Всѣ твои обѣты данные послѣ этого, противорѣчатъ первому твоему обѣту, ты имѣешь священное право ихъ не исполнять. Если, давъ слово поступать дурно, ты держишь данное слово и дѣйствительно поступаешь дурно, это предосудительно; но если, несмотря на данное слово, ты поступаешь хорошо, это очищаетъ тебя отъ всякаго нарекан³я въ клятвопреступлен³и. Когда ты впалъ, такимъ образомъ, въ ошибку, лучшее, что тебѣ остается сдѣлать - это впасть въ другую. Отклонившись отъ прямого пути лучше всего отклониться и отъ новаго направлен³я; тогда ты самъ собою попадешь опять на прежн³й надлежащ³й путь. Въ такихъ случаяхъ вторая измѣна исправляетъ первую: такъ жаръ огня является лучшимъ цѣлебнымъ средствомъ противъ только-что полученной обжоги. Оставаться вѣрнымъ данной тобою клятвѣ тебя заставляетъ богобоязнь; но не забывай, что новая клятва идетъ разрѣзъ съ вѣрою и съ истинною богобоязнью. Итакъ, новый твой обѣтъ какъ разъ противорѣчитъ первому; не исполни второго, ты останешься вѣрнымъ первому и тѣмъ загладишь свое клятвопреступлен³е. Если ты, сознавая, что клятвопреступлен³е - грѣхъ, все-таки въ него впалъ, новое клятвопреступлен³е лучшее средство омыться отъ новаго грѣха. Чѣмъ-же иначе были-бы прежн³е обѣты? - не болѣе насмѣшками! Ты поклялся теперь нарушить данную клятву и окажешься еще вдвое болѣе клятвопреступнымъ, клятвопреступнымъ противъ самого себя, если рѣшишься ее сдержать. Новые твои обѣты противорѣчатъ прежнимъ, поэтому съ твоей стороны будетъ величайшею побѣдою, если ты вооружишь все, что есть въ тебѣ благороднаго и постояннаго, противъ неосторожныхъ поступковъ и своекорыстныхъ побужден³й. За эту прекрасную рѣшимость на помощь къ тебѣ придутъ наши молитвы, если только ты самъ ихъ не отвергнешь. Въ противномъ случаѣ, знай: - на тебя обрушатся наши проклят³я, обрушатся съ такою тяжестью, что стряхнуть ихъ съ себя не хватить силъ, и ты, полный отчаян³я, умрешь подъ несокрушимымъ ихъ давлен³емъ.

   Эрцгерцогъ. Мятежъ, подольщайся къ мятежу!

   Пригулокъ. Ты все еще разговариваешь? Придется заткнуть тебѣ ротъ телячьею шкурою; авось хоть тогда замолчишь.

   Дофинъ. Къ оруж³ю, отецъ!

   Бланка. Какъ? Ужель ты омрачишь кровопролит³емъ день нашего брака и возстанешь противъ моего дяди, съ которымъ самъ теперь породнился? Неужто на свадебномъ нашемъ пиру будутъ подавать убитыхъ людей. Неужто крикливые возгласы трубъ и гулк³й громъ барабановъ,- адск³е эти звуки,- займутъ мѣсто той нѣжной и сладкой музыки, которой слѣдуетъ сопровождать наше брачное торжество? Послушай, мужъ мой дорогой, - какъ еще ново для моего языка это слово "мужъ"! - хоть ради этого имени, которымъ мои уста никого еще не называли, на колѣняхъ молю тебя, не поднимай оруж³я противъ моего дяди!

   Констанца. На колѣняхъ, одеревенѣлыхъ отъ колѣнопреклонен³й, умоляю тебя, доблестный дофинъ, не измѣняй своего рѣшен³я, внушеннаго тебѣ небесами.

   Бланка. Теперь я увижу, любишь-ли ты меня. Чьи просьбы могутъ быть убѣдительнѣе просьбъ жены?

   Констанца. Совѣты того, что возвеличиваетъ и его самого, и тебя: - его чести. Не забывай, Людовикъ, о своей чести, не забывай о ней!

   Дофинъ. Удивляюсь, государь, что вы медлите, когда обстоятельства требуютъ, чтобы вы рѣшились скорѣе.

   Пандольфъ. Я медлить долѣе не стану; мое проклят³е разразится надъ его головою.

   Король Филиппъ. Въ этомъ нѣтъ надобности. Король Англ³и, я разрываю съ тобою союзъ.

   Констанца. О! отринутое имъ самимъ королевское велич³е вернулось къ нему снова!

   Элеонора. Какое гнусное доказательство французскаго непостоянства!

   Король ²оаннъ. Король Франц³и, не пройдетъ и часа, какъ ты проклянешь этотъ часъ!

   Пригулокъ. Если старый часовщикъ - время, - оно-же и дерзк³й могильщикъ, - поможетъ, Франц³и придется залиться слезами.

   Бланка. Солнце какъ будто облилось кровью. Прощай прелестный день! Какой-же стороны слѣдуетъ мнѣ держаться? Я одинаково тѣсно связана и съ тою, и съ другою. Въ каждой арм³и есть рука; каждая изъ нихъ ухватилась за меня и въ дикомъ своемъ изступлен³и готова разорвать меня пополамъ. О мужъ мой, я не могу молить, чтобы побѣда осталась за тобою! Дядя, я поневолѣ должна молить, чтобы ты остался въ проигрышѣ! Отецъ мой, я не въ силахъ желать тебѣ успѣха! Бабушка, не могу также я желать, чтобы твои желан³я осуществились! Кто-бы не остался побѣдителемъ въ этомъ дѣлѣ, платиться за все придется мнѣ! Даже ранѣе чѣмъ началась игра, я вижу, что въ проигрышѣ придется остаться мнѣ.

   Дофинъ. Иди со мною, жена моя; счаст³е твое со мною обезпечено.

   Бланка. То, что обезпечиваетъ мое счаст³е, сведетъ меня въ могилу.

   Король ²оаннъ. Племянникъ, стяни наши войска (Пригулокъ уходитъ). Король Франц³и! Я одержимъ такимъ необузданнымъ гнѣвомъ, я пламенѣю такой жаждою безпощадной мести, что пылъ ихъ можетъ быть залитъ одною кровью. да, только кровью дорогой намъ до сихъ поръ Франц³и!

   Король Филиппъ. Ярость твоя сожжетъ тебя самого ранѣе, чѣмъ ты успѣешь залить ее нашею кровью! Берегись, тебѣ грозитъ не малая опасность!

   Король ²оаннъ. Не болѣе той, которая грозитъ тебѣ! Къ оруж³ю и впередъ! (Уходятъ въ разныя стороны).

  

  

   Пригулокъ. Клянусь жизнью, день становится жарокъ не въ мѣру, словно какой-то дьяволъ носится подъ небесами въ воздухѣ и сѣетъ на землю бѣду за бѣдой. Ну, ты, голова австр³йца, полежи здѣсь, пока Филиппъ еще дышетъ.

  

  

   Король ²оаннъ. Гьюбертъ, присмотри за мальчикомъ. Филиппъ, спѣши скорѣе на помощь къ нашей матери. Она въ нашей палаткѣ окружена непр³ятелемъ. Боюсь, не взята-ли она уже въ плѣнъ.

   Пригулокъ. Не бойтесь, государь, я ее уже выручилъ; ея величество въ полной безопасности. Впередъ, мой повелитель, еще небольшое усил³е, и наши труды увѣнчаются благополучнымъ концомъ (Уходятъ)

  

  

   Король ²оаннъ (Матери). Итакъ, рѣшено: вы, ваше величество, съ достаточнымъ количествомъ войска остаетесь здѣсь (Артуру). Племянникъ, не смотри такъ уныло; твоя бабушка любятъ тебя, a дядя будетъ такъ-же ласковъ съ тобою, какъ твой покойный отецъ.

   Артуръ. Тоска обо мнѣ убьетъ мою мать.

   Король ²оаннъ (Пригулку). A ты, племянникъ, немедленно поѣзжай впередъ въ Англ³ю, и ранѣе чѣмъ успѣемъ прибыть туда мы, прижми хорошенько заплывшихъ жиромъ аббатовъ и вытряси изъ ихъ мѣшковъ находящихся тамъ въ плѣну золотыхъ ангеловъ. Чѣмъ-же и питаться голоднымъ, какъ не ихъ жирными ребрами, откормленными миромъ? Даю тебя на это самыя широк³я полномоч³я.

   Пригулокъ. Ни колоколъ, ни книги, ни свѣчи не заставятъ меня кипятиться, когда золото и серебро манятъ меня къ себѣ. Имѣю честь откланяться вашему величеству; за васъ-же, дражайшая бабушка, если на меня вдругъ нападетъ минута набожности, я буду молить Создателя,чтобы онъ еще на долг³е года сохранилъ драгоцѣнные ваши дни.