Роллан Ромен - Настанет время

. о моем мальчике. Сегодня ночью мне снилось, что он упрекает меня, зачем я заставил его умереть еще раз.

   Майлс. Не будем больше говорить об этом.

   Клиффорд. Да. - Какого дурака я разыгрываю! Что за нелепая машина - человек! Все держится на одной ниточке. - Вот что, Майлс, я надеюсь не доставить вам этой неприятности. Но на случай, если бы такая глупость произошла, я хочу все-таки написать бумагу для того, чтобы вы могли удостоверить, что действовали согласно моей воле.

   Майлс. Да, я думаю, это было бы правильнее.

   Клиффорд. Спасибо, старый товарищ. (Рукопожатие.) Я уже чувствую себя спокойней.

   Майлс. Вы станете совсем спокойны, когда завяжется бой, и у вас не будет больше времени менять свои решения.

   Клиффорд. Да, хорошо, когда не надо больше хотеть. Пусть обстоятельства хотят за нас. Я завидую тем, кто никогда не думает, как эти мужики. (Показывает на солдат, которые стоят на часах у входа. - Двое солдат приводят Оуэна. Майлс удаляется. - Клиффорд машинально наполняет свой стакан.) А, вот и ты, дурень! Какая муха тебя укусила? Бунтовать вздумал? Ты верно считаешь, что у меня есть время возиться с тобой? Что ты - пьян, болен, с ума сошел? (Пьет.)

   Оуэн. Нет, маршал, простите меня. Я в здравом уме, но не хочу больше сражаться.

   Клиффорд. Не хочешь сражаться? Трусишь?

   Оуэн. Если бы я трусил, я бы скорей пошел сражаться, чем сделал то, что делаю сейчас.

   Клиффорд. Так в чем же дело?

   Оуэн. Мы слишком страдаем сами и слишком много страданий причиняем другим. Я не могу больше.

   Клиффорд. Что поделаешь! Надо убивать или быть убитым.

   Оуэн. Я предпочитаю быть убитым. Если я буду убит, я не буду больше мучиться. Если я убиваю, я причиняю страдания и мучаюсь сам.

   Клиффорд. Откуда ты это выудил? Вот три месяца, как ты сражаешься беспрекословно. Свыше что ли тебя осенило?

   Оуэн. Стоит только поразмышлять. Но, чтоб понять все, что сейчас творится, нужна не такая голова, как моя. Мне никак не додуматься.

   Клиффорд. Тебе незачем понимать. Повинуйся. Для того и существует начальство, чтобы думать за тебя.

   Оуэн. Я знаю, что у вас голова работает гораздо лучше, чем у меня. Если б вы сказали мне, что вы думаете!...

   Клиффорд. Вот чудак! Что я думаю... Я стараюсь спасти его, а он дерзит!

   Оуэн. Нет, я не то хотел сказать... но я замечал много раз, что и вы тоже не очень счастливы...

   Клиффорд (внезапно успокоившись). Видишь ли, мой бедный мальчик, жизнь невеселая штука. Восставать против нее бесполезно. Не мы создали мир. Невелика ему цена.

   Оуэн. Вы добрый человек; мои товарищи славные парни; я тоже не плохой. И все-таки мы делаем зло.

   Клиффорд. Если лучшие будут отстраняться, как ты, миром завладеют худшие.

   Оуэн. Если лучшие делают зло, они хуже дурных, ибо они ведают, что творят.

   Клиффорд. Долго ты еще будешь разглагольствовать? Я не стану препираться с тобой. - Ты отказывается повиноваться? Значит, смерть. - Мой мальчик, не этого же ты добиваешься. Ты из моего графства, из моего дома. Мы с тобой заодно. Ты не опозоришь нас. Ведь будут говорить, что ты трус.

   Оуэн. Вы этого не скажете, маршал.

   Клиффорд. Скажу, чорт возьми!

   Оуэн. Нет.

   Клиффорд. Говорю тебе, что буду считать тебя жалким трусишкой, если ты...

   Оуэн. Вы этого не думаете.

   Клиффорд. Ослиная башка! - Не доведешь же ты меня до того, чтоб я приказал тебя расстрелять, Оуэн, сынок!

   Оуэн. Не сердитесь на меня, милорд. Я не могу поступить иначе.

   (Клиффорд топает ногой, поворачивается к нему спиной, колеблется. - Снаружи раздается ружейная стрельба.)

   Офицер (вбегая). Маршал... они наконец решились..., они начали атаку. Они хотят прорваться.

   Клиффорд (садится на лошадь. - Оуэну). Ты будешь расстрелян. (Уезжает галопом со своими офицерами. Оуэн остается с двумя солдатами, которые его караулят.)

   Один из солдат (после того как они пошептались между собой, подходит к Оуэну и говорит вполголоса). Оуэн... на тебя не обращают внимания... Беги.

   Оуэн (поколебавшись). Ты думаешь, можно?

   Солдат (не показывая виду, что говорит с ним). Мы не смотрим. Скорей.

   (Оуэн делает движение, чтоб перепрыгнуть через садовую ограду. Потом возвращается.)

   Оуэн. Нет. Лучше мне остаться.

   Солдат. Но ведь тебе не сдобровать, бедняга.

   Оуэн. Знаю. Но если я убегу, скажут, что я сделал это из трусости, как говорил маршал.

   Солдат. Начхать! Или тебе жизнь недорога?

   Оуэн. Очень дорога, особенно теперь.

   Солдат. Что тебе стоит всадить пару пуль в этих дикарей?

   Второй солдат. Не нужно даже целиться. Стреляешь себе в воздух.

   (Оуэн качает головой.)

   Первый солдат. Осел проклятый! - Ведь придется тебя расстреливать! И не стыдно тебе?

   (Шум битвы возрастает.)

   Второй солдат. Слышишь?

   Первый солдат. Господи! Быть пригвожденным здесь, когда наконец драка началась!

   Второй солдат. Они в западне. Теперь уж ни один не улизнет. - Но каково! Вынести все тягости войны и пропустить самое занятное: вот уж не везет, так не везет.

   Первый солдат. Больше не могу. Ухожу.

   Оуэн. Вильям, что ты хочешь делать? Ты пойдешь убивать? Ты тоже?

   Первый солдат. А с какой стати отказывать себе в этом? - Единственный случай в жизни, когда можно доставить себе это развлечение. И в довершение всего - слава. (Убегает.)

   Оуэн (второму солдату). Джемми, ты - отец семейства, ты не пойдешь? Нет?

   Второй солдат. Только взглянуть. (Удирает.)

   Оуэн (один). Запах крови: он пьянит. А ведь оба славные ребята. Никакой возможности их удержать. Собаки на охоте.

   (Садится в тени на ступеньку лестницы. - При звуках сражения окна в доме распахиваются. Показываются лица женщин. Дебора, Ноэми, ребенок, служанки толпятся на веранде, робко прислушиваются, спускаются с лестницы, выходят во двор. Затем появляется миссис Симпсон. Она остается на веранде в то время, как остальные женщины спустились в сад.)

   Женщины. Это совсем близко. Они сражаются у Утрехтских ворот.

   Одна из них (смотря на Оуэна, которого она толкнула, спускаясь с лестницы). Это еще кто?

   Другая. Это трус, который отказывается драться.

   Миссис Симпсон (болтает с офицером). Ах! Как это волнует, эти крики вдалеке, этот лунный свет! Это так поэтично!

   Дебора. Каждый из этих выстрелов убивает одного из наших. Господи! Как мог ты допустить, чтобы враг окружил их?

   Ноэми. Не сомневайся! Господь знает, чего хочет. Будем молиться, чтобы он даровал нам спасение. Если ты усомнишься на мгновение, все погибло. Надо хотеть.

   Дебора и женщины. Да, да, я хочу! Я хочу, чтобы ты дал нам победу, чтобы ты раздавил этих разбойников.

   Миссис Симпсон (с веранды, обращаясь к Деборе и Ноэми во дворе). Пожалуйста замолчите, сударыня. Не утруждайте господа вашими кощунственными просьбами. Это он поражает вас. Смиритесь и постарайтесь извлечь пользу на итого урока...

   Дебора. Не бог поражает нас, а дьявол - твой союзник.

   Миссис Симпсон (в негодовании). Как вы смеете так говорить, жалкие грешницы? Это ложь. Вспомните, что сказано: "Зачем вы говорите: мы мудры и закон господень у нас? А вот лживое перо книжников и его превращает в ложь".

   Ноэми. Сама лжешь, сука! Не говори о боге, ты не имеешь права говорить о нем.

   Миссис Симпсон. Бог там, где сила и добродетель.

   Дебора. Бог с теми, кто страдает за правду.

   Миссис Симпсон. Бог с нами.

   Ноэми. Бог наш!

   Миссис Симпсон. Мой бог! - Ко мне, ко мне!

   Дебора и женщины. Ко мне, ко мне, - мой бог!

   Миссис Симпсон. Уничтожь их! Растопчи их гордостьI

   Дебора. Отомсти за нас! Ввергни их в геенну огненную.

   Ноэми (вдохновенно). "Пусть сильны и несметны их полчища, но они падут, как волосы под бритвой, и рассеются! - Уже слышу вдали хлопанье бичей и шум колес и ржание коней! И меч истребит вас, огонь пожрет, как тучу саранчи".

   Мисс Симпсон (вдохновенно - вне себя). Господь сказал, господь сказал: "Теперь иди и порази Амалека и истреби все, что у него. И не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла!"

   Дебора. Сотвори чудо!

   Миссис Симпсон. Чудо!

   Дебора. Ты всемогущ. Если бы это понадобилось, разве не перевернул бы ты даже вселенную, ради торжества твоих избранников?

   Женщины (Дебора, Ноэми, миссис Симпсон, воздевая руки к небу). К нам! К нам!

   (Лоренс вбегает вместе с другими офицерами.)

   Лоренс. Они захвачены в плен! Президент взят. И все их начальники! Они захвачены в плен!

   (Женщины опускаются на землю, испуская крики и ломая руки. Миссис Симпсон в ликовании декламирует "Те deum".)

   Офицеры (в радостном смятении). Они хотели прорваться. Лошадь президента пала. Старик свалился в грязь. Его подобрали без сознания с вывихнутой рукой. Они хотели отбить его. Сражались вокруг него, как воины Гомера. Наконец-то и нам перепал лакомый кусочек. Захватили-таки старика и еще нескольких из его банды.

   - А остальные?

   - Они еще защищаются. Но картечь сметает их. Они падают, как мухи. Где маршал? - Вот их ведут.

   (Солдаты подталкивают вперед окровавленных, покрытых грязью, оборванных, выпачканных - президента, высокого старика, обросшего бородой, с обезьяноподобным лицом, в сюртуке, с обнаженной головой, и нескольких пленных от шестнадцати до шестидесяти лет - в сюртуках, полурастегнутых пиджаках или одних жилетках, с непокрытыми головами, в мягких шляпах или в продавленных котелках. - Офицеры разражаются смехом.)

   Офицеры. Ах, бог ты мой! Дайте-ка взглянуть на них!

   - Ха! Ха! Так вот они какие!

   - Ну и выправка! И этот сброд сопротивлялся нам! Разве не унизительно заставлять джентльмена сражаться с такой швалью. Грязи-то на них!

   -- А старик-то? Настоящая обезьяна! А, старый плут, ты вздумал идти против Англии! Надо посадить его в клетку!

   (Сраженные горем женщины, увидя пленных, поднялись с земли с криками отчаяния. Они протягивают к ним руки: "Отец, отец! - Мой муж! - Мой бедный мальчик!" - Английские солдаты отталкивают их. Пленные холодно молчат с видом полного безразличия.)

   Миссис Симпсон (ликуя, указывает женщинам на пленных.) Ну-с! Вот оно, ваше чудо! Теперь вы довольны?

   Ноэми (колотясь головой о землю). "Смотрю на землю - и вот, она разорена и пуста, - на небеса, и нет на них света".

   Дебора (поднимаясь и грозя кулаком небу). А! это уж слишком! Значит ты глух? Ты изменил нам! Тебя нет! Ты ничего не сделал! Ты ничего не можешь! Болван! Грабитель! Мы молим тебя, как дети! Нет никого, кроме нас! Только на себя мы можем надеяться. Чудо может прийти только от нас! Давид! Давид! Когда восстанешь? Когда сразишь Голиафа?

   (Маленький Давид стоит подле матери с выражением мрачного упрямства в лице, дрожа и обводя глазами окружающих. - Среди гиканья английских офицеров, которые смеются в лицо пленным, появляется маршал. Водворяется глубокая тишина. Маршал обнажает голову, подходит к президенту и протягивает ему руку.)

   Клиффорд. Сударь, ваш героизм затянул, насколько было возможно, развязку, которую неравенство сил делало неизбежной. Я приветствую вас и горжусь столь доблестным противником.

   (Президент смотрит большими мрачными глазами на маршала и его протянутую руку; потом засовывает руки в карманы и поворачивается к нему спиной.)

   Клиффорд (оскорбленный, хмурит брови - потом обращается к Клоддсу надменным, несколько раздраженным тоном). Клоддс, спросите его, пожалуйста, не согласен ли он сдержать на некоторое время свою злобу и переговорить со мной.

   (Клоддс подходит к президенту, который упорно не желает повернуться к нему лицом.)

   Президент (сквозь зубы, как будто обращается к третьему лицу). Я его не знаю.

   Клиффорд. Я лорд Джордж Линдсей, барон Клиффорд, генералиссимус армии его величества короля Британии!

   Президент (едва поворачивая голову). Ну, что же вам здесь нужно? Убирайтесь вон.

   Клиффорд. Сударь, не к чему отрицать факты. Вы наши пленные. Ваше дело проиграно. Ваше поражение делает вам честь, но было бы бесполезно не признавать его. У меня же только одно желание: смягчить для вас его горечь. Я был бы опечален, если бы пришлось продолжать сражение, которое может только углубить пропасть, разверзшуюся под ногами вашего народа. Положите конец этой неравной борьбе. Прикажите вашим войскам сдаться: я готов принять от вас самую почетную капитуляцию, какую только допускают инструкции моего правительства.

   Президент. За кого же вы меня принимаете, если думаете, что я могу отдать такой приказ этим ребятам? Или вы думаете, что они сражаются ради меня, как ваши холопские европейские войска? Они дерутся за дело своей совести и будут драться столько, сколько им будет угодно, сколько будет угодно богу, пока не умрут или не побьют вас.

   Клиффорд. Tax вы отдаете их на убой?

   Президент. Я уже вышел из игры. Я жду.

   Клиффорд. Чего?

   Президент. Победы господней.

   Клиффорд. У вас не больше двух тысяч человек.

   Президент. "И сказал господь Гедеону: с тобой все еще слишком много народа. Тремястами лакавших воду языком своим, не преклоняя колени свои к земле, я спасу вас".

   Клиффорд (пожимая плечами). Ваши генералы взяты. Ваш народ остался без вождей.

   Президент. Вождь не может быть взят. Вождь - господь наш.

   Клиффорд. Господь сказал свое слово.

   Президент. "Шесть раз поразив нас, беда минует нас в седьмой".

   Клиффорд. В седьмой - ваш народ перестанет существовать.

   Президент. Нельзя умертвить народ, который не хочет умирать.

   Клиффорд. Вы знаете, что Англия никогда не уступает.

   Президент. Вы ничего не можете.

   Клиффорд. Вы хотите толкнуть меня на крайность?

   Президент. Ничего не можете. Если богу угодно, вы нас перебьете. Если ему не угодно, вы напрасно беснуетесь. Все мы в его руке. Быть может вас он избрал своим оружием. Я жду.

   Клиффорд (потеряв всякую надежду, офицерам). Надо кончать. И без того слишком много терпения. Подавайте сигнал к атаке. Раздавим этих безумцев! Пусть кровь их падет на них. Я победил. Я... (Выстрел. Клиффорд, пораженный, хватается за грудь.) Я умираю... (Падает.)

   (Во время разговора маршала с президентом маленький Давид, никем незамеченный, подошел к столу, на котором Майлс оставил револьвер Клиффорда. Он взял его украдкой со стола и ощупывает (как будто) бесцельно, - потом внезапно, когда никто не мог этого ожидать, стреляет в маршала. - Он застывает на месте, уронив револьвер к ногам, пораженный тем, что сделал. Общее оцепенение, прерывающееся затем смятенными возгласами. Все взоры обращаются к маршалу. Только Дебора смотрит на ребенка, поледеневшего от ужаса, не в силах ни говорить, ни шевельнуться.)

   Офицеры и солдаты. Кто-то выстрелил.

   - Маршал ранен.

   Президент (кричит.) "Меч господа и Гедеона!"

   Пленные (обнажая головы, повторяют). Меч господень!!

   Офицеры. Проклятье! Кто стрелял?

   - Посмотрите на этого мальчишку!

   - Змееныш!

   (Офицеры поворачиваются все к ребенку, осыпая его бешеной бранью. Огромный детина бросается на него с занесенной саблей. Товарищ удерживает его руку.)

   - Нет, Дик, не надо.

   - Пусти меня! Гром и молния! Я ему разможжу череп!

   - А! Разве я не говорил, что надо раздавить сапогом это отродье!

   Дебора (бросается к ребенку, который стоит как окаменелый). Вы его не тронете!

   Офицеры (вне себя). Вот она, убийца! Это она толкнула его на убийство! Пусти меня! Нет больше женщин и детей. Надо убить зверя и его детенышей.

   Клиффорд (приподнимаясь с усилием). Я запрещаю... (Они останавливаются. Он продолжает более слабым голосом.) Я запрещаю прикасаться к этой женщине и к этому ребенку.

   (Офицеры отступают назад, охваченные трепетом. Смутный гул переходит в бурный ропот. - Судорожно сжавшаяся и вся напряженная, как самка, защищающая своего ребенка. Дебора внезапно выпрямляется и с ужасом смотрит на ребенка.)

   Дебора. Что ты сделал!

   Давид (испуганный, глядя на свои руки). Не знаю.

   Миссис Симпсон. Подлая, это вы подстрекнули его, это вы сделали из невинного ребенка убийцу!

   Дебора. Убийца! Он, мой мальчик, мой Давид! (Со слезами обнимает его.)

   Президент и пленные. "Пал Вил, низвергся НевС".

   Клоддс. Несчастные, замолчите! Вы еще смеете кичиться этим подлым убийством?

   Президент. Убийство презренно, когда исходит от человека. Это убийство исходит от господа. Неразумное существо послужило только его орудием.

   (Доктор, миссис Симпсон и некоторые другие окружают Клиффорда.)

   Дебора. Я убила! Мой ребенок убил. Преступление пошло через меня в сердце моего ребенка!...

   Офицеры. Кто позволил ему подойти?

   - Маршал распорядился пропускать его в любое время.

   (Дебора вдруг приподнимается и хочет приблизиться к раненому Клиффорду.)

   Миссис Симпсон (отталкивая ее). Уйдите прочь! Где ваш стыд?

   Дебора (умоляюще складывая руки). О, прошу вас, я хотела... я хотела бы помочь ему...

   Майлс. Надо торопиться!

   Клиффорд. Пустите ее.

   Майлс. Бинтов!

   Дебора. Я достану. (Бежит в дом.)

   Клиффорд. Принесите мне ребенка.

   (Приносят маленького Давида, который боится, отбивается, плачет.)

   Давид. Нет!

   Клиффорд. Не плачь: ты не виноват. - Доктор, поручаю его вам. Вы позаботитесь о нем. Я так хочу, слышите? - Мой мальчик!... Посмотри на меня... Ты отмщен. Я убил тебя. Несчастная жертва нашего честолюбия я нашей ненависти, ты пришел сюда, чтобы страдать и умереть...

   Офицеры (между собой). Он бредит...

   Клиффорд. Я заставил тебя страдать во всех детях этого народа, который я преследовал. Я хотел помешать этому, но у меня не хватило силы. Простите, невинные жертвы! Мы все жертвы. Надо быть более сильным, чем мы, чтобы сопротивляться. Я не был героем. (Дебора вернулась и перевязывает рану Клиффорда.) Спасибо. Значит вы уже не ненавидите меня? (Дебора суровым жестом отвергает это предположение.) Не надо ненавидеть. Люди, которые причиняют зло, сами достаточно несчастны.

   Дебора. Что бы нам осталось, если б у нас не было силы ненавидеть наших притеснителей?

   Майлс (Деборе). Глупая женщина! - Вы убили того, кто защищал вас.

   Клиффорд. Она хорошо сделала. Самый виновный из всех тот, кто причиняет зло по слабости, зная, что он делает, и сожалея об этом.

   (Оуэн опускается на колени перед Клиффордом и целует ему руки. Клиффорд дружески похлопывает его по голове.)

   Офицер (вбегая). Они сдаются! - Мы победили!

   Клиффорд. Нет победителей, есть только побежденные. (Умирает. - Все толпятся вокруг него. - Дебора встает, озирается кругом с выражением безумного отчаяния на лице, потом бежит к водоему, отталкивая всех, кто попадается ей на пути.)

   Офицеры. Что с ней?

   Дебора (с отчаянием). Я не могу больше... Я не могу больше ненавидеть! (Бросается в водоем.)

   Президент и пленные (бесстрастные среди общего смятения). "Рыдайте, корабли фарсисские! Ибо разрушен Тир, ликующий город, которого купцы были князья, торговцы - слава земли! Рыдайте, корабли фарсисские, ибо твердыня ваша разорена".

   Грехем (приходит с группой офицеров, покрытых пылью и кровью, направляется прямо к трупу Клиффорда, обнажает голову, смотрит на него одно мгновение, поворачивается к остальным офицерам и указывает на пленных). В шеренгу! (Пленных выстраивают в одну шеренгу, за исключением президента. - Грехем отсчитывает каждого пятого. - Офицерам.) Расстрелять! Один из пленных, приговоренных к расстрелу (бросается на землю и целует ее). Земля моя! Меня не разлучат с тобой!

   Грехем. Арестовать этих женщин и детей. Все соучастники. Сжечь фермы. Эту сволочь завтра же отправить под конвоем на побережье. Этот народ хочет быть уничтоженным. Он будет уничтожен.

   (Пленных уводят.)

   Президент (спокойно). "Все к лучшему"*.

  

   * "Alles zal rech kom!" (президент Крюгер). (Прим. автора.)

  

   Грехем (замечая Оуэна). А этот? Кто это такой?

   Клоддс. Он отказывается сражаться.

   Грехем (указывая на группу осужденных). С остальными!

   (Поднимается по лестнице в дом в сопровождении офицера. Тело Клиффорда уносят. - Пленные удаляются с пением псалма. - Оуэн идет вслед за ними, подталкиваемый двумя солдатами. - Лицо его спокойно и ясно.)

   Оуэн. "Настанет время, и люди познают истину, и перекуют копья на косы и мечи на орала, и лев будет лежать рядом с ягненком. - Настанет время".