Дело есть, Дубровин.
Велю связать, да к воеводе.
Шутишь!
Я пуганый, меня не испугаешь.
И то шучу. И волосом не тронут,
Пока ты здесь. Вот Бог тебе порука!
Да я тебе и без божбы поверю.
Не ждал беды, сама беда сыскалась,
Тужить не думал, довелось тужить.
За что про что сыр-бор горит?
За девку!
В руках была, да отняли из рук.
Здесь девушки по денежке.
Не купишь
И тысячей. Слыхал ли ты про Власа
Кто ж его не знает, плута,
Чтоб не солгать, раз с десять доводилось.
Молва идет: не знаю, правда ль, нет ли?
Прасковью Власьевну за воеводу
Просватали. Ужель, Степан Семеныч,
Я молвлю не в укор, ее жалеешь?
Похаять нечего, с лица красива,
Собой статна, а все же кус не твой;
Пухла, ленива, слова не дождешься.
Я не тебе чета, а не польщуся.
Вот Марья Власьевна совсем другая,
Про нее-то
И говорю, ее-то и жалею;
Мы по любви сошлись и столковались.
Чего ж жалеть-то? Сватайся порядком,
Не отдадут, возьми без позволенья.
Да помешали.
Я за руку, а за другую...
Не татарин:
Да он раздумал
Прасковью взять. Как увидал меньшую,
Так подавай ее, а ту не надо.
Во двор берет беречь, чтоб не украли.
А надо бы украсть. Ужли уступишь?
Что уступить, что заживо в могилу!
Мне жизнь - не в жизнь! Бесчестье-то бесчестьем,
Да каково, слюбившись, расставаться;
Любовь-то не пожар, а загорится,
Не сложить же руки,
Не плакать стать; слезами не поможешь.
Повыстудить бы избу. Лишних за дверь.
Останься, Резвый! - ты не помешаешь.
В сенях постойте, подождите зову.
Боярин, я пришел недаром. Тоже
Должишко есть; повыправить хочу.
Взаймы жену, без спросу, люди взяли:
Просить по чести - самого посадят,
Что век не вылезешь. Одно осталось -
Свое добро у вора воровать.
Давай уж вместе! Первым делом надо,
Чтоб воевода выехал дня на два,
Хоть за охотой, хоть на богомолье.
Уж наше дело.
Воевода
Без Мизгиря ни шагу. Уж давно бы
Его казнить пора за чародейство,
А он в тюрьме томит; да днем ли, ночью ль,
Во всякий час к себе в покои водит,
По книгам смотрят, в шестокрыл и в рафли,
Мизгирь что скажет, то и свято.
Завтра
Пошли в тюрьму колодникам на хлеб,
А Мизгирю особо. От Романа,
Нам только большака-то
Долой бы с глаз, а челядь наша будет.
Ну ладно. Делай! Денег ли, людей ли -
Ты, Степан Семеныч,
Опочивай, ложись! Не думай; утро
Помудренее вечера бывает.
Не к смерти грех. Вели-ка дать медку!
Мне не впервой гулять до бела света.
Волей и неволей,
И большой дорогой
Придет пора, покаюсь.
Ни ты чернец, ни мне конец, боярин.
Здесь слух прошел про Худояра. Слышал?
А может, и видал?
Так правда ли, что он народ не грабил
И рук не кровенил; а на богатых
Кладет оброк, служилых да подьячих
Не жалует и нас, дворян поместных.
Мне что бояться, я живу по правде.
Не пятился ни разу.
Я сам удал и молодцов люблю.
Ладно. Резвый, живо!
Входят: Резвый, Кубас, Шишига, Зоря, Бурый и слуги.
Вина давайте, меду! Песни пойте!
Дым коромыслом! С горя загуляли,
А с радости опохмеляться будем.
Уж и полно нам, робята, чужо пиво пити,
Не пора ли нам, робята, свое затирати?
Солод молод на овине, а хмель на тычине.
Уж и что же вы, робята, приуныли!
Аль у вас, робята, денег нету?
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
СЦЕНА I
ЛИЦА:
Воевода.
Heyстройко.
Настасья.
Марья Власьевна.
Вдова Ульяна.
Мизгирь, колдун.
Олена, жена Дубровина.
Гришка Жилка.
Шут.
Прислуга и стража.
Женщины и девки.
Светлица в воеводском доме.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Воевода и Неустройко входят; за ними один слуга.
Согнать ко мне всю дворню!
Все покои
Прибрать! Постлать ковры! Завесы к окнам
Тафтяные повесить с кружевами!
Чтоб был полавочник на каждой лавке!
Столы сукном завесить! Жениховы
Мои подарки в тереме поставить:
Ларцы и зеркала, белила, перстни,
И мыла всякие, и все покупки,
И рухлядь всю расставить и развесить
Все готово
Для дорогих гостей, всего запасно.
Посадим с честью и накормим сыто.
Да хоть бы на год!
Входят прислужники обоего пола и кланяются; меж ними Олена.
Я жалую вас милостью боярской:
Не красен дом, не весел господину,
И слугам сиротливо без хозяйки
Боярыни. Благословеньем Божьим
И нашим счастьем мы нашли девицу
Себе по мысли, и понять желаем
Себе в жену, вам в мать и госпожу.
Час добрый! Кланяйтесь, благодарите
Теперь пока до свадьбы
Я этот дом со всем добром и с вами
Опять ударьте
Челом ему на милости боярской
Наказ короткой:
Служить боярыне, как мне, со страхом
И вежеством, в грозе и береженье,
Не красть, не лгать, от всякого бесчинства
И пьяного питья блюстись всемерно!
Все это присказка, а вот и сказка!
Чтоб день и ночь ворота на запоре!
Чтоб день и ночь круг дома сторожа!
Чтоб ни к кому приходу, ни подсылу!
Чтоб сенным девкам из ворот ни шагу!
На портомой водить за караулом
Не часто! Слово каждое и дело
Чтоб было мне доподлинно известно!
Не только вести в дом или из дому
Не проносить; а птица прилетела
С чужих хором, чтоб мне про это ведать!
Я батогов для вас не пожалею
За малую оплошку; за большую
Казненным быть нещадно скорой казнью.
Челом боярину и вон ступайте.
Кланяются и уходят, кроме Олены.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Воевода, Неустройко и Олена.
Ты все волком к лесу смотришь.
Змеей шипишь. Пора бы уходиться,
Не забуду,
Кто на тебя посмотрит
Со стороны, так скажет, что зарезать
Меня ты хочешь. Грозными очами
Глядишь на нас, а на душе кто знает
Да что кому за дело,
Как я гляжу? Я лучше не умею.
Живу покорно, голову поклонно
Держу перед тобой; что ни заставишь,
Я делаю, не выхожу из воли.
Стеречь ее покрепче,
Чтоб не сбежала как с двора.
Кто? Я-то?
Куда сбежать? Подумай! Много ль места
Ты мне оставил? Дом стоит покинут
И разорен по милости твоей,
И двор зарос. А где Роман гуляет,
Где буйною головушкой качает,
Печет ли солнце, дождик ли сечет
ЯснСго сокола, в живых ли, нет ли,
И я не знаю, да и ты не знаешь.
Куда ж бежать? Уж разве на погосте -
Над матушкой повыла б, что на горе,
На муку зародила, да взглянула,
Хоть издали, на дом пустой - да в Волгу;
Да грех велик. Уж я у вас останусь
Рабой твоей до гробовой доски.
Да буду ждать, чем нас Господь рассудит
Нет зверя злой жены лютее.
Боярин, Мизгиря пригнали.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Воевода, Мизгирь, Неустройко и стража.
За дверью станьте!
Стража и Неустройко уходят.
Что хочешь, господине?
Почто извлек из смрадныя темницы?
Адово исчадье!
Слуга ты дьявольский! Не в труд, а в милость
Себе поставь боярскую послугу:
Потоль ты жив, пока в тебе нужда есть.
Мигну - и духу твоего не будет
Поганого, и вороны не сыщут
Костей. Пошлю к Москве, там суд короток -
Не волоча, сожгут тебя живого
Несть власти надо мною
В твоих руках. Написана мне в книгах
Другая смерть. Суда не испугаюсь!
На гадине я еду, погоняю
Ужом, сам дюж, судей своих объеду.
Суд пС суду, век пС веку ведется.
Посею мак, разыдутся все судьи.
Лишь те сидят, что на меня глядят,
Меня едят, да не съедят - не смогут;
Медвежий рот имею, волчьи губы,
От меня не скроешь
Своей души. Зачем позвал, я знаю,
Не сказывай. Бес падок на седины,
А старый глаз завистлив. Что увидел,
То и подай. Ох, трудно дело, трудно!
Ты к ней лицом, она к тебе затылком!
Ха, ха, ха, ха! Не знаю, как осилю,
Попробую. Вели вина и меду
В отъезд тебе из города, дня на два,
А не уедешь, ничего не будет.
Вся сила в том. Пускай она тоскует
И сохнет по тебе. Как меду выпьет,
Сейчас тоска ее обымет, станет
Всех спрашивать: да скоро ль он приедет,
Сходи пешком в Лесную пустынь, нА бор.
Ин ладно. Там и зверя погоняем
Денек, другой.
Неустройко вносит вино и мед.
А сам ступай
За двери.
(приговаривает над медом)
На море, на океане,
На каменном на острове Буяне
Лежит доска, на той доске тоска
И корчится, и ежится, и бьется,
С доски да в воду, из воды в огонь,
А из огня выходит черт и вопит:
Беги скорея, пава Романея,
Ты дуй тоску рабе Марии в кости,
И в тело белое, и в черну печень.
И в сердце ретивое! Шалда, калда!.
Ступай и жди награды по заслуге.
Не жаль мне денег, только бы сбылось!
Входят Неустройко и стража.
Сковать и свесть в тюрьму!
К тебе, боярин,
По твоему посылу и приказу,
Стань вот так!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Воевода, Ульяна и Неустройко.
Ульяна!
Ты слушай в оба! Не по чести место
Тебе даю. Боярские хоромы
Велика честь для вас, людишек малых,
Ты это чувствуй. Ты сиротским делом
День за день бьешься. У меня в почете
И в холе будешь. Вся твоя забота -
Беречь боярышню, от ней ни шагу
Не отходить. Какие будут речи
Меж вами, сказывай! А баб и девок
Не допускай к боярышне с речами,
Блюди за ними крепко. Все, что нужно,
Через тебя чтоб шло, никак не мимо.
Послужишь честно, честно и отпустим
С большим наделом деньгами и платьем,
Не трудна работа
И много милости. Продли Бог веку
Тебе на белом свете. Сиротинку
Дело-то, я знаю,
Тебе по сердцу. Нравом ты свирепа,
Глядишь медведем, ни грозой, ни лаской -
Ничем не взять. Пили тебя на части -
Ты все свое. Ежовою щетиной
Ты обросла кругом. Не надо беса,
Когда ты здеся. Мне того и нужно.
Когда попросит
Испить боярышня, ты дай ей меду,
Что в этой чарке, да проси о всей.
Ульяна и Неустройко уходят. Входит Жилка.
Треклятый,
Как черт занес на погреб?
Посадили.
В гостях гостил у Бастрюковых.
То-то
Голодной смертью
Околевал-сидел, и кнутьем били,
А на тебя, боярин, челобитье
Написано и услано к Москве.
С ума ты спятил!
Напишешь
И на себя, как по бокам с плетями
По выбору послали. С Бастрюковым
Ну с Богом!
Хоть умереть, на месте провалиться!
А вот, дай срок, схожу на богомолье,
Остановился станом
За пустынью. Осиновик-починок
Ну вот и кстати будет,
А я иду туда на богомолье.
Беги скорей, вели собрать Баиму
Стрельцов своих и всех служилых. Мигом
Лети к нему: чтоб нынче и в поход.
Жилка кланяется в ноги и уходит. Входит Неустройко.
Беги навстречу!
Прощенья просим,
Что у ворот не ветрел, позагляделся.
Входят: Настасья, Марья Власьевна, Неустройко, потом шут, Ульяна и женщины.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Воевода, Настасья, Марья Власьевна, Неустройко, потом шут, Ульяна и женщины.
Про ласковую тещу только вспомни,
Она и здесь. Как спали-ночевали?
Зятек поклонистый, живем, покуда
Садись в передний угол!
Хозяйка не садится,
Не гость и не хозяин.
Хозяйка вот. Весь дом со всем запасом
Ее теперь, а я сюда до свадьбы
Не загляну. Живите как хотите.
Для береженья, для услуги много
Дворовых баб и девок. Был женатый,
Входит Ульяна и несколько женщин.
Так нужны были, а вдовцом остался -
Куда их деть? Хотел уж по осинам
Развешать их, ан вот и пригодились.
Вот и Ульяна, ей наместо мамки.
На всем спасибо! Только ты послушай,
Какое дело! Словно кто испортил
Ее у нас. Бывало, день настанет -
Одну ее и слышишь: без умолку
Трещит, болтает, прыгает да скачет;
Теперь ни слова, точно как немая,
И уст не открывает, и ни шагу
Не сделает сама, толкнешь - идет.
От глазу и от порчи
Мы слово знаем. Молодо - стыдливо.
Глазам-то стыдно, а душой-то рада.
Девичий стыд до мужнина порога,
Лиха беда порог переступить.
Не то что стыд, а норовом такая:
Тоскует, что ли? Спрашивать пытали,
Забавами, да играми, да пляской.
Да песнями. Бессудного покличем.
Тебя-то нам и надо.
Шути, хвостом верти, хоть бесом корчись,
Да только тешь! А я домой поеду.
Хочу пешком сходить на богомолье,
Благословиться. Крепче дело будет.
Да говорят, круг города удалых
Поразвелось, так надо попугать их.
Дня два проходим да честным пирком
За свадебку. Прощай, моя зазноба!
Не надолго прощаемся с тобой,
Немного дней пройдет до нашей свадьбы,
Но каждый день протянется мне годом:
Я ночью буду утра дожидаться,
Я утром буду вечер торопить.
Убить бы день, а ночи не увидишь.
Не крой лица, не прячь своих очей
И ненаглядной красоты девичьей,
Дай наглядеться, дай на расставанье
Налюбоваться вдоволь про запас.
(Открывает покрывало и смотрит на нее; она закрывается.)
В святой бы час, в архангельской.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Настасья, Марья Власьевна, Ульяна, шут и женщины.
Ишь скачет как! Пыль-курево стоит.
Прощай, боярин! С Богом, по морозцу!
Уехал дядя! Запили лохмотья,
И загуляли лоскутки. Не страшно!
Хоть пой, хоть плачь! Никто не сымет воли.
Ах ты бедный еж,
Горемычный еж,
Ты куда ползешь,
Куда ежишься?
Я ползу, ползу
Ко боярскому двору,
Ко высоку терему.
К Марье Власьевне.
(Ежится и жмется к Марье Власьевне, она его толкает ногой.)
Спесива ты, дерешься! А не знаешь,
Как бедного ежа встречают? Слушай:
Как взяли ежа
Во высокий терем,
Как стали ежа