| Главная » Книги |
Островский Александр Николаевич - Горячее сердце, Страница 5
Островский Александр Николаевич - Горячее сердце;
Курослепов. На богомолье?
Градобоев. Вот, значит, я больше тебя знаю. Оттого я и городничий,
оттого я и жалованный, а ты мужик, так мужиком и останешься на веки веков.
Курослепов. Да как же она может без спросу?
Градобоев. У кого ей спрашиваться? Мачеха не пустит, ты спишь целый
день, а у нее есть усердие.
Курослепов. Ну, вот, как она придет, ты ее ко мне с солдатом...
Градобоев. С солдатом?
Курослепов. На веревке.
Градобоев. И на веревке?
Курослепов. Мы ее наверх в светелку, там и запрем безвыходно.
Градобоев. Что вы за нация такая? Отчего вы так всякий срам любите?
Другие так боятся сраму, а для вас это первое удовольствие! Честь-то,
понимаешь ты, что значит, или нет?
Курослепов. Какая такая честь? Нажил капитал, вот тебе и честь. Что
больше капиталу, то больше и чести.
Градобоев. Ну, мужики и выходите! Невежеством-то вы точно корой
обросли. И кору эту пушкой не пробьешь.
Курослепов. Ну, и пущай!
Градобоев. Дочь - девушка, невеста, а он ее с солдатом на веревке.
Курослепов. Потому... за непочтение, чтобы чувствовала...
Аристарх. Бедненькая!
Курослепов. Это кто еще... произносит?
Градобоев. Аристарх, кум твой.
Курослепов (Аристарху). Кто это у тебя бедная?
Аристарх (кланяясь). Здравствуйте, ваше степенство!
Курослепов. Нет, кто бедная-то?
Аристарх (со вздохом). Рыбка мала...
Курослепов. Отчего так она бедная?
Аристарх. Оттого, что большая ее обижает.
Курослепов. То-то рыбка. А ежели ты бунтовать, так...
Градобоев. Будет толковать-то, ведь ничего умного не скажешь.
Курослепов. Та когда мне кумом-то был? Когда у меня капиталу не было.
Градобоев. Пойдем, пойдем! Закуска дожидается. (Уводит Курослепова.)
Аристарх. Отчего я люблю щуку ловить? Оттого, что она обидчица, рыба
зубастая, так и хватает. Бьется, бьется бедная мелкая рыба, никак перед
щукой оправдаться не может!
Вдали слышна песня.
Это что еще? Не наши ли? Ну, да кстати, скажу ему, может, и заступится.
Подъезжает лодка, в ней стоит Xлынов без сюртука, руки фертом,
Барин с большими усами и шестеро гребцов.
Что вы безобразничаете, только рыбу пугаете! (Хлынову.) Ишь ты, с утра
глазки-то налил. Нигде от вас скрыться нельзя.
На пристань выводят Хлынова и Барина с усами.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Аристарх, Хлынов, Барин и гребцы в лодке.
Xлынов (важно). Как ты можешь, братец ты мой! Река никому не заказана.
Аристарх. Вот что, братец ты мой, поди-ка ты сюда. (Отводит Хлынова на
авансцену.) Если ты хочешь быть таким купцом, чтобы все на тебя ахали, ты
перестань шампанским песок-то поливать! Ничего не вырастет.
Хлынов. Ну, братец, говори скорей! Я теперь не в таком разе, чтоб твоих
наставлениев слушать...
Аристарх. Ты сделай хоть одно доброе дело. Вот тогда про тебя заговорят
- вот тогда ты себя покажешь.
Хлынов. Я все могу...
Аристарх. Ты знаешь Василья Шустрого? Он сидит в арестантской
занапрасно, ты возьми его на поруки!
Хлынов. Не суть важное! Говори, братец, поскорее! Ты видишь, мне
некогда.
Аристарх. Голова по злобе его в солдаты отдает, а ты его выкупи, он
твои деньги заслужит; охотника найми либо квитанцию купи.
Xлынов. Из такого нестоящего дела, братец ты мой, ты меня тревожишь.
Аристарх. Человек погибает задаром, а он нестоящее.
Xлынов. Никакого я в тебе, братец, ума не вижу. Какая мне может быть
честь перед другими, если я его выкуплю! Все эти твои слова ни к чему. А все
дело состоит: так как Васька на бубне даже очень хорошо стал понимать, и мне
чрез это самое от него утешение, значит, я сам в одну минуту это дело
кончаю. Потому, если кто мне по нраву, тех трогать не смей.
Аристарх (с поклоном). Ну, как знаешь, как знаешь. Только не давай в
обиду!
Xлынов. Как ты смеешь мне приказывать! Дома я с тобой разговаривать
могу, а в городе я тебе не компания. Сейчас на свою дистанцию, назад! Барин,
ваше благородие, пойдем к городничему.
Аристарх. Без сюртука-то! Вот так гоСти!
Хлынов. Тебе сказано, знай свое место! На задний стол к музыкантам! И
все твои нравоучения так и останутся при тебе, не оченно-то нам интересно.
Барин. Я не пойду, нехорошо, неучтиво!
Хлынов. Я так понимаю, что это гордость.
Барин. Совсем не гордость, mon cher, чем мне гордиться? А нехорошо! Ты
знаешь, я в тебе эту черту не люблю. Уж извини.
Хлынов. Да-с. Какую это черту, позвольте спросить?
Барин. Свинства твоего!
Выходят городничий и Курослепов. Сидоренко в дверях.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Хлынов, барин, Аристарх, городничий, Курослепов, Сидоренко и гребцы.
Хлынов. Нашему градоначальнику! (Кланяется.) Господин полковник, мы к
вашему высокоблагородию!.. Павлину Павлинычу, предводителю нашему
купеческому, почтение. Барин, гляди, вот все это наше начальство! Господин
полковник Градобоев, господин Курослепов, его высоко... высокостепенство; а
для нас это все одно ничего, можем слободно...
Градобоев. Уж очень ты, господин Хлынов, безобразничаешь!
Xлынов. Господин полковник, это вы действительно; безобразия в нас даже
очень достаточно. Господин полковник, вы извольте с меня, за мое безобразие,
штраф положить! Как я какое безобразие, вы сейчас: "Хлынов, штраф!" Извольте
получать, господин полковник.
Курослепов. Что ты уж больно куражишься-то?
Хлынов. Отчего же мне, господин Курослепов, не куражиться? У меня
куражу-то полон погреб. Господа начальство, извольте мне ответ дать, по
какому такому случаю Васька Шустрый у вас содержится?
Градобоев. Ну, уж, господин Хлынов, ты куражиться - куражься, а в чужое
дело не лезь, а то я тебя ограничу.
Xлынов. Никак не чужое, потому он мне сейчас нужен.
Курослепов. Нам тоже баловство-то в городе не очень приятно.
Хлынов. Ежели от него баловство, я в ответе. Беру сейчас на поруки.
Курослепов. У нас за общество уйдет, мы найдем место всякому.
Хлынов. Охотника ставлю. Господин городничий, извольте отпустить
Шустрого ко мне на поруки. Ежели благодарность требуется, мы за этим не
постоим. (Ищет в кармане.)
Барин. Полно, что ты!
Хлынов. Ш-шь, ни слова! Господин полковник, извольте сами назначить.
Градобоев. Сидоренко, поди вели выпустить Шустрого!
Сидоренко. Слушаю, вашескоблагородие! (Уходит.)
Xлынов. Господа, пожалуйте ко мне откушать, на дачу, покорнейше я вас
прошу, щи да кашу кушать! А может, поищем, и стерлядей найдем, - я слышал,
что они в садках сидеть соскучились; давно в уху просятся. Винца тоже
отыщем, кажется, у меня завалялась бутылочка где-то; а не поленятся лакеи,
так и в подвал сходят, дюжину-другую шампанского приволокут. Так как вы наше
начальство, будем здоровье ваше пить, с пушечной пальбой, и народ поставим в
саду ура кричать. Милости просим, господа!
Градобоев. Вот когда ты дело говоришь, и слышать тебя приятно.
Курослепов. Жена будет ждать, пожалуй надумается.
Xлынов. Супруге депешу пошлем, штафету снарядим.
Сидоренко приводит Шустрого.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Те же и Вася.
Xлынов (Васе). Знай порядки! Как ты, братец, довольно необразован! В
ноги градоначальнику!
Вася кланяется.
Его высокостепенству.
Вася кланяется.
Мне!
Вася кланяется.
Пошел в лодку, бери бубен!
Вася уходит в лодку.
Пожалуйте, господа!
Все входят в лодку.
Аристарх, к рулю!
Аристарх становится у руля.
Маркитант! Знай свое дело!
Один из гребцов подает флягу с водкой и закуску.
Пожалуйте, господа, на дорожку, чтоб смелей было ехать.
Все пьют и закусывают.
Алистарх, наблюдай, братец, где мели и подводные камни! Чуть где место
опасное, докладывай, - мы в те поры будем на нутр принимать для храбрости.
Поехали! Начинай! Васька, действуй с бубном!
Песня. Отъезжают.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
СЦЕНА I
Сад на даче Хлынова, налево вход в дом.
ЛИЦА:
Xлынов.
Барин.
Аристарх.
Курослепов.
Градобоев.
Вася.
Прислуга.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Градобоев, Курослепов, Хлынов, Барин и прислуга
Хлынова (выходят из дому).
Курослепов. Вот так угощение! Дай только бог перенести. Хоть какого
губернатора этаким манером уважить можно. Надо тебе чести приписать!
Хлынов. А из чего ж мы и бьемся, как не из чести; одно дело, на том
стоим.
Курослепов. Ну и прощай, за мной лошади приехали. Повезут теперь меня
домой.
Хлынов. Погоди, так нельзя. Надо последнюю, разгонную выпить.
(Прислуге.) Эй! Братец! Посмотри поди, нет ли у нас какого-нибудь вина. Я
думаю, что какое-нибудь найдется.
Человек уходит.
Градобоев. Вы пейте, а я шабаш.
Хлынов. Господин полковник, у нас такая пословица: в гостях, в неволе.
Градобоев. Уж ты меня неволил довольно.
Человек вносит бутылку шампанского.
Хлынов. Градоначальник наш! Уважаю! Храбрый воин! Не огорчайте хозяина,
не обескураживайте купца Хлынова. (Подает ему стакан.)
Градобоев. Нет, стара штука. Всего вина у тебя не выпьешь. Пейте сами.
Хлынов. Ежели вам, господин полковник, угодно видеть, исправны ли
обыватели, мы вам это сейчас покажем. (Курослепову.) Господин предводитель,
прошу обо всей! Барин, выручай!
Пьют.
Кажется, довольно чисто и аккуратно. (Показывает Градобоеву стакан.) Потому,
я в своем доме люблю опрятность. (Человеку.) Догадайся, братец, догадайся!
Человек. Готово-с. (Подает другую бутылку.)
Курослепов. Ну, нет, прощай, а то до дому не доедешь, с дрожек
свалишься.
Xлынов. Провожатого дадим.
Курослепов. Ты упрям, а я тебя упрямее. Зарежь, так не стану. Я тебе
удовольствие сделал, и будет. И то уж сны какие стали сниться! Господи!
Звери всё, да хоботы, всё тебя хватают, да ловят, да небо валится...
Прощайте! Ну вас! (Идет.)
Xлынов. Напредки не забывай!
Курослепов. Твои гости. (Уходит.)
Xлынов. Эй, молодцы, посадите господина Курослепова на дрожки! А ежели
мы в нем настоящей крепости не найдем, посадим напротив него молодца и будет
держать за плечи до самого дому. (Хочет итти.)
Барин. Ты останься с полковником! Я пойду провожу. (Уходит. Несколько
людей за ними.)
Xлынов (с стаканом на подносе). Господин полковник, жду!
Градобоев. Не буду, русским я тебе языком говорю или нет!
Xлынов. У меня закон, господин полковник: кто не выпьет, тому на голову
лить.
Градобоев. Очень мне нужно твои законы знать. У тебя закон, а у меня
костыль.
Xлынов. Не сладите, господин полковник, обольем. Могу с вами паре
держать, что обольем.
Градобоев. Попробуй! Что я с тобою сделаю!
Xлынов. Ничего вы со мной не сделаете, я так понимаю.
Градобоев. Да тебя засудят, тебе в Сибири места не будет.
Xлынов. Не страшно мне, господин полковник, не пугайте вы меня. Право,
не пугайте лучше! Потому я от этого хуже. А хотите паре держать, что я не
боюсь ничего? Вот вам сейчас видимый резон: доведись мне какое безобразие
сделать, я ту ж минуту в губернию к самому. Первое мне слово от их
превосходительства: "Ты, Хлынов, безобразничаешь много!" Безобразничаю, ваше
превосходительство; потому такое наше воспитание, - биты много, а толку
никакого. Наслышан я насчет пожарной команды, починки и поправки требуются,
так могу безвозмездно. "Да, говорят, ты нраву очень буйного?" Буйного, -
ваше превосходительство, сам своему нраву не рад, зверь зверем. Да и
арестантские тоже плохи, ваше превосходительство. Что хорошего, арестанты
разбегутся, так я тоже могу безвозмездно. Вот вам, господин полковник, наша
политика! Да это еще не все. От самого-то, да к самой. "Не угодно ли,
матушка, ваше превосходительство, я дом в городе выстрою, да на сирот
пожертвую". Потому что к самой я не только вхож, но даже пивал у ней чай и
кофей, и довольно равнодушно. Ну, и выходит, господин полковник, что,
значит, городничим со мной ссориться барыш не велик. Другому они страшны, а
для нас все одно, что ничего. Так уж вы лучше со мной не судитесь, потому я
сейчас вас обремизить могу; а лучше положите с меня штраф, за всякое мое
безобразие, сто рублей серебра. (Подносит вино.) Пожалуйте без церемонии!
Градобоев (берет стакан). Прокаженные вы! Турок я так не боялся, как
боюсь вас, чертей! Через душу ведь я пью для тебя, для варвара. Когда вы
захлебнетесь этим вином проклятым!
Хлынов. Все это нам, господин полковник, на пользу сотворено... Ежели
иной раз и много, так что случается ужасно даже много...
Градобоев. Случается! Каждый день с вами это случается.
Хлынов. Допустим так; но ежели с молитвой и, главное, чтоб не оговорил
никто... какой может быть вред!
Градобоев. Прощай! Теперь не скоро заманишь.
Барин возвращается.
Хлынов. Зачем же-с! А мы так надеемся, что вы наши постоянные гости.
(Вынимает бумажник.) Позвольте вам! (Подает три сторублевые ассигнации.)
Сочтите так, что за штраф!
Градобоев. Ну тебя, не надо!
Xлынов (обнимает его и кладет ему насильно деньги в карман).
Невозможно! Без гостинцу не отпущу. Мы тоже оченно понимаем, что такое ваша
служба.
Градобоев. Изломал ты меня, леший.
Xлынов. Вы ничему не причинны, не извольте беспокоиться; потому вам
насильно положили.
Градобоев. Ну, прощай! Спасибо!
Целуются.
Xлынов. Эй, народы! Градоначальника провожать! Чтоб в струне.
Все уходят. Входит Вася.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Барин, Вася, потом Хлынов и прислуга.
Барин. Ну, как твои дела?
Вася. Квитанцию добыл, да не знаю, как вот Тарах Тарасыч... Он...
Барин. Деньги заплатит.
Вася. Ужли заплатит?
Барин. Заплатит, только тебя в шуты определит.
Вася. Ну, уж это зачем баловаться!
Барин. Что ж, не хочешь? Лучше в солдаты пойдешь?
Вася. Само собой.
Барин. Нет, шалишь! Я вашего брата видал довольно; не такие солдаты
бывают, у тебя поджилки не крепки. В писарях тебе быть, это так; хохол
завивать, волосы помадить, бронзовые цепочки развешивать, чувствительные
стихи в тетрадку переписывать, это так; а в солдаты ты не годишься. А вот
сам Хлынов идет, толкуй с ним.
Вася робко отступает. Входит Хлынов и несколько человек прислуги.
Хлынов. Уехали. Ну, вот что я теперь, братец ты мой, остался! С тоски
помирать мне надобно из-за своего-то капиталу.
Барин. Вольно ж тебе скучать-то!
Xлынов. А что ж мне делать? Взад вперед бегать? На тебя, что ль,
удивляться? Какие такие узоры, братец, на тебе написаны?
Барин. Во-первых, ты осторожней выражайся, а во-вторых, у тебя на то
Аристарх, чтобы тебе увеселения придумывать.
Xлынов. Да, должно быть, ничего не придумал. Я ему еще давеча
приказывал: сиди, братец, не сходя с места, думай, что мне делать сегодня
вечером. (Слуге.) Где Алистарх?
Слуга. Здесь, в саду, под деревом лежит.
Xлынов. Думает?
Слуга. Нет, в дудку дудит, ястребов приманивает.
Xлынов. Ему думать приказано, а он в дудку дудит. Позвать его сейчас ко
мне на глаза!
Слуга уходит. Хлынов, увидав Васю, садится в кресла, разваливается и
говорит важным тоном.
А, ты здесь! Поди сюда, я желаю с тобой разговаривать! Как я, братец ты мой,
при твоей бедности, хочу быть тебе благодетелем,
Вася кланяется.
по этому самому, я у тебя спрашиваю, как ты сам о себе думаешь.
Вася. Квитанцию нашли-с.
Xлынов. А какой может быть курс на эти самые патенты?
Вася. То есть как цена-с?
Xлынов. Ты, братец, должен сразу понимать. Я для всякого ничтожного
человека не могу по десяти раз повторять.
Вася. Четыреста рублей-с.
Xлынов. Откуда ж ты эти самые капиталы получить в надежде?
Вася (кланяясь в ноги). Не оставьте, Тарах Тарасыч!
Xлынов. Ты, может, братец, воображаешь, что твои поклоны оченно дорого
стоят?
Вася. Бог даст, мы с тятенькой поправимся, так в те поры вам с
благодарностью...
Хлынов. Как ты, братец, мне, на моей собственной даче, смеешь такие
слова говорить! Нечто я тебе ровный, что ты мне хочешь деньги отдать. Ты
взаймы, что ли, хочешь взять у меня, по-дружески? Как посмотрю я на тебя,
как ты, братец, никакого образования не имеешь! Ты должен ждать, какая от
меня милость будет; может, я тебе эти деньги прощу, может, я заставлю тебя
один раз перекувырнуться, вот и квит. Ты почем мою душу можешь знать, когда
я сам ее не знаю, потому это зависит, в каком я расположении.
Вася. На все ваша воля, Тарах Тарасыч; а что у меня теперича душа
расстается с телом.
Xлынов. Так бы ты должен с самого спервоначалу... покорность... Теперь
я тебя, братец ты мой, так решаю; четыреста рублев для меня все равно
плюнуть, а за эти деньги ты будешь служить у меня год, в какое я тебя звание
определю.
Вася. Уж вы мне теперь скажите, Тарах Тарасыч; потому мое дело такое:
тятенька, опять же знакомства много, как были мы в городе на знати, сами
тоже в купеческом звании...
Xлынов. Быть тебе, братец ты мой, у господина Хлынова запевалой. Вот
тебе и чин от меня.
Вася. Уж оченно страм перед своим братом, Тарах Тарасыч.
Xлынов. А коли страм, братец, я тебя не неволю, ступай в солдаты.
Вася. Позвольте, Тарах Тарасыч, подумать!
Xлынов. Вот опять ты выходишь дурак и невежа! Давно ль ты сенатором
стал, что думать захотел! Думают-то люди умные. А коли ты, братец, думать
захотел, так свести тебя опять в арестантскую, там тебе думать будет
способнее.
Вася. Нет, уж вы, Тарах Тарасыч, мою молодость не губите; а как,
значит, вам угодно, так пусть и будет.
Xлынов. Недолго же ты, братец мой, думал.
Входит Аристарх.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же и Аристарх.
Xлынов. Где ты, братец ты мой...
Аристарх. Погоди, безобразный! (Прислуге.) Вы тут пьяные-то по саду
путаетесь, так вы смотрите, там У меня в капкан не попадите; на хорька
поставлен. Тоже прислуга! Не плоше хозяина. Да там у меня змей под деревом.
Xлынов. Для чего у тебя змей? Как ты, братец, довольно глуп! Еще укусит
кого.
Аристарх. Ты вот умен. Он бумажный. Я его склеил, так сушить поставил.
Xлынов. А для какой надобности?
Аристарх. Пускать будем вечером с фонарем, с лодки. А к лодке я такую
машину приделываю, ручную, и колеса заказал, будет, как вроде пароход.
Xлынов. А что ж, братец ты мой, я тебе думать приказывал, куда мне себя
нынешний вечер определить.
Аристарх. Я уж придумал; вот сейчас скажу. (Берет стул и садится).
Слушайте! Тут неподалеку есть барин, по фамилии Хватский. У него было имение
хорошее, только он все это нарушил через разные свои затеи. Дом свой весь
переломал, все печи и перегородки разобрал и сделал из него театр, а сам
живет в бане. Накупил декорациев, разных платьев, париков и лысых и всяких;
только ни представлять, ни смотреть у него этот театр некому. В деньгах он
теперь очень нуждается, потому он на всех полях картофель насадил, хотел из
него крахмал делать, а он у него в полях замерз, так в земле и остался; и
хочет он теперь в Астрахань ехать рыбий клей делать; теперича он весь свой
театр продаст sa бесценок.
Xлынов. Для чего ты, братец, нам эту рацею разводишь?
Барин. Погоди, тут что-то на дело похоже.
Аристарх. Да само собою; нечто я стану зря. Ты слушай, безобразный, что
дальше-то будет! Вот я сейчас поеду и куплю у него все костюмы. А вечером
всех людей нарядим разбойниками; шляпы у него есть такие большие, с перьями.
Разбойники у нас будут не русские, а такие, как на театрах, кто их знает,
какие они, не умею тебе сказать. Чего не знаю, так не знаю. И сами
нарядимся: я пустынником...
Xлынов. Зачем пустынником?
Аристарх. Что ты понимаешь! Уж я, стало быть, знаю, коли говорю. При
разбойниках завсегда пустынник бывает; так смешнее. И выдем все в лес, к
<
| |
| Просмотров: 212 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры