| Главная » Книги |
Мольер Жан-Батист - Школа жен, Страница 8
Мольер Жан-Батист - Школа женgn="justify">
Но нет, я не сдаюсь, ты лжешь, проклятый рок!
Еще в моих руках имеется залог;
Пусть сердце отдала красавчику злодею,
Всем остальным зато один лишь я владею;
Для новых нежностей назначили вы час,
Но эта ночь пройдет невесело для вас!
Одна отрада мне в моей судьбе несчастной,
Что я предупрежден о западне опасной,
Что этот сумасброд, мне ставший на пути,
Кризальд, Арнольф.
Кризальд
Перед прогулкою поужинать не худо.
Арнольф
Нет, нынче я пощусь.
Кризальд
Забавная причуда!
Арнольф
Прошу простить меня: не оберусь хлопот.
Кризальд
Ну, как с женитьбою? Иль дело не пойдет?
Арнольф
В чужие-то дела мешаться вряд ли стоит.
Кризальд
Ого, как сердится! Но что вас беспокоит?
Признайтесь, куманек: наверно, вашу страсть
Постигла некая внезапная напасть?
По вашему лицу мне это стало ясно.
Арнольф
Что б ни было со мной, хвалюсь я не напрасно
Одним: никто меня с мужьями не сравнит,
Которые терпеть согласны волокит.
Кризальд
Мне удивительно, как можно в ваши лета
Тревогу создавать из этого предмета.
Как будто на земле одно лишь благо есть!
Как будто лишь в одном заключена вся честь!
Быть плутом, скрягою, бесчестным, злым и грубым -
Вам кажется ничем, а тот позор - сугубым,
И как бы кто ни жил, хотя бы впал в разврат,
Он может быть в чести, лишь не был бы рогат.
Но если вдуматься, правдоподобно ль, право,
Что от случайности зависит наша слава?
Кто благороден сам, заслужит ли упрек
В несчастье, помешать которому не мог?
Зачем вы женщинам хотите предоставить
Возможность полную нас славить и бесславить?
Зачем чудовищем мы делаться должны,
Когда расстроены неверностью жены?
Могу заверить вас, что человек достойный
Способен и рога носить вполне спокойно:
Уверясь, что удар судьбы неотвратим,
Он с равнодушием относится и к ним.
Поймите же, что зло - как ни мудрят об этом -
Есть отношение особое к предметам.
И, чтоб не оплошать, одно вы знать должны:
Здесь, как во всем другом, лишь крайности страшны.
Бывают простаки: когда беда случится,
Готовы тот же час едва ли не кичиться,
Любовников жены, где можно, назовут
И все таланты их по пальцам перечтут,
Окажут им при всех особое вниманье,
Всегда напросятся на ужин, на гулянье
И вызовут во всех естественный вопрос:
Что за охота им совать повсюду нос?
Мужья подобные несносны мне и многим;
Но к крайности другой я буду столь же строгим.
Я не мирюсь душой с друзьями волокит,
Но ревность бурная не меньше мне претит:
Их неразумный гнев, шумящий бестолково,
В свидетели созвать хоть целый свет готовый,
Как будто им ничуть огласка не в укор
И рады напоказ свой выставить убор.
Меж этих двух путей возможна середина;
Благоразумные пойдут по ней единой,
И этот средний путь избравший человек,
Женой обиженный, не покраснеет ввек.
Поймите, наконец, обдумав все бесстрастно,
Что и носить рога совсем не так ужасно;
Как я сказал уже, все дело только в том,
Чтоб в каждом случае вести себя с умом.
Арнольф
Отряды рогачей, прослушав речь такую,
Должны вам выразить признательность большую,
И лестно каждому, кто выслушал ее,
Что в славной армии он станет под ружье.
Кризальд
Я говорил не то, хвалить их не намерен;
Но если жребий наш в женитьбе нам неверен,
С игрою в кости я могу его сравнить,
Где может счастие всечасно изменить,
А ловкость - выручить; лишь надо со смиреньем
Случайность поправлять достойным поведением.
Арнольф
Итак, по-вашему, спокойно спать и есть?
А это пустяки, что пострадала честь?
Кризальд
Изволите шутить; но я готов сознаться,
Что нужно многого сильнее опасаться,
Что в жизни многое печальнее стократ,
Чем происшествия, какие вас страшат.
И если выбирать могли бы мы по воле,
Я примирился бы скорей с подобной долей,
Чем мужем быть жены, каких немало есть,
Готовых на стену из-за безделиц лезть;
Сих перлов честности, сих фурий безупречных,
Чья верность - лишь предлог для оправданий вечных,
Как будто им даны за верность их права
На мужа сверху вниз глядеть едва-едва,
И если верными слывут они для света,
Мы все обязаны переносить за это!
Хочу вам, милый кум, совет последний дать:
Мы можем из рогов и то и се создать;
Бывают случаи, когда желать их надо
И в них окажется немалая отрада.
Арнольф
Они вам по душе? Ну что же, я молчу,
Но сам их примерять нисколько не хочу,
Не допущу никак и тут же рад поклясться...
Кризальд
Клянетесь? Боже мой, вы можете попасться.
И если рок судил, бесцелен весь ваш труд:
Желаний ваших там, поверьте, не учтут.
Арнольф.
Как? Мне носить рога?
Кризальд
Вы сердитесь напрасно!
Их носят тысячи - вы знаете прекрасно -
Людей, чье сердце, ум, богатство, красота
Известны каждому, и вы им не чета.
Арнольф
Прошу не сравнивать; что мне до них за дело!
Но эта болтовня мне, право, надоела;
Оставим лучше спор.
Кризальд
Он раздражает вас:
Увидим отчего. Прощайте. Но не раз
Придется вам мои припоминать советы;
И знайте, что рога уже почти надеты
На тех, кто истово клянется их не знать.
Арнольф
Но я еще клянусь, лишь надо не зевать;
И я полезных мер никак не отлагаю.
Ален, Жоржетта, Арнольф.
Арнольф
Я с просьбой к вам, друзья, сегодня прибегаю.
Известна ваша мне усердная любовь,
Но случай настает ей проявиться вновь.
Вы только услужить сумейте мне, как надо, -
Вам обеспечена хорошая награда.
Известный человек (зачем вам называть?)
Готов, как я узнал, меня ошельмовать:
Пробраться хочет он сегодня в ночь к Агнесе;
Но все втроем должны мы помешать повесе.
Вы припасете две дубинки поплотней;
Он с лестницей придет, полезет вверх по ней
(Я вам, открыв окно, подам сигнал для боя),
А вы попотчуйте предателя-героя,
Да так, чтоб помнила спина его всегда,
Что настрого ему заказан путь сюда;
Но только чур: отнюдь меня не называйте;
Что буду возле вас и виду не подайте.
Ну, что ж, сумеете злодею отомстить?
Ален
Коли задача в том, чтоб только колотить,
Я справлюсь хорошо: рука моя привычна.
Жоржетта
Моя рука слабей, но тоже бьет отлично,
И не придется мне - увидите - отстать.
Арнольф
Ступайте же домой; смотрите - не болтать.
Да, вот на первый раз урок небесполезный!
И если каждый муж такой прием любезный
Любовнику жены окажет в добрый час,
Число рогатых вмиг убавится у нас.
Ален, Жоржетта, Арнольф.
Арнольф
Злодеи гнусные! Ну, что вы натворили?
Ален
Мы вас послушались: вы сами говорили.
Арнольф
Оставьте выдумки, к чему душой кривить?
Я вам приказывал побить, а не убить,
Бить по спине велел, и не было ни слова,
Чтобы по голове дубасить бестолково.
В какие бедствия я ввергнут, о творец!
Что делать мне теперь, когда мой враг - мертвец?
Ступайте же домой и будьте осторожны:
Ни слова никому про тот приказ ничтожный.
Как только рассветет, я поискать пойду
Совета мудрого, чтобы избыть беду.
Увы, что мне грозит! И что я в оправданье
Орас, Арнольф.
Орас
(в сторону)
Никак не разберу, кто это может быть.
Арнольф
(думая, что он один)
Кто ж думал...
(Заметив Ораса.)
Кто идет и чем могу служить?
Орас
Сеньор Арнольф?
Арнольф
А вы?
Орас
Орас. Мое почтенье.
Я к вам хотел идти просить об одолженье.
Встаете рано вы!
Арнольф
(в сторону)
Его, его черты!
Не наважденье ли? Не страшные ль мечты?
Орас
По правде говоря, я был в беде немалой,
И небо милость мне особую послало,
Что с вами встретился я в этот самый миг.
Я вам могу сказать, что я всего достиг,
О чем и не мечтал в надежде самой смелой;
Но тот же случай мог и погубить все дело.
Не знаю, кто узнал, - моей тут нет вины, -
Что мы с Агнесою увидеться должны,
Но в час, когда я был почти у самой цели,
Ко мне какие-то буяны подлетели,
Их палок первый взмах меня врасплох застал,
Вмиг оступился я и с лестницы упал.
Но этим спасся я; иначе не ушибы -
Удары палками мне угрожать могли бы;
Но те - ревнивец мой меж них, конечно, был -
Решили, что удар меня на землю сбил;
А так как долго я не мог от сильной боли
Ни встать, ни двинуться и замер поневоле
Они подумали, что насмерть я убит,
И в страхе поняли, что им беда грозит.
До слуха моего слова их долетали;
Друг друга упрекать они в убийстве стали
И в полной темноте, судьбу свою кляня,
Пощупать подошли - не жив ли я - меня.
Представьте, как лежал я в темноте полночной,
Фигуру мертвеца изображая точно!
Они тотчас ушли, испуга не тая;
Но только что уйти подумывал и я,
Агнеса, вне себя от этой смерти мнимой,
Уже спешит ко мне в тоске неудержимой,
Затем что, спор людей услышав из окна,
Словами их была встревожена она;
А так как в суете забыли о надзоре,
Она легко могла ко мне спуститься вскоре;
Когда ж увидела, что я и жив и цел,
Восторг ее душой великий овладел.
Что ж было всех ее волнений завершеньем?
Она вняла вполне своей любви внушеньям,
Решила навсегда оставить прежний дом
И мне доверила судьбу свою во всем.
Судите ж, оценив поступок сей невинный,
На что ее толкал безумца гнев бесчинный,
Какой опасный путь в тот час ей угрожал,
Когда бы я ее не столько обожал!
Но слишком чистый жар в моей душе пылает:
Кто любит - милой зла вовек не пожелает;
Достойны прелести ее судьбы иной,
И разлучит теперь ее лишь смерть со мной.
Отец союзом тем, быть может, возмутится;
Но, верно, гнев его со временем смягчится:
Столь нежным прелестям уступит и отец
И согласится сам смириться наконец.
Так не окажете ль мне тайную услугу:
Нельзя ли вам вручить прекрасную подругу?
Вы одолжили бы поистине меня,
Ей дав пристанище хотя бы на два дня.
Во-первых, надо скрыть ее побег от света,
Врагам докучливым не открывать секрета;
Затем в глазах людей - нельзя и то забыть -
С мужчиной молодым девице можно ль быть?
Другое дело вы: вы - человек почтенный;
Я вам и так во всем признался откровенно.
Мой благородный друг, я вам, и только вам,
Любви сокровище без страха передам.
Арнольф
Я вам готов служить, отбросьте все сомненья.
Орас
Вы мне окажете такое одолженье?
Арнольф
С охотой! Как я рад, - не в силах и сказать, -
Что мне возможно вам услугу оказ 
| |
| Просмотров: 322 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры