Пришло тебе, о Скрягин! до зарезу!
Беда ужасная, беда со всех сторон,
И нет мне оборон...
Когда б увидел я во сне такую грезу,
Я охнул бы, и мой пропал бы сон;
И так бы ужаснулся,
Что, может быть, и вечно б не проснулся...
А это все, ох! было наяву!..
А я, а я еще живу!..
Умри скорей, доколь графиня не прибудет,
И денежки во гроб с собою спрячь;
А там что будет, то и будет...
Ты плачешь, Скрягин... плачь!
Глупец! на что было прельщаться?..
И хочется любить, и денег жаль...
Проклят тот человек, кто выдумал влюбляться!
Он сделал только тем нам лишнюю печаль...
Я слышу шум!.. Кто там?.. Никак графиня скачет...
Я умираю!.. умер... ну, прости!..
Велите хоронить меня нести...
Графиня, может быть, от жалости заплачет.
И денег не возьмет... тогда воскресну я!
Я деньги сберегу, и будешь ты моя...
Но нет, еще все тихо
И мне смертельно лихо.
Дух занимается и не могу дышать...
Легко ли двадцать тысяч дать,
Хотя и в ссуду;
Однако же не на серебряну посуду;
Не на алмаз,
На пару только глаз,
На маленькую рожу...
Лишь вздумаю о том, мороз дерет мне кожу.
Нет, нет... тебя люблю, графиня, я;
Но мне милее жизнь моя.
Любезных денежек лишася, жить не можно...
Пустое говорю... и без графини тошно...
Кипит во мне, волнуется вся кровь...
Что делать мне?.. о, деньги! о, любовь...
Да что ж, о чем же я крушусь?
Племянницыны деньги есть:
Их в рост отдать велит закон и честь.
Не столько горестно я с ними разлучусь;
Ведь отдавать же их когда-нибудь...
Попал на истинный я путь.
(несет на голове корзину)
Что ты мне скажешь, любезный друг, Пролаз?
Вот тебе подарки.
От твоей сударки;
К ней плывут уж барки
Из китайских стран,
Сильный караван,
Морем и землею:
Золото, сребро,
Всякое добро
Ты возьмешь за нею...
(Снимая с головы корзину.)
Вот на, посмотри. К ней на почте прислали пропасть образчиков того, что везут на караванах.
Она из них прислала несколько тебе показать; а коли полюбятся, и подарить.
(Снимая с головы корзину.)
Вот на, посмотри. К ней на почте прислали пропасть образчиков того, что везут на караванах.
Она из них прислала несколько тебе показать; а коли полюбятся, и подарить.
Как не полюбиться!
Вот парчи.
Какие ж это образчики? аршин по шести: из этого можно платье сделать.
Ты по образчикам можешь рассудить, как она богата.
Какое это изобилие! Да что это за кусочки?.. ахти!.. никак серебро и золото.
Это образчики того серебра и золота, которое к ней везут.
Сколько пуд?
Не знаю. Посмотри, чистое ли оно?
Самое чистое.
То-то ж, а ты не хотел ей дать денег... кабы увидел, что там у нее в доме чудится.
А что такое?
От здешних самых богатых купцов к ней проходу нет. Насилу я мог до нее продраться.
А зачем к ней они пришли?
Друг перед другом рвутся ей денег в заем дать.
Что ж она?
Не берет.
А для чего?
Кроме тебя никому этого одолжения не хочет сделать.
Изволь, изволь матушка ваше сиятельство... экие проворы наши купцы!
Везде хотят поживиться... да нас с тобою не проведут... Поди ж, готовь ей деньги; она скоро будет.
Ну, кажется, дело теперь к концу приходит.
Господин Миловид! настоящий мой барин!
нет, нет, спрячьтесь; еще не время. Я дам знак, как надобно будет выйти, - я закашляюсь... Что это Марфа медлит? Экая негодница!.. все дело испортить может. Скрягин скоро вынесет деньги; а когда ее не будет здесь, то опять отнесет и в сундук запрячет... а из сундука у скупого трудно добывать.
Пролаз, Марфа с двумя лакеями.
Я было начал тебя побранивать.
А за что?
Что ты долго не ехала.
Ты ведь знаешь, сколько у меня хлопот... караваны едут.
Перестань шутить... Скрягин скоро деньги вынесет... Поймали мы его на уду; теперь смотри, чтоб только не сорвался.
(неся под пазухой сверток ассигнаций, а в руке лист белой бумаги. Увидя издали Марфу)
Куда вы, господин Скрягин? Что вам сделалось?
Не прогневайтесь, ваше сиятельство, обморок было ошиб. Мне что-то тошно.
Нет, ничего... зачем назад идти... мы люди свои, не осудим. Вам может и при мне тошно быть.
Ты, барин, побледнел.
Слышишь ли, тошно.
Как хорош!.. Побледнев, еще лучше стал... дай Бог, чтоб ему и всегда тошнилось.
Благодарствую, матушка, ваше сиятельство.
За что за то благодарить, что я вас люблю... это не в моей воле... Каковы образчики?
Пребогатые.
Да что ты так печален, душа моя?
Я?.. я весел.
Будешь печален, как пришло отдавать двадцать тысяч.
Молчи, дуралей! на что ты вспомнил... То-то простота - хуже воровства.
Неужто ты от этого грустен?
Он врет, ваше сиятельство... я рад.
Я знаю, что ты рад; да и для чего не быть... ты, почитай, свою жену одолжаешь... завтра, или послезавтра я твоя... Да что ты такое держишь?.. это, конечно, деньги.
Деньги... может быть...
Все равно, я и ассигнациями возьму.
(Марфа вырывает сверток.)
Знаю... знаю... да надобно пересчитать.
Дай в последний раз налюбоваться, - дай проститься, сиятельная графиня.
На, возьми и отнеси домой.
(Лакей, приняв деньги, тотчас уходит.)
Так скоро?
Я люблю скоро оканчивать мои дела.
О, проклятая любовь! до чего ты меня довела!..
Да надобно бы расписочку... обязательство... в смерти и в животе Бог волен... а деньги-то не мои.
Я готова написать расписку.
Слышу, матушка, ваше сиятельство; оно не дурно для всякого случая. Пролаз! подвинь столик с чернильницею... да тихонько, не переломи ножки.
(Пролаз подает стол с чернильницею.)
Вы мне сказывайте, как писать... я, право, никогда этих низостей не делывала.
Извольте, стану сказывать.
(Подвигает стул и садится.)
Как же ты будешь писать? ведь ты не умеешь грамоте. На что ты надеешься?
На счастие.
Ведь грамота не кости.
Извольте писать; только ради Бога не ставьте точек и запятых: в них иного толку нет, кроме, что много чернил да бумаги выходит.
Не опасайся. Одни низкие люди запятые ставят; а мы, знатные, никогда.
Хорошо. Пишите ж.
Готова.
Тысяча семьсот
Семьдесят осьмого году.
Да на что сначала год?
Должно сделать эту моду.
Водится в расписках так.
Напишу, изволь, быть так.
Тысяча семьсот
Семьдесят осьмого году.
Ноября девятого числа.
Марфа провела осла.
Ноября девятого осла.
Ох! числа, а не осла:
Худо, очень худо слышишь.
Как услышишь, так напишешь.
Не тужи, ведь из осла
Можно выправить числа.
После очень осторожно
Это сделать будет можно.
Продолжать теперь изволь:
Я, чин, имя и позванье...
В голове ужасна боль...
О, несносное терзанье!
Денег нет, расписки нет.
Тмится, тмится, меркнет свет...
О, несносное терзанье
Скрягин, Марфа, Пролаз, Любима.
Ох! на эту пору и племянница идет... увидит, что мы пишем!.. станет спрашивать, а деньги-то ведь ее я отдал.
Право ее... не бойтеся.
Зачем ты пришла?
Услышала, что ее сиятельство здесь: я сочла должностью моею отдать ей почтение.
Великая ее нужда до твоего почтения.
Я вам помешала; что вы такое писали?
Так, ничего... мы шалили.
(Берет лист, на котором Марфа писала.)
Да что это... тут не написано ни года, ни числа; какие-то каракульки.
Разве ты позабыл, что мы шалили?
А деньги-то?..
Какие?
Я говорил тебе: эй, графиня эта подденет тебя.
Как? разве вы от меня денег...
Как тебе не стыдно кричать... Я нарочно для племянницы твоей притворяюсь.
Знаю, матушка, ваше сиятельство.
Да что ты здесь делаешь?
Не выгоняйте ее: она догадается.
Пускай она будет здесь. Она такая премиленькая девочка!
Да, премиленькая!.. ее вы не знаете.
Напишите хоть при ней расписку... не уморите меня.
Да я не умею.
Только такого-то года и числа получила я от такого-то столько-то тысяч и обязуюсь платить по тридцати процентов в год... это я для племянницы говорю... деньги ее, а она такая скупая, что страх и подумать... мне житья не будет.
У вас есть какие-нибудь тайны.
Никаких.
Не может быть.
Право, никаких.
Вы не знаете, что сказать... вот я нечто выдумал, чтоб племянницу обмануть... Велишь ли?
Ну, говори.
Графиня задает ему урок.
Разве дядюшка чему у ней учится?
А как же... не быть скупым.
Не худо.
Какое дурное перо! нельзя ничего написать.
Как-нибудь, матушка, ваше сиятельство. Мне ужасно как хочется иметь письмецо твоей руки.
Как этот дуралей мне кашлем своим мешает!
Да выйдешь ли ты вон, повеса?
Скрягин, Марфа, Пролаз, Любима, Миловид.
А, вот и господин Миловид! Здравствуй, мой друг!
Зачем он? Разве вы его знаете?
Мы давно с ним знакомы.
Почему?
Будто этому причину можно сказать. В большом свете познакомишься, и сама не знаешь как.
Зачем опять пожаловал?
За тем же, за чем и прежде был, имея крайнюю нужду в деньгах: я соглашаюсь платить тот рост, который вы назначили.
Не верь; есть, сколько надобно.
Если надобны деньги, теперь и мы можем вас ссудить с госпожою Любимою.
Как, с госпожою Любимою?
Да те двадцать тысяч, которые я у вас взяла, ведь ей принадлежат?
Как вам не стыдно? так-то вы меня любите!
Вы мои деньги отдали... нет... ничего... я очень рада.
Да, твои отдал... как хочешь с нею сама ведайся.
(взяв за руку Любиму, приводит к Миловиду)
А вы, как хотите, с ним ведайтесь.
Что это такое? я ничего не разумею.
Я вам порядочно растолкую: двадцать тысяч рублей, принадлежащие госпоже Любиме - вашей племяннице, отдали вы мне.
Так, точно так.
Мне они не надобны, я их отдала господину Миловиду.
За что?
А вот за что: он в вашу племянницу смертельно влюблен.
Да за это сами платят.
Правда; однако ж и она в него также смертельно влюблена; и они хотят сочетаться браком.
Пустое.
Право, не пустое.
Да вам какая нужда до этого?
Они меня просили, и я не могла отговориться.
Ты, сударыня, будешь в стороне; а с ними я разведаюсь... еще ведь она из-под моей опеки не вышла.
Не должны ли вы о моем счастии стараться? А если должны, могу ли я иметь жениха достойнее Миловида? Да сверх того, я его так люблю, что без него жить не могу.
Жить не могу... а я докажу, что можешь жить.
Я вас прошу как сродника, заступающего место ее отца, сделать меня счастливым... и...
Поди, поди в другое место за счастием.
У нас нет его.
Или я не стою вашей племянницы?
Теперь стоишь... а вперед... дай-ка ей в девках посидеть года два... как хорошенько вызреет... чему быть, и лучше тебя женихи сыщутся.
(вынимая бумагу из кармана)