| Главная » Книги |
Байрон Джордж Гордон - Манфред, Страница 5
Байрон Джордж Гордон - Манфредign="justify">
Призрак
Прости!
Манфред
О, пощади: скажи, что любишь!
Призрак
Манфред!
(Исчезает.)
Немезида
Ушла - и вновь ее не вызвать.
Вернись к земле. Слова ее свершатся.
Дух
Он потрясен. Кто смертен, тот не должен
Искать того, что за пределом смерти.
Второй дух
Да, но взгляни, как он собой владеет,
Свои мученья воле подчиняя!
Когда б он был одним из нас, он был бы
Могучий дух.
Немезида
Быть может, ты желаешь
Спросить еще о чем-нибудь?
Манфред
О нет.
Немезида
Тогда прости на время.
Манфред
Разве снова
Мы встретимся? И где же? На земле?
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Зала в замке Манфреда.
Манфред и Герман.
Манфред
Который час?
Герман
Час до заката солнца,
И вечер обещает быть прелестным.
Манфред
Скажи, ты все ли приготовил в башне,
Как я велел?
Герман
Все, господин, готово.
Вот ключ и вот шкатулка.
Манфред
Хорошо.
Теперь иди.
Герман уходит.
Мир снизошел мне в душу,
Мир, мне еще неведомый доныне
И непонятный. Если б я не знал,
Что самое обманчивое в мире -
Химеры философских измышлений,
Что мудрость их - пустейшая из фраз
В учено-схоластическом жаргоне,
Я, кажется, охотно бы поверил,
Что золотые грезы о Калоне
Уже сбылись, что я его сыскал
В себе самом. Мой мир недолговечен,
Но все же хорошо его изведать
Хотя однажды. Нужно записать,
Что есть такое ощущенье... Кто там?
Входит Герман.
Герман
Аббат святого Мориса.
Входит аббат.
Аббат
Мир дому!
Манфред
Благодарю, святой отец! Да будет
Для замка твой приход благословеньем.
Аббат
Дай бог, чтоб было так! Но я желал бы
Поговорить глаз на глаз.
Манфред
Выйди, Герман.
Что скажет мой достопочтенный гость?
Аббат
Скажу без предисловий: сан, седины,
Желание добра тебе и наше
Давнишнее соседство, хоть знакомы
И не были с тобою мы, дают мне
На это право. Странный и ужасный
Пронесся слух, и этот слух позорит
Твое, граф, имя, - доблестное имя,
Которое ты должен для потомства
Таким же и оставить.
Манфред
Продолжай.
Я слушаю.
Аббат
Ты, говорят, предался
Греховным и таинственным наукам,
Вступил в союз с сынами преисподней,
С нечистой силой демонов и бесов,
Блуждающих в долине сени смертной.
С людьми, своими братьями по духу,
Общаешься ты редко, жизнь проводишь
В уединенье, - свято ли оно?
Манфред
Скажи, кто распускает эти слухи?
Аббат
Мои благочестивые собратья,
Окрестный люд, - твои вассалы даже,
Что на тебя взирают с беспокойством,
Да мы и все за жизнь твою трепещем.
Манфред
Возьми ее.
Аббат
Я прихожу спасать,
А не губить. Я не хочу касаться
Твоей души, но, если справедливы
Все эти слухи, верь, еще не поздно
Очиститься от скверны покаяньем
И примириться с церковью и небом.
Манфред
Я выслушал. И вот что я отвечу:
Кто б ни был я, но я не изберу
Посредником меж мной и небесами
Ни одного из смертных. Если я
Уставы нарушаю - покарайте.
Аббат
Мой сын, я не о каре говорю, -
Я только призываю к покаянью.
Пусть наказует небо. "Мне отмщенье", -
Сказал господь, и, со смиренным сердцем,
Раб господа, я только повторяю
Его глаголы грозные.
Манфред
Старик!
Ни власть святых, ни скорбь, ни покаянье,
Ни тяжкий пост, ни жаркие молитвы,
Ни даже муки совести, способной,
Без демонов, без страха пред геенной,
Преобразить в геенну даже небо, -
Ничто не в состоянии исторгнуть
Из недр души тяжелого сознанья
Ее грехов и сокровенной муки.
Та кара, что преступник налагает
Сам на себя, страшней и тяжелее
Загробных мук.
Аббат
Я рад все это слышать,
Затем что все это должно смениться
Надеждой благодатной, что спокойно
Взирает на блаженную обитель,
Ее же всякий ищущий обрящет,
Коль скоро он покинет путь неправый.
Начало же спасения - сознанье
Его необходимости. Покайся -
И все грехи, что отпустить я властен,
Я отпущу, - что преподать сумею,
Все преподам.
Манфред
Когда несчастный Н_е_рон,
Чтобы избегнуть мук позорной смерти
Перед лицом сенаторов, недавних
Его рабов, ударил в грудь кинжалом,
Какой-то воин, полный состраданья,
Прижал свой плащ к его смертельной ране,
Но Нерон оттолкнул его и молвил
С величием во взоре: "Слишком поздно!"
Аббат
К чему ты клонишь речь?
Манфред
Я отвечаю
На твой призыв к спасенью: слишком поздно!
Аббат
Нет, никогда не поздно примириться
С своей душой, а чрез нее и с небом.
Иль у тебя нет никаких надежд?
Ведь даже те, что в небеса не верят,
Живут какой-нибудь земной мечтой,
Прильнувши к ней, как тонущий к тростинке.
Манфред
О да, отец, и я лелеял грезы,
И я мечтал на утре юных дней:
Мечтал быть просветителем народов,
Достичь небес, - зачем? Бог весть! быть может,
Лишь для того, чтоб снова пасть на землю,
Но пасть могучим горным водопадом,
Что, с высоты заоблачной свергаясь
В дымящуюся бездну, восстает
Из бездны ввысь туманами и снова
С небес стремится ливнем. - Все прошло,
И все это был сон.
Аббат
Но почему же?
Манфред
Я обуздать себя не мог; кто хочет
Повелевать, тот должен быть рабом;
Кто хочет, чтоб ничтожество признало
Его своим властителем, тот должен
Уметь перед ничтожеством смиряться,
Повсюду проникать и поспевать
И быть ходячей ложью. Я со стадом
Мешаться не хотел, хотя бы мог
Быть вожаком. Лев одинок - я тоже.
Аббат
Зачем не жить, не действовать иначе?
Манфред
Затем, что я всегда гнушался жизни.
Я не жесток; но я - как жгучий вихрь,
Как пламенный самум, что обитает
Лишь в тишине пустынь и одиноко
Кружит среди ее нагих песков,
В ее бесплодном, диком океане.
Он никого не ищет, но погибель
Грозит всему, что встретит он в пути.
Так жил и я; и тех, кого я встретил
На жизненном пути, - я погубил.
Аббат
Увы! Я начинаю опасаться,
Что я тебе помочь уже не в силах.
Но ты еще так молод, я хотел бы...
Манфред
Святой отец! Есть люди, что стареют
На утре дней, что гибнут, не достигнув
До зрелых лет, - и не случайной смертью,
Иных порок, иных науки губят,
Иных труды, иных томленье скуки,
Иных болезнь, безумье, а иных -
Душевные страдания и скорби.
Страшнее нет последнего недуга:
Все имена, все формы принимая,
Он требует гораздо больше жертв,
Чем значится в зловещих списках Рока.
Вглядись в меня! Душевные недуги
Я все познал, хотя довольно б было
И одного. Так не дивись тому,
Что я таков, дивись тому, чем был я,
Тому, что я еще живу на свете.
Аббат
Но выслушай...
Манфред
Отец, я уважаю
Твои года и звание; я верю,
Что ты пришел ко мне с благою целью,
Но ты предпринял тщетный труд. Быть грубым
Я не хочу, - я лишь тебя щажу,
А не себя, так резко обрывая
Наш разговор - и потому - прости!
(Уходит.)
Аббат
Он мог бы быть возвышенным созданьем.
В нем много сил, которые могли бы
Создать прекрасный образ, будь они
Направлены разумнее; теперь же
Царит в нем страшный хаос: свет и мрак,
Возвышенные помыслы - и страсти,
И все в смешенье бурном, все мятется
Без цели и порядка; все иль дремлет,
Иль разрушенья жаждет: он стремится
К погибели, но должен быть спасен,
Затем что он достоин искупленья.
Благая цель оправдывает средства,
И я на все дерзну. Пойду за ним
СЦЕНА ВТОРАЯ
Другая комната.
Манфред и Герман.
Герман
Вы, господин, велели мне явиться
К вам на закате: солнце уж заходит.
Манфред
Да? - Я взгляну.
(Подходит к окну).
Великое светило!
Бог первозданной, девственной природы!
Кумир могучих первенцев земли,
Не ведавших болезней, - исполинов,
Родившихся от ангелов и дев,
Сиявших красотой неизреченной!
Царь меж светил, боготворимый миром
От первых дней творения, вливавший
Восторг в сердца халдейских пастухов
И слышавший их первые молитвы!
Избранник неземного, что явило
В тебе свой светлый образ на земле!
Венец и средоточие вселенной,
Дающее небесную отраду
Всему, что прозябает в дольнем мире!
Владыка всех стихий и повелитель
Всех стран земных, повсюду положивший
Свои неизгладимые печати
На дух и облик смертных! Ты, что всходишь,
Свершаешь путь и угасаешь в славе{
Ты, видевшее некогда мой первый
| |
| Просмотров: 367 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры