Аверкиев Дмитрий Васильевич - Каширская старина

nbsp;   Уж знамо, батюшка со старым князем,

   С моим-то тестем, дорогим, любезным,

   Списалися: царю натолковали.

   Что было делать? Вышел, как убитый!

   А тут меня гурьбою поздравляют:

   "И-ах какую-де невесту сватал!

   Знать любит государь тебя, Василий".-

   Куда пошел я, с кем, сам шел ли,

   Аль повели, не помню ничего.

   Так думаю, что тесть ко мне приставил,

   Заместо рындов, родичей своих.

   Они меня, слышь, как царя хранили,

   За мной ходили, допьяна поили,

   Должно, недели с две, до помраченья...

   Ох, батюшка! спасибо уж тебе:

   Сумел сынка женить!

   Марьица. Что ж дальше было?

   Василий. А дальше уж не помню. Думно:

   Не забыдущим ли поили зельем?

   Со страху ли перед царевым словом,

   С похмелья ли, аль разума в ту пору

   Решился я, аль связанным венчали,-

   Не спрашивай, не помню ничего.

   Опомнился - обвенчан. Ну, и жизнь же

   Пошла! Жена-то плачет: мне ее

   И жалко-то - она чем виновата?-

   И видеть не могу ее, разлуку,

   И тесть-то с тещей надоели мне:

   Сперва грозили, там пошли просить,

   Чтоб с дочкой, как с женою жил. Не смог,

   Не вынес их печали и докуки,

   Бежал. Сперва - куда глаза глядят,

   А там раздумался: одна мила на свете

   Мне Марьица. Поеду к ней, скажу:

   "Пришел тобой владеть,- иди за мною".

   Марьица. Вот уж спасибо: вспомнил обо мне,

   Такое-то спасибо - до земли!

   Василий. Уж ведал я: простит меня голубка,

   Уж знал: пойдет со мной; мне рада будет!

   Марьица. Ну, как не рада! - Одурел боярин,

   Жену покинул, ищет: нет ли дуры,

   Чтоб в полюбовницы к нему пошла.

   Как не пойти! Как радой мне не быть!

   Честь велика, и отказаться грех.

   Василий. Что ж, издевайся, смейся надо мною!

   Того достоин, виноват кругом!

   Мне от жены бежать бы до венчанья,

   И убежал бы,- не пустили лих.

   За то, что мучали из-за тебя,

   За то, что силой обвенчали,- смейся!

   Посмейся надо мной, да хорошенько!

   Другой бы позабыл тебя, с женою

   Стал жить,- а ты тут пропадай! - Небось,

   Над тем смеяться бы не стала, нет!

   По нем бы плакала, по нем бы горевала!

   А надо мною, дураком, посмейся!

   Марьица. И посмеюсь. Уж вдоволь насмеюся,

   Все слезы высмею, над горем стану

   С издевкой да попреком хохотать!

   Теперь не веселиться мне, когда же?

   Теперь ты мой, в моих теперь руках!

   А раньше что! - жениться поманил,

   Чуть отвернулась, и от рук отбился.

   Коль не теперь, когда ж повеселиться?

   Когда мне отсмеять твою насмешку?

   Разжалобил меня своей ты речью,

   Ох, до смеху разжалобил! Ха, ха!

   И удержаться не могу. Ха, ха!

   Пожаловал: мол в жены не годна,

   За полюбовницу сойдет. Ха, ха!

   Василий. Опомнись, Марьица! Господь с тобою!

   Смотреть-то страшно на тебя!

   Марьица. Ха, ха!

   Теперь страшна, а прежде любой звал?

   Теперь страшна, а прежде целовал?

   Теперь я полюбовница. Ха, ха!

   Василий. Не подрывай мне сердца. Слушай:

   Уйдем отсель, навеки, навсегда!

   Уедем на Литву - там обвенчаюсь,

   Там на тебе, на любушке, женюсь.

   Марьица. Уморушка! Как, от живой жены-то?

   Василий. Оттоль я к тестю грамоту пошлю:

   "Уехал, государь,- навек, не жди!"

   А князю-тестю не житье без зятя,

   Меня он взял на то, что государь

   В любви держал - такого же найдет,

   Еще получше и доволен будет.

   Со мной Прасковью живо развенчают,

   С другим таким же повенчают живо.

   Опять я вольный сокол.

   Марьица. И тогда

   Со мною повенчаешься?

   Василий. С тобою;

   С тобою. Что ж, любушка, бежим?

   Сейчас бежим?

   Марьица. Бежим, бежим. Сейчас же.

   С тобой ли я не побегу?

   Василий. Голубка!

   Желанная моя!

   Марьица. Не подходи.

   Поди ты прочь! Не смей! Не подступайся.

   Нет, Васенька! Нет, мил-сердечный друг!

   Нет, мой желанный, дорогой, пригожий!

   Будь на твоем я месте,- не сказала б,

   Таких речей и самой подлой девке!

   Как мне тебе поверовать, скажи ты!

   А на Литве опять кого увидишь,

   Король ли, князь какой, аль пан вельможный

   Тебе на дочке повелит жениться,-

   Тогда опять ко мне бежать, да сказки

   Рассказывать мне станешь, как тебя

   Поили допьяна, сластьми кормили,

   И как ребенка малого учили:

   "Будь, Вася, пай! Женися на княжне!" -

   Нет, выбери себе иную дуру,

   Уж я над ней нахохочусь довольно,

   А над собою мне смеяться полно!

   Василий. Так не идешь?

   Марьица. Перекрестись, опомнись!

   Будь, Вася, пай: ступай к жене, в Москву.

   Василий. В последний раз я спрашиваю, Марья.

   Со мной идешь ли?

   Марьица. Силой, что ль, возьмешь?

   Так не боюсь. Каков ты силен,

   Уж видела, как ты с княжной венчался.

   Василий. Гляди же, на меня ты не пеняй!

   Твою издевку я тебе припомню! Прощай покуда...

   До твоей до свадьбы!.. (Уходит.)

  

  

   Марьица (одна).

   Ушел! Ушел? Ох, господи-владыко!

   Что с ним-то, с сердцем-то моим,

   Что сталось?

   Ох, ох! Люблю его, люблю, люблю!

   Проклятая! зачем его ты любишь?

   Хоть и браню себя, а все ж люблю.

   Скорей с другим, скорее повенчайте!

   Скорей над ним мне дайте посмеяться!

   Пусть под венцом меня посмотрит Вася!

   Ха, ха! Как весело смотреть-то будет! Ха, ха!

  

  

  

  

  

   Дунька. Каков девишник Парфен Семеныч затеял, хоть бы дочь родную выдавать!

   Первая девушка. Ну, она ему дочь не дочь, а по сыну все сродни, бают, приходится.

   Дунька. Ври еще тута.

   Первая девушка. Не я, люди говорят. Поспрошай-ка, как по ночам к нему в рощу бегала? Счастье ее, что Савушка выискался!

   Вторая девушка. Прост очень - оттого берет.

   Дунька (на вторую девушку). И врете вы обе! Ничего того не было.

   Вторая девушка. Я разве спорю?

   Первая девушка. И как это, девушки, богатым хорошо быть! Вздумал свадьбу играть, хоть дочери нет, в отцы посаженые к кому пошел, и мигом все готово, по щучьему веленью. Веселись себе и других весели.

  

  

   Глаша. Все ль готово?

   Дунька. Все, Глаша, готово. Что ж невесту не ведут?

   Глаша. Сейчас с матерью выйдет. Парфен Семеныч не выходил еще?

   Дунька. Нету. Да поди сюда, Глашица, к сторонке, что скажу

   Глаша. Что такое? (Отходит к стороне.)

   Дунька. Дворецкий сказывал: нынче ночью с Москвы гонец пригонил,- ведь Василий Парфеныч пропал у нас.

   Глаша. Как пропал?

   Дунька. Все с женой неладно жил, и пропал. Бросил ее, куда неизвестно скрылся. Думают: руку на себя не наложил ли.

   Глаша. Найдется.

   Дунька. Парфено-т Семеныч всю ночь, говорят, простонал - не спал, до свету богу молился. Только горя показать не хочет, а то девишнику сегодня не быть бы.

   Первая девушка. Невесту ведут.

  

  

   Глаша (указывая места). Сюда, Марьица, садись. А ты, матушка, здесь. Где ж отец посаженый? Ну, придет еще. Давайте, девушки, покуда песен поиграем, а матушка поголосит, по дочке поплачет.

   Девушки. Ладно. (За сценой колокольцы.)

   Дунька. Глаша, колокольцы, слышь. Ведь жених это. И песен поиграть не успеем!

   Глаша. А все Абрамка треклятый! Хвалился: соколом-де, внезапу налечу,- так и есть. Ишь, без выкупа войти хочет!

   Вторая девушка. У вас ворота заперты ли?

   Дунька. Где! Думали: рано еще. Глашица, побежим.

   Глаша. Чего бежать! Пусть думает: зева дали, а мы дверь эту запрем,- все равно выкуп возьмем.

  

  

   Дарьица. Вот и Парфен Семеныч пожаловал. Милости просим.

   Парфен. Вы глядите, у вас сват без выкупа в двери не вломился бы.

   Глаша. Не пустим, государь.

   Глаша. Не пустим, государь.

   Дунька (выглянула в дверь). Ой, по лестнице бегут, ой!

   Глаша (бежит к дверям). Живей, девушки, живей. Навались всей гурьбой на дверь. Ну, на запор! живей! (Общая суматоха; двери заперли.)

   Вторая девушка. Ай, Глаша, успела-таки!

   Глаша. Что, проклятый, вошел? Теперь я с тобой поторгуюсь еще. По местам, девушки. (Девушки садятся за стол.) Тихо!.. Подходят. Подошли. (В дверь кто-то ткнулся.) Что, обжегся? Думал: не успели-де!

   Дарьица. Ох, доченька! и поплакать-то не успела над тобою! Ох!..

   Парфен. Поздно уж теперь, Дарья Карповна, плакать: не мешай. Послушаем, каково торг пойдет. (Стук в двери.)

   Абрам (за дверьми). Эй, отворяй, хозяин!

   Глаша. Что больно стучите! Батюшка у меня глух,- услышит еще, осердится. Кто там колотится?

   Абрам. Отворяй. Мороз на дворе, зазябли,

   Глаша. Так мы всякого и пустили! Дорога у нас битая, всякого народу пропасть шляется. Вы кто же будете?

   Абрам. Охотнички. Ездили ловить лисиц, куниц, перепёлушек. красных девушек.

   Глаша. Здесь вам кого ж надобно?

   Абрам. Показалось нам, повиделось: что ни есть лучшая лисица, красная девица, в ваши ворота юркнула, на двор стрекнула, в нов высок терем вбежала, там застряла.

   Глаша. Хорошо ль глядели? Точно, видели и мы, бежала-то такая, да не к нам, на соседский двор: туда подите, пустого в порожнем поищите.

   Абрам. Не проглядим мы - глаза у нас зорки, глядели же с горки,- видно далече: точно сюда пробежала.

   Глаша. Ау нас найдете, много ль выкупа дадите?

   Абрам. Дадим сорок куниц, два сорока чернобурых лисиц.

   Глаша. Ох, купец, на словах тароват, на карман пустоват. Отсель в щелку вижу: шуба у тебя плохая, того хуже сшита, ветром подбита, под шубой кафтан, весь по ниточке сбиран.

   Абрам. На меня не гляди, князь стоит позади, деньгой гремит, дорогой шубой шумит; ворота золотым ключом отпирает, калитки серебряным отмыкает.

   Глаша. Разве на князя вашего надёжа. Только избу не даром же студить, просишься на постой, за рублем не стой.

   Абрам. Просунь ручку: позолочу.

   Глаша. Да еще забыла: изба да тепло наши, еда да питье - ваши.

   Абрам. Есть у нас поваров со сто молодцов. Еды и питья довольно.

   Глаша (притворяя дверь). Давай за постой. (Протягивает руку, получает и смотрит.) Ай да князь молодой! Ин, милости просим. (Отворяет двери.)

  

  

   Абрам (осматриваясь). А кто тут хозяин?

   Парфен (встает и кланяется). Я, государь, хозяин. Чего изволишь?

   Абрам. Что ж на постой пустил, стать-сесть некуда.

   Парфен. С кем, государь, торговался, с того и спрашивай.

   Абрам. Что за народ за столом сидит? Ступайте вон. Ну, вам говорят!

   Глаша. Не больно шуми, такие ж, как ты, заезжие.

   Дунька. Хочешь за стол сесть, место откупи.

   Абрам. И в самом деле, лучше миром покончим. Кому деньги получить прикажете?

   Девушки. Дунька, получай. Дуньке отдай.

   Дунька (выходя из-за стола). Посмотрим, не хвастал ли богачеством?

   Абрам. На тебе, довольно ли будет?

   Дунька. Что ж это, девушки, битыми черепками платить.

   Глаша. Ох, горе мое! Голь перекатную заместо бояр пустила.

   Абрам. Уж простите, красные, не в тот карман залез, не ту мошну вынул. Эта по нраву ль пришла? (Дает.)

   Дунька (приняла). А чтоб красных девушек вперед обманывать тебе не повадно было, еще надбавь.

   Глаша. Ай да Дунька! Люблю девку за обычай.

   Абрам. Не довольно ли будет?

   Глаша. Что торгуешься, князя молодого на морозе знобишь!

   Абрам. И то правда. (Вынимает еще деньги.) Подкузьмили, красные, свата! (Девушки вскакивают из-за стола, делят деньги. Абрам идет к дверям и настежь растворяет.) Милости просим, князь-государь. Милости просим, бояре.

   Глаша. Марьица, выходи князя встречать.

  

  

   Парфен. Милости просим, князь молодой, пожаловать. Не обидел нас господь: есть кому гостя дорогого встретить. (Жених и невеста сошлись посередь избы; поклонились друг другу в пояс; поцеловалися. Он ведет ее за стол. Девушки после Парфеновых слов начинают песню. Слуги во время песни вносят кушанья, между ними два круглых пирога и питья.)

  

   Русые кудри за стол пошли,

   Черную косу с собой повели.

   Ты скажи, скажи, черная коса,

   Кто тебе отроду мил?

   Мила мне милешенька, родна матушка.

   Это, коса, не правда твоя,

   Не правда твоя, не истинная.

  

   Русые кудри за стол пошли,

   Черную косу с собой повели.

   Ты скажи, скажи, черная коса,

   Кто тебе отроду мил?

   Мил мне милешенек

   Савва, свет Алексеевич.

   Это, коса, правда твоя,

   Правда твоя, истинная.

  

  

   Глаша. Ты откуда проявился?

   Живуля. Ветер силен на дворе, шапку сорвало, будто сюда понесло. Хлеб вам да соль.

   Парфен. Хоть и незваный гость, а хлеба кушать, белого лебедя рушать, милости просим.

   Глаша (Абраму). Ох, не к добру он пришел!

   Живуля (услыхав). Зачем не к добру, Глафира Юрьевна? Я, слышь, с доброю вестью.- Тебе, государь, Парфен Семеныч, радость объявляю.

   Парфен. Какую радость?

   Живуля. Сынок твой, Василий Парфеныч, с Москвы пожаловать изволил.

   Парфен. Василий?

   Живуля. Как же. Меня вперед гонцом послал доложить тебе.

   Глаша (Абраму). Говорила, не к добру.

   Живуля. Ты, красавица, не шепчи про меня: еще завтра свижусь с тобой.

   Глаша (тише, Абраму же). Будь настороже.

  

  

   Василий. Здорово, батюшка.

   Парфен. Василий, ты?

   Василий. Аль не узнал? Аль сыну ты не рад?

   Парфен. Ты наперво ответ держи: как смел

   С Москвы без царского указа съехать?

   Повсюду за тобой разосланы гонцы...

   Василий. Пусть их гоняют, коли есть охота!..

   Парфен. Как ты посмел, ослушник царской воли,

   Передо мной, слугой царевым, стать...

   Аль думаешь: мне сын - царя дороже?

   Василий. Что больно грозно, батюшка, встречаешь?

   К тебе ж спешил. Сказать отцу спасибо,

   Что счастливо сынишку оженил:

   Двух месяцев не смог прожить с женою,

   Сбежал. Спасибо за жену, спасибо!

   Парфен. Еще отцу грубить? Гляди, Василий,

   Сейчас свяжу и на Москву отправлю.

   Василий. Ужли с дороги отдохнуть не дашь?

   Уж что-то больно ласков нынче с сыном.

   Хоть при гостях-то сына не срами,-

   Гостей для сына со двора не гнать же! -

   Ты погоди, дай сыну дело сделать,

   Вдвоем останемся,- тогда и свяжешь.

   Парфен. Какое дело?

   Василий. А возьми терпенье,

   Пожалуй, государь,- не задержу.

   Здорово, мир-народ, все господа

   Честные! Что у вас за пир затеян?

   Девишник, свадьба ли...

   Парфен. Девишник, видишь!

   Василий. Уж не мешай мне, батюшка, на время.

   Прошу усердно, чтоб меня уважил.

   Дай поглядеть на жениха с невестой,

   Согласье да любовь им пожелать.

   Знакомы оба. Савушка, здорово!

   На Марьице жениться похотел?

   Чужих невест зачем же отбиваешь?

   Савушка. Какой ты ей жених! Обидел только,

   Худую славу про нее пустил,

   Еще над ней же надсмеяться вздумал...

   Василий. И что ты, господин! Уж где обидеть,

   Не только про нее дурного слова

   Не вымолвлю,- тебе, слышь, не велю!

   Савушка (вскочил на ноги). Мне не велишь!..

   Абрам (сажает его). Постой, братан, пожди.

   Не затевай ты ссоры по пустому:

   Послушаем, что скажет господин.

   Василий. Невеста - Марьица. Не ждал я,

   Чтоб крадучись от милого дружка,

   Себе иного парня залучила. (Марьице.)

   Что ж ты о свадьбе мне не объявила,

   Как за неделю приходил к тебе,

   В сумеричках, чтоб людям не зазорно!

   Савушка (вскочил).

   Я покажу тебе, московский слёток!

   Ты будешь облыгать у нас невест!

   Я проучу. (Хочет броситься на него с ножом.)

   Абрам (схватил его за руку). Стой, Савва, брось! (Нож падает на стол.)

   Успеем еще расчесться с ним!

  

  

   Мужчины (обступая Савушку). Стыдися, Савва.

   Василий (Абраму).

   Спасибо, молодец. (Савве.) Пришел я с миром,

   И с вежеством с тобою говорю.

   За что ж убить меня хотел? Пришел я -

   Не обижать тебя - поостеречь.

   Поберегись, купец! Товаро-т плох,

   Потерто золото,- в обман не дайся!

   Ты прежде допроси ее построже:

   Тому с неделю, в сумерках, ждала ли

   Она меня, и каково встречала,

   И сладко ли Василья целовала.

   А у меня и послухи найдутся.

   Живуля, где ты? -

   Расскажи, что знаешь.

   Живуля. Послушайте, господа честные. Прошлое воскресенье, под вечер, иду я мимо Дарьицына двора, от дьячихи домой. Только вижу: кто-то через плетень прыгнул. Не вор ли, что девичьей честью промышляет? подумал, и за плетнем присел. Долгонько-таки ждать пришлося. Через час эдак слышу: крадется кто-то. Как он через плетень,- ухватил злодея. Взмолился: "Мол от жены сбежал; девка, слышь, приворожила, и с неделю-де тут скрываюся, ни батюшка, никто не знает, почитай кажный день к ней хожу". Думаю: кого ж я это изловил? Воззрился: господи! Василий сам Парфеныч! На Москве, чаял, где встретиться довелось! И одет-то не по-боярски, зипунишка на нем плохонький. Как стал он каяться, ну и челом добил,- добр ведь я, отпустил парня.- А теперь я все, господа честные, сказал. (Кланяется; в народе движение; Живуля отходит и потом незаметно для зрителей вовсе уходит.)

   Василий. Чай, Глашица видала тож. (Ей.) Скажи же,

   Не утаи. Чего ж молчишь? Аль совесть зазрит?

   Глаша. Ох, у тебя, бессовестный, где совесть?

   Что обманул девчонку, не женился,-

   Так небылицы на нее взводить!

   Дарьица. Отцы мои! Парфен Семеныч,

   Хоть ты за сироту, меня, вступись!

   В твоем дому ведь, твой же сын облыжно

   Порочит Марьицу.

   Парфен. Василий!

   Брось шутки те негожие! Оставь.

   Василий. Ты, батюшка, не знаешь, не вступайся!

   Коль послуху не верите, так есть

   У нас поличное.- Вдова честная,

   Послушай, Дарья Карповна, меня:

   Ужли ж напраслину взводить я стану?

   Дарила дочке перстенек? - скажи.

   Дарьица. Дарила: золот-перстень с жемчугом,

   Всего одна жемчужина большая.

   Василий. Коль покажу, признаешь перстенек?

   Дарьица. Как не признать?

   Василий. Вгляни-ка на мизинце.

   Дарьица. Он, он! Отцы мои! За что, за что же?

   Ты что ж стоишь, Машутка, отвечай!

   Абрам. Так, так, приструнь ее, да хорошенько.

   Василий (Дарьице).

   Коль перстенечку, госпожа, не веришь,

   Так я скажу, какой завет давала

   В ту пору, как дарила дочке перстень.

   Абрам. Какой завет еще! Что ж, Савва,

   Стоишь,- путем невесты не допросишь.

   Спроси ее: должна тебе ответить.

   Коль оболгал, расчесться помогу,- Отсюда жив не выйдет.

   Мужчины. Не уйдет.-

   И мы поможем.- Спрашивай же, Савва.

   Абрам. А коль невеста обманула,- плюнь ей

   В лицо, при всем честном народе плюнь!

   Савушка. Что ж, Марьица, давай ответ.

   Абрам. Слыхала?

   Глаша (Савушке).

   Какой ответ! Ума решился!

   Коль ты ее, злодей, пытать задумал,

   Так разбожись она, ведь не поверишь.

   Василий. Ты, девица, с чего ж заговорила?

   Аль помогала, а теперь боишься?

   Марьица. Не тронь их, Глаша! Погоди: сама

   Отвечу.- Савушка, и ты!

   Савушка. Я что же...

   Абрам. Не слушай ты ее! Пусть прямо скажет:

   Жила с Васильем, нет ли.

   Савушка. Говори.

   Марьица (Савушке).

   И ты! Коль ты теперь в меня не веришь,

   Зачем же сватался? Ведь слухи были,

   Ведь говорила я, да ты ж молчать

   Велел: "И знать-де не хочу". Коль мне

   Тогда ты верил, что ж теперь не веришь?

   Вот мой ответ: тебе я не невеста,

   И отвечать на спрос тебе не стану.

   Сегодня выйди за тебя, назавтра

   Придут да скажут: у твоей жены

   Есть полюбовник,- ты опять с допросом!

   Пошел ты прочь,- не то что отвечать,

   Глядеть-то на тебя теперь не стану.

   Савушка. Я, Марьица...

   Абрам. Молчи. Не видишь разве:

   Змея от спроса увернуться хочет.

   Прикинулась! Не поддавайся, Савва.

   Пусть отвечает - строже допроси.

   Марьица (Абраму). Ты кто таков, чтоб сметь

   Ко мне с допросом приступать? Тебе

   Я ни невеста, ни жена, родней

   Не довожусь тебе. Ты как же смеешь

   При людях девицу меня бранить?

   Аль нынче правда в людях умерла,

   И всякий волен девушек порочить?

   Никто не вступится? Никто нахалу

   Проклятой глотки не заткнет?

   Парфен. Абрам!

   И все вы тут! Забыли разве: нынче

   Я ей в отцово место.- Подходи,

   Кто смел на ложь, неправду и насильство,

   Я за нее ответчик перед богом!

   И пред собою всякого сумею

   Заставить отвечать. Как! у меня,

   В моем дому бесчинство заводить?

   Что я, как сына увидал, смутился,

   Так вы насильничать. Ступайте вон!

   Кто слово пикнет, уложу на месте.

  

  

   Василий. Начни с меня. Что ты в отцово место -

   Так и чиста она пред женихом,

   Вольна обманывать честных людей,

   Венец церковный попирать ногами,

   Над божиим судом вольна смеяться?

   Опомнись, батюшка! Я не хвалю

   Абрама, и ему скажу в глаза:

   Нечестно поступил, ему вязаться

   Не след. А что ж она молчит,

   Что жениху в ответ не скажет слова?

   За честь девичью ты горяч вступаться,

   Что ж за мою не вступишься? Коли

   Она чиста, коль смеет прямо в очи

   Честным людям глядеть и не краснеть.

   Так значит я ее безвинно,

   Бесчестно, подло, как последний вор,

   Пред вами обличал. Коль так,

   Вступитесь за нее, всем миром встаньте:

   Такому подлецу, как я, не след

   Господен мир грязнить своей душою,

   На божий суд мою пошлите душу,

   Из тела вывейте ее ножами!

   Марьица. Чего тебе, Василий, надо, из чего

   Хлопочешь ты, уж я и не пойму!

   Аль хочешь, чтоб ты чист, злодей, явился,

   А я со сраму умерла безвинно?

   Ин, государь, изволь: во всем покаюсь,

   Был у меня ты в сумерки, с неделю

   Тому, и улещал меня:

   "Поди, мол, в полюбовницы ко мне!"

   Должно пошла, коль грозно таково

   Меня зовешь к ответу. Верно,

   Что стыд девичий вовсе позабыла,

   Коль перстнем обменялася с тобой.

   Ведь будь крупица у меня стыда,

   Уж стала б ли с тобой, злодеем, знаться!

   Нет, виновата я! Слышь, виновата!

   Савушка (выходит вперед).

   Постой, Василий. Марьинца, скажи.

   Тебя Христом и богом заклинаю!

   Одно скажи лишь слово, за тебя

   Я голову сложу.

   Марьица. Кто ты таков?

   Тебя не знаю; не жених ты мне.

   Поди ты с глаз моих.

   Абрам (увлекая Савушку). Пойдем, братан.

   Что слушать-то! Сказать не скажет прямо,

   Все путает. Знать, стыд берет. Пойдем!

   Не то я, Савва, не сдержу себя

   И натворю беды.

   (Уводит Савушку; за ними женихов поезд.)

   Глаша. Абрам, постой!

   Куда пошел! Аль слов ее не слышал?

   Не бойся, Марьица, я ворочу его.

   Тебя Парфен Семеныч здесь не выдаст. (Уходит.)

  

  

   Марьица. Ты этого хотел: чтоб он ушел?

   Чтоб бросил, осрамил меня жених?

   Что ж, веселися, своего добился:

   Тебе поверил, осрамил, ушел!

   Василий. Того я добивался, чтоб он бросил.

   Ты видишь, какова его любовь!

   Ведь знал, что бросил я тебя, ведь знал,

   Что на другой женился, и поверил!

   Вот какова его любовь! Того

   И добивался только я,

   Мне больше ничего теперь не надо.

   Марьица. Что ж, осрамил, во всем я повинилась,

   Во всем-то, и теперь могу в глаза

   Тебе сказать: подлец, подлец!

   Из зависти, из-за того, что я