Княжнин Яков Борисович - Неудачный примиритель, или Без обеду домой поеду, Страница 2 - Книги

v align="center" >

Г. Кутерьма.

Читал, то правда; однако, ежели я говорю: ты знаешь, матушка, - это не то значит: знаешь ли ты? но то есть: ты известна-де, что он будет. Это не вопрос, а только начало речи, которую ты мне помешала кончить.

Г-жа Кутерьма.

Помешала? я помешала? и это не вопрос?.. я на весь свет сошлюсь, сердце мое.

Г. Кутерьма.

Ты, моя душа, хоть на всю землю и на все небо сошлись, но это не вопрос; потому что я и не думал спрашивать о том, о чем я уверен, что ты знаешь.

Г-жа Кутерьма.

Оставим то, знаю ли я, только ты у меня...

Г. Кутерьма.

Ох! нельзя оставить, что ты это знаешь: ты сама призналась, вот теперь же, что я тебе читал письмо, которое он обоим нам писал.

Г-жа Кутерьма.

Так что ж, что ты читал; разве я не могу позабыть?

Г. Кутерьма.

Ну, ежели ты позабыла, так и вопрос годится.

Г-жа Кутерьма.

Нет, не годится, потому что я не позабыла.

Г. Кутерьма.

А когда ты не позабыла, так это не вопрос.

Г-жа Кутерьма.

А почему же не вопрос?

Г. Кутерьма.

Если бы ты выслушала меня, то узнала бы, что я хотел сказать следующее, а именно: как этот гость, обоим нам любезный, со дня нашей свадьбы нас не видал и думает, что мы, быв влюблены друг в друга, теперь живем как ангелы на небесах, то недурно будет, если, притворясь до тех пор, докуда он у нас проживет, мы кое-как, закуся язык, скрепимся и воздержимся от споров. Он, человек умный, и нам стыдно перед ним показаться шалунами.

Г-жа Кутерьма.

Да кому же стыдно? и кто ж из нас таков? Если тот, кто, будучи не прав, спорит, - так это ты.

Г. Кутерьма.

А может быть и ты.

Г-жа Кутерьма.

И я?

Г. Кутерьма.

Да, точно так.

Г-жа Кутерьма.

Что этого быть может несправедливее, злобнее, ужаснее? Говорить, будто я спорю, чувствуя, что я не права.

Г. Кутерьма.

Да кто ж и это сказать может, что я спорю, чувствуя, что я не прав?

Г-жа Кутерьма.

Однако ж, ты никогда прав не бываешь.

Г. Кутерьма.

А я уверен, когда я спорю, я всегда прав бываю, и готов в том умереть.

Г-жа Кутерьма.

Если бы ты хотя несколько был прав... хотя бы, например, ты темно-кофейный цвет называл черным, я, не любя вздорить, тотчас бы согласилась; да нельзя, без унижения себе и себя не одурача, этого сделать, для того, что ты белое черным, а черное прямо белым называешь, чтобы только поспорить.

Г. Кутерьма.

Чтобы отвечать тебе, надобно мне то же самое из слова в слово сказать; итак, избавь меня от труда и переговори себе за меня свои слова.

Г-жа Кутерьма.

За тебя говорить?.. Боже избавь!.. надобно, чтоб это было криво, глупо; а я этак никогда не говорю.

Г. Кутерьма.

А я, чтобы тебе отвечать, хотел так же глупо говорить, как ты, и для того просил тебя себе самой твои собственные речи повторить.

Г-жа Кутерьма.

Ну, скажи, ежели в тебе хоть капля есть ума, как можно умному, кроткому человеку ужиться с сумасбродом?

Г. Кутерьма.

В этом я согласен, ежели ты не меня сумасбродом называешь.

Г-жа Кутерьма.

А кого же? Неужто нашего Якова Ростера, который как ни прост, а все-таки тебя в тысячу раз смышленее?

Г. Кутерьма.

Жена!

Г-жа Кутерьма.

Муж!

Г. Кутерьма.

Образумься.

Г-жа Кутерьма.

Тебе это очень нужно, да только невозможно, потому что нечем.

Г. Кутерьма.

Нечем?

Г-жа Кутерьма.

Да. Кто каким родился, тому таким вечно быть.

Г. Кутерьма.

То есть...

Г-жа Кутерьма.

Ну, дураком.

Г. Кутерьма.

Не доведи меня до крайности избавиться от предрассудка, без которого крестьяне, мои подданные, меня счастливее тем, что могут жен своих делать так кроткими, так кроткими, как овечки.

Г-жа Кутерьма.

Подлая душа! какое низкое чувствие!

Г. Кутерьма.

И которое во мне ты производишь... о, Боже! перемени ее нрав, или сделай ее немою.

Г-жа Кутерьма.

Это не поможет: я с тобою стану спорить знаками, руками, ногами и чем ни попало.

Явление 2

Господин Кутерьма, госпожа Кутерьма, Марина.

Марина

Гости едут и уж близко.

Г. Кутерьма.

В каком состоянии нас найдут! какой стыд!

Г-жа Кутерьма.

Кто ж в этом виноват?

Г. Кутерьма.

Положим, что я.

Г-жа Кутерьма.

Не положим, а точно ты.

Г. Кутерьма.

Ну, я, я, я; только сделай милость, дай мне слово, при Миротворе не спорить.

Г-жа Кутерьма.

Дай же и ты.

Г. Кутерьма.

Вот тебе моя рука. Я с тобою во всем согласен буду.

Г-жа Кутерьма.

Вот и моя; да смотри ж!.. а чтобы не показать нам смятения, которое от спора видно на лице, пойдем в сад прогуляться.

Г. Кутерьма.

Пойдем. Ты, Марина, останься здесь и извини как-нибудь нас.

Г-жа Кутерьма.

Не лучше ли нам не вместе прогуливаться, а по разным дорогам?

Г. Кутерьма.

Разумею... чтобы опять нас черт не попутал.

(Уходят в разные стороны.)

Явление 3

Марина

(одна)

Бедный этот черт. Люди всеми своими шалостями его винят... а! да вот и гости. Господин Миротвор, а с ним конечно тот, которого имени барин, читая письмо, не мог выговорить. И он, так же, как имя его, туг, неповоротлив и неловок. Какая странная тварь!

Явление 4

Миротвор, Синекдохос, Марина.

Миротвор.

Где же хозяева?

Синекдохос.

Сие не благоговейно, что они не кажутся. По обычаю гостеприимства древних, надлежало бы хозяину и хозяйке, встретя гостей у врат дома, разрешить ремень их сапогов.

Миротвор.

Да вот их горничная.

Марина

Барин и барыня, не ожидая вас так скоро, занялись домашними делами. Я пойду сказать им, что вы изволили приехать.

Миротвор.

Это не к спеху. Когда отделаются, то сами придут. Я не хочу им мешать... мне кажется, я тебя знаю.

Марина

Я имею эту честь... я, сударь, Марина.

Миротвор.

Как же ты выросла! Мы все переменились в шесть лет.

Марина

То правда, что вы несколько переменились.

(Указывая на Синекдохоса.)

А его милость, не знаю, переменился ли, потому что я его в первый раз вижу.

Синекдохос

(Миротвору)

Эта девушка, без сомнения, училась логике. Она доказала, почему не знает, переменился ли я.

Миротвор

(Марине)

Это человек ученый.

Марина

Нижайше кланяюсь его учености.

Миротвор.

По приязни своей, он мне сделал одолжение и согласился со мною ехать в деревню, чтоб мне не так было скучно.

Марина

Я думаю, вам очень с ним забавно, потому что лишь только я взглянула на него, то мне так весело стало, что все хочется смеяться.

Синекдохос

(сам себе)

У нее везде есть потому. Нельзя, чтоб она не училась логике; а потому нельзя, чтобы не могла тронуть, как должно по хрии, сердца моего.

Миротвор

(Марине)

Скажи, как поживают твои бари? Так ли они счастливы, как прежде, любя друг друга безмерно.

Марина

Почти так же.

Миротвор.

Что значит это "почти"?

Марина

Это значит, что их любовь та же, которую и вы знали; да как все переменяется... Вот и вы, и я, хотя мы те же, однако уже не таковы, как прежде были; то и в их любви есть отмена небольшая, хотя их любовь та же самая, какая была.

Синекдохос.

Неоцененное сокровище! Это не девица, но сущий вживе аргумент.

Миротвор

(Марине)

А я слышал от верных людей, что они живут как кошка с собакой.

Марина

Эти, сударь, верные люди великие клеветники.

Миротвор.

Нет, очень честные люди. Они меня уверяли, что твои господа только тогда не ссорятся, когда вместе не бывают; что их все упражнение в том, чтобы вздорить с утра до вечера.

Марина

Я, сударь, так настращена спорами, что и в этом вам не смею противоречить.

Миротвор.

Итак, я правду слышал?

Марина

Я этого не говорю, а только не спорю.

Миротвор.

Пожалуй, не притворяйся. Я не для того выспрашиваю, чтобы во зло употребить то, что от тебя услышу. Ты ведаешь, я их друг, и больше всех им добра желаю. После моей отставки я затем и поспешил сюда на другой день приехать, чтобы все средства употребить сделать их жизнь спокойною. Я это почитаю моею первою должностью.

Марина

Я вам желаю счастия. Только вы, сударь, приняли на себя должность безмерно трудную, и, можно сказать, невозможную. Сделать чтобы они не спорили, все равно что сделать, чтобы кошка не ловила мышей, чтобы пух по реке против воды плыл, чтобы на березе огурцы росли, чтобы щука петухом запела...

Синекдохос.

Хорошо! прекрасно! изрядно! optime! Это мастерское риторическое сравнение, и притом также гипотипозис. Оле! красоты ученые! оле учености прекрасной!

Марина

(к Синекдохосу)

Это, сударь, находит часом на вас; или вы отроду таковы?

Синекдохос.

Нет, существо, заключающее в себе неопровержимую силлогизму, не отроду я таков и не часом на меня находит. Не отроду, потому что, спустя несколько лет после рождения моего, начали меня погружать в учение; а не часом, потому что я с тех пор, как изучился, всегда и беспрестанно ученый.

Марина

Тем хуже.

Синекдохос.

А почему? О... по метафору, светило души моей!

Марина

А потому, что вы перебиваете мои речи... О!.. затмение моего ума!

Синекдохос.

Опять доказательство, однако не без возражения; ибо я могу сказать, что мое удивление о твоих совершенствах тому причиною; и каждое слово устен твоих воскриляет криле восторга моего, меня окриляющего.

Миротвор

(к Синекдохосу)

Опустите криле вашего восторга... Говори, Маринушка.

Синекдохос.

Маринушка! уменьшительное женского существительного, как например: голубица, голубка, голубушка.

Миротвор

(Марине)

Продолжай.

Марина

Словом сказать, спорить между собою у моих господ сделалось их душою, жизнью, Они не споря дышать не могут; и это в них так сильно вкоренилось, что даже ночью, во сне, если барин какое слово пробредит, то барыня, не просыпаясь, не пропускает заспорить. Барин также, как наяву, ни для чего ей не уступает; и часто выходит у них сонный весьма забавный спор, о котором, проснувшись, не помнят и начинают новый.

Миротвор.

Какая перемена! Поэтому их вся прежняя любовь исчезла?

Марина

Никак, сударь. Они друг без друга жить не могут, и притом такие добрые господа, что лучше бы их не было, если бы охота спорить их не одолела. Вот теперь же, на этом месте, они так разгорячились, что им самим стыдно стало в расстройке вам показаться; и вот те домашние дела, для которых они от вас скрылись.

Миротвор.

Я очень рад, что они могут меня стыдиться. Это мне подает надежду.

Синекдохос.

Стыд ничего не подействует, а надлежит иметь прибежище к моей логике. Без логики несть спасения ни душе, ни телу.

Марина

(в сторону)

Он с своею логикою точно как наш Яков Ростер с своею поваренною наукою.

Миротвор.

Зная, сколько учение, просвещая разум, должно способствовать к счастию людей, я об этом-таки и хотел говорить с вами, друг мой господин Синехдохус.

Синекдохос.

Синехдохус!.. Вы меня изволили унизить.

Миротвор.

Чем и как?

Синекдохос.

Вы меня так обидели, что если бы я не был столько вами одолжен, то непременно надлежало бы мне искать бесчестия.

Миротвор.

Я очень сожалею, и хотя не знаю, чем виноват, но прошу прощения.

Синекдохос.

Вы меня назвали Синехдохус вместо Синекдохос.

Миротвор.

Только?

Синекдохос.

Чем же можно более обидеть такого человека, как я?

Марина

Вот еще какое имя: хоть немного проговорись, так и обидишь!

Синекдохос.

Ос переменить на ус - величайшее оскорбление!

Миротвор.

Да почему ж?

Синекдохос.

Я это докажу вам логически.

Миротвор.

Пожалуй, помоги моему неведению.

Синекдохос.

Какою силлогизмою хотите быть доказательству? барбара, целарент? ферио, баралиптом? или какою иною?

Миротвор.

Как-нибудь, лишь только поскорее, для того, что мне нужда с вами об ином говорить.

Синекдохос.

Извольте. Я стану сколько возможно сокращенно говорить. Преклоните ухо. Надобно предпочитать то, что благороднее другого. Вот первое положение. Что возможно против сего сказать?

Миротвор.

Ничего.

Синекдохос.

Ergo оно истинно, неопровержимо. Надобно предпочитать то, что другого благороднее. А как частица ос греческая, а частица ус латинская; а греческий язык благороднее, по старшинству и по всему, латинского, следовательно, и частица ос благороднее частицы ус. А как тот, кто пременяет благородное на унизительное, обижает: следовательно вы обидели меня.

Миротвор.

Это очень ясно.

Марина

Какой легкий способ все доказывать! Этак я могу доказать, что вы козел.

Синекдохос.

А каким образом?

Марина

У козла два глаза и у вас два глаза: следовательно вы козел.

Синекдохос.

О, хитросплетательное испытание! хотите меня уловить фальшивою силлогизмою; но я...

Миротвор.

Не зная старинных языков, всякий может, подобно мне, ошибиться, и так было бы выгоднее по-русски называться. Не силлогизму ли я сделал?

Синекдохос.

Это силлогизма, только не по форме; а притом не весьма справедлива, потому что привлекает возражение.

Миротвор.

А какое?

Синекдохос.

Если бы я не греческим словом назывался, кто бы знал, что я ученый? Следовательно, по греческому наименованию всем известно и ведомо, что я ученый и такой, который притом знает греческий язык как свой собственный.

Миротвор.

Согласен... теперь я хочу вам сказать...

Синекдохос.

Позвольте вкратце подать вам извещение о том, чего ради я слово Синекдохос предпочтительнее другим еллиногреческим словам употребил к наименованию себя?

Миротвор.

Я верю, что это кстати, только теперь...

Синекдохос.

Я вам хочу истолковать и изъяснить.

Миротвор.

Нельзя ль теперь уволить?

Синекдохос.

Нет, никоим образом невозможно. За ваши одолжения я обязан вам служить моим просвещением.

Миротвор.

В другой раз, сударь, в другой раз.

Синекдохос.

Не должно отлагать до другого времени, чем можно теперь же воспользоваться; итак, извольте выслушать. Есть еллиногреческое слово синекдоха. Оного первые два слога сине звуком своим походят на синус. Известно ли вам, что такое синус?

Миротвор.

Я учился математике.

Синекдохос.

А! следовательно сие знаменует, что я знающ в математике. Синекдоха также походит на слово анекдот, или достопамятное приключение, что все одно, что история: следовательно, я сведущ и в историях как в деятельной, так и в естественной, то есть в физической, или натуральной. А целое слово синекдоха означает меня отменным ритором; потому что так нарицается одна из знаменитейших тропов, или фигур риторики, которая или часть принимает за целое, или целое за часть.

Марина

Эта фигура не дура. Вам, я думаю, с нею хорошо жить. То есть когда вы отдаете, то часть за целое, а берете целое за часть.

Синекдохос.

О, влагалище остроумия! Это шутствование довершает меня пленить, тем наипаче, что есть латинская пословица: ridendo castigat mores.

Миротвор.

Все ли теперь?

Синекдохос.

Finis и омега.

Миротвор.

Я вас хотел попросить: когда хозяева станут спорить между собою, что, без сомнения, должно случиться, то если будут требовать моего суда, сделайте мне одолжение, берите труд на вашу логику решить их споры. Для вас это ничего не стоит.

Синекходос.

Это для меня то же, что имеющему сто тысящей златых талантов дать из них другому драхму.

Миротвор.

А для меня это тем хорошо, что, не будучи принужден брать ничьей стороны, я никому из них не досажу. Впрочем, господин Синекдохос, за помощь вашей учености я могу вам отплатить наставлением в том, чего вы не знаете.

Синекдохос.

А чего бы я не знал? грамматики, что ли?

Миротовор.

Нет.

Синекдохос.

Риторики?

Миротвор.

Нет.

Синекдохос.

Логики?

Миротвор.

Нет.