| Главная » Книги |
Гауптман Герхарт - Заложница Карла Великого
Гауптман Герхарт - Заложница Карла ВеликогоГЕРГАРТЪ ГАУПТМАНЪ. ЗАЛОЖНИЦА КАРЛА ВЕЛИКГО. Переводъ Зин. Венгеровой.
- съ рукописи Разрѣшено къ представлен³ю на сценѣ. Пишутъ, что король Карлъ, котораго франки назвали Великимъ, и этимъ поставили рядомъ съ Помпеемъ и Александромъ, возгорѣлся чрезмѣрно пламенной любовью къ одной дѣвѣ; она, какъ, по крайней мѣрѣ, казалось ему, превосходила красотой всѣхъ другихъ дѣвъ того времени въ франкской землѣ. Король воспылалъ такой горячей страстью къ ней, сдѣлался такъ пороченъ, и душа его была такъ подкуплена ея нѣжными ласками, что онъ забылъ о своей славѣ и о чести, и отвратилъ свои мысли отъ правлен³я государствомъ.
(Итальянская новелла Себастьяна Эриццо, XVI вѣка, переведенная на нѣмецк³й Полемъ Эристомъ) ДѢЙСТВУЮЩ²Я ЛИЦА: КАРЛЪ ВЕЛИК²Й.
ГРАФЪ РОРИКО, его приближенный,
ЭРКАМБАЛЬДЪ, канцлеръ.
АЛЬКУИНЪ, магистръ.
БЕНИТЪ, саксонецъ.
ГЕРЗУИНДА, его племянница, заложница.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА МОНАСТЫРЯ.
СЕСТРА УПРАВИТЕЛЬНИЦА.
Придворные, монахини, слуги. ДѢЙСТВ²Е ПЕРВОЕ. (Опочивальня Карла Великаго въ аахенскомъ дворцѣ. Часъ передъ восходомъ солнца, въ октябрѣ. Карлъ сидитъ на кровати; слуги его одѣваютъ. Ему за шестьдесятъ лѣтъ, но онъ могучаго сложен³я; держится прямо. Графъ Рорико, не старше тридцати лѣтъ, красивый человѣкъ съ благородной осанкой, стоитъ на нѣкоторомъ разстоян³и, выжидая приказовъ короля) КАРЛЪ. Новая сорочка! Какая бѣлизна! Какъ ткань прохладна и тонка! Въ ней новымъ человѣкомъ стану. Но очень холодна она... Нѣтъ, подождите! Пусть не сейчасъ послѣдняя - холодная - сорочка мнѣ бѣлымъ саваномъ покроетъ члены. Повремени, мой добрый другъ. Пусть повиситъ еще въ шкафу сорочка, милый другъ. Оставь мнѣ мое сердце съ копытомъ дьявола. Я не хочу твоей льдяной сорочки... пугала застывшаго, что встрѣтитъ червя могильнаго съ поклономъ деревяннымъ... Повремени - твой новый человѣкъ пусть подождетъ... Повязи ножныя: одежда франковъ. Я франкъ - кто станетъ спорить? Я свободенъ - кто усумнится? Но все жъ я плѣнникъ долга - иначе быть не можетъ. Я властенъ - но власть мою безсиленъ доказать. Стяните мнѣ хромую ногу! Гдѣ цирульникъ? Скорѣй! Ну, а теперь, графъ Рорико,- не медля за дѣла.
РОРИКО (со смѣхомъ). Не началась еще работа, государь, и слуги королевск³е въ волненьи. Твой канццеръ Эркамбальдъ сегодня поздно всталъ. Онъ рветъ и мечетъ.
КАРЛЪ. Ему минутой дорожить бы, старому ослу, а онъ спитъ долго. Онъ жить не хочетъ, что ли? Такъ пусть ложится въ гробъ. Камзолъ подайте мѣховой!
(На него надѣваютъ камзолъ изъ порокъ) РОРИКО. Онъ вѣрно выпилъ лишнее вчера.
КАРЛЪ. Всегда такъ въ жизни: онъ прославлялъ вино и жизнь, прославлялъ любовь - чтобъ все проспать. Нѣтъ, нужно бодрствовать - зачѣмъ, я самъ не знаю. Не стойте, выпучивъ глаза. Ходите, двигайтесь! Пусть хоть кажется, что не напрасно вы живете. И мнѣ внушите - хоть обманно - что у меня есть нужныя дѣла.
РОРИКО (желая его чѣмъ нибудь занять). Саксонецъ Беннитъ, государь, ужъ давно съ прошеньемъ пристаетъ къ хранителю дверей. Онъ и сегодня тутъ - никакъ его нельзя отвадить.
КАРЛЪ. Позвать сюда упрямца!
(Графъ Рорико приказываетъ одному изъ слугъ, шестнадцатилѣтнему мальчику, позвать Беннита. Мальчикъ послушно удаляется). КАРЛЪ (продолжая про себя). Опять саксонцы! Все то же неизмѣнно. Что жъ дѣлать! Вѣдь тридцать лѣтъ и больше я тотъ же завтракъ каждый день съѣдаю - все тотъ же отъ яйца до яблока. Такъ почему саксонцамъ не являться каждый день? Корову каждый день скребницей чистить нужно - но скучный это трудъ. Клонитъ меня ко сну, какъ за такой работой батрака, иль скотницу, доящую корову. Нарушить слово - вотъ что сверкнуло бы какъ молн³я на лѣтнемъ небѣ. Нарушить слово!
(Онъ просовываетъ руку подъ подушку и вынимаетъ восковыя дощечки для писан³я) Вотъ мои дощечки. Вписать бы это слово въ воскъ, с³яньемъ окруживъ.
(Онъ пишетъ на восковой дощечкѣ, забывая всѣ вокругъ себя, видимо съ большимъ трудомъ. Входитъ канцлеръ Эркамбальдъ и подходитъ къ графу Рорико. Канцлеру около восьмидесяти лѣтъ; онъ съ длинными кудрями, какъ король; значительное, фанатическое лицо съ явными слѣдами старческой слабости) ЭРКАМБАЛЬДЪ (шопотомъ графу Рорико). Какъ онъ сегодня чувствуетъ себя?
РОРИКО. "Хорошо" сказать - было бъ неправдой. Но "плохо" - тоже нѣтъ. Какой-то странный, тревожный духъ въ него вселился.
КАРЛЪ (громко, говоря самъ съ собой). Эй, гдѣ ты голова? Квадрив³умъ: свободныхъ семь искусствъ... Трив³умъ: грамматика и д³алектика... безъ музыки! Квадрив³умъ и трив³умъ: запомни. (Эркамбальду, точно онъужъ давно здѣсь). Послушай, вотъ загадка: съ кѣмъ въ жизни самый трудный бой велъ король Карлъ? Съ кѣмъ? скажи...
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Конечно...
Карлъ. Съ кѣмъ?
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Съ саксонцами.
КАРЛЪ. Не вѣрно. Съ самимъ собою - вотъ съ кѣмъ! (Продолжая затверживать) Квадрив³умъ: музыка. (Поднимается, слегка охая) Послушай, Рорико, не доживай до старости!
РОРИКО. Благословенна и желанна, государь, такая старость, какъ твоя.
КАРЛЪ. Трив³умъ - квадрив³умъ. О, мудрость Соломона! Мнѣ дано понять ее - не вамъ. За трапезой сегодня пусть капелянъ мнѣ притчи Соломона почитаетъ - о томъ, что суета все, суета суетъ; о томъ, что будетъ то, что было, что впредь все будетъ дѣлаться, что дѣлалось; что будутъ, какъ прежде, сѣять хлѣбъ, сажать растенья и жатвы собирать; что будутъ воздвигать дворцы и разрушать; что будутъ земли населять и вновь въ пустыни обращать; что будутъ ранить и раны исцѣлять; найдя сокровища, ихъ снова утеряютъ и вновь искать начнутъ, потомъ найдутъ - и снова то, что будетъ найдено, утратятъ. И впредь, какъ прежде, будутъ душить, карать - и награждать и цѣловать!.. Цѣловать! ты слышишь, Рорико? Музыка - квадрив³умъ: небесный звукъ среди земного гула - не такъ ли? Ну, довольно. Принеси мою печать съ изображен³емъ Сераписа. (Смѣясь) М³ръ точно воскъ въ моихъ рукахъ: лѣпить я изъ него могу, что пожелаю.
(Двое слугъ вводятъ Беннита, саксонца геройскаго вида; у него угрюмое, выжидательное выражен³е лица. Карлъ, который ходитъ по комнатѣ, сначала немного прихрамывая, круто остававливается передъ нимъ и окликаетъ его властнымъ голосомъ) КАРЛЪ. Чего ты просишь?
БЕННИТЪ. Того, на что имѣю право.
КАРЛЪ. Ты вышелъ изъ народа, который съ самаго начала м³ра въ оковахъ дьявольскихъ лежитъ. Такъ говоритъ аббатъ изъ Фульды, Штурмъ.
БЕННИТЪ. Когда аббаты говорятъ, то сильный мужъ молчитъ въ отвѣтъ.
КАРЛЪ. Ты говоришь о правдѣ? Я для васъ суровый властелинъ,- и только. А право - право вы утратили, по собственной винѣ.
БЕННИТЪ. Проведите къ королю меня!
КАРЛЪ (смотритъ на него съ изумлен³емъ, потомъ иронически улыбается). Давай прошен³е! Удовольствуйся пока хоть мною.
ПЕРВЫЙ КАПЕЛЯНЪ (выступая впередъ). Этотъ человѣкъ - саксонецъ Беннитъ, сынъ Гидди; родичъ его Ассигъ, сынъ Амалунга, недавно здѣсь, въ Аквисграпумѣ, умеръ, безъ исповѣди и причастья. Онъ нарушилъ клятву, нарушилъ миръ совмѣстно съ Беннитомъ и всѣхъ земель за то лишился, которыми владѣлъ отъ Верры и до Фульды: лѣсъ Бохон³я, доставш³йся въ наслѣдство ему и Бенниту, обратно отошелъ въ казну.
КАРЛЪ. У нихъ забрали наслѣдственныя земли?
ПЕРВЫЙ КАПЕЛЯНЪ. Да, и по праву.
БЕННИТЪ. Лжетъ попъ! Вѣрны мы были королю. Мы отступились лишь отъ кропилъ-поповъ.
КАРЛЪ (успокаивая окружающихъ движен³емъ руки). Не мѣшайте. Пусть говорить!
БЕННИТЪ. Кто бъ ни былъ ты, спаси меня отъ клятвопреступленья! Помоги исполнить мой обѣтъ. Дай мнѣ предстать предъ королемъ. Къ нему мнѣ укажи дорогу.
(Нѣсколько служителей смѣются) КАРЛЪ (опять дѣлаетъ жестъ изумлен³я; съ возрастающимъ нетерпѣн³емъ). Тебѣ нѣтъ далѣе пути. У цѣли ты.
БЕННИТЪ. О, Ассигъ, братъ любимый, теперь я понялъ всю правду словъ твоихъ!.. Ты говорилъ, что легче чрезъ девять миль густого дѣвственнаго лѣса безъ топора и безъ меча пробраться, чѣмъ предстать предъ очи короля, отбившись отъ поповъ и королевскихъ слугъ при аахенскомъ дворѣ.
КАРЛЪ. Вотъ какъ! Вы слышите? Король, какъ видно, старъ становится. Говори свободно, сынъ мой. Вотъ за клятву клятва: когда тебя я слушаю, то слушаетъ король; а не услышу я - и онъ не будетъ знать, о чемъ ты просишь.
БЕННИТЪ. Тремъ писцамъ, о господинъ, была бъ работа, когда бъ записывать так³я обѣщан³я: столько разъ я слышалъ ихъ!
КАРЛЪ (съ возрастающимъ гнѣвомъ, говорить властно и грозно). Клятва за клятву! Клятва за клятву, говорю тебѣ! Используй-же свой часъ.
ЭРКАМБАЛЬДЪ (вполголоса Бенниту). Да что съ тобой? Который изъ сотни вашихъ идоловъ затмилъ тебѣ глаза, что короля не хочешь ты признать?
БЕННИТЪ (узнавъ короля, глядитъ на него блѣдный и растерянный).
ПЕРВЫЙ КАПЕЛЯНЪ (тономъ доклада). Итакъ, онъ проситъ, чтобы...
КАРЛЪ (капеляну). Молчи! (Бенниту) Скажи мнѣ самъ въ чемъ дѣло?
БЕННИТЪ (оправившись, твердо). Герзуинда, дочь брата, Ассига, который умеръ здѣсь - въ Аахенѣ, всего лишившись, въ бѣдности - была взята заложницей, какъ взяли у Ассига и у меня наслѣд³е отцовъ - по произволу, государь,- а не по праву. О дочери своей отецъ печалился - ты самъ отецъ, и это понимаешь - гораздо больше, чѣмъ о наслѣдьи отнятомъ и чѣмъ о тяжкомъ нарушевьи права - гораздо больше! Дочь его въ рукахъ мучителей.
КАРЛЪ (внимательно). Герзуинда? Кто это Герзуинда? Я какъ будто слышалъ это имя. Продолжай. Разсказывай все по порядку. Не падай духомъ! Ты говоришь - вѣрно тебя ль я понялъ? - что Ассигъ домогался здѣсь, въ Аахенѣ, возстановлен³я правъ, а также, чтобы дочь ему вернули. Ни правъ, ни дочери возврата онъ не добился. Но право правомъ остается - все равно, терзаютъ ли его иль нѣтъ. Такъ будемъ говорить о дочери, томящейся въ мученьяхъ - а то вѣдь помощь можетъ опоздать. Гдѣ она живетъ и кто мученьямъ подвергаетъ дочь Ассигии?
ЭРКАМБАЛЬДЪ (вмѣшиваясь). Два слова, господинъ, предъ тѣмъ, какъ будешь продолжать разспросы: Герзуинда, дочь Ассиги, живетъ въ монастырѣ на Планѣ. И если была бы правда, а не ложь, что мучаютъ ее - то значитъ, мучители ея - помилуй Господи! - благочестивыя монахини. Кто знаетъ сестеръ почтенныхъ, пойметъ, какъ безразсуденъ, какъ безсмысленъ такой навѣтъ. Нѣтъ! Герзуинда - ее я знаю самъ - какъ бы сказать?.. дурного нрава, какъ я слышалъ отъ монахинь. Она... Ну то, что называютъ... Ну да, испорченный червивый плодъ... гнилой, червивый.
БЕННИТЪ. Старикъ этотъ сѣдобородый, государь, надъ родомъ моимъ и брата Ассига глумится. Онъ можетъ безнаказанно злословить: онъ твой канцлеръ - а мы саксонцы!
(Карлъ стоитъ не двигаясь; всѣ остальные въ ужасѣ отъ дерзости Беннита и выражаютъ это знаками) ЭРКАМБАЛЬДЪ. Не я глумлюсь. Глумятся тутъ, но не изъ устъ моихъ идетъ глумленье. Я жъ не только не злословлю, а многое еще прикрасилъ... Довольно намъ ты уши Герзуиндой прожужжалъ и такъ; а къ королю пробравшись, ты вновь теперь скрежещешь то же имя. Намъ некогда возиться съ Герзуиндой! У насъ достаточно другихъ заботъ! Она въ рукахъ надежныхъ, и воспитанье должное дается ей. Оставь же насъ въ покоѣ!
БЕННИТЪ. Вы это воспитан³емъ зовете!
ЭРКАМБАЛЬДЪ, Да, въ благонрав³и ее воспитываютъ - какъ христ³анск³й велитъ законъ.
БЕННИТЪ. Я не изъ робости стараюсь сдержать свой гнѣвъ. Но знай: во мнѣ вся кровь вскипѣла. Довольно! О рубцахъ на тѣлѣ говорю я, а не о воспитаньи. О мучительствѣ, а не о благонравьи! Ты видишь, государь, я сдерживаю ярость; ты видишь, бѣшенству я волю не даю. Я кротокъ - есть на то причина. Я молчу, хоть прибѣжала ко мнѣ племянница съ кровоподтеками на обнаженномъ тѣлѣ. По христ³анскому закону истерзали, замучили несчастнаго ребенка!
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Долгъ христ³анъ - покорствовать.
БЕННИТЪ. Кому дитя покорствовать должно?
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Богу.
БЕННИТЪ. Богу! Не можетъ Богъ, вашъ Богъ хотѣть... Не такой онъ Богъ, чтобъ заставлять ребенка съ собачьей благодарностью въ глаза глядѣть, когда при немъ глумятся надъ отцомъ и матерью! Нѣтъ, этого не можетъ требовать ни франкск³й Богъ, ни Богъ саксонцевъ!
КАРЛЪ (очень спокойно). Боюсь, что сестры монастыря на Планѣ - при всемъ почтен³и къ нимъ; напрасно ты головой качаешь, Эркамбальдъ - боюсь, я повторяю, что онѣ, конечно, желая лишь добра, все жъ иногда невѣрный избираютъ путь. Особенно...
ЭРКАМБАЛЬДЪ (невольно прерывая). Но, государь.
КАРЛЪ (продолжая внушительнымъ тономъ). Особенно, я говорю, съ заложницами поступаютъ онѣ не такъ какъ должно. Онѣ неосторожно касаются того, чего не слѣдуетъ, хотя не разъ и я, и люди мудрые со мною вмѣстѣ удерживали ихъ. Глубоко ранена душа у тѣхъ, кого насильно оторвали отъ близкихъ и родныхъ, отъ алтарей ихъ, скажемъ - идоловъ, хотя бъ и для того, чтобъ пр³общить ихъ къ лучшей жизни въ Богѣ. Так³я раны не скоро заживаютъ - а монахини жестокосердно бередятъ ихъ. Увѣщанья должны быть мягкими! Терпѣливымъ и нѣжнымъ воспитанье... Безполезны насилье и приказы. Нужно звать, манить сердца на путь спасенья, и потому...
ЭРКАМБАЛЬДЪ (не будучи въ силахъ сдержаться). Какъ собака, что возвращается къ блевотинѣ своей, такъ и отродье языческое ползетъ назадъ къ своимъ бѣсовскимъ идоламъ; палкой, кулакомъ и розгой путь преграждать имъ должно. И потому...
КАРЛЪ (продолжая говорить съ спокойнымъ упорствомъ). И потому призвать сюда мнѣ настоятельницу и ту, изъ-за которой онъ съ жалобой пришелъ - заложницу!
(Въ эту минуту являются, какъ бы по зову Карла, старая почтенная настоятельница монастыря; она ведетъ за руку Герзуинду; ее сопровождаютъ еще нѣсколько монахинь. Герзуиндѣ около шестнадцати лѣтъ. Ея распущенные свѣтлые волосы доходятъ почти до земли) НАСТОЯТЕЛЬНИЦА (нѣсколько запыхавшись отъ быстрой ходьбы; она спѣшила къ королю, чтобы предупредить жалобы Беннита). Государь, мы здѣсь!
КАРЛЪ (пораженный видомъ Герзуинды). Какъ?..
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА. Сестра Варвара прибѣжала, едва дыша, ее позвали въ Палатинатъ... Она ночь провела у камерар³я... то есть, сказать хотѣла я, у дочери его, которая - Господь ей помоги! - лежитъ въ горячкѣ. Такъ вотъ, Варвара прибѣжала, чтобы сказать, что Беннитъ, упорно насъ притѣсняющ³й ужъ много мѣсяцевъ - насъ бѣдныхъ, беззащитныхъ женщинъ!- теперь пробрался къ трону твоему. Я тотчасъ же позвала Герзуинду. Она еще спала; да и теперь глаза у ней слипаются. "Бодрствуйте!" сказалъ Спаситель,- "ибо нѣсть кознямъ сатаны числа". Вотъ мы пришли къ тебѣ, о, государь! Пришли, чтобъ защититься отъ навѣтовъ.
(Герзуинда, замѣтивъ Беннита, спѣшитъ къ нему, бросается въ его объятья и цѣлуетъ его, видимо радуясь свидан³ю) БЕННИТЪ (королю). Взгляни туда!
КАРЛЪ (долго глядя съ изумлен³емъ на Герзуинду). Какъ, ты... Такъ это Герзуинда?
БЕННИТЪ. Да, государь.
КАРЛЪ (тѣмъ же тономъ). Вѣрно. Герзуиндой ты звалась. (Обращаясь къ настоятельницѣ) Что всѣ это значитъ? Герзуинда!
ГЕРЗУИНДА. Что, государь?
КАРЛЪ. Меня вѣдь знаешь ты. (Герзуинда утвердительно качаетъ головой и Карлъ продолжаетъ) Я разскажу тебѣ, что было, Рорико. Недавно, я разрѣшилъ себѣ коротк³й отдыхъ, уставъ грамматику твердить. И для того, чтобы провѣрить усвоенныя званья, я въ монастырской школѣ вздумалъ на время стать учителемъ. Пришелъ всезнающимъ я въ школу къ ученицамъ. И вдругъ... Печально изъ огня да въ полымя попасть! Моя гордыня была посрамлена, Герзуинда знала многимъ больше, чѣмъ тогда я зналъ, чѣмъ знаю теперь и буду знать во вѣки. Не ослѣпи меня с³янье ярче, чѣмъ блескъ серповъ въ день жатвы, чѣмъ блескъ мечей въ сраженьи, мной легко бы гнѣвъ и зависть овладѣли. Ну а теперь скажите: что произошло?
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА. Она бѣжала! Свершила неслыханную дерзость, государь, и убѣжала - въ награду за любовь, за терпѣливыя заботы наши, за мольбы о ней, что горячо мы возносили къ небу ежечасно. За это все въ отплату она бѣжала. Ты видишь, государь, стою я предъ тобой, ломая руки. Горе, которое она намъ причинила, разбило сердце мнѣ. Чѣмъ я это заслужила? Не слушала она, когда Спаситель звалъ ее - а первому призыву дьявола сейчасъ взяла.
КАРЛЪ. Успокойтесь! Разскажите, какъ и почему она бѣжала?
(Настоятельница не можетъ удержать рыдан³й которыя мѣшаютъ ей говорить; тогда первая сестра, монастырская ключница, выступаетъ и говоритъ за нее) СЕСТРА КЛЮЧНИЦА. Позвольте мнѣ вамъ разсказать. Она спустилась ночью по стѣнѣ, заросшей виноградомъ, на грядку мальвъ въ саду - ужъ лучше умолчу, въ какой одеждѣ; дворъ пробѣжала, перелѣзла черезъ заборъ, по стволу дерева внизъ соскользнула. Ее увидѣлъ и окликнулъ сторожъ. Но она, оскаливъ зубы, какъ онъ говоритъ, такъ крикнула, какъ мышь летучая изъ преисподней. Отъ страха онъ ее не задержалъ. Прости его Господь!
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Передайте безъ лишнихъ словъ то, что я вамъ сказалъ. Тутъ случай именно такой... Вѣдь сказано: обвѣстесь зеркалами, и василискъ умретъ, свое увидѣвъ отраженье. Вѣрьте тому, что я сейчасъ скажу: жила на свѣтѣ женщина одна и зачала въ пятнадцать лѣтъ отъ Асмодея - а зачавъ ребенка, обрекла его отцу. Та женщина - мать Герзуинды. Взгляните на нее. Иль лучше, не глядите. Въ ея глазахъ есть что-то, отъ чего тускнѣетъ зеркало. Подумайте, за что нашъ государь, велик³й Карлъ, ее хвалилъ: за мудрость, за то, что не по-дѣтски умна она. Испугала она его, властителя народовъ! Теперь вы образумились, мать настоятельница, но прежде были во власти ея бѣсовскихъ чаръ. Отъ васъ я знаю многое про дик³й нравъ ея, въ которомъ видна власть дьявола. Вѣдь мы ужъ тридцать лѣтъ съ саксонцами воюемъ - такъ неужель предположить возможно, что праздны ихъ злые боги, что денно и нощно не думаютъ они о томъ, какъ сокрушить Господне царство и Его святую церковь?
БЕННИТЪ. Смотрите - похожа развѣ она на дьяволицу? О, государь, верни свободу ей! Коль соловья илъ зяблика лишить свободы, конечно крыльями начнутъ они неистово о прутья клѣтки биться - чему тутъ удивляться? Такъ и она душой къ своимъ, ко мнѣ и къ братьямъ рвется - ко всей роднѣ далекой. Дудочки ей хочется по-прежнему срѣзать съ бузиннаго куста, вдвоемъ съ гусятникомъ, иль мчаться, волосы по вѣтру распустивъ, на быстрой лошади чрезъ рытвины и камни, вдыхая вольный воздухъ. Вотъ, что ей любо! Приручайте, монахини, звѣрей, въ плѣну рожденныхъ. Они привыкли къ рабству. А кто рожденъ свободнымъ - тотъ не покорится!
КAРЛЪ (поглядѣвъ твердо и пристально на Беннита и на Герзуинду, говоритъ Бенниту съ полнымъ спокойств³емъ). Откажись отъ Герзуинды!
БЕННИТЪ (пораженный). Что ты сказалъ?
КАРЛЪ (спокойно, но съ властной твердостью, не допускающей возражен³я). Герзуинда останется на вашемъ попечен³и, монахини почтенныя. Но вы должны мнѣ поручиться, что строже, чѣмъ до сихъ поръ, за нею будете слѣдить. Беннитъ оставитъ городъ. Ты, жалобщикъ, иль будешь за чертою Аахена до завтрашней зари, иль голову тебѣ отрубитъ мечъ палача. Что жъ касается владѣн³й, о которыхъ ты споришь тутъ съ моими судьями, то обѣщаю строг³й и правый судъ тебѣ. Иди домой и мирно жди рѣшенья!
БЕННИТЪ. Прощай, племянница! Иди! Иди по доброй водѣ. Еще видны на нѣжной кожѣ слѣды жестокихъ кулаковъ, недавно силой вырвавшихъ тебя изъ рукъ моихъ. Ступай!.. Безсиленъ я и всякую надежду потерялъ. Оставь меня! Сама неси, какъ можешь, свою судьбу. Помочь тебѣ не въ силахъ я!
(Онъ отталкиваетъ Герзуинду, которая съ тихимъ плачемъ прижалась къ нему, и быстро выбѣгаетъ. Монахини окружаютъ Герзуинду. По знаку Карла, Рориво быстро выводитъ женщинъ; вмѣстѣ съ ними уходитъ капелянъ и остальные слуги) ЭРКАМБАЛЬДЪ (взявъ восковую дощечку, висящую у пояса). Теперь, когда поконченъ ничтожный споръ рѣшеньемъ твердымъ мудрости испытанной твоей, о многомъ иномъ мнѣ долгъ велитъ тебѣ напомнить. Много не свершеннаго еще рѣшенья ждетъ и дѣлъ. Во-первыхъ, ты хотѣлъ на римлянъ ополчиться, чтобъ прекратить позорный торгъ, чтобъ больше христ³анъ не продавали въ рабство сарацинамъ. Хотѣлъ ты также въ Брюлѣ побывать. И вотъ еще: изъ королевскихъ фермъ привезенъ сборъ яблокъ. Ты хотѣлъ самъ посмотрѣть и съ фермерами потолковать. Изъ Штейгервальда...
КАРЛЪ. Довольно! Удержи все это въ памяти. Потомъ напомнишь мнѣ.
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Пипинъ, твой сынъ...
КАРЛЪ. Потомъ! Оставь меня теперь. (Эркамбальдъ, изумленный, тихо отступаетъ, едва замѣтно покачавъ головой и удаляется; Карлъ, погруженный въ раздумье, стоятъ нѣсколько времени неподвижно у окна, затѣмъ говоритъ, повысивъ голосъ) Рорико!
РОРИКО (подходя къ нему). Что, государь?
КАРЛЪ. Что я хотѣлъ сказать?.. Ахъ да, призвать хотѣлъ я дочерей... Иль нѣтъ, хочу вдвоемъ съ тобой охотиться; потомъ пойдемъ въ источникѣ горячемъ искупаться. День сегодня, какъ видно, будетъ пасмурный.
РОРИКО. Нѣтъ, государь. День солнечный и ясный.
КАРЛЪ (задумчиво). Свѣтла какъ мѣсяцъ, и лицо святой! Ты раньше не видалъ ее?
РОРИКО. Я, государь?.. Нѣтъ...
КАРЛЪ. Гдѣ видѣлъ ты ее?
РОРИКО. Я?.. Право, мнѣ трудно въ точности сказать... И наконецъ, я ошибаюсь; можетъ быть, я никогда ее не видѣлъ.
КАРЛЪ. Послушай, Рорико: когда мой взоръ, уже уставш³й - я слишкомъ много глядѣлъ вотъ этими двумя глазами, что съ юности и до сихъ поръ безъ отдыха служили мнѣ, и ночью, когда друг³е спали, а я свѣтъ снова зажигалъ... Что я хотѣлъ сказать? Ахъ да: когда мой взоръ встрѣчаетъ такую, какъ у этой дѣвочки, головку, ему отрадно: онъ таетъ, молодѣетъ, блуждая по свѣтлой нивѣ, и сердце старое въ груди мнѣ молодитъ. Ты понимаешь это?
РОРИКО. Почти что понимаю, государь.
КАРЛЪ. Почти? Ну хорошо, съ меня довольно,- пускай почти!.. Нѣтъ, Рорико, пойми меня вполнѣ. Вѣдь для того тебя приблизилъ я къ себѣ. Золото волосъ на головѣ ребенка... Сѣть невинности изъ нитей золотыхъ, тончайшихъ... Не чудо ль это?
РОРИКО. Она прекрасна,- я не отрицаю. Но...
КАРЛЪ. Тотъ колпака дурацкаго достоинъ, кто равнодушенъ, какъ вотъ канцлеръ Эркамбальдъ, при видѣ красоты и юности и, ротъ раскрывъ, слюною брызжетъ, ругаясь и ворча! Вѣдь это, я думаю, хотѣлъ сказать ты? Отъ подобной разслабленности старческой храни меня Господь! Что новаго?
РОРИКО. Приходили ко мнѣ старѣйшины евреевъ: они хотятъ построить синагогу, и Эркамбальдъ все медлитъ дать отвѣтъ о мѣстѣ для постройки.
КАРЛЪ. Какъ поживаетъ твоя красотка?
РОРИКО (испуганно). Кто? Господи помилуй! Ни о какой красоткѣ я не знаю.
КАРЛЪ. Ни о какой? Ты ничего не знаешь объ Эсѳири, вѣтрогонъ?
РОРИКО. Ахъ, вы о ней...
КАРЛЪ. Конечно,
РОРИКО. Когда она узнаетъ, что милостиво вспомнилъ о ней велик³й государь - она отъ радости вся загорится.
КАРЛЪ. И тебѣ пожаръ тушить придется. Ахъ, Рорико! Когда бъ я могъ стать снова молодымъ, я бы за это отдалъ - мои сѣдины. Послушай! Я замыслилъ... попробуй угадать! Не о Гримуальдѣ и не о Видукиндѣ я думаю теперь, который, говорятъ, отраву сыплетъ въ мои колодцы. Нѣтъ! Рѣшилъ я...
РОРИКЕ. Устроить школу для дѣтей еврейскихъ?
КАРЛЪ. Не угадалъ. Вотъ въ чемъ мое рѣшенье... Не думай, что мнѣ непремѣнно нуженъ молчаливый канцлеръ - я и съ болтливымъ справлюсь. Но сегодня его мнѣ видѣть не охота. Тебѣ я порученье тайное даю - и вотъ какое: рѣшенье принялъ я вмѣшаться въ жизнь Герзуинды. Мнѣ жаль ее; она широкими глазами, съ такимъ отчаяньемъ и такъ безпомощно на горькую глядитъ судьбу свою. Пусть это прихоть - все равно: хочу я дать свободу ей. Хочу открыть ей клѣтку. Но я боюсь, чтобъ коршунъ не налетѣлъ, когда голубка выпорхнетъ изъ клѣтки - и потому рѣшилъ не открывать пока. Хочу поговорить я съ глазу на глазъ съ нею. Теперь ты понялъ?
РОРИКО (изумленно). Да, государь.
КАРЛЪ. Такъ поспѣши, пока я не раздумалъ.
РОРИКО. Прости - въ чемъ порученье?
КАРЛЪ. Вотъ въ чемъ: или и приведи сюда мнѣ Герзуинду - одну. Будь только ты при ней - никто другой пусть не приходитъ. Сдѣлай это безъ шума. какъ ты умѣешь... Затѣмъ, ѣдою подкрѣпившись и душу освѣживъ, пойду я на охоту.
(Слуги приносятъ на серебряномъ столикѣ завтракъ Карлу; друг³е вносятъ воду для омовен³я рукъ въ серебряномъ кувшинѣ и серебряный тазъ. Капелянъ, не прежн³й, а другой, вноситъ фол³антъ, который ставитъ на пюпитръ и открываетъ. Рорико уходитъ съ поклономъ. Ученикъ придворной школы, мальчикъ лѣтъ шестнадцати, становится возлѣ Карла, державъ рукахъ дощечки для писан³я. Карлъ садится на кресло; ему пододвигаютъ столикъ, льютъ воду на руки и капелянъ откашливается, намѣреваясь начать чтен³е) КАРЛЪ (дѣлая знакъ рукою капеляну). Нѣтъ, сегодня читать не будемъ Августина.
(Капелянъ удаляется, поклонившись. Король Карлъ садится за ѣду) КАРЛЪ (во время ѣды). Ну что, скажи мнѣ, мальчикъ: не трещалъ сегодня потолокъ, какъ прошлой ночью, по твоимъ словамъ? Что это значитъ? Ужели стѣны рушатся въ дворцѣ, не дожидаясь, чтобы сокрушилъ ихъ датчанинъ Готфридъ? Что шепчутъ прорицатели? Что сочтены дни короля? Конечно, сочтены - какъ ваши, какъ сочтенъ и волосъ каждый на глупой головѣ твоей. Запиши: король нашъ Карлъ, въ теченьи долгой жизни своей, разъ десять становился старымъ и снова молодымъ. А умретъ онъ, когда на то Господня воля будетъ - а не тогда, когда въ дворцѣ трескъ потолка услышатъ.
(Рорико вводитъ снова Герзуинду, разговаривая съ ней. Въ противоположность своему первому появлен³ю, она теперь по-дѣтски оживленна и весела. Услышавъ голосъ Карла, она внимательно прислушивается) КАРЛЪ (слегка смущенный). Вотъ это хорошо! Хвалю! Я вижу, ты пришла открыть мнѣ одному - и даже Рорико, я думаю, тутъ лишн³й - твои желанья и тревоги, чтобъ мы вдвоемъ рѣшили, какъ къ лучшему все измѣнить. (По его знаку всѣ, кромѣ Герзуинды, удаляются. Оставшись съ нею наединѣ, онъ продолжаетъ) Говори безъ всякаго стѣсненья, Герзуинда.
ГЕРЗУИНДА (съ серьезнымъ, нѣсколько выжидательнымъ, лукавымъ выражен³емъ лица). Хочу свободной быть!
КАРЛЪ. Ну да, ты хочешь... Тянетъ тебя на родину, въ лѣса, гдѣ на стволахъ старинныхъ буковъ висятъ еще изображенья языческой богини Фреи, а не Мар³и, матери Господней. Вернуться къ дядѣ дикарю ты хочешь...
ГЕРЗУИНДА. О, нѣтъ! Хочу я быть свободной и отъ дяди.
КАРЛЪ. Что? Вѣдь ты рыдала тутъ въ его объятьяхъ.
ГЕРЗУИНДА (пожимая плечами). Я плакала, чтобъ онъ не огорчался. Къ тому же...
КАРЛЪ. Что: къ тому же? Продолжай...
ГЕРЗУИНДА. Къ тому же, когда плачутъ старики, готова я рыдать... чтобъ не расхохотаться.
КАРЛЪ (отталкивая отъ себя столикъ). Что ты сказала?
ГЕРЗУИНДА. Только правду. Больше ничего.
КАРЛЪ (опять спокойнымъ тономъ). Дитя... Но если вникнуть въ то, что ты сказала - и какъ сказала... Отвернувъ лицо, чтобы не видѣть, кто предо мной стоитъ, я слышу голосъ - совсѣмъ не дѣтск³й. Повтори, чтобъ понялъ я, чего ты хочешь.
ГЕРЗУИНДА (взглянувъ на него значительно). Я и молчать могу.
КАРЛЪ (сначала изумленно, потомъ быстро) Нѣтъ, говори. Открой мнѣ душу, не робѣя.
ГЕРЗУИНДА (очень непринужденно). Я робости не знаю. Что сталось бы со мной, будь я пуглива? Что унесла бы изъ краткой жизни, во всемъ враждебной мнѣ, которой завтра, можетъ быть, конецъ наступитъ, когда бъ я знала страхъ?
КАРЛЪ. Ты знаешь, кто съ тобою говоритъ?
ГЕРЗУИНДА. Конечно. Ты старикъ, я знаю - и жизнь твоя ужъ позади. А я - что въ прошломъ у меня? Почти что ничего. Что впереди? Быть можетъ, тоже пустота. Ты сытъ и потому меня понять не можешь.
КАРЛЪ. Откуда знаешь ты, что старикамъ невѣдомъ голодъ?
ГЕРЗУИНДА. О да, ты голоденъ, я вижу ясно. Вижу по твоимъ глазамъ. Больно отъ взглядовъ старика. Въ нихъ свѣтится мольба, какъ у собаки, которую прибили. Взглядъ старика - взглядъ утопающаго.
КАРЛЪ (съ напускной веселостью). Довольно! Лучшаго пловца чѣмъ Карлъ нѣтъ на свѣтѣ. И не родился тотъ, кто волны болѣе широкимъ взмахомъ разсѣкаетъ, чѣмъ Карлъ. И шеи тоже ни предъ кѣмъ еще король не гнулъ. Больно - я знаю - отъ взгляда короля, когда онъ гнѣвно смотритъ; но только потому, что взглядъ его сверкаетъ, какъ молн³я на потемнѣвшемъ небѣ. Послушай. Скажи мнѣ ясно и коротко: что сдѣлать для тебя?
ГЕРЗУИНДА. Позволь мнѣ жить, какъ я хочу.
КАРЛЪ. А какъ ты хочешь жить?
ГЕРЗУИНДА. Идти моимъ путемъ, чтобы никто не спрашивалъ меня, куда иду, чтобъ никому я не была обязана сказать, откуда я пришла.
КАРЛЪ. Странное желанье для лѣтъ твоихъ, дитя. Ты сама не понимаешь, вижу я, чего ты просишь. Ты не знаешь, какъ много бѣдъ таится вокругъ тебя. Не знаешь, что стоитъ бабочкѣ, такой какъ ты, разъ или два надъ лужей пролетѣть - особенно здѣсь, въ Аахенѣ,- и горихвостка, или синица сейчасъ ее поймаетъ и проглотитъ. Я не хочу твоей погибели. Я добра тебѣ желаю, Герзуинда. Проси того, что будетъ благомъ для тебя.
ГЕРЗУИНДА. Я ничего другого не прошу.
КАРЛЪ. Хорошо. Исполню твою просьбу я. Но скажи - мнѣ одному и никому другому - что ты съ свободой сдѣлаешь?
ГЕРЗУИНДА. Ничего. Я буду дѣлать то, что мнѣ пр³ятно.
(Карлъ поднимается и ударяетъ кулакомъ о металлическую доску, висящую между колоннами. На этотъ звукъ является Рорико) КАРЛЪ. Послушай, Рорико. Вотъ эта свѣтловолосая упрямица свободна. Она пойдетъ куда захочетъ. Не заложница она, никто ее не опекаетъ и не воспитываетъ въ монастырѣ. Никто ее не держитъ. Куда бы ни пошла она, никто ей путь не преграждаетъ - хотя бъ она стояла въ двухъ шагахъ отъ пропасти слѣпая, никѣмъ не защищенная. Не первая она съ небесной силой юности свершитъ глубокое паденье въ адъ.
(Онъ уходитъ, не оборачиваясь. Герзуинда глядитъ ему вслѣдъ подобострастнымъ взглядомъ, пока онъ ие всчезаетъ. Оставшись съ нею наединѣ, Рорико подходитъ къ ней и говоритъ твердо, почти сурово) РОРИКО. Куда пойдешь?
ГЕРЗУИНДА (страстнымъ шопотомъ). Возьми меня съ собой, красавецъ!
РОРИКО (сначала испуганно отступаетъ, потомъ громкимъ голосомъ). Да, я возьму тебя какъ змѣйку желтую и защемлю раздвоеннымъ сучкомъ, чтобъ не могла ни языкомъ вертѣть, ни жалить. Идемъ плутовка, демонъ! Уходи изъ дома короля.
(Онъ держитъ ее двумя пальцами за воротъ платья и, отталкивая ее отъ себя, уходитъ) Занавѣсъ. ДѢЙСТВ²Е ВТОРОЕ. (Помѣстье короля Карла въ окрестностяхъ Аахена. Открытая колоннада съ дверью въ домъ изъ сада. Широк³я ступени спускаются въ садъ; старыя деревья покрыты осенней пожелтѣвшей листвой. На заднемъ планѣ освѣщенный солнцемъ скатъ, обросш³й виноградомъ. Ясное осеннее утро нѣсколько дней послѣ перваго дѣйств³я) (Канцлеръ Эркамбальдъ ходитъ между колоннами, сильно возбужденный. Графъ Рорико выходитъ изъ дома) ЭРКАМБАЛЬДЪ (взволнованно). Ну что, графъ Рорико?
РОРИКО. Напрасны всѣ старанья, благородный канцлеръ.
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Не хочетъ меня принять? Опять не хочетъ? Дѣлъ скопилась цѣлая гора, а онъ меня къ себѣ не допускаетъ. Я милости его лишился? Хорошо. Нѣтъ,- плохо, я хотѣлъ сказать. Но это измѣнить нельзя. Его довѣр³я не обманулъ я, и на друг³я плечи съ спокойной совѣстью могу взвалить я бремя. Кто-нибудь вѣдь долженъ его нести - не то весь м³ръ въ смятен³е придетъ. Что тутъ происходитъ? Скажи мнѣ правду безъ утайки.
РОРИКО. Я ничего другого не могу сказать, какъ то, что нечего сказать мнѣ. Король сюда почти бѣжалъ; онъ никого не хочетъ видѣть, не хочетъ говорить ни съ кѣмъ и самъ почти ни слова не произноситъ. Ища уединенья, собакъ онъ гладитъ, приноситъ свѣжую траву оленямъ молодымъ и ловитъ ящерицъ. Когда ему недавно говорилъ я, что м³ръ съ узды сорвался, какъ лошадь дикая - онъ мнѣ отвѣтилъ: пусть убѣжитъ. Что за бѣда!
ЭРКАМВАЛЬДЪ. Нѣтъ, графъ, мнѣ мало того, чѣмъ ты считаешь нужнымъ мою тревогу успокоить... Не могу я этимъ удовольствоваться. Если ты мнѣ другъ и доказать желаешь дружбу, то скажи открыто: когда, въ какую несчастную минуту, въ бесѣдѣ съ королемъ разгнѣвалъ я его?
РОРИКО. Быть можетъ-тогда, когда заложницу...
ЭРКАМБАЛЬДЪ. А, вотъ что! Заложница, ты говоришь? Заложница!.. Такъ помоги мнѣ.
РОРИКО. Пустое это, благородный канцлеръ, совсѣмъ пустое. Тотъ, кто великихъ замысловъ исполненъ на малое не долженъ вниманья обращать. Но все же сказать тебѣ я долженъ: въ душѣ великаго вождя и повелителя, въ главѣ, гдѣ большее таится за челомъ высокимъ, чѣмъ - прости! - у всѣхъ насъ здѣсь... въ главѣ державной Карла внѣдрилось это глубоко, и все застлало какъ сорная трава.
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Объясни точнѣе - ты развѣ думаешь..?
РОРИКО. О Герзуиндѣ вспомни!
ЭРКАМБАЛЬДЪ (внезапно догадываясь). Я такъ и думалъ; накажи меня Господь! Но вотъ минута, когда ты можешь просвѣтить меня, графъ Рорико... Назвалъ ты имя Герзуинды. Что жъ дальше?
РОРИКО. Да только то, что мысли короля всецѣло ею заняты.
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Въ какомъ же смыслѣ мысли короля всецѣло ею заняты?
РОРИКО. Объ этомъ ты спроси другого - кто мудрѣй меня. Спроси британскаго магистра - онъ въ каждомъ смыслѣ дастъ тебѣ отвѣтъ.
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Ты yклониться хочешь отъ отвѣта, графъ? Но вотъ что ты навѣрное знать долженъ: скажи мнѣ, почему заложницѣ саксонской, съ которой такъ милостиво говорилъ король, собрать велѣли вещи и съ узелкомъ уйти? Почему не допустилъ король къ себѣ монахинь, приходившихъ за нее просить? Почему король, съ жестокостью, къ которой я непричастенъ, прогналъ ребенка беззащитнаго въ глухую ночь?
РОРИКО. Властитель м³ра порой бываетъ милостивъ. И если отсюда онъ ее изгналъ, отдавъ на растерзанье дикимъ звѣрямъ, то этимъ лишь ея исполнилъ волю. Но слышу я его шаги. Прости...
ЭРКАМБАЛЬДЪ. Тотъ, кто на первомъ мѣстѣ послѣ короля стоитъ, съ душой обремененной заботами страны и короля - какъ воръ накрытый принужденъ бѣжать!
(Онъ поспѣшно уходить. Вскорѣ послѣ того входитъ изъ тѣнистой аллеи сада король Карлъ, въ деревенской одеждѣ, съ садовымъ ножемъ въ рукѣ. Онъ ходитъ выпрямившись, съ гордой властной осанкой. У него видъ укрывающагося благороднаго звѣря. Узнавъ Рорико, онъ медленно приближается, не глядя на него. Рорико стоитъ въ выжидательной позѣ) КАРЛЪ (подходя вплотную къ Рорико и протягивая ему листья каштановаго дерева). Ты любишь горьк³й запахъ пожелтѣлыхъ листьевъ?
РОРИКО. Люблю - но не тогда, когда первинки желтыя въ поляхъ растутъ.
КАРЛЪ. Желторотый птенецъ!
РОРИКО. Ты мнѣ даруешь этотъ титулъ, король Карлъ?
КАРЛЪ. Да, къ другимъ въ прибавку: повѣса ты и вѣтрогонъ!
РОРИКО. И эти титулы, хотя не заслужилъ я ихъ,- какъ и друг³е - охотно принимаю. Но болѣе всего подходитъ первый мнѣ за то, что я въ лицо глядѣть дерзаю господину м³ра.
КАРЛЪ. Почтительность не повредила бы тебѣ, мой сынъ - да и мнѣ тоже. Но только не хочу чрезмѣрнаго благоговѣнья. Не то меня вы прикуете къ трону, къ коронѣ голову мнѣ припаявъ. Не нужно меня молитвами упитывать, какъ идоловъ восточныхъ. Не Богъ я! Я созданъ Бога почитать, какъ всяк³й изъ подданныхъ моихъ. Какъ всяк³й среди нихъ, я устаю, бываю голоденъ, и пить хочу, когда приходитъ время. И грѣшенъ я, совсѣмъ какъ ты. Вотъ отгадай загадку! Что это такое: глаза откроешь - при тебѣ оно и вмѣстѣ съ тѣмъ не при тебѣ. Прогонишь - оно бѣжитъ, тебя же за собою увлекая. Поймать захочешь - въ руки не дается. Хочешь отряхнуть - оно все глубже въ душу проникаетъ. Сжигаешь - тѣмъ сильнѣе жжетъ тебя оно. Въ морѣ ледовитомъ захочешь утопитъ - но, глядь, и море закипаетъ. Ледъ шестидесяти зимъ трещитъ и таетъ, испаряется отъ зноя. Нѣтъ, не загадка это, а болѣзнь, мой другъ.
РОРИКО (послѣ долгаго молчанья). Отъ франковъ, столь много бѣдств³й пережившихъ, да отвратитъ Господь такое горе, тягчайшее изъ всѣхъ! Да сохранитъ Онъ твой духъ и плоть твою на радость намъ. Но долгъ повелѣваетъ мнѣ призвать врача, хотя бъ и легкимъ было недомоган³е твое. Вели, и Винтера, врача придворнаго, я позову...
КАРЛЪ. Чтобъ о недугѣ говорить, ужели нужно больнымъ быть самому? И даже будь я боленъ,- не тому, чье имя зиму означаетъ, отъ этого недуга исцѣлить меня. Снѣгъ, опушивш³й голову мою, свидѣтель, что не зимѣ уврачевать мою горячку. Довольно говорить загадками. Что новаго тамъ, въ Аахенѣ?
РОРИКО. Не достаетъ главы, и члены тѣла стали безголовы.
КАРЛЪ. Пускай попрыгаютъ, давъ отдыхъ головѣ.
РОРИКО. Ждутъ посланные, говорятъ они. Приходятъ вѣсти грозныя изъ Дан³и, отъ короля. Забывъ о пораженьи при Блейденфледѣ, опять онъ нападаетъ - такъ говорятъ - на насъ съ огромнымъ флотомъ. Канцлеръ умоляетъ принять его съ докладомъ.
КАРЛЪ. Пускай хвастливый грозитъ датчанинъ - снимать тѣмъ временемъ я буду виноградъ поспѣвш³й, ни мало не тревожась. Грозилъ вѣдь также вождь аваровъ, что чрезъ меня перешагнетъ въ доспѣхахъ. И мног³е друг³е грозили вмѣстѣ съ нимъ - и проползали межъ ногъ моихъ потомъ, когда я разставлялъ ихъ широко. Только стать на ноги мнѣ нужно было, чтобъ черезъ нихъ перешагнуть... Не радостно царить - не радость и побѣда! Не стоитъ и противъ слабыхъ воевать и слабыхъ защищать.. Тебя прошу - о томъ заботься лишь, чтобы никто сквозь стражу не пробрался. А теперь скажи - потомъ тебя я отпущу; хочу одинъ остаться - скажи, не помнишь ли, что сталось съ той заложницей - ты знаешь - которую къ себѣ я призывалъ дней пять иль шесть тому назадъ. Дочь о 
| |
| Просмотров: 730 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры