Гауптман Герхарт - Заложница Карла Великого

;снуется толпа передъ воротами? Пусти меня. (Онъ твердо подходитъ къ носилкамъ и самъ поднимаетъ покрывало съ лица Гернуинды) Ты это? Герзуинда? Откуда ты? (Король выпрямляется, но его охватываетъ дрожь. Кажется, точно качается башня во время землетрясен³я. Онъ опускается, потомъ снова сейчасъ же выпрямляется, ищетъ опоры. Его поддерживаютъ Рорико и Алькуинъ. Потомъ онъ снова слабѣетъ, затѣмъ поднимается, отстраняетъ отъ себя Рорико и Алькуина и глядитъ на мертвую) Я опоздалъ!... Какъ странно!.. Вы всѣ поражены, что я спокоенъ. А странно то, что скорбь мнѣ душу успокоила и вмѣстѣ съ тѣмъ мнѣ показала цѣлый м³ръ утратъ. Рука тепла... Не правда ль, соскользнулъ платочекъ розовый вотъ... вотъ отсюда и упалъ, какъ будто опустился къ ея ногамъ. Когда жъ вы стали искать - его не стало. Такъ убѣгаетъ жизнь. Я часто это видѣлъ и потому... (Онъ устремляетъ страшный пронизывающ³й взглядъ на Эркамбальда) Я знаю: ты доволенъ, Эркамбальдъ. Да, вы довольны - но не я. То, что здѣсь свершено - уб³йство. Приблизься, Эркамбальдъ: уб³йство это. Тише! Она какъ будто сейчасъ заговоритъ. Грудь поднялась слегка. Ближе, подойдите ближе, говорю я! Уб³йство! Подойдите, чтобъ видѣть васъ она могла и обличить уб³йцъ. Рико! У всѣхъ дверей разставить стражу. Двери всѣ закрыть. Въ монастырѣ здѣсь убиваютъ.

   НАСТОЯТЕЛЬНИЦА (бросаясь къ его ногамъ). Быть можетъ, государь, свершилось здѣсь уб³йство. Но если - свидѣтель всевѣдущ³й Господь! - преступленье свершено и бѣдное дитя руки - не знаю чьей - злодѣйской жертва, то подымаю для клятвы обѣ руки: настигни насъ проклятье вѣчное! Да будутъ души всѣхъ насъ лишены спасенья, если хоть зернышко вины здѣсь нашей: не потревожили ей волоска въ стѣнахъ монастыря.

   КАРЛЪ. Не я виновенъ въ этомъ. То, что здѣсь видишь, Рико,- уб³йство гнусное. Поставьте стражу ко всѣмъ дверямъ. Кровь за кровь! Уб³йство это. Вотъ эта мертвая укажетъ путь намъ. Веди насъ, Герзуинда, и за тобою мы пойдемъ - хотя пришлось бы вступить въ семью моихъ родныхъ. Въ нее войдемъ, и на кого укажешь мертвымъ пальцемъ, того возьмемъ. Хотя бы это былъ мой сынъ, потребую я кровь за кровь!

   ЭРКАМБАЛЬДЪ. Вотъ, государь, возьми мою - пустите меня! - возьми спокойно. Немного, правда, во мнѣ осталось крови, но капля каждая была твоей - пролитая и непролитая - съ тѣхъ поръ какъ я живу. Но прежде чѣмъ склоню я шею - склоню охотно подъ топоромъ на плахѣ - позволь еще одинъ разъ поднять ее высоко. Не просвѣтленъ теперь, какъ было прежде, ты разумомъ Господнимъ. Тебя окуталъ сонъ. Закрыты уши и глаза; ты ничего не видишь и не слышишь. Не слышишь, какъ толпа бушуетъ? Отчаянье и ужасъ въ ихъ крикахъ бѣшеныхъ звучитъ! Слышишь - удары кулаками. Крикъ раздается: - Волосы распутница обрѣзала ему! Всѣ думаютъ, что дьяволица кровь твою сосетъ въ монастырѣ - въ то время какъ распадается тобою созданное царство. Вотъ что волнуетъ ихъ. Идетъ молва къ тому же, что высадился датчанинъ Годофридъ въ Фрисланд³и на двухъ стахъ суднахъ, что онъ напалъ на наши поселенья, снесъ замки укрѣпленные, а гарнизонъ съ собой увезъ иль перерѣзалъ. Такой ударъ неслыханъ. Непонятенъ привыкшему къ побѣдамъ народу франковъ. Бѣснуются они и ножницами потрясаютъ - не сомнѣваясь, что жрецы саксонск³е тебя заколдовали - какъ обезсилили Самсона филистимляне - пославъ къ нему Далилу; силу его похитила она, обрѣзавъ волосы ему (Во время всей рѣчи Эркамбальда, Карлъ не сводитъ взора съ Герзуинды. Все болѣе и болѣе привлекаемый ею, онъ приближается къ мертвой, забываетъ все вокругъ себя и только когда Эрканбальдъ кончаетъ, онъ приходитъ въ себя отъ наступающей тишины; тихимъ глубокикъ голосомъ:) Рико! Рико!

   РОРИКО. Что, государь?

   КАРЛЪ. Идите. А ты останься.- И ты - и ты. (Онъ указалъ на Настоятельннцу и на Алькуина. Эркамбальдъ и остальные, также и дѣти, поспѣшно уходятъ. Король медленно подходитъ къ носилкамъ) Мать, сатана былъ прежде ангеломъ Господнимъ, неправда ли? Хотѣлъ одъ стать какъ Богъ, но палъ онъ и Господь его отринулъ. О, страшное паденье въ бездну с³яющихъ небесныхъ сонмищъ - дѣтей небесныхъ, которыхъ создали изъ чистаго с³янья, но не насытили!.. Ихъ крикъ - крикъ о любви - пронесся по небу: На помощь, сатана! Хотимъ мы быть какъ Богъ. Видите упрямство на чертахъ лица ея? Разбилась власть Господня объ ангела, Имъ созданнаго - не только человѣческая и моя. Теперь она нѣма. Во снѣ я видѣлъ въ с³яньи тѣло ея нѣжное. То, что я строго отъ нея скрывалъ, я вамъ открою. Любилъ я Герзуинду! Господь пространство наполняетъ именемъ Своимъ: она молчитъ, безмолвна, и на звуки отклика тутъ нѣтъ. Скажите то, чего не знаю: почему м³ръ раскололся и трещина прошла чрезъ сердце мнѣ? Она теперь передъ судьей своимъ стоитъ. Что скажетъ онъ? что можетъ молчанью гордому противоставить? Спроситъ ли ее: гдѣ, гдѣ мое кольцо? А если будетъ молчать она въ отвѣтъ, то снова умертвитъ ее? Чтобъ десять разъ упрямо воскресала она для новаго горѣнья и мучен³й старыхъ. Мученье - вотъ для чего она жила! Гордость и страданье. Такая жизнь и моя. Прощай! Быть можетъ, ты лишь искра пламени изъ ада - такъ каково же море пламени, откуда ты явилась? Не мудрено, что духи праведные на пагубу себѣ туда стремятся - обжигая грудь. Теперь я вашъ. Спитъ Герзуинда - но пробудить ее нельзя, и потому есть время у меня для васъ и датчанъ и Годофрида.

   КРИКИ ТОЛПЫ. Волосы ему обрѣзала она! Волосы распутница ему обрѣзала!

   РОРИКО. Если прикажешь, государь, я съ конницей толпу отброшу.

   ЭРКАМБАЛЬДЪ. Ворвалась чернь въ домъ! Съ ней справиться нельзя. Если не выйдешь къ нимъ и не покажешь имъ себя - быть можетъ, скоро ужъ поздно будетъ.

   КАРЛЪ. Ну, хорошо, пока не слишкомъ поздно. Ремесленникъ, вернись къ работѣ! Не взыщите, что пренебрегъ своимъ я долгомъ - его я знаю. Я знаю, что слуга я моихъ вассаловъ. Не осудите. Пожалѣйте - никому не говорите - теперь вдвойнѣ я буду потъ проливать. Надѣньте мнѣ желѣзное ярмо - и вотъ увидите: безсиленъ будетъ быкъ передо мной. Вотъ такъ: возьмите, унесите ее. Я еще учиться долженъ тому, чему она меня учила. Не говорите, что учусь я у дѣтей еще. и слышите? Скажите имъ: не знаетъ король нашъ Карлъ, что значитъ ошибаться. Скажите, что твердъ онъ какъ алмазъ и никогда не плачетъ. Вы видите того, кто взоромъ провожаетъ мертвую. Толпа его не видитъ и не знаетъ. Не выдайте его - пусть онъ исчезнетъ. Чего народъ не знаетъ - того не будетъ недоставать ему. Останется ему старикъ, и тотъ... старикъ стремится скорѣй попасть на поле брани - туда, гдѣ тучъ смятенье надъ головой, смятенье и воинство вокругъ него наполнитъ м³ръ. На боевого сѣсть коня не терпится ему - и ночью спать подъ свистъ въ палаткѣ. Старый воинъ остался имъ - остался король Карлъ. Онъ жаждетъ бури, какъ воды олень. Всю жизнь дышалось ему легко лишь въ битвахъ, подъ звонъ оружья. Войну провозглашаетъ онъ и сильныхъ бой мужей.

   КРИКИ ТОЛПЫ. Слава Карлу! Проклятье врагамъ его! Война! Онъ поднялъ мечъ. Слава ему! Онъ поднялъ мечъ!