Соллогуб Владимир Александрович - Сотрудники, или чужим добром не наживешься

bsp;    Аделаида Павловна. Ну, так устрой их счастье.

   Ольга Павловна. Братец!

   Олегович. Николай Васильевич!

   Грознов. Ну, нечего делать, слово дано... да погодите, я прежде требую одного.

   Олегович. Чего же?

   Грознов. Я требую, чтобы вы одевались по-людски.

   Олегович. Как, вы хотите, чтоб я пожертвовал наружным видом своих убеждений?.. Никогда!..

   Грознов. Помилуйте, разве в наружности дело? Теперь, слава богу, никто не откажется быть русским; только зачем же одеваться-то кучером? Впрочем, это мое непременное условие.

   Ольга Павловна. Согласитесь для меня.

   Олегович. Ну, быть так, для вас на все готов.

   Ухарев. Ну-с. (Аделаиде Павловне.) Когда же мы примемся за пословицу?

   Аделаида Павловна. Да не знаю, право... я думаю, что никогда. Я раздумала... С меня довольно первого опыта - слишком довольно. Я чувствую, что я не имею нужных способностей. У вас, конечно, господин Ухарев, много занятий в Петербурге.

   Ухарев (публике). Я ее выручил, а она же меня вон гонит... Вот она, женская-то благодарность!

   Грознов. И точно, этак будет лучше, а то, правду сказать, я, мой друг, боюсь как-то сотрудников. Да и правда то, что чужим добром не наживешься. Так пословицы у нас не будет для именин твоих?

   Аделаида Павловна. Нет, мой друг, для именин моих ничего не будет, а если ты хочешь, мы составим домашний театр в пользу бедных, и тогда нас не будут судить строго, потому что в добром деле все зрители будут нашими сотрудниками.

  

  

   Граф Владимир Александрович Соллогуб по рождению и воспитанию принадлежал к высшему аристократическому обществу. Образование Соллогуб получил в Дерптском университете, здесь он познакомился с А. Н. Карамзиным; дружба с которым сделала его своим человеком в петербургском салоне Е. А. Карамзиной - вдовы известного писателя и историографа. Окончив в 1832 году университет, Соллогуб ведет светскую жизнь. Общается с А. С. Пушкиным, П. А. Вяземским, В. Ф. Одоевским, В. А. Жуковским. Писать он начинает рано, но долго ничего не печатает. Первые публикации Соллогуба - рассказы "Два студента", "Три жениха" - появились в "Современнике" (1837, т. V; 1838, т. IX) уже после смерти Пушкина. Успех Соллогубу приносит повесть "История двух калош" (Отечественные записки, 1839, No 1). Большой популярностью пользовались его повести "Большой свет" (1840), "Аптекарша" (1841), "Медведь" (1842) и др. О них неоднократно одобрительно отзывался В. Г. Белинский. Сборник повестей писателя "На сон грядущий" вышел двумя изданиями (1841-1843; 1845), что было для середины XIX века редким явлением. Высшим достижением Соллогуба-прозаика стала повесть "Тарантас. Путевые впечатления" (1845; семь глав были опубликованы в No 10 "Отечественных записок" за 1840 год). Книга вызвала бурную полемику, в которой, в той или иной мере, приняли участие Белинский, Н. А. Некрасов, П. А. Плетнев, Вяземский, Ю. Ф. Самарин, Н. В. Гоголь, Жуковский. Книга Соллогуба, вышедшая с талантливыми иллюстрациями Г. Г. Гагарина, пользовалась успехом, подобным успеху "Мертвых душ" и "Петербургского сборника". После "Тарантаса" Соллогуб-повествователь отходит от основной линии развития русской литературы. Последующие повести и рассказы не пользуются вниманием критики, хотя среди них - одно из лучших произведений писателя - "Метель" (1849).

   В первый период творчества Соллогуб почти не обращается к драматургии; исключение составляет "драматическая картина" "Ямщик, или шалость гусарского офицера" (Отечественные записки, 1842, No 5), вызвавшая резкое недовольство Белинского. Начиная же с 1845 года, Соллогуб обращается к жанру водевиля, причем оказывается на редкость плодовитым автором. В повестях Соллогуба обыденная жизнь с безысходной окончательностью подавляет все благие порывы героев, мечты никогда не воплощаются в яви, а жизненный удел человека в основном раз и навсегда определен его местом в обществе. В водевилях же Соллогуба (по закону жанра) царит легкий тон, конфликты разрешаются мгновенно и благополучно, добродетельные герои получают то, к чему они стремились, а лжецы и интриганы терпят поражение. Самая легкость разрешения конфликтов на сцене ставит под сомнение их разрешимость в реальности - Соллогуб это прекрасно понимал. Водевиль обернулся средством "игрушечного" решения тех проблем, которые волновали писателя. К лучшим образцам жанра можно отнести пьесы "Букеты, или петербургское цветобесие" (1845), "Модные петербургские лечения" (1847), "Беда от нежного сердца" (1850), "Сотрудники, или Чужим добром не наживешься" (1851), "Мастерская русского живописца" (1854).

   В 1855-1856 годах выходят "Сочинения" Соллогуба в пяти томах (драматургические произведения помещены в т. 3-4). Это издание вызвало резкую статью Н. А. Добролюбова, характеризующую писателя как поверхностного светского беллетриста. В дальнейшем Соллогуб возвращается к творчеству лишь эпизодически. Наибольший интерес из его позднего наследия представляют мемуары, выразительно передающие атмосферу эпохи 1830-1850-х годов.

  

  

   Сочинения графа В. А. Соллогуба, т. 1-5. Спб., 1855-1856; Воспоминания. М.-Л., 1931.

  

  

   Белкина М. Водевиль Соллогуба.- В кн.: Соллогуб В. А. Водевили. М.-Л., 1937; Кийко Е. И. В. А. Соллогуб.- В кн.:, Соллогуб В. А. Повести и рассказы. М.-Л., 1962; Немзер А. С. Проза Владимира Соллогуба.- В кн.: Соллогуб В. А. Избранная проза. М., 1983.

  

  

   Пьеса была написана для благотворительного спектакля на домашнем театре мецената А. К. Геллера; она предназначалась и была посвящена его племянницам - исполнительницам женских ролей Н. П. Компанейщиковой и З. П. Башиловой. Первая публикация - "С.-Петербургские ведомости", 1851, No 13-16. Премьера на сцене Александрийского театра состоялась 25 ноября 1852 года. В главных ролях: А. Л. Каратыгин - Грознов; В. В. Самойлов - Ухарев; А. М. Максимов - Олегович.

   В драматической пословице господствует иронический тон по отношению к спору "западников" и "славянофилов" (подробнее см. вступительную статью), что характерно для дворянских литераторов, чье мировоззрение сформировалось в 30-е годы. (Ср. трактовку этого вопроса в комедии Е. П. Ростопчиной "Возврат Чацкого в Москву. Продолжение комедии "Горе от ума" А. С. Грибоедова" - написана в 1856 году, опубликована в 1865). Маски славянофила и западника были ориентированы на конкретных лиц, и современники, естественно, пытались разгадать их. Так, Гоголь увидел в Олеговиче К. С. Аксакова и задавался вопросом: "Кого бы он (Соллогуб.- A. Н.) хотел представить в Ухареве? Краевского? или лучше Некрасова?" (см.: Дневник Е. А. Хитрово.- Русский архив, 1902, кн. 1, с. 553). На самом деле, в лице Ухарева был выведен соиздатель Некрасова по "Современнику" И. И. Панаев (заметим, что автор постоянно подчеркивает щегольские манеры и легкомыслие героя, черты ни Некрасову, ни Краевскому не свойственные). Вспоминая о выходе в свет "Сотрудников...", Соллогуб писал: "Панаев и К. Аксаков обиделись. С первым мы рассорились. Второй хотел вызвать меня на дуэль, но Хомяков успокоил его тем, что шутка - свойство народное и что русский человек за шутку сердиться не должен" (Соллогуб В. А. Воспоминания, с. 649-650). Примечательно, что младший брат К. С. Аксакова - Иван Аксаков - одобрительно отозвался о комедии в письмах к отцу от 1 и 5 февраля 1851 года и даже полагал, что пьеса может способствовать популярности брата (см.: И. С. Аксаков в его письмах, ч. 1, т. II. М., 1888, с. 376-377). С. Т. Аксаков не согласился, однако, с мнением младшего сына и в ответном письме назвал пьесу пасквилем, отказав ей даже в комизме (см.: Русская мысль, 1915, No 8, с. 130).

   Негативную позицию занял рецензент "Москвитянина" Ап. Григорьев (1851, No 7, с. 130, за подписью: Г.). Он расценил пьесу как неудачу талантливого некогда писателя, необоснованно упрекнул Соллогуба в доброжелательной обрисовке западника (если и отмечать авторские симпатии, то они скорее принадлежат Олеговичу), отрицательно отозвался о самом жанре.

   Дважды обращался к пьесе журнал "Современник". А. В. Дружинин в "Письмах иногороднего подписчика в редакцию "Современника" о русской журналистике" (1851, г. XXV, No 2, отд. VII, письмо XXIII, с. 248-253) высоко оценил комедию, выделив как наибольшую удачу характер Олеговича. В заключение он все же подчеркнул камерность жанра, его "домашний" характер. Иную позицию занял анонимный рецензент, выступивший в следующем номере (1851, т. XXVI, No 3, отд. V, с. 18-25). Расценив пьесу как произведение не стоящее разговора, он воспользовался случаем для характеристики творчества Соллогуба в целом. Рецензент благожелательно отозвался о старых повестях, явно ориентируясь на оценки Белинского, не случайно центральное место в статье занимает обширная цитата из статьи Белинского о "Тарантасе". Имя великого критика ни разу не названо (на него, как известно, был наложен цензурный запрет), но практически статья строилась как напоминание о нем. Видимо, поэтому и цитируется именно статья о "Тарантасе", чуть было не поссорившая в 1845 году Белинского с Соллогубом. Рецензент явно осведомлен об этой истории; эта анонимная статья, намекающая на кризис в творчестве писателя,- одновременно и предупреждение Соллогубу и важная веха на пути его расхождения с демократической литературой.

   Отчет о спектакле Александрийского театра дал журнал "Отечественные записки" (1853 т. LXXXVI, No 1, отд. VII, с. 59).

  

   Текст пьесы печатается по изданию: Соллогуб В. А. Водевили. М.-Л., 1937.

  

   ...не прикажете ли выдать ее по страсти?- Аналогичный каламбур дважды встречается у Пушкина: в оставшемся в рукописи примечании к XVIII строфе 5 главы "Евгения Онегина" (см.: Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 10-ти т., т. 5. Л., 1978, с. 438) и в не опубликованной при жизни Пушкина статье "Путешествие из Москвы в Петербург" (см.: там же, т. 7, с. 197-198). Скорее всего, каламбур был услышан Соллогубом от Пушкина осенью 1836 года (об их отношениях см.: Соллогуб В. А. Воспоминания, с. 274-279).

   ...о земле Тьмутараканской.- Тьмутараканское княжество (X-XI вв.) находилось на Таманском полуострове! В X веке присоединено к Византии. Соллогуб фиксирует интерес славянофилов к древнерусской истории.

   ...об Западе да об Востоке.- Запад и Восток - важные категории славянофильской идеологии и философии. Под "Западом" понимается европейская цивилизация, связываемая с католицизмом. Под "Востоком" - православие и славянство.

   ...по железной дороге легче съездить в Петербург, чем верст за десять к соседу, проселком.- Здесь иронически переосмысливаются многочисленные восторженные суждения о строящейся Николаевской железной дороге (открыта в ноябре 1851 года, т. е. позже, чем была написана комедия).

   У него работают за него сотрудники.- Именно эти слова натолкнули Гоголя на мысль о Краевском как прототипе Ухарева. А. А. Краевский, редактор "Отечественных записок", пользовался репутацией типичного "литературного промышленника".

   ...мы живем так смирно, так тихо, точно немцы в Парголове.- Парголово - дачное место под Петербургом на берегу Финского залива.

   Альфред де Мюссе (1810-1857) - французский писатель.

   ...на водах у Излера.- И. И. Излер - владелец ряда увеселительных заведений, в том числе сада под Петербургом, где устраивались гуляния и представления.

   Мы ее сразу наваляем втроем [...] А мы чем хуже французов?- Явление соавторства в драматургии имело две традиции. Первая связана с "дворянским" этапом развития русского театра (например, в соавторстве с Н. И. Хмельницким, П. А. Катениным, А. А. Шаховским написаны ранние комедии А. С. Грибоедова). На этом этапе пьеса и спектакль часто мыслились как дело "домашнее". Подобное отношение к театру было иронически отображено Грибоедовым в словах Репетилова:

  

   ...И как-то невзначай вдруг каламбур рожу.

   Другие у меня мысль эту же подцепят,

   И вшестером, глядь, водевильчик слепят,

   Другие шестеро на музыку кладут,

   Другие хлопают, когда его дают.

   (Горе от ума, IV, явл. 4)

  

   С другой стороны, соавторство как явление имело место в тех случаях, когда литература превращалась в производство. Это характерно, прежде всего, для французской культурной ситуации середины XIX века, причем не только для театра (ср. хотя бы знаменитую "фабрику романов" А. Дюма-отца). В намерениях Грознова объединяются обе традиции, он собирается сделать "домашний" спектакль "промышленным" методом (см. характерную ссылку на парижский опыт).

   ...в красной рубашке, в старинном полукафтане и мурмолке.- Славянофилы считали необходимым носить традиционную русскую одежду, эта деталь их поведения служила поводом для постоянных насмешек западников. "Во всей России, кроме славянофилов, никто не носит мурмолок. А К. Аксаков оделся так национально, что народ на улицах принимал его за персианина, как рассказывал, шутя, Чаадаев" (Герцен А. И. Собр. соч. в 9-ти т., т. 5. М.. 1956, с. 148). Ср. также в рассказе И. С. Тургенева "Однодворец Овсянников": "...ходит барин в плисовых панталонах, словно кучер, а сапожки обул с оторочкой; рубаху красную надел и кафтан тоже кучерской; бороду отпустил, а на голове така шапонька мудреная, и лицо такое мудреное,- пьян не пьян, а и не в своем уме" (Тургенев И. С. Собр. соч. в 12-ти т., т. 1. М., 1975, с. 64). О знаковом характере поведения и одежды славянофилов см.: Егоров Б. Ф. Славянофильство, западничество и культурология.- Учен. зап. Тартуского ун-та, вып. 308. Труды по знаковым системам, VI. Тарту, 1973, с. 265-276.

   ...потомок славянских варягов...- Варяги - скандинавы; по преданию, были призваны на Русь княжить в Новгороде.

   Чудь, весь, меря - финно-угорские племена, упомянутые в "Повести временных лет".

   Печенеги - тюркское кочевое племя, постоянно угрожавшее славянским землям в X веке.

   Кривичи - славянское племя, жившее в верховьях Волги, Двины и Днепра.

   ...в древнем Ганзейском Новгороде!- Новгородская республика поддерживала активные торговые и политические связи с Ганзой - союзом немецких торговых городов.

   За чиновника! [...] я этого не допущу...- Соллогуб иронизирует над дворянским презрением к чиновничеству, которому сам отдал щедрую дань в "Тарантасе".

   ...три диссертации [...] об чешском корнесловии.- Соллогуб намекает на основные интересы К. С. Аксакова; историческая грамматика, допетровская история, славянское языкознание. Заметим, что прототип Олеговича - К. С. Аксаков - был талантливым лингвистом.

   ...сроду не писал литературной строчки. Ведь я пишу только ученые статьи.- Соллогуб полемически смещает ситуацию. Большинство славянофилов (и К. Аксаков в том числе) создавали художественные произведения. Славянофилы не противопоставляли искусство и науку. Реплика Олеговича могла быть воспринята как намек на художественную слабость произведений славянофилов. О литературном творчестве славянофилов см.: Кулешов В. И. Славянофилы и русская литература. М., 1976, с. 78-197; Литературные взгляды и творчество славянофилов. М., 1978, с. 290-489.

   Я русский человек, а не мужик. Тут большая разница.- Подобного рода высказывание не соответствует идейной позиции реальных славянофилов и К. Аксакова в особенности. Именно в крестьянстве ("мужиках") славянофилы видели подлинных хранителей народности, резко противопоставляли народу "оевропеевшееся" образованное общество.

   Черная речка - пригород Петербурга.

   Фрыштык - от Fruhstuck (нем.) - завтрак.

   ...Ярило и Припекало...- Ярило - солнечное божество древних славян; второе имя образовано по пародийной аналогии.

   Я давеча прочитал в Снегиреве...- Имеются в виду труды И. М. Снегирева, этнографа и фольклориста, "Русские в своих пословицах. Рассуждения и исследования об отечественных пословицах и поговорках" или "Русские народные пословицы и притчи".

   ...Юрьев день [...] до царя Федора Иоанновича...- Неделю до Юрьева дня (26 ноября ст. ст.) и неделю после крестьяне могли переходить от одного помещика к другому. Юрьев день был отменен в царствование Федора Иоанновича, тогда и возникла пословица, означающая неожиданную неприятность.

   ...уж нет ли у него несчастной привычки?- т. е. не пьяница ли он.

   Поединки ведь происхождения феодального времени и совершенно чужды нашим народным обычаям.- Славянофилы, развивая идею о самобытности русской истории, утверждали, что в России не было феодализма, понимаемого ими как система, складывающаяся в результате завоеваний.