| Главная » Книги |
Щепкина-Куперник Татьяна Львовна - Одна из них, Страница 2
Щепкина-Куперник Татьяна Львовна - Одна из нихерите в мое чувство глубокой... глубокой симпатии к вам?
Маруся. Верю.
Пауза. Строев. Так вот... если вы когда-нибудь поймете, как вы... не правы... Позовите меня! Что бы ни было... Когда бы вы меня ни позвали- я ваш! Я выведу вас на дорогу! Я жизнь с восторгом отдам на это. Слышите?.. Верите?..
Маруся. Слышу... верю... И запомню.
Пауза. Только, думаю, не придется... Я люблю мою жизнь... Неужели она меня обманет?..
Звонок. Бежит Даша. Голоса в передней. Вот и позанимались! Папа вернулся с Полиной Михайловной! Но уж теперь вы сами виноваты: кто заговорил совсем не об истории?..
Строев. Что же делать! Завтра займемся как следует!..
Маруся. Так и быть... выучу вам вашу Троянскую войну!..
Строев. Эх, Мирра Аркадьевна! (Машет рукой и собирает книги.)
XIII Входят Полина Михайловна и Вестен. Все здороваются. Полина. Здравствуй, моя крошка! (Целует Марусю.)
Маруся. Здравствуйте, Полина Михайловна. Ах, как от вас вкусно пахнет. (Трется об ее мех.)
Полина. Нравится, котенок? Это "Идеал". Я подарю тебе флакон.
Маруся. Папа, приехал крестный.
Вестен. О? Великолепно. Мы-то жалели, что не нашли билетов в "Фарс"*, а вышло кстати!
Строев. Прощайте, Мирра Аркадьевна!
Маруся. Уходите?
Вестен. Куда же вы, юноша! Оставайтесь чай пить!
Строев. Нет, спасибо. Прощайте!.. (Уходит.)
Полина. Какой трагический вид у молодого человека!
Вестен. Презирает нас, "буржуев".
Полина. И безнадежно влюблен в Марусю. Рано, рано начинаешь свершать победы...
Вестен. Это она в отца... В меня все близко стоявшие ко мне женщины... начиная с кормилицы, были влюблены!
Полина. Похвальная скромность!
XIV Входят Марья Николаевна и князь. Вестен. Дмитрий Платонович, друг!
Обнимаются. Полина целует Марью Николаевну. Князь (Полине). А вы цветете и хорошеете! Много несчастных погубили за это время?
Полина. И не говорите! Страшный неурожай на поклонников. И куда они девались? Вымирают, как зубры!.. Маня, дашь нам чаю?
Марья Николаевна. Как же, как же. Самовар уж, верно, готов. (Звонит.)
Вестен. Маруська, тащи кулек из передней!
Маруся выбегает и возвращается с кульком. Даша входит. Марья Николаевна. Самовар готов?
Даша. Самовар?..
Марья Николаевна. Ну, да, что же тут удивительного? Десятый час, кажется, всегда в это время пьем чай.
Даша. Можно поставить...
Вестен. Бог знает что!.. Раскройте это все и дайте ножи и вилки.
Маруся. Папочка, что ты привез?
Вестен. Хорошие вещи, лакомка! Ну, князь, голубчик! Это кстати! Я захватил Мумму*. Флакончик-другой можно будет нарушить - с приездом!
Все разбирают кулек. Маруся. Бананы! Какая прелесть!
Полина. Это я специально для тебя велела положить.
Маруся. Вы - душечка.
Вестен. Ты мне, князь, должен рассказать хорошенько о Париже... Воображаю, как ты там кутнул...
Князь. Да, знаешь, насколько года позволяют...
Вестен. Как там у Максимса*?
Говорят друг с другом и смеются. Полина (к Марье Николаевне, тихо). Ты что кисленькая?
Марья Николаевна. Ах, Полина... у детей башмаки рваные, в лавку за два месяца должны... А он шампанское привозит.
Поляна. Ну, вот, охота тебе вешать нос! Надо же ему повеселиться! Не будь банальной женой!..
Марья Николаевна. Хорошо тебе... Ты не знаешь, что такое дети!
Полина (смеясь). Бог миловал...
Вестен. Пошевеливайся, Маруська! Ножи для сыру и фруктов. Шампанское я сам открою... Каково? Без шуму. Я не пропаду! Когда разорюсь окончательно, в метрдотели пойду: меня татары давно зовут. Ну, пожалуйте закусывать. Я сегодня не обедал!
Маруся. Я тоже!
Князь. Я удовольствуюсь ломтиком сыра.
Вестен. А вина?
Князь. Яд! Строжайше запрещено! Но - не устою... За здоровье милых дам! (Полине.) За ваш талант!
Полина. Тоста мало: приезжайте завтра слушать меня в "Маскотте"*.
Князь. С наслаждением!
Маруся. А мне можно шампанского?
Вестен. Что с тобой делать? Можно!
Маруся. Я так люблю, когда оно покалывает в горле, и сразу и жжет, и холодно!..
Князь. За прекрасных женщин - и за прелестную будущую женщину!
Полина. Туш! Туш!*
Вестен играет туш; чокаются, шутливое "ура!" XV Павлик (появляется). У вас тут такой шум, что даже "мы мертвые, просыпаемся" *. Ба! Какое блестящее общество!
Полина. А, Павел Викторович!
Вестен. Павлик!..
Здороваются. Павлик. Полина Михайловна, божественную ручку, кузиночка... Князь! С приездом!.. Да тут кутеж!
Вестен. Присоединяйся!
Павлик. С экстазом, ибо, только проснувшись, почувствовал, как безумно голоден. Кузиночка, устройте мне бутерброд. Чудные омары... А нет ли чего посущественнее?
Марья Николаевна (звонит). Там оставалась холодная телятина... Даша! Даша!
Даша является. Марья Николаевна. Где телятина?
Даша. Какая телятина?
Марья Николаевна. Что от обеда оставалась!
Даша. Эх, хватились... Кошкам отдала!
Марья Николаевна. Ступай!..
Даша уходит. Ростбиф в 15 фунтов... Кошкам отдала!..
Павлик. Все равно, голод мой будет утолен с избытком.
Полина. Но, господа, на что мы тратим дни златые? Их немного в жизни сей. Устроим винтик*!
Князь. Великолепно!
Марья Николаевна. Нас пятеро...
Полина. Так что же, мы с выходящим...
Павлик. Меня прошу не считать: я в винт не играю, я признаю только благородное макао*, по крайней мере, головы не надо ломать!
Полина. Так вот, Маня, я, князь и вы...
Марья Николаевна. Вы опять будете браниться, я так плохо играю...
Князь. Нечего, ничего, надо практиковаться...
Марья Николаевна. Только я не сяду с Аркадием...
Продолжают уславливаться. Павлик (Марусе, тихо). Как только они усядутся, я приду к тебе. Слышишь?
Маруся. Павлик... не надо... я боюсь...
Павлик. О? Вот она, твоя хваленая смелость? Только на словах? Боишься папеньки и маменьки? Так им до тебя дела нет... Они усядутся в винт, на всю ночь увлекутся...
Маруся. Я не их... Мне кажется... это не хорошо, что мы делаем...
Павлик. Это не добродетельный ли твой учитель тебе напел? Ой, берегись, Маруська. Я атлетикой недаром занимаюсь...
Маруся. Павлик!
Павлик. А я-то еще гордился, что ты не похожа на других женщин... Что ты смелая, сильная, что ты ничего не боишься!
Маруся. Я не боюсь! Я только не знаю... не знаю...
Полина. Ну, кончайте, кончайте. Заберем бокалы и пойдем играть... Чай, Маня, вели в кабинет!
Марья Николаевна. Я иду, приготовлю мелки и свечи!
Вестен. Павлик, тащи фрукты и ликеры!
Павлик. Извольте... (Забирает поднос.)
Князь (Полине). Позвольте вашу ручку.
Полина. "Идем, о, князь, прекрасный мой, идем, идем в чертог златой!"*
Все понемногу уходят. Маруся остается одна. Качает головой, закрывает лицо руками. Потом медленно идет к себе в комнату и уже отворяет дверь, когда справа появляется Мимочка в ночной рубашонке. XVI Мимочка. Все ушли? Мусинька! Я к тебе!
Маруся (как бы очнувшись). Господи! Мимочка! Босиком!.. (Схватывает ее на руки.) Ты что не спишь?
Мимочка. Я не могла заснуть. Женя помирилась с Бертой и сидит у нее в комнате, а у меня так темно, я боюсь одна, я и пришла к тебе, расскажи мне сказку и дай конфетку! О! Тут яблочки!
Маруся. На тебе яблочко!
Мимочка. Я хочу к тебе. Я тебя люблю, Мусинька! (Жмется к ней.)
Маруся. О, ты мое солнышко, моя ласковая сестричка! И я тебя люблю!
Мимочка. Так расскажи мне сказку.
Маруся. Какую?
Мимочка. Мою любимую: о принцессе с золотой головкой*.
Маруся. Ну, слушай... Жила была принцесса, у которой была прелестная головка из чистого золота. Все ею восхищались, но никто не знал, что у нее были глиняные, слабенькие ножки. И вот, раз...
XVII Павлик (входя). Это еще что такое?
Маруся (испуганно). Ах!..
Павлик. Мимочка что тут делает?
Маруся. Она пришла ко мне на минутку. Идем, детка... Я уложу тебя... Ты засни умницей...
Мимочка. Я не хочу спать!.. Я хочу с тобой...
Маруся. Если будешь умницей, я потом приду к тебе...
Мимочка. Когда выросту большая, никогда не буду ложиться спать.
Маруся уносит ее, кивнув утвердительно головой на взгляд Павлика, вопросительный и вместе властный. XVIII Павлик один, насвистывает, наливает себе бокал, выпивает и, оглянувшись, осторожно идет в комнату Маруси, закрывая за собой дверь. XIX Маруся (возвращается. Останавливается, как бы борясь сама с собой). Не хочу, не хочу... (Пауза.) Ну! Все равно. Нельзя! (Быстро идет к себе, слышен шум запирающегося замка.)
Занавес Акт второй Кабинет в загородном ресторане. На сцене темно. Зимний сад - открыты окна, видны пестрые фонарики в зелени растений. За открытой дверью проходят какие-то тени, доносятся звуки оркестра, звон посуды, шум, смех. Затем слышится голос князя, за дверью, ведущей в кабинет: "No13 свободен?" - и подобострастный ответ лакея: "Виноват, Ваше сиятельство, никак нет". "Ну, красный". "Виноват, Ваше сиятельство, тоже занят-с". "Черт знает что, назад что ли ехать?". "Виноват, Ваше сиятельство, угловой свободен". "Ну, веди, нечего делать". I. Лакей (вбегая). Позвольте, я электричество зажгу-с. (Освещает комнату.)
Входят князь, Вронская и Павлик. Князь. Эдакое безобразие... Ни одного порядочного кабинета. Можно подумать, что я сюда в первый раз приехал.
Лакей. Если бы по телефону, Ваше сиятельство, мы бы...
Вронская. Ах, да не все ли равно. Мы в тепле, наконец, это главное.
Князь. "Замерзли вы... Сейчас согреем вас"*... Обратимся к помощи редерера*, чтобы оживить нашу прелестную даму.
Вронская. Только не редерера... Мумм "Cordon rouge"*, мы с Миррой не пьем другой марки.
Князь (лакею). Что же ты, раздевай скорее барыню.
Павлик. Нет, уж этой чести я тебе не уступлю. (Опускается на колени, жмет и целует ей ножку.)
Вронская (вспылив). Как вы смеете? (Вскакивая.) Я, кажется, не давала вам повода... Я... Я...
Павлик. Позвольте, что же я такого сделал?
Князь. Что такое, что такое?..
Вронская. Павел Викторович, кажется, воображает, что если женщина поехала в ресторан, так с ней можно обращаться, как с такой дамой...
Князь. Павлик... Павлик...
Павлик. Простите, Наталья Львовна, уверяю вас, что это была только... дань... гм... так сказать...
Князь. Наталья Львовна, полноте, вы не имеете никакого права сомневаться в нашем глубочайшем уважении... (Целует ей руку.) Смените гнев на милость... мы же приехали повеселиться.
Вронская. Вас, князь, я ни в чем не могу упрекнуть.
Князь. Ну, вот и отлично, l'incident est clos*, давайте лучше заказывать ужин.
Вронская. Давно ли мы обедали?
Павлик. Помилуйте, больше трех часов прошло. Неужели созерцание Омоновских* прелестей не придало вам аппетита?
Князь. Что же заказывать?
Вронская. Ах, мне все равно... Противно и думать об еде.
Князь. Устрицы?
Павлик. Устрицы всегда можно.
Князь. Отлично. (Лакею.) Так, значит... Дашь нам пока десятка три, ну, четыре устриц. Да смотри... открывать на глубокую сторону, а то прошлый раз...
Лакей. Слушаю-с, Ваше сиятельство...
Князь. А затем, закажи ты нам перепелок... одни филейчики, а к ним ризотто.
Лакей. Слушаю-с...
Князь. Да чтоб не с маслом, упаси его Бог, а с мозжечком, с костяным мозжечком.
Павлик. Умеет князь заказывать, так убедительно, что заранее слюнки текут.
Вронская. Как вы можете входить в такие детали... Я никогда не знаю, что я ем.
Князь. В тонко развитом человеке все чувства должны быть тонко развиты - почему же исключать из них вкус?* (Лакею.) И побольше трюфелей.
Лакей. Слушаю-с.
Князь. Салату... свежего.
Лакей. Андевиль-с, ромен-с, латук-с?*
Князь. Всякого, всякого. Потом спаржи - это легко... а потом... Наталья Львовна, что прикажете на сладкое, это уж вы должны сказать.
Вронская. "Coupe Jacques"*, и Мирра тоже это любит; для нас это не пирожное, а символ: это так напоминает нам ваш дорогой Париж!
Павлик. Трогательное единение душ у вас с моей кузиной: все, что одна любит, любит и другая.
Вронская. Все, но не всех.
Князь (Лакею). Так, значит, вели ты ему взять плоский бокал, до половины наполнить его мороженым, затем влить туда*... Да нет, постой, а сам поговорю с Франсуа. (Уходит с лакеем.)
II Павлик (подходя к Вронской). Ручку...
Вронская отнимает руку. Неужто вы всерьез рассвирепели?
Вронская. Что за тон... Я вам запрещаю...
Павлик. Pardon, я только хотел вас спросить: вы серьезно рассердились или так, для порядка?
Вронская. Этот вопрос - новое оскорбление.
Павлик. Ей-Богу, я вас сегодня не понимаю. Ну что я сделал, чем я виноват... что у вас такая очаровательная ножка?.. Я и приложился. Отчего к ручке можно, а к ножке нельзя?
Вронская. При князе... при лакеях!
Павлик. Ах... Ну, я так и думал! При свидетелях неудобно.
Вронская. Не стройте дурака.
Павлик. Нет, я честное слово серьезно. Сколько еще в женщинах этого ломания! Сейчас "обида, неуважение"... Да если бы мне женщина показала, что я ей нравлюсь, - я был бы в восторге, а вы...
Вронская. А я не желаю... Вы привыкли общаться Бог знает с кем. Можно подумать, что вы никогда не имели дела с порядочными женщинами.
Павлик (искренно). Никогда.
Вронская (в упор). А Мирра?..
Павлик. Мы говорили о женщинах, а не о девушках.
Вронская. Урод!
Павлик. Вот видите, а на урода сердиться нельзя: это от рождения. Улыбнулись? Ну - мир: ручку.
Вронская. Ну, Бог с вами.
Он целует ей руку. Павлик. А ножку?
Вронская. Это еще надо заслужить. Однако, что же это наши?
Павлик. Вероятно, Мирра на луну любуется и на дивную природу вокруг московских увеселительных мест. Но я серьезно начну ревновать: вы без Мирры часу прожить не можете.
Вронская. О, я за Мирру беспокоюсь с альтруистической целью: из-за вас.
Павлик. Из-за меня?
Вронская. Разве вам может быть приятно, что Мирра так долго катается с Порановым?
Павлик. Если моей кузине с ним приятно, то мне приятно, что ей приятно...
Вронская. Однако вы не банальный... кузен.
Павлик. Я вам говорю... Попробуйте со мной познакомиться поближе, и вы убедитесь, что я не приписываю себе несуществующих достоинств.
Вронская. Вы сами себя рекламируете.
Павлик. Мирра вам это подтвердит.
III Князь, за ним лакеи. Лакеи ставят устрицы на большой стол, а батарею водок и закусок на закусочный. Князь. Всё вам заказано... Теперь пожалуйте по рюмке коньяку.
Переходят к закусочному столу. Коньяк, наверно, старше вас, Наталья Львовна.
Павлик. Это очень мало...
Князь. Для женщины, но не для коньяку. (Наливает.) Яд... А как не выпить за здоровье прелестной нашей дамы?
Павлик. Чего же вам пожелать, Наталья Львовна?
Князь. Успехов, славы...
Павлик. Любви, конечно, любви,
Вронская (раздраженно). Как это пошло! Вы точь-в-точь плохой французский роман: не можете себе представить женщины без любви. А мне нужна свобода, только свобода.
Павлик. Опять мне досталось... Вы нервничаете, Наталья Львовна, вы чем-то расстроены?
Вронская. Напротив! Напротив... Я сегодня особенно, особенно весела. Да, господа!.. В Синоде подписан указ о моем разводе. Муж был у меня и сообщил мне эту радость.
Павлик. Ура!
Вронская (князю). А вы что молчите... не одобряете... Светские традиции вспомнили: разводка, "une déclassée"?* (Нервно хохочет.)
Князь. Помилуйте, я только призадумался: ведь я отлично знаю, зачем разводятся хорошенькие женщины.
Вронская. Зачем, по-вашему?
Князь. Чтобы сейчас же выйти замуж за другого. Сознавайтесь, ведь уже есть претендент?..
Вронская. Нет! (Вскакивает и ходит.) Благодарю вас... Мой муж - чудный человек... Другого такого больше не найти... Да, да, да!.. Чудный человек... И то я не вынесла этой марки... Теперь мой девиз будет - "ключ от входной двери и самовар во всякое время"*. (Нервно хохочет.) А впрочем, все это не суть важно. Ну, что у вас там наготовлено?.. (Садится к большому столу.)
Князь. А что же Мирра?..
Павлик. Гм... Но мы рискуем их до утра прождать.
Князь. В таком случае, Наталья Львовна, на председательское место.
Усаживаются. Лакеи обносят. Что же нам, цыган, что ли позвать?
Вронская. Ах, надоели ваши цыгане.
Павлик. Так давайте русский хор; вы их, наверно, не слышали, а у них отличная солистка.
Князь. Это Шурка-чертенок?
Вронская. Вы их хорошо знаете?
Князь. Да ведь мы с молодым человеком - члены одного общества.
Вронская. Какого это?..
Князь. А очень серьезного: "Общества покровительства бедным интернациональным певицам".
Вронская. Недурно!
Павлик. Да Шурку все знают, она дама любопытная.
Вронская. Хорошо поет?..
Павлик. Не в этом сила, а так... всякие художества за ней водятся.
Вронская. Это интересно. Я, кстати, давно обещала показать Мирре этих... таких женщин.
Князь. Зачем?..
Вронская. Как зачем? По-моему, будущая актриса должна все знать. Не понимаю, что за предрассудки: отчего в театре можно рыдать над "Дамой с камелиями"* и умиляться над "Заза"*, а в жизни надо бояться даже имя произнести такой женщины? Наоборот, мы, будущие артистки, должны все изучать. Да если на то пошло, я нахожу, что не только актриса, всякая молодая девушка должна всё знать. Нужны когти и зубы, чтобы пробиваться в жизнь.
Павлик. Вот отчего мы все и боимся жениться.
Князь. Разве как Поранова нелегальные обстоятельства принудят.
Вронская. Как, да разве Поранов женат?..
Князь. Как же, еще во все газеты эта история попала. Соблазненная гимназистка... ну и все такое.
Вронская. Откуда он, собственно, взялся, Поранов?...
Князь. Я совершенно случайно знаю это. Когда-то с его отцом встречался... Он ведь из хорошей семьи. Но родитель его давно промотался: два состояния с цыганками проел. Еще Апухтинского* периода человек. (Показывает в окно.) Вот, смотрите... видите?.. Цветные огоньки блестят: немало тут и порановских денег переливается, догорает - родовых, предками накопленных. Радело несколько поколений об украшении увеселительных мест. Вот Поранову-то ничего и не оставалось, кроме того, чтобы играть по клубам. Впрочем, премилый молодой человек - жаль только: наследственное стремление к бокалу.
Вронская. Похвалили и объяснили.
Князь. Открывай, братец, открывай...
Лакеи открывают шампанское. IX Князь (входящим Мирре и Поранову). Наконец-то вы.
Мирру раздевают. Вронская. Детка, куда вы пропали?.. Мы думали, тебя волки съели.
Павлик. А когти и зубы-то на что?
Мирра (взволнованная, бросается к Вронской, крепко ее обнимает). Милая, милая, милая моя...
Вронская смотрит на нее и тихо смеется. Мирра краснеет и прячет голову у нее на груди. Садятся. Поранов. Мирре Аркадьевне так понравилась ночь, что мы проехались до Всесвятского*. Чудесный голубок попался, мчал нас стрелой.
Павлик. Хотите кушать, кузиночка?.. Такие сильные ощущения.
Князь. Устрицы великолепные.
Мирра. Я их не ем.
Общий крик протеста. Князь. Маруся, ты меня всякий раз компрометируешь: я тебя возил в Париж, я, можно сказать, довершил твое образование, и вдруг моя ученица не ест устриц. Это варварство.
Вронская. Детка, ты себя лишаешь огромного удовольствия. Ну, раз в жизни, для меня - я тебя научу.
Поранов. Вот позвольте я вам приготовлю... Лимон, немножко соли, пармезану - и глотайте.
Мирра (улыбнувшись). Разом... как лекарство?..
Вронская. Как лекарство, именно. (Смеется.)
Князь. Вандалы, вандалы... Кто же устрицы глотает - их надо жевать.
Павлик. Устрицы прямо животрепещущие - только что не пищат.
Мирра. Да ни за что живого есть не стану. Примиритесь с этим. Крестный, милый, ведь в остальном я ученица понятливая?
Князь. Во многом превзойдешь своего учителя, дитя мое. Ну, Бог с тобой - не хочешь устриц - я тебе тартинку*. Господа, пробуйте - это по моему рецепту.
Мирра. А, это поэтические тартинки.
Поранов. Как - поэтические?
Князь. Это я согрешил единственными стихами в жизни, да и то идею у Ростана* позаимствовал.
Вронская. Скажите, скажите их...
Все. Скажите, скажите, князь.
Князь. Извольте, отчего же. (Декламирует.)
Прежде, взяв яйца два-три,
Ты вкрутую их свари.
Белый хлеб нарежь ломтями,
Сыр швейцарский разотри,
И клади его горстями.
Отдели желтки затем
И сотри их понемножку,
К ним, прибавив масла ложку,
Перцу всыпь - чуть-чуть совсем.
Только помни непременно,
Чтобы перец был - кайенна*.
Сыр туда прибавишь весь;
Получившуюся смесь
Ты намажешь на тартинки,
Ломтик режь на половинки-
Хватит одного на двух.
Кильки сложишь по колечку,
На тартинки их - ив печку,
И поставишь в вольный дух.
Я надеюсь, господа,
Указанья были метки?
Вы поймете без труда,
Как готовить тарталетки.
Все. Браво, браво, превосходно!
Вронская. Ваше здоровье.
Павлик (лакею). Эй, убери-ка шпиона*, да тащи следующую... (Разливает вино.)
Вронская. Мирра, за что мы с тобой выпьем?
Мирра. Ты знаешь за что.
Чокаются и смеются. Павлик. Mesdames, нельзя ли без секретов.
Поранов. Женщины любят себя окружать атмосферой тайны.
Князь. Ничего, на дне каждой женской тайны обязательно скрывается, как змей под розами, мужчина.
Вронская. Ого, какое самомнение... Далеко не всегда, не правда ли, Мирра?
Мирра невольно смотрит на Поранова и улыбается. Павлик. Однако что же хор?..
Князь. Ах да... (Лакею.) Слушай-ка, Антон, зови сюда Софью Семеновну, да обязательно, чтобы Шурку к нам.
Лакей. Александру Ивановну?
Князь. Вот именно, их самих.
Лакей. Слушаю-с, Ваше сиятельство. (Выходит.)
Поранов. Мирра Аркадьевна, у вас бокал полный...
Вронская. Ай-ай-ай, Мирра - это за наш безмолвный тост?
Мирра. Нет, нет, что ты, за это - до дна. (Пьет залпом.)
Лакей (входя). Сейчас идут-с.
Вронская. Вот, Мирра, сейчас увидишь предмет нашего вчерашнего разговора.
Поранов. Вы не боитесь?.. (Смеется.)
Мирра. Я? Боюсь? Ах, Сергей Романович, я никогда ничего не боюсь.
Павлик. Здоровье тех, кто ничего не боится!
V Хор входит, хористки кланяются и здороваются. Князь. Здравствуйте, здравствуйте... Усаживайтесь...
Хор усаживается полукругом. Тапер у пианино. Начинайте с заздравной: "Наталья Львовна, ах, что за молодец"...
Шура. Да это цыгане поют, а не мы.
Павлик. Что же, хуже вы цыган, что ли, будто не умеете?
Шура. Чего тут не уметь. (Смеется.)
Павлик. Ну и жарьте.
Хор поет. Наталья Львовна, ах, что за молодец, Приехала ужинать с нами наконец. С ее покровительством мы не пропадем, И ее здоровьице так мы запоем: Наташа, Наташа, Наташа... Наташа, пей до дна.
Князь (на ухо Шуре). Теперь "Мирра Аркадьевна"...
Хор поет. Шампанского живей... (Наливает хору.)
Хор кланяется и поет: "Митя, Митя, Митя... и т. д." Мирра (встает, отходит в сторону). Фу, у меня уже голова кружится...
Князь (подходит к ней). Весело, птичка?
Мирра. Крестный, милый, мне с вами не может быть скучно.
Князь. Уж будто твой старый крестный тут виноват, не кто-то другой? А меня только смотреть на тебя - и то молодит.
Мирра. Вы моложе нас всех. (Целует его.)
Вронская. Эй, что там такое? Князь. Привилегия старческого возраста.
Поранов. Ах, отчего я не Мафусаил?*
Вронская. Какой искренний вопль души!
Мирра. Ну, заставьте спеть вашу Александру Ивановну...
Князь. Александра Иванова, пожалуйте сюда...
Шура. Что угодно?
Князь. Спойте нам "Клико", это у вас отлично выходит.
Павлик. Нет. "Как хороша она".
Вронская. Репертуар изучен основательно.
Павлик. Помилуйте, сколько времени сравнительную кабакологию изучаем...
Вронская. А этой вы не знаете: "Цветы"?..
Шура. Извольте. Мирра (Поранову). Очистите мне грушу.
Шура поет шансонетку; кончает, аплодисменты. Князь. Пожалуйте сюда, я вам бокал налью.
Шура. Не откажусь. (Пьет.)
Вронская. А вы знаете и французские шансонетки?
Шура. Которые переводные...
Вронская. Вот эту... (Напевает.)
Шура. Не знаю.
Мирра. Душка, Нэтти, спой нам ее.
Все. Спойте, спойте...
Вронская. Петь так петь - сегодня мне сам черт не брат. Только, как с аккомпанементом?
Павлик. Я знаю. (Таперу.) Пустите на минутку.
Вронская поет, хор подхватывает припев без слов. Аплодисменты. Все. Браво, браво...
Князь. Знаете, кого вы мне напоминаете... Флави Оранж из "Divan Japonais"*. Правда, Муся?
Мирра. Куда Флави до моей душки... (Целует ее.)
Шура. Вы бы к нам в хор шли...
Смех. Вронская. У нас в школе и то меня в оперетку прочат.
Князь. Еще что-нибудь, Наталья Львовна...
Вронская. Позвольте, зачем же мы тогда хор пригласили... Ведь я-то все время с вами, а они нет. Господа, какой-нибудь вальс.
Хор тихо затягивает "Слушайте, если хотите"*. Вронская. Налейте мне...
Мирра. Фу, как жарко... (Распахивает окно и садится на него.)
Лоранов с ней рядом. Вообразим, что мы в Венеции...
Поранов. Зачем 
| |
| Просмотров: 393 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры