Щепкина-Куперник Татьяна Львовна - Одна из них - Книги

Татьяна Щепкина-Куперник

Одна из них

Пьеса в 4-х актах

Женская драматургия Серебряного века / сост., вступ. ст. и коммент. М. В. Михайловой.

СПб.: Гиперион, 2009.

Действующие лица:

Аркадий Сергеевич Вестен.

Марья Николаевна, жена его.

Маруся, Женя, 13 лет, Мимочка, 6 лет - их дочери

Князь Дмитрий Платонович Колчак-Тунгузов.

Павел Викторович фон-Штерн.

Владимир Петрович Строев.

Полина Михайловна Зволянская.

Фрейлейн Берта, бонна у Вестенов.

Даша, горничная у Вестенов.

Наталья Львовна Вронская.

Сергей Романович Поранов.

Софья Семеновна, содержательница хора.

Александра Ивановна, Машенька - хористки

Тапер.

Лакей в ресторане.

Прасковья Ниловна, старая актриса.

Степан Иванович, старый актер.

Ежиков, молодой актер.

Финогеич, сторож при театре.

Анисья, жена его.

Мишенька, сын их, лет 12-ти.

Надежда Александровна Строева.

Борис Павлович Болотов.

Няня Строевых.

Хористки и лакеи в ресторане.

1-й акт происходит в Москве, в квартире Вестенов, 2-й - года четыре спустя, - в Москве, в загородном ресторане. Между 2-м и 3-м актами проходит около пяти лет, между 3-м и 4-м - не более недели. 3-й акт происходит в провинции, в летнем театре; 4-й - в Петербурге, в квартире Строевых.

Акт первый

Большая комната в доме Вестенов, не то зала, не то столовая. В окна видны крыши, верхушки голых деревьев и купола ближней церкви. Беспорядок и что-то неуловимо московское во всей обстановке: рыночная мебель рядом с великолепными вещами красного дерева, фортепиано, запыленные цветы, разбросанные книги, игрушки, дамские кофточки и т. п. Много дверей, очевидно, много комнат. Посредине - дверь в переднюю, налево - в Марусину комнату и в людскую, направо - в кабинет Вестена и во внутренние комнаты.

Марья Николаевна (показывается из дверей направо, непричесанная, в затрапезном капоте; громко зовет) Даша! Даша!.. (Звонит в висящую у лампы грушу.) Господи ты, Боже мой! Я умереть могу, пока дозовусь кого-нибудь! (Звонит.) Даша! Да-ша!

Даша (входит из дверей налево, прожевывая что-то, простоволосая, с подоткнутой юбкой, но в переднике). Ну, слышу, не глухая. Чего еще?

Марья Николаевна. Как ты смеешь мне так отвечать?

Даша. Как же мне отвечать! Чего звонили?

Марья Николаевна. Ты меня доведешь до того, что я барину пожалуюсь.

Даша. Барин бы мне за три месяца жалованье отдал, тогда бы и пугал. Небось, все ноги оттоптала, с его же записочками бегамши!

Марья Николаевна. Это ужасно! Это невыносимо! Что она себе позволяет! Уходи, сейчас же уходи! (Хватается за сердце.) Она меня в могилу сведет! (Опускается в кресло.)

Даша. Теперь "уходи" - а то дозваться не могли, куска проглотить не дали. (Поворачивается, чтобы уйти.)

Марья Николаевна. Постой! Куда же ты! Принеси мне мое черное платье. Ты подшила юбку?

Даша. Было мне когда! Весь день гоняли: то в лавку, то затем, то за другим...

Марья Николаевна. Ну, что же мне теперь делать? Вот я и не могу одеться... С 11 часов не могу... а сейчас шесть, седьмой!

Даша. Да зашью уж сейчас, подождите!

Слышен звонок.

Марья Николаевна. Звонят, отопри, ступай.

Даша. Разорваться тут! (Идет в переднюю.)

Марья Николаевна. О, Господи! Когда ты меня от нее избавишь? Бывает же у людей порядочная прислуга!..

Возвращается Даша, пропуская вперед Павлика, принимает у него фуражку и смотрит на него с восхищением.

Павлик. Здравствуйте, тетя. Ручку! (Целует ей руку.) Фу, устал. Даша, будьте ангелом - сифон!

Даша. Да уж известное дело! (Улыбаясь, выходит.)

Павлик. Маруся дома?

Марья Николаевна. Нет еще. Как твои гонки?

Павлик. Блистательно. Первым. Но чего мне это стоит! Сегодня вернулся в 5, - едва заставил себя встать в 9. Облился холодной водой... не понимаю: стою ли я, сижу ли я... Но как сел на машину - вообразите, точно по инерции... В первый же заезд обогнал всех. Тренировка-с. Зато сейчас... не гожусь никуда. Свалюсь и засну, как убитый. И не велите меня будить.

Даша (вносит сифон). Пожалуйте.

Павлик (пьет). Уф! Хорошо. Сифон ко мне в комнату...

Даша относит сифон направо, потом возвращается и уходит налево.

Нет! Надо повести правильный образ жизни. С завтрашнего дня буду ложиться не позже трех... И расцвету, как роза. Спокойной ночи! (Целует тетке руку.)

Марья Николаевна. Завтра, небось, тебя часа в два не добудиться?

Павлик. Завтра гонок нет, можно спать хоть до послезавтра.

Марья Николаевна. А как же лекции? Совсем ты их бросил.

Павлик. Мне здорово не везет с лекциями... Знаете, как-то решился... Беру "unisvo"*, говорю: "извозчик, в... ах, да... в университет!" Приезжаю. Сторож глядит тупыми глазами и заявляет: "Барин, да нынче двунадесятый праздник!"* Вот тут и езди на лекции!..

Вбегает Женя.

А, здравствуй, кроткое дитя!

Женя. Отстань! Мама, вы здесь? Я вас искала.

Павлик. Когда я вижу Женю, я невольно вспоминаю фразу из учебника: " Злая девочка откусила ручку у двери".

Женя. Нет такой фразы! Выдумываешь!..

Павлик (напевая). "Buona notte, buona notte!"* ( Уходит.)

III

Марья Николаевна. Чего тебе надо?

Женя. Я отказала фрейлейн Берте.

Марья Николаевна. Что такое?

Женя. Я отказала фрейлейн Берте. Я не могу ее больше выносить! Она ничего не знает и кричит на меня. Мне это надоело. Сейчас она попробовала мне заявить, что оставит меня завтра без сладкого, если я какой-то ее дурацкой диктовки не напишу. Ну, я ей и отказала.

Марья Николаевна. Что ты наделала! Женя, да разве можно? Мне теперь надо будет извиняться перед ней.

Женя. Незачем извиняться! Я не маленькая, мне скоро 13 лет, и я не позволю так с собой обращаться.

Марья Николаевна. Скажи ты мне, что мне с тобой делать?

Входит фрейлейн Берта, вне себя, в слезах.

Берта. Извините, Марья Николаевна, что я вас беспокою! Но я не привыкла к таким выходкам со стороны моих учениц. Женя позволила себе неслыханную дерзость со мной. Может быть, это по вашему желанию? Но вы, право, должны были сами лично сказать мне, если я оказалась неподходящей для вас!

Марья Николаевна. Помилуйте, фрейлейн Берта... Что вы! Разве я... Да я так вами довольна, я и не думала...

Берта. В таком случае, поведение Жени еще более непростительно. Знаете, что она сказала мне? Вот ее собственные слова: "Я с лошадьми заниматься не привыкла, и вы, пожалуйста, уходите от нас!.."

Марья Николаевна. Женя! Женя!

Берта. Вы понимаете, что я после этого ни минуты не останусь здесь, если вы не прикажете Жене извиниться передо мной.

Женя. Не желаю извиняться!

Марья Николаевна. Женя! Извинись сейчас же! Как тебе не стыдно? Фрейлейн Берта, простите ее! Она ребенок! У нее доброе сердце, но она так несдержанна... Это ужасно! Я всегда больна... Я не могла следить за ней... Я так на вас надеялась... Она извинится!

Женя. Вовсе у меня не доброе сердце, и извиняться я и не подумаю. Сказала и сказала!..

Берта. Вы видите?

Марья Николаевна. Женя! Ну, что тебе стоит извиниться? Ради Бога, фрейлейн Берта... Я не знаю, как просить вас... Я совсем разбита! Как же Ми-мочка останется?

Берта, Мне очень жаль вас, Мария Николаевна, очень жаль! Вы еще много горя перенесете из-за этой девочки. Но я не могу остаться при таких условиях. Извините, я иду укладываться! Вы мне очень понравились... Я думала, что сойдусь с вами. Я даже привезла сюда свою птичку... Мне самой очень жаль, и Мимочку жаль, она такое хорошее дитя. Но - простите, больше не могу. Больше у меня нет терпения. (Уходит.)

Марья Николаевна. Вот видишь, что ты наделала?

Женя. Туда ей и дорога.

Марья Николаевна. Третья за эту осень! И такая милая! А что я буду с Мимочкой делать?

Женя. Пусть Маруська с Мимочкой возится - она же все выставляется со своей любовью!..

Марья Николаевна. Ты бессердечная девчонка! Ты совсем никого не жалеешь и о матери совсем не думаешь!

Женя. А вы меня жалеете? Отчего Маруська давно бегает без гувернантки, а у меня торчат они над душой? Маруське гувернантка нужнее моего!

Марья Николаевна. Зачем ты нападаешь на Марусю? Что она тебе сделала?

Женя. Что она мне сделала? Ничего! Она душечка, умница, разумница, про то знает вся улица! Ей - все можно, она - любимица! И папа, и крестный, и все вы с ней носитесь. Ей - и в театр, и всюду... А я - сиди и зубри! Все потому, что она - хорошенькая, а я некрасива! Я знаю! Потому что я некрасива! (Рыдает.)

Марья Николаевна (взволнованно). Ну, не плачь... Ну, перестань, мое золото! Что за глупости? Ты будешь нравиться, ты умненькая, у тебя глаза прелестные! (Целует ее и утешает.)

Женя. Мне обидно... Так, обидно! Зачем вы так устроили, что Маруся хорошенькая, а я нет? И теперь сами меня обижаете и называете бессердечной девчонкой!

Марья Николаевна. Ну, полно, полно, моя милочка!

Звонок.

Ну, прости меня, прости свою маму.

Еще и еще звонок.

Господи, опять никого нет! Кто это раззвонился? Позови Дашу!

Женя. Все равно, я сама отворю. (С любопытством бежит в переднюю, отпирает, впускает отца.)

Вестен (входя). Опять Женька отворяет? Сколько раз я просил, чтобы этого не было! Что за мещанство! Где прислуга?

Марья Николаевна. Даша... зашивает мне юбку.

Вестен. Ну, а та... как ее, черт! Периодическая? Матрена, Акулина?..

Марья Николаевна. Ушла... со двора.

Вестен. Ладно. Как всегда, не дом, а мельница! Сколько раз я хотел завести американский ключ* - нет, видите ли, "без цепочки страшно"! Устроили Тетюши какие-то*. Пошли мне Дарью, сюртук и чистую крахмальную сорочку. (Уходит к себе.)

Марья Николаевна. Женя, сбегай, скажи скорее Даше...

Женя уходит.

Кажется, нет у него сорочки! Вот горе-то, вот горе-то...

Даша (входит, за ней Женя). Сорочки только завтра прачка принесет...

Вестен (из-за своих дверей). Где же мои крахмальные сорочки? (Выходит без пиджака.) Черт знает что... в этих Авгиевых конюшнях* жандарм с лошадью потеряется! Маня, где мои сорочки?

Марья Николаевна. Извини, ради Бога, Аркадий Сергеевич... нет сорочки!..

Вестен. Фу ты, безобразие какое! Я не знаю, дом это или заведение для умалишенных? Теперь что же? Ехать и покупать сорочку? Вы знаете, Марья Николаевна, сколько я их купил за эту осень? 14 штук! А где они... не считая старых? Дарьины пожарные сносили?

Даша. Моим пожарным чужого не надоть! Мне за три месяца не плачено, я и то молчу! А не то, чтобы на господское зариться!

Вестен. Молчишь, ну и молчи дальше. Дай мне сюртук. (Надевает сюртук.)

Даша уходит.

Марья Николаевна. Тебя ждать к чаю?

Вестен. Не знаю... Если не попадем никуда с Полиной Михайловной, может быть. А Маруська где?

Марья Николаевна. Не знаю, у подруги где-то...

Вестен. А Павлик?

Марья Николаевна. Вообрази, дома! Спит!

Вестен. Еще бы! Мы с ним у подъезда встретились - "уж солнышко всходило"! Ну, прощайте. Прощай, Квазимодо! (Щиплет Женю за щеку.) И ради Бога, Маня, хоть для шутки: попробуй найти мне пару крахмальных сорочек. (Идет к передней.)

Марья Николаевна. Аркадий Сергеевич... Я что еще хотела тебе сказать.

Вестен. Что еще? Я тороплюсь.

Марья Николаевна. Берта от нас уходит.

Вестен. Лошадь? С чего это ей вздумалось?

Марья Николаевна. Женя ей отказала.

Вестен. Отказала? (Хохочет.) Ах, молодец! Решительная особа. Хорошо сделала. Лошадь у меня отбивала аппетит. Наймите хоть теперь хорошенькую! (Насвистывая, уходит.)

VII

Марья Николаевна (задумчиво). В театр, верно, собрался... (Медленно.) С Полиной Михайловной...

Женя. Ненавижу эту крашеную дуру.

Марья Николаевна. Женя! Разве можно так?

Женя. Сами же вы ее так называли!

Марья Николаевна (путаясь). Так я взрослая... Мне можно... То есть и мне нельзя... Но у меня... есть причины.

Женя. Ну, и у меня есть причины. А вот ваша Маруська с ней целуется!

Марья Николаевна. Ты не должна так говорить... Маруся старше тебя, а она... меньше твоего... понимает.

Женя. Отлично она все понимает! Только та ее в оперетку возит, а ей только этого и надо.

Марья Николаевна вдруг тихо заплакала и схватилась за сердце.

Что вы?.. Вам больно?.. (Испуганно и взволнованно.) Ну, простите меня! Извините!

Звонок. Даша проходит в переднюю.

Я не буду, мамочка, не буду больше!

Марья Николаевна. Ты не знаешь, как мне больно!..

Женя (на коленях перед матерью). Милая, родная мамочка!..

Голос Маруси (за сценой). Даша, есть, есть, есть! Я голодна, как волк!..

VIII

Маруся (вбегает).

Даша идет за ней и проходит налево.

Всегда в этом доме живые картины! По какому поводу слезопролитие? Право, скоро у нас нужно будет в галошах ходить. Здравствуйте, мама.

Женя. Убирайся!

Даша приносит кушанье, ставит на стол прибор и уходит.

Маруся. Очаровательны, как всегда, принцесса. Что мне оставили поесть? Фу, холодное мясо!

Марья Николаевна. Отчего ты не пришла к обеду?

Маруся. Дела государственной важности. Как на дворе холодно! Серо, дождик, слякоть и страшно весело. Мы гуляли с Ниной. Ходили в Кремль и декламировали стихи... "Сей голос мне вещал из сени древа"*... (У буфета.) Мама, а где тут у нас оставалась икра?.. (Поет.) У набаба, ба-ба, друзья, Ждет нас пир и угощенье*...

Марья Николаевна. Хоть бы ты потише! Голова у меня болит!

Маруся. Вот когда я стану великой артисткой, вам самим будет совестно, что вы угнетали мое творчество!

Марья Николаевна. Маруся!..

Маруся (ест). И ради Бога, не зовите вы меня Марусей! Ну, не выдумали ничего лучше Марьи... Не схватили вы воспаления мозга, чтоб сочинить мне имя! Нечего сказать! Так уж не мешайте мне поправлять вашу ошибку! Я - Мирра, Мирра, Мирра! И ничем другим быть не хочу!

Женя. Лучше уж Эпифездокла*! Гораздо звучнее!

Маруся. Женька! Скверная девчонка!

Марья Николаевна. Как вместе, так и за ссору! Голова от вас пухнет. Пойду, посмотрю, что Мимочка... Ах, если бы Берту уговорить! (Уходит.)

Маруся (приглядываясь к Жене). Это еще что? Ты опять без спросу мою брошку утащила? (Вскакивает.) Отдавай сейчас! Сколько раз я тебе запрещала рыться в моих вещах? Скверный утенок!..

Женя. Скверный утенок, ага? A хочешь, скажу папе, что ты с Павликом целуешься?

Маруся (вспыхивая). Женька! Это... это подло! Ты подсматривала?

Звонок. Даша проходит.

Женя. На то у меня глаза... чтобы видеть...

Маруся (кидаясь к ней). Ты... ты!.. Отвратительная девчонка!.. (Трясет ее за плечи.)

Даша впускает князя и уходит.

Князь (входя). О, какое оживление! Это что за игра такая?

Маруся (выпуская Женю). Ах! Крестный! (Бросается к нему.)

Женя. Дядя Митя!

Князь. Здравствуйте, здравствуйте, девочки! (Целует обеих, Женю заметно менее нежно. Маруся повисает на нем и ведет его к креслу.) Ну, как же вы тут все поживаете? Маруська! Выросла, похорошела как! Совсем большая барышня!

Маруся смеется.

Женя. А я умею играть "Веселого поселянина"!..*

Князь. Вот как, вот как! Ну, смотрите, что я вам привез из Парижа! (Развязывает пакет.)

Маруся. Милый крестный!

Князь. Вот, Маруся... это тебе... маленький веер... (Постепенно вынимает. Женя с жадностью заглядывает.) Перчатки... пояс... шарф... Тебе уже скоро выезжать.

Маруся. Я уже всюду выезжаю. Ах, какая прелесть!

Князь. Женюрка, а это тебе... Видишь - пенал, чернильница и ручка... в ней стеклышко - вид Парижа...

Женя (холодно). Спасибо. (Ставит в сторону и продолжает рассматривать подарки Маруси.)

Князь. А тут кое-что для мамы и кукла Мимочке.

Маруся. Крестный, милый крестный! Вы точно добрая волшебница в сказке!

Князь. Ах ты, моя милочка!

Женя садится и начинает играть "Веселого Поселянина". А мама что?

Маруся. Не совсем здорова... Она, верно, сейчас выйдет. Как долго вы были заграницей! Мы так по вас соскучились! Я, бывало, как прохожу мимо вашего дома на Пречистенке - так и хочется зайти!

Князь. Правда? Немножко скучала без своего крестного? Женюрка, милая! Пощади мои уши, ты такой шум делаешь! Скажи лучше маме, что я здесь.

Женя стукает кулаком по клавишам, захлопывает рояль и убегает.

Князь. Что это она?

Маруся. Она всегда злится, Бог с ней! (Усаживается на низенькой скамейке у ног его.) Рассказывайте лучше мне, что вы видели, что вы делали! Мне так интересно!..

Князь. Что я делал, дитя мое? Сперва, как ты знаешь, лечил свои недуги в Карлсбаде*; пил там воды в компании разных отставных превосходительств и чувствовал себя... таким же отставным, если не от службы - то от жизни. А потом - отправился подышать асфальтом Парижских бульваров. И, конечно, испортил опять все, что починил в Карлсбаде, и, конечно, нисколько об этом не жалею. Можно закурить?

Маруся. Что это, крестный! Вы у меня спрашиваете?

Князь. Да что же, ты стала совсем взрослой барышней...

Она подает ему спички и пепельницу, он берет ее за руки и, ставя перед собой, любуется ею.

Постой, сколько же тебе, в сущности, лет?..

Маруся. Мне? Шестнадцатый.

Князь. Ну, конечно, не 15, а именно шестнадцатый. Ну-ну, хорошо... Расскажи же мне, что ты делала за это время? В мои годы, знаешь, три месяца ничего не изменят - разве прибавят к Пятницкому кладбищу. (Он удобнее усаживается на турецком диване.)

Она - как котенок, на полу, у его ног, охватив колени руками.

А вот в твои... как в Севастопольской кампании*, месяц считается за годы. Что же ты поделывала?

Маруся. Я? Ждала. Я все жду. Мне так интересно, так любопытно... Точно я читаю новую книгу и не могу заглянуть в конец. Что-то со мной будет?.. Крестный... скажите мне, что такое жизнь?..

Князь. О, какой страшный вопрос ты мне задала, дитя мое!.. Сколько мудрецов ломали над ним головы. Целые тома можно было бы ответить на него... Но - я предпочту одно слово. Твой покорный слуга всегда находил, что жизнь - есть наслаждение. И вот я теперь болен, часто не могу заснуть ночью без укола морфия... А все-таки повторяю: жизнь - есть наслаждение.

Маруся (задумчиво). А вот Владимир Петрович говорит, что жизнь есть труд.

Князь. Ага... Кто же это такой Владимир Петрович?

Маруся. Это мой репетитор. Вы ведь знаете... Нет, вы не знаете! Я бросила гимназию и тороплюсь сдать экзамен за пять классов, чтобы поступить в театральную школу!..

Князь. Вот новости! Ты хочешь быть актрисой?

Маруся. Вы же знаете? Это всегда была моя мечта!

Князь. Эта мечта довольно обманчива... Но об этом долгий разговор... Но хорошо уже то, что ты хочешь жить. Главная цель жизни - жизнь.

Маруся. А как...

Князь. Что как?

Маруся. Как ее найти, жизнь? Где она?

Князь. Она сама тебя найдет.

Маруся. Я иногда ночью просыпаюсь и вдруг вспомню, что я когда-нибудь умру. (Вздрагивает.) И так страшно станет... И так захочется скорее жить, жить... Но как? Я не знаю.

Князь. Вот погоди... Подрасти еще немного. Когда тебе будет... семнадцать... виноват - восемнадцатый год - я возьму тебя в Париж.

Маруся. Ах!..

Князь. Париж - это царство жизни, это город женщин, город любви. Там я покажу тебе кусочек жизни. Я буду, как старая нянька, учить тебя жизни. Ты увидишь, как там лихорадочно бьется ее пульс, как там все говорит о культе женщины, о поклонении ей. Роскошные дворцы - где женщину одевают в созданные художниками поэмы из кружев, цветов и меха; витрины, где для нее блестят бриллианты, стоящие целое состояние; залитые электричеством залы ресторанов, где под музыку ей подносят самые тонкие вина и редкие фрукты; наконец, и театры, где воспевается и обоготворяется все она же... И тогда ты поймешь, какая сила, какое счастье быть женщиной!

Маруся. О, крестный! Когда вы так говорите, мне кажется, что я слушаю волшебную сказку... Но только... разве все это для меня? Когда и как этого добиться? Кто мне это даст?..

Князь. Не беспокойся... с такими глазами, как у тебя, в тени не остаются!..

Маруся. Знаете, крестный... Я только вам одному скажу: мне и гадалка тоже предсказала - что меня ждет блеск и поклонение!

Князь. Ты ходишь к гадалкам? Ах ты, девочка смешная!..

Маруся. Не смейтесь, крестный! Мне так хочется знать, что со мной будет!

Князь. Хочется знать, хочется жить... Да, крылышки твои растут. Пробуй, пробуй их... А я буду смотреть и радоваться - твой старый крестный!

Маруся. Вы не старый... а милый, прелестный добрый волшебник крестный! И я вас так люблю!..

Князь. Ну, а за это у меня есть для тебя еще маленький сюрприз: тайна! Пока Жени нет!

Маруся. Что, что, крестный?

Князь. А вот, поищи... как прежде конфект искала!

Маруся. А! В "моем" карманчике?

Князь. Вот-вот!

Маруся (по-детски садясь к нему на колени, вынимает футляр). О!.. Какой прелестный браслет!.. (Целует и обнимает князя, он в свою очередь целует ее нежнее, чем следует.)

Князь. Прелесть моя! А ты знаешь, что ты будешь очаровательная женщина? Ты будешь с ума сводить!..

Маруся (вся поглощенная браслетом). Я о таком браслете именно мечтала!..

Князь. О чем ты еще мечтаешь? Расскажи мне, мне хочется исполнить твои мечты!

Маруся. О чем я мечтаю? Я мечтаю быть знаменитой артисткой. Такой, как Ермолова* или Дузэ*.

Князь. Это, к сожалению, не в моих силах - это будет зависеть от тебя самой. Нет ли у тебя более конкретного желания?..

Маруся. Есть. Только вы не будете смеяться?

Князь. Нет, нет!

Маруся. Мне хочется... шелковые чулки.

Князь. Желание законное, потому что у тебя прелестная ножка.

Маруся. А мама говорит - рано!..

Князь. Завтра у тебя будет дюжина шелковых чулок.

Маруся. Крестный, я вас задушу! (Обнимает его.)

Строев (входя). Извините! (Конфузится.)

Князь тоже смутился. Маруся совершенно спокойна.

Маруся. Владимир Петрович! Здравствуйте. Крестный, это Владимир Петрович! (Встает.)

Князь. Колчак-Тунгузов.

Строев. Строев.

Жмут друг другу руки.

Маруся. Посмотрите, Владимир Петрович, какую прелесть мне крестный привез! (Показывает браслет.)

Строев. Да, очень красиво... (Отходит к столу и раскладывает принесенные книги.)

Князь (Марусе, тихо). Вот этот-то почтенный Владимир Петрович и проповедует, что "жизнь есть труд"?

Маруся (кивая головой). Да.

Князь. Благородный развиватель в потертой тужурке, все как следует быть.

Маруся. Он очень хороший!

Входят Марья Николаевна с Мимочкой.

Марья Николаевна. Князь, голубчик! Простите, что запоздала, я была совсем не одета!

Мимочка целует Марусю, потом бежит к князю.

Князь. Здравствуйте, милая кумушка! Позвольте поцеловать ручку!

Мимочка. Здравствуй, дядя Митя!

Князь. Здравствуй, малышка! А вот тебе и обещанная кукла!

Мимочка. Ах, какая кукла! Муся, посмотри!

Марья Николаевна. Поблагодари же, поцелуй дядю Митю.

Мимочка (целует князя и бежит к Марусе, показывает куклу). Глазки закрывает!

Марья Николаевна. Вы чудно выглядите, князь! Загостились вы, однако!.. Видно, там веселее, чем у нас.

Князь. Вы здоровы ли?..

Марья Николаевна. Какое мое здоровье!..

Строев (Марусе). Может быть, вы не расположены заниматься сегодня?..

Маруся. Нет, нет, отчего?

Князь. Занимайтесь, занимайтесь, господа! Мы пойдем побеседовать, Марья Николаевна, к вам ведь можно?

Марья Николаевна. Ох, у меня не прибрано. Пойдем в кабинет. Мимочка, пойдем.

Мимочка. Я с Мусей побуду.

Марья Николаевна. Нельзя, нельзя Мусе мешать, она должна заниматься (Уводит ее.)

Князь идет за ними.

Князь (уходя, тихо Марусе). Но это не "он"?

Маруся (смеясь). Нет! Что вы!..

Князь. Смотри же, когда "он" будет - ты мне скажешь?

Маруся. Непременно! (Смеется.)

Князь уходит.

XII

Строев. Вы в веселом настроении. Я вам помешал?

Маруся. Ничуть не бываю. Я вас ждала.

Строев. Вы приготовили урок?

Маруся (смеется). Не совсем...

Строев. Мирра Аркадьевна, вы удивительно несерьезно относитесь к делу.

Маруся. Ну вот, теперь вы будете на меня ворчать.

Строев. Вы сами говорили мне, когда мы начали заниматься, что для вас вопрос жизни и смерти выдержать эти экзамены. Говорили вы это?

Маруся. Говорила. Я и теперь говорю. Но что же делать, когда время летит так незаметно! Вчера была в театре. Видела "Гейшу"*. Вы видели "Гейшу"?

Строев. Я по опереткам не хожу.

Маруся. Напрасно. Это прелестно. Ах, какие там есть места! (Поёт.)

Разве есть страна на свете,

Где б не знали даже дети

О таком пустом предмете,

Что такое - поцелуй?

Строев. Приступим к занятиям.

Маруся. Это невежливо прерывать женщину. Я хотела вам рассказать, что я дальше делала... Из театра мы поехали к Полине Михайловне пить чай, и сегодня я проспала до часу, и у меня страшно болела голова. Я ушла к Нине, и мы с ней почти до сих пор гуляли. Пришла... не успела перекусить - явился крестный. Судите сами: когда мне было выучить урок?

Строев. Меня очень огорчает такое ваше отношение к делу. За что я беру плату? Могут сказать, что я недобросовестно преподаю...

Маруся. Никто не скажет: кому какое дело до моих занятий? А вот мы сейчас займемся, и я за это время все выучу. Что у нас было?

Строев. Ну, хотя бы по истории... О Троянской войне*.

Маруся. О! Это я и без книги вам отлично расскажу. Жил-был старый, лысый царь Менелай. У него корона свалилась на нос, и он ходил в калошах. А жена его, Елена, была красавица и молоденькая, с золотыми волосами и синими глазами! Она и влюбилась в Париса. Парис переоделся сначала пастушком, а потом жрецом и увез ее на галере, украшенной розами. Она убежала с ним... и очень хорошо сделала. А цари начали воевать и воевали... Кажется, тридцать лет. Елена уж состариться успела, а они все не могли успокоиться - и воевали! Это и называется Троянская война.

Строев. Блестящее знакомство с источниками. А теперь вы, может быть, перестанете шутить и займетесь серьезно?

Маруся. Я совершенно серьезна. Конечно, Елена хорошо сделала! Разве вы не верите в свободную любовь? (Качается в качалке и плутовски на него смотрит.)

Строев. Мирра Аркадьевна! Зачем вы стараетесь казаться гораздо хуже, чем вы есть на самом деле?

Маруся. Я? Хуже?

Строев. Да. Ведь вовсе же вы не такая пустенькая и легкомысленная барышня, какую вы из себя строите. Я не могу... не хочу этому поверить!

Маруся. Я именно такая, какою вам кажусь.

Строев. Неправда... Это у вас такое кокетство.

Маруся (вспыхивая). Я... я? Кокетничаю... с вами?.. Вы с ума сошли! (Вскакивает.)

Строев. Нет, нет... постойте, не сердитесь. Я вовсе не говорю, что вы со мной кокетничаете... (Горько.) Я очень хорошо знаю, что вам до меня никакого дела нет. Но вы... вообще кокетничаете со всеми и со всем: со столом, со стулом, с подругой, с котенком...

Маруся. Вы говорите мне дерзости!..

Строев. Да нет же! Кокетство это у вас врожденное. Но только мне иногда... обидно, что вы так его расточаете направо и налево. И за ним - вас самих совсем не видно.

Маруся. Я - я и есть.

Строев. Вы совсем другая... И сами себя не знаете. Вы так еще молоды... Вы не можете быть такой скептически настроенной и разочарованной в жизни, как вы хотите казаться. Вы еще только входите в жизнь...

Маруся. Ах, поверьте, я ее достаточно знаю, гораздо больше, чем вы думаете... больше, чем вы знаете.

Строев. Что вы можете о ней знать?

Маруся. А вы - что? Вот вы три месяца со мной спорите. Вы мне говорите разные слова... о труде, о служении людям, об идеалах... А когда я вас спрашиваю: "какие идеалы? как трудиться? куда идти?" - Вы что мне говорите?.. Чтоб я читала каких-то господ с немецкими фамилиями, у которых я ни словечка не понимаю. А что вы сами делаете? Ходите в университет. Так захоти я ходить в университет - меня же не пустят!* Были какие-то высшие курсы, медицинские, - теперь они все закрыты. Что мне остается? Я делаю, что могу. Вот поступлю в театральную школу...

Строев. Как будто и без университета нельзя учиться!

Маруся. Учиться, учиться! Я жить хочу! Это вы говорите: "Жизнь есть труд". А по-моему... жизнь - есть наслаждение. Высшая цель жизни - сама жизнь.

Строев. Это вам внушают ваши приятели?

Маруся. Оставьте моих приятелей.

Строев. Господи! Что мне сделать, чтобы вы поняли меня! Ведь вас толкают в болото... Обстановка ваша ужасна...

Маруся. Чем моя обстановка ужасна? Не вижу. Мне только что сделали новую розовую мебель...

Строев. Простите. (Резко обрывает речь и собирает книги.)

Маруся. Ну, не сердитесь! Я пошутила! Сейчас надулся - и бежать! Бросьте. Я люблю, когда вы на меня ворчите; ну - мир? (Протягивает ему руку.)

Строев (светлея и крепко сжимая ей руку). Вы сами дали мне право так говорить с вами... Мирра Аркадьевна, послушайте... обещайте мне одну вещь...

Маруся. Какую?

Строев. Скажите... вы в