Шекспир Вильям - Сон в летнюю ночь, Страница 10 - Книги

Да, странностей в рассказах этих больше,

Чем истины. Но не поверю я

Волшебным глупостям и старым басням.

Влюбленные, равно как и безумцы,

Имеют все такой кипучий мозг,

Столь странные фантазии, что часто

Им кажется за истину такое,

Чего никак смысл здравый не поймет.

Безумный, и влюбленный, и поэт

Составлены все из воображенья.

Один - и это сумасшедший - видит

Вокруг себя такую тьму чертей,

Что не вместил бы их и ад обширный;

А кто влюблен - такой же сумасшедший -

Тот на челе цыганки смуглой зрит

Елены красоту; поэта взор,

Пылающий безумием чудесным,

То на землю, блистая, упадает,

То от земли стремится к небесам.

Потом, пока его воображенье

Безвестные предметы облекает

В одежду форм, поэт своим пером

Торжественно их все осуществляет

И своему воздушному ничто

Жилище он и место назначает.

Да, сильное воображенье часто

Проказит так, что, ежели оно

Помыслит лишь о радости, - тотчас же

Перед собой оно как будто видит

И вестника той радости; а ночью

Оно в себе рождает ложный страх

И куст легко медведем почитает.

Ипполита

Однако в их рассказах обо всем,

Что в эту ночь случилось, в превращенье

Их умственных способностей и чувств,

Есть не одна игра воображенья.

Хоть это все достойно удивленья.

Но к истине подходит очень близко.

Входят Лизандер, Деметрий, Гермия

и Елена.

Тезей

А, вот идут и самые четы! Как полны

Веселия и радости они!

Мои друзья, пускай любовь и радость

Сопутствуют вам в жизни.

Лизандер

Государь!

Пусть более, чем нам, утехи, радость

Сопутствуют вам в царственных прогулках,

И за столом, и в светлых сновиденьях!

Тезей

Посмотрим-ка, какие развлеченья

И пляски нам предложит Филострат,

Чтобы убить трехчасовую вечность

Меж ужином и часом спать ложиться.

Но где же он, наш учредитель празднеств?

Что в этот день нам приготовил он?

Комедией какой-нибудь нельзя ли

Тоску часов тяжелых облегчить?

Где Филострат?

Филострат

Я здесь, Тезей могучий!

Тезей

Скажи скорей, веселости какие

Ты нынче вечером предложишь нам:

Комедию ль иль музыку какую?

Как обмануть ленивые часы,

Когда у нас не будет развлечений?

Филострат

Вот список приготовленных забав.

Что будет, государь, тебе угодно

Из них избрать? С чего велеть начать?

(Подает бумагу.)

Тезей

(читает)

"Сражение кентавров. Будет петь

Афинский евнух и играть на арфе".

Не нужно. Я рассказывал об этом

Моей жене, во славу Геркулеса.

"Как пьяные вакханки растерзали

В час бешенства фригийского певца".

Старо и я уж это слышал раз,

Когда из Фив с победой возвратился.

"Скорбь трижды трех прекрасных муз о смерти,

Постигнувшей науку в нищете".

Презлая тут и тонкая сатира:

На брачном торжестве ей места нет!

"Грустная, краткая сцена Пирама,

Истинно траги-веселая драма".

Траги-веселая и грустная при том,

И краткая! Да это лед горячий

И твердый снег! Ну, как согласовать

Все эти несогласья?

Филострат

Государь,

Во всей пиесе этой, может быть,

Каких-нибудь слов десять. Я не знаю

Другой пиесы столь короткой; но,

Мой государь, и эти десять слов

В ней лишние. Вот отчего она

И краткая, и грустная пиеса.

В ней слова нет на месте; нет актера,

Хоть крошечку способного. Она

Трагической пиесой названа

Лишь потому, что в ней лишает жизни

Себя Пирам; но, признаюсь, когда

Я видел репетицию пиесы,

Глаза мои слезами наводнялись,

И громкий смех едва ли заставлял

Когда-нибудь лить слезы веселее.

Тезей

А кто ж актерами?

Филострат

Мастеровые,

Которые мозольными руками

Работают в Афинах. В первый раз

Сегодня ум их в действии: они

Неопытную память нагрузили

В день вашего супружества пиесой.

Тезей

И мы ее услышим.

Филострат

Государь!

Поверьте мне, она вас недостойна.

Я слышал всю пиесу до конца:

Пустейшая, ничтожнейшая пьеса!

Но, может быть, приятно будет вам

Намеренье ценой усилий тяжких

Вам услужить.

Тезей

Пиесу мы услышим.

Я никогда не оттолкну услуг,

Предложенных и ревностно, и просто.

Поди, зови сюда скорей актеров,

А дам прошу садиться по местам.

Филострат уходит.

Ипполита

Я не люблю смотреть, что слишком дурно,

И видеть, как усердье погибает

В усилиях напрасных.

Тезей

Милый друг,

Ты этого, поверь мне, не увидишь.

Ипполита

Он говорит, что ничего они

Представить нам порядочно не могут.

Тезей

Тем будем мы любезнее с тобой,

Благодаря их даже за дурное.

Ошибки их забавой будут нам.

Коль бедное старание бессильно,

То чистое усердье выкупает

Невольный неуспех. Случалось часто,

Когда я путешествовал, меня

Сановники приветствовать хотели

Готовыми речами. Иногда

Они бледнеть и трясться начинали,

Мешалися среди начатой фразы,

Немел от страха опытный язык -

И, наконец, они вдруг умолкали,

Приветствие свое не досказав.

Но, милая, поверишь ли, что в их

Молчании приветствие я видел,

И в скромности пугливого усердья

Я более, поверь мне, находил,

Чем в языке болтливом смельчака

И в дерзком красноречье. Признаюся,

Что, по моим понятиям, любовь,

При языке простом чистосердечья,

Всегда сильнее сердцу говорит.

Входит Филострат.

Филострат

Когда угодно будет, государь, -

Пролог готов.

Тезей

Пускай его войдет.

Звуки труб. Входят Пигва и Пролог.

Пролог

Коль не удастся нам пиеса, мы желали,

Чтоб знали вы, что мы не с тем пришли сюда,

Чтоб нам не удалось; мы вот чего искали:

Вам предложить свои услуги, господа;

Вот нашего конца вернейшее начало.

Вам угодить вполне, не зная ничего,

Не смели думать мы, одно нас здесь собрало -

Вас позабавить всех; мы здесь не для того,

Чтоб вы раскаялись, готовы мы стараться,

Из представления ж легко вам увидать,

В чем будет именно пиеса заключаться

И что вы будете, конечно, скоро знать!

Тезей

Ну, этот молодец не слишком силен в знаках препинания!

Лизандер

Чтобы прочесть пролог, он пустил свой язык как бешеного жеребенка, который не знает препятствий. Однако же тут есть нравоучение, государь: недостаточно говорить, но надо говорить с толком.

Ипполита

В самом деле, он проговорил свой пролог, как ребенок, играющий на флажолете: звуки есть, но без всякой гармонии.

Тезей

Его речь была похожа на запутанную цепь: ни одного кольца не потеряно, но все они в беспорядке. Что это еще?

Входят Пирам, Фисби, Стена, Луна и

Лев.

Пролог

Что видите вы здесь, быть может, вас дивит,

Достойны зрители! Дивитеся себе,

Пока вам истина всего не объяснит.

Сия красавица есть госпожа Фисбе,

Сей человек - Пирам, коль вам угодно знать,

А сей, с известкою, здесь стену представляет,

Ту стену страшную, которая страдать

Любовников моих в разлуке заставляет.

По милости ее, бедняжечки с трудом,

Лишь шепотом сквозь щель, беседуют порою.

Вот этот - с фонарем, с собакой и с кустом, -

Представит лунный свет. Я вам теперь открою,

Что Фисби и Пирам у Ниновой могилы

Решилися сойтись, когда взойдет луна,

Чтоб высказать - насколь они друг другу милы.

Но только лишь Фисби пришла туда одна,

Как сей ужасный зверь - львом Бог его назвал -

Спугнул прекрасную иль просто испугал.

И вот, когда она в испуге убегала,

Накидочка с ее лилейных плеч упала.

Тогда презренный зверь накидочку схватил

И в ярости ее он кровью обагрил.

Потом пришел Пирам, прекрасный и высокий,

Накидочку Фисби погибшей он нашел,

И дерзким острием он, в горести жестокой,

Кипящу грудь свою, рыдая, проколол.

Тогда опять Фисби на сцену прибегает

И, выхватив кинжал, себя им поражает.

А остальное все в подробном разговоре

Расскажет вам сей лев и светлая луна,

Чета любовников и страшная стена,

При вашем собственном и благосклонном взоре!

Пролог, Пирам, Лев и Луна уходят.

Тезей

Уж не будет ли и лев говорить?

Деметрий

Тут не будет ничего мудреного. Отчего же не быть одному говорящему льву, когда есть так много говорящих ослов?

Стена

В сей интермедии случилося, что я,

Я - Рыло прозвищем - разыгрываю стену;

Но знайте, господа, стена такая я,

Что есть во мне дыра иль щель дыре в замену,

Дабы любовники, Пирам наш и Фисби,

Могли сквозь эту щель благодаря судьбе

Хоть часто, но тайком, шептаться меж собою.

А этот камешек с известкой распускною

Доказывает вам, что точно я стена.

Сомненья в этом нет? А вот и щель видна.

Немножко в бок она, но сквозь нее, о диво,

Любовники не раз шептались боязливо.

Тезей

Можно ли требовать, чтобы известь и штукатурка говорили лучше этого?

Деметрий

Государь, это самая умная стена, которую я когда-либо слышал говорящею.

Входит Пирам.

Тезей

Пирам приближается к стене. Молчите!

Пирам

О ночь ужасная! О черная, о ночь!

О ночь, которая везде, где нету дня!

Увы, увы, увы! О ночь, о ночь!

Боюсь я, что Фисби забыла про меня.

А ты, а ты, стена, о милая стена!

Между моею и землей ее отца

Стоящая стена, о милая стена!

Приветна будь, стена, Пираму до конца

И покажи мне щель, дабы я сквозь нее

Мог увидать, хоть вскользь, сокровище мое.

Стена поднимает руку

с растопыренными пальцами.

Благодарю тебя, приветная стена!

Да сохранит тебя Зевес от поврежденья!

Но что я вижу? О, Фисби мне не видна!

Ты, злобная стена, лишаешь наслажденья.

Да будут прокляты все камешки твои

За то, что рушила надежды ты мои!

Тезей

Мне кажется, что стена, имея способность чувствовать, должна бы отвечать ему такими же проклятиями.

Пирам

Нет, государь, поистине она не должна этого делать. "Надежды ты мои"! После этих слов начинается роль Фисби. Теперь она входит - и я замечаю ее сквозь эту стену. Вы увидите, что все будет точь-в-точь, как я говорю. Вот она приближается.

Входит Фисби.

Фисби

Как часто ты, стена, слезам моим внимала

О том, что разлучен со мною мой Пирам!

Губами алыми как часто целовала

Я камешки твои с известкой по краям!

Пирам

О, вижу голос я! Я к щелке приложуся:

Услышу, может быть, Фисби моей черты.

Фисби!

Фисби

О милый мой! Ты - милый, я клянуся!