Шекспир Вильям - Перикл, принц Тирский

орый ищетъ здѣсь своей мерзавки; твое ухо подвергается грозному кулаку каждаго плута; даже твоя пища не лучше того, что изрыгается гн³ющими легкими.

   Засовъ. Да что же мнѣ дѣлать? Чтобы я пошелъ на войну гдѣ человѣкъ послѣ семилѣтней службы можетъ очутиться безъ ноги и даже не имѣть столько денегъ, чтобы замѣнить ее деревянной?

   Марина. Дѣлай, что хочешь, но только не то, что дѣлаешь. Вычищай старые стоки, помойныя ямы; поступи на службу къ палачу, - все это будетъ лучше того, что ты теперь дѣлаешь. Даже обезьяны съ презрѣн³емъ отвернулись бы отъ такого ремесла, какъ твое. О, если бы боги могли освободить меня отъ этого мѣста! Вотъ тебѣ золото. Если твой хозяинъ хочетъ получать за меня деньги, скажи ему, что я умѣю пѣть, плести, шить, плясать и еще многое другое, чѣмъ не стану хвастать. Я съ охотой буду учить всему этому, и увѣрена, что этотъ населенный городъ доставитъ мнѣ много учениковъ.

   Засовъ. Да неужели ты можешь всему этому учить?

   Марина. Если мнѣ докажутъ, что ничего этого я не умѣю дѣлать, то проведи меня сюда и отдай послѣднему конюху, который ходитъ въ этотъ домъ.

   Засовъ. Ну, я посмотрю, что можно сдѣлать для тебя; если можно тебя пристроить, то пристрою.

   Марина. Но къ честнымъ женщинамъ!

   Засовъ. Ну, съ такими я мало знакомъ. Но уже если хозяинъ и хозяйка купили тебя, то значитъ уйти тебѣ отсюда безъ ихъ соглас³я никакъ нельзя; а потому, я сообщу имъ о твоихъ намѣрен³яхъ и не сомнѣваюсь, что найду ихъ покладистыми. Постараюсь сдѣлать для тебя, что могу (Уходитъ).

  

  

  

   Такимъ-то манеромъ, какъ говоритъ наша истор³я, Марина освобождается отъ дома разврата, и поступаетъ въ честный домъ. Она поетъ, какъ безсмертная, и пляшетъ, точно богиня, подъ звуки пѣсенъ, которыя всѣхъ восторгаютъ. Она приводитъ въ изумлен³е глубокихъ ученыхъ, и ея иголка воспроизводятъ формы природы, почки, птицъ, вѣтки и плоды. Ея искусство создаетъ сестеръ естественнымъ розамъ; ея шерсть и ея шелкъ становятся близнецами красныхъ вишенекъ. Нѣтъ у ней недостатка въ ученикахъ знатнаго рода, которые платятъ ей щедро; весь свой заработокъ она отдаетъ гнусной своднѣ. Оставимъ ее здѣсь и обратимъ наши мысли къ ея отцу, котораго мы оставили на морѣ. Мы его потеряли изъ виду. Гонимый вѣтрами, онъ присталъ къ мѣсту, гдѣ живетъ его дочь. Предположите, что онъ стоитъ на якорѣ у этого берега. Весь городъ празднуетъ ежегодный праздникъ Нептуна; Лизимахъ видитъ нашъ тирск³й корабль съ его черными флагами съ богатыми украшен³ями; онъ спѣшитъ къ нему на встрѣчу въ своей ладьѣ. Вложите снова ваше зрѣн³е въ ваше воображен³е и представьте себѣ, что эта сцена есть печальный корабль Перикла. Тутъ и произойдетъ представлен³е. Все, что можно показать, - будетъ вамъ показано. Будьте добры, сядьте и слушайте (Уходмтъ).

  

  

  

   Тирск³й матросъ. Гдѣ Геликанъ? Онъ можетъ разрѣшить тебѣ это. А вотъ и онъ! Господинъ, изъ Митиленъ пристала лодка, въ которой находится правитель Лизимахъ, онъ хочетъ войти на корабль. Какова ваша водя?

   Геликанъ. Пусть исполнится его воля. Позови нѣсколько вельможъ.

   Тирск³й матросъ. Эй, господа! Васъ зоветъ правитель!

  

  

   1-й вельможа. Ты насъ звалъ?

   Геликанъ. Господа, важная особа желаетъ войти на корабль; прошу васъ принять эту особу любезно.

  

  

   Тирск³й матросъ. Вотъ, господинъ, человѣкъ, который можетъ отвѣчать на всѣ ваши вопросы.

   Лизимахъ. Здравствуй, пожилой господинъ. Да охраняютъ тебя боги!

   Геликанъ. И тебя также, господинъ, Желалъ-бы я, чтобы твоя жизнь была длиннѣе моей и чтобы ты умеръ такъ, какъ я хочу умереть.

   Лизимахъ. Вы мнѣ прекрасно пожелали. Будучи на берегу по поводу празднества Нептуна, я увидалъ этотъ прекрасный корабль и явился на его палубу, чтобы узнать, откуда онъ.

   Геликанъ. Позволь узнать прежде, какой твой санъ?

   Лизимахъ. Я правитель страны, которую ты видишь передъ собою.

   Геликанъ. Нашъ корабль - изъ Тира. На немъ находится царь, который въ течен³е трехъ мѣсяцевъ ни съ кѣмъ не проронилъ ни одного слова и питается только для того, чтобы продолжить свое горе.

   Лизимахъ. Какая причина такой печали?

   Геликанъ. Было-бы слишкомъ долго разсказывать все это; но главная причина его отчаян³я - потеря любимой дочери и любимой супруги.

   Лизимахъ. А можно его видѣть?

   Геликанъ. Можно, но ваше посѣщен³е безполезно, потому, что онъ не хочетъ ни съ кѣмъ говорить.

   Лизимахъ. Однако, я бы все-таки желалъ его видѣть.

   Геликанъ. Посмотрите, вотъ онъ передъ вами (приподнимаетъ завѣсу). Онъ былъ мужчина необыкновенной красоты до той ужасной ночи, которая привела его къ этому состоян³ю.

   Лизимахъ. Государь, привѣтствую тебя! Да хранятъ тебя боги!

   Геликанъ. Все это безполезно! Онъ не заговоритъ съ тобой.

   1-й вельможа. У насъ въ Митиленахъ есть дѣвушка, которая, я готовъ побиться объ закладъ, добьется, что онъ скажетъ хоть нѣсколько словъ.

   Лизимахъ. Прекрасная мысль. Она, я не сомнѣваюсь, нѣжной гармон³ей своего голоса и другими обоятельными свойствами, обворожитъ его и проникнетъ въ его оглохшее ухо, теперь на половину закрытое. Теперь, счастливѣйшая и прекраснѣйшая изъ всѣхъ, она находится въ кругу своихъ дѣвственныхъ подругъ въ лѣсномъ убѣжищѣ, съ этой стороны острова.

  

  

   Геликанъ. Будь увѣренъ, что все безполезно; мы не хотимъ ничѣмъ пренебречь, что носитъ назван³е лекарства. Но если мы ужь такъ много пользуемся твоей любезност³ю, позволь намъ на наше золото запастись съѣстными припасами, - не по недостатку ихъ, а потому, что наши испортились и стали намъ противны.

   Лизимахъ. О, если мы вамъ откажемъ въ этомъ доказательствѣ нашей любезности, то пусть справедливые боги ниспошлютъ на каждый нашъ колосъ по червю въ наказан³е нашей страны. Однако, еще разъ, позволь просить тебя сообщить мнѣ болѣе подробно причину отчаянья царя.

   Геликанъ. О, да, я вамъ разскажу все...Но, смотри, намъ мѣшаютъ.

  

  

   Лизимахъ. А, вотъ и та дѣвица, за которой я посылалъ. Привѣтств³е тебѣ, красавица! Не правда-ли, какая она красавица?

   Геликанъ. О, да, настоящая красавица!

   Лизимахъ. Она такая красавица, что если бы только я былъ увѣренъ, что она - хорошаго рода и благороднаго происхожден³я, то не пожелалъ бы лучшаго выбора, и почиталъ бы такой бракъ самымъ счастливымъ. Моя красавица, всѣ сокровища, которыми располагаетъ щедрость, ожидай отъ этого царственнаго больного. Если, благодаря благодатному дѣйств³ю твоего искусства, ты въ состоян³и добиться отъ него хоть какого-нибудь отвѣта, то твое благодатное лекарство получитъ награду, какую только можно пожелать.

   Марина. Я прибѣгну къ моему искусству, чтобы вылечить его, но съ тѣмъ услов³емъ. что, кромѣ меня и моей подруги, никто другой къ нему не будетъ приближаться.

   Лизимахъ. Отойдемъ, оставимъ ее на единѣ съ нимъ и да помогутъ ей боги! (Марина поетъ). Ну, что, обратилъ онъ вниман³е на твое пѣн³е?

   Марина. Нѣтъ, даже не взглянулъ на насъ.

   Лизимахъ. Посмотрите, она сейчасъ заговоритъ съ нимъ.

   Марина. Привѣтств³е тебѣ, государь! Послушай меня, мой повелитель.

   Периклъ. А!..

   Марина. Я - молодая дѣвушка, государь, нестаравшаяся никогда обращать на себя вниман³е, но на меня всегда смотрѣли, какъ на комету. Та, которая говоритъ съ вами, государь, претерпѣла такое горе, которое сравнялось бы съ вашимъ, если бы ихъ можно было взвѣсить на однихъ вѣсахъ. Хотя злая судьба и преслѣдовала меня, я, однако, происхожу отъ предковъ, равныхъ самымъ могущественнымъ монархамъ; но время искоренило моихъ родныхъ, и подъ ударами несчаст³й этого м³ра привело меня къ рабству.- Я отказываюсь, но есть что-то, что воспламеняетъ мои щеки и шепчетъ мнѣ на ухо: "Не уходи, пока онъ не заговоритъ."

   Периклъ. Судьба... родные... благородное происхожден³е, равное моему!.. Не такъ-ли?.. Что ты сказала?..

   Марина. Я говорю, государь, что если бы вы знали мое происхожден³е, то не отталкивали бы меня такъ.

   Периклъ. Можетъ быть. Прошу тебя, взгляни на меня еще разъ. Ты похожа на кого-то, кто... Изъ какой ты страны? Ты здѣшняя?

   Марина. Нѣтъ. У меня нѣтъ родной страны. Однако, я родилась какъ и всѣ смертные, а въ дѣйствительности я такая, какою кажусь.

   Периклъ. Я уязвленъ горемъ; я долженъ разрѣшиться слезами. Моя дорогая жена походила на эту дѣвушку; такою была-бы теперь моя дочь... Такое квадратное чело, какъ у моей царицы! Ея ростъ! И стройность тростинки! Ея серебристый голосъ! Ея глаза, точно блестящ³е алмазы въ ихъ богатой оправѣ! По походкѣ - точно другая Юнона, которая насыщая уши заставляетъ ихъ голодать съ каждымъ словомъ, которое она произносила. Гдѣ ты живешь?

   Марина. Здѣсь, но я совсѣмъ чужая здѣсь. Съ палубы вы можете отличить мѣсто.

   Периклъ. Гдѣ ты воспитана? Какимъ образомъ пр³обрѣла ты всѣ тѣ таланты, которыми ты такъ прекрасно пользуешься?

   Марина. Еслибы я разсказала вамъ свою истор³ю, то она показалась ложью и выдумкой.

   Периклъ. Прошу тебя, разскажи. Никакая ложь не можетъ исходить отъ тебя; потому, что ты смотришь такъ скромно, какъ правда, и кажешься дворцомъ, гдѣ царствуетъ вѣнчанная истина. Я буду тебѣ вѣрить; я заставлю мои чувства вѣрить даже и тому, что въ твоемъ разсказѣ будетъ самымъ невѣроятнымъ, потому, что ты похожа на ту, которую я истинно любилъ. Кто были твои родители? Ты, кажется, сказала, когда я оттолкнулъ тебя (когда я замѣтилъ тебя), что ты - благороднаго происхожден³я?

   Марина. Да, я дѣйствительно, сказала это.

   Периклъ. Такъ разскажи, кто твои родные. Кажется, ты говорила, что ты испытала несчаст³е, причиненное людскою злобой и что твои несчаст³я, какъ ты думала, могли бы оказаться столь же великими, какъ и мои, если бы онѣ были раскрыты.

   Марина. Да, дѣйствительно, сказала нѣчто подобное, но я сказала только то, что думаю самымъ вѣроятнымъ.

   Периклъ. Разскажи свою истор³ю; если послѣ внимательнаго разсмотрѣн³я, окажется, что въ ней есть хотя одна тысячная часть того, что я выстрадалъ, то я скажу, что мужчина ты, а я страдалъ, какъ дѣвчонка. Ты похожа на Терпѣн³е созерцающее царск³я могилы, улыбкой обезоруживая Отчаян³е. Кто были твоя родители? Какъ ты ихъ потеряла? Какъ твое имя, дитя мое? Говори, прошу тебя. Приди сюда, сядь около меня.

   Марина. Мое имя, государь, Марина.

   Периклъ. О, надо мной издѣваются! Тебя прислалъ сюда какой-нибудь разгнѣванный богъ, чтобы сдѣлать изъ меня посмѣшище цѣлаго м³ра.

   Марина. Потерпите, государь; въ противномъ случаѣ я не скажу ни слова болѣе.

   Периклъ. Хорошо, я буду терпѣливъ; ты не знаешь, какъ ты потрясла меня, назвавъ себя Мариной.

   Марина. Это имя было дано мнѣ тѣмъ, кто имѣлъ нѣкоторую власть, - моимъ отцомъ, царемъ.

   Периклъ. Какъ! Ты дочь царя? и тебя зовутъ Мариной?

   Марина. Ты сказалъ, что будешь мнѣ вѣрить, но я не хочу болѣе тревожить тебя и на этомъ кончу.

   Периклъ. Но создана-ли ты изъ плоти и крови? Твой пульсъ бьется-ли? Ужъ не фея-ли ты? Можетъ быть, обманъ зрѣн³я? Ну, хорошо, говори дальше. А почему назвали тебя Мариной?

   Марина. Меня назвали Мариной потому, что родилась я въ морѣ.

   Периклъ. Въ морѣ? А кто была твоя мать?

   Марина. Моя мать была дочерью царя; она умерла въ то самое мгновен³е, какъ я родилась; такъ мнѣ часто разсказывала, плача, моя добрая кормилица Лихорида.

   Периклъ. О, остановись на минуту. Это одно изъ самыхъ рѣдкихъ сновидѣн³й, какими никогда еще глубок³й сонъ не обманывалъ глупаго несчастливца. Но этого быть не можетъ. Моя дочь схоронена. Ей хорошо. Ты гдѣ была воспитана? Я выслушаю твою истор³ю до самаго конца, не останавливая тебя.

   Марина. Тебѣ трудно будетъ повѣрить мнѣ; ужь лучше если я замолчу.

   Периклъ. Буду вѣрить каждому твоему слову. Однако, подожди. Какъ ты попала въ эти мѣста? Гдѣ ты была воспитана?

   Марина. Царь, мой отецъ, оставилъ меня въ Тарсѣ. Тамъ жесток³й Клеонъ и его злая жена задумали умертвить меня: они уговорили одного негодяя исполнить это, онъ уже занесъ надо мною свой мечъ, какъ появилась толпа пиратовъ которые меня освободили и привезли въ Митилены... Но дорогой государь, что ты отъ меня хочешь? Почему ты такъ плачешь? Можетъ быть ты думаешь, что я обманываю тебя? О, нѣтъ, клянусь тебѣ, я - дочь царя Перикла, если только существуетъ дорогой царь Периклъ.

   Периклъ. Эй, Геликанъ!

   Геликанъ. Благородный повелитель призываетъ меня?

   Периклъ. Ты - честный и преданный совѣтникъ и всегда мудрый; скажи мнѣ, если только можешь, кто или кѣмъ можетъ быть эта дѣвушка, которая заставила меня такъ плакать?

   Геликанъ. Не знаю, но вотъ правитель Митиленъ, который съ восторгомъ говоритъ о ней.

   Лизимахъ. Она никогда не хотѣла сказать, какого она рода; когда спрашивали ее объ этомъ, она молчала и плакала.

   Периклъ. О, Геликанъ! Почтенный другъ, ударь меня, сдѣлай мнѣ рану, заставь меня почувствовать какую-нибудь страшную боль, чтобы море радостей, нахлынувшее на меня, не залило береговъ моей смертности и не потопило меня въ блаженствѣ! О, приди ко мнѣ, ты, которая возвращаешь жизнь тому, кто даровалъ тебѣ ее; ты родилась на морѣ, была похоронена въ Тарсѣ и была найдена опять въ морѣ!..О, Геликанъ! Опустись на колѣни и благодари боговъ также громко, какъ грозящ³е намъ громы. Вотъ Марина... Какъ звали твою мать? Только это еще скажи мнѣ, потому что никогда не излишне подтвердить истину, даже тогда, когда всяк³я сомнѣн³я сняты.

   Марина. Прежде, прошу тебя, государь, скажи кто ты?

   Периклъ. Я - Периклъ изъ Тира, но теперь скажи мнѣ, ты, которая до сихъ поръ была такъ божественно правдива, скажи мнѣ имя моей погибшей въ морѣ царицы, и ты будешь наслѣдницей царства и другою жизнью Перикла, твоего отца.

   Марина. Неужели для того, чтобы сдѣлаться твоею дочерью, достаточно сказать, что имя моей матери - Таиса? Таиса была моей матерью, и она умерла въ то самое мгновен³е, какъ я родилась.

   Периклъ. Ну, благословляю тебя! Встань, дитя мое; ты - моя дочь. Дайте мнѣ друг³я одежды, мое дитя, Геликонъ. Она не умерла въ Тарсѣ, какъ говоритъ этотъ гнусный Клеонъ; она все тебѣ разскажетъ и ты преклонишь колѣни передъ нею, признавая въ ней свою царицу.- А это кто?

   Геликанъ. Государь, это - правитель Мителенъ, который, узнавъ о твоей болѣзни, поспѣшилъ посѣтить тебя.

   Периклъ. Позволь обнять тебя... Дайте мнѣ мои царск³я одежды; я безобразенъ въ этомъ нарядѣ. О, небо, благослови мою дочь! Но, слышите? Что это за музыка? Объясни Геликану, объясни ему, моя Марина, все отъ слова до слова, потому что, кажется, онъ все еще сомнѣвается, какъ вѣрно что ты моя дочь... Но какая это музыка?

   Геликанъ. Государь, я ничего не слышу.

   Периклъ. Ничего не слышишь? Это музыка сферъ; слушай, моя Марина.

   Лизимахъ. Не хорошо ему противорѣчить; будемъ ему потакать.

   Периклъ. Самые божественные звуки! Неужели вы ничего не слышите?

   Лизимахъ. Музыку, государь? Я слышу...

   Периклъ. Самую божественную музыку; она проникаетъ меня своей гармон³ей и глубок³й сонъ нисходитъ на мои вѣки; дайте мнѣ погрузиться въ сонъ... (Засыпаетъ).

   Лизимахъ. Подложите ему подушку подъ голову! А теперь, оставимъ его. Ну, друзья и товарищи, если сбудется то, на что я надѣюсь, я буду помнить о васъ (Лизимахъ, Геликанъ и Марина уходятъ).

  

  

  

  

   Храмъ мой находится въ Эфесѣ; спѣши туда

   И принеси жертву на моемъ алтарѣ.

   Тамъ, когда мои дѣвственныя жрицы соберутся,

   Въ присутств³и всего собравшагося народа

   Повѣдай, какъ на морѣ потерялъ ты свою жену.

   Призови сострадан³е къ твоимъ несчаст³ямъ и къ несчаст³ямъ твоей дочери

   И призови ихъ въ жизни своими разсказами.

   Исполни мое повелѣн³е, или живи въ несчаст³и;

   Исполни, и ты будешь счастливъ, клянусь моимъ серебряннымъ лукомъ.

   Проснись и разскажи, что ты видѣлъ во снѣ.

  

   Периклъ. Божественная Д³ана! Серебристая богиня! исполню твое велѣн³е, - Геликанъ.

  

  

   Геликанъ. Государь.

   Периклъ. Я намѣревался ѣхать въ Тарсь, чтобы наказать негостепр³имнаго Клеона, но прежде я долженъ исполнить другой долгъ, поверни наши надувающ³еся паруса на Эфесъ. Я вскорѣ скажу тебѣ почему.- Позволишь-ли ты отдохнуть намъ на твоемъ берегу и запастись всѣмъ, что нужно, за наше золото?

   Лизимахъ. Отъ всего сердца, государь; когда ты выйдешь на берегъ, то и у меня будетъ къ тебѣ просьба.

   Периклъ. Она будетъ исполнена, если бы даже ты посватался за мою дочь, потому что, какъ кажется, ты поступилъ благородно съ нею.

   Лизимахъ. Обопрись на мою руку, государь.

   Периклъ. Ну, идемъ, Марина (Уходятъ).

  

  

   Гоуэръ. Теперь, песокъ нашихъ часовъ почти совсѣмъ вытекъ; еще немного, и все будетъ окончено. Окажите мнѣ послѣднюю милость, - потому что ваша снисходительность, должна придти мнѣ на помощь, - вообразите себѣ празднества, пиршества, зрѣлища, пѣн³е менестрелей, шумныя потѣхи, которыми угощалъ царя правитель Митиленъ. Все это такъ ему удалось, что прекрасная Марина была ему обѣщана въ супруги; но прежде Периклъ долженъ принести жертву на алтарѣ Д³аны. Но ихъ путь мы совсѣмъ не будемъ разсказывать. Паруса наполнились крылатой быстротой и все произошло такъ, какъ вы этого желали. Въ Эфесѣ вы увидите храмъ, нашего царя и всѣхъ его спутниковъ. Если онъ прибылъ сюда такъ скоро, то этимъ онъ обязанъ вашему любезному воображен³ю (Уходитъ).

  

  

  

   Периклъ. Привѣтствую тебя. Д³ана, Исполняя твое повелен³е, я здѣсь объявляю, что я царь Тира. Изгнанный изъ страны моей страхомъ, я женился въ Пентаполисѣ на прекрасной Таисѣ. Она умерла въ морѣ, во время родовъ, давъ жизнь дѣвочкѣ, которая была названа Мариной, и которая, о, богиня! и теперь еще носитъ твою серебристую одежду! Она была воспитана въ Тарсѣ Клеономъ, который, когда ей исполнилось четырнадцать лѣтъ, задумалъ умертвить ее, но счастливая звѣзда привела ее въ Митилены. Когда мы пристали къ ихъ берегу, судьба привела ее на нашъ корабль, гдѣ благодаря самымъ точнымъ ея воспоминан³ямъ, обнаружилось, что она - наша дочь.

   Таиса. Голосъ и лицо! Ты... ты... О, царственный Периклъ! (Лишается чувствъ).

   Периклъ. Что съ этой женщиной? Она умираетъ. Помогите...

   Церимонъ. Благородный государь, если ты сказалъ правду передъ алтаремъ Д³аны, то это - твоя жена.

   Периклъ. Нѣтъ, почтенный собесѣдникъ; я самъ своими собственными руками перебросилъ ее трупъ черезъ бортъ.

   Церимонъ. Близъ этого берега, клянусь.

   Периклъ. Да, въ этомъ не можетъ быть сомнѣн³я.

   Церимонъ. Взгляни жена эту женщину. О, это съ нею случилось только отъ слишкомъ большой радости. На зарѣ одного бурнаго утра, эта женщина была выброшена на этотъ берегъ. Я вскрылъ гробъ и нашелъ въ немъ драгоцѣнныя украшен³я. Я призвалъ ее снова къ жизни и помѣстилъ ее здѣсь, въ храмѣ Д³аны.

   Периклъ. А можемъ мы видѣть эти украшен³я?

   Церимонъ. Могущественный государь, они будутъ сейчасъ принесены въ мой домъ, куда приглашаю и васъ. Вотъ посмотрите, Таиса уже пришла въ себя.

   Таиса. О, дайте мнѣ взглянуть на него! Если онъ для меня - ничто, то мой священный сонъ не склонилъ-бы благосклоннаго уха къ моимъ чувствамъ, а напротивъ, придавилъ бы его, на зло глазамъ. О, государь, неужели ты - не Периклъ? Ты говоришь, какъ онъ, ты такой же, какъ онъ. Не упомянулъ-ли ты о бурѣ, о рожден³и, о смерти?

   Периклъ. Это голосъ покойной Таисы!

   Таиса. Таиса я, которую всѣ приняли за мертвую и бросили въ море.

   Периклъ. Безсмертная Д³ана!

   Таиса. Теперь, я лучше узнаю тебя. Когда, со слезами на глазахъ, мы покидали Пентаполисъ, царь, твой отецъ, далъ тебѣ такое кольцо, какъ это.

   Периклъ. Да, это, именно это. О, боги, довольно! Ваша теперешняя благость превращаетъ въ простую забаву мои прежн³я несчаст³и. Вы бы хорошо сдѣлали, еслибы, коснувшись устами, вы бы заставили меня разстаять, и я пересталъ-бы быть зримымъ. О, приди, я хочу второй разъ схоронить тебя въ моихъ объят³яхъ!

   Марина. Мое сердце рвется къ груди моей матери (Становится на колѣна передъ Таисой).

   Периклъ. Посмотри, кто склоняетъ колѣна передъ тобой. Плоть отъ плоти твоей, Таиса; та, которую ты выносила на кораблѣ, которую я назвалъ Мариной потому, что въ море ты сложила ее.

   Таиса. Да благословятъ тебя боги, дитя моя!

   Геликанъ. Привѣтствую тебя, царица!

   Таиса. Я не знаю тебя.

   Периклъ. Помнишь, я тебѣ разсказывалъ, что, когда я бѣжалъ изъ Тира, я тамъ оставилъ правителемъ одного старика. Можешь ты вспомнить его имя? Я часто называлъ его.

   Таиса. Да, это былъ Геликанъ.

   Перяклъ. Новое подтвержден³е. Обними его, дорогая Таиса; это онъ. Теперь я сгораю отъ нетерпѣн³я, узнать, какъ ты была найдена, какъ тебя могли спасти, и кого я долженъ благодарить за это, кромѣ боговъ, за это чудо.

   Таиса. Добраго Церимона, государь; черезъ него боги обнаружили свое могущество; онъ все можетъ тебѣ объяснить.

   Периклъ. Почтенный старецъ, у боговъ нѣтъ смертнаго служителя, который болѣе былъ-бы похожъ на бога, чѣмъ ты. Объясни намъ, какимъ образомъ эта усопшая царица ожила?

   Церимонъ. Объясню, государь; но прежде прошу тебя пойти со мной въ мой домъ. Тамъ я покажу тебѣ все, что я нашелъ при ней, и разскажу тебѣ, какъ она была помѣщена въ этотъ храмъ, не пропуская ничего необходимаго.

   Периклъ. Чистѣйшая Д³ана, благодарю тебя за твое видѣн³е и принесу тебѣ ночныя жертвы.- Таиса, этотъ принцъ женихъ твоей дочери. А теперь, это украшен³е, которое при даетъ мнѣ такой ужасный видъ, я подстригу; а эту бороду, къ которой въ течен³е четырнадцати лѣтъ не прикасалась бритва, принаровлю къ твоему брачному торжеству.

   Таиса. Церимонъ узналъ изъ самыхъ достовѣрныхъ писемъ, что мой отецъ умеръ.

   Периклъ. Небо! сдѣлай его своимъ созвѣзд³емъ! Однако, моя царица, мы въ его царствѣ отпразднуемъ ихъ бракъ, да и сами въ его царствѣ проведемъ остатокъ нашихъ дней. Нашъ сынъ и дочь будутъ царствовать въ Тирѣ. Почтенный Церимонъ, мы нѣсколько затянули жажду услышать все, что еще не досказано. Веди-же насъ къ себѣ (Уходятъ).

  

  

   Въ Ант³охѣ и его дочери вы видали справедливые воздаян³я за чудовищное сладостраст³е. Въ Периклѣ, его женѣ и дочери, преслѣдуемыхъ злобной, свирѣпой судьбой, вы видѣли добродѣтель, охраняемую отъ ужасной гибели. руководимую небомъ и, наконецъ, увѣнчанную счаст³емъ. Въ Геликанѣ вамъ явился образецъ добродѣтели, чести и вѣрности. Въ Церимонѣ проявляется доблесть, которая всегда соединяется съ мудрой благотворительностью. Что-же касается Клеона и его жены, то какъ только молва распространила ихъ проклятое дѣло и славу Перикла, городъ до того разсвирѣпѣлъ, что сжегъ ихъ со всѣмъ ихъ отрод³емъ въ ихъ собственномъ дворцѣ. Такимъ образомъ, богамъ угодно было наказать ихъ за уб³йство, хотя и не совершенное, но задуманное... А теперь, разсчитывая по-прежнему на ваше снисхожден³е, мы желаемъ вамъ новыхъ радостей. Тутъ кончается наша пьеса (Уходитъ).

  

  

   Эта пьеса, которой нѣтъ въ in-folio 1623 года, появилась впервые въ 1609 г. въ двухъ издан³яхъ in quarto, очень мало отличающихся одно отъ другого, подъ заглав³емъ: "Новая и въ высшей степени нравившаяся публикѣ драма (play), называемая Периклъ, принцъ Тирск³й. Съ вѣрнымъ изображен³емъ всей истор³и, приключен³й и судебъ названнаго принца и описан³емъ не менѣе странныхъ происшеств³й во время рожден³я и жизни его дочери Марины. Въ томъ самомъ видѣ, какъ она неоднократно была представлена слугами его величества въ Глобусѣ, на Бонксайдѣ. Сочинен³е Вильяма Шекспира, 1609 г.".

   Новыя издан³я in-quarto этой пьесы появились затѣмъ въ 1611 и 1619 гг. и въ послѣдующихъ годахъ, всѣ съ именемъ Шекспира. То обстоятельство, что, несмотря на это пьеса все-таки не была внесены въ первые два in-folio, даю поводъ прежнимъ англ³йскимъ критикамъ оспаривать принадлежность ея Шекспиру, такъ какъ въ ихъ глазахъ эти in-folio, изданныя друзьями Шекспира, пользовалась непоколебимымъ авторитетомъ. Хотя Роу принимаетъ эту пьесу за шекспировскую наравнѣ со всѣми другими, внесенными лишь въ третье in-folio, но Попъ и его послѣдователи исключали ее, пока наконецъ Мелонъ, а за нимъ и почти всѣ послѣдующ³е издатели, не признали ея подлинности. Однако ея нѣтъ въ переводѣ Шлегелля и Тика, хотя самъ Тикъ, считавш³й ее подлинной (правда, наравнѣ съ другими несправедливо приписанными Шекспиру пьесами) перевелъ ее и напечаталъ въ своемъ "Староангл³йскомъ театрѣ".

   Такимъ образомъ мы можемъ дѣлать различныя предположен³я по поводу вопроса о подлинности "Перикла": если не считать ее болѣе раннею работой другого автора, въ которой Шекспиръ пробовалъ лишь немногое, для того, чтобы поставить на сцену въ Глобусѣ, то въ ней нужно видѣть очень ранн³й трудъ поэта, или-же нужно думать, что текстъ ея, дошедш³й до насъ, очень испорченъ. Послѣднее мнѣн³е приписывается Стивенсу, который хотя и не соглашается съ мнѣн³емъ Мелона, что вся пьеса написана Шекспиромъ, но допустилъ, что Шекспиръ исправилъ работу другою автора. Стивенсъ приводилъ въ пользу своего мнѣн³я аргументъ, вообще довольно вѣск³й: по его мнѣн³ю, большая популярность, какою какъ намъ достовѣрно извѣстно, долго пользовалась пьеса, объясняетъ безпримѣрную испорченность театра; чѣмъ дольше представлялась пьеса, чѣмъ болѣе списковъ ея появлялось въ обращен³и, а этимъ объясняются многочисленныя искажен³я, все болѣе и болѣе удалявш³я ее отъ оригинала. Этотъ выводъ, совершенно вѣрный вообще, вовсе не имѣетъ рѣшающаго значен³я для "Перикла", потому что недостатки этой пьесы не только касаются выполнен³я отдѣльныхъ частностей, но лежатъ въ формѣ всей пьесы. Трудно повѣрить, чтобы Шекспиръ, уже стоя на высотѣ искусства, - потому что различныя in-quarto указываютъ на этотъ именно пер³одъ его дѣятельности, призналъ своимъ произведен³е, не произведя въ немъ существеннаго измѣнен³я и лишь обработавъ отдѣльныя сцены. Противъ предположен³я, что вся пьеса написана Шекспиромъ, и въ такомъ случаѣ безъ сомнѣн³я относится къ самому раннему пер³оду его дѣятельности, говоритъ очень позднее появлен³е ея въ нѣсколькихъ издан³яхъ, слѣдовавшихъ одно за другимъ, а также и примѣчан³е въ заглав³и in-quarto 1609 г., гдѣ говорится, что она лишь недавно поставлена на сцену. Въ появившейся въ томъ-же 1609 г. новеллѣ "The painfull Adventures of Pericles" также указывается на недавн³я представлен³я пьесы; слѣдовательно остается лишь одно предположен³е, что на Шекспира здѣсь нужно смотрѣть не какъ на поэта, а какъ на директора театра. Отъ словъ, что находящаяся у него подъ руками пьеса, написана-ли она имъ или кѣмъ-нибудь другимъ, могла вызвать одобрен³е публики живой смѣной приключен³й, вызывающими сочувств³е зрителя страдан³ями героя и его дочери, много перенесшей и торжествующей въ своей невинности, поэтому онъ прибавилъ въ ней нѣсколько сценъ, отъ которыхъ выиграла пьеса, но не придавая значен³я своей работѣ. Издатели in-quarto воспользовались этой и безъ того популярной пьесой, тѣмъ болѣе, что она носила имя Шекспира.

   Если признать всю пьесу въ томъ видѣ, какъ мы ее имѣемъ, за Шекспиромъ, то еще менѣе можно сомнѣваться, что онъ сдѣлалъ въ ней лишь нѣсколько поправокъ для сцены въ 1603 г., между тѣмъ какъ въ главныхъ чертахъ она принадлежала къ его первымъ опытамъ. Объ этомъ свидѣтельствуетъ Драйденъ, который въ прологѣ къ "Circe" Давеннанта въ 1677 г. говоритъ между прочимъ: Шекспирова муза созрѣла прежде Перикла; послѣдн³й-же былъ старше Мавра". Впрочемъ, въ данномъ случаѣ нельзя придавать особеннаго значен³я тому, достовѣрны-ли свѣдѣн³я Драйдена. Нехудожественная и для времени зрѣлости Шекспира совершенно устарѣлая поэтическая форма пьесы ярко говоритъ сама за себя.

   Съ другой стороны, Флей предполагаетъ, что Шекспиръ написалъ истор³ю Марины въ томъ видѣ, въ какомъ она находится въ трехъ послѣднихъ дѣйств³яхъ "Перикла", за исключен³емъ скандальныхъ сценъ IV дѣйств³я; но истор³я была недостаточна, чтобы наполнить пять актовъ; поэтому Шекспиръ оставилъ эту работу неоконченной. Впослѣдств³и рукопись попала въ руки какого-то другого писателя, который ее и докончилъ по своему, такъ что большая часть пьесы не принадлежитъ Шекспиру.

  

   Стр. 196. "Пентаполисъ". По поводу назван³я этого города, Стивенсъ пишетъ: "Пентаполисъ есть воображаемый городъ, заимствованный, вѣроятно, изъ какого-нибудь романа. Изъ истор³и мы знаемъ, что въ Африкѣ существовала федерац³я пяти городовъ, названная Пентаполисомъ, и, вѣроятно, эта федерац³я была превращена въ единственную столицу фантаз³ей романиста.

   Стр. 196. Гоуэръ - англ³йск³й поэтъ XVI столѣт³я, современникъ Госера, авторъ поэмы "Confessio amantis", изъ которой заимствовано содержан³е "Перикла".

   Стр. 198. "Какъ свидѣтельствуютъ объ этомъ эти свирѣпыя головы". Здѣсь Гоуэръ, вѣроятно, указываетъ на головы, которыя, какъ значится въ его поэмѣ, разставлены на воротахъ дворца Ант³оха.

   Стр. 215. "Lux tua vita mihi" - свѣтъ твой - жизнь моя.

   Стр. 216. "Piu per dulzura que per fuerza" - больше важностью, чѣмъ силой.

   Стр. 215. "Me pempae provexit apex", - вознесенъ на вершину славы.

   Стр 215. "Quod me alit, me extmguit", - что питало, то и тушитъ.

   Стр. 216. "Sic spectanda fides, - такъ узнается вѣрность.

   Стр. 216. "In hac spe vivo", - только этой надеждой и живу.

   Стр. 246. "Ну такъ постой, блюдо цѣломудр³я, приправленное розмариномъ и лавровымъ листомъ". Въ прежн³я времена въ Англ³и всѣ блюда на святкахъ были приправляемы розмариномъ и лавровымъ листомъ.