Потехин Алексей Антипович - Мишура

станет со мной разговаривать ?.. Небель-то продал: видно уж не приедет сюда. Матрена. Так вот вы как, Андрей Капитоныч, уедете от нас. Прощайте... Андрей (со вздохом). Да... Мало здесь наблажили, в Петербург поедем себя показывать... Матрена. А что бы и вправду, чем ему здесь не жизнь? Зачем уехать хочет... Андрей. Жить было хорошо. Теперича сколько просителей ходило кажинной день... Кто полтинник, кто четвертак сует, только доложи... Ведь, сам-то ничем не пользовался, нет... эта у него была фанаберия... Ну, так меня больше и благодарили... Матрена. Что же он в чины, что ли, произойдет в большие там, в Петербурге?.. Андрей. Кто его знает!.. Может, невесту хочет себе искать богатую... Матрена. Так, значит, наша барышня, Андрей Капитоныч, так и останется... (смеется) ни при чем... Андрей (улыбается). Вам лучше знать, при чем останется... (Оба смеются.) Матрена. А молодец... Ловок! Дельцо свое обделал... Андрей (серьезно). Ну... Бог-от, ведь, накажет... Матрена (принимая тоже серьезную физиономию). Известно, что уж накажет... Чего только смотрел отец, этого я понять не могу, Андрей Капитоныч... Андрей (глубокомысленно). Ну... всяк о своих делах думает... Матрена. А как она, бедная, в него влюблена это... до страсти!.. Андрей. Ну... девичье дело!.. Матрена. Только какая скрытная... Ведь, уж вижу, что у них делается, все вижу... А уж не скажет ни под каким видом... Когда нарочно об нем заговорю, так еще осержается... Ну, а уж чего тут... (Смеется.) Этого не спрячешь!.. Андрей. Ну, так, ведь, кому лестно про это рассказывать... Хоть бы до вас доведись... Матрена. Чтой-то вы, Андрей Капитоныч, разве я из таких... Андрей. Ну, да ладно... Года мои только ушли, а то бы вы не увернулись от меня... Матрена. Навряд ли уж... Насчет этого поищите прочих... Ай, батюшки, закалякалась я с вами. Послали, ведь, за сухарями, да наслышана, что не сегодня - завтра собираетесь в дорогу: дай, думаю, забегу... А вы, ну-ка, на прощанье-то неприятности какие говорите... Андрей. Ведь, я не к обиде вашей, а так насчет всех... то есть женского вашего пола... Матрена. Ну, да хороши и вы, мужчины: сами во всем виноваты, а мы отвечай... (Слышен звонок.) Андрей. Вона!.. Видно, сам приехал... Матрена. Ну, прощайте, Андрей Капитоныч, счастливого вам успеха. Худом не помяните, а добром не за что... Андрей. И вам также... (Опять звонок.) Ну, поспеешь... Эк!.. Матрена (У дверей направо). Прощайте же... (Уходит.) (Снова звонок.) Андрей. Да сейчас... Эк тебя!.. (Уходит в дверь задней стены.) Явление второе. Владимир Васильич и Андрей. Владимир Васильич. Ну, что же ты, уложился? Андрей. Укладываюсь... Владимир Васильич. Укладывайся проворнее, да сходи за лошадьми, чтобы сейчас же приезжали... Слышишь?.. Андрей. Слышу... Маменька, сударь, опять приехали... Владимир Васильич. Как!.. Ко мне? Андрей. Нету, а в город приехали. Кирюшка ихный прибегал, говорит, маменька в большом на вас гневе; наслышана, что вы наследство хотите отнять у нее, так судиться с вами хочет. Мне, говорит, не надо, а ему не уступлю... Владимир Васильич. Ну, ну, хорошо... Укладывайся поскорее, да лошадей... Андрей. Так что же, мол, не у нас остановились ? И видеть, говорит, его не хочу, а не то что... С чужих, говорит, не берет, а родных хочет грабить... Батюшка, Владимир Васильич, ведь нехорошо... Маменьку-то огорчаете... Владимир Васильич (грозно). Что-о? Ах ты сюська! Наставления мне вздумал говорить!.. Это еще что!.. Андрей. Рабски докладываю, Владимир Васильич! Вся дворня в ужасть пришла от этого самого... Владимир Васильич. Молчать, осел!.. Скажи у меня еще хоть слово... Пошел вон!.. Андрей (угрюмо). Зайчиков еще приходил... два раза... Владимир Васильич. Какой Зайчиков? Андрей. Этот, что у вас в правлении служил... молодой... Владимир Васильич. Что ему надо? Андрей. Почем я знаю... Хотел опять придти... Владимир Васильич. Не пускать... Скорей укладывайся... (Андрей уходит.) Явление третье. Владимир Васильич (один). Убраться бы отсюда поскорее. Надоел мне этот проклятый городишко... В Петербург, в Петербург! Одного жаль: Доротею... Ну, что делать: сама виновата... Такой страстной натуры, как ее, нельзя не поддаться... Тут никто бы не устоял... Жениться на ней?.. А карьера, а служба, а общественная польза, для которой живу... Тесть-взяточник! Нет, это невозможно... (Задумывается.) Э, да утешится... Поплачет и перестанет... Тот же Зайчиков женится... (С усмешкой.) Бессмертным писателям всего приличнее исправлять ошибки смертных людей... (Ходит насвистывая.) А жаль ее, бедняжку... Взял бы с собой, если б не пугали последствия... (Слышится звонок.) Кто это?.. Неужто, Зайчиков?.. Чего ему от меня нужно?.. Явление четвертое. Владимир Васильич и Золотарев. Андрей (вбегая). Дмитрий Николаич Золотарев. Владимир Васильич (поспешно). Проси, проси... (Андрей уходит.) Владимир Васильич (осматривая комнату). Какой беспорядок! И свечка одна горит. (Зажигает другую свечу.) (Золотарев входит.) Владимир Васильич (идя к нему навстречу). Извините меня, Дмитрий Николаич, как дорожного человека: у меня здесь страшный беспорядок!... Прошу вас покорно. (Пододвигает кресло.) Золотарев. Сделайте милость, пожалуйста! Для меня все равно... (Садится.) Вы у меня были сегодня... Владимир Васильич. Два раза заезжал, но не заставал вас дома... Золотарев. Виноват, виноват... захлопотался сегодня... Но я свою вину загладил, сам явился... Ну-с, так вы собрались совсем?.. Ну, желаю вам счастливого пути... успехов... генеральского чина... Владимир Васильич (улыбаясь). Благодарю вас, Дмитрий Николаич... Этого слишком долго дожидаться, не доживу!.. Золотарев. Э, еще доживете, молоды!.. Должность, надеюсь, вам понравится. Вы будете всегда на виду. Начальник, ручаюсь вам, отличный человек, он вас оценит. Я с ним приятель лет пятнадцать и знаю его хорошо: он любит окружать себя такими даровитыми и бескорыстными чиновниками, как вы... Владимир Васильич. Благодарю вас, Дмитрий Николаич; я чувствую, какое добро вы для меня сделали... Без вашей рекомендации я никогда не надеялся получить такого места... Золотарев. Э, пожалуйста, что за благодарности... Добра я никогда не делаю и в добродетельных людей не верю... Но должником никогда не остаюсь... Долг платежом красен, - вот мой девиз, и вот вся добродетель земных смертных... Без цели ничего не делается... Всякое дело требует вознаграждения... Требовать, чтобы человек делал что-нибудь даром, значит нарушать право собственности... А платить долги, вот, повторяю, величайшая добродетель, которой я только и требую от человека... Извините за многословие, но мне хотелось только оправдать себя перед вами и избавить вас от тяжелого чувства благодарности, которая, по-моему, то же, что неуплаченный долг... Вы исполнили мою просьбу, следовательно дали мне взаймы, я сделал для вас, следовательно расплатился, затем мы квиты, и друг другу ничем не обязаны. Владимир Васильич (с улыбкой). Ваша философия и проста, и удобопонятна... Золотарев. И, надеюсь, основана на здравом понимании человеческого сердца... Прибавлю еще маленькую сентенцию в дополнение, она послужит вам пищею для размышления во время дороги, да авось и пригодится, особенно в Петербурге!.... Вы вот не любите денег, получаемых не из рук казначея, а я уважаю их во всех видах и во всех руках; ну, о вкусах не спорят... Это ваше дело, вам так лучше, и я не советую вам изменять вашего вкуса... Вы так созданы, и оставайтесь тем, чем создала вас природа, ибо вкус зависит от природного характера. Но не забудьте двух вещей: во-первых, всякий должен каким бы то ни было образом заработать себе что-нибудь, чтобы пообедать и прикрыть свое бренное тело; во-вторых, самый страшный враг и самый верный друг - миллион... Но, может быть, ученого учить, только портить. Впрочем, ваше образование из книг, мое - из жизни, пополнять одно другим не мешает... Затем имею честь кланяться и пожелать вам счастливого пути и такого же успеха во всех ваших предначинаниях... Вы, кажется, укладывались; я вас остановил... (Встает.) Владимир Васильич. Нет, Дмитрий Николаич, я вас слушаю, как оракула, и удивляюсь вашей житейской мудрости... Золотарев. А я редко говорю с кем о своих убеждениях так охотно, как с вами... Извините меня, но я полюбил вас душевно... Прощайте, мой любезнейший... Владимир Васильич. Прощайте, добрейший Дмитрий Николаич... Еще раз благодарю искренно... Золотарев. Ради Бога, не называйте меня добрым и никогда не благодарите, а то я буду думать, что вы не поняли моей философии... Владимир Васильич. О, понял совершенно и совершенно согласен. В этом вы можете быть уверены... Золотарев. Надеюсь... Прощайте... Владимир Васильич. Прощайте, Дмитрий Николаич... (Обнимаются и целуются.) (Золотарев уходит,) Явление пятое. Владимир Васильич (один ходит в раздумье). Он прав совершенно... Если бы все рассуждали так, как он, то бескорыстие и честность на службе никогда бы не оставались не вознагражденными, как это иногда случается... Да, жизнь учит лучше книг... Полчаса беседы с подобным человеком дороже десяти томов... Все убеждения, почерпнутые из книг, уясняются этой мудростью, вычитанною из книг жизни... Замечательный человек!.. (Входит Дашенька в двери направо.) Явление шестое. Владимир Васильич, Дашенька и потом Николай Потапыч. Владимир Васильич (с испугом). Доротея, ты каким образом попала сюда? Дашенька. Вольдемар, ты уезжаешь отсюда совсем, ты обманываешь меня, что воротишься... Ты хочешь бросить меня, оставить здесь, одну... Владимир Васильич (в замешательстве). Кто это тебе сказал?.. Нет, я приеду опять... я в отпуск только... Дашенька. Нет, нет, Вольдемар... ты и мебель продал, все... Ты не приедешь... Ты разлюбил меня... Владимир Васильич. Да как же ты решилась придти сюда ?.. Ну, тебя хватятся дома... Что подумают?.. Дашенька. Я ушла потихоньку, никто не видал... Здесь прошла чрез заднее крыльцо... Никто со мной не встретился... Вольдемар, я не останусь здесь... Ты возьми меня с собой... Владимир Васильич. Помилуй, что ты, Доротея... Разве это возможно?.. Дашенька. Все возможно, если любишь... Владимир Васильич. Послушай, душа моя!.. Ты не понимаешь жизни... Как мне взять тебя?.. Ну, узнает твой отец, вступится: я могу испортить карьеру, потерять службу... Дашенька. Для меня отец мой должен быть страшнее, нежели для тебя, но видишь, я ничего не боюсь, я ушла от него... Вольдемар, я все потеряла... Мне невозможно жить без тебя... Владимир Васильич. Доротея, душа моя!.. Да разве мне не так же тяжело расстаться, как и тебе?.. Ведь ты знаешь, я люблю тебя... Но это невозможно, моя радость... Погоди... Вот я съезжу в Петербург, устрою свои дела и опять приеду сюда... Дашенька. Нет, Вольдемар, нет, одна мысль, что я не увижусь с тобой, одно ожидание может убить меня. Владимир Васильич. Ах, Доротея! Я боюсь, право: дома тебя хватятся... Ты погубишь себя... Дашенька. Я давно уже погибла... Только ты один для меня дорог... Вольдемар, пожалей меня... (В соседней комнате слышен шум.) Владимир Васильич (с испугом). Что это? Уж не за тобой ли?.. Ах, Доротея... Дашенька. Мне все равно... Я не боюсь... Голос Андрея (за сценой). Говорят, не велено пускать... Голос Зайчикова (за сценой). Пусти, мне нужно... Пусти, говорят... А то я силой войду... Владимир Васильич. Доротея, прощай, уйди... Дашенька. Нет, я не пойду... Владимир Васильич (растерявшись). Ах, Боже мой! Хоть спрячься вот сюда за ширмы... А я пойду туда... Это Зайчиков... (Почти насильно вталкивает Дашеньку за ширмы и идет к дверям. В это время двери с шумом распахиваются, и в них врывается Зайчиков). Владимир Васильич. Что вы за шум там делаете?.. Как вы смеете насильно врываться в чужой дом?.. Что вам угодно? Николай Потапыч. Что мне угодно ?.. Мне угодно было проститься с вами... Я услышал, что мой благодетель уезжает, и пришел рассчитаться с ним... Владимир Васильич. Вы пьяны, вы шумите! Ступайте вон, а не то я вас велю свести в полицию... Николай Потапыч. Я пьян, - это правда... но пьян от горя и злости, пьян для того, чтобы высказать тебе правду... Ты меня хочешь свести в полицию... Можешь, но прежде выслушай правду... Владимир Васильич. Эй, человек... Андрей... Николай Потапыч (схватывает его за руку). Погоди, герой честности и бескорыстия... Ты должен выслушать меня; я пришел сказать тебе спасибо за то, что ты чуть не убил моего отца, разорил мою семью, помешал мне быть ей полезным, почти выжил и меня из службы... Ведь, отец пешком притащился сюда, узнавши, что я вышел в отставку; он меня винит в этом, называет сыном неблагодарным... Стой... Еще это не все... Ты держал при себе известного взяточника-секретаря, а для чего?.. Для того, чтобы соблазнить его дочь, прекрасное, чистое создание... И ты достиг этого, подлец. Я все знаю... Страхом изгнания из службы ты заставлял отца потворствовать вашим отношениям... Ты увлек и погубил ее, неопытную... Дашенька (выходит из-за ширм, быстро подходит к Владимиру Васильичу и обнимает его). Вы врете. Он ни в чем не виноват, я сама полюбила его. Николай Потапыч (отскакивая в изумлении). Дарья Анисимовна, вы ли это?.. Где вы?.. Он все задавил в вас - и стыд, и совесть... Дашенька. Вас никто не просит быть моим защитником и принимать во мне участие; вам давно сказано, что я не люблю вас, ненавижу, и люблю только его одного... Чего вам еще нужно? Николай Потапыч (в наступлении). Га!.. Так пришло время мести. Пришло время наказать этого мерзавца и вашего отца, который жертвует дочерью из корыстных целей... Оставайтесь же здесь, я сейчас приведу сюда вашего отца... (Убегает.) Владимир Васильич. Ах, Доротея... Боже мой, что за несчастие!.. Уходите домой поскорее... ради Бога... Андрей, готовы ли лошади?.. Андрей (выглядывая в двери). Лошади у крыльца. Владимир Васильич. Выноси чемоданы проворней, живо... Доротея... Уйдете ли же вы?.. Чего вы еще дожидаетесь? Дашенька. Так разве ты и теперь не возьмешь меня?.. Владимир Васильич. Да разве ты не понимаешь, что это невозможно?.. Чего ты хочешь? Чтобы погоня, что ли была за нами, скандал сделать?.. Что это такое?.. Это невыносимо... Андрей. Пожалуйте... Готово... Владимир Васильич. Ну, прощай, ради Бога, прощай... Я скоро опять приеду. Дашенька (на коленях). Вольдемар, не оставляй меня... Подумай, что со мной будет... (Обнимает его колени.) Владимир Васильевич (освобождаясь). Боже мой! Говорят, это невозможно... Ты просто сумасшедшая... Или уходи скорей, или оставайся здесь... Я уеду... Что это такое?.. Вот ад!.. Вот казнь!.. (Идет к дверям.) Дашенька (ломает руки). Пусть же мое проклятие преследует тебя всю жизнь, на каждом шагу... Господи... (Всплескивает руками, рыдает и приклоняется к полу.) (Чрез несколько минут слышен звон колокольчика). Дашенька (вздрагивает и поднимается на ноги). Уехал... Все кончено... (Медленно, пошатываясь идет к дверям). (Занавес падает).