| Главная » Книги |
Найденов Сергей Александрович - Стены/div>
Что тебѣ надо?
МАКСИМЪ. Окончательно говорить съ тобой пришелъ... Пусти, отвори двери!
АРТАМОНЪ. Нечего намъ съ вами разговаривать. Проваливайте!
(Хочетъ затворить окно) МАКСИМЪ (цѣпляясь за раму и обращаясь къ приказчику). Держи. Держи одну половину! Не пускай... не пускай!...
(Артамонъ бьетъ ихъ по рукамъ и старается закрыть окно) МАКСИМЪ. Руки на отца поднимать?!. Почтенные, смотрите! Отца бьетъ... Вотъ какой онъ! (Обращаясь къ приказчику) Держи! Не пускай!.. Не пускай!..
АРТАМОНЪ (выпрыгивая въ садикъ). Что вамъ надо? Васъ въ двери не пускаютъ, вы въ окна ломитесь... Не позволю я никакого вреда дѣлать Кастьяновымъ!.. Знай это и убирайся отсюда!
МАКСИМЪ. Вонъ! Всѣ вонъ изъ моего дома!.. Они разбойничье гнѣздо устроили у меня... вольнымъ духомъ надышали въ стѣнахъ моихъ... Ограбили сына моего... женили на дѣвкѣ паскудной!.. (Обращаясь къ жильцамъ) Вотъ что они сдѣлали, почтенные, съ сыномъ моимъ!..
КОПЕЙКИНА. И мужу моему всю жизнь испортили!.. Всѣ это знаютъ...
МАКСИМЪ (подбѣжавъ къ окну и стуча по подоконнику палкой). Вонъ, развратители! Вонъ, нечистые духомъ! Старикъ! Учитель! Поди сюда!.. Я тебя при всемъ народѣ срамить буду!.. И дочь твою!..
(Артамонъ подбѣгаетъ къ нему и отталкиваетъ его отъ окна. Максимъ опятъ рвется къ окну... Происходитъ нѣчто похожее на драку... Наконецъ, Артамону удается такъ сильно толкнуть Максима, что тотъ валится. Жильцы смѣются Чувствуется, что симпат³и ихъ на сторонѣ отца. На крыльцо выбѣгаетъ Матреша) МАТРЕША (не сходя съ крыльца, въ то время, когда они борются). Артамонъ!.. Прошу тебя... Поди сюда!.. Артамонъ!..
МАКСИМЪ (подымаясь съ земли съ помощью Осокина и Копейкиной). Ты вотъ какъ?! Ты вотъ какъ съ отцомъ!.. Что же теперь мнѣ дѣлать съ нимъ, почтенные? (Обращаясь къ приказчику) Казни его! Казни! Полосни ножомъ!.. Полосни ему брюхо!..
АРТАМОНЪ (выхватывая ножъ изъ-за пояса приказчика). Я, можетъ быть, самъ полосну!..
МАТРЕША (подбѣгая къ нему). Артамонъ!.. Артамонъ!..
(Старикъ опѣшилъ, сдался и смутился) МАКСИМЪ. Ты не того... Ты съ ума-то не сходи... Брось ножъ! Брось!
АРТАМОНЪ (бросая ножъ). Сволочь!.. Только подъ ножомъ, подъ страхомъ смерти въ тебѣ образъ человѣческ³й появляется... Убирайся отсюда! Не мѣшай людямъ жить!.. (Обращаясь къ жильцамъ) И вы всѣ убирайтесь... Чего смотрите?
(Нѣкоторые уходятъ подальше отъ грѣха) КОПЕЙКИНА. Какъ же вы такъ папашу?
АРТАМОНЪ. Весьма естественно... Вотъ онъ мнѣ отецъ, и я очень просто отрекаюсь отъ него!..
(Жильцы выражаютъ порицан³е, слышны возгласы: "какъ же такъ?" "Грѣхъ". "Богъ счастья не дастъ"... и друг³е) АРТАМОНЪ. Заступаетесь?.. Онъ васъ въ сырыхъ квартирахъ гноитъ, кожу сдеретъ, если платить не будете, а вы все будете заступаться... Какъ же? Отецъ!.. Противно смотрѣть мнѣ на васъ... Уходите съ глазъ долой!..
(Почти всѣ уходятъ, кромѣ Копейкиной и Осокина, да еще двухъ-трехъ человѣкъ) МАКСИМЪ. Ты не очень... не очень... легонько... Каинъ... Прямо Каинъ!.. Отца убить хотѣлъ!..
АРТАМОНЪ. Это ты меня убить хотѣлъ!..
МАКСИМЪ. Я? Какъ это я? Врешь!.. Что я, японецъ, что-ли? Индусъ некрещеный? (Чувствуя себя неправымъ и чтобы сорвать на комъ-нибудь свою досаду, набрасывается на приказчика) Ты чего тутъ стоишь? Иди въ лавку!.. Что я тебя для ножоваго дѣла, что-ли, звалъ,- ножи-то за поясъ воткнулъ? Сказано, чтобы только въ лавкѣ съ ножами быть! Неслухи! Ступай въ лавку! (Приказчикъ уходитъ) Господи, грѣха-то какого надѣлали!.. Предъ всѣми жильцами какой позоръ приняли!.. Вѣкъ теперь не замолить... (Идя къ воротамъ) Осокинъ, за мной! Распоряжен³е произойдетъ.
(Уходитъ. Осокинъ слѣдуетъ за нимъ. На сценѣ остаются Артамонъ, Матpeшa, Копейкина, которая держится въ сторонѣ, гуляя у стѣны и стараясь услыхать, о чемъ говорятъ Артамонъ и Матреша) МАТРЕША. Говорила,- лучше уѣхать изъ дома его... Видишь, что выходитъ...
АРТАМОНЪ. Что выходитъ?
МАТРЕША. Неспокойств³е какое... Что это за жизнь?
АРТАМОНЪ. Тебѣ все покою хочется... Ну, едва ли ты со мной его дождешься. Чѣмъ дальше отъ меня будешь, тѣмъ лучше тебѣ будетъ... Я покою больше всего боюсь...
МАТРЕША. Цѣлыми днями ругаешься... И чѣмъ ты недоволенъ, никакъ догадаться не могу... Скажи мнѣ: чего тебѣ надо? (Пауза) я тебя стала бояться... Какъ-то ты сразу, вдругъ перемѣнился. Почему? Мной недоволенъ? Ну, я переѣду съ ребенкомъ куда-нибудь, оставлю тебя одного... Хочешь, чтобъ такъ было? Я сдѣлаю...
АРТАМОНЪ. Ты тутъ не при чемъ...
(Пауза) МАТРЕША. Уѣхать бы отсюда...
АРТАМОНЪ. Я уѣду... Я далеко уѣду...
МАТРЕША. Вѣдь я не держу тебя: поѣзжай, куда хочешь...
АРТАМОНЪ. Еще бы держала... Меня держать нельзя, и никто и можетъ.
МАТРЕША, Тише говори,- народъ... Копейкина у стѣны ходитъ... (Пауза) Если нужно тебѣ, я уѣду, одна буду жить...
АРТАМОНЪ. Говорю, ты тутъ не причемъ... Мнѣ все равно, какъ тамъ выйдетъ - одна, не одна... Не въ этотъ штука...
МАТРЕША. А въ чемъ-же?
АРТАМОНЪ. Большой жизни мнѣ хочется... Я не согласенъ жить, какъ люди живутъ. Не хочу. Лучше ничего не надо... Поняла?
МАТРЕША. Нѣтъ... Какъ же жить не такъ, какъ люди живутъ? Этого нельзя...
АРТАМОНЪ. Искать надо... жизни другой искать... И въ этомъ искан³и, можетъ быть, настоящая жизнь и есть... Дѣдъ мой всѣ вѣры перепробовалъ, ни одну не нашелъ по сердцу и свою выдумалъ, Сусловскую... Вотъ и я свою найду... Мнѣ безъ этого никакъ жить нельзя... Не понимаешь ты этого... Тебѣ кажется, что я тобой недоволенъ и сержусь на тебя, а этого нѣтъ. Ей-Богу, нѣтъ!.. Я уважаю тебя... А сержусь я на всѣхъ, и недоволенъ я всѣми людьми... И, главнымъ образомъ, за то, что они изъ жизни помойную яму устроили, одно безсмысл³е, и стойла для себя вездѣ понадѣлали... Отецъ, вотъ, имъ новыя строитъ... радъ, что люди так³е...
МАТРЕША. Это ты такъ все говоришь... Ты мной недоволенъ... Я это чувствую, чувствую сердцемъ...
АРТАМОHЪ (задумавшись). Выходитъ, что и чувства, какъ мысли, есть коротк³я и слѣпыя...
МАТРЕША. Опять недоволенъ... Что ни скажу, все не такъ...
(Пауза) АРТАМОНЪ. Водка дома у насъ есть?
МАТРЕША. Вѣдь ты далъ слово Еленѣ Егоровнѣ не пить...
АРТАМОНЪ. Ну, ладно... Ты не говори ей... Есть водка?
МАТРЕША. Нѣтъ.
АРТАМОНЪ. Сходи купи... (Вынимаетъ кошелекъ)
МАТРЕША. Не пойду!.. Ни за что не пойду! Не надо тебѣ водку пить... Вредно...
АРТАМОНЪ. И удивительно, право, какъ люди свою шкуру берегутъ!.. Я самъ пойду, куплю... (Встаетъ)
МАТРЕША. Не ходи! Не пущу я тебя.
АРТАМОНЪ. Меня не пускать нельзя... Запомни это...
(Уходитъ въ ворота. Матреша склоняется надъ столомъ и украдкой вытираетъ слезы. Пауза. Подходить Копейкина) КОПЕЙКИНА. Хотите умный совѣтъ послушать?
МАТРЕША. Какой совѣтъ?
КОПЕЙКИНА. Пропавшая ваша жизнь, если не послушаете меня.
МАТРЕША. Вы ходили тутъ и подслушивали?..
КОПЕЙКИНА. Чего подслушивать? Всѣ знаютъ, какъ вы живете... Мнѣ жалко васъ, хочу совѣтъ вамъ дать... Я въ жизни все видѣла, все испытала... Была дурой, стала умной, только - жаль - поздно, ухватиться не за что, и молодость прошла... А была я покрасивѣе васъ...
МАТРЕША. Я ничего отъ васъ не хочу... Оставьте меня...
КОПЕЙКИНА. Мнѣ жалко васъ... Пропадете!.. Много нашей сестры пропадаетъ изъ-за мужей... А вашъ такой, что хуже моего... Развѣ можно на него положиться? Плюньте на него - совѣтую! Послушайте меня: ступайте сейчасъ къ старику,- такъ и такъ, молъ, простите за все и обезпечьте маленькаго Суслова... Проститъ старикъ,- онъ спитъ и видитъ, говорятъ, внученка имѣть... И еще въ домъ къ себѣ возьметъ... Вѣдь онъ одинъ живетъ... Ступайте!.. Спасибо мнѣ скажете... вѣкъ будете благодарить...
(Матреша встаетъ и идетъ къ крыльцу. Изъ воротъ выходитъ Осокинъ) КОПЕЙКИНА. Что ужъ больно гордо себя держите? Разговаривать не хотите? Можетъ быть, хуже меня будете нищей. Я какая ни-на-есть, а внѣ закона дѣтей не рожала. Мой папаша хотя и парикмахеръ, но никогда-бы этого не допустилъ бы...
МАТРЕША. Вы напрасно обидѣлись на меня... Я просто не хочу слушать вашихъ совѣтовъ... (Входить на крыльцо)
ОСОКИНЪ. Не обращайте вниман³я, Матрена Степановна. У госпожи Копейкиной сердце уязвленное,- ей все кажется, что ее обижаютъ и посягаютъ на ея драгоцѣнное существован³е.
КОПЕЙКИНА. Не только уязвленное, а... я уже не знаю, какое... въ клочки разорванное!
ОСОКИНЪ (обращаясь къ Матрешѣ). Куда это мужъ ушелъ? Сейчасъ видѣлъ, прошелъ въ ворота, безъ шапки...
МАТРЕША. Не знаю... Такъ... должно быть, на улицѣ постоять...
ОСОКИНЪ (стараясь понравиться Матрешѣ). Я все-таки люблю его... Онъ меня не перевариваетъ, а я люблю... И радъ, очень радъ, что старику сейчасъ потасовку задалъ. Слѣдуетъ! Его-бы въ волостномъ правлен³и положить на скамейку и выпороть... Я съ удовольств³емъ всыпалъ бы ему штукъ сто!..
КОПЕЙКИНА. Лиса... Вотъ лиса!..
ОСОКИНЪ. Вамъ, Матрена Степановна, не подходитъ называться Матреной Степановной... Вамъ шло-бы имя - Людмила, Татьяна, и еще лучше-бы - Раиса: въ этомъ имени есть что-то райское...
МАТРЕША. Не къ чему этотъ разговоръ... (Уходитъ)
ОСОКИНЪ. Ушла... Не везетъ... Совсѣмъ перестало везти... Чортъ знаетъ, как³я женщины стали, даже модистки!.. Бывало, разъ, два - и готово, а теперь ни чорта не выходитъ... Старъ, что-ли, сталъ?
КОПЕЙКИНА. Пора ужъ угомониться... Я думаю, много погубили нашей сестры... И не стыдно?
ОСОКИНЪ. Чего-же стыдиться? Горжусь... (Пристально посмотрѣвъ на Копейкину) Приходите часовъ въ двѣнадцать сюда...
КОПЕЙКИНА. Что вы! У меня мужъ умираетъ...
ОСОКИНЪ. Не умретъ,- онъ сто лѣтъ будетъ умирать... Въ самомъ дѣлѣ, приходите - тряхнемъ стариной!..
КОПЕЙКИНА. Пожалуйста, не смѣйтесь... Я была очень хорошенькая... На Тверской въ фотограф³и моя карточка даже висѣла...
ОСОКИНЪ. Я не смѣюсь... Ей-Богу, серьезно... Мнѣ ваша душа нравится и вообще...
(Входитъ Артамонъ. Копейкина убѣгаетъ домой. Осокинъ быстро пошелъ къ воротамъ. Встрѣтясь съ Артамономъ, они посмотрѣли другъ на друга и, молча, разошлись; Артамонъ, оставшись одинъ, вынимаетъ изъ кармана бутылку съ водкой, выбиваетъ пробку, стуча по дну бутылки ладонью, и пьетъ прямо изъ горлышка, сидя на скамейкѣ. Встаетъ и нервной походкой, что-то обдумывая, поглаживая голову, ходитъ по садику, нѣсколько разъ выпивая изъ бутылки. Освѣтились нѣкоторыя окна - стало совсѣмъ темно. Клочокъ неба безъ облака, и кажется звѣздъ на немъ еще больше... Городъ какъ будто бы особенно неспокоенъ: въ обычномъ шумѣ его слышны новые, необычайные звуки.
Елена возвращается откуда-то домой. Входитъ въ ворота и проходитъ ко крыльцу) АРТАМОНЪ (сидя на скамейкѣ). Елена, это ты? (Отбрасываетъ бутылку)
ЕЛЕНА (вздрагивая). Ты меня испугалъ. (Подходя къ нему) Наши дома?
АРТАМОНЪ. Не приходили еще... Я очень радъ, что ихъ не было,- здѣсь была безобразная истор³я... Приходилъ отецъ...
ЕЛЕНА. Теперь мнѣ все равно, что было здѣсь и будетъ... Я обрубила. Сейчасъ ѣду.
АРТАМОНЪ (растерявшись). Куда?
ЕЛЕНА. На югъ...
АРТАМОНЪ. Зачѣмъ?
ЕЛЕНА. Нужно... Я обязана... Не спрашивай,- ничего не скажу... Надо торопиться, пока не пришли наши... Иначе не выбраться. Поѣздъ отходитъ въ 12 часовъ... Если можешь, дай мнѣ пятнадцать рублей... Я боюсь, что у меня не хватитъ...
АРТАМОНЪ. Ты не уѣдешь...
ЕЛЕНА. Не будемъ ни о чемъ говорить. Все кончено... Я обрубила.
АРТАМОНЪ. Ты не уѣдешь... Тебя не хватитъ на это... Ты вернешься съ первой станц³и!
ЕЛЕНА. Подло удерживать меня... Ты не долженъ!.. Я дала слово ѣхать, и я обязана ѣхать... Я не могу дольше оставаться въ этой квартирѣ! (Показываетъ на окна своей квартиры)
АРТАМОНЪ. Ты не можешь?.. Зачѣмъ-же ты помогала меня приковать къ ней? Чтобъ я одинъ задохнулся? Да?
ЕЛЕНА. Это было необходимо... У тебя не было другого выхода.
АРТАМОНЪ. Вздоръ!
ЕЛЕНА. Надо торопиться... Мнѣ нужно взять кой-как³я бумаги... (Идетъ ко крыльцу)
АРТАМОНЪ (хватая ее за руку). Постой!.. Мнѣ нужно что-то тебѣ сказать... Погоди, я сейчасъ вспомню...
ЕЛЕНА (подумавъ, рѣшительно). Я знаю, что ты хочешь сказать... Я не люблю тебя и уѣду одна... Больше разговаривать намъ не o чемъ.
АРТАМОНЪ (растерявшись, какъ ребенокъ). Я зналъ это, но... Какъ же это? Что-же мнѣ дѣлать?
(Изъ воротъ выходятъ старики Кастьяновы, возвращающ³еся изъ гостей) ЕЛЕНА. Наши!
КАСТЬЯНОВЪ. Ты что это, Леночка? Куда собралась?
ЕЛЕНА. Я на минуту... Мнѣ нужно сходить къ Гофманъ... отнести книгу...
МАРЬЯ ГЕРАСИМОВНА. Нѣтъ, нѣтъ, не пущу. Одиннадцатый часъ, на улицахъ тьма оборванцевъ, просто проходу нѣтъ!.. Пойдемъ ужинать... Напрасно не пошла съ нами,- было очень весело! И квартира у нихъ большая, въ семь комнатъ! (Подходя къ двери) Пойдемте!
ЕЛЕНА (сходя съ крыльца). Я сейчасъ приду, мама.
МАРЬЯ ГЕРАСИМОВНА. Не пущу. Не пущу! Иди домой!...
КАСТЬЯНОВЪ. Можетъ быть, ей и въ самомъ дѣлѣ очень нужно, старуха... Гофманъ недалеко живетъ, она скоро придетъ... Только дай слово, что скоро придешь. (Обращаясь къ Артамону) Проводи ее!
МАРЬЯ ГЕРАСИМОВНА. Съ нимъ не пущу... Кухарку возьми...
ЕЛЕНА. Как³я глупости! Никакихъ провожатыхъ не надо... Я одна. (Идетъ и останавливается) Забыла взять книгу.
КАСТЬЯНОВЪ. Какую? Я принесу сейчасъ...
ЕЛЕНА. Я сама.
(Входитъ въ квартиру. Старики идутъ за ней, Артамонъ остается въ неподвижной позѣ у крыльца; черезъ нѣкоторое время возвращаются Елена и старикъ Кастьяновъ. Елена спускается съ крыльца) КАСТЬЯНОВЪ (стоя на крыльцѣ). Такъ ты, смотри, не обманывай! Ужинать будемъ ждать...
ЕЛЕНА (съ напускною веселостью). Сейчасъ, сейчасъ... Ахъ, какой ты! (Толкая его въ дверь и, смѣясь, цѣлуя голову) Пошелъ, пошелъ домой... а то зацѣлую тебя до смерти!
(Старикъ скрылся за дверью. Что-то оборвалось въ груди Елены... Моментъ колебан³я... Освѣтились окна квартиры... Елена подбѣжала къ окну и, прячась, заглядываетъ въ него) ЕЛЕНА (тихо). Они умрутъ... Ты будь съ ними... все время будь съ ними... Тебѣ не долго придется здѣсь быть: они умрутъ.
АРТАМОНЪ. Ты возвратишься съ первой станц³и...
ЕЛЕНА (не слыша фразы Артамона и продолжая смотрѣть въ окно) Папа заводитъ часы... заводитъ часы... Надъ нимъ крыло смерти...
АРТАМОНЪ. Ты возвратишься съ первой станц³и...
ЕЛЕНА. Никогда... (Отходя отъ окна) Давай пятнадцать рублей...
(Артамонъ, медленно отсчитывая, даетъ деньги) ЕЛЕНА. Скорѣй... Но до поѣзда еще долго... Я успѣю... Я уже свободна!
АРТАМОНЪ. Покуда живы они, ты не будешь свободна, гдѣ бы ты ни была!
ЕЛЕНА. Да... Это жестокая мысль... Отойдемъ подальше, а то насъ могутъ слышать... (Отходятъ къ скамейкѣ. Пауза) Зачѣмъ мы отошли?.. Намъ нечего говорить... Надо торопиться... Поѣздъ отходитъ въ двѣнадцать... Теперь одиннадцатый... Мама, кажется, сказала - одиннадцатый?.. Я ѣду на югъ... Ты не бросай ихъ... Ты... Я, можетъ быть, тебѣ напишу... (Опять подбѣгаетъ къ окну) Папа все еще заводитъ часы!.. Какъ долго онъ заводитъ ихъ сегодня!.. Почему такъ долго?.. Мама уже въ капотѣ... Удивительно скоро она надѣваетъ капотъ! (Подходя къ Артамону) Въ каждое воскресенье папѣ коробку конфектъ... Я могла только ему давать коробку конфектъ въ каждое воскресенье. Артамонъ!.. (Пауза) Артамонъ, скажи мнѣ что-нибудь! Давай сядемъ... сядемъ... поговоримъ... (Садятся Пауза) Говори... Намъ надо что-то такое сказать... Отъ тебя пахнетъ водкой... Ты опять пилъ водку?
АРТАМОНЪ. Сегодня случится что-нибудь... А если не случится, я никогда не уйду отсюда...
ЕЛЕНА. О чемъ ты говоришь?
АРТАМОНЪ. Когда я не зналъ тебя, у меня были тяжелыя мысли... И когда я узналъ тебя, мысли эти стали легкими и свѣтлыми... Онѣ не были тяжелы мнѣ... Теперь онѣ опять дѣлаются тяжелыми, и онѣ раздавятъ меня.
ЕЛЕНА. Я не понимаю хорошо, о чемъ ты говоришь... Тебѣ надо сдѣлаться человѣкомъ, надо научиться работать. Я говорю пошлости... Не слушай... Тебѣ подскажетъ сердце, что надо дѣлать. Я вѣрю въ твое сердце. Ты человѣкъ большой любви...
(Пауза) АРТАМОНЪ. Ты ѣдешь по Курской дорогѣ?
ЕЛЕНА. По Курской... Я уже забыла, что ѣду... Черезъ два дня я на югѣ... Увижу море... Я никогда не видала моря... Оно мнѣ представляется грознымъ. Какъ жаль, что это все такъ выходитъ... Мы - друзья и враги... Все равно... (Подбѣгаетъ къ окну) Должно быть, часы испортились... Папа все еще заводитъ ихъ. Когда я была маленькой, я пугалась, какъ били они по ночамъ... уходила спать къ мамѣ... Но теперь этого нѣтъ... есть только будущее. Я вѣрю, вѣрю, Артамонъ! Если придется мнѣ умереть, я умру безъ страха... (Отбѣгая отъ окна) Мама подошла къ окну... Должно быть, услыхала мой голосъ. Скорѣе... Скорѣе... (Бѣжитъ къ воротамъ и останавливается) Копейкинъ... Я не простилась съ нимъ... Надо его повидать. (Вбѣгаетъ на крыльцо и задумывается, взявшись за ручку двери) Можно и не видать...
АРТАМОНЪ. Елена, я сейчасъ караулъ закричу на весь городъ... Въ Богородскѣ будетъ слышно!..
ЕЛЕНА. Глупости... Надо идти. (Спускается съ крыльца) Теперь ужъ пора.
АРТАМОНЪ. Ты уйдешь, я пойду и убью отца своего.
ЕЛЕНА. Что за вздоръ?
АРТАМОНЪ. Если бы не онъ, ты не ушла бы отъ меня. Онъ сдѣлалъ меня ненужнымъ тебѣ... Онъ... только онъ. Я лишн³й вездѣ, гдѣ честно, свято и тепло... Да есть ли это? Есть ли? Елена, гдѣ это все хорошее, о чемъ мы съ тобой говорили? Что душу живило, въ восторгъ приводило?.. Вѣдь мнѣ землю хотѣлось порой цѣловать!.. Гдѣ оно? Нѣтъ, ничего нѣтъ... обманъ одинъ... Тьма, кругомъ тьма!.. Потомъ другимъ будетъ лучше... А я хочу, чтобы мнѣ было лучше!.. Я закричу сейчасъ... Ей-Богу, Елена, закричу!.. Не могу я жизни переносить... не могу!..
ЕЛЕНА. Тише... тише... не надо такъ громко... Теперь о томъ, что было, поздно говорить... Вѣрь, какъ я... Прощай!..
АРТАМОНЪ. Не вѣрю... Ничему не вѣрю... Все обманъ, все иллюз³я... Не уходи, ради Бога, не уходи! Ты пойми, я хочу, чтобы мнѣ было лучше!
ЕЛЕНА. Я не знаю, о чемъ мы говоримъ... Все это не нужно, все лишнее... Я обрубила... я обрубила. (Быстро уходитъ)
АРТАМОНЪ (слѣдуя за ней). Погоди... Я понялъ, что я хочу сказать. Погоди.
(Оба исчезаютъ во тьмѣ передняго двора. Сцена долгое время пуста. Вышелъ изъ крыльца какой-то жилецъ и торопливой походкой прошелъ въ ворота. Большая пауза. Распахивается окно въ квартирѣ Копейкиныхъ, и раздается дрожащ³й голосъ, безсильный и сильный, тих³й и громк³й отъ слезъ) КОПЕЙКИНА (въ окнѣ). Кто-нибудь подите сюда!.. Человѣкъ скончался! Мужъ умеръ!.. Батюшки! (Падая на подоконникъ, въ слезахъ) Родимые!.. Кто-нибудь подите сюда!
(Прислушивается къ тишинѣ садика и, убѣждаясь, что никого нѣтъ, отбѣгаетъ отъ окна. Гдѣ-то въ другой квартирѣ отворилось окно, выглянула голова въ турецкой фескѣ, и опять закрылось окно... Пауза. Выбѣгаетъ испуганная, потрясенная смертью отца, Таня. Какъ кошка по крышѣ горящаго домика, мечется по садику, ни въ чемъ не отдавая себѣ отчета... И очутившись у дерева, склоняется на стволъ его, испуганными глазами глядитъ на окна своей квартиры и шепчетъ) ТАНЯ. Папочка... Папочка... Папочка!
(Вбѣгаетъ Артамонъ и останавливается у воротъ. Таня пугается его и убѣгаетъ домой. Артамонъ, помимо своей воли, кѣмъ-то толкаемый, повернулся на мѣстѣ и пошелъ, смотря въ землю, къ лѣвой стѣнѣ... Натыкается на стѣну, прижимаетъ къ ней лобъ и стонетъ сквозь зубы, задерживая въ себѣ крикъ. Пауза. Въ квартирѣ Кастьяновыхъ отворяется окно... Показывается въ окнѣ старикъ и прислушивается къ тишинѣ садика... Спустя немного, къ нему подходитъ старуха и спрашиваетъ) МАРЬЯ ГЕРАСИМОВНА. Идетъ?
(Прислушивается къ тишинѣ) 
| |
| Просмотров: 259 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |