Мольер Жан-Батист - Скупой

  

   Мольер. Полное собрание сочинений в одном томе. / Пер. с фр.- М.: "Издательство АЛЬФА-КНИГА", 2009. (Полное собрание в одном томе).

   Перевод В. Лихачева

   OCR Бычков М. Н.

  

  

   Гарпагон - отец Клеанта и Элизы, влюбленный в Марианну.

   Ансельм - влюбленный в Элизу.

   Клеант - сын Гарпагона, возлюбленный Марианны.

   Элиза - дочь Гарпагона, возлюбленная Валера.

   Валер - возлюбленный Элизы.

   Марианна - возлюбленная Клеанта.

   Фрозина - женщина на все руки.

   Симон - маклер.

   Жак - повар и кучер Гарпагона.

   Лафлеш - слуга Клеанта.

   Клода - служанка Гарпагона.

   Брендавуан |

   Ламерлуш } слуги Гарпагона.

   Комиссар. |

   Писарь.

  

  

  

  

  

   Валер. Но что же это такое, милая Элиза? Вы только что уверяли, что никогда не измените мне, а теперь задумались? Я в восторге, а вы вздыхаете? Уж не стало ли вам жалко, что вы меня осчастливили, или вы раскаиваетесь в том, что уступили моим просьбам и дали слово?

   Элиза. Мне не в чем раскаиваться, Валер! Все это слишком приятно, и у меня не хватило бы силы отказаться от всего этого... Но если уж говорить правду, я тревожусь о том, что будет; я боюсь, не люблю ли я вас несколько больше, чем следует...

   Валер. Можно ли бояться, Элиза, когда делаешь доброе дело!

   Элиза. Ах, многого можно бояться: рассердится отец, станет упрекать семья, осудит свет... но больше всего боюсь я, Валер, что изменится ваше сердце, что вы охладеете ко мне, как это часто бывает, если уж очень пылко и доверчиво любим... вот что ужасно!

   Валер. О, не обижайте меня, не судите обо мне по другим! Подозревайте меня во всем, Элиза, но только не в том, чтобы я мог изменить своему долгу! Я слишком сильно люблю вас для этого и буду любить, пока жив!..

   Элиза. Ах, Валер, не вы одни это говорите! Послушать - все люди одинаковы, а на деле - какая между ними разница!

   Валер. Так и судите меня на деле, судите по тому, как я буду вести себя, а не по тому, что вам представляется! Умоляю вас, будьте справедливы - не убивайте меня этими оскорбительными подозрениями, дайте мне время доказать, как я люблю вас!

   Элиза. Когда любишь, так охотно веришь! Ну да, Валер, я не считаю вас способным обмануть меня; я верю, что вы меня действительно любите и никогда мне не измените; я ни в чем не хочу сомневаться; но что скажут!.. Вот чего я боюсь и отчего мне грустно...

   Валер. Что же скажут?

   Элиза. Я бы ничего не боялась, если бы все знали вас так, как я вас знаю. Мне этого довольно: мое оправдание в том, что вы для меня сделали и за что я должна быть вам вечно благодарна. Я никогда не забуду этого ужасного случая, когда мы впервые увидали друг друга; никогда не забуду, с каким удивительным самоотвержением спасли вы меня из воды, с какой нежной заботливостью привели вы меня в чувство, как потом вы были почтительны и терпеливы в своей любви ко мне, как ради меня вы пренебрегли родными и родиной, остались здесь и, чтоб не расставаться со мной, не задумались поступить в услужение к моему отцу... Никогда я этого не забуду - иначе бы я не дала вам слова. Но другим, может быть, этого мало, и поймут ли они меня?..

   Валер. Ваше оправдание не только в том, что я люблю вас: напрасно вы это говорите. Ваш отец - вот ваше оправдание, если уж оно необходимо: при его страшной скупости, при его строгости к детям и не то еще извинить можно. Простите меня, дорогая Элиза, что я говорю это. Вы знаете, что тут ничего другого и не скажешь... Наконец, как только мне удастся - на что я надеюсь - найти отца и мать, тогда нам легко будет с ним сладить. Я с нетерпением жду известий - и, если они запоздают, я сам за ними отправлюсь...

   Элиза. Ах, Валер, не оставляйте меня, прошу вас! Старайтесь понравиться отцу - только это и нужно...

   Валер. Я и то стараюсь: вам известно, к каким я должен был прибегнуть уловкам, чтобы попасть к нему в услужение, и на какие хитрости приходится мне пускаться, чтобы снискать его доверие, и я уж вижу огромные успехи. Подражай людям в их склонностях, следуй их правилам, потворствуй их слабостям, восторгайся каждым их словом и поступком - и делай из них что хочешь... Это самый лучший путь, я теперь убежден. Пересаливать не годится, но играть в открытую можно смело: тут и самый умный человек попадется как последний дурак, явный вздор, явную нелепость проглотит и не поморщится, если только это кушанье хорошо приправлено лестью. Нельзя сказать, чтобы я действовал добросовестно; но когда люди нужны, к ним необходимо применяться и, раз другого средства нет, виноват уже не тот, кто льстит, а тот, кто желает, чтобы ему льстили...

   Элиза. Хорошо было бы, если бы вы и с братом подружились: на прислугу полагаться опасно, вдруг надумает выдать нас?..

   Валер. С обоими я, пожалуй, не слажу. Они так друг на друга непохожи! что к ним сразу не подделаешься... Лучше уж вы в этом постарайтесь, кстати, И дружба между вами большая... Да вот и он. Я ухожу. Поговорите-ка с ним теперь же, не очень только откровенничайте: так, сколько нужно...

   Элиза. Не знаю уж, хватит ли у меня храбрости!..

  

  

  

  

   Клеант. Ты одна, Элиза? Как я рад! Знаешь, я должен открыть тебе тайну...

   Элиза. Слушаю. Что ж ты скажешь мне?

   Клеант. Многое скажу, многое в одном слове: я влюблен...

   Элиза. Влюблен?

   Клеант. Да, влюблен. Но погоди! Я знаю, что завишу от отца и, как сын, не смею выходить из его воли, что без согласия родителей мы не вправе заключать какие бы то ни было обязательства, что их желания должны быть нашими желаниями, других же иметь мы не можем, что, так как они застрахованы от всяких безумств, то у них и ошибок меньше, чем у нас, и им виднее, что нам пригодно, что нет; они знают, что благоразумие просвещает, а страсть ослепляет, что увлечения молодости почти всегда приводят нас к погибели и так далее... Все это я говорю тебе, Элиза, для того чтобы ты мне этого уж не говорила. Я влюблен и глух, так и знай!..

   Элиза. Ты посватался, Клеант?

   Клеант. Нет; но это решено. И еще раз прошу тебя - ни слова против!..

   Элиза. Ты считаешь меня способной на это?

   Клеант. Нет, Элиза, но ты не влюблена, ты не знаешь, какую власть имеет любовь над сердцем, и я боюсь твоей рассудительности...

   Элиза. Ах, не будем говорить о моей рассудительности, Клеант! Кто не терял ее хоть раз в жизни? И открой я тебе свое сердце, ты увидел бы, может быть, что я гораздо меньше твоего рассудительна...

   Клеант. Твое сердце? О, если б и оно...

   Элиза. Поговорим сначала о тебе. В кого ты влюблен?

   Клеант. В молодую девушку, которая недавно поселилась в наших краях и которую нужно только увидеть, чтобы полюбить... Никогда еще природа не создавала ничего подобного: с первой же встречи я пришел от нее в восхищение. Зовут ее Марианной; живет она с больной матерью, страстно любит ее и так ласково за ней ухаживает, что просто умиляешься, глядя на это. Что бы она ни делала, все у нее мило: это сама прелесть, сама нежность, сама доброта, сама чистота, сама... Ах, если б ты увидала ее, Элиза!

   Элиза. Я и теперь ее вижу. Ты любишь ее, и этого для меня довольно...

   Клеант. Я узнал стороной, что они очень небогаты и с большим трудом перебиваются. Представь же себе, Элиза, радость облегчить нужду той, которую любишь, и помочь хорошим людям хоть немного, но так, чтобы они не заметили! Представь и пойми, каково мне чувствовать, что я по скупости отца принужден отказаться от этой радости и ничем, ничем не могу доказать свою любовь!

   Элиза. Да, я понимаю, как тебе должно быть горько!..

   Клеант. То есть так горько, что и сказать нельзя!.. В самом деле, что может быть ужаснее этой суровой, черствой, непонятной скаредности, в которой нас постоянно держат? На что нам богатство в будущем, когда мы не можем воспользоваться им теперь, пока молоды, когда я весь в долгах, потому что иначе мне жить не на что, когда нам с тобой приходится прибегать к разным уловкам, чтобы хоть мало-мальски прилично одеваться?! Помоги мне в моей попытке узнать, как отец отнесется к моему делу; заупрямится он, тогда я уеду отсюда вместе с Марианной - так уж я решил; Бог даст, проживем как-нибудь. Перехвачу где можно деньжонок... и знаешь ли что, Элиза, если и ты в таком же положении, как я, уедем оба; бросим отца и освободимся наконец от этого невыносимого гнета...

   Элиза. Да, с каждым днем все больше и больше чувствуешь, как тяжело без матери и как...

   Клеант. Я слышу его голос... Уйдем, потолкуем и предпримем что-нибудь решительное! (Уходят.)

  

  

  

   Гарпагон. Вон сию же минуту, без возражений! Убирайся, мошенник! С глаз моих долой, висельник!

   Лафлеш (про себя). Отродясь не видывал я ничего злее этого проклятого старикашки; и я, грешный человек, думаю, что в нем черт сидит...

   Гарпагон. Что ты там бормочешь?

   Лафлеш. За что вы меня гоните?

   Гарпагон. И ты еще спрашиваешь, негодяй?.. Вон, пока я тебя не исколотил!

   Лафлеш. Что я вам сделал?

   Гарпагон. Я хочу, чтоб ты убирался, - вот что!..

   Лафлеш. Ваш сын, сударь, приказал мне дождаться его.

   Гарпагон. Дожидайся на улице, а не у меня в доме... Нечего тебе здесь торчать, высматривать да вынюхивать. Соглядатай, предатель - так и следов так и шарит глазами, так ему и надо подсмотреть, что я делаю, где плохо лежит, нельзя ли стянуть что-нибудь? Надоело это мне!..

   Лафлеш. Черта с два у вас что-нибудь стянешь, когда вы все под замком держите, да еще день и ночь сторожите!

   Гарпагон. Держу под замком, - значит, нахожу это нужным, сторожу, - значит, мне так нравится... Сыщик тоже выискался - до всего ему дело!.. (Про себя.) А что, если он проведал о моих деньгах?.. (Громко.) Не вздумал ли ты рассказывать где-нибудь, что я деньги прячу?

   Лафлеш. А вы таки прячете?

   Гарпагон. Я этого не говорю, бездельник!.. (Про себя.) Как он меня бесит!.. (Громко.) Я спрашиваю, не дернула ли тебя нелегкая рассказывать, что меня есть деньги?

   Лафлеш. Э, что нам за дело, есть ли у вас деньги или нет! Нам ведь от этого ни тепло, ни холодно...

   Гарпагон (замахнувшись, чтобы дать ему пощечину). Ты еще рассуждаешь? Я тебя отучу рассуждать... Убирайся вон, в последний раз говорю тебе}

   Лафлеш. Хорошо, я уйду...

   Гарпагон. Постой! Ничего не утащил?

   Лафлеш. Что у вас утащишь-то?

   Гарпагон. Не верю! Покажи руки!

   Лафлеш. Вот вам руки.

   Гарпагон. Другие!

   Лафлеш. Другие?

   Гарпагон. Ну да!

   Лафлеш. Вот...

   Гарпагон (показывая на его панталоны). А туда ничего не спрятал?,

   Лафлеш. Посмотрите!

   Гарпагон (ощупывая его). Эти широкие панталоны как раз на то и придуманы, чтобы прятать в них краденое. Вешать бы тех надо, кто такие панталоны носит...

   Лафлеш (про себя). Ах, как он заслуживает того, чего боится: вот бы кого с радостью обокрал!

   Гарпагон. А?..

   Лафлеш. Что?..

   Гарпагон. Что ты там говоришь: "обокрал"?

   Лафлеш. Я говорю, что вы меня всего обшариваете, думаете, что я обокрал вас.

   Гарпагон. Вот, вот... именно... (Обыскивает ею карманы).

   Лафлеш (про себя). Будь прокляты все скряги со всем их скряжничеством!

   Гарпагон. Как? Что ты говоришь?..

   Лафлеш. Что я говорю?

   Гарпагон. Ну да! Что ты говоришь о скрягах и о скряжничестве?

   Лафлеш. Я говорю: будь они прокляты!

   Гарпагон. Кто?

   Лафлеш. Скряги.

   Гарпагон. А кто они, эти скряги?

   Лафлеш. Пакостники и сквернавцы.

   Гарпагон. Кто ж они такие?

   Лафлеш. Да вы-то из-за чего беспокоитесь?..

   Гарпагон. Это мое дело...

   Лафлеш. Не думаете ли вы, что я говорю о вас?

   Гарпагон. Я думаю то, что думаю; но ты мне должен сказать, кому ты говоришь...

   Лафлеш. Я говорю... я говорю моей шапке.

   Гарпагон. Вот тебе по шапке-то и попадет за это!

   Лафлеш. Не можете же вы запретить мне бранить скряг!

   Гарпагон. Не могу. Но могу заткнуть тебе глотку, чтоб не слышать твоих дерзостей. Молчи!

   Лафлеш. Я никого не называю...

   Гарпагон. Я тебя отдую, если ты еще хоть слово скажешь!

   Лафлеш. Знает кошка, чье мясо съела!..

   Гарпагон. Замолчишь ли ты?

   Лафлеш. Замолчу - поневоле...

   Гарпагон. А... а!

   Лафлеш (показывая ему карман своего кафтана). Смотрите, вот еще карман. Теперь вы довольны?

   Гарпагон. Ну, ну, отдай сам!..

   Лафлеш. Что?

   Гарпагон. То, что ты взял...

   Лафлеш. Я ровно ничего не брал.

   Гарпагон. Наверно?

   Лафлеш. Наверно.

   Гарпагон. Прощай! Ко всем чертям!

   Лафлеш (про себя). Вот так расчет!

   Гарпагон. Грех на твоей душе, если что...

  

  

   Гарпагон (один). Этот бездельник порядком-таки меня тревожит - видеть его не могу... Да, немалая забота - хранить у себя много денег: счастлив тот, кто может держать капитал в надежном месте, а в кармане иметь только на необходимые расходы!.. Куда их прятать? Железным сундукам я решительно не доверяю; это самая-то и есть приманка для воров, - на сундуки-то они первым делом и кидаются!..

  

  

  

   Гарпагон (думая, что он один). Однако я не знаю, хорошо ли я еде! лал, что зарыл в саду десять тысяч экю, которые мне вчера возвратили? Десяти тысяч экю золотом дома - это, я вам скажу... (Заметив Клеанта и Элизу.) Боже, я сам себя выдаю - я слишком увлекся и, кажется, начал думать вслух... (Клеанту и Элизе.) Что такое?

   Клеант. Ничего, батюшка...

   Гарпагон. Вы давно здесь?

   Элиза. Только что вошли.

   Гарпагон. Вы слышали?..

   Клеант. Что, батюшка?

   Гарпагон. Да вот...

   Клеант. Что?

   Гарпагон. Что я сказал...

   Клеант. Нет.

   Гарпагон. Врешь, врешь!

   Элиза. Простите...

   Гарпагон. Вы кое-что слышали - дело ясное... Это я сам с собой рассуждал, как трудно теперь наживать деньги, и говорил, что счастлив тот, у кого есть дома десять тысяч экю...

   Клеант. Мы боялись подойти, чтобы не помешать вам...

   Гарпагон. Я очень рад, что сказал вам это, а то вы, чего доброго, поняли бы наоборот - вообразили бы, что я про себя говорю, будто у меня есть десять тысяч экю...

   Клеант. Мы в ваши дела не мешаемся...

   Гарпагон. Если б они у меня были - десять тысяч экю!

   Клеант. Я не думаю...

   Гарпагон. Уж как бы они пригодились мне!

   Элиза. Это такое дело...

   Гарпагон. Они мне очень нужны...

   Клеант. Я полагаю, что...

   Гарпагон. Это бы меня сильно поддержало!

   Элиза. Да вы...

   Гарпагон. И я не плакался бы, как теперь, на худые времена!

   Клеант. Боже мой, вам ли плакаться, батюшка, когда всем известно, что вы достаточно богаты!

   Гарпагон. Как! Я достаточно богат?!. Кто это говорит, тот лжет!.. Вот уж напраслина! Одни мошенники могут распускать такие слухи!..

   Элиза. Не сердитесь, батюшка...

   Гарпагон. Вот, собственные дети изменяют мне и становятся моими врагами!

   Клеант. Разве говорить, что вы достаточно богаты, значит быть вашиv врагом?..

   Гарпагон. Да! Такие разговоры и твое мотовство приведут к тому, что мне когда-нибудь перережут горло, в надежде что у меня денег куры не клюют...

   Клеант. Какое же такое мое мотовство?

   Гарпагон. Какое?! Да что может быть соблазнительнее того роскошного экипажа, в котором ты катаешься по городу? Вчера я бранил твою сестру за мотовство, но это еще хуже... Как тебя земля носит, верзилу этакого? Двадцать раз говорил я тебе, Клеант, что твое поведение страшно не нравится мне: ведь для того чтобы так одеваться, ты должен обкрадывать меня - не иначе!

   Клеант. Вас-то обкрадывать?.. Каким это образом?

   Гарпагон. Почем я знаю! Ну где ты можешь доставать деньги, чтобы жить так, как ты живешь?..

   Клеант. Где? Я играю, и так как мне обыкновенно везет, то весь выигрыш я на себя и трачу...

   Гарпагон. Это очень дурно! Если тебе везет в игре, ты должен этим пользоваться и отдавать деньги в рост, чтобы сберечь их на черный день. Не говоря уже об остальном, хотелось бы мне знать, на кой черт все эти ленты, которыми ты увешан с ног до головы? Разве недостаточно полдюжины шнурков, чтобы панталоны держались как следует?.. И какая нужда тратить деньги на парики, когда можно даром носить собственные волосы?.. Я готов об заклад биться, что твои парики и ленты стоят по крайней мере двадцать пистолей, а двадцать пистолей приносят в год восемнадцать ливров шесть су восемь денье, и это только из восьми процентов...

   Клеант. Правда...

   Гарпагон. Оставим это, однако, и поговорим о другом... (Заметив, что Клеант и Элиза обмениваются знаками.) Э! (Про себя.) Мне сдается, что они замышляют обокрасть меня... (Громко.) Что вы там, а?..

   Элиза. Мы с ним спорим, кому первому говорить: мы оба хотим сказать вам кое-что...

   Гарпагон. И я вам обоим хочу сказать тоже кое-что.

   Клеант. Мы насчет брака, батюшка...

   Гарпагон. И я тоже насчет брака.

   Элиза. Ах, батюшка!

   Гарпагон. Почему "ах"? Что тебя так испугало: слово или самый брак?..

   Клеант. Брак может испугать нас оттого, что мы не знаем, как вы на него смотрите; мы боимся, что наши чувства, пожалуй, не будут согласны с вашим выбором...

   Гарпагон. Имейте терпение! Беспокоиться вам решительно не о чем... Я знаю, что для вас обоих нужно, и вам не придется сетовать на то, что я намерен сделать. Итак... (Клеанту.) Скажи мне, видел ты молодую особу по имени Марианна, что живет недалеко отсюда?

   Клеант. Да, батюшка.

   Гарпагон (Элизе). А ты?

   Элиза. Я о ней слышала.

   Гарпагон. Как ты находишь, Клеант, эту девушку?

   Клеант. Прекрасная девушка!

   Гарпагон. Каковы ее качества, по-твоему?

   Клеант. Сама скромность, и уж какая умница!..

   Гарпагон. А наружность, обращение?

   Клеант. Дивные, что и говорить!

   Гарпагон. Не правда ли, такая девушка стоит того, чтоб о ней подумать?

   Клеант. О да, батюшка!..

   Гарпагон. И лучшей жены, не правда ли, желать не надо?

   Клеант. Решительно не надо!..

   Гарпагон. И отличная выйдет из нее хозяйка?

   Клеант. Еще бы!

   Гарпагон. И муж останется ею вполне доволен?

   Клеант. Вполне!

   Гарпагон. Есть, однако, маленькая помеха: боюсь я, что она вся тут, ее всем ее приданым...

   Кл еант. Ах, батюшка, что значит приданое, когда женишься на такой девушке!..

   Гарпагон. Напрасно, напрасно! Лучше мы скажем так: нет приданого, что делать, но при уменье можно его возместить...

   Клеант. Само собою разумеется...

   Гарпагон. Ну я очень рад, что мы так сошлись. Ее скромность и кротость очаровали меня, и я решился жениться на ней, лишь бы нашлось у нее хоть что-нибудь в приданое.

   Клеант. А...

   Гарпагон. Как...

   Клеант. Вы решились, говорите вы...

   Гарпагон. Жениться на Марианне.

   Клеант. Кто? Вы, вы?!.

   Гарпагон. Ну да, я, я, я!.. Что это значит?

   Клеант. Мне дурно... я должен уйти...

   Гарпагон. Это ничего... Ступай на кухню и выпей холодной воды, да побольше!

  

  

   Гарпагон. Вот она, нынешняя молодежь, - ничего-то в ней нет, чисто мокрые курицы!.. Итак, Элиза, со мной покончено! Что касается твоего брата, то ему я назначаю в жены одну вдову, о которой мне сегодня утром говорили, а тебя выдаю за господина Ансельма...

   Элиза. За господина Ансельма?!

   Гарпагон. Да. Это человек степенный, благоразумный, толковый, ему не больше пятидесяти лет, о богатстве же его всем известно.

   Элиза (приседая). Как вам угодно, батюшка, но я совсем не хочу идти замуж...

   Гарпагон (передразнивая ее). Как вам угодно, милая дочка, но вы должны идти замуж...

   Элиза (также). Не взыщите, батюшка...

   Гарпагон (также). Не взыщите, дочка...

   Элиза. Я покорнейшая слуга господина Ансельма, но (приседая), с вашего позволения, за него не выйду...

   Гарпагон. Я ваш покорнейший слуга, но (передразнивал ее), с вашего позволения, вы за него выйдете сегодня вечером...

   Элиза. Сегодня вечером?!

   Гарпагон. Сегодня вечером.

   Элиза (приседая). Этого не будет, батюшка...

   Гарпагон (передразнивая ее). Это будет, дочка...

   Элиза. Нет!

   Гарпагон. Да!

   Элиза. Говорю вам - нет...

   Гарпагон. Говорю вам - да!

   Элиза. Вам не удастся меня к этому принудить!

   Гарпагон. Мне удастся тебя принудить!..

   Элиза. Я убью себя скорей, чем выйду за такого!

   Гарпагон. Ты себя не убьешь и выйдешь за него... Но нет, какова дерзость! Видано ли когда-нибудь, чтобы дочь так разговаривала с отцом?

   Элиза. А видано ли когда-нибудь, чтобы отец так выдавал дочь замуж?

   Гарпагон. Это такая партия, против которой ничего не скажешь: всякий одобрит мой выбор - хоть сейчас об заклад!

   Элиза. Хоть сейчас об заклад, что ни один рассудительный человек вашего выбора не одобрит!

   Гарпагон (заметив Валера в глубине). Вот Валер... Хочешь, отдадим дело на его суд?

   Элиза. Я согласна.

   Гарпагон. И подчинишься его решению?

   Элиза. Да, что он скажет - тому и быть...

   Гарпагон. Чего лучше!..

  

  

   Гарпагон. Сюда, Валер! Мы тебя выбрали судьей, чтобы ты решил, кто из нас прав: она или я...

   Валер. Конечно вы - без всяких разговоров...

   Гарпагон. Да ты знаешь, о чем у нас речь?

   Валер. Нет. Но вы не можете быть не правы: вы олицетворенный разум...

   Гарпагон. Я хочу сегодня же вечером выдать ее за человека и богатого, и степенного, а она, бездельница, смеется мне в глаза и говорит, что не хочет. Что ты на это скажешь?

   Валер. Что я на это скажу?

   Гарпагон. Нуда!

   Валер. Эге!

   Гарпагон. Что?

   Валер. Я скажу, что, в сущности, я вашего мнения: нельзя допустить, чтобы вы ошибались, но, может быть, и у нее есть какие-нибудь основания, так что...

   Гарпагон. Как, господин Ансельм - это ли еще не партия? Человек благородный, благонравный, обходительный, умный и с очень большими средствами! Кроме того, никаких детей от первого брака! Это ли не сокровище?..

   Валер. Так-то оно так, но она может сказать вам: к чему такая спешка? Нужно хоть немного времени, чтобы справиться с чувствами, проверить их...

   Гарпагон. Куй железо, пока горячо! Упустишь такой случай, другого и не Дождешься, - он ведь берет ее без приданого.

   Валер. Без приданого?

   Гарпагон. Да.

   Валер. А! Ну тогда я ни слова! Видите ли, это такой убедительный довод... Тут уж нечего...

   Гарпагон. Что я сберегаю-то при этом!

   Валер. Понятно! Какие уж тут возражения? Правда, ваша дочь может сказать, что брак - самое великое дело, какое только есть на свете; что выйти замуж, значит решить вопрос о счастье или несчастье на всю жизнь, что, прежде Чем заключить союз до могилы, нужно крепко подумать...

   Гарпагон. Без приданого!

   Валер. Вы правы... Это решает все: дело кончено... Кто-нибудь, пожалуй, станет убеждать вас, что сердце девушки - такая вещь, с которой нельзя не считаться в подобных случаях, и что слишком большая разница в возрасте, наклонностях и чувствах крайне опасна для супружества...

   Гарпагон. Без приданого!!.

   Валер. Да-да, уж это бесспорно, это решено, тут сам черт рта не разинет... Хотя опять-таки есть немало родителей, которым счастье их дочерей дороже денег, которые ни за что не захотели бы жертвовать этим счастьем ради собственных выгод и прежде всего позаботились бы о том, чтобы в супружестве была тишь да гладь да божья благодать, для которых...

   Гарпагон. Без приданого!..

   Валер. Правда, правда! Молчу! Без приданого!.. Этим все сказано...

   Гарпагон (про себя, поглядывая в сторону сада). Ой, кажется, собака лает... Не добираются ли до моих денег?.. (Валеру.) Не уходи! Я сейчас вернусь... (Уходит.).

  

  

   Элиза. Что это за шутки, Валер?

   Валер. Это для того, чтобы не раздражить его и добиться, чего надо... Противоречить ему - значит все испортить. Есть такие упрямцы: на них можно действовать только окольными путями, они не терпят ни малейшего сопротивления, всякая правда ожесточает их, прямым доводам рассудка они не внемлют, и им необходимо потакать: делайте вид, что во всем соглашаетесь с ними, и будет по-вашему, а иначе...

   Элиза. Но этот брак, Валер!..

   Валер. Подумаем, как бы его расстроить...

   Элиза. Думать уже поздно, - много ли времени до вечера?..

   Валер. Попросите отсрочки и притворитесь больной...

   Элиза. Я притворюсь, а врач меня выдаст!

   Валер. Тоже сказали! Что они понимают, врачи-то? Притворяйтесь смело, какую хотите болезнь выдумывайте - они всему поверят и на все найдут причины...

  

  

   Гарпагон (в глубине, про себя). Слава богу, ничего такого...

   Валер (не видя Гарпагона). Наконец у нас есть еще спасение в бегства тогда уж мы сами себе господа! И если ваша любовь, дорогая Элиза, способна устоять... (Заметив Гарпагона.) Да, дочь должна повиноваться отцу... Разбирать женихов не ее дело; а если еще без приданого, так уж тут и рассуждать нечего: бери, что дают!

   Гарпагон. Так, отлично сказано!

   Валер. Простите, сударь, что я несколько погорячился и позволил себе говорить таким образом...

   Гарпагон. Что ты?!. Да я в восторге и даю тебе над ней полную власть... (Элизе.) Да, уж теперь не увернешься... Ту власть, которая дана над тобою мне, я передаю ему и требую, чтобы ты из его воли не выходила!..

   Валер (Элизе). После этого ослушайтесь-ка меня в чем-нибудь?..

  

  

   Валер. Я пойду за ней, сударь, продолжать наставления...

   Гарпагон. Да, ты меня очень обяжешь... Конечно...

   Валер. Ее надо держать в ежовых рукавицах!

   Гарпагон. Это правда. Тем более...

   Валер. Не беспокойтесь! Я верю в успех...

   Гарпагон. С Богом, с Богом! А мне необходимо отлучиться ненадолго...

   Валер (идя к той двери, в которую вышла Элиза, и как бы обращаясь к последней). Да, деньги важнее всего на свете, и вы должны благодарить Бога за то, что у вас такой отец... Он знает жизнь. Когда предлагают взять девушку без приданого, вперед заглядывать нечего. "Без приданого" - это все: красота, молодость, происхождение, благоразумие, скромность, честность... (Уходит.).

   Гарпагон (один). Ах, славный малый! Что ни слово - то золото! Счастлив тот, у кого такой слуга!..

  

  

  

   Клеант. Ах негодяй ты этакий, где ты пропадаешь? Ведь я приказал тебе...

   Лафлеш. Точно так, сударь... Я и хотел вас дождаться во что бы то ни стало, но ваш батюшка - не из учтивых он, доложу вам - прямо-таки выгнал меня и едва не прибил даже!..

   Клеант. Как наше дело? Обстоятельства усложняются, да еще как! Оказывается, что отец - мой соперник...

   Лафлеш. Ваш батюшка влюблен?

   Клеант. Да, и чего мне стоило скрыть от него мое волнение, когда я узнал об этом!

   Лафлеш. Ему влюбиться - что за блажь? Уж не лукавый ли попутал его? Над добрыми людьми он издевается, что ли?.. Таким ли, как он, влюбляться?..

   Клеант. За грехи мои, должно быть, пришло это ему в голову...

   Лафлеш. Почему ж вы не открылись ему?

   Клеант. Потому что не хотел возбуждать в нем подозрений, иначе мне трудно будет расстроить этот брак. Ну, какой ответ?

   Лафлеш. Ей-богу, сударь, занимать деньги - чистая беда: попадешь в лапы к ростовщикам, как вы, например, попали, всего натерпишься!

   Клеант. Полный отказ, стало быть?..

   Лафлеш. С какой стати? Наш Симон - это, я вам доложу, маклер, каких мало, - говорит, что он для вас все вверх дном перевернул, и уверяет, что вы одним вашим видом пленили его...

   Клеант. Так я получу пятнадцать тысяч франков?

   Лафлеш. Да, но только в таком разе, если согласитесь на кой-какие условия...

   Клеант. Посылал он тебя к тому, кто даст деньги?

   Лафлеш. Что вы?! Да разве эти вещи так делаются?.. Тот еще старательнее прячется, чем вы; здесь такая таинственность, что вы и представить себе не можете... Он ни за что не откроет своего имени, а сегодня вас сведут с ним в постороннем месте и вы сами скажете ему про ваше состояние и семейное положение. Ну, конечно, раз он узнает, кто ваш отец, дело устроится...

   Клеант. Тем более что мое состояние - материнское, оттягать его нельзя!

   Лафлеш. А вот его условия: он сам продиктовал их Симону, чтобы тот предъявил вам, прежде чем вести дальнейшие переговоры: "В предположении, что заимодавец может считать себя в достаточной мере обеспеченным, заемщик же достиг совершеннолетия и принадлежит к семейству, обладающему достаточным, прочным, верным, чистым и свободным от всяких запрещений имуществом, надлежащей точности обязательство будет заключено у благонадежного нотариуса, по выбору заимодавца, для которого в особенности важно, чтобы настоящий договор соответствовал всем требованиям закона"...

   Клеант. Против этого ничего нельзя сказать...

   Лафлеш. "Заимодавец, избегая малейшего угрызения совести, желает получить за ссуду всего только пять процентов годовых"...

   Клеант. Пять годовых! Поди ж ты, вот благодетель-то! Да ему в ножки поклониться стоит!..

   Лафлеш. Что верно, то верно... "Но так как вышеупомянутый заимодавец не располагает требуемой суммой и, для удовлетворения заемщика, вынужден занять таковую у другого лица за двадцать процентов годовых, то эти последние, само собою разумеется, должны быть уплачены тем же заемщиком, в виду того что вышеупомянутый заимодавец совершает с своей стороны заем единственно из одолжения"...

   Клеант. Ах черт возьми! Да это какой-то жид или араб! Ведь это выходит уж двадцать пять годовых!..

   Лафлеш. Совершенно верно, я так и сказал... Теперь вы сами можете видеть...

   Клеант. Что я могу видеть?! Мне деньги нужны, - поневоле согласишься!..

   Лафлеш. Я так и сказал...

   Клеант. Еще что-нибудь есть?

   Лафлеш. Еще одно маленькое условие... "Из требуемой суммы в пятнадцать тысяч франков заимодавец может выдать наличными деньгами лишь двенадцать тысяч; остальные же три тысячи заемщик должен получить различного рода вещами, поименованными в прилагаемой описи, по сделанной вышеупомянутым заимодавцем возможно умеренной и вполне добросовестной оценке"...

   Клеант. Что это значит?

   Лафлеш. Слушайте опись... "Первое: кровать в четыре фута, весьма красиво отделанная венгерским кружевом по сукну оливкового цвета, с шестью стульями и стеганым одеялом; все в исправном состоянии и подбито легкой двусторонней тафтой, красной и синей. Второе: длинный полог из добротной бледно-розовой саржи, с шелковыми шнурами и бахромой"...

   Клеант. Куда мне это, на что?..

   Лафлеш. Постойте... "Третье: тканые обои с узорами, изображающие приключения двух любовников. Четвертое: большой раздвигающийся в обе стороны стол орехового дерева на двенадцати точеных ножках, к нему шесть скамеек для ног"...

   Клеант. Да черта ли мне в этом!..

   Лафлеш. Имейте терпение... "Пятое: три пищали крупного калибра, выложенные перламутром, к ним три сошки. Шестое: перегонная кирпичная печь, с двумя ретортами и тремя приемниками, необходимый снаряд для любителей"...

   Клеант. Сил моих нет!..

   Лафлеш. Не волнуйтесь!.. "Седьмое: болонская лютня с полным почти комплектом струн. Восьмое: китайский биллиард и шашечница, а также гусек - известная греческая игра, весьма пригодная для препровождения времени от нечего делать. Девятое: чучело ящерицы - приятная редкость, которую можно привесить к потолку для украшения комнаты. Все вышепоименованное, стоя