| Главная » Книги |
Кюхельбекер Вильгельм Карлович - Иван, купецкий сын
Кюхельбекер Вильгельм Карлович - Иван, купецкий сын Вильгельм Кюхельбекер
И В А Н К У П Е Ц К И Й С Ы Н
Оригинал здесь: "Друзья и Партнеры".
ПИСЬМО К К<ОНСТАНТИНУ> О<СИПОВИЧУ>
С<АВИЧЕВСКОМУ>
ВМЕСТО ПОСВЯЩЕНИЯ И ПРЕДИСЛОВИЯ
Не далеко время, когда мне придется расстаться с Вами,
мой добрый К.О., и расстаться, вероятно, навсегда, до гробовой
доски... Ужели в Вашей памяти воспоминание обо мне останется
просто какою-то карикатурою, чем-то странным, причудливым,
похожим несколько на те уродливые лица, какие рисует перед
глазами нашими первосоние? - Вашим другом я не смею называть
себя: для дружбы нужно равенство, ваше чистое, свежее сердце
заслуживает в жизни встретить сердце столь же чистое и свежее.
Но я желал бы Вам оставить какое-нибудь доказательство, что и
я умею быть благодарным: и мне ли не быть Вам благодарным за те
часы, в которые Вы, благородный юноша, являлись истинным ангелом-
утешителем мне, преждевременному старику, измученному до судорог
всеми возможными житейскими и сердечными терзаниями, терзаниями
самыми изысканными и вместе самыми пошлыми и гадкими?
Естественно, что мне должна была придти мысль посвятить
Вам сочинение, которое я кончил в то время, когда наслаждался
слишком коротковременным знакомством с Вами,- сочинение, которого
отдельные части, так сказать, в Ваших глазах всплывали из глубины
души моей, при Вас приняли настоящий вид и образ.
Чувствую, что этот плод моего хворого воображения не достоин
Вас.- С Вашим именем надлежало бы соединить нечто вроде Шиллерова
Дон-Карлоса; нечто похожее по крайней мере на те из прежних моих
собственных созданий, в которых еще виден набожный чтитель
Серафима-Поэта, сотворшего этого Карлоса, Позу, Валленштейна,
Теклу, Макса Пикколомини. - К несчастью, любезные сердцу моему
памятники времени, для меня более отрадного, далеко предшествуют
минуте, когда я Вас узнал и понял. Итак, примите то, что у меня
теперь есть, - каково бы оно ни было. - А Ваше имя мне тут необ-
ходимо: пусть хоть оно служит для других доказательством, сколь и
по сю пору мне дороги те чувства и убеждения, которых Вы для меня
представитель, которых Вы для меня были прекрасным олицетворением.
Прости,- скажу,- тебя я видел,
И ты недаром мне сиял;
Не все я в небе ненавидел,
Не все я в мире презирал.
Дай-то бог, чтобы Вы и до дверей гроба не лишились утеши-
тельной веры в светлую сторону природы человеческой! - Но, если
бы случилось, что Вы бы и поколебались,- и тогда:
Verachte nicht den Glauben dciner Jugend!1
Однако, мой добрый К. О., я забываю, что это не просто письмо к
Вам, что эти строки, быть может, прочтете не Вы одни, что они не
одно посвящение, а вместе и предисловие.
Предисловие обыкновенно оправдание, посильное ограждение
себя от обвинений, которые предчувствует дурная совесть автора.
Тащиться ли и мне по этой давно изъезженной колее? - Если мой
Купецкий Сын никуда не годен, его не спасут от заслуженного
забвения ни самое превосходное предисловие, ни даже самые бла-
госклонные отзывы критики. - Если же в нем есть самобытная
жизнь, его не убьют никакие, ни даже самые едкие суждения. Вме-
сто того чтобы оправдывать себя, не лучше ли самому исповедать
свои ошибки и промахи? - К ним однако же не могу причислить
главную идею: она, быть может, преувеличена, да что же мне де-
лать, если она так, а не иначе поразила мое воображение, если
принудила меня осуществить ее именно так, а не иначе? - В раз-
витии, в подробностях скорее соглашусь признать недосмотры, на-
пример хоть в том, что Андана слишком скоро могла усомниться
в Булате и слишком поздно уверилась в низости и скаредности сво-
его почтенного сожителя. Правда, и тут я бы мог кое-что сказать
в ее извинение; но еще раз: не желаю себя оправдывать.- Охотно
признаюсь и в том, что в моем Imbroglio2 много такого, без чего
бы можно обойтись, например, Интермедии; что вдобавок и в са-
мых составных его стихиях слишком много разнородного, и что
они потому никак не произведут стройного, классического целого.
Возможно ли в самом деле спаять в одно: сатиру и элегию, рассказ
и драму, комедию и трагедию, лирическую поэзию и сказку, идеал
и гротеск, смех и ужас, энтузиазм и житейскую прозу, и - ожи-
дать от всего этого гармонии? - Далее, не спорю, что в самой при-
хоти, с которою я так часто переменял метры, есть что-то похожее
на шарлатанство; и сам вижу (и это всего хуже), что в моей сказ-
ке-драме все, чего ни спросишь, да только почти нет драматиче-
ского движения! - На моем месте, а другой, столь же смело и от-
кровенно, быть может, сознался бы во всем этом: только, кажется,
у редкого не следовало бы за тем с полдюжины но и однако, а тут
неоспоримые доказательства, что он совершенно прав и что кри-
тики врут, если его бранят за такие salti mortali3 и непроститель-
ные опущения. - Я воздержусь от всех подобных красноречивых
доводов и выходок, которые ровно ни к чему не ведут. - К чему
же, ради бога, печатаю этот хаос и чего же хорошего от него ожи-
даю? - На это, любезный К. О., предоставляю за меня отвечать
тому из моих критиков, у которого на то достает ума-разума и
доброй воли; а сомневаться, чтобы между русскими рецензентами
мог найтись такой не близорукий и честный человек, значило бы
нанесть смертельную обиду тому почтенному сословию, которое так
беспристрастно, тонко и глубокомысленно оценило "Горе от ума"
Грибоедова, "Полтаву" Пушкина, "Гротески" Гоголя и "Сердце и
думку" Вельтмана.
__________
1 Не презирай верований своей юности! (нем.)
2 Запутанном произведении (итал.)
3 Сальто-мортале (итал.)
ДЕЙСТВИЕ I
Явление 1
В доме Зулейки. Иван и Зулейка.
И в а н
Устал я... Бабушка, здорово!
У вас обедать не пора?
3 у л е й к а
Давно пора, и все готово;
Да где ты с самого утра...
И в а н
Таскался? - Видишь ли: вчера
Я сбыл последние товары,
Окончил все свои дела;
Когда ж проснулся, мне пришла
Охота посмотреть Бухары.
3 у л е й к а
Как? - ты в Бухаре год почти
Живешь, торгуешь и...
И в а н
Базары
В Бухаре видел, а найти
Промеж хлопот не мог досуга
Взглянуть на храмы, на дворцы
И прочее. Беда! - купцы
На вечеринках друг у друга
Привыкли спрашивать о том,
Что кто видал в краю чужом.
Итак, я побродил сегодня,
А завтра, бабушка, пущусь
(Была бы воля лишь господня!)
В дорогу на святую Русь.
3 у л е й к а
Что ж? ты не встретил ли, сердечный,
Каких диковинок у нас?
И в а н
Как их не встретить! я сейчас
С диковинки бесчеловечной:
Вот из царева кабака,
В оковах, как рука, нагого,
Несут богатыря лихого
Четыре дюжих мужика;
Других четыре со всей мочи
(Посмотришь и зажмуришь очи)
Раз в раз в четыре молотка
Разят его по груди белой
И приговаривают так:
"Скажи, Булат, наездник смелый!
Скажи: найдется ли дурак,
Чтоб выкупил из злой неволи
Тебя себе же на беду?"
Он? - словно и не слышит боли
И отвечает: "Подожду".
3 у л е й к а
Мерзавцы!
И в а н
Истинно безбожно!
Но вор же, верно, и Булат.
3 у л е й к а
Ты судишь очень осторожно!
Всегда, кто страждет, виноват.
А между прочим вот в чем дело:
Их на попойках, в кабаках
Лихой Булат держал в руках.
Бывало, только пикнут смело,
Как вскочит и как гаркнет: "Вон!"-
Так всех их и положит он.
Буянам больно надоело,
Кипят на витязя враждой;
Взять силой - не по силе бой;
За хитрость взяться положили:
Булата зазвали в кабак,
Употчивали, напоили,-
И богатырь попал впросак.
Сидят, идет у них беседа
Про то, про се, и вдруг соседа
Толкнул сосед: "Не ври же, брат,
Не согласится наш Булат!"
А витязь: "Всякое сомненье
В моем усердьи оскорбленье".
Тут третий тотчас подхватил:
"Булат - отец наш; это, други,
Не я ли вам сто раз твердил,
Но мы не требуем услуги,
Не утрудим могучих сил..."
Глупцу взбрела на ум нелепость;
Спьяна, как видно, вздумал хват:
"Что, братцы? - если бы Булат
На месяц нам отдался в крепость?"
- "Ххмм! - молвил богатырь,- и я
Желал бы очень знать, друзья:
Когда бы быть мне по несчастью
Случилося под вашей властью,
Что бы вы делали со мной?
Но месяц? - долго! а доколе
Не выкупят - я в вашей воле,
Вам отдаюся головой".
И в а н
Ну?
3 у л е й к а
Месяц пролетел и боле:
Никто не выкупил его;
А он, бывало, ничего
Не пощадит для избавленья
Того, кто терпит угнетенья!
Злодеям же его не лень:
Сидят в кружале каждый день
И пьют, выдумывая муки.
Конечно, отряхнуть бы руки,-
И цепи разорвал бы он;
Но слово для него - закон.
И в а н
Жаль!.. я... Да великонька плата,
Которой просят мужики
За выкуп храброго Булата:
Ведь сто рублей не пустяки.
3 у л е й к а
Не поскупись. Ты барышами,
Ты родовой казной богат;
Так будь по деньгам тороват:
То, что сегодня дашь руками,
То, чем пожертвуешь теперь,
Мой милый, завтра же, поверь,
К тебе воротится - мешками.
И в а н
Мешками?- Дело! посмотрю.
3 у л е й к а
Тут нечего смотреть, любезный;
А надобно богатырю
Скорей помочь.
И в а н
Пребесполезный
На белом свете человек
Подобный богатырь.
3 у л е й к а
Голубчик!
Конечно, богатырь не купчик:
Его учи хоть целый век,
Копить не выучишь.- Когда же
Нагрянет вдруг не в добрый час
Толпа разбойников на вас...
И в а н
Не говори: не рад я даже,
Что в путь пустился, как про них,
Злодеев, вспомню! - Слов моих
Не примешь в сторону худую:
Героев, витязей лихих
(Я в том тебя, мою родную,
Уверить смею) всей душой
Я почитаю.
3 у л е й к а
Друг ты мой!
В твоем почтеньи им нисколько
Нет пользы, ни нужды,- ты только
Булата выкупи скорей.
И в а н
Булата и казной моей?
Послушай, бабушка: те люди,
Что бьют его по белой груди,
Те приговаривают так:
"Найдется ли такой дурак,
Который бы купил Булата
У нас себе же на беду?"
Казна моя не так богата,
Чтоб на нее мне сопостата
Себе купить... Нет! подожду!
3 у л е й к а
Без отговорок: нет охоты,
Желанья нет ему помочь?
И в а н
Я, бабушка,- я бы не прочь,
Да вот беды боюся!
3 у л е й к а
Что ты
Меня морочишь? ведь ты сам
Не веришь их пустым словам,
Сам видишь: недруги страдальца!
Небось не укольнешь и пальца,
А купишь добрым делом клад.
И в а н
Кто кладу, бабушка, не рад?
Но мешкать - не минешь наклада;
Мне завтра с светом должно в путь...
3 у л е й к а
Чтоб шею дать себе свернуть!
И в а н
Как? шею?
3 у л е й к а
Милость и пощада
Неведомы степным ордам;
А через степь тебе дорога.
И в а н
Молчи, старуха, ради бога!
Я выкуп за Булата дам.
(Выбегает.)
Зулейка смотрит ему вслед и пожимает плечами.
Явление 2
Харем бухарского хана. Чертог его дочери Анданы.
Андана и ее кормилица 3арема.
3 а р е м а
Что тебя, царевна, краше?
Не лучом ли красоты
Отовсюду, солнце наше,
Пленных привлекаешь ты?
С юга, с запада, с востока,
С севера, с концов земли
На поклон к тебе пришли;
Ты ж ко всем равно жестока.
А н д а н а
Не на мой же зов пришли
С юга, с запада, с востока,
С севера, с концов земли!
По лазури одинока
Ходит чистая луна:
Не отдамся мужней воле;
Мама, кончу, как она,
Путь чрез жизненное поле.
3 а р е м а
Не обманывай меня!
Что же, голову склоня,
Бродишь с грустию немою?
Отягченная тоскою,
Что же плачешь и во сне?
Я ль, дитя мое, не стою,
Чтобы вверилась ты мне?
А н д а н а
В темной роще не схоронишь
Звонкой песни соловья,
Слезки втайне не уронить:
Нет, подсмотрят, вижу я!
Я...
3 а р е м а
Ты любишь? Да? Андана,
Кто же избранный тобой?
Хан ли, князь или герой,
Юный, странствующий вони?
А н д а н а
Стан его, как пальма, строен,
Небо в голубых очах,
Мягче шелку темный волос,
Розы рдеют на щеках,
Соловья нежнее голос
В алых, сахарных устах,
Луч перуна в быстром взоре...
С быстрым взором мне на горе
Встретился мой робкий взор,
И я стражду с этих пор;
С этих пор грущу, тоскую;
Мама, наяву, во сне,
В день болтливый, в ночь немую,
Меж людей, наедине,
Говорить, молчать ли буду,-
Таю в сладостном огне:
Он мне чудится повсюду!
3 а р е м а
Царь твой, дум твоих властитель,
Не эфира ль легкий житель,
Сильф, красавец неземной?
А н д а н а
Всех духов страны небесной
Превосходит красотой,
Но не гений бестелесный.
3 а р е м а
Турок?
А н д а н а
Гяур.
3 а р е м а
Мой творец!
А н д а н а
Властвует душой моею...
3 а р е м а
Имя?
А н д а н а
И сказать не смею:
Русский.
3 а р е м а
Их посол?
А н д а н а
Купец.
3 а р е м а
Иноземец нечестивый!
Силой ада, чародей,
Возмутил покой счастливый
Девственной души твоей!
А н д а н а
Он и не мечтал о власти
Над моей больной душей;
Он не знает даже страсти,
Отравившей мой покой.
3 а р е м а
Дочь блистательного хана,
Вспомни то, кто ты, Андана!
Не минует нас беда:
Ждать отрадного плода
Можно ль от любви подобной?
А н д а н а
Ждать?.. не жду я ничего!
Скоро камень мой надгробный
Нас избавит от всего,
Что терзает нас и давит:
Камень тот меня избавит
От мученья моего,
Ханский род от униженья,
А тебя от опасенья...
Яд, огонь в моей крови:
Что мне в жизни без любви?
3 а р е м а
Жалости в тебе не стало...
Пожалей меня хоть мало,
Мамы ревностной своей
Хоть немножко пожалей!
Верь: мне не страшна и плаха;
Нет, страшусь не за себя:
Ах, тебя, как жизнь, любя,
За тебя полна я страха!
Мука для моей души,
Казнь и ад твои страданья;
Мне закон - твои желанья:
Что мне делать? прикажи!
А н д а н а
Друг ты мой, моя Зарема!
Ночью при немой луне
Приведи в цветник xapeмa,
Приведи его ко мне!
Явление 3
В доме Зулейки. Иван и Булат.
Б у л а т
Не отвергай, прими благодаренье,
Великодушный муж, за то спасенье,
Которым я, не друг твой и не брат,
Тебе обязан!
И в а н
Не за что, Булат.
Б у л а т
Позволь мне...
И в а н
Вздор! тебе даю я слово:
Все было сделано охотно. - Да!
Изволишь видеть: наша вся беда,
Что это сердце мягко, не сурово,
Вот, как у многих.
Б у л а т
Заплачу тебе,
И с лихвою.
И в а н
Спасибо, мой любезный.
Б у л а т
Клянусь: тот час тебе не бесполезный,
Когда, чужой мне, о моей судьбе
Ты пожалел, и мой народ железный,
Бесчувственных товарищей моих,
Покрыл стыдом и срамом! - Сколько их,
Клятвопреступников неблагодарных,
Мной одолженных! Сколько здесь таких
Бездушных, что в словах высокопарных
В свидетели блаженных всех духов,
Всех ангелов господних призывали:
"Булата не покинем в день печали;
Булат-де избавлял нас от врагов,
Стоял за нас, кусок последний хлеба
Нам отдавал!" - И что ж? (перуны неба
На всех вас, вероломные друзья!)
Попал в беду - и всеми брошен я;
Им стало жаль - чего? - презренных денег!
И в а н
Признаться, нрав их должен быть жестенек.
А впрочем, деньги - мне позволь, мой свет,
Заметить - вовсе не презренны, нет!
И не презрительны: им с давних лет
Все воздают почтенье, и большое.
Но память нам оказанных услуг,
Но благодарность - видишь ли, мой друг,-
&nb 
| |
| Просмотров: 582 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры