Юшкевич Семен Соломонович - В городе, Страница 5 - Книги

опустится ночь, и никто не разгонитъ моей тьмы. Будьте счастливы...

БОЙМЪ.

Что же мнѣ сказать вамъ на прощанье? Лучше всего было бы сыграть. Но уже поздно, скрипка уложена.

ЭВА.

Прощайте, прощайте...

БОЙМЪ.

Да, Эва. (Вздохнулъ легко) Хорошо, я уѣзжаю отъ васъ. Въ этой комнатѣ все родилось. Чего-то жалко. Вотъ тутъ я оставляю часть своей души. Моя тѣнь будетъ бродить здѣсь, когда меня не будетъ. (Молчан³е) Ну, пора!

(Входятъ Соня, Дина, дѣдъ, Беръ и Гланкъ въ пальто)

ГЛАНКЪ.

Весь дворъ собрался у воротъ. Я даже испугался. Думаю себѣ, что это, пожаръ? Гдѣ? У кого? И развѣ это невозможно? И что такое пожаръ? Одна спичка, одна неосторожность... (Добродушно смѣется) А это Боймъ уѣзжаетъ!

ДИНА.

Не говори такъ много, Гланкъ. Не весело, не свадьба.

БОЙМЪ (Къ Беру).

Ну, ѣдемъ, Беръ. Прощайте, Дина.

БЕРЪ.

Чемоданъ и корзина уже на извощикѣ. (Выходитъ)

БОЙМЪ.

Прощайте, Гланкъ. Дина, улыбнитесь мнѣ.

ДИНА.

Прощайте, Боймъ. Улыбнуться не могу.

БОЙМЪ.

Пусть такъ... вы правы. Я вамъ добра желаю. Дай вамъ Богъ смѣяться въ жизни.

ГЛАНКЪ.

Я хочу вамъ чѣмъ-нибудь помочь, Боймъ. И почему мнѣ вамъ не помочь? Что значитъ? Дайте мнѣ вашу скрипку, и я ее понесу. (Беретъ скрипку и выбѣгаетъ)

БОЙМЪ.

Прощайте, Соня. Дай Богъ вамъ счастья.

СОНЯ.

Не люблю я васъ... слѣпой вы человѣкъ, слѣпой.

БОЙМЪ (смѣясь).

А тамъ я стану зрячимъ, я все увижу. Я вамъ напишу, милая, гордая дѣвушка. Прощайте, Эва.

ЭВА.

Прощайте, Боймъ! Навсегда! Ну хорошо, хорошо.

БОЙМЪ.

А съ дѣдомъ! Вотъ кого я съ удовольств³емъ поцѣлую! (Цѣлуетъ его) Прощайте, дѣдушка.

ДѢДЪ.

Что? Прощай, прощай! Вотъ пр³ѣдешь, а я на кладбищѣ буду. Ихъ-и! Дай Богъ, дай Богъ. Хорошо мнѣ будетъ...

ДИНА.

Довольно, дѣдъ. (Всѣ выходятъ кромѣ дѣда и Эвы) Вотъ вынеси это. (Даетъ ему столикъ) Хлѣбъ свой заработай, а не болтай! Ненужный! Живетъ... умереть не могъ во время? (Къ Эвѣ) Куда ты идешь?

ЭВА.

Я хочу проводить его...

ДИНА.

Еще бы! Сейчасъ я пущу тебя. Надо, чтобы всѣ видѣли, какъ ты плачешь.

ЭВА.

Я не заплачу, мать... не засмѣюсь больше и не заплачу. Пусти меня.

ДИНА.

Нѣтъ! Здѣсь сиди. Не заплачу! Показала бы тебѣ, какъ плакать. Слава Богу, уѣхалъ Боймъ. Теперь я поговорю съ тобой.

ЭВА.

Что ни скажешь мать,- все равно. Что меня теперь можетъ тронуть? И развѣ я не хуже камня, не меньше камня? Дай мнѣ только посмотрѣть еще разъ... (Бросается къ окну)

ДИНА

(поймала ее).

Нѣтъ, нѣтъ, ни къ окну, ни къ дверямъ. Вотъ тутъ стой. Стой, я тебѣ говорю. Я тебя сломаю... подожди!

ЭВА

(съ ужасомъ смотритъ на нее: холодно).

Что ни скажешь, мать_э уже не страшно, уже не боюсь... Держи меня, держи! Смотрю на тебя и думаю: почему я тебя боялась? Кого я боялась? А вѣдь чуть уже не погибла. (Отступаетъ отъ нея) Ты мать? Ты мать? Нѣтъ, ты не мать!

ДИНА.

Я холодна, Эва. Кричи! Я стою выше, смотрю выше. Надъ всѣмъ я поднялась и гляжу кругомъ. Радости, печали, любовь,- что они, когда нечѣмъ жить, когда нѣтъ дыхан³я? Мертвецъ полюбилъ мертвеца... Я смѣюсь!

ЭВА

(затыкаетъ уши).

А я не хочу тебя больше слушать. Опустилась ночь надо мной. Гдѣ ты? Что ты? Ничего нѣтъ! Одна я, одна...

ДИНА

(отнимаетъ ея руки отъ ушей).

Послушаешь! Я хочу! Я...

ЭВА (вырывается).

Не трогай меня... Я не хочу тебя бояться... я не боюсь тебя.

ДИНА.

Возьму тебя за косы и потащу изъ дома. Зарабатывай!

ЭВА.

Къ стѣнѣ ты меня толкаешь, мать! Но дальше стѣны, мать, некуда идти. А я сломаю себѣ голову! А я сломаю себѣ голову. Что меня удержитъ? Посмотри въ мою душу. Какое мнѣ дѣло до тебя, до твоего дома, до нищеты, когда въ душѣ ничего не осталось...

ДИНА.

А я смѣюсь!

ЭВА.

Смѣйся! Но не плачь надо мной, когда умру. Не оскверняй моего тѣла своими слезами. Не подходи ко мнѣ, или я тогда поднимусь и прокляну тебя. Ты мать? Ты! Нѣтъ, ты ужасъ человѣческ³й...

ДИНА.

Все это слова, красивыя слова! Выучилъ онъ тебя красивымъ словамъ... А дѣло, покажи дѣло! Полюбилъ онъ тебя? Дура, даже на это не была способна.

ЭВА.

Моимъ стыдомъ ты хочешь погрѣться! Никогда этого не будетъ, никогда!

ДИНА.

Твоимъ! Хочу, твоимъ... Размѣняю тебя всю на золото, на серебро и буду смѣяться. Дура! И Гланкъ будетъ смѣяться... И Соня будетъ смѣяться... Кругомъ будетъ тихо, тепло, уютно, а съ тебя будетъ сыпаться золото, серебро...

ЭВА.

Если бы и друг³я дѣвушки были такъ спокойны, какъ я!

ДИНА.

А какъ онѣ могутъ быть спокойны? Кто-то страшный, старш³й надъ нами, стоитъ и приказываетъ... Онъ велитъ! Выйди-ка на улицу и посмотри.. Тысячи бѣгаютъ, молятъ, зовутъ: одинъ хлѣбъ въ городѣ остался.

ЭВА.

Разскажи объ этомъ другимъ...

ДИНА.

Ну, такъ молчи. Сожмись и молчи. Какъ стрѣлу, пущу тебя. Куда полетишь, гдѣ упадешь?

(Входятъ Соня, Гланкъ и дѣдъ. Соня бросаетъ быстрый взглядъ на Эву)

ГЛАНКЪ.

Ну вотъ и уѣхалъ Боймъ. Какъ будто скучнѣе стало въ комнатѣ! Правда; Дина? (Снимаетъ пальто)

ДИНА

(прибираетъ въ комнатѣ).

Свѣтлѣе!

СОНЯ (монотонно).

Печальнѣе.

ГЛАНКЪ

(оглядываетъ стѣны).

Смотри-ка, сколько тутъ гвоздей на стѣнѣ! Диночка, подойди-ка сюда! Эва, гдѣ мой молоточекъ?

ДИНА.

Уже началъ, нашелъ свою работу... Не трогай гвоздей, пусть будутъ. Не твое дѣло!

СОНЯ

(съ унын³емъ).

Продолжается! (Къ Динѣ) Зачѣмъ ты на него кричишь?

ДИНА.

Такъ поцѣлуй его, прекраснаго отца своего. Поцѣлуй это ничтожество!

ГЛАНКЪ (смиренно).

Когда я зарабатывалъ четыре тысячи въ годъ, ты цѣловала меня. Тогда я былъ красивый, хорош³й.

ДИНА.

Губы свои оторвала бы, когда вспомню. Тебя я цѣловала... посмотри-ка на себя!

ГЛАНКЪ (робко).

А я, Диночка, все думаю, какъ тебѣ угодить... что значитъ угодить? Угодить! Чтобы ты засмѣялась, чтобы ты веселое слово сказала. Ну, думай, когда ничего не выдумывается... Восемь лѣтъ тому назадъ, когда я зарабатывалъ по четыре тысячи въ годъ, ты умѣла смѣяться. И мнѣ даже ничего не нужно было дѣлать!..

ДИНА.

Потому что тогда ты былъ человѣкомъ, не крался по комнатѣ, какъ воръ, съ молоточкомъ въ рукахъ, потому что ты былъ нужнымъ. А теперь ты ненужный, никому не нужный, какъ всѣ вы. Развѣ вы люди, развѣ въ васъ горитъ огонь человѣка? На мою долю выпало будить мертвыхъ, сонныхъ, ничтожныхъ...

СОНЯ (устало).

Дай хоть передохнуть, мать. Подумай, цѣлый день ты мучаешь, цѣлый день. Вотъ Боймъ уѣхалъ. Что-то не весело, что-то скучно...

ДИНА.

Вотъ сяду и заплачу оттого, что Боймъ уѣхалъ. Ничтожные вы, ничтожные! Эва, принеси съ дѣдомъ столъ изъ столовой. Теперь нужно работать,- можетъ быть, станетъ веселѣе, уютнѣе.

(Эва выходитъ съ дѣдомъ. Гланкъ украдкой вертится подлѣ стѣны. Осматриваетъ гвозди, пробуетъ вырвать нѣкоторые. Замѣтивъ, что Дина слѣдитъ за нимъ, отбѣжалъ отъ стѣны)

ГЛАНКЪ.

Ничего, Диночка, я ничего...

ДИНА.

Не могутъ отсохнуть твои руки! Помоги мнѣ передвинуть кровать... (Эва вноситъ съ дѣдомъ столъ) А гдѣ скатерть, стулья? (Поставила кровать у другой стѣны. Гланкъ суетится. Хочетъ чѣмъ нибудь помочь) Садись гдѣ-нибудь, Гланкъ, ты мнѣ мѣшаешь. Вотъ и опять здѣсь хорошо, какъ въ прошломъ году. (Садится у стола)

ГЛАНКЪ

(сѣлъ возлѣ нея).

Да, хорошо, Диночка. (Невинно) А мнѣ, Диночка, чаю захотѣлось. Не знаю - почему... вдругъ захотѣлось.

ДИНА (холодно).

Гдѣ я чай возьму? Ядъ я могла бы тебѣ дать.

ГЛАНКЪ.

Ну не сердись. Такъ я сказалъ и уже не сказалъ. Подумаешь, чаю я не видѣлъ, или не пилъ. Пустяки!

(Эва выходитъ; Дѣдъ сѣлъ на кровать. Заснулъ)

СОНЯ

(сѣла у стола).

Даже нельзя повѣрить, что здѣсь жилъ Боймъ. Уѣхалъ, и какъ будто его никогда не было, какъ будто и не жилъ. Теперь онъ уже далеко отъ города.

ГЛАНКЪ.

Навѣрно сидитъ, бѣдный, въ вагонѣ и скучаетъ. Или думаетъ о томъ, что мы теперь дѣлаемъ. Или развернулъ, бѣдный, корзинку и кушаетъ. Да, кушаетъ. Смотри-ка, Диночка, какъ будто и я немножко голоденъ... (Испугался ея взгляда) Нѣтъ, не голоденъ, я пошутилъ.

СОНЯ.

Нѣтъ, онъ скучаетъ. Сидитъ вотъ такъ, подперши голову, и грустно ему, какъ мнѣ. Вотъ такъ онъ смотритъ передъ собой и видитъ эту комнату: сейчасъ войдетъ Эва!

ДИНА (съ досадой).

Можно перестать говорить о Боймѣ. Надоѣло уже его имя слушать. Боймъ, Боймъ! (Къ мужу) Ты заработалъ что-нибудь, Гланкъ?

ГЛАНКЪ (увѣренно).

И гроша не принесъ. Что значитъ? Развѣ у меня есть товаръ на продажу? Или я продаю свои старыя ноги, которыя никому не нужны? Или вотъ эту бороду, которая всѣхъ пугаетъ? Лучше не спрашивать. Э, Дина, старику лучше умереть...

ДИНА.

Отчего же ты не умираешь? Будешь жить до ста лѣтъ, какъ дѣдъ? Хорош³й отецъ и хорош³й сынокъ! На твоемъ мѣстѣ подошла бы къ стѣнѣ и ударила бы о нее головой одинъ разъ и конецъ.

(Въ дверяхъ показывается Элька. Соня замѣтила ее)

СОНЯ.

Вотъ Элька! Войди. Что стала въ дверяхъ?

ДИНА (сердито).

Пришла уже? Слезы твои мнѣ нужны! Ее съ ума сводишь. Пошла вонъ!

ЭЛЬКА

(съ ужасомъ бѣжитъ къ дверямъ).

Что съ вами, Дина?

СОНЯ.

Элька! Останься здѣсь.

ДИНА.

Пошла вонъ отсюда! Ахъ ты, сумасшедшая! Заливаетъ домъ мой слезами. Я ждала только, пусть она придетъ. Гдѣ-то набираетъ слезы, а сюда приноситъ.

СОНЯ (встаетъ).

Элька! Я говорю, останься.

ГЛАНКЪ

(начинаетъ бѣгать отъ одной къ другой).

Къ чему сосриться? И что такое ссоры? Тебя я прошу, Дина, и тебя прошу, Соня, и тебя, Элька. Ты хорошая дѣвушка... Уйди съ Богомъ. Ты вѣдь видишь, что тутъ? Здѣсь больные люди...

СОНЯ.

Почему же она вмѣшивается? Почему она жить не даетъ?..

ДИНА.

Если бы уже видѣла себя въ землѣ! (Вдругъ, къ Элькѣ) Смотри, Элька, жизнь. Тебѣ я пожалуюсь. Я поднимаюсь высоко, я вижу все. Мой мозгъ горитъ... А они... съ кѣмъ я живу? Кто эти люди? Ничтожество! Одно ничтожество, другое, третье. Могильные люди, вялые мозги, лѣнивыя сердца...

ГЛАНКЪ (испуганно).

Теперь я боюсь тебя, Диночка! Я прошу тебя, перестань! Соня, я ея боюсь.

СОНЯ

(въ отчаян³и).

Иди, Элька. Ты видишь... Зачѣмъ слова? Зачѣмъ жалобы?

ЭЛЬКА.

Я ухожу... я боюсь васъ, Дина... Черезъ мѣсяцъ у Арна свадьба. Вы кричите, бабушка плачетъ... И что въ моей головѣ, что въ моей головѣ? (Уходитъ)

СОНЯ.

Черезъ мѣсяцъ у Арна свадьба... Что, мать? Все хорошо, все отлично.

(Сидятъ мрачно)

ГЛАГКЪ.

А я хотѣлъ сказать, что голоденъ, все-таки голоденъ. (Испуганно) Таки не очень голоденъ, Диночка, но что-то кушать хочется.

ДИНА.

Разскажи стѣнѣ объ этомъ.

ГЛАНКЪ.

Не понимаю, что случилось? Прежде каждый день былъ обѣдъ и ужинъ. Куда это дѣвалось? Чай былъ - когда захочешь. И весело во всѣхъ углахъ. Что значитъ - весело? Таки весело!

ДИНА

(въ гнѣвѣ).

Прошу тебя, Гланкъ, не мучь меня. Поговори со стѣнами... не спрашивай у меня. Заснешь безъ ужина...

ГЛАНКЪ.

Я таки ничего не говорю. Если нѣтъ ужина, такъ это значитъ, что нѣтъ ужина, и ты знаешь - почему. Человѣкъ хочетъ ѣсть. Ну такъ онъ хочетъ. Перехочется... Что такое хлѣбъ? Хлѣбъ - это хлѣбъ. Хотѣлъ бы только знать, почему нѣтъ хлѣба? Я вѣдь и прежде не зарабатывалъ. правда, Диночка? Что же это значитъ? Если я прежде не зарабатывалъ и былъ ужинъ и былъ обѣдъ, то почему этого нѣтъ теперь? Или оно не должно было раньше быть, или должно быть и теперь. Ставится вопросъ: что же это значитъ?

ДИНА.

Не мучь головы, не придумаешь. Я прошу тебя, Гланкъ, не говори мнѣ: кипитъ во мнѣ все, черезъ край переливается мой гнѣвъ. Сожми губы и сиди тихо. Дыхан³я твоего пусть не слышу.

ГЛАНКЪ

(робко поднялся).

Такъ я закрылъ ротъ. Уже. Нѣтъ дыхан³я моего, нѣтъ словъ. Диночка, такъ въ самомъ дѣлѣ мы не будемъ ужинать?

СОНЯ (мрачно).

Оставь ее, отецъ.

Гланкъ.

Уже, уже! Уже не голоденъ, уже не хочу кушать, уже молчу.

ДИНА.

Ты тоже молчи, Соня! Черезъ край переливается мой гнѣвъ. (Отвернулась отъ нея; къ Гланку) Всѣ спрашиваютъ у меня... Почему у меня? Ты думаешь, что это съ неба падало? Такъ ты думалъ? Сталъ Господь надъ нами и щедрой рукой наливалъ супъ въ тарелки, чай въ чашки... Ничтожество!..

ГЛАНКЪ.

Я таки маленьк³й, Диночка, да, да, я маленьк³й... Но пусть будетъ тихо...

СОНЯ

(къ матери).

Ну довольно... Остановись, мать...

(Въ дверяхъ показывается Эва)

ГЛАНКЪ (къ Динѣ).

Я прошу тебя, Диночка. Я уже сытъ, я уже не голоденъ. (Беретъ ее за руку)

ДИНА

(вырываетъ руку).

Уйди отъ меня! Я задыхаюсь! Передъ всѣми быть виновной и никого не имѣть въ своихъ рукахъ. Тащить корабли по землѣ, тащить телѣги по водѣ - вотъ мое дѣло. Не хочу больше. Или на колѣни упадите, и я замолчу. Нѣтъ? Нѣтъ! (Съ ирон³ей) Ты хочешь ужинать, Гланкъ? Я тоже... Станемъ на колѣни передъ Соней... будемъ просить ее: ступай, Сонечка, тебя ждутъ! Принесешь золото, серебро, и будетъ ужинъ.

СОНЯ

(съ ужасомъ).

Мать, мать, замолчи!

ГЛАНКЪ (ошеломленный).

Какъ ты сказала, Дина? (Схватилъ ее за руку. Дрожитъ) Диночка, что же ты сказала? Какъ? Соня? Моя Соня? Моя корона? (Вскрикнулъ)

ДИНА.

Будемъ просить ее: Сонечка, Сонечка!

(Эва вскрикнула. Бросилась къ Сонѣ)

ЭВА.

Соня! Ты... Это правда? Нѣтъ, это неправда! Сонечка, что же ты сдѣлала?

(Дѣд ъ вскакиваетъ и озирается съ ужасомъ)

ГЛАНКЪ

(подбѣжалъ къ Сонѣ и обнимаетъ ее).

Сонечка! Что? Гордая моя, корона моя... (Бьетъ себя въ голову) Сердце, разорвись! Не могу я этого перенести. Сонечка! (Падаетъ передъ ней) Я ѣлъ твой хлѣбъ, твой хлѣбъ. Убей меня,- убейте меня,- зачѣмъ я живу?..

СОНЯ (плачетъ).

Отецъ, что же ты дѣлаешь? Бѣдный мой, дорогой мой!..

ДИНА.

Молчать! Зачѣмъ слезы? (Съ презрѣн³емъ къ мужу) Ты плачешь? Когда ты былъ человѣкомъ? Встань съ колѣнъ! Встань съ колѣнъ! Посмотри на меня... Я говорю: это не страшно. Жизнь велитъ: нагнись! Нагнемся, пополземъ на колѣняхъ. Посмотри, Гланкъ: насъ маленькая кучка... Весь м³ръ идетъ на насъ. Выставимъ противъ него нашъ мечъ, мечъ хитрости выставимъ противъ него... Звѣри насъ окружили. Встрѣтимъ ихъ... взглянемъ на нихъ прямо и посмѣемся. Они кричатъ: у васъ есть правда, отдайте намъ правду! - отдадимъ имъ правду. У васъ есть Соня, отдайте намъ Соню! - отдадимъ ее. Они кричатъ: у васъ есть Эва, отдайте намъ Эву.- Отдадимъ ее! Отдадимъ имъ все, все; но зато купимъ жизнь! Встань же съ колѣнъ, Гланкъ, встань!

(Гланкъ и Соня плачутъ)

ЭВА

(подошла къ матери).

Поговорила! Сдѣлала? Закружила! А ты не знаешь, что пришелъ нашъ конецъ? (На мигъ въ ужасѣ отступаетъ отъ нея) Кто ты? Кто ты? Дай мнѣ посмотрѣть въ твои глаза! Кто ты? Ты продала Соню! Соню! Гордую Соню! Никто не зналъ... Облитый кровавыми слезами и стыдомъ хлѣбъ мы ѣли, а ты молчала. И ты не сказала намъ! Кто же ты? И меня ты гонишь туда же... Кто же ты, кто ты? (Удивленная) И тебя я боялась? (Наступаетъ на нее)

ДИНА.

Возьмите ее отъ меня! Она съ ума сошла!

ЭВА

(въ забытьѣ).

Я еще спрошу тебя... но, все равно. Пришелъ нашъ конецъ. Не живи! Исчезни! Пусть люди забудутъ твое лицо, пусть не вспомнятъ, что жилъ на свѣтѣ звѣрь и звали его Диной. Умри!

СОНЯ

(съ крикомъ).

Оставь ее, Эва! Смотри, что она дѣлаетъ! Отецъ, я прощаю ей все, все! Мать, вотъ я плачу, но не плачусь на тебя! Я прощаю...

ГЛАНКЪ (плачетъ).

Что же мнѣ дѣлать? Эва, Сонечка, мои дѣточки, мои радости...

ДИНА

(держитъ Эву за руки).

Я свяжу тебя, я побью тебя. На колѣняхъ будешь ползать передо мной. Голову твою нагну и ткну ее въ грязь.

ЭВА (умоляетъ).

Не живи... Прошу тебя. Тебѣ лучше не жить. Нѣтъ, нѣтъ! Кто же ты, кто ты? (Быстро вырывается у нея изъ рукъ. Схватила ножъ со стола и замахнулась на нее)

ДИНА (въ ужасѣ).

Держите ее, держите! (Дѣдъ крикнулъ)

ЭВА

(бросаетъ ножъ на полъ).

Что я сдѣлала? Что я хотѣла сдѣлать! (Падаетъ на стулъ у стола) Соня, Соня... (Страстно рыдаетъ)

Занавѣсъ.

ДѢЙСТВ²Е ЧЕТВЕРТОЕ.

Неправильной формы комната. Окно на улицу, окно во дворъ. Ставни заперты. Одна дверь. Комната раздѣляется занавѣсью на двѣ половины. Обстановка второго дѣйств³я. Не хватаетъ комода и двухъ креселъ. Вечеръ. Дѣдъ сидитъ въ углу. Дремлетъ. Соня ходитъ по комнатѣ. Держитъ ребенка въ рукахъ. Ей тѣсно въ комнатѣ, гдѣ ей ходить неудобно. Натыкается на стѣны, на стулья. Дина сидитъ на кушеткѣ и мрачно слѣдитъ за ней.

СОНЯ.

Что ты все жалуешься, дорогой мой? Никто не долженъ знать, что ты родился... (Цѣлуетъ ребенка) Любовь моя!..

ДИНА (хмуро).

Еще не довольно, Соня? Надъ кѣмъ? Надъ кусочкомъ мяса!

СОНЯ.

Я такъ люблю его... и дрожу вся. Вотъ за эти глазки хочется жизнь отдать. Любовь моя!.. Дорогой мой! (Къ матери) Съ горы все катится зло, а гдѣ мое добро? Заснуло оно... Спитъ мое счастье, и никто не хочетъ разбудить его...

ДИНА (мрачно).

А я говорю: довольно! Положи его. Сейчасъ положи... Не отвѣчай мнѣ, не плачь... Четыре мѣсяца мучитъ насъ это проклят³е. Посмотри, что стало съ нами, гдѣ мы живемъ! Въ моей кухнѣ было веселѣе, красивѣе, свѣтлѣе, чѣмъ здѣсь. И изъ-за кого? Изъ-за него! Все погибло изъ-за этого кусочка тѣла...

СОНЯ.

Нѣтъ, нѣтъ, мать. Онъ не виноватъ,- я виновата, я! Кому онъ можетъ сдѣлать зло? Не проклинай его! Его? Не проклинай! Когда онъ плачетъ или лежитъ тихо и когда онъ спитъ, все одна забота томитъ меня: о немъ. И когда я цѣлую его или пеленаю, такая радость душитъ меня, что еще готова терпѣть и страдать, лишь бы ему было хорошо. И когда онъ поднимаетъ глазки, я умираю, я умираю...

ДИНА (отвернулась).

Я ненавижу его...

СОНЯ

(съ мольбой).

Посмотри на него! Мать, онъ родился, и вотъ я стала добрѣе. Милосерд³е ростетъ во мнѣ, когда я посмотрю на него... и руки дрожатъ отъ счастья, и глаза не видятъ изъ-за слезъ. (Подноситъ ей ребенка) возьми его, возьми его...

ДИНА

(съ гнѣвомъ).

Прими его отъ моихъ глазъ...

СОНЯ

(отошла; покорно).

Ну нѣтъ, нѣтъ. Я не спорю, я молчу. Я все вижу и согласна. Да, да, ты права. Ты несешь правду, ты знаешь ее. Мать, но еще день... подари мнѣ еще одинъ день...

ДИНА.

Я подарила тебѣ цѣлую недѣлю. Зачѣмъ? Скоро девять часовъ, и я пойду за Машки. Все кончится, и мы поднимемъ голову.

СОНЯ (задрожала).

Сегодня? Сейчасъ! Мать, не надо! Не надо... Можетъ быть, завтра, ну хоть эту ночь.

ДИНА.

Нѣтъ, нѣтъ. Даже не говори.

СОНЯ

(съ мольбой).

Еще эту ночь. Я положу его у своей груди и поплачу; мнѣ будетъ хорошо: я подумаю, что прошли уже годы, что онъ уже выросъ, и я отпущу его. Я разскажу ему, какъ люблю его и какъ болитъ вотъ здѣсь, вотъ здѣсь... Наберусь силъ у него... (Плачетъ)

ДИНА (прислушивается).

Перестань плакать. Кто-то пришелъ къ намъ.

(Слышны шаги. Соня быстро уходитъ за перегородку. Входитъ Беръ)

БЕРЪ.

Добрый вечеръ, Дина. Показалось мнѣ, что здѣсь плакали.

ДИНА.

Кто здѣсь можетъ плакать? Можетъ быть, у coсѣдей?

БЕРЪ (садится).

Можетъ быть, у сосѣдей... А гдѣ Гланкъ?

ДИНА.

Спитъ. Набѣгался за день. Надо было кое-что изъ вещей продать. Спитъ Гланкъ.

БЕРЪ

(глядитъ на занавѣсь).

А Соня все нездорова? Хотѣлъ бы посмотрѣть на нее, а нельзя. Скучаю я по Сонѣ. (Громко) Добрый вечеръ, Соня! Я принесъ тебѣ хорош³я вѣсти: скоро уже будетъ хорошо...

СОНЯ

(за занавѣсью).

Добрый вечеръ, Беръ. Я рада, что вы пришли.

БЕРЪ.

Какъ твое здоровье? Поправляешься?

СОНЯ

(послѣ молчан³я).

Да! Мнѣ лучше.

ДИНА.

Она завтра встанетъ, и мы пойдемъ искать новую квартиру.

БЕРЪ.

Здѣсь таки нехорошо. (Качаетъ головой) Приду и дверями путаюсь. Все вспоминаю прежнюю.

ДИНА (вздыхаетъ).

Тамъ было хорошо. Даже о Боймѣ теперь жалѣю, когда вспомню.

БЕРЪ (задумчиво).

Боймъ... Гдѣ-то онъ теперь? И Эва еще жила... Что-то другое тамъ было, Дина! И всего четыре мѣсяца назадъ.

СОНЯ.

Не вспоминайте Эву, Беръ... вотъ я сейчасъ заплачу.

ДИНА (сурово).

А я забыла о ней. Некогда мнѣ помнить.

СОНЯ.

Подумаю объ Эвѣ - и вспомню мою бѣдную Эльку. Ахъ, Беръ! Тотъ домъ былъ несчастный: Элька умерла, Эва зарѣзалась, я потеряла все, все... (Слышно, какъ она, плачетъ)

БЕРЪ (ласково).

Не надо, Соня. Зачѣмъ? Не надо...

ДИНА.

Опять слезы? Довольно слезъ. Посмотри на меня, Гдѣ мои слезы? Что-то въ груди кричитъ,- я не слушаю: кричи! Что-то въ груди плачетъ,- я не слушаю: плачь!

БЕРЪ (примирительно).

Ну будетъ тебѣ, Дина, будетъ. Вотъ ты уже и кричишь.

СОНЯ.

Я плачу! Кто можетъ съ тобой сравниться, мать?

ДИНА.

Сравнись! Вырѣжь свое сердце и сравнись. Или лечь на землю и ползти, какъ червь? Такъ ты хочешь?

БЕРЪ (тихо).

Какъ человѣкъ...

ДИНА (нетерпѣливо).

А я не хочу! Беръ, когда живой тонетъ, надо перестать говорить... Въ огнѣ сердца нужно сжечь всѣ слова, всѣ слова...

БЕРЪ (неохотно).

Всегда ты споришь со мной. Что тебѣ отвѣтить? (Задумался) Ну вотъ,Дина, посмотри сюда. Стоитъ дерево! Вѣтвистое зеленое дерево, высокое, большое. Изъ земли оно вышло. А теперь посмотри сюда, наверхъ... На деревѣ сидитъ птица и поетъ. Да, поетъ! Почему же она поетъ, Дина? И почему дерево зеленое и цвѣтетъ? (Ласково улыбается. Дина молчитъ. Отвернулась)

СОНЯ.

Почему, Беръ, почему?

БЕРЪ.

А кто похвалитъ все, что есть здѣсь, внизу, Соня? Кто, Дина? Поетъ птица, какъ дерево ростетъ; ростетъ дерево, какъ дождь падаетъ; и дождь падаетъ, какъ звѣрь бѣжитъь. Всѣ хвалятъ, всѣ радуются. Но человѣкъ вѣдь выше? Что же? Что это? Это значитъ: вотъ скверно, но будетъ хорошо, но должно быть хорошо. Птица говоритъ, что будетъ хорошо, и звѣрь, что бѣжитъ, говоритъ, что будетъ хорошо. Такъ должно быть здѣсь, внизу... И человѣкъ не повѣритъ! Вслушайся! Гдѣ-то уже стучатъ, хорошо стучатъ. Слышишь? Гдѣ-то уже говорятъ, хорошо говорятъ. Слышишь? Радуйся же!..

СОНЯ (печально).

Когда вы говорите объ этомъ, Беръ, еще сильнѣе чувствуешь, что Эва зарѣзалась. Не вынесла, Беръ, она этой жизни, не могла подождать, и какъ козленочекъ, легла, обливаясь кровью... А вѣдь она звѣздой с³яла надъ здѣшней грязью.

ДИНА (нетерпѣливо).

Не хочу тебя слушать, Беръ. Кто ты? Вѣстникъ радости или посланникъ Бож³й, которому я должна вѣрить? Или самъ Богъ, который рождаетъ радости и даритъ ихъ? А вотъ почему я должна теперь сидѣть здѣсь? Ты знаешь? Неправда, не знаешь. Эва зарѣзалась! Я берегла ее, и все же она зарѣзалась... Почему? Ты это знаешь? Все я должна смиренно опускать голову и не бороться?

БЕРЪ.

Борись... непремѣнно борись, но честно, Дина. Самое главное - честно!..

(Дѣдъ просыпается и старается разслышать, что говорятъ)

ДИНА.

Съ кѣмъ? Кто нашъ врагъ? Ты, вы, они? Развѣ я знаю? И почему - честно? Что такое - честно? Кому я поклялась быть честной? Меня бьютъ,- кому я поклялась молчать на удары? А если хочу вырвать глаза вотъ этому, котораго не вижу?

БЕРЪ.

Ты не можешь, Дина, ты не смѣешь.

ДИНА.

Почему? Я вырву оба глаза. Я вырву десять, если глазъ будетъ десять. Я хочу жить, я хочу дышать. Я хочу видѣть... Вотъ солнце,- это мое солнце! Вотъ золото,- это мое золото!

БЕРЪ (тихо).

Неправда.

ДИНА.

Правда. Я могу... я все могу... Честность, справедливость! Не хочу знать ихъ! Что такое справедливость? Чья справедливость? Или призвали меня и сказали: согласись, Дина, чтобы мы мучили тебя, портили твою жизнь, держали въ цѣпяхъ, какъ звѣря, Беръ, какъ звѣря... а ты, Дина, обѣщай намъ терпѣть,- и это будетъ справедливостью? Не призывали,- такъ не говори, Беръ. А если бы призвали? Кто надо мною самый старш³й въ м³рѣ? Я старш³й! Я крикнула бы имъ: уб³йцы, лицемѣры! Я буду дѣлать такъ, какъ дѣлаете вы, ибо, какъ вы, хочу жить.

БЕРЪ.

Ты говоришь, какъ говорилъ бы дик³й звѣрь, если бы зналъ слова.

ДИНА.

А почему мнѣ говорить, какъ человѣкъ, Беръ? Кто меня этому училъ? И развѣ человѣкъ лучше, и человѣческое выше? И что такое наше человѣческое, Беръ, спрошу тебя?