Иловайский Дмитрий Иванович - История Рязанского княжества

хайлове поле и Безнуцкий стан. О значении Салахмира при дворе рязанского князя можно судить по следующему выражению, которое встречается в жалованных грамотах Олега: "... поговоря с зятем своим с Иваном с Мирославичем"**. Из Олеговых бояр еще известен нам Семен Федорович, прозванием Кобыла Вислой, который выехал из Литвы сначала в Москву к Василию Дмитриевичу, а потом перешел в Рязань к Олегу Ивановичу***.

   ______________________

   * Акты Ист. I. NN. 2 и 13 и Ряз. Дост.

   ** Родословная дворян Вердеровских Арх. Ряз. Д. Д. С. Сын Ивана Мирославича Григорий играл роль главного советника при дворе Олегова внука Ивана Федоровича; о нем также встречается выражение: "... поговоря с дядею своим с Григорьем с Ивановичем". От Салахмира пошли многие дворянские роды, между прочим, Вер(х)деровские и Апраксины.

   *** Родословная дворян Сунбуловых Ibid. От Семена Федоровича Кобылы Вислого пошли: Сунбуловы, Бахтеяровы, Сидоровы, Чулковы, Ивашкины и пр.

   ______________________

   Верстах в 15 от губернского города Рязани, на левом берегу Оки, при впадении в нее Солотчи, стоит Солотчинский монастырь. Местоположение обители со стороны Оки довольно живописно и оригинально. Если вы переедете широкую в этом месте долину реки и по другому берегу направите свой путь к губернскому городу, то, осматриваясь назад, долго еще будете любоваться белой оградой и башенками монастыря, которые по мере вашего удаления будут все более и более закутываться в темную лесную зелень, пока совсем не скроются из вида.

   Вот что сообщают монастырские записки об основании этой обители. Случилось князю Олегу вместе с супругой Ефросиньей быть на берегу Солотчи в одном глухом и уединенном месте. Здесь они встретили двух отшельников, Василия и Ефимия, которые пришли сюда неизвестно откуда. Эта встреча навела князя на мысль построить монастырь при устье реки. Основание обители совершилось в 1390 г. Щедро наделенная поместьями от Олега и его преемников, она заняла вскоре первое место между рязанскими монастырями по своему богатству и знаменитости. Говорят, что князь тогда же принял на себя звание инока с именем Ионы, не оставляя, впрочем, своего светского сана, - пример не единственный в этом роде. Перед концом жизни Олег посхимился и назвался Иоакимом. Он скончался в 1402 г. 5 июня. Так как смерть его случилась вскоре после поражения под Любутском, то можно с достоверностью предположить тесную связь между этими двумя событиями. Старец Олег, удрученный болезнями (против обыкновения он не принял личного участия в последнем походе), не выдержал сильного потрясения, когда узнал бедственную участь войска и сына, когда ридал потерянными плоды своих многолетних усилий. Тело князя было положено в каменный гроб и погребено в Покровском храме Солотчинской обители.

   Княгиня Ефросиния*, оставив свет, постриглась под именем Евпраксия в Зачатейском монастыре, который находился в верстах трех от Солотчинского. Она скончалась три года спустя и была погребена в том же Покровском храме подле своего супруга.

   ______________________

   * Слава Олега отразилась на Ефросиний. Вспоминая о любимом князе, народ останавливается над образом его супруги и украшает его по-своему: так например, по словам одного предания, кичка Евфросинии "тоя цены була, ще и щету на туе на цину кики дознано ни было". (Чт. О. М. и Д. N 3. Заметки Макарова). По преданию, она была дочь какого-то татарского князя.

   Песчаный грунт Покровского храма в позднейшие времена осыпался под гору. Храм в 1769 г. разобрали, а в конце прошлого столетия в соседней монастырской церкви Рождества Богородицы устроили новую княжескую гробницу. На дне этой гробницы в настоящее время показывают череп и несколько костей, как останки Олега и Ефросиний; кроме того, здесь находится кольчуга, также под именем Олеговой, имеющая вид рубашки и сделанная из мелких железных колец прекрасной работы. Кости и кольчуга составляют предмет особенного благоговения для окрестных поселян; князя и княгиню они почитают святыми, и больные нередко надевают на себя княжескую кольчугу, надеясь получить исцеление.

   ______________________

  

   Дальнейшая история Рязани представляет только постепенный переход к окончательному соединению с Москвой; отклонения от этого пути были очень незначительны. Между преемниками Олега нет ни одного князя, на котором историк мог бы с участием остановить свое внимание. Их имена сливаются вместе и не оставляют после себя никаких цельных образов. В этом отношении потомков Олега можно сравнить с его предшественниками, которые наполнили собой первую половину XIV в., разница в том, что на последних лежит печать жестокого и беспокойного характера, между тем как первые, напротив, отличаются мягкостью, не свойственной их предкам, и заметным недостатком энергии.

   Любутское поражение, очевидно, повлекло за собой важные следствия: влияние, которое приобрели рязанцы на некоторые Северские княжества, и соперничество с Литвой уничтожились одним ударом. Вместе со смертью Олега рушилось и единство рязанских уделов; в Муроме уже сидели наместники великого князя московского, а Пронск возобновил старую вражду с Рязанью. Пронским князем в то время был Иван Владимирович; он после отца, вероятно, остался еще очень молод и должен был разделить наследие со своими родственниками, но потом успел сосредоточить в своих руках Пронский удел и по смерти Олега уничтожил свою зависимость от великого князя рязанского.

   Олег оставил двух сыновей Федора и Родослава. Интересно было бы знать, каким образом он разделил или предполагал разделить между ними свое княжество, но Родослав сидел в тяжком плену, и потому Федор Ольгович наследовал весь Рязанский удел. Первым его делом было отправиться в Орду к хану Шадибеку с дарами и с известием о смерти отца. Царь пожалрвал его, дал ему ярлык на отчину и дедину и отпустил на великое княжение рязанское. Обезопасивши себя с этой стороны, Федор поспешил определить свои отношения к Москве. Заметим при этом, что родственный союз рязанского князя с потомками Калиты был подкреплен за два года перед тем браком Федоровой дочери с Иваном, сыном Владимира Храброго. Вот содержание договора, который в том же 1402 г. был заключен между великим князем Василием Дмитриевичем, его дядей Владимиром Андреевичем, братьями Юрием, Андреем и Петром с одной стороны, и Федором Ольговичем - с другой*.

   ______________________

   * СГГиД. N 36.

   ______________________

   Во-первых, великий князь рязанский должен иметь себе Василия Дмитриевича старшим братом, Владимира Андреевича и Юрия Дмитриевича равными братьями, Андрея и Петра младшими. Он обязывается быть заодно с московским князем, не приставать к татарам; может посылать от себя в Орду посла (киличея) с дарами и честить так же у себя татарского посла, но только должен давать знать о том и другом в Москву, а в случае разлада с Ордой действовать по думе с великим князем московским. Границы между княжествами остаются почти те же, которые обозначены в договорной грамоте 1381 г., только некоторые мещерские места, купленные Олегом, отходят к Москве. Во внутренние дела Рязанского княжества Василий Дмитриевич и его братья дают обещание не вступаться. Замечательны те слова грамоты, которыми определяются отношения Федора Ольговича к князю пронскому. "А со князем с великим с Иваном Володимеровичем взяти любовь по давным грамотам. А если учинится между вас какая обида, то вам послать своих бояр, чтобы рассудили дело; а в чем не сойдутся, пусть третий им будет митрополит; кого митрополит обвинит, тот должен отдать обидное а если не отдаст, то я великий князь Василий Дмитриевич заставлю его исправиться". Далее, с князьями новосильским и тарусским Федор Ольгович должен помириться также по давним грамотам и жить с ними без обиды "потому что те князья со мною один человек". Если произойдет у рязанского князя с ними спор за границы, то пусть съезжаются с обеих сторон бояре и решают дело, а третьего избирают себе, кого им угодно. В случае непокорности приговору, московский князь опять принимает на себя его исполнение. Обе договаривающиеся стороны обязываются возвратить пленников, начиная со времени Скорнищевской битвы. С Витовтом Федор Ольгович может мириться не иначе как по думе с Василием Дмитриевичем. Условия договора в главных чертах похожи на те, которые мы встретили в договорной грамоте Олега с Дмитрием; но подробности и самый тон грамоты, несмотря на обычные формы, бросают на рязанцев большую тень зависимости от Москвы.

   Война с Витовтом, кажется, прекратилась спустя года три, потому что около этого времени был выкуплен из плена Родослав Ольгович за 3000 рублей. Этот несчастный князь после своего освобождения жил не более двух лет; - он был последний из потомков Ярослава Святославича, который известен в истории под языческим именем.

   1408 год ознаменован последней сильной усобицей между князьями рязанским и пронским. В этом году Иван Владимирович воротился в свой удел из Орды от царя Булата с пожалованием и с честью в сопровождении ханского посла. Спустя несколько месяцев, он с татарской помощью неожиданно напал на Федора Ольговича. Федор бежал за Оку, а соперник его сел на обоих княжениях. Василий Дмитриевич остался верен заключенному недавно договору и послал на помощь своему зятю воевод: коломенского Игнатия Семеновича Жеребцова и муромского Семена Жирославича. На реке Смядве воеводы великого князя потерпели сильное поражение от Ивана Владимировича; Жеребцов был убит со многими товарищами, а Семен Жирославич попал в плен. Несмотря на удачу, пронский князь не посмел, однако, продолжать борьбу с Василием, и при его посредничестве соперники в том же году заключили мир*.

   ______________________

   * "Сидели многие князья с Прони на Рязани, а последний был на Рязани Князь Иван Володимирович Пронский" Времен. N 10. Родосл. 83.

   ______________________

   Неизвестно, до которого года княжил Федор Ольгович. Источники упоминают о нем еще два раза; во-первых, в 1409 г. по поводу возвращения митрополита Фотия из Царьграда в Москву, потом в 1423 г. по поводу поставления Сергия Азакова на рязанское епископство. Надобно полагать, что он скончался, спустя года три или четыре, т.е. около 1427 г. Преемником Федора был сын его Иван*.

   ______________________

   * Ник. 4. 306; 5. 8, 12, 14. 15, ПСРЛ. VI. 135. Ряз. Дост.

   ______________________

   После Василия I началась долговременная усобица в потомстве Дмитрия Донского. По-видимому, ничто не могло более благоприятствовать другим князьям в том, чтобы возвратить утраченную самостоятельность. Но такова сила исторического процесса: уже тотчас после смерти Олега ясно обозначилось, что Рязань не может существовать в виде отдельного самостоятельного пункта, около которого могли бы собраться юго-восточные уделы. Она была слишком слаба для этого и необходимо долженствовала примкнуть к той или другой половине Руси. История Рязани в XIV и XV вв. представляет замечательную аналогию с историей Твери. Здесь вторую половину XIV в. также наполняет видная личность Михаила Александровича, выступающая с такими же стремлениями, как Олег Рязанский; после его смерти видим те же усобицы между Тверью и Кашином, как между Рязанью и Пронском, то же колебание между Москвой и Литвой.

   Когда на время ослабла сила притяжения со стороны Москвы, оба княжества примкнули к Литве, где еще властвовал грозный Витовт. Около 1427 г. Иван Федорович заключил с ним следующий договор:*

   ______________________

   * Акты Арх. I. N 25, 26.

   ______________________

   "Господину господарю моему великому князю Витовту я Иван Федорович великий князь Рязанский добил челом, отдался ему на службу, и господарь мой князь великий Витовт принял меня князя великого Ивана Федоровича на службу; мне служить ему бесхитростно, быть с ним заодно на всякого; с кем он мирен, с тем и я мирен; а с кем он немирен, с тем и я немирен. А великому князю Витовту оборонять меня от всякого, а без воли князя великого мне ни с ем не мириться и никому не помогать, А если будет от кого притеснение (налога) внуку его великому князю Василию Васильевичу, и если велит мне князь великий Витовт, то я буду послаблять ему на всякого и жить с великим князем Васильем Васильевичем по старине. А если будет великому князю Витовту с внуком его какое нелюбье или с дядьями его или с братьями, то мне пособлять своему господарю на них без хитрости. А великому князю Витовту в вотчину мою не вступаться ни в землю, ни в воду по рубеж Рязанской земли моей Переяславской вотчины с уступкою (Литве) Тулы*, Берестья, Ретани, Дорожена и Заколотена Гордеевского. А суд и исправу давать мне ему во всех делах чисто, без переводу; съехався с судьями великого князя Витовта и поцеловать крест, пусть судьи мои решают без всякой хитрости, по правде; а если в чем не сойдутся, то пусть идут к великому князю Витовту, и кого князь обвинит, тот и заплатит". Вместе с рязанским князем поддался Витовту и пронский Иван Владимирович; его договорная грамота написана почти теми же словами.

   ______________________

   * В договоре между Олегом и Дмитрием Тула поставлена в какое-то исключительное положение; и тот и другой князь, по-видимому, от нее отказываются. "Тула, как было при царице при Тайдуле, и коли ея баскаци ведали". Но судя по договору Ивана Федоровича с Витовтом, она считалась за Рязанью. Вероятно, Олег, вопреки условиям 1381 г., присоединил ее впоследствии к своему княжеству.

   ______________________

   В 1430 г. мы находим Ивана Федоровича в числе знатных гостей, которых угощал Витовт великолепными пирами. Спустя несколько месяцев литовский князь скончался, в Литве начались смуты и усобицы, а вместе с тем окончилась кратковременная зависимость от нее рязанцев, но только для того, чтобы возобновились их прежние отношения к Москве, хотя и здесь в то же время открылась борьба между Василием Васильевичем и Юрием Галицким.

   Иван Федорович сначала целовал крест Василию и посылал свою дружину вместе с москвитянами воевать волости Юрия*. Но когда Юрий одолел племянника и сел на московский стол, Иван Федорович перешел на его сторону и заключил с ним договор**. Юрий обещает иметь Ивана Федоровича себе племянником, сыновья его: Василий Косой - равным братом, а Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный - старшим. Рязанский князь обязывается сложить с себя целование к Василию Васильевичу и быть против него и против других недругов заодно с Юрием. Отношения князей и границы княжеств определяются почти такими же условиями, как в 1402 г. Против прежних грамот замечательно следующее прибавление: "А где ты, князь великий, всядешь на конь против своего недруга, и мне князю великому Ивану, самому пойти с тобою без ослушанья. А где пошлешь своих воевод, и мне своих воевод послати с твоими воеводами". Тула и Берестий, уступленные Витовту, теперь опять причисляются к Рязани. Из той же грамоты узнаем, что князья рязанский и пронский незадолго перед тем временем окончательно помирились и вместе подчиняются московскому, а третейским судьей опять признают митрополита; самый договор Иван Федорович заключает вместе от себя и от пронского князя с его братьями.

   ______________________

   * Об этом обстоятельстве упоминается в Догов, гр. Юрия Дмитр. с Иваном Фед. I. N 48.

   ** СГГиД. I. N48.

   ______________________

   Этот договор, как надобно полагать, был заключен в 1434 г., т.е. после второго занятия Москвы галицким князем. Но в том же году Юрий скончался и Василий Васильевич воротился в Москву. Для Рязани это было все равно - поменялось только лицо, а отношения к великому князю московскому остались те же самые. Вообще незаметно, чтобы рязанцы принимали деятельное участие в борьбе Василия Темного с Дмитрием Шемякой.

   В 1447 г., когда Василий окончательно утвердился на московском столе, последовал новый договор с рязанским князем*. Иван Федорович признает Василия старшим братом, Ивана Андреевича Можайского - равным, а Михаила Андреевича и Василия Ярославича Боровского - младшими. Далее опять повторяются почти те же условия, какие и в предыдущих грамотах. Заметим только прибавление касательно литовских отношений: "А всхочет с тобою князь велики литовский любви, и тобе с ним взяти любовь со мною по думе; а писати ти с ним в докончательную грамоту, что есь со мною с великим князем с Васильем Васильевичем одинъ человекъ.

   ______________________

   * N 652.

   ______________________

   А пойдет на тебя князь великии литовский, и мне князю великому Василью пойти самому тебя боронити. А пошлет на тебя своих воевод, и мне послати своих воеводъ тебя боронити". Дополнением к последней статье могут служить следующие слова из договора, который, спустя два года, Василий Васильевич заключил с Казимиром Литовским*: "А брат мои молодший, князь великий Иван Федорович рязанскии, со мною, с великим князем Васильем в любви. И тобе, королю, его не обидити. А в чом тобе, брату моему, королю и великому князю Казимиру, князь великии Иван Федорович сгрубит, и тобе, королю и великому князю, мене обослати о том, и мне его всчунути (уговорить) и ему ся к тобе исправити. А не исправится к тобе, моему брату, рязанский; и тобе королю, рязанского показнити. А мне ся в него не вступати. А всхочет ли брат мои молодший, князь великий Иван Федорович, служити тобе, моему брату, королю и великому князю: и мне, великому князю Василью, про то на него не гневаться, ни мстити ему". Здесь московский князь, вопреки условиям 1447 г., отказывается помогать рязанцам против Литвы, зато рязанскому князю предоставлено более свободы нежели прежде, он по собственному выбору может примкнуть к Литве или Москве. Но это была только дипломатическая уловка со стороны московского правительства, а на деле оно уже могло быть спокойно на счет литовского соперничества. По крайней мере, после Витовта со стороны Рязани почти невидно колебания между той и другой зависимостью до времен Василия III. Мало того, если мы не можем указать на значительные войны, зато мелкая вражда на границах время от времени могла породить довольно сильное неудовольствие между Рязанью и Литвой. В этом отношении от XV ст. сохранился очень интересный документ, известный под именем: "Посольство до Великаго князя Рязанскаго з Вильны Васильем Хребтовичем". В 1456 г. прибыл в Переяславль к Ивану Федоровичу посол из Литвы Василий Хребтович и подал ему грамоту от Казимира IV. В этой грамоте Казимир жалуется рязанскому князю на его подданных, которые в ту весну накануне Николина дня внезапно пришли под город Мценск, выжгли его, повоевали окрестности и увели много пленников. И прежде нередко были обиды литовским украинным людям от рязанских, а теперь последние, не довольствуясь воровством и грабежом, поднимают открытую войну. Король требует, чтобы рязанцы возвратили пленников и пограбленное имущество, чтобы они в литовской земле зверей и бобров не били, пчел не драли и рыбы не ловили**. Результаты этого посольства нам не известны. Из грамоты видно, что обиды между пограничными жителями были взаимные. Да и невозможно было их избежать при неразвитости общества и отсутствии точного определения границ. Подобные пересылки русских князей с литовским правительством по поводу беспорядков на границах были делом довольно обыкновенным в те времена и, кажется, не вели ни к каким серьезным результатам***.

   ______________________

   * Акты Зап. Рос. 1. N 50.

   ** Акты Зап. Рос. 1. N 58. Приводим здесь эту интересную грамоту вполне: "1456 июня 9 ... Казимир, король Польский и великий князь Литовский всказал: "Издавна предкове наши з вашими предки были в любьви и в докончаньи, а и мы со отцем твоим были потому ж как и предкове наши; а земли наши украинные межи собою во упокой были, а обидным делом суд и право было на обе стороне".

   Казимир, король и великий князь (всказал): "Тыми, пак, разы приехал к нам наместник наш Мценский и Любуцкий, князь Дмитрей Путятич, и поведал нам, иж твое люди з твоее земли пришодши безвестьно, сее весны, канун Николина дня, войною, под город наш Мценск, место выжьгли, села повоевали и многий шкоды починили, и люди головами в полон повели".

   Казимир, король и великий князь всказал: "А и перед тым, нам многий жалобы прихоживали от украиньников наших, иж им кривды и шкоды великий деються з твоее земли, от твоих людей, в татьбах и в забоех и в грабежох; а ныне пак не только татьбою, але явно воюют, и головами в полон ведуть, и места и села жьгуть".

   Казимир, король и великий князь (всказал): "Про то напоминаем тебе: с твоим ли ведомом то будут люди твои вчинили, аль не с твоим, абы еси о том доведался; если будут, без твоего ведома, люди твои то вчинили, и ты бы еси велел то нам оправити. А што люди наши головами в полон побраны, тых бы еси велел то нам поотпускати, а животы и статкы велел бы еси поотдавать; а тых людей, который будут то чынили, велел бы еси сказьнить, абы вперед того не было. А если нам того не велиш оправити, а полону, што побрано животов и статков, не велишь поотдавать, будь тобе ведомо, иж мы за свое далей не будем терпеть".

   Казимир, король и великий князь (всказал): "А которые бы шкоды и кривды делалися твоим людем от наших людей, з нашое земля, и ты бы нас обсылал, абыхмо приказывали нашим наместником тым делом обидным управу давати, на обе стороне, абы правый не гибли, а виноватый кажьнены были; и так было безвестьно и без отказу, войны не пускати, и огнем не жечи, и голов в полон не вести".

   Казимир, король и великий князь (всказал): "Також поведал нам князь Дмитрей Путятичь, штож люди твои, з твоее земьли в нашой земьли звер бьють, а пьчолы деруть, а по рекам бобры бьють и рыбы ловять, где изъдавна им входов не бывало, и иные многие школы делають: и ты бы людем своим приказал, ажь бы в нашой земьли зверу не били, а пьчол не драли, а по рекам бобров не били и рыб не ловили, где изъдавна им входов не бывало; бо мы в твою отчизну, в земьли и в воды, не велим вступатися, где кому изъдавна вступа не было" ". Из Литов(ской) Метрики.

   *** См. пресылки Москов. правительства с Литов. о том же предмете. Акты Запад. Рос. 2. N74, 143, 169 и пр.

   ______________________

   Княжение свое Иван Федорович заключил весьма важным фактом. В 1456 г. он скончался, вскоре после своей супруги, чернецом Ионой, завещав Василию Темному на соблюдение Рязанское княжество вместе с восьмилетним сыном Василием, вероятно, до его совершеннолетия. Великий князь взял мальчика и его сестру Феодосию к себе в Москву, а в рязанские города и волости послал своих наместников*.

   ______________________

   * Ник. 5.283, 284.

   ______________________

   Самостоятельность Рязанского княжества, по-видимому, прекратилась. Можно было ожидать, что собиратели Руси воспользуются удобным случаем, чтобы навсегда покончить с соседним уделом. Но прошло восемь лет после смерти Ивана Федоровича, и, вопреки подобным ожиданиям, великий князь Иван III и мать его Мария отпускают Василия Ивановича на его отчину, на великое княжение рязанское. Зимой того же года Василий приехал в Москву и взял за себя княжну Анну Васильевну, меньшую сестру Ивана III. Брак совершился 28 января в соборной церкви Успения Богородицы, а на память Трех Святителей молодые отправились в Рязань*.

   ______________________

   * Ник. VI., Чт. О. И. и Д. IV., Татищ. I., ПСРЛ. IV. 149.

   ______________________

   Вопрос, почему Иван III не воспользовался случаем присоединить к Москве Рязанское княжество, за отсутствием прямых указаний в источниках, мы можем объяснять только гадательным образом. А именно, с возвращением своего князя, Рязань едва ли приобретала большую независимость, чем в то время, когда ею управляли московские наместники. Василий Иванович уже привык слушаться во всем великого князя московского как своего отца и благодетеля; новые узы родства еще более скрепили их близкие отношения. Опасаться трудной борьбы было излишне при слабости Рязанского княжества сравнительно с Москвой. Предпочесть литовское подданство рязанцам не было никакого основания. А между тем многочисленное и храброе население Рязани еще не отвыкло от своих собственных князей и живо помнило прежние времена независимости и славы, нерасположение к москвитянам, как необходимое следствие долговременных враждебных отношений, может быть, не раз обнаружилось при господстве московских наместников. На этот факт можно смотреть как на один из примеров замечательной политической дальновидности Ивана III. Он обратил свое внимание на более важные дела и, готовясь к решительной борьбе с татарами, Тверью, Новгородом и Литвой, предпочел лучше ждать еще более удобного случая и иметь под рукой верного подручника, чем явной несправедливостью давать повод к разным попыткам, которые могли наделать ему лишних хлопот. Впрочем, нельзя сказать утвердительно, поступил ли Иван III в этом случае по собственному усмотрению, или по мысли своего отца, который не хотел обмануть доверенности к нему Ивана Федоровича. Как бы то ни было, Рязань более полувека еще имела собственных князей и удержала тень самостоятельности.

   Василий Иванович княжил 19 лет, и все это время ни разу не было нарушено его доброе согласие с Москвой, т.е. он ни разу не обнаружил попытки выйти из под опеки московского князя. Одна из главных ролей в рязанской истории второй половины XV века, бесспорно, приходится на долю княгини Анны Васильевны. Пользуясь расположением к себе брата, она имела большое влияние на его дружеские отношения к рязанцам. Мы не один раз встречаем ее в Москве, где она гостит у родных, в 1467 г., например, 14 апреля, она родила здесь сына Ивана.

   Может быть, благодаря именно ее посредничеству, княжение Василия Ивановича ознаменовалось окончательным присоединением к Рязани Пронского удела. Неизвестно, когда умер Иван Владимирович Пронский. Около 1427 г. он был еще жив и поддался Витовту, но в 1434 г. в Пронске уже господствовали его сыновья, как видно из договорной грамоты Ивана Владимировича с Юрием Галицким. После Ивана Владимировича остались три сына: Федор, который наследовал титул великого князя, (если Федора Владимировича уже не было в живых) потом Иван Нелюб и Андрей Сухорукий. В договоре 1447 г. также упоминаются князь пронский с братьями. Далее источники не упоминают о Пронске, как и об отдельном княжестве. Надобно думать, что пронские князья в шестидесятых или семидесятых годах XV века сходят со своей прежней сцены, и потомство их вступает в круг княжеской аристократии при московском дворе. Каким образом и при каких обстоятельствах совершилось присоединение пронского удела к Рязани, мы не знаем; видим только, что великий князь рязанский Василий Иванович при кончине благословляет городом Пронском своего старшего сына*. Конечно, это присоединение не могло иметь места без соизволения Ивана III.

   ______________________

   * Есть еще, по-видимому, известие о великом князе пронском: именно, в договорной грамоте Казимира IV с князьями Воротынским, одоевским и новосильским, от 10 апреля 1483 г. (Акты Зап. Р. I. N 80.) сказано: "А с великим князем Московским, и с великим князем Переславским, и с великим князем Пронским, хто будет тая великия княжения держати, с тыми им суд имети по старине". Но выражение, "хто будет тая великия княжения держати" указывает только на общее место, на привычную форму. В договоре Ивана III с Иваном Рязанским, от 9 июня 1483 г., против прежнего обыкновения уже не говорится ни слова о пронских князьях, и определение границ показывает, что пронский удел не отделялся от рязанского. Положительное же известие о соединении Пронска и Рязани относится к 1496 г.

   ______________________

   Василий Иванович скончался в 1483 г. 7 января во время обедни*. Он имел не более 35 лет от роду и после себя оставил двух сыновей Ивана и Федора, между которыми разделил свое княжество. Старшему с титулом великого князя достались города: Переяславль Рязанский, Ростиславль и Пронск, а младшего отец благословил Перевитском, Старой Рязанью и третей частью из Переяславских доходов. Они оба были еще очень молоды, Ивану было 16 лет, и потому он долго не выходил из воли своей матери, княгини Анны.

   ______________________

   * Ник. 6. 117. Василий Иванович, судя по надписи на его гробнице, так же как и сыновья его, имел прозванье Третного. На вероятное происхождение этого прозвания указано в Рязанских достопамятностях по поводу построения церкви Иоанна Златоуста: "А Рязань, как из грамматы царя Ивана Васильевича 7045 года Солотченскому архимандриту данной видно, разделялась издревле на трети. Да в списке с правой грамматы 7043 года на починок Неретин упоминается, что село Перкино в книгах письма Ивана Ивановича Волынскаго написано в двух третях, в Каменском стану, а село Засечье и починок Неретин в княжъ Федоровой трети Ивановича Великаго князя Рязанскаго" (вероятно, Федора Васильевича удельного князя рязанского).

   ______________________

   В том же 1483 г. отношения между Москвой и Рязанью были определены новыми договорными грамотами*. Великий князь рязанский Иван Васильевич обязуется считать Ивана III и его сына старшим братом и приравнивается кудельному московскому князю Андрею Васильевичу. Далее, он обязуется всегда быть заодно с Москвой, не сноситься с литовским князем и не вступать в литовское подданство, так же не сноситься с теми удельными князьями, которые ушли в Литву. Замечательна в этом договоре статья о служебных татарских царевичах, которым отведены былиадеста на Оке между Рязанью и Муромом. Рязанский князь должен давать Дань-яру и его преемникам то же самое, что давали его отец и дед по положению Василия Темного; он не может сноситься с ними ко вреду московского князя, а беглых мещерских князей обязан не только не принимать к себе, но отыскивать их и выдавать москвитянам. Границы между княжествами назначены уже другие. Из прежних пограничных линий сохранилась только та, которая шла от Коломны вверх по Оке, Цне и Владимирскому порубежью. Особенно сократились рязанские пределы на западе**. С этой стороны они отодвинуты почти на те же места, по которым проходили в начале XIII века, т.е. все позднейшие приобретения рязанцев в княжествах Северских навсегда отошли к Москве. На востоке в Мещере рязанский князь отступился от всех мест, купленных его предшественниками, начиная с Олега Ивановича.

   ______________________

   * N 115 и 116.

   ** "Ачто купля отца нашего за рекою за Окою Тешилов и Венев и Растовец и иная места, и тем нашим землям с твоею землею рубеж от Оки с усть Смедвы в верх по Смедве до усть-Песоченки, а Песоченкою до верховья Песоченскаго, а от верховья Песоченки через лес прямо к Осетру к усть-Кудесны, а Кудесною в верх до верховья, а от верховна Кудесны прямо в верх Табалом, а по Табалом на низ в Дон ... а тебе (Ивану Рязанскому) не вступатися в нашу отчину в Елечь и во вся Елецкая места, а Меча нам ведати вопче".

   ______________________

   Семнадцатилетнее княжение Ивана Васильевича прошло так же тихо и в таком же согласии с политикой Ивана III, как и правление его отца. Рязанский князь на своей отчине и дедине, в сущности, имел значение московского наместника, он беспрекословно исполнял приказания дяди и посылал свои войска на его службу. Наиболее замечательный поход совершили рязанцы в 1492 г. для завоевания городов Серпейска и Мезецка, которые незадолго перед тем поддались Москве, но были захвачены опять литовцами. К москвитянам присоединились рязанский удельный князь Федор Васильевич со своей дружиной и войска его старшего брата под начальством воеводы Иньки Измайлова. Поход увенчался успехом*.

   ______________________

   * Ник. 6. 133. ПСРЛ. IV. 161.

   ______________________

   До нас дошел любопытный договор от 19 августа 1496 г., которым братья Иван и Федор определили свои взаимные отношения и границы своих уделов*.

   ______________________

   * N 127 и 128.

   ______________________

   Федор обязуется: держать великое княжение Ивана чесно и грозно без обиды; хочет ему везде и во всем добра, быть с ним заодно на всякого недруга и не ссылаться ни с кем без его ведома. Великий князь обещает жаловать его и печаловаться о его отчине. Никто из них не должен вступаться в чужой удел и искать его под братом или под его сыновьями. Заметим при этом следующее место грамоты: "... а не будет у меня детей, и мне великому князю великимъ княженьем благословити тобя своего брата, а не будет у тобя детей, и тебе, моему брату, своей отчины не отдати никоторою хитростью мимо меня, великого князя". Мать их Анна, кроме своих купленных дворов в городе, получает четверть всех доходов в обоих уделах. Орду знает только один великий князь и платит ясак служебным татарским царевичам как от себя, так и от своего брата. Потом обозначаются границы уделов, впрочем, не везде ясно и определенно*. Удел Федора состоял из двух неравных частей: большая сосредоточилась около Старой Рязани, меньшая - около Перевитска. В самом Переяславле Федору отделялись часть княжеских дворов в городе, посад, несколько мельниц, луг и поле возле города, треть городских пошлин и часть в судебных городских доходах. Разного рода княжие люди: ловчане, рыболовы, псари и пр. были также поделены между братьями. Младший обязывается поддерживать треть городских укреплений. Князья не должны покупать друг у друга сел и держать закладней. Отношения удельного рязанского князя к старшему брату, если судить по договору, были почти те же самые, в каких последний находился к великому князю московскому и в каких к Ивану III состояли его младшие братья, но в действительности имели силу разве только экономические статьи договора, а в делах политики оба князя были покорными слугами Ивана III.

   ______________________

   * "А промеж нас роздел земли от Оки реки по Вакиных деревня, да по Голцово, да по Ивачеву деревню, а Вакиных деревня и Голцово в великого князя стороне, а Романовское село и Ивачева деревня во княжи Феодорове стороне; а от Ивачевых деревни ... на низ до речки до Мечи, да на низ по Мечи до речки до Пилеса, да Пилесом в верх по лесу по Карийскому к Мосоловская деревни, а Мосоловская деревня во княжи Феодорове уделе; о от Мосоловскои деревни вниз по Осетру до устия и по рубежу, те деревни, пашни свои, и ухожаи ведают по старине.

   А рубеж Переславлю с Рязанью от Оки реки по Лубяной вверх направо к Переславлю, а налево к Рязани; а от верху Лубяной по перевертам к Тысьи, а от Тысьи по Щучьей вверх, а от Щучеи по перевертам к Исьи, да по Исьи на низ до устиа, да на низ по Оке реке до усть-Прони, да Пронею вверх до Жорновиц, от Жорновиц подле лесу назад заполья, да позад березовой поляны, до рубежа до Мещерского, куда наши бояре ехали".

   ______________________

   Из внутренних событий в Рязани при Иване Васильевиче мы знаем весьма немногое. В сентябре 1494 г. был такой страшный пожар в Переяславле, что почти выгорел весь город и колокола расплавлялись на колокольнях. В августе 1497 г. княгиня Анна ездила в Москву повидаться с братом и была там принята с великой честью. Сам Иван III с детьми и боярами встретил ее на Всполье за Болвановьем; так же выехала навстречу к ней великая княгиня Софья с невесткою Еленой и со своими боярынями. Анна прогостила здесь до Крещения и в это время помолвила свою дочь за одного из знатных московских бояр, князя Федора Ивановича Вельского, принадлежавшего к потомкам Гедимина. После Крещения великий князь отпустил сестру домой с большими дарами, брат Юрий проводил ее до Угрешей. Анна спешила в Рязань для свадьбы, которая была сыграна в январе месяце*.

   ______________________

   * ПСРЛ. VI. 42, 43. Татищ. Чт. О. И. и Д. N IV. 129.

   ______________________

   29 мая 1500 г. в третьем часу дня скончался великий князь рязанский Иван Васильевич, носивший прозвание большой области - Третного. Он был женат на Агриппине Федоровне, урожденной княжне Бабич, и оставил сына Ивана по пятому году*. Малолетний князь наследовал отцу сначала под опекой матери и бабки, но последняя немногим пережила своего сына и скончалась в следующем 1501 г. на Светлой неделе в среду. С именем княгини Анны связано воспоминание о мире и тишине, господствовавших на Рязани в продолжение 37 лет, которые провела в этом краю любимая сестра Ивана III.

   ______________________

   * Герберштейн в своей Вег. Mosc. auct. 48 стр. рассказывает, будто "у Ивана Васильевича было три сына: Василий, Федор и Иван.

   По смерти отца два старшие брата затеяли усобицу и сразились на поле близ города Рязани: один из них пал в битве; оставшийся победителем умер вскоре на том же поле. В память этого события на месте поставлен был дубовый крест". Но в русских источниках нет ничего подобного. Да едва ли и могли остаться после Ивана Васильевича взрослые сыновья, так как он скончался 33 лет от роду. Иностранцу же притом легко было поверить ложным слухам или перемешать события.

   ______________________

   Удельный рязанский князь Федор Васильевич жил до 1503 года; он умер бездетным и мимо племянника отказал свои волости великому князю московскому. Такой поступок, по-видимому, не противоречил договору 1496 года, потому что в нем было условие не отдавать кому-либо своей отчины только мимо самого старшего брата, хотя при этом, очевидно, подразумевались и дети последнего. На эту добровольную уступку Рязанского удела московскому правительству указывает сам Иван III. "А что ми дал сестричич мой, князь Федор Васильевич рязанской, - говорит он в духовном завещании, - свою отчину на Рязани в городе и на посаде свой жеребей, и Старую Рязань, и Перевитеск с волостьми и с путми, и с селы, и с бортью, и с тамгою и со всеми пошлинами, потому, как ся делил с своим братом, со князем с Иваном, и аз ту его вотчину ... даю сыну своему Василью"*.

   ______________________

   * ПСРЛ. IV. 163. VI. 42, 43. Ник. 6, 159. Гербершт. 48. СГГиД. N 144. О Федоре Васильевиче упоминается в наказе Ивану III Якову Темешову в 1502 г.. В том же году дана им запись на село Сильчино. Ряз. Грам. Пискарева. N 9. Духовная Ивана III написана около 1504 г. Следовательно, смерть Федора надобно отнести к 1503 г.

   ______________________

   Таким образом, в начале XVI в. от древнего Рязанского княжества оставалась только небольшая часть земель, со всех сторон охваченная московскими владениями; самая колыбель княжества Старая Рязань была в числе этих владений. Непосредственное господство Москвы уже переступило через заветный рубеж, по правую сторону средней Оки, и проникло в самое ядро Рязанской области. На переяславском столе сидел бессильный отрок; управление княжеством сосредоточилось в руках женщины; рязанцы уже свыклись с мыслью о подчинении Москве, и Ивану III стоило только произнести слово, чтобы уничтожить всякую тень их самостоятельности. Но он не произнес этого слова и предоставил сыну принять последний столб, на котором еще держалась половина кровли. Чтобы понять, какой характер имела в то время зависимость Рязани от Москвы, стоит только прочесть наказ Ивана III Якову Темешову, который провожал через Рязанские земли кафинского посла в 1502 г. Иван посылает поклон великой княгине рязанской Агриппине и, между прочим, ей сказать: "Твоим людем служилым, боярам и детем боярским и сельским быти всем на моей службе: а торговым людем лучшим и середним и черным быти у тобя в городе на Рязани. А ослушается кто и пойдет самодурыо на Дон в молодечество, их бы ты Аграфена велела казнити, вдовьим, да женским делом не отпираясь; а по уму бабью не учнешь казнити ино их мне велети казнити и продавати; охочих на покуп много. Кланяюсь"*.

   ______________________

   * Чт. О. И. и Д. I. Заметки о Ряз. Зем. Макарова.

   ______________________

   Прежде, нежели перейдем к последнему факту в истории Рязанского княжества - к уничтожению его самостоятельности, воротимся назад и бросим взгляд на отношения с татарами в течение пройденного столетия. События на юго-восточной стороне были только повторением прежнего; дань, платимая в Орду, не мешала кочевникам время от времени напоминать о себе губительными набегами. После смерти Олега Ивановича до 1514 г., летописи упоминают до 15 наиболее значительных нападений, из которых только пять не остались безнаказанными. А именно: осенью 1405 г. татары нечаянно напали на Рязань; Федор Ольгович послал за ними в погоню; воеводы побили много неприятелей и отняли у них добычу; то же самое повторилось в 1411 г. Но в 1415 г. неприятели повоевали рязанские волости за Доном, взяли Елец и убили елецкого князя. Затем приводится целый ряд набегов почти в одинаковых выражениях: "приходиша татарове на рязанские украйны и много зла сотвориша, и отъидоша с полоном". Нужно заметить, что кроме тех случаев, когда сама Рязань служила целью татарских нападений, ее земли подвергались опустошениям почти каждый раз в случае войны между ханами и московскими князьями; например, в 1408 г. Эдигей на возвратном пути от Москвы мимоходом взял город Рязань. Но татарам редко удавалось переступить за Оку и напасть на самые московские волости; обыкновенно великокняжеские воеводы встречали их в Рязанской земле, которая неминуемо становилась поприщем кровавых столкновений, во всяком случае, для нее разорительных; притом вследствие своей зависимости от Москвы рязанцы поневоле вместе с ней подвергались ханскому гневу.

   В 1444 г. пришел на Рязань царевич Мустафа с многочисленной татарской ратью, пограбил волости и села и, остановившись в степи, послал сказать рязанцам, что они могут выкупать у него пленников. Те действительно их выкупили. Вскоре Мустафа опять пришел в Рязань с миром и с намерением провести в ней зиму, потому что в степи оставаться было невозможно; осенью она вся погорела пожаром; зима настала самая жестокая с глубокими снегами и сильными вьюгами; лошади татарские попадали от бескормицы, а всадники мерзли от холода. Мустафа, неизвестно почему, был впущен в Переяславль Рязанский без сопротивления; татары его расположились отчасти в городе, отчасти в окрестностях. Когда узнали о том в Москве, Василий Темный послал на Мустафу воевод Василия Оболенского и Андрея Федоровича Голтяева со своей дружиной, к которой присоединился отряд мордвы на лыжах. Рязанцы выслали царевича из Переяславля, и он, кое-как укрепившись на берегу Листани, верстах в десяти от города, приготовился к отчаянной обороне. Нападение произведено было с двух сторон: с одной - московская пехота, вооруженная ослопами, топорами и рогатинами; с другой - мордва и рязанские казаки на лыжах с копьями, рогатинами и саблями. Сопротивление, оказанное татарами, достойно было лучшим временам их славы. Цепенея от холода, лишенные возможности бросать свои меткие стрелы, они защищались рукопашным боем, резались крепко и не сдавались в плен; наконец, подавленные числом, неприятели большей частью были перебиты, и сам Мустафа пал в сече со многими мурзами. Гибель храброго царевича не осталась без мести: спустя несколько месяцев татары Золотой Орды воевали рязанские украйны.

   Далее заметим нападение на Рязань Ахмата, царя Большой Орды, в 1460 г. Он осадил Переяславль в Успенский пост и стоял под городом шесть дней, но граждане мужественно отбивали неприятелей. Один из ханских военачальников Казат Улан мурза доброжелательствовал рязанцам, вероятно, подкупленный ими, и царь, видя неудачу, со стыдом ушел в степь, а на мурзу Улана положил нелюбье. Потом осенью 1468 г. татары опустошали окрестности Рязани. Граждане погнались за ними и храбро вступили в бой, но, когда неприятелю удалось подсечь у них знамя, они расстроились и обратились в бегство.