"Народъ" въ нашей "народнической" литературѣ.
Годы перелома (1895-1906). Сборникъ критическихъ статей.
Книгоиздательство "М³ръ Бож³й", Спб., 1908
Что такое народъ?
Этотъ вопросъ, повидимому, столь простой и нехитрый, удивительно какъ запутался въ нашей литературѣ, хотя, въ отлич³е отъ всѣхъ прочихъ европейскихъ литературъ, именно ему она посвящала больше всего вниман³я. Въ течен³е 30-ти послѣднихъ лѣтъ создалась даже особая, такъ называемая "народническая" литература, исключительно работавшая надъ выяснен³емъ тѣхъ отношен³й, как³я должны быть между народомъ и интеллигенц³ей, и до сихъ поръ не выяснившая, что же собственно понимать надлежитъ подъ ея таинственнымъ "народомъ".
Не рѣшивъ этого коренного вопроса, наше "народничество" запуталось въ массѣ противорѣч³й, образчикомъ которыхъ можетъ служить и книга г. Пругавина "Запросы народа и обязанности интеллигенц³и", вышедшая недавно вторымъ издан³емъ. Нѣкоторыя разсужден³я автора отдаютъ теперь анахронизмомъ, производятъ впечатлѣн³е чего-то отжившаго, своего рода "жалкихъ словъ", щедро расточаемыхъ г. Пругавинымъ по адресу нашей интеллигенц³и.
Народничество досталось намъ, какъ законное наслѣд³е крѣпостного права. Съ отмѣной послѣдняго не могло исчезнуть сразу его глубокое вл³ян³е на всѣ стороны нашей жизни. Общественная совѣсть, удрученная сознан³емъ великой несправедливости этого права, не могла не остановиться надъ вопросомъ, какъ загладить ее. И литература тогдашняго времени выдвинула въ отвѣтъ идею "долга" и "расплаты", причемъ незамѣтно для всѣхъ совершена была другая несправедливость: "историческ³й грѣхъ" (если, вообще говоря, подобные грѣхи мыслимы) былъ взваленъ на интеллигенц³ю. Съ тѣхъ поръ извѣстная часть послѣдней (съ постоянствомъ, достойнымъ лучшаго назначен³я) продолжаетъ бичевать себя за этотъ "историческ³й грѣхъ".
Разбираться теперь, чей былъ "грѣхъ", нѣтъ никакой надобности. "Кто виноватъ - у судьбы не допросишься, да и не все ли равно?" Тѣмъ болѣе, что съ фактической отмѣной крѣпостного права народъ сравненъ съ интеллигенц³ей въ г_р_а_ж_д_а_н_с_к_и_х_ъ правахъ, и, слѣдовательно, исчезла всякая почва ддя противопоставлен³й между "нами" и "имъ". Съ исчезновен³емъ привиллег³й, когда то основанныхъ на крѣпостномъ правѣ, исчезло и отлич³е народа отъ интеллигенц³и; эти обѣ категор³и слились въ одно неразрывное цѣлое, въ томъ смыслѣ, какъ слово "народъ" понимается вездѣ. Когда нѣмецъ, французъ или англичанинъ говорятъ "народъ", то въ этомъ словѣ они объединяютъ все, что не составляетъ "правительство", и никому не придеть въ голову при этомъ выдѣлять изъ народа какого нибудь Вирхова, Пастера или Гладстона.
Народники же, настаивая на своемъ противоположен³и, впадаютъ иной разъ въ забавное высокомѣр³е, не смотря на все свое преклонен³е предъ народомъ. Приведемъ, напр., одно мѣсто изъ книги г. Пругавина. Разсказывая о пристраст³и крестьянъ къ картинкамъ, онъ говоритъ:
"По этому поводу намъ невольно вспоминается слѣдующ³й, по нашему мнѣн³ю, глубоко т_р_о_г_а_т_е_л_ь_н_ы_й курсивъ нашъ) народный разсказъ, записанный однимъ изъ статистиковъ московскаго земства.
"Старикъ-крестьянинъ, возвращаясь откуда то домой, вмѣстѣ съ своей женой, нашелъ на дорогѣ исписанный листокъ писчей бумаги.
- "Крестись, старуха, - говоритъ онъ, обращаясь къ женѣ,- y насъ теперь дома грамотка завелась!
- "А ты, старикъ,- отвѣчаетъ жена,-прилѣпи грамотку-то на стѣну: в_с_е в_ъ и_з_б_ѣ-т_о п_о_в_е_с_е_л_ѣ_е б_у_д_е_т_ъ (курсивъ автора).
"Такъ скромны эстетическ³я требован³я мужика, придавленнаго нуждой, но въ то же время и такъ живучи" (стр. 284).
Г. Пругавинъ тронутъ такой живучестью въ мужикѣ потребностей высшаго порядка, не замѣчая, что въ сущности его умилен³е обидно для "народа". Въ самомъ дѣлѣ, что тутъ особеннаго, чѣмъ можно бы и стоило "тронуться"? Вѣдь, не былъ бы онъ тронутъ, если бы кто-нибудь изъ его друзей-интеллигентовъ, пожелалъ украсить стѣны своей комнаты картинкой. Ему показалось бы такое желан³е вполнѣ простымъ и естественнымъ.
Для г. Пругавина потребовалась цѣлая книга, чтобы убѣдить себя въ слѣдующихъ истинахъ: "1) народъ желаетъ учиться; 2) народъ желаетъ читать; 3) народъ жаждетъ духовныхъ, нравственныхъ впечатлѣн³й". И только послѣ тщательнаго разсмотрѣн³я всѣхъ "за" и "противъ", г. Пругавинъ заявляетъ; "Смѣемъ думать, что намъ удалось установить достаточно прочно эти три главныя положен³я".
Вопросъ не въ томъ, желаетъ ли народъ учиться и есть ли y него высш³я потребности, a въ томъ, какъ и кто долженъ удовлетворить его "запросы"?
Врядъ ли кто отрицаетъ теперь необходимость бороться съ невѣжествомъ народа, какъ съ такимъ зломъ, которое подрываетъ всѣ "благ³я начинан³я", къ какой бы области они ни относились. Но нужно же разбираться въ вопросѣ. Г. Пыпинъ, возражая въ 1891 г. г. Пругавину, вполнѣ справедливо возмущался фииантропической постановкой вопроса, какъ это дѣлаетъ г. Пругавинъ и во второмъ издан³и своей книги. "Мы должны бы, кажется, - говоритъ г. Пыпинъ,- весь вопросъ ставить иначе - развивать мысли не о томъ, что какая то "интеллигенц³я" обязана за что-то расплатиться съ народомъ, устраивая для него филантропическ³я школы, a о томъ, чтобы народное образован³е, независимо отъ всякой личной философ³и, поставлено было тѣмъ нормальнымъ образомъ, какимъ оно могло быть и было поставлено y другихъ народовъ; чтобы народъ пользовался извѣстною долею образован³я не вслѣдств³е случайной благотворительности, a въ правильномъ законномъ порядкѣ вещей... Проповѣдь филантроп³и питаетъ заблужден³е, отводитъ глаза отъ необходимости ставить вопросъ во всей его нац³ональной, государственной широтѣ!"...
Въ предислов³и къ настоящему второму издан³ю г. Пругавинъ возражаетъ, что онъ и не имѣлъ въ виду возлагать ва интеллигенц³ю дѣло народнаго просвѣщен³я "во всемъ его объемѣ", a только ту часть его, которая заключается "въ заботахъ о внѣшкольномъ образован³и народа: издан³е книгъ, картинъ, распространен³е ихъ въ народной средѣ, устройство библ³отекъ, читаленъ и книжныхъ складовъ, организац³я народныхъ чтен³й и т. п". Но для выполнен³я этой программы "во всемъ ея объемѣ" необходимы извѣстныя услов³я. Что можно, интеллигенц³я дѣлаетъ.
Мартъ 1895 г.