Плеханов Георгий Валентинович - Ответ нашим непоследовательным сионистам

  

   Публицисты "Вестника Бунда" обвинили меня в искажении истины. Это - тяжкое обвинение. И если бы оно исходило от правдивых людей, то мне давно нужно было бы отозваться на него. Но так как оно исходило от публицистов "Бунда", то торопиться было некуда. Однако, в конце концов, ответить мне все-таки нужно, потому что иной наивный читатель может поверить даже и названным публицистам.

   Искажение истины орган "Бунда" нашел в одном из моих фельетонов об Амстердамском конгрессе. Ему очень не нравится место этого фельетона, где я рассказываю о том, при каких обстоятельствах решен был Международным Социалистическим Бюро вопрос о представительстве России. Этому месту названный орган противопоставляет письма некоторых иностранных товарищей, состоящих членами этого Бюро, - письма, будто бы совершенно меня опровергающие. Я сейчас рассмотрю содержание этих писем, но прежде считаю необходимым сделать следующее замечание.

   Публицисты "Бунда" слишком "вольно" излагают неудобное для них место моего фельетона. У "их выходит, что я утверждал, будто национализм "Бунда" был той осью, вокруг которой вертелись дебаты в Бюро по вопросу о представительстве России. И они просят своих читателей "хорошенько это заметить". Но тут наши непоследовательные сионисты, стремящиеся к тому, чтобы утвердить Сион не в Палестине, а в пределах российского государства, очень далеко уходят от истины, хотя вероятно и без умысла. Они привыкли смотреть на свой союз, как на самую серьезную в России рабочую организацию, как на своего рода "ось", вокруг которой совершается все движение российского пролетариата. Оттого они усмотрели "ось" и в моем фельетоне. Но там ее не было. Я вовсе не говорил, что национализм "Бунда" был осью, вокруг которой вертелись споры и т. д. Поэтому публицисты "Бунда", с помощью приводимых ими писем, опровергают не меня, а свою собственную неуместную и неудачную выдумку.

   В том-то и дело, что никаких споров о национализме "Бунда" в Бюро не поднималось; в том-то и дело, что одного указания Гайндмэна на то, что "Бунд" вышел из нашей партии только вследствие своих националистических стремлений, было достаточно для того, чтобы решить вопрос о представительстве в пользу "социалистов-революционеров". Вот где "закавыка"! Если бы было иначе, если бы произошли "дебаты" и оказалась "ось", то это было бы гораздо более лестно для "Бунда". Может быть, потому-то его орган и извратил смысл моего рассказа об этом эпизоде?

   Перехожу к письмам.

   В письме Ван-Коля с уверенностью говорится, что о национализме "Бунда" не было и речи. Но ведь я заявил же, что бундисты вышли из нашей организации только потому, что "ее устав не оставлял места для их более или менее националистических стремлений". Факта этого заявления не оспаривает и орган "Бунда". И уже этого одного достаточно, чтобы видеть, что свидетельство Ван-Коля не совсем точно Чем объясняется его неточность? Вероятно тем, что этот товарищ не понял, о чем его спрашивали бундисты. Вероятно, он думал, что кто-то утверждает, будто в спорах о представительстве России национализм "Бунда" подвергался подробному обсуждению, играл роль "оси" и т. п. Но ничего этого не было; все это впоследствии выдумали бундисты, и неудивительно, что Ван-Коль отрицал это.

   Письмо тов. Серви... но пусть читатель даст себе труд пробежать это письмо, напечатанное в No 5 "Вестника Бунда". Он сам увидит, что письмо это ничего не говорит ни против меня, ни в мою пользу. Оно показывает только одно: что из памяти т. Серви совершенно изгладился ход интересующих нас здесь споров.

   Письмо Гайндмэна гораздо содержательнее, хотя и оно показывает, что его автор не вполне хорошо помнит, как было дело. Он говорит: "Мне казалось несообразным, чтобы русские евреи, имея случай соединиться с русской социал-демократической партией и будучи на самом деле представлены делегатом этой партии, - тем не менее, требовали для себя отдельной делегации и отдельного голоса". На самом деле Гайндмэн не сказал в своей речи, что я "на самом деле" представляю Бунд в Международном Бюро, или, вернее, сказал это очень условно. Да он и не смог сказать это иначе, после того, как присутствовавший в Бюро гражданин из "Бунда" объявил, что его организация меня своим представителем считать не может, а я, с своей стороны, поставил Бюро на вид, что решительно не претендую на честь подобного представительства. Но Гайндмэн действительно сказал, что требование "русских евреев" ни с чем не сообразно и что они упускают прекрасный случай вернуться в Российскую Социал-Демократическую Партию {При этом он сослался на то, что было сказано мною о причинах, побудивших "Бунд" к выходу из нашей партии.}. Я именно так и передал в своем фельетоне это место его речи. Что же касается собственно "национализма", то неужели публицисты "Вестника Бунда" не поняли, что именно на него указывают слова: русские евреи? Ход мыслей Гайндмэна был таков: он находил, что, как пролетарии, рабочие, входящие в состав "Бунда", могли бы быть представлены в Бюро тем самым лицом, которое представляет всю вообще рабочую партию России; а как русские евреи, эти рабочие не должны иметь права на отдельное представительство. Читатель понимает, конечно, что это значит; но недогадливые публицисты "Бунда" этого не поняли; они не догадались, что письмо Гайндмэна опровергает не меня, а их, и с торжеством напечатали его в своем органе. Говорите же после этого, что гоголевский городничий лгал и что никакой человек не может сам себя высечь!

   Остается письмо товарища Каутского. Непоследовательные сионисты ликуют по поводу того, что "Каутский солидаризуется с Бундом". Но тут они опять обнаруживают большую недогадливость. Каутский говорит, что он солидарен с Бундом в принципиальном отношении. Что же это значит? Это значит, что он солидарен с ним постольку, поскольку он стоит на социал-демократической точке зрения ("я отношу Бунд к социал-демократии принципиально"). Но Каутский не одобряет организационной обособленности Бунда. А на чем основывается эта организационная обособленность? На том, что я назвал более или менее националистическими стремлениями Бунда. Стало быть, Каутский солидарен с этой организацией не более, чем солидарен с нею неприятный ей теперь Плеханов. Почему же ликуют публицисты Бунда? Говорю паки: - по недогадливости {Гг. бундисты, как видно, позабыли статью Каутского, написанную им после кишиневского погрома. Я очень рекомендую ее читателю, он увидит из нее, как именно "Каутский солидаризуется с Бундом".}.

   В недогадливости вся беда публицистов Бунда. В приведенном ими месте моего фельетона говорится о "смысле" того эпизода, который произошел в Международном Бюро по вопросу о представительстве России. Когда спорят о смысле, то апеллируют к логике, а не к показаниям свидетелей. "Теоретики" (гм! гм!) "Бунда" позабыли об этом и против собственной воли подтвердили, что логика на моей стороне. Как ни благодарен я им за это, но все-таки не могу воздержаться от восклицания: вот так полемисты! Видно, они мастера только на крепкие слова!

   Впрочем, надо и то сказать: если бы эта люди были сильнее в деле логики, то они не были бы непоследовательными сионистами.