Беккер Густаво Адольфо - Белая лань

³я слова этой таинственной пѣсни, ревность больно уколола его сердце, и повинуясь непреодолимому и невольному стремлен³ю, онъ рѣшился разомъ разсѣять очарован³е, охватившее его чувства: дрожащей рукой раздвинулъ онъ скрывавш³я его вѣтки и однимъ прыжкомъ очутился на берегу рѣки. Тотчасъ же все исчезло и испарилось,какъ дымъ, и, осмотрѣвшись кругомъ, онъ увидѣлъ и услышалъ только встревоженное стадо робкихъ ланей, застигнутыхъ среди своихъ ночныхъ игръ и разбѣгающихся въ разныя стороны - кто въ чащу, кто въ горы.

   - Каково! не говорилъ ли я, что все это однѣ чертовск³я фантасмагор³и! - воокликнулъ охотникъ.- Однако, къ счастью, на этотъ разъ чортъ немножко оплошалъ, такъ какъ оставилъ въ моихъ рукахъ лучшую добычу.

   И точно: бѣлая лань, желая спастись бѣгствомъ черезъ рощу, бросилась въ древесный лабиринтъ и, запутавшись въ цѣлую сѣть каприфол³й, тщетно старалась освободиться.

   Гарсесъ прицѣлился въ нее изъ самострѣла, но только что онъ приготовился спустить стрѣлу, лань обернулась и остановила его, воскликнувъ звонкимъ чистымъ голосомъ:

   - Гарсесъ, что ты дѣлаешь?

   Молодой человѣкъ вздрогнулъ и на мигъ остановился въ нерѣшимости, но сейчасъ же уронилъ оруж³е на землю, ужаснувшись при одной мысли, что могъ поразить свою возлюбленную.

   Громк³й, рѣзк³й смѣхъ вывелъ его изъ оцѣненѣн³я; бѣлая лань воспользовалась этими краткими мгновен³ями и, высвободившись изъ цвѣточныхъ сѣтей, помчалась съ быстротою молн³и, смѣясь надъ одураченрымъ охотникомъ.

   - Постой же, проклятое сатанинское отродье!- проговорилъ онъ страшнымъ голосомъ, поднимая свой самострѣлъ съ невѣроятнымъ проворствомъ.- Раненько ты празднуешь свою побѣду и напрасно воображаешь, что я тебя не достану.

   Съ этими словами онъ спустилъ стрѣлу. Она свистнула и исчезла въ глубинѣ темной рощи, гдѣ въ ту же минуту раздался крикъ и вслѣдъ затѣмъ глух³е стоны.

   - Боже мой! - воскликулъ Гарсесъ, прислушиваясь къ этимъ жалобнымъ стенан³ямъ.- Боже мой! а если это все правда?!

   И, не отдавая себѣ отчета въ томъ, что происходитъ, внѣ себя, онъ бросился бѣжать, какъ безумный, въ ту сторону, куда послалъ стрѣлу и гдѣ слышались стоны. Наконецъ, онъ подбѣжалъ... Волосы его встали дыбомъ отъ ужаса; слова застыли въ горлѣ; онъ долженъ былъ дрислониться къ дереву, чтобы не упасть. - Передъ нимъ умирала Констанц³я, сраженная его рукой, плавая въ собственной крови, среди колючаго горнаго терновника.