Ильф Илья, Петров Евгений - Сценарий звукового кинофильма

  

  

   Молодой парижский служащий просыпается в своей комнате в тот сумрачный час, когда люди готовятся идти на работу.

   Первый взгляд его падает на календарь. 13 число. Плохая примета. Он переводит взгляд. Пятница. Еще хуже.

   Хмурый, он подымается с постели и уже с ужасом замечает, что встал с левой ноги. День не предвещает ничего доброго.

   Он выходит на улицу. Плохие приметы обрушиваются одна за другой: кошка перебегает дорогу, навстречу идет священник, похороны преграждают путь.

   Служащего пугает это невероятное стечение примет.

   Он спускается в метро. Покупает газету.

   Входит в вагон. Садится. Закрыв глаза, гадает на пальцах. Снова неудача - пальцы не сходятся.

   В полном отчаянии разворачивает газету и видит, что выиграл пять миллионов франков.

   Вынимает билет. Сравнивает. Все правильно. Вытаращив глаза, он смотрит то на газету, то на билет. Он совершенно позабывает об окружающем.

   Над ним, в тесноте вагона, стоит девушка. Она раскрывает сумочку, чтобы попудриться, и случайно роняет свой платочек на колени счастливца.

   Девушка хочет взять платочек, но он лежит так неудобно, что она внезапно смущается и отдергивает руку.

   Счастливец ничего этого не замечает.

   Пассажиры переглядываются и начинают улыбаться.

   Девушка смущается еще больше. Публика с интересом ждет, чем все это кончится. Счастливец отрывает наконец глаза от газеты. Он замечает, что все, усмехаясь, смотрят на его колени.

   Он опускает глаза, видит что-то белое и судорожно запихивает платочек в штаны, думая, что это высунувшийся конец нижней рубахи.

   Под общий смех он выскакивает из вагона. Опомнившись, проверяет, на месте ли билет. Прячет его в другой карман, но, не сделав и двух шагов, вынимает снова.

   Боязнь потерять билет так велика, он его перекладывает так часто, что билет все время на виду и трепещет, как голубь, готовый вырваться из рук. Наконец билет укладывается в бумажник. Однако бумажник - помещение ненадежное для столь драгоценного предмета, как пятимиллионный билет.

   Счастливец покупает портфель и прячет туда бумажник.

   Но и этого ему мало. Покупается чемодан, в который запирается портфель.

   Секунда спокойствия и блаженства сменяется новым припадком ужаса. Все распаковывается и выбрасывается. Самое надежное - держать билет в руке. По крайней мере видно, что он тут.

   У павильона Флоры счастливец видит, как толпа фотографов, кинематографистов и репортеров набрасывается на предыдущего счастливца.

   Этот пришел за выигрышем со всей семьей. Тут - папа, мама, бабушка, которую держат под руки, идиотически улыбающийся дедушка и дети.

   Их бесцеремонно фотографируют - заставляют принимать различные позы, отцу впихивают на руки младенца. Дедушку теребят репортеры с записными книжками - берут у него интервью.

   Диктор спешно кричит в радиомикрофон.

   Диктор. Вниманье, вниманье! Говорим из павильона Флоры. Сейчас перед вами выступит бакалейщик, господин Жаклен, только что получивший миллион франков. Он еще держит его в руках. Пожалуйста, господин Жаклен.

   Микрофон подносят ко рту бакалейщика, и он, бледно улыбаясь, начинает:

   Бакалейщик. Я никогда не думал, господа, что выиграю миллион франков. Но теперь я очень доволен...

   Фотограф грубо поворачивает его лицо в нужную сторону.

   - ...Я чувствую себя очень хорошо. Что я сделаю с миллионом, господа? Немножко я дам родственникам...

   Жена (перебивает). Кому? Кому?

   Бакалейщик. Моим родственникам, господа.

   Жена (в микрофон). Родственникам! Ну, вы видели большего идиота, господа? (Мужу.) А родственники тебе что-нибудь давали? Дурак!

   Бакалейщик (тупо улыбаясь). Жизнь прекрасна, господа.

   Обладатель пятимиллионного билета с тоской наблюдает страдания бакалейщика.

   Пользуясь тем, что внимание толпы отвлечено, он проскальзывает в павильон и предъявляет чиновнику свой билет.

   Увидев пятимиллионный билет, чиновник вскакивает, чтобы позвать людей.

   Но счастливец силою усаживает его на место.

   Счастливец. Ради бога... умоляю вас... никого не зовите!

   Чиновник. Ваша фамилия?

   Счастливец. У меня нет фамилии... То есть у меня есть фамилия, но я хочу остаться неизвестным.

   Чиновник. Это ваше право.

   Выполняет формальности.

   Счастливец смотрит в окно. Лицо его выражает ужас.

   Чиновник. Но вы живете в Париже?

   Счастливец видит сверху новые "пытки", которым подвергается бакалейщик и его семья. Теперь этих добрых людей снимают для звуковой кинохроники, и они растерянно отступают под натиском кинооператоров.

   Счастливец (испуганно). Нет, нет, не в Париже, только не в Париже!

   Чиновник. Ах, в провинции! В каком же городе?

   Счастливец. В таком... в небольшом...

   Растерянно водит пальцем по карте Франции, которая висит тут же. Палец останавливается на первой попавшейся точке.

   Счастливец. Бург-сюр-Орм.

   Чиновник (пишет). Бург-сюр-Орм. Отлично.

  

  

  

   Раннее чистое летнее утро в провинциальном городке. Центральная площадь городка.

   Два отеля с кафе, расположенные друг против друга.

   В утреннем полусвете все-таки можно прочитать надписи на полотняных навесах кафе.

   Одно заведение называется:

  

   "Друг желудка"

   Г-н Огюст Лево

  

   Другое:

  

   "Веселая устрица"

   Г-н Виктор Бранден

  

   Перед "Другом желудка" помещается бензиновая колонка "Шелл". Перед "Веселой устрицей" колонка "Стандарт".

   В перспективе улички показывается обнявшаяся парочка. Парочка медленно подвигается к площади, ежесекундно целуясь.

   Наконец он снимает руку с ее плеча.

   Молодые люди нежно прощаются, осторожно оглядываются по сторонам и расходятся.

   Она снимает туфли и влезает в окно кафе "Веселая устрица".

   Он перелезает забор двора "Друга желудка".

   На площади снова пусто и чисто.

   Солнечный луч скользит по плакату, наклеенному на стене "Веселой устрицы":

  

   КО ВСЕМ ГРАЖДАНАМ ГОРОДА БУРГ-СЮР-OPМ

   В четверг, 12 июня, состоится торжественное открытие и пуск кареты

   СКОРОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ,

   которую г. Бранден в заботах о гражданах его родного города учредил для перевозки жертв несчастных случаев в городскую лечебницу.

   Да здравствует партия республиканских радикалов города Бург-сюр-Орм и ее непреклонный

   вождь г. Бранден!

   На выборах мэра все голосуйте за г. Брандена!

  

   Утро дышит миром.

   И только другая афиша на стене "Друга желудка" показывает, что в городке бушуют микроскопические страсти и между владельцами обоих гостиничных заведений идет отчаянная борьба.

  

   ГРАЖДАНИН!

   Если с тобой произойдет несчастный случай,

   если ты внезапно сломаешь ногу или скоропостижно заболеешь - ничего не бойся. Тебе обеспечена быстрая помощь.

   О тебе позаботился старик Лево.

   Старый Лево никогда не забывает о гражданах своего родного города. Ровно в 9.30 утра состоится торжественный пуск

   СКОРОЙ МЕДИЦИНСКОЙ КАРЕТЫ.

   Да здравствует партия радикальных республиканцев и ее дальновидный вождь старик Лево!

   На выборах мэра голосуйте только за старика Лево!

  

   Перед дверью "Друга желудка" появляется мадам Лево. Она вывешивает на веревке брюки мужа и начинает их выколачивать. Это широкие и прочные штаны добродетельного человека. Сразу видно, что их носит не какой-нибудь шалопай. Это чудные штаны в полоску с большими пуговицами, пришитыми на всю жизнь.

   В дверях "Веселой устрицы" происходит такая же сцена. Мадам Бранден проветривает и выбивает клетчатые брюки. Это грандиозное вместилище, и можно сразу понять, что это брюки г. Брандена, кандидата в мэры, а не какого-нибудь незначительного лица.

   Матроны усердно работают над брюками великих людей. Они с напускным равнодушием поглядывают друг на друга, но чувствуется, что под их корсетами клокочет ярость.

   Через площадь, между обоими кафе торопливо проходит агент по страхованию г. Писанли. Это немолодой сердцеед с маленькими усиками и в котелке, элегантно нахлобученном на самые уши.

   Он раскланивается с обеими дамами грациознейшим образом.

   Дамы провожают его страстными взглядами.

   Когда г. Писанли исчезает, взоры их встречаются.

   Сладчайшие улыбки сменяются грозными. Женщины готовы схватиться. Однако благоразумие берет верх, и они возвращаются к прежнему занятию.

   Кидая воинственные взгляды друг на друга, они колотят брюки все сильнее и сильнее, вкладывая в удары ненависть, предназначающуюся сопернице.

   Брюки взвиваются, трещат под ударами - и облако пыли застилает площадь.

   Когда оно расходится, соперниц уже нет.

   Из "Друга желудка" выходит на площадь тринадцатилетний гарсон г. Лево - мальчик Тити. В руках у него рулон афиш, ведерко с клейстером и кисть. За ним плетется собака.

   Он подходит к афише, восхваляющей достоинства г. Брандена, и заклеивает ее афишей, превозносящей добродетели г. Лево.

   Покуда Тити занят своим делом, собаке тоже находится занятие.

   Она бросается на кошку, появившуюся из "Веселой устрицы", и загоняет ее на дерево.

   На помощь кошке спешит Мак-Магон, по виду хотя и дремучий, но совершенно вздорный старик, гарсон г. Брандена.

   Он видит страшную работу Тити, бросается в дом и сейчас же появляется снова с рулоном афиш, клейстером и кистью.

   Он подкрадывается к мальчику, отбрасывает его в сторону и срывает афишу врага.

   Одержав эту победу, старик приступает к расклейке своих афиш. Но пока он возится с ведерком, Тити подменяет сверток с афишами. Упоенный успехом, старик ничего не замечает и заклеивает всю стену афишами г. Лево. Во время работы он бормочет:

   - Я тебе покажу, Лево, молокосос! Лево! Лево! Дерьмо твой Лево, вот что! Плевал я на Лево! Тоже кандидат в мэры нашелся!..

   Закончив расклейку, он отходит, чтоб полюбоваться своей работой.

   С недоумением видит, что вся стена заклеена афишами противника.

   Бросается на Тити, который с довольным видом вертится тут же под ногами.

   Тити, увертываясь, кричит:

   - Меня убивают! Господин Лево! Помогите!

   В окне появляется полуодетый Лево.

   На пороге своего кафе вырастает Бранден с намыленной физиономией и безопасной бритвой в руке.

   Тити. На помощь, хозяин!

   Мак-Магон (гоняясь за мальчиком). Посмотрите, что он сделал, господин Бранден!

   Бранден смотрит на афиши и взмахивает бритвой.

   Мадам Бранден (оттаскивает его назад). Тебе вредно волноваться. У тебя больное сердце!

   Лево прыгает в своем окне, как обезьяна. Жена его успокаивает.

   Мадам Лево. Огюст! Умоляю тебя! С твоим сердцем!..

   Оба исчезают внутри своих домов и тотчас же снова появляются, но жены их утаскивают.

   Мак-Магон в ярости срывает афиши врага. Покуда он это делает, Тити снова подменяет рулон. И когда Мак-Магон набрасывается на рулон и начинает его рвать, то видит, что рвет собственные афиши.

   Мак-Магон (перед клочьями афиш, держа за шиворот мальчика). Скорее, господин Бранден! Посмотрите, что они сделали с нашими афишами!

   Тити издает ужасные вопли.

   На площадь выскакивают Бранден и Лево. Они уже одеты. На них те брюки, которые выбивали их жены. Оба до крайности взволнованы.

   Некоторое время они только задыхаются, так как не в состоянии сказать ни слова.

   Они разевают рты, ловят воздух, хватаются за сердце, надуваются все больше и больше.

   Молчаливая дуэль кончается тем, что оба противника валятся в обморок.

   Их растаскивают по домам. Но они неожиданно опять выскакивают на площадь. Однако, не успев добежать друг до друга, снова падают в обморок. Их уносят по домам жены, дети и слуги. Площадь пустеет.

   И в заключение на ней разыгрывается маленькая война - кошка г. Брандена, прижатая к стене и лишенная возможности отступить, дает ловкие пощечины собаке г. Лево.

  

  

   Неизвестно откуда доносится бурный, порядочно фальшивый марш.

   Двор отеля "Друг желудка".

   У небольшого полугрузовичка, служащего в обычное время для перевозки хозяйственных грузов, наспех и грубо переделанного в карету скорой помощи с красным крестом и надписью: "Милосердие старика Лево. Все голосуйте за радикальных республиканцев", идут последние приготовления.

   Тити с сияющим лицом выметает из машины мусор.

   Сын Лево, Андре, в котором мы узнаем молодого человека, прощавшегося с девушкой, уже сидит на месте шофера.

   Мадам Лево тут же во дворе поправляет старику галстук и готовит его к выступлению.

   Лево взбирается в машину и становится в позу триумфатора, Тити раскрывает ворота, марш гремит с удвоенной силой, становится еще фальшивей, и медицинское сооружение выкатывается на площадь.

  

  

   На площади собралась небольшая толпа граждан. Между обеими конкурирующими гостиницами поместился любительский оркестр из шести человек. Музыканты щеголяют узкими и короткими белыми панталонами, из-под которых глядят мощные черные ботинки военной доброты. Состав исполнителей такой: тарелки, геликон, губная гармоника, скрипка и две необыкновенно пискливых фанфары. Губная гармоника почти исчезает под пышными усами музыканта.

   При выезде автомобиля раздаются восклицания. Оркестр играет туш. Господин Лево раскланивается, подымает руку и начинает речь.

   - Граждане, в этот знаменательный день, когда партия радикальных республиканцев дает новое свидетельство своих забот о благе общества, в этот день, когда...

   Но тут широко раскрываются ворота "Веселой устрицы", слышится громкое кучерское причмокиванье и на площадь выезжает большая белая лошадь с толстыми ногами и генеральским плюмажем на челе. Лошадь влечет за собой тележку с красным крестом и надписью: "Скорая медицинская помощь при несчастных случаях г. Виктора Брандена. Голосуйте исключительно за республиканских радикалов".

   На козлах сидит Мак-Магон, рядом с ним дочь Брандена Люси в госпитальной наколке. (Это девушка, прощавшаяся утром с Андре.) В тележке стоя помещается г. Бранден.

   Оркестр играет туш. Мак-Магон делает "тор-ру", и колесница останавливается напротив вражеского автомобиля. Приветственные клики толпы.

   Бранден. Я не оратор, граждане. Жизнь общественная есть общественная жизнь общества. Потому что общество составляется из общественной жизни. Без общественной жизни общество уже не общество...

   Здесь содержательная речь Брандена прерывается тушем, который грянул по поводу торжественной церемонии, разыгрывающейся у автомобиля Лево.

   Господин Писанли подносит букет с лентами г. Лево и целует руку мадам Лево. Оркестр играет "Марсельезу".

   Мадам Бранден устремляет на Писанли магнетический взгляд, и он смущенно скрывается в толпе.

   В лагере Брандена полное смятение. Бранден хватается за сердце. Жена из аптекарской бутылочки наливает ему успокоительные капли. Он выпивает.

   Растроганный Лево продолжает свою речь.

   - Этот букет, господа, только лишнее подтверждение того, как высоко стоит авторитет радикальных республиканцев среди прогрессивных слоев Бург-сюр-Орма. Жалкое лепетание республиканских радикалов никогда...

   Его прерывает визгливый туш. Толпа поворачивается в сторону белой лошади.

   Там происходит великое торжество. Господин Писанли подносит Брандену венок с лентами и склоняется перед мадам Бранден.

   Мадам Бранден торжествует.

   Г. Лево хватается за сердце.

   Лево. Лекарство!

   Протягивает руку к жене. Но она, не сводя глаз с коварного Писанли, сама пьет капли.

   Писанли испуганно ныряет в толпу.

   В толпе рядом стоят Тити и Мак-Магон.

   Тити. Да здравствует господин Лево!

   Мак-Магон. Долой Лево. Да здравствует господин Бранден!

   Мак-Магон в припадке преданности подбрасывает в воздух свою шапку. Тити ловит ее и не отдает. Мак-Магон за ним гоняется.

   Оправившийся Бранден кричит:

   - Господа, лучшим идеалам общественной жизни общества угрожает опасность. Перед вами стоит узурпатор. Это он украл у меня идею скорой медицинской помощи при несчастных случаях.

   Лево (стараясь перекричать противника). Граждане, вы слишком хорошо знаете старика Лево, чтобы поверить этой демагогии. Идея скорой медицинской помощи принадлежит исключительно радикальным республиканцам.

   Бранден. Нет, республиканским радикалам.

   Лево. Нет, радикальным республиканцам.

   Бранден. Мне!

   Лево. Нет, мне!

   Бранден. Вам?

   Лево. Мне.

   Бранден. Тебе?

   Лево. А кому? Вам?

   Бранден. Мне!

   Лево. Те-бе?

   Бранден, стегнув свою лошадку, подъезжает вплотную к противнику.

   Бранден. А у кого [.?.] сумасшедший?

   Лево. А у кого в гостинице клопы?

   Тити. Ура!

   Тити нагло смотрит на Мак-Магона.

   Оркестр играет туш. Брандену подают капли. В [.?.] он подымает стаканчик, как заздравную чашу, и кричит:

   - Да здравствует партия республиканских радикалов! Долой интригана Лево, который в своем "Друге желудка" подавал вчера тухлого гуся. Я сам нюхал!

   Мак-Магон. Нюхал, нюхал! Ура!

   С торжеством смотрит на Тити. Тити повержен. Оркестр играет туш.

   Лево хватается за сердце, в волнении вырывает у Брандена капли, пьет их и, возвратив удивленному врагу пустой стаканчик, кричит:

   - А кого жена бьет по морде?

   Бранден. А в самом деле? Кого?

   Лево. Вас!

   Бранден. Меня?

   Лево. Тебя!

   Бранден. А вас?

   Лево. Как? Ме-ня?

   Бранден. Да, да! Тебя! По морде!

   Лево смущенно молчит. Писанли с ужасом переводит глаза с мадам Лево на мадам Бранден и снова на мадам Лево. Толпа неистово кричит. Такой спектакль бывает не каждый день.

  

  

   Внутри медицинской кареты г. Лево, сквозь разрез брезентового навеса, сквозь который видна площадь и люди, обнимаются Люси и Андре. Вражда отцов не мешает им любить друг друга. Вся их сцена немая и идет под пререкания невидимых родителей.

   Голос Лево. Негодяй!

   Голос Брандена. Сам негодяй!

   Молодые люди целуются.

   Лево. Дурак!

   Бранден. От такого слышу.

   Молодые люди целуются.

   Лево. Я убью его.

   Поцелуй.

   Бранден. Держите меня!

   Поцелуй.

   Нечленораздельный крик Лево.

   Поцелуй.

   Рев Брандена.

   Поцелуй. Поцелуй. Поцелуй.

  

  

   Снова площадь.

   Противников развели по местам и успокаивают. Мак-Магон отнимает наконец у Тити свою шапку и водружает ее на голову. Из автомобиля незаметно выходят Андре и Люси.

   На площадь, размахивая котелком, вбегает Писанли и кричит:

   - Несчастный случай! Скорее! Несчастный случай с мадам Буало. Она упала на рыночной площади и подвернула себе ногу.

   При этом крике оба государственных мужа, поникшие было главами от перенесенных волнений, проявляют необыкновенную деятельность. Расталкивая окружающих, они бросаются к своим каретам.

   Лево (вскакивая в машину). Андре! Полный ход!

   Бранден (переваливаясь в тележку). Мак-Матон! Люси - на место!

   Андре заводит ручкой мотор. Искры нет. Машина не движется. Лево вне себя. Андре подымает капот и углубляется с головой в мотор.

   Бранден с дьявольским смехом выносится вперед на своей колеснице.

   Бранден (кричит). Да здравствует партия республиканских радикалов и ее вождь - я!

   Ужасные понукания Лево. Андре наконец починился, берется за руль, машина делает ужасный скачок и мчится вдогонку за Бранденом.

   Узкая уличка, по которой еле-еле движется норовистая белая лошадь. Сзади подъезжает автомобиль Лево, но обогнать противника он не может - узка улица.

   Тогда он сворачивает в первый же переулок и вскоре появляется на этой же улице, но уже впереди лошади.

   Лево в восторге кричит:

   - Да здравствует партия радикальных республиканцев!

   Мотор капризничает, машина едва движется, а лошадь, которая только взяла ход, наседает сзади, но тоже из-за узости мостовой не может обогнуть автомобиль.

   В горячке Бранден также сворачивает в переулок.

   Новая уличка, где автомобиль и лошадь почему-то мчатся навстречу друг другу- И только почти столкнувшись, они с проклятиями поворачивают назад и так же бешено мчатся в разные стороны.

   Широкая и большая улица. Теперь соперники несутся рядом.

   Сумасшедшая гонка лошади и автомобиля.

   Обезумевший Мак-Магон стоя нахлестывает лошадь.

   Тити чуть не выпадает из автомобиля.

   Бранден теряет шляпу.

   Лево лихорадочно пьет капли.

   Кареты въезжают на рыночную площадь. Действительно, там у стены дома, окруженная небольшой кучкой людей, со страдальческим выражением на лице лежит старуха.

   Бранден и Лево одновременно спрыгивают на землю и подбегают к старухе.

   Лево еще издали кричит Брандену:

   - Прочь! Прочь! Это моя больная!

   Бранден. Отойдите от нее немедленно. Вам говорят!

   Над телом старухи они сталкиваются и начинают отпихиваться руками.

   Лево. Это моя старуха.

   Бранден. Ваша?

   Лево. Моя!

   Бранден. Твоя?

   Лево. А чья же?

   Бранден. Общественная.

   Лево. Как, общественная?

   Бранден. Я ее нашел!

   Лево. Нет, это я ее нашел.

   Старуха. Ох, умираю!

   Лево. Видите, старушка умирает, а вы... Пустите сию минуту.

   Бранден. Нет, вы пустите!

   Лево. Почему же я должен вас пустить?

   Бранден. Потому что старушка гибнет на глазах подлой радикально-республиканской партии.

   Лево. Нет, она гибнет на глазах республиканско-радикальной партии, на ваших глазах, а не на моих.

   Старушка со страхом подымается и, ковыляя, уходит. Но никто этого не замечает. Государственные мужи продолжают спорить.

   Бранден. В таком случае могу вам сообщить, с кем живет ваша жена.

   Лево. Пожалуйста!

   Бранден. Она живет с господином Писанли.

   Лево. Извините, с господином Писанли живет ваша жена!

   Бранден. Но весь город знает про вашу жену.

   Лево. Нет, весь город знает про вашу.

   Писанли поспешно выбирается из толпы и скрывается с глаз.

   Оба кандидата в мэры надуваются до последней степени и падают в обморок.

   Их подхватывают и засовывают в свои же скорые медицинские кареты. Кареты увозят безжизненные тела своих владельцев тем же бешеным аллюром, каким неслись к старухе, так и не дождавшейся помощи.

  

  

   Завернутый в плед, с компрессом на голове, окруженный аптекарскими бутылочками, сидит за столом г. Лево и, поглядывая в окно на гнездо врага, сочиняет донос.

   "Господину префекту.

   Обуреваемый желанием принести посильную помощь городу, его благоустройству и процветанию, не могу не сообщить Вам, г. префект, о том, что, известный низостью своего поведения, содержатель кабака под названием "Веселая устрица" Виктор Бранден торгует после 12 ночи, при закрытых шторах, что строжайше воспрещено обязательным постановлением, и подает плохой пример подрастающему поколению.

   Остаюсь навсегда преданный Огюст Лево".

   Составив этот документ, г. Лево прячет его в карман своих брюк, полосатых брюк.

  

  

   Г. Бранден, полулежа на диване, удовлетворенно заканчивает донос на Лево и прячет его в карман своих фундаментальных клетчатых штанов.

   Едва он кончает это достойное занятие, входит Люси.

   Люси. Можно, папа?

   Бранден утвердительно хмыкает.

   Люси. Я давно хотела тебе сказать.

   Бранден хмыкает.

   Люси. Мне сделали предложение.

   Бранден одобрительно хмыкает.

   Люси. Один молодой человек.

   Бранден одобрительно хмыкает.

   Люси. Ты его знаешь.

   Бранден вопросительно хмыкает.

   Люси. Он очень хороший.

   Бранден одобрительно хмыкает.

   Люси. [.?.]

   Бранден энергично и отрицательно хмыкает.

   Люси. Но почему же?

   Бранден. Потому что он такой же мерзавец и негодяй, как его отец. И кончим на этом разговор.

   Люси плачет. Отец выталкивает ее.

  

  

   Г. Лево стоит в грозной позе перед сыном.

   Лево (кричит). Никогда. Никогда. Только через мой труп!

  

  

   Есть в городе девушка по имени Лилиан. Это обыкновенная провинциальная проститутка с истерическими потугами на парижский жанр. Она сидит у окна своей комнаты и беседует с господином Писанли, который стоит на улице. Вечер. Господин Писанли приторно любезен и все время приподымает над головой свой элегантный котелок.

   Писанли. Дела не идут, дитя мое.

   Лилиан. Да, дела не идут.

   Писанли. Кризис.

   Лилиан. Да, кризис.

   Писанли. Когда дела шли...

   Лилиан. О, когда дела шли...

   Писанли. Тогда я страховал в день не меньше трех человек от смерти. Это была жизнь.

   Лилиан. У меня тоже было не меньше трех в день. Иногда даже больше.

   Писанли. А теперь нет клиентов.

   Лилиан. Да, клиентов мало.

   Писанли. Так как же будет, дитя мое? Может быть, можно в кредит?

   Лилиан. В кредит?

   Писанли. Когда дела пойдут, я заплачу. Честное слово.

   Лилиан. Убирайся ты вон, свинья такая.

   Писанли. Вот видите. В любви тоже не везет. Так и знал. (Мнется.) Слушай, девочка, тебе не нужен тихий, спокойный, непьющий, средних лет, глубоко интеллигентный кот?

   Лилиан. Проваливай!

   Писанли. Пожалуйста, пожалуйста.

   Он уходит, вежливо приподымая котелок. Лилиан закрывает окно и опускает занавеску.

   Стук в дверь. Входит г. Бранден в своих замечательных штанах в клетку. В петлице у него цветок. Усы торчат кверху.

   Бранден. Ку-ку!

   Целует Лилиан, которая молчит довольно сурово.

   Бранден. Птичка, я пришел отдохнуть на твоей груди.

   Лилиан, не отвечая, роется в ящике стола.

   Бранден. Что с тобой, моя крошка?

   Лилиан протягивает ему маленькую афишку.

   Лилиан (грозно). Кто это писал?

   Бранден тупо смотрит на афишку. Текст афишки:

  

   Матери и жены, я осушу ваши слезы. Я вырву юношество Бург-сюр-Орма из грязных объятий развратницы Лилиан, которая при попустительстве радикальных республиканцев свила себе гнездо на священной почве нашего города. Как только меня выберут мэром, я изгоню ее.

   Голосуйте на выборах только за партию республиканских радикалов.

   Виктор Бранден.

  

   Лилиан. Ну?

   Бранден (трусливо). Что тут особенного?

   Лилиан. Зачем же ты приходишь отдыхать в грязных объятиях развратницы?

   Бранден. Детка!

   Лилиан. Нет, что это значит?

   Бранден. Ну, стоит ли обращать внимание? Это же политика! Чистая политика и ничего больше.

   Лилиан. У одного кризис, у другого политика. Спасибо!

   Бранден обнимает разгневанную Лилиан. Раздается осторожный стук в дверь. Бранден в испуге отскакивает.

   Бранден. Ради бога! Меня не должны здесь видеть! В такой ответственный момент острой политической борьбы. Куда мне деваться?

   Лилиан вталкивает государственного деятеля в соседнюю комнату и открывает входную дверь.

   На пороге ее с победоносной улыбкой стоит г. Лево, подвинчивая свои усы. Он предостерегающе протягивает руку и шипит:

   - Никто не должен знать, что я здесь.

   Лилиан. Понимаю, понимаю! Политика!

   Лилиан молча уводит Лево в комнату, расположенную напротив той, где укрылся Бранден, подводит его к стене и, указав на афишку, приколотую к стене кнопками, говорит:

   - Я тоже стала заниматься политикой.

   Лево, тараща глаза, видит собственное воззвание к избирателям.

   Текст воззвания:

  

   Женщины города!

   Дело нравственности в верных руках. Когда старик Лево будет мэром, он немедленно обрушится на темное пятно нашего города, притон потаскухи Лилиан.

   Воздействуйте на своих мужей, скажите своим сыновьям, что все голоса должны быть отданы только радикальным республиканцам.

   Огюст Лево.

  

   Лево молчит.

   Лилиан. Значит, я темное пятно?

   Лево. К чему такие мрачные мысли, курочка? Это же сделано для семьи.

   Лилиан (считает на пальцах). У одного - кризис, у другого - политика, у третьего - семья. Очень мило!

   Лево обнимает ее.

   Лилиан. Теперь я вижу, что дело нравственности действительно в верных руках.

   Средняя комната, в которой началась сцена. Входит Лилиан. Она замечает, что на стуле у двери комнаты, где поместился Бранден, уже лежат его замечательные брюки в клетку.

   Когда она оглядывается, то на стуле у противоположной двери уже висят прекрасные, вечные брюки в полоску господина Лево.

   Лилиан. Ну, кажется, кризис кончается.

  

  

   Ночь. Улица. По ней бредет невзрачный человечек. Он движется медленно, иногда останавливается, внимательно смотрит на входные двери, потом подходит к окну одного дома, нажимает на раму, но она не открывается. Оглянувшись, идет дальше.

   Заглядывает сквозь прутья изгороди другого дома и отскакивает. Ему не понравилась большая собака, строго выглядывающая из будки.

   По всему видно, что это неэнергичный и невезучий маленький вор.

   Он подходит к другому окну. Рама легко растворяется. Вор влезает в комнату и сейчас же выпрыгивает из окна с двумя парами замечательных фундаментальных штанов.

   Еще у самого дома он шарит в карманах брюк, но, найдя там только какие-то сложенные бумажки, недовольно гримасничает, пихает бумажки как попало назад в брюки и скрывается во мраке.