Ушинский Константин Дмитриевич - Материалы к третьему тому "Педагогической антропологии"

тота, которую мы выразим словами Данте...

   Из приведенных примеров уже видно, что мы не вводим еще здесь нравственного различия дурного дела от хорошего и даже умного от глупого, но показываем, что всякое дело, даже безумная идея или злодейский умысел и т.п., может стать делом жизни и что в этом деле, в самом деле, а не в его последствиях, заключается единственная возможность счастья для человека на земле. Вот почему, перебирая всевозможные наслаждения и ища такого, которое не обманывало бы человека и не причиняло бы ему страданий вместо наслаждения, Кант останавливается на отдыхе от труда и называет его "высочайшим физическим благом человека" (Anthropologie. § LXXXVI). Но в выражение этого глубокого психического наблюдения вкрались у Канта две ошибки: во-первых, это не физическое благо, даже если бы отдых был после физического труда; конечно, корень его в отдыхе тела, но самый этот отдых ощущает только душа; а во-вторых, это вовсе не благо, а наслаждение, проистекающее из блага - труда. Здесь миросозерцание Канта мутит ясность его психических наблюдений, необыкновенно глубоких и метких. Не выразив ясно всего значения труда для жизни, Кант, однако же, живо почувствовал это значение, и мы слышим тон глубокого убеждения, вынесенного из долгой и вполне сознательной жизни, когда он говорит: "Чем более ты думал, чем более действовал, тем более жил" (ibid., § LX). Или, выражаясь еще задушевнее, Кант говорит: "Самое верное средство услаждать все бедствия заключается в мысли, которой можно ожидать от всякого благоразумного человека, в мысли, что жизнь вообще относительно сопровождающих ее наслаждений, которые зависят от обстоятельств, не имеет никакой цены и что вся стоимость ее измеряется тем употреблением, которое мы из нее делаем, и теми целями, которые мы себе предлагаем".

   Кажется, от этих слов остался Канту один шаг, чтобы сказать, что сама в себе деятельность есть высшее благо человеческой и всякой жизни...

   Повторяем, здесь нам еще не место брать нравственное значение человеческого дела, а мы берем покудова только одну его форму и называем эту форму душевной деятельности альфой и омегой всех форм психической жизни человека, или, проще, форму, тождественную самой форме жизни, - деятельным покоем.

   (Приписка на полях карандашом: Следовало резко отделить счастье от наслаждений и тогда в педагогическом приложении свести меры в отношении животных стремлений к деятельности. Основное выражение - человек удовлетворяет своим телесным потребностям, чтобы жить, а не наоборот; жить же значит думать, чувствовать; и действовать вечно. Позднейшая приписка чернилами: Это особая глава, но для нее у меня нет покудова источников под руками.)

   Обращаясь теперь к педагогическому приложению идеи, развитой нами в этой главе, мы находим, что приложение это может быть чрезвычайно велико и разнообразно, но что сущность его можно выразить в нескольких словах.

   Научить человека искать себе средства для наслаждений (эвдемонизм, эпикуреизм) значит обманывать человека и заставлять его накачивать Данаидову бочку; научить человека пренебрегать наслаждениями и страданиями и искать выше всего свободы (стоицизм) значит тоже обманывать человека и гнать его в безбрежную пустыню; но дать человеку деятельность, которая бы наполнила его душу и могла бы наполнять ее вечно, вот истинная цель воспитания, цель живая, потому что цель эта - сама жизнь.

   Мы уже видели прежде, что основной целью воспитания человека может быть только сам человек, так как все остальное в этом мире (и государство, и народ, и человечество) существует только для человека. Мы видели также, что в человеке цель воспитания составляет душа, для которой существует тело (см. выше). Теперь же мы видим, что и в душе целью воспитания есть дать ей вечную, по возможности полную, широкую, поглощающую ее деятельность. Дать труд человеку, труд душевный, свободный, наполняющий душу, и дать средства к выполнению этого труда - вот полное определение цели педагогической деятельности.

   Первая половина этой задачи (приискание труда) особенно важна для воспитания достаточных классов: бедного человека труд и сам отыщет; богатому надобно его отыскать, а это совсем не так легко, как кажется, потому что труд должен наполнить душу и его должно стать на всю жизнь, да и в будущем он должен остаться вечным.

  

   Впервые были опубликованы А.Н. Острогорским (1908). В значительно дополненном и измененном виде составили 10-й том Собрания сочинений К.Д. Ушинского, изданного АПН РСФСР в 1950 г.

   Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/pedagog/ushinskiy_chelovek3.html.