(Из предисловия к книжке С. Сибирякова "В борьбе за жизнь". Изд. о-ва политкаторжан. М., 1927)
Новая работа С. Сибирякова заинтересовала меня с двух сторон: в плане документально-историческом - это прежде всего, и далее - в отношении формальном.
Перед нами - совершенно бесхитростные, почти фотографические сколки с жутковатой правды, сделанные без какой-либо мысли о том, что называется "художеством", и - вместе с тем - это доподлинно художественные, т. е. мастерски написанные, исторические документы.
Существует мнение - от него несвободны и сторонники красно-приключенческой литературы - о том, что труд, как таковой, т. е. процессы труда - не могут быть предметом занимательного преломления и чтения, как слишком серые и однотонные, а главное... такие обычные. Это неверно, и вот эта книжечка тов. Сибирякова предрассудок наших красно-пинкертонцев о враждебности работы героическому преломлению и чтению отлично опровергает. Нужно, оказывается, только уметь эту работу подать. В непритязательных записках С. Сибирякова ни о чем другом и не рассказывается, как только о подходах к разным работам и самой прозаической оплате их, а между тем книжка с начала до конца читается как самый завлекательный роман. В чем дело?
Не в том ли как раз, что автор и не думал ни о какой романтике и ничего не сочинял, а только и хотел дать то обычное, что мы обычно не замечаем? Новое здесь - только острота и напряженность.
Автор берет только "грубую экономику" пребывания ссыльного в глухой Сибири, но он и возвращает нам ее в предельной, порой чисто-эпической, цельности. Эпос звучит здесь как подчеркнутый прием. История с "хозяином" и "работником" - здесь тихо до жути повторяется. Глава "На лодке до Якутска по шуге" являет как бы некий неумышленный пандан к толстовскому рассказу, - с той только разницей, что в ней ни строчки не выдумано. Сцена с якутом морозной северной ночью - два раба, инородец и поселенец, скованные единой цепью, окарауливают замерзающую хозяйскую лодку! - займет свое заслуженное место в новых хрестоматиях, рядом с лучшими образцами новой художественно-революционной, но и убеждающей без пафоса, прозы. Прозы - жесткого преодоления...
Сила автора - в его предельной деловитости и жуткой неумышленной правде. Очерки Сибирякова - это киноглаз в литературе, оплодотворенный опытом и героизмом революции. "В борьбе за жизнь" - вот лучшее наименование Сибиряковской киноправды.
Источник текста: Литература факта: Первый сборник материалов работников ЛЕФа / Под ред. Н. Ф. Чужака [Переиздание 1929 года]. М.: Захаров, 2000. 285 с.
Оригинал здесь: http://teatr-lib.ru/Library/Lef/fact/