Туган-Барановский Михаил Иванович - Социализм как положительное учение

мышленности, и вообще о тех отраслях промышленности, где уже теперь господствует крупное производство.

   В тех случаях, когда благодаря синдикатам, трестам и иным капиталистическим союзам, национальное производство того или иного продукта уже теперь объединилось целиком или в значительной своей части в руках одной капиталистической организации, переход производства в руки государства может совершиться без малейшего затруднения и диктуется сам собой.

   Государство продолжит в этом случае тот естественный процесс промышленного развития, который уже обнаружился с такой яркостью в пределах капиталистического общества - процесс промышленной концентрации. Концентрация промышленности дает возможность поднять до наиболее высокого уровня технику производства по причинам двоякого рода: во-первых, потому что при сосредоточении промышленности в руках одной организации, возможно придать каждой производительной единице наиболее крупные размеры (конечно, в пределах технической и социальной целесообразности) и, во-вторых, благодаря возможности в этом случае наиболее целесообразного территориального размещения производительных единиц. Известно, что в Америке при слиянии многих отдельных промышленных предприятий в одно промышленное целое, трест сплошь и рядом закрывает некоторые из объединившихся фабрик, сосредоточивая производство на тех фабриках, которые по техническим или иным условиям стоят выше остальных.

   Так же будет, очевидно, действовать и социалистическое государство. Объединив в своих руках производство того или иного продукта, оно не будет иметь никакого основания сохранять в действии все многочисленные фабрики и иные промышленные заведения, где этот продукт производится в настоящее время.

   Наоборот, государство должно будет выработать план организации национального производства соответствующего продукта, исходя из точки зрения экономической целесообразности. Каждая производительная единица должна иметь те размеры, при которых достигается максимум производительности общественного труда (с соблюдением, конечно, интересов и самого работающего человека) и эти единицы должны быть распределены по национальной территории в соответствии с тем же самым принципом.

   Для достижения всего этого необходимо объединение национального производства в руках государства, и вот почему социалистическое государство должно взять на себя эту задачу.

   Вообще, государство должно стать важнейшей, хозяйственной организацией социалистического общества. Только при условии централизации возможны стройность, согласованность, пропорциональность во всех частях общественного целого. Без централизации не может быть и планомерности целого, так как эта планомерность может быть внесена в общество только подчинением отдельных его составных частей единому, центральному плану. Только при этом условии общественный строй может стать целиком продуктом разумной воли человека и наиболее полно приспособиться к общественным нуждам и потребностям.

  

   Однако, государственная централизация заключает в себе и огромные опасности, которых нужно так или иначе избегнуть. Чем более централистически организовано общественное хозяйство и чем большие размеры приобретает эта организация, тем больше опасности для свободы отдельных лиц. Централизм всегда несет с собой и бюрократизм - оторванность общественного механизма от тесного соприкосновения с действительной жизнью, игнорирование всех индивидуальных отличий ее. Соответственно этому возрастает и роль принудительного начала власти в строе общественной жизни. Таков неустранимый грех всякого централизма.

   Централизация обещает очень много, но нередко эти обещания остаются на бумаге. Кроме того, не нужно забывать, что в социалистическом обществе не человек будет служить общественному богатству (как ныне), а общественное богатство будет служить нуждам человека.

   Высшей задачей социалистического общества отнюдь не будет создание наибольшей суммы общественного богатства. Правда, современный социализм не только не враждебен умножению материального богатства (в противность социализму Платона или социализму христианства), но усматривает в богатстве огромную положительную ценность. Богатство признается социализмом наших дней материальной основой культуры, а культурное развитие человечества является само по себе высочайшей целью.

   Тем не менее, социалистическое общество будет относиться к умножению богатства иначе, чем относится капиталистическое общество. В этом последнем богатство достается собственнику хозяйственного предприятия - капиталисту, который сам своим трудом в создании богатства не участвует.

   Рабочий при господстве капитализма является простым орудием создания богатства, и с точки зрения капиталиста рабочий не отличается принципиально от других орудий производства. Рабочий не самоцель, а средство - такова основная точка зрения капитализма.

   Напротив, при господстве социализма работающий человек становится самоцелью. Интересы работающего человека приобретают решающий характер при построении системы общественного хозяйства.

   Так как умножение общественного богатства совершается при помощи затраты труда человека, то не всякое умножение богатства социализм будет признавать благом. Умножение богатства, покупаемое ценой принижения личности работающего человека, социализм не только не может считать общественным благом, но признает несомненным злом.

   Вот с этой-то точки зрения государственная централизация общественного хозяйства и встречает наиболее существенные возражения.

   Можно согласиться с тем, что централизация благоприятствует умножению общественного богатства. Если мы представим себе социалистическое государство, как гигантскую машину, в которой отдельный человек играет роль винтика или колеса, управляемого движением всего механизма, то это, быть может, и поведет к созданию наибольшей суммы общественного богатства, но не будет соответствовать интересам трудящегося человека, не желающего принижать себя до простого подчиненного орудия общественного целого.

   В нашу историческую эпоху борьба идет во имя принципа равенства, ибо в наше время интересы большинства грубо подавляются меньшинством.

   Социализм приведет к торжеству равенства. Но высшая цель общественного союза - социальный идеал - отнюдь не заключается в наибольшем равенстве всех членов общественного союза.

   Равенство, само по себе, отнюдь не является положительным благом. Неравенство есть несомненное социальное зло, но устранение зла есть лишь первый шаг в направлении, к социальному идеалу. Социальным же идеалом является не социальное равенство, асоциальная свобода. Общество совершенно свободных людей - "вот конечная цель общественного прогресса.

   С точки зрения этого высшего социального идеала - свободы человеческой личности - и должны быть оцениваемы различные типы социалистического общества.

   Централизация социалистического государства, предполагающая строгое подчинение личности велениям центральной власти, передачу этой последней всей хозяйственной инициативы и всей ответственности за правильный ход процесса общественного хозяйства, не соответствует идеалу наибольшей свободы личности.

   Правда, отсюда не следует делать вывода, что государственная централизация управления общественным хозяйством должна быть отвергнута и, что предпочтение следует отдать перед государственным социализмом иным системам социализма, допускающим большую свободу личной инициативе.

   Отнюдь нет. Планомерность общественного целого представляет собой такую существенную выгоду, ради которой приходится мириться и с ограничением свободы личности. Централизованное социалистическое хозяйство даст возможность достигнуть гораздо, больших хозяйственных результатов, чем все иные системы социалистического строя, и потому отказаться от государственной организации общественного хозяйства социализм не может и не должен.

   Однако, невыгодные стороны централистического социализма - подавление личности общественной организацией - остаются во всей своей силе.

   Вывод отсюда может быть сделан только один. Необходим известный компромисс между различными социалистическими системами. Централистическая система не может быть отвергнута, но она должна быть дополнена и ограничена системами федералистическими, предоставлявшими больше свободы человеческой личности.

   В систему централистического социализма должны быть вдвинуты элементы федералистического социализма, сохраняющие подчиненное положение и не нарушающие общего плана общественного хозяйства (в чем заключается сила централистического социализма), но, в то же время, ослаблявшие элемент принуждения, свойственный централистическому социализму, и освобождающие общественную инициативу и самодеятельность.

  

   Прежде всего не нужно забывать, что государственная организация находит себе выражение не только в центральных государственных учреждениях, но и в органах местного самоуправления. Эти последние, не менее центральных учреждений, основаны на принудительном начале. Но так как размеры муниципалитетов - публичных самоуправляющихся корпораций - гораздо меньше государства, то отдельная личность гораздо менее подавляется в них общественным целым, чем в государстве.

   Муниципальный социализм должен идти рядом с государственным социализмом, причем муниципалитеты, сами по себе, должны образовывать известную иерархию, начиная от крупных организаций, охватывающих обширные районы и значительные группы населения вплоть до самых мелких с населением в несколько тысяч иди даже - сот семейств.

   Каждая муниципальная организация должна иметь свое собственное хозяйство, причем в распределении хозяйственных задач между государством и различными муниципалитетами должно быть положено правило, чтобы все, могущее быть выполненным муниципалитетами, возлагалось на последние. Центральная государственная власть должна брать на себя лишь то, что явно не по силам муниципалитету.

   Но, конечно, за государством должна остаться общая наблюдающая, направляющая и регулирующая власть, так как иначе может исчезнуть общий план народного хозяйства и, соответственно, понизится производительность общественного труда.

   Итак, первым коррективом к централизующему началу государственности должно явиться при господстве социализма самое широкое развитие местного самоуправления. Государственный социализм должен получить свое восполнение в муниципальном социализме.

   Этого восполнения, однако, далеко недостаточно. Сильной стороной синдикального социализма является то, что при этой форме социализма производственный процесс подпадает непосредственному контролю рабочих, занятых производством. Благодаря этому рабочий из слуги производственного процесса превращается в его господина.

   Предположим государственную фабрику в социалистическом строе. Рабочие, работающие на этой фабрике, являются полноправными гражданами социалистического государства и в качестве таковых принимают известное участие в определении условий и порядка своей работы.

   Однако, участие это весьма отдаленно и во многих случаях почти призрачно, номинально. Рядовой рабочий может влиять на направление государственной политики лишь как один из миллионов избирателей, т.е. в самой ничтожной степени. Поэтому, поскольку рабочий выполняет предписания государственной власти и ее органов, назначаемых сверху для управления фабрикой, рабочий подчиняется власти, от него фактически почти независящей.

   Синдикальный социализм стремится сделать распорядителем производственного процесса ту самую рабочую группу, которая в этом процессе занята. И, конечно, свобода рабочего гораздо более обеспечена при синдикальной организации производства, чем при государственной.

   Поэтому весьма желательно, чтобы при государственной организации производства были введены известные элементы синдикализма.

   И это вполне возможно. Современная промышленная жизнь выработала тип фабрик, основанных на системе так называемого трудового копартнершипа (labour copartner-ship). На фабриках, основанных на этой системе, рабочие принимают непосредственное участие в управлении фабрикой, выбирая из своей среды известное число своих представителей в правление.

  

   Социалистическое хозяйство будет самым глубоким образом отличаться от современного, но все же это будет хозяйство, имеющее в основе своей категории, которые свойственны хозяйству вообще как таковому. Такими основными категориями всякого хозяйства является ценность и стоимость.

   Всякая хозяйственная деятельность предполагает эти две категории, будучи заключена между затратой (стоимостью) и получкой (ценностью), как между своим отрицательным и положительным полюсами. Стоимость - средство, а ценность - цель. Цель хозяйственной деятельности - удовлетворение потребностей - не может быть достигнута без затраты хозяйственного труда, а потому ценность, так же как и трудовая стоимость, должны быть признаны основными и неустранимыми категориями всякой хозяйственной деятельности, какова бы она ни была.

   Это верно как по отношению к современному капиталистическому, так и к будущему социалистическому хозяйству. И в социалистическом обществе хозяйственная деятельность будет руководствоваться принципом достижения наибольшей ценности при наименьшей затрате, иначе говоря, при наименьшей стоимости.

   Правда, Маркс признавал ценность исторической категорией хозяйства, свойственной только определенной форме хозяйства - меновому хозяйству.

   Но дело в том, что Маркс, говоря о ценности вообще, всегда подразумевал лишь определенный вид ценности, именно - меновую ценность. Для Маркса ценность всегда есть меновая ценность.

   Вкладывая такое содержание в понятие "ценность", Маркс был, конечно, прав, утверждая, что категория ценности свойственна лишь меновому хозяйству. Ясно само собой, что где нет обмена, там нет и меновой ценности,

   Но ценность не всегда объективируется в виде меновой ценности. Всякому хозяйству свойственна субъективная ценность, выражающаяся в значении, которое хозяйствующее лицо придает в своей хозяйственной деятельности тому или иному хозяйственному предмету. И совершенно ясно, что хозяйственная деятельность невозможна без категории ценности в этом смысле.

   Хозяйственная деятельность есть, во всяком случае, разумная деятельность, а разумная деятельность является всегда целесообразной деятельностью. Хозяйственная деятельность руководствуется известным расчетом и не может не стремиться к наибольшему удовлетворению потребностей хозяйствующего лица.

   И при социалистическом строе хозяйственный труд будет исходить из хозяйственного расчета, будет целесообразен. Попробуем же выяснить элементы хозяйственной ценности в условиях социалистического хозяйства.

   Социалистическое хозяйство - будет ли это хозяйство международной организации, государства или отдельной общины, все равно - мы должны мыслить как хозяйство, ставящее себе целью наибольшее удовлетворение потребностей той общественной группы, которая ведет хозяйство. В этом отношении социалистическое хозяйство сближается с хозяйством отдельного лица при современных условиях с той, однако, разницей, что теперь продукт поступает в обмен, и удовлетворение потребностей хозяйствующего лица достигается лишь косвенным путем при посредстве обмена продукта, производимого в предприятии данного лица, на продукт, производимый в чужом предприятии; между тем как в социалистическом хозяйстве хозяйствующим субъектом явится общественная группа, изготавливающая продукты для собственного потребления.

   Таким образом, социалистическое хозяйство уподобляется натуральному хозяйству отдельного лица. Социалистическое общество, составляя план своей хозяйственной деятельности и устанавливая, какие именно продукты должны быть произведены и в каком именно количестве, будет руководствоваться совершенно теми же соображениями, какими ныне руководствуется в своем индивидуальном хозяйстве частный хозяин, ведущий натуральное, а не денежное хозяйство.

   Как же будет устанавливаться хозяйственный план социалистического общества?

   При составлении этого плана социалистическое общество будет исходить из двух соображений: с одной стороны, оно должно будет учитывать предельную полезность каждого продукта, с другой стороны - его трудовую стоимость. Предельная полезность и трудовая стоимость - вот два основных элемента для построения плана социалистического хозяйства.

   Представим себе, что социалистическая община должна решить, будет ли она изготовлять только предметы первой необходимости или также и предметы, потребность в которых менее настоятельна. Пусть, например, вопрос ставится так - нужно ли производить огурцы или же ограничиться производством только картофеля.

   Огурцы удовлетворяют определенной потребности, как и картофель. Схематизируем потребности в картофеле и огурцах, согласно известной схеме Менгера, двумя нижеследующими рядами цифр:

Картофель	Огурцы
9 8 7 6 5 4 3 2 1 0	4 3 2 1 0

   Картофель является предметом более настоятельной потребности, чем огурцы. Наибольшая полезность одной весовой единицы картофеля пусть выражается цифрой 9, наибольшая полезность огурцов цифрой 4; но при умножении количества картофеля, равно, как и огурцов, полезность единицы того и другого продукта падает, пока не спустится до ноля: существует предел для потребления, как картофеля, так и огурцов.

   Предположим теперь, что трудовая стоимость огурцов вдвое выше, чем картофеля, и допустим, что общество располагает на производство того и другого продукта 4 единицами труда.

   В таком случае общество не может производить огурцы, ибо затративши все 4 единицы труда на производство картофеля, оно получит продукт, совокупная полезность которого выразится цифрой 30 (9); между тем, затративши половину труда на производство картофеля и половину труда на производство огурцов, оно получит продукт, совокупная полезность которого будет только 21 (картофель 9, огурцы 4), затративши же весь труд на производство огурцов, общество получит продукт, полезность которого будет еще меньше - всего 7 (4).

   Итак, располагая 4 единицами труда, социалистическое общество должно совершенно отказаться от производства огурцов и производить только картофель.

   Но пусть в распоряжении общества имеется 10 единиц труда. В таком случае наиболее выгодным распределением труда будет такое, при котором будет произведено 8 единиц картофеля и 1 единица огурцов, ибо в этом случае совокупная полезность продукта выразится цифрой 48 (картофель 9ﻫ и огурцы 4), между тем как при производстве только картофеля, общая полезность продукта выразилась бы цифрой 45 (9ﻫﻛ); если же бы производилось 6 единиц картофеля и 2 единицы огурцов, то совокупная полезность выразилась бы цифрой 46 (картофель 9ﻫ и огурцы 4).

   Таким образом, при наличности в распоряжении общества 10 единиц труда единственно целесообразным распределением общественного труда будет производство 8 единиц картофеля и 1 единицы огурцов.

   Отсюда ясно, как будет строиться хозяйственный план социалистического общества. Зная только полезность того или иного продукта, общество не может определить, имеется ли расчет производить данный продукт или нет. Точно также, общество не может решить этого последнего вопроса, зная только трудовую стоимость производства данного продукта.

   Для построения хозяйственного плана необходимо сопоставить по отношению к каждому продукту две основные, хозяйственные категории - полезность каждой единицы данного продукта и ее трудовую стоимость производства.

   Так и будет поступать при определении хозяйственного плана социалистическое общество. Оно будет вычерчивать кривые полезности каждого продукта и кривые трудовой стоимости его же.

   Чем же будет определяться высота ценности в социалистическом обществе?

   В общем, теми же факторами, как и в современной хозяйственной системе, с тем различием, что влияние трудового фактора будет более непосредственным и решающим. И теперь ценность того или другого продукта непосредственно определяется количеством его в распоряжении общества. Количество же это зависит, в свою очередь, главным образом от трудовой стоимости производства того же продукта,

   Однако, при современных условиях хозяйства влияние трудового фактора ослабляется многими обстоятельствами, существенными для капиталистического строя, и прежде всего тем, что трудовой фактор при капиталистическом хозяйстве влияет на ценность через заработную плату.

   Трудовой фактор превращается в капиталистическом хозяйстве в издержки производства. Труд сам себе, поскольку труд не находит себе выражения в затратах капитала, издержках производства, никакого влияния на ценность продуктов капиталистического производства не оказывает.

   Но хотя между трудовой затратой и затратой капитала, издержками производства и существует известное соотношение, все же ни о какой строгой пропорциональности между тем и другим не может быть и речи. При одинаковой трудовой затрате капиталистические издержки производства могут быть очень различны - хотя бы, благодаря различиям оплаты труда.

   Чем ниже оплачивается труд, чем ниже заработная плата, тем ниже и издержки производства соответствующего продукта, хотя низкая оплата труда ни малейшим образом не понижает трудовой стоимости того же продукта.

   При социалистическом строе трудовой фактор будет влиять на ценность в непосредственном виде. Социалистическое общество будет вести учет непосредственно труда, и элементом расхода в социалистическом обществе будет не что иное, как именно общественный труд.

   Социалистическое общество, как указано, будет самым строгим образом учитывать трудовую стоимость, каждого производимого продукта и, исходя из этого учета вместе с учетом кривой полезности того же продукта, определять план общественного производства.

   При учете трудовой стоимости продукта придется приводить к общей единице общественного труда трудовые процессы различного рода. Квалифицированный труд придется сводить к простому труду, придется определять, сколько часов среднего общественно необходимого рабочего времени заключается в часе труда квалифицированного рабочего. Для этого требуется, в свою очередь, учесть труд квалифицированного рабочего, потраченный им для приготовления к своему роду труда, а также и весь общественный труд, потраченный на доставление квалифицированному рабочему необходимых знаний и навыков.

   Однако, как ни сложна эта задача, она все же разрешима. Для социалистического общества трудовой учет будет столь же необходим, как необходим для современного капиталиста учет затраченного капитала, ибо социалистическое общество есть не что иное, как коллективный трудящийся человек, для которого затрата труда есть расходование его собственной рабочей силы.

   Труд человека является одним из его жизненных процессов и человек самым существенным образом заинтересован в том, чтобы его труд расходовался наиболее экономно, чтобы ни один атом труда не пропадал даром.

   По отношению к труду социалистическое общество будет представлять резкий контраст современным капиталистическим. В настоящее время руководитель процесса производства - капиталист - ведет хозяйство не своим, а чужим трудом; трудовая затрата облекается для него в форму затраты капитала и сама по себе, вне затраты капитала, исчезает из области его расчетов и интересов.

   Это накладывает характерный отпечаток на всю современную хозяйственную систему, равно как и на хозяйственную мысль. Хозяйство нашего времени ставит себе целью возможное умножение хозяйственных продуктов, но отнюдь не стремится к возможному сокращению рабочего дня и к возможному уменьшению тягостности и неприятности труда рабочего.

   В этом смысле крайне характерно, что хозяйственная мысль современности в лице буржуазной политической экономии почти игнорирует категорию трудовой стоимости в чистом ее виде, и все свое внимание сосредоточивает на противоположном полюсе хозяйственного процесса - ценности. И только социалистическая, хозяйственная мысль выдвинула значение трудовой категории как основной категории хозяйства.

   Трудовая категория будет в центре социалистического хозяйства. Соответственно этому одной из основных задач социализма будет сокращение продолжительности рабочего дня и увеличение привлекательности труда.

   Ни в одну историческую эпоху рабочий день не был столь продолжителен и, вместе с тем, самый процесс труда не был столь тягостен и неприятен, как в эпоху капитализма.

   Социализм должен в корне изменить субъективную окраску хозяйственного труда - внести в него элементы удовольствия и даже наслаждения. В этом отношении сохраняют до настоящего времени все свое значение гениальные пророческие предчувствия Фурье о радостном труде в фаланге.

   На заре истории хозяйственный труд, как показал Бюхер, был неразрывно соединен с эстетической деятельностью человека. "Рабочая песня" остается поныне памятником того времени, когда человек во время работы пел. Как показал Бюхер, музыка возникла на основе хозяйственного труда.

   Капитализм лишил хозяйственный труд эстетических элементов.

   Возьмем современную фабрику. Рабочие работают среди шума и грохота бесчисленных машин, тесно скученные друг около друга, само собою разумеется, что хозяину фабрики не придет в голову заботиться о красоте и привлекательности обстановки фабрики, равно как и всего процесса труда. Фабрикант думает о возможном увеличении своего дохода, а отнюдь не об удовольствиях своих рабочих.

   С другой стороны, сами рабочие, которые жизненно заинтересованы в возможном уменьшении обременительности и неприятности их труда, не в силах изменить обстановку труда, ибо последняя задается фабрикантом.

   Таким образом, при современных условиях труда, никто не принимает мер к улучшению обстановки труда. Ничего нет удивительного, что хозяйственный труд в настоящее время обставлен так плохо.

   Между тем, придание хозяйственному труду привлекательного характера желательно не только само по себе, как одно из существенных условий счастливой жизни работающего человека, но и имеет первенствующее значение по отношению к производительности труда.

   И в этом отношении достаточно напомнить о Фурье и о его блестящем анализе чувства лености. Леность есть естественный протест человеческой природы против уродливых условий хозяйственного труда в современном хозяйственном строе.

   Леность должна исчезнуть, если хозяйственный труд станет привлекателен сам по себе, что будет достигнуто, если род труда будет соответствовать наклонностям и влечениям рабочего, не будет чрезмерно продолжителен и его обстановка будет эстетична и приятна.

   Человек, в конце концов, самое мощное орудие производства, а именно о человеке-то и забыла капиталистическая система. Сколько машин изобретается в наше время, и как мало делается для физического и духовного поднятия рабочего!

   Если мы представим себе, что при социалистическом строе будет обращено усиленное общественное внимание на всестороннее улучшение условий труда и поднятия работоспособности рабочего, то нам не покажутся преувеличенными расчеты Фурье о колоссальном увеличении в обществе будущего общественного богатства, о роскоши жизни и прелести обстановки социалистического общества.

  

   Если ценность и трудовая стоимость присущи всякому хозяйственному строю, в том числе и социалистическому, во всех его формах, то нельзя того же сказать о цене. Ценой мы называем одно из многих возможных выражений ценности, именно: ценность, выраженную в деньгах. Очевидно, где нет денег, там не может быть и цены.

   Социалистический же строй возможен как при употреблении денег, так и без всяких денег в какой бы то ни было форме. В первом случае, согласно классификации социалистических систем в главе II этой книги, мы имеем дело с социализмом в узком смысле слова, во втором случае - с коммунизмом.

   В коммунистическом строе ни о деньгах, ни о цене говорить не придется.

   Иное дело социализм в узком смысле слова. В этом последнем строе, как и в современном, предметы потребления будут переходить в распоряжение потребителя путем продажи их по определенной цене. Чем же будет руководствоваться социалистическое общество при установлении цены?

   При составлении хозяйственного плана социалистическое общество будет стремиться так распределить общественный труд между отдельными родами производства, чтобы предельные полезности производимых продуктов были пропорциональны их трудовым стоимостям. Так, в вышеприведенном схематическом примере, предельные полезности картофеля и огурцов (2 и 4) так относятся друг к другу, как их трудовые стоимости (1 и 2).

   При таком распределении общественного труда достигается максимум общественной пользы, наилучшим образом утилизируются производительные силы общества. Однако, легко понять, что такое распределение общественного труда составляет цель, к которой следует стремиться, но которая далеко не всегда может быть достигнута.

   Трудовые стоимости каждого продукта не легко определимы, но все же допускают известное точное вычисление. Иное следует сказать о другом элементе хозяйственного плана - полезности продуктов, иначе говоря, общественном спросе на них.

   Правда, в грубых чертах общественный спрос мало колеблется из года в год и может быть предвиден заранее. Однако все же не в полной мере.

   Всегда может случиться, что один род заготовленной материи будет спрашиваться (например, хотя бы под влиянием перемены моды) в большем количестве, чем ожидалось, или наоборот. Как будет поступать в этом случае социалистическое общество?

   Если бы оно продолжало держать цену той и другой материи на уровне, соответствующем их относительным трудовым стоимостям, то в этом случае неизбежно должно было бы произойти следующее: материя первого рода, спрос на которую превышает предложение, не могла бы удовлетворить всему общественному спросу, а материя второго рода осталась бы в большем или меньшем количестве не проданной и не использованной обществом.

   Иначе говоря, общество не использовало бы в полной мере имеющиеся в его распоряжении хозяйственные продукты - и только по той причине, что цены продуктов будут пропорциональны трудовым стоимостям.

   Само собою разумеется, что такое положение недопустимо, и социалистическое общество постарается его избегнуть.

   Каким же образом? Очень простым. Социалистическое общество, заметив, что одна материя спрашивается более, чем имеется в предложении, повысит цену на материю, а на тот сорт материи, которая спрашивается менее, чем предлагается, соответственно, понизит цену. Цена той и другой материи будет установлена на том уровне, при котором спрос будет соответствовать предложению.

   Только такое установление цены будет соответствовать социалистическому принципу равномерного удовлетворения потребностей всех граждан. Напротив, если цены в этих условиях будут пропорциональны трудовым стоимостям, то это будет равнозначно нарушению принципа равенства, равносильно эксплуатации одних другими.

   Действительно, если цены устанавливаются на том уровне, при котором общественный спрос уравновешивается предложением, то в этом случае каждый оплачивает продукт в соответствии со своей потребностью в этом продукте: материя, более удовлетворяющая вкусу потребителей, оплачивается выше, чем материя, менее нравящаяся. Потребности всех удовлетворены в равной мере и никто не может жаловаться на несправедливость.

   Напротив, если бы цены были пропорциональны трудовым стоимостям, то одни получат в предметах потребления больше, чем другие: те, кто успел закупить сорт материи, более удовлетворяющей общественному спросу, будут в лучшем положении, чем не успевшие купить этот сорт материи и принужденные довольствоваться другим сортом материи, который нравится им менее.

   Иными словами, в этом случае вынужденные покупатели материи второго сорта будут иметь право считать себя объектом социальной эксплуатации в пользу покупателей материи первого сорта, общественный спрос на которую выше предложения.

   Но социалистическое общество не может допустить какой-либо эксплуатации одной части граждан другими. Иными словами, чтобы быть верным основной задаче социализма - уничтожение социальной эксплуатации - социалистическое общество будет вынуждено отклонять цены продуктов от пропорциональности с трудовыми затратами.

   Точно также должны отклоняться от соответствия трудовым затратам и цены редких продуктов, количество которых не может быть увеличено трудом в желаемых размерах.

   Возьмем, например, произведения искусства. Было бы в высшей степени нелепо, если бы социалистическое общество расценивало эти продукты в соответствии с затраченным трудом, если бы, например, картина великого мастера расценивалась так же, как и картина любого заурядного живописца.

   И в этом случае единственно разумной расценкой в социалистическом обществе будет расценка не по затраченному труду, а по общественному спросу на данный продукт.

   Таким образом, цена в социалистическом обществе будет строиться на началах весьма близких к тем, на которых цена строится и в современном обществе: подобно тому, как в настоящее время цена продукта устанавливается на том уровне, при котором общественный спрос наиболее уравновешивается общественным предложением, таково же будет правило строения цены и в социалистическом обществе. В этом отношении ровно никакой разницы между строением цены в капиталистическом и социалистическом обществе не будет.

   Однако, нужно иметь в виду, что цены в социалистическом обществе будут монопольными ценами, а не ценами на основе конкуренции, как это обычно в современном хозяйстве. Но монопольные цены социалистического общества будут подчиняться иному закону, чем монопольные цены капитализма: монопольные цены социализма будут управляться не стремлением к наибольшему барышу, а стремлением к наибольшей сумме общественной пользы, иначе говоря, интересами самих потребителей.

   Существенная разница между строением цен при социализме и при капитализме будет лежать в другой области - в области распределения общественного труда между различными отраслями производства. При социализме это распределение будет управляться, как сказано, непосредственно трудовым фактором - относительной трудовой стоимостью каждого продукта; при капитализме же трудовой фактор действует лишь косвенно, как капиталистические издержки производства, осложняясь иными нетрудовыми элементами.

   Итак, непосредственным регулятором цены при социализме, как и при капитализме, будет соотношение общественного спроса и общественного предложения; за пределами же рынка при социализме регулятором общественного предложения будет трудовая стоимость каждого продукта, между тем как при капитализме таким регулятором являются капиталистические издержки производства.

   Во всяком случае, социалистическая цена далеко не всегда будет трудовой ценой. Это важно подчеркнуть, так как обычно думают, что социализм приведет к трудовой цене.

  

   Социалистическое хозяйство в узком смысле предполагает употребление денег в качестве орудия распределения продуктов между потребителями. Но социалистические деньги будут самым существенным образом отличаться от современных.

   В настоящее время деньгами является тот или иной товар, в силу своих естественных свойств ставший всеобщим покупательным средством, и благодаря этому, всеобщим измерителем ценности. Так, всемирными деньгами стало золото, благодаря тому, что среди всех товаров, исполнявших в разное время и в разных странах функции денег, оно в наибольшей степени обладает теми естественными свойствами, которыми должен обладать товар, функционирующий в роли денег.

   Правда, в бумажных деньгах мы видим эмбрион денег другого рода, денег нетоварной природы. Но до настоящего времени бумажные деньги принуждены опираться, в конце концов, на металл и являются деньгами, так сказать, второго сорта, к которым государство прибегает по необходимости в трудную минуту, возвращаясь при первой возможности к металлическим деньгам.

   Поэтому, нужно признать, что для ступени развития, достигнутой до настоящего времени капитализмом, характерны деньги товарного происхождения.

   Будучи как товар предметом всеобщего спроса, золото становится всеобщим покупательным средством; обладая собственной устойчивой ценностью и измеряя в качестве всеобщего покупательного средства ценность других товаров, золото становится всеобщим измерителем ценности.

   Итак, деньги в современном обществе неотделимы от товара. Как показал Маркс в своем гениальном анализе форм ценности, в I главе "Капитала", денежные функции постепенно выделяются из меновых функций товаров и являются результатом естественной эволюции товара.

   Деньги в социалистическом обществе будут существенно иной природы: ничего общего с товаром они иметь не будут.

   Социалистические деньги явятся вполне и без остатка продуктом сознательного общественного творчества, как, например, метрическая система мер была результатом сознательного творчества революционной Франции.

   Даже более, социалистические деньги в гораздо большей степени, чем метр или аршин, будут актом общественного творчества, ибо метр или аршин все же определенные объективные величины, доли объективного протяжения. Чтобы измерить длину того или иного предмета, нужно физическое измерение этого предмета при помощи объективно данного физического орудия измерения - метра или аршина.

   Напротив, единица измерения цен, чем будет социалистическая денежная единица, никакой физической реальностью обладать не будет и даже сама по себе отнюдь не будет ценностью.

   При современных условиях денежная единица - золотая монета определенного веса - имеет самостоятельную ценность, высота которой определяется объективными условиями народного хозяйства. Хотя измерение ценности предмета при помощи денег и есть акт не физический, а идеальный, но все же в основе этого измерения лежит известная объективная общественная реальность - ценность данной золотой монеты.

   В социалистическом хозяйстве весь процесс выражения цен в денежной единице приобретает идеальный характер, ибо сама денежная единица становится всецело идеальной.

   Эта денежная единица есть не более как условный знак, необходимый для счета. Для чего же нужен этот знак? Для того, чтобы обозначать во сколько раз цена одного продукта более цены другого, и сколько продуктов того и другого рода можно приобрести за данные покупательные средства.

   Одни продукты имеют большую цену, чем другие. Чтобы обозначить это, нужно выражать цену каждого продукта в каких-либо общих единицах.

   Но что будет в этом случае единицей измерения цен? Ценность определенного объективного продукта, как в наше время ценность золота определенного веса?

   Отнюдь нет. Единицей измерения цен при социалистическом строе будет не ценность того или иного конкретного предмета и не трудовой час или какая-нибудь другая конкретная величина. Единицей измерения цен будет условный знак, не заключающий в себе никакой ценности.

   Этот условный знак не имеет сам по себе определенного содержания. Но он получает это содержание, если оказывается, что в одном продукте этих условных величин более, чем в другом.

   Пусть единица социалистической цены есть X. Сказав, что цена данного продукта есть X, я, конечно, ничего не сказал о величине цены этого продукта. В этом отношении выражение цены в современных деньгах существенно иного рода, ибо сказав, что цена данного предмета равна определенной золотой монете, я даю вполне определенное выражение для величины этой цены, так как ценность данного куска золота можно считать известной.

   Напротив, при социализме единица измерения цены не будет иметь никакого определенного конкретного выражения и, сказавши, что данный продукт содержит в себе единицу такой цены, мы ровно ничего не сказали.

   Однако, дело принимает совершенно иной вид, если продолжить этот процесс определения цены продуктов в фиктивных ценностных единицах.

   Пусть цена одного продукта равняется X, цена же другого продукта равняется 2Х; это второе измерение мы получаем, зная, что ценность второго продукта вдвое выше, чем первого.

   Можно, пожалуй, сказать, что и в этом случае наше знание нисколько не увеличено этими условными обозначениями; ведь абсолютная величина ценности второго продукта также неизвестна, как первого, а то обстоятельство, что ценность второго продукта вдвое выше, чем первого не есть вывод из выражения ценности в фиктивных ценностных единицах, а, наоборот, это последнее выражение есть вывод из нашего знания, что ценность второго продукта вдвое выше, чем первого.

   Итак, по-видимому, мы не подвигаемся ни на шаг в познании ценности продуктов.

   Но это неверно. В действительности наши условные обозначения дают очень многое.

   Для хозяйства чрезвычайно важно знать соотношения цен различных продуктов. Необходимо знать, сколько именно продуктов какого рода, в каком количестве может быть приобретено на покупательные средства, имеющиеся в распоряжении данного лица.

   Если данное лицо имеет в своем распоряжении а покупательных единиц (ценность каждой единицы пусть будет X), а цена каждого продукта имеет определенное выражение (в тех же единицах X) - напр, а/b, а/с, a/d и т. д., то имеются все данные для самого точного учета, какие именно продукты и в каком количестве будут приобретены данным лицом.

   Суть дела заключается в следующем. Денежное выражение ценности имеет своей целью не определение абсолютных размеров ценности того или иного продукта, а установление соотношения между покупательными средствами того или иного лица и ценами всех продуктов, на которые могут быть затрачены данные покупательные средства. Без знания этого соотношения нел